Закономерный финал

– Как ты. И не спорь.

Максим пожал плечами и разлил коньяк по стаканам, колу налил отдельно.

– Знаешь за что пьем? – Адил схватил стаканчик ещё до того, как донышко бутылки с газировкой опустилось на стол. – Давай-давай-давай, бери!

Парень уселся на табуретку около стола, взял свой стаканчик и выжидательно уставился на мальчика.

– Пьем за золото! Мы скоро очешуительно разбогатеем!

– Что за на…

– Пей-пей! До дна! Потом расскажу. – Подросток залпом осушил коньяк, закашлялся, покраснел, схватил протянутую Максом газировку и захлёбываясь, выпил тоже до дна. – Хуууууу… Ну и хрень…

– Больной, что ли! Там грамм семьдесят было! Кто же конину залпом глушит?!

– Ладно. – Адил вытер слезы и всхлипывая, простонал. – Хорошо для первой стопки.

Максим хотел было продемонстрировать как принято пить коньяк по правилам этикета, но махнул рукой и тоже осушил содержимое стаканчика до дна. И не запивая, закурил.

– Что ты там говорил про золото? – «Ох уж эти дети! Небось, начитался своих сайтов и книгу, которую я ему к днюхе подогнал».

– Очень удачно ты мне книжку подогнал. – Словно читая мысли, загадочно заулыбался Адил. – Я чуть было не охренел когда её увидел. Скажи честно, как ты догадался?

– О чём догадался?

– Ну… – Мальчик хитро прищурился. – Почему ты решил подарить мне книгу «Энциклопедия кладоискателя»?

– Я видел у тебя в ноуте что ты смотришь сайты о кладоискательстве. Ну и когда думал что тебе подарить, решил, что книжка будет полезна.

– Ааааа… – Разочарованно протянул парнишка. – Я голову себе сломал, прикидывая где проболтался. Даже думал, что ты мысли научился читать. А вот оно всё как просто.

Адил ещё немного пошмыгал носом, затем размашисто хлопнул себя по коленке и гоготнул:

– Наливай! Только чуть-чуть и с колой. А я тебе сейчас штуку одну покажу.

Пока Максим возился с напитками, Адил нашел в своем смартфоне искомое и попросил Макса присесть рядом.

– Это очень крутой металлоискатель «Аурум-2020». – На фото красовался действительно солидный инструмент с сенсорным экраном и целым комплектом USB-кабелей. – Стоит сто двадцать тысяч рублей. Но можно взять в аренду – две тысячи в сутки и паспорт в залог.

– Ты знаешь где куча золота? – Поразился Максим столь решительному настрою приятеля.

– Подожди. – Видно было, как Адил кайфовал, раскрывая карты поочерёдно, смакуя производимый эффект. – Я планировал… Нет, давай сперва выпьем.

Они чокнулись за фантастическое будущее.

– Я хотел провернуть всё сам. – Речь Адилбека стала отрывистой и немного заплетающейся. – Ждал этого паспорта как курбан-байрама. Деньги копил на аренду металлоискателя. А потом мне сказали, что они не имеют дел с детьми! То есть, им даже мой паспорт не указ, я должен быть совершеннолетним! Прикинь!

– Логично. – кивнул Макс. – Если с металлоискателем что-то случится, отвечать не тебе, а родителям. К тому же, дети не особо боятся ответственности и могут залезть куда угодно. Я бы тебе сразу сказал, что тебе ничего не дадут.

– О, какой деловой! Тебе-то дадут?

– Мне девятнадцать. Ясен пень, что дадут.

– Вот и прекрасно! Наливай!

Максим забрал стакан.

– Во-первых, тебе хватит. Тебе домой ещё идти. Как ты родителям покажешься? И что они обо мне подумают? Хочешь, чтобы тебе запретили со мной общаться?

– По такому случаю, я ночую у Назима – он подтвердит. Так что давай нормально поговорим, как мужики. Обсудим серьёзное дело.

– По поводу твоего серьёзного дела у меня тоже большие сомнения. – Макс не испытывал огромного желания оставлять у себя с ночёвкой пьяного подростка. – Каких легенд ты начитался?

– Слушай, Максик. – Пьяно протянул Адил. – Давай на спор! Вот ты сейчас нам наливаешь, нормально, как обычно. Только полные, чтоб мы могли болтать и пить. И если тебя моё дело не заинтересует, то я больше никогда в жизни не притронусь к алкоголю! Клянусь Аллахом!

– Значит это твоя последняя стопка. – Уверенно резюмировал Максим, мысленно прикидывая, куда и на что будет укладывать подростка спать.

– Как говорят украинцы: «Нэ кажы «гоп» докы нэ пэрэскочишь». – Схватив свеженаполненный стакан, Адил отхлебнул и поморщился. – Ты как жид в шинке, благо что водой не разбавил!

– Откуда ксенофобские замашки? «Жид» для еврея так же обидно как «чурка» для узбека.

– Я Гоголя читаю. Невероятно красивый язык изложения. Только плохо, что у него мусульмане в неприглядном свете выставлены… Коньяка долей! А то здесь почти одна кола.

«Не отвяжется же!» – Подумал Макс, и нехотя плеснул ещё немного янтарной жидкости в стакан приятеля.

– Ну. Я жду твою историю. Что за клад, где нашёл, когда пойдём за ним?

– Превью! – торжественно объявил Адилбек поднимаясь с дивана. Отхлебнув ещё из стаканчика и кивнув что теперь соотношение напитков на должном уровне, мальчишка слегка пошатнулся, и добавил: – Предыстория! Короче…

Тут он резко посерьёзнел.

– Когда я был мелким, предки купили в нашей квартире две комнаты. В двух других тогда жили шалава и бабушка божий одуванчик. Про шалаву не интересно, она продала папе свою комнату года четыре назад. А вот бабушка жила до последнего, пока не умерла этой осенью. Комнату она отписала племяннику, и едва скончалась, от тут же кинулся оформлять документы на продажу. Папа, конечно, купил. Признаться, мы так и хотели. Но знаешь что обидно?! Этот гандон навещал бабулю раз в пол-года, только и карауля когда та помрёт! Ни разу ей тортика не привёз, не посидел с ней часик-другой. Заскочит, осведомится о здоровье для виду, и тут же спешит по делам. У нас, узбеков, родственники так не поступают.

Максим слушал без особого интереса, ожидая, в конце концов, предложения исследовать стены бывшей бабушкиной комнаты или что-нибудь из этой серии. Адил остановился, перевёл дух, отхлебнул из стаканчика, и вновь зашагал по комнате. После каждого глотка его походка становилась менее уверенной, но голос, странным образом, вернул прежнюю твердость.

– Последний год своей жизни бабушка Клава – так её звали – стала впадать в маразм. Она не всегда отражала где находится и с кем говорит. И меня она начала путать со своим сыном Егором. К слову, погибшим в Чечне! И я ни разу на него не похож! На фотках видел огромного сорокалетнего мужика, темноволосого, но с типично славянской внешностью. А бабушка Клава всё время думала, что я её маленький Егорка.

– Бывает. – печально согласился Макс. – Здесь не во внешности дело, она уже в своём мире жила. Прошлым.

– Это я понимаю. У нас в семье дедушка Зафар тоже с памятью не дружит. Если одного на прогулку отпустить, ни за что сам домой не вернется. Старость!

Но у бабушки Клавы вообще история семьи хоть фильм снимай! Только без хэппи-энда. Она путано рассказывала, сложно собрать воедино. Но примерно так было дело. Её дедушка, кажется Степан… Или Семён… Не помню точно, пусть будет Степан. Так вот, её дедушка был жандармом, чуть ли не главным. И не очень чистым на руку. Взятки брал, виновных за деньги отпускал, доносы фабриковал. Всё ради богатства. Ну и накопил много. А потом случилась революция, к власти пришли коммунисты, и деда Степана расстреляли. Но сперва он надеялся убежать, и все свои сокровища захоронил на Смоленском кладбище в могиле какого-то родственника.

– Ага! Вот оно что! – наконец-то заинтересовался Макс.

– Да! Он успел рассказать об этом жене и детям, но жену тоже расстреляли, а детей отправили в приют. Дочка Степана умерла от тифа, а сын Николай в начале Великой Отечественной войны попробовал дезертировать и тоже был расстрелян.

– Ничего себе история семьи!!! Как проклял кто-то!

– А мало ли желающих было, если жандарм невиновных сажал? Короче, дезертир Николай тоже успел завести семью и рассказать жене и дочке про сокровища. Дочка – это бабушка Клава, Клавдия Николаевна. Её мать боялась искать семейный клад, а вот Клавдия Николаевна попыталась. По традиции, она передала историю своему сыну Егору, а тот, будучи подростком, неоднократно ходил на Смоленское кладбище, пытаясь найти могилу с кладом. Но проблема была в том, что никто уже не помнил имя предка, в чью могилу жандарм Степан схоронил награбленное. Егор пробовал использовать металлоискатель тех времен, но куда там! Те штуки реагировали только на металл, на разновидность,  но никак не на количество. А представляешь сколько на кладбище покойников с кольцами, кулонами, сережками и золотыми зубами! Те, советские металлоискатели совершенно не годились. В подростковом возрасте Егора даже задержали за раскапывание могилы. Он не признался что ищет клад, наврал про золотые часы, якобы найденные на улице и спрятанные от грабителей. Короче, херню наплёл и его посадили на 15 суток за хулиганство. На том все поиски и закончились.

И когда бабушка Клава впала в маразм и решила что я её маленький Егорка, она, скорей-всего, думала что рассказывает мне про сокровища впервые. Да, впервые. Она раза четыре так делала, посвящала меня в тайну как в первый раз. И я понял, что история не придуманная. Клавдия Николаевна ненавидела советскую власть за отца и деда, но всю жизнь притворялась и делала вид, что поддерживает.

– Очевидно, она и российскую власть невзлюбила после Чечни.

– Я думаю! Но меня она видела ребенком советских времён. И все время повторяла: «Найди дедов клад чтоб проклятому государству не досталось! Выкопай его и спрячь до лучших времён. Там, глядишь, и американцы раздавят эту красную гадину, и заживёшь ты как у Христа за пазухой». Мечтала она об этом, видать, всю свою жизнь.

– А ты, я погляжу, не дурак! Хоть и не Егорка, а последнюю волю старушки решил исполнить. – Максим восхищенно развёл руками. – По такому случаю, не грех налить по-новой. Тем более, спор ты выиграл – история меня заинтересовала.

Обновив стаканчики, Макс закурил.

– А этот «Аурум» показывает вес клада?

– Ой, он много чего показывает! Настраивается на любой металл, показывает глубину, предполагаемый вес и размер, объём занимаемой площади. Куча настроек фильтрации мусора, подавление звуков, сменный аккумулятор, интуитивно понятный интерфейс. Короче, мечта, а не металлоискатель! Судя по бабушкиному рассказу, дед Степан зарыл клад просто в могилу, не вскрывая гроб. Да и зачем ему это? Он же надеялся вскоре его забрать… Так что копать глубоко не придется. Найдем могилу, и сокровища у нас в кармане!

– Искать придется ночью. Смоленское кладбище оживленное место. Там часовенка Ксении Блаженной находится. Это христианская святая…

– Да знаю я! – Счастливо отмахнулся Адилбек. – Я теперь про это кладбище больше других знаю, перечитал гору инфы в интернете. – Там даже ходить не страшно – центральная аллея освещена как проспект.

– Но мы-то пойдем не по центральной аллее. Выяснил где там наиболее старые захоронения?

– Даже скачал план. И одежду заготовил, и фонарик. Всё лежит дома, включая сапёрную лопату.

– Ну, молодец! Значит так… Если я завтра «заболею» и не выйду на работу, мы…

– Мы едем за металлоискателем!

Азарт охватил ребят. С горящими глазами, перебивая друг-друга и выкрикивая тосты, они незаметно приговорили весь коньяк, и вырубились глубокой ночью – пьяные и совершенно счастливые.

***

На рассвете Максима разбудил настойчивый стук в дверь. Тарабанили несильно, но монотонно, и явно не собирались прекращать.

Выматерившись, Макс сонно сполз с дивана, обернулся на спящего на другом краю Адила и поспешил накрыть его пледом, доселе, валявшимся на полу.

– Какой дебил… – пробормотал юноша, отпирая замок. За дверью в коридоре, в инвалидной коляске сидел худенький бледный мальчуган с ёжиком бесцветных волос на голове и нездоровыми темными кругами вокруг глаз. Матерная террада застряла в горле, и Максим недоуменно захлопал ресницами.

– Ты кто? – прошептал он, пытаясь вспомнить, был ли такой жилец здесь ранее? Впрочем, в восьмикомнатной коммуналке незнакомым лицам удивляться не приходится.

– Вы слишком шумели, – едва слышно промяукал колясочник, – поэтому я приехал кое-что вам показать.

Инвалид развернул коляску и покатился по длинному коридору в сторону огромного старого зеркала, располагавшегося у самой входной двери на крошечном пятачке прихожей.

«Что за на…» – подумал Макс обескураженно, но последовал за странным визитером.

– Эй! Стой!

Инвалид притормозил прямо у зеркала, повернул коляску к нему, дождался когда подоспеет Максим, и молча кивнул на отражение. Макс по инерции посмотрел в направлении кивка, и волосы на его голове встали дыбом: он в одиночестве стоял по ту сторону зазеркалья, один, без провожатого!

– Ээээээ… – он видел как его глаза расширяются от ужаса, и рот застыл в немом вопле. Но хуже всего, что ЕГО отражение начало жить своей собственной жизнью. Зазеркальный Макс в одно мгновение постарел и ссутулился. Но это не была натуральная старость. Лицо двойника исказила тупая, совершенно дебильная гримаса отстраненности и безразличия. Изо рта потекли слюни, вывалился язык, руки безвольно болтались словно тряпичные.

– Гыгы. – подал голос идиот и показал пальцем на реального Макса. – Беееееееее!

Макс зажмурился, потряс головой и опасливо открыл один глаз: жуткое отражение исчезло. Хватаясь за сердце и бешено вертя головой по сторонам, парень попятился назад. Шаг, другой… Он резко развернулся и бросился в свою комнату. И тут ему в спину раздался собственный голос – мерзкий, старческий и шепелявый:

– Маленький Максик кладик искал,

Маленький Максик могилку копал.

Пытался достать и в ту ямку свалился.

Ударился больно и сразу убился! Ахахахахах!!!

Максим влетел в свою комнату, захлопнул дверь и только с четвертой попытки сумел провернуть ушко замка и запереться – настолько сильно дрожали его руки. Не в силах более сделать ни единого шага, парень сполз по двери на пол и забился в беззвучной истерике. В его голове до утра не умолкал назойливый и гадостный голос: «Ударился больно и сразу убился! Ахахахахах!!!»

И лишь на рассвете измученный юноша провалился в глубокий и небывало крепкий сон. Без сновидений.

***

За металлоискателем пришлось ехать самому – Адил слишком плохо себя чувствовал после первой в его жизни пьянки. С трудом удалось вытрясти из мальчика адрес конторы и невнятные инструкции как добраться. Перед уходом Максим сгонял в маленький магазинчик в соседнем доме, и купил две бутылки минералки – себе и приятелю. Заботливо оставив воду у дивана и проверив не забыл ли паспорт, Макс уехал.

Питерский полдень удивил безоблачным небом и ярким солнышком. Остатки мокрого снега окончательно превратились в лужи и неторопливо подсыхали на радость жителям и гостям города.

Макс чувствовал себя слегка оглушенным после почти бессонной ночи, но утренний кошмар теперь казался всего лишь дурным сном. Слишком много жизни в этих улицах, людях, в бесконечном потоке машин и в красивых домах. Слишком много суеты и обыденности, чтобы оборачиваться на глупую игру воображения и забивать голову расшифровкой намеков шального подсознания.

«Я чересчур увлекся мистикой. – уверенно произнес Максим мысленно, – Слишком много книг по черной магии и страшных историй. На самом деле, меня просто впечатлило кладбище. Не каждый день я собираюсь копать могилы по ночам… И вообще – по алкашке сны всегда яркие и реалистичные! Вчера утром тоже какая-то хрень снилась. И ничего! Не помер же! Зато, если клад найдется, про мистику можно будет забыть. Займусь покупкой квартиры, или хотя бы комнаты, и бытовые вопросы выбьют из головы всю эту дурь. Главное – не паниковать сейчас! Не поддаваться! Может быть… если тогда мне удалось перепрограммировать душу, этот клад окажется тем самым обещанным богатством, ради которого я всё и затевал? Пожалуй, к этому всё и идёт».

Мысли о такой близкой перспективе распрощаться с нищетой  вознесли настроение до небес, стерев с лица последствия и двух запойных ночей и кошмарных видений. Юноша ощутил прилив сил и бодрости, и словно безмятежный праздношатающийся, решил прогуляться до пункта назначения пешком.

Офис интернет-магазина «Прииск» располагался в глухой части Васильевского острова, в неизведанных дебрях советской промзоны. Максим достал из рюкзака карманную карту Петербурга, и изучив её,  понял что не осилит весь путь на своих двоих. Немного опечалившись, парень поплёлся к  метро Петроградская, предвкушая, как скоро он купит самый крутой смартфон с картами и GPS-навигатором, собственный автомобиль и целую кучу приятных вещей, на которые до сих пор не смел даже заглядываться.

У подземного перехода со стороны ДК Ленсовета, почти в любую погоду бренчала на гитарах неформальная молодежь. Вот и сегодня – два грязных полупьяных панка, судорожно насилуя расстроенную гитару, отвратительно фальшиво завывали «Пачку сигарет». Неопределенного цвета кепка, явно помоечного происхождения, была практически пуста, не считая насмешливо поблескивающей одной-единственной монетки в два рубля. Этот факт не радовал певунов, и те, домучив «сигареты», решили впечатлить прохожих свежаком:

– Дамы и господа! – заорал дурным голосом гитарист, – Только сегодня и только сейчас! Для тех, кто ценит рок! Новая песня, хорошая песня! Для хороших людей! – Он гоготнул. – Для тех, про кого даже после смерти скажут: «Он был хороший человек»!

Вяло сползающая по ступенькам бабка с тележкой, при этих словах подскочила как укушенная самим сатаной, и поскакала с такой скоростью, какой не могла похвастаться даже в самом энергичном своём возрасте.

Панки заржали и гитарист весело бахнул по струнам.

Макс собирался пройти мимо, он терпеть не мог дурное исполнение. Но фраза «даже после смерти скажут», подействовала гипнотически.

Слова куплета в сознании не отложились, но припев… Макса прошиб холодный пот. Обладая прекрасным музыкальным слухом, парень моментально уловил в мелодии нотки похоронного марша Баха:

«Пам пам парам! Он хороший человек! – истошно орали неформалы скривив рожи от натуги. – Пам пам парам «Был хороший человек»*!

*Глеб Самойлов & The Matrix, песня «Готика»

Передернувшись от отвращения, Максим мысленно плюнул в сторону идиотов и поспешил спуститься в метро. Однако припев незнакомой песни намертво въелся в мозг, вертясь и не замолкая ни на секунду. Он пытался заглушить мелодию похоронного марша, вспоминая другие композиции, но едва стоило расслабиться, как снова всплывало: «Пам пам парам «Был хороший человек»»…

Доехав на метро до станции Приморской, Макс ещё около сорока минут плутал по незнакомым окрестностям, выспрашивая дорогу до Парусной улицы. В конце концов, ему удалось переключиться на другую песню, и к офису интернет-магазина парень подходил, беззаботно напевая:

– Плюй свысока на любого мудака!

Если хер на всех забить, можно очень славно жить!

Лалала лалала лалала лала лала!

В офисе «Прииска» у Максима даже не поинтересовались зачем ему понадобился столь продвинутый металлоискатель. Вместо расспросов выдали договор аренды на трех листах, и пока он заполнял, тщательно изучали паспорт и бланк регистрации.

– Сам рисовал. – Баянно пошутил Макс, но администратор никак не отреагировал.

В договоре детально прописывалась материальная ответственность за порчу или утерю металлоискателя, стоимость аренды и пеня за просрочку. Отдельный лист был посвящен уголовной ответственности за использование аппаратуры в незаконных целях.

– В металлоискатель встроен GPS-навигатор. – Наконец подал голос администратор, после того как перечитал заполненный договор. – Деактивировать его можно только разобрав инструмент до последнего винтика. В случае незаконного использования, вся ответственность лежит на вас. Мы отслеживаем передвижение металлоискателя по спутнику, и по первому же требованию, передаем информацию в правоохранительные органы.

– А как же паспорт в залог? – удивился Максим, – Это же незаконно. Полиция никак не реагирует на такое нарушение?

– Мы сотрудничаем. – спокойно ответил представитель компании. – В некоторых случаях мелкие нарушения себя оправдывают. С вас две тысячи сто двадцать пять рублей. Карта? Наличные?

Металлоискатель «Аурум-2020» в собранном виде помещался в небольшой мешок-рюкзак, и весил полтора килограмма. В дополнение к нему прилагалась книжка-инструкция, подробно и пошагово описывающая как процесс сборки так и все тонкости эксплуатации.

Максим предусмотрительно зашел на обратном пути в гипермаркет у Приморской, и купил необходимые для вылазки вещи: батарейки для металлоискателя и для фонарика, две пары садовых перчаток, упаковку фасовочных пакетов, влажные салфетки, бельевую веревку, четыре банки безалкогольного энергетика, несколько шоколадных батончиков и пару чекушек дешевой водки на случай встречи с кладбищенскими бомжами. Поразмыслив, заглянул в аптеку и взял валерьянку и валидол – всё-таки кладбище и всё-таки ночью.

Заходя в вестибюль станции метрополитена, он снова услышал навязчиво-прилипчивый мотив, и пьяный голос грязного панка истошно заорал:

«Пам пам парам «Был хороший человек»!!!…

От неожиданности Максим аж подпрыгнул и в панике завертел головой, пытаясь выискать в толпе проклятого певуна. Хотя знал что не найдет: это была другая станция метро. И это был другой голос. Такой же самый, но другой. Потому, что звучал в голове.

***

Вернувшись домой, Макс застал проснувшегося Адила в весьма сносном состоянии здоровья и расположении духа. Мальчик наделал бутербродов с колбасой и сыром для друга, и только с сыром для себя. Запивая бутики чаем, он сидел на краю дивана скрестив ноги по-турецки, и увлечённо ковырялся в своем смартфоне.

– Хорошо что я знаю пароль от мамкиной страницы Вконтакте! – радостно поприветствовал он приятеля, – Классуха написала ей что я сегодня в школу не явился. Я ответил что сын плохо себя чувствует и, возможно, пропустит занятия ещё и завтра. И тут же удалил эти сообщения. Всё-таки, контакт круче телефона!

Максим аккуратно положил на стул рюкзак с металлоискателем и включил чайник подогреть воду.

– Ты чего колбасу не ешь? – хотя тут же понял ответ. И Адил подтвердил, картинно скривившись и высунув язык:

– Свинина. Брррррр…. Достал металлоискатель?

– Разумеется! Они, кстати, по GPS будут отслеживать наши перемещения. И с полицией сотрудничают в случае чего. Так что если найдем могилу с сокровищами, нужно будет потом аккуратненько её засыпать и утрамбовать. Чтобы следов не осталось и в ментовку никто не настучал.

– Почему если? – Адил допил чай и деловито потянулся за металлоискателем. – Я делаю скидку на то, что мы можем не найти клад сегодня – кладбище большое – но завтра или ещё через пару дней точно отыщем. Бабушка Клава не врала. А старые захоронения на Смоленском не перекапывают, это же история!

– Всегда существует вероятность, что сокровища выкопали до нас. Втихушку. Никому не говоря и ни перед кем не отчитываясь. Мало ли кому ещё твоя бабушка Клава рассказывала историю семьи? Или сын её, Егор, друзей на поиски привлекал. Ты же не в курсе как оно было на самом деле. А людям со старческим маразмом доверять себе дороже.

Пока Макс перекусывал, Адил разложил на диване детали металлоискателя и углубился в инструкцию. На слова друга он лишь рукой махнул:

– Всё может быть! Я верю, что Аллах неспроста послал нам несчастную бабушку. Она так сильно мечтала чтобы клад не достался государству, что мы исполним её мечту.

Металлоискатель действительно оказался интуитивно прост в эксплуатации, и ребята за пять минут его собрали и поставили на подзарядку. Инструкция пригодилась лишь для изучения настроек и режимов.

– Ты батарейки купил? Не хочется остаться без инструмента если аккумулятор сядет в самый неподходящий момент.

– Сомневаешься? – нарочито сердито рявкнул Макс и ребята дружно прыснули от смеха.

Через час Адил отправился домой чтобы помыться, переодеться и взять заготовленные вещи – сапёрную лопатку, ещё один фонарик, резиновые сапоги и старую одежду, которую не жалко будет испачкать на кладбище. Ещё нужно было создать видимость пребывания дома после школы, и детально списаться с одноклассником Назимом, чтобы тот железно подтвердил пребывание Адила у себя и этой ночью. Хотя это была лишь дополнительная предосторожность – родители доверяли сыну беспрекословно, с младых лет воспитывая в нем богобоязненность, честность, уважение к старшим и самостоятельность. Сами они работали с утра и до позднего вечера, не кичась наличием российского гражданства и помогая бесчисленной родне из Узбекистана. Адилбеку было невыносимо совестно обманывать отца и мать, прогуливать школу и напрягать одноклассника подтверждать свои истории. Но мальчик оправдывал себя тем, что когда сокровища будут найдены, это позволит родителям отдохнуть от трудов и заметно улучшит их материальное положение. Не то, чтобы семья нуждалась в чём-то особенно, но весь их достаток зиждется на тяжелом каждодневном труде, поздних возвращениях домой и бесконечной нечеловеческой усталости. Адил беспрестанно молился, прося у бога прощения за своё враньё и за то, что придется врать в будущем, объясняя откуда взялся клад. Но скоро у двоюродного брата свадьба, и как будет здорово подарить ему деньги дважды: сперва подкинуть пару сотен тысяч на организационные расходы, затем вручить конверт с пятистами тысячами в качестве свадебного подарка. Золота там много, ведь банковских карт раньше не существовало, и люди хранили ценности в сундуках и сейфах. К тому же, старинные деньги имеют нумизматическую ценность. Должно с лихвой хватить и самому Адилбеку и Максиму.