Отдохнул, ё-моё, в Черногории

– Вот все-таки как же классно и самое главное как вкусно кормят в Черногории в кафе. А знаете почему, а все просто. Тут есть культура приема пищи, тут в кафе обижаются, когда гость забегает только поесть и убегает. Нет, тут надо посидеть, ощутить сытость и потом ее надо обязательно запить чаем с сигареткой, опять сигаретка. Я вкусно поел колбасок и выпил наверно литр чая, потом развалился на стуле.

– Ну что, Линэ, рвем в Будву искать лежак номер 7, ой блин смешно даже!

– Серж, как я и говорила, мне сегодня нужно за продуктами, я сейчас собираюсь в маркет, а завтра могу взять отпуск, так что можно и в Будву смотаться, тысячу лет там не была.

В общем, решение о поездке в Будву мы отложили и поехали в маркет, я вызвался помочь Линэ, все равно делать нечего, да и надо хоть пельменей прикупить и еще чего-нибудь, не весь же отпуск у Линэ в кафе питаться, хотя я бы был не против, все лучше, чем магазинные пельмени.

Утреннее пробуждение, я обожаю просыпаться, солнышко светит в окно, оно еще не спряталось за гору, оно говорит: «я зажгу этот день, а дальше это твоя задача поддерживать его яркость и насыщенность». Новый день, это как новая маленькая жизнь и ты сам хозяин этой маленькой жизни. Ты можешь в этой жизни быть полным лентяем, весь день покидать кровать только для того, что бы покушать и попить. А можешь быть гением, можешь пойти в детский сад и рассказывать детям житейские мудрости.

– Ты чего, еще спишь? – это пришла Линэ,

– Давай Сержик, подъем, у меня отпуск начался, не хочу терять ни минуты, я в отпуске последний раз была тогда, когда в университете училась, а после того как закончила, целое лето ничего не делала.

– О, боже мой, Линэ, ты вообще спишь? Вот как так, а? Время семь утра, а передо мной стоит красивая накрашенная девушка, да еще и с прической на голове, явно говорящей, что ее делали руки, а не ночная подушка.

– Да это ты Сержик соня, а я вот уже пару часов как на ногах.

– Зачем Линэ? Зачем ты встала в пять утра?

– Да ладно, ладно, не бузи, я бы сама поспала еще, за мясом на рынок надо было ехать, а на рынке хорошее мясо можно только рано утром купить. Сержик, помоги разгрузить, а то там туши целые, а?

– Тьфу ты блин! Утро, солнце, улыбка, новый день, новая жизнь! Нет, зашла Линэ – пошли таскать трупов животных, Линэ, я тебя просто обожаю, но как так можно все перевернуть?

– Я способная, – потупившись, сказала Линэ.

– Это точно, кофе то, у меня есть время выпить?

– Можешь, конечно, что я зверь, вот разгрузишь все и пей себе на здоровье – договорила и юркнула за дверь, прячась от летящей подушки, которую я в нее кинул.

– Вот зараза, цыганка блин. И чего у меня вырвалось это, фиг знает, в сердцах, наверное.

Уже после разгрузки, опять блин, сидя у Линэ в кафе, попивая кофе, Линэ спросила.

– Ну что, Будва?

– Да, давай прокатимся, посмотрим, что там нам оставили, мы на твоей машине или на перекладных?

– На машине, конечно, туда добираться часа три, только мы дедушкину машину возьмем, она у него бензина мало тратит, не то, что моя.

Уже в гараже я увидел настоящий Фиат 500, аж 1970 года выпуска.

– Я в шоке, оказывается, они еще существуют.

– Ты меня сейчас обижаешь Сержик, эта машинка еще нас с тобой переживет, дед за ней хорошо следил, он ее Марфой звал. У меня бабушка всю жизнь его к этой Марфе ревновала. Дед рассказывал, что бабушка один раз даже специально зеркало сломала.

А тачка была просто класс, сама белая, а крылья и капот голубые, крыша кожаная и складывалась, внутри все было винтажно минималистическое, сиденья напоминали табуретки со спинками, только оббиты мягким материалом. С каждой минутой я проникался и впитывал дух этой маленькой, но с сильным характером, машинки.

– Линэ, тебе нужен шарф шелковый на шею и чтобы он развивался в открытое окно.

– Ага, и как Айседора Дункан, шарф попадает в колесо, он меня душит, я сворачиваю и мы разбиваемся, падая со скалы и в полете признаемся друг другу в вечной любви, романтика.

– Нет, не нужен тебе шарф и вообще, закрой окно!

– Чего испугался, что в любви придется признаваться?

– Нет, я просто высоты боюсь.

– То есть, а все остальное нормально, да?

– Линэ, смотри на дорогу.

Глава 3 Будва

Так мы и неслись, то поднимаясь высоко в горы и переезжая через перевалы, то маневрируя по извилистой дороге меж гор, иногда выезжая прямо к морю. Проезжали мимо местных деревушек, где-то останавливались выпить кофеек в придорожной кафешке, где-то, чтобы насладиться открывающимся видом. Складывалось ощущение, что наша бело-голубая машинка затерялась где-то в горах Черногории. Ближе к обеду, мы добрались до Будвы. Будва встретила нас безумным количеством машин, людей и как не странно – сумасшедшей жарой.

– Ну что, на пляж Морган или вначале куда-нибудь устроимся?

– Линэ, ты сама как думаешь, сколько мы тут с тобой задержимся?

– Я даже и не знаю, может дня на три?

– Да давай на три, мне все равно, у меня еще почти месяц отпуска. Какое жилье снимем?

– Может апартаменты, только подальше от пляжа, там и подешевле и туристов не много, мы же на машине, нам же пофиг. Когда нет цели снять жилье у моря, когда ты на машине, можно снять милую комнату, которая находится выше всего города с шикарным видом на город и море. Ночью миллионы огоньков создают ощущение звездного неба. Свет от фар проезжающих машин напоминает падающие звезды.

Мы сидели с Линэ на балкончике в нашем номере и наслаждались вином. Мы смотрели на ночной город весь в огоньках, вели неспешную беседу.

– Сержик, а почему ты один, почему ты не с прекрасной своей дамой сегодня тут на отдыхе?

– Как это, Линэ, ты посмотри на эту картинку со стороны, рядом со мной сидит дерзкая, рыжая, растрепанная, у нее грудь, думаю второго размера, ножки ровные, которые сейчас задраны на перила балкона и халатик, который все больше и больше сползает, открывая соблазнительную ножку сильно выше колена. И вот прямо сейчас эта девушка смотрит на меня с невероятной улыбкой и замахивается своей ладошкой, наверное, для того, чтобы дать мне пощечину, но я ловлю ее ладошку и целую ее в прекрасные пальчики. А ее игривый и строгий взгляд меняется на нежный. Из-за моих слов глаза начинают смеяться.

– Прекрати! – Линэ с улыбкой выдергивает свою ладошку из моих рук.

– Серж, может, в старый город сходим, погуляем, что мы сидим тут.

– Да я то, что Линэ, я только «за», только поехали на машине, что-то мне совсем не хочется потом подниматься в горку.

– Лентяй, ладно, поехали.

От момента «ладно, поехали» до момента «сели в машину» прошло уйма времени. Помыть голову, высушить, накраситься, перемерять три юбки с дефиле и оценками зрителя в виде меня и на конец, выбор правильной обуви, которая должна выглядеть крайне круто, удобно, неброско, так еще и в которой можно долго гулять.

– Линэ, мы идем или нет, я уже жалею, что согласился с тобой куда-то идти.

– Серж, нет, тебе этого не понять, ладно, пойдем, дальше решим, но вот эти туфли возьми с собой в рюкзак.

– Так я не хотел брать рюкзак!

– Ну и я не хотела эти туфли брать, я и беру их, только ради тебя!

– Это как это?

– Туфли, в которых я сейчас, я в них смогу проходить не больше часа.

– Хорошо Линэ, я вообще спокоен, туфли возьму и рюкзак, что захочешь, возьму, только прошу тебя Линэ, поехали, а? Еще половина часа и вообще смысла никуда идти не будет.

– Ладно, Сержик, я готова!

Уже через пятнадцать минут мы гуляли по набережной Будвы. Вот все хорошо, только все это, что меня окружало, напоминает мне наше Сочи, не люблю я Будву, не люблю! Я не люблю все эти ряды лежаков, которые стояли на пляже, кафешки, которые висят над пляжем, просто тучи народу, праздно шатающихся от одного переполненного кафе до другого. Но все это Сочинское великолепие заканчивалось в старом городе Будва.

Я бывал во многих старых городах, Будва совсем не уступала им в своем великолепии старины и памяти. Узкие улочки, где можно идти и ощущать себя идущим по древнему проспекту, окружающим тебя сумасшедшим разнообразием мелких магазинов и крупных именитых бутиков. Можешь резко отпрыгнуть от центра проспекта и прижаться к стене, спасаясь от пролетающей мимо тебя коляски с кучером, явно опаздывающим за сумасбродным клиентом. А можешь завернуть за угол и нос к носу встретиться с настоящим пиратом, который неаккуратно размахивая огромным ножом, чуть не цепляет тебя им за одежду, зовет тебя куда-то вглубь улицы. Потом понимаешь, что это не настоящий пират, он всего лишь зазывал тебя в очередной магазин или кафе. Старый город знаменателен тем, что тут в каждом камне, каждом здании были видны те самые древние времена, сохранилась атмосфера того времени.

– Линэ, ну зачем ты одела каблуки, тут же булыжная мостовая.

– Отстань Сержик, я хочу быть красивой, я в отпуске!

– О, боже мой, на тебе твои кеды, я достал их из рюкзака, и никаких возражений, посмотри, ты уже хромаешь.

Я посадил Линку на ближайшую ступеньку, которая являлась входом в чей-то дом, можно сказать, силой переобул ее в кеды, закинув в рюкзак ее туфли на каблуках.

Вот в кедах Линка побежала, закрутилась, вся прямо расцвела, а не шла как до этого, ковыляя от одной стены к другой.

Милые и узкие улочки сменяли друг друга. Кафешки переходили из одной в другую, из одного кафе барная стойка выходила прямо сквозь стену на улицу и за ней так же сидели люди. Они были повсюду, заполняли все пространство, даже просто двигаясь по улочкам, постоянно приходилось пропускать праздно шатающихся туристов. Ну а что, все-таки это одно из самых туристических мест в Будве.

– Пойдем Сержик, я тебе одну достопримечательность покажу.

Достопримечательностью был дед, который, сидя на крыльце своего дома, играл на флейте.

Перед ним лежал сильно потертый футляр от флейты, да и сам дед мало чем отличался от этого футляра.

– Говорят, он уже тридцать лет тут играет, каждый день, в любую погоду. Говорят в тот день, когда он первый раз заиграл, у него умерла жена и именно этой игрой он общается с ней, иногда он играет десять минут, а иногда несколько часов. Музыка тоже разная, иногда грустная, иногда веселая. Бывает, он просто плачет, нет, не он, флейта, но кто это слышал, не может назвать это ничем, кроме плача.

– Что-то совсем грустно, может, чего позитивного расскажешь?

– Ну, ты даешь Сержик, кому же интересны веселые истории, всем драмы подавай.

– Ты не перегибай Линэ, все любят и комедии и приключения, я, например, совсем драмы не люблю.

– Тогда пошли танцевать.

– Боже мой, Линэ, ну ты из крайности в крайность.

Но, не смотря на все мои уговоры, в скором времени мы были в каком-то баре, в котором помимо барной стойки была танцевальная зона. На ней под современную музыку отрывалась молодежь, ну и Линэ с ними. А я, я скучно пил кофе у барной стойки. А что я, трезвый танцевать, что ли пойду, мы же на машине, поэтому кофе, а Линэ, выпив бокал вина, окунулась в омут музыкального порока. Просто я не мог назвать по-другому те движения, которые сейчас делала Линэ под музыку. Естественно не только я это заметил и если я понимал, что тем самым Линэ издевается и прикалывается надо мной, то некоторые окружающие, особенно вон та группа парней явно посчитала, что Линэ это все делает ради того, чтобы привлечь к себе внимание и найти приключения на свою “ж”.

Один крайне “замечательный” из компании подвалил к Линэ и не двусмысленно “типа в танце” попытался обнять Линэ, ухватив ее за то самое. Линэ поняв, что что-то не так, выкрутилась из объятий и, развернувшись, дала парню пощечину, хорошую такую, смачную, у парня так дернулась голова, что он бедный даже пошатнулся.

Линэ, сказав, что-то ему, шагнула ко мне навстречу, я в это время уже был рядом и движением руки завел Линэ за спину. Парень, вернувшись из легкого нокдауна, уставился на меня и начал что-то выплевывать на незнакомом мне языке, показывая то на меня, то на свою компанию. Я, конечно, послушал его непонятные речи секунд десять, после чего сказал ему “да пошел ты” и развернулся, чтобы уйти.

Вспышка из глаз, острая боль в ухе, мне не показалась, этот не хороший человек мне и правда дал в ухо. Я разворачиваюсь, отмахиваю локтем правой, в вдогонку кидаю кулаком левой. Пока это чудо падает, я вижу, что его компания зашевелилась и направляется ко мне. Я быстро говорю, Линэ – беги к бару, там вроде русский есть, я с ним поговорил пока кофе пил. А сам, а что сам, отступать что ли, встал, развел руки в стороны, улыбнулся и сделал вид, что приглашаю дорогих мне гостей в гости. Нет, я не рассчитывал драться, тем более с компанией, ну что я боевик, что ли какой, ну напился их дружек, ну бывает, а эти, ну поговорят сейчас. Может быть, кто-то подтянется, охрана же тут должна быть. Но я ошибся, один из них сразу взял разбег и уже прямо скакал ко мне, ну и я вроде как приготовился. Хотя нет, я просто ногу выставил перед ним, ну он и повис на ней, прямо в дыхалку попал, ну пусть теперь подышит, бывает. Дальше началась каша, да, ребята были пьяными, поэтому нормальной драки не получилось. Но напихали они мне здорово, пару человек я конечно тоже нормально так взгрел, но все же я не мог с ними справиться.

Где-то сбоку я услышал, как Линэ на русском языке объясняет плохим ребятам, что они не правы. В этот момент, особо везучий попал мне так хорошо, что я даже вывалился из потасовки, только далеко упасть не получилось, угол стола меня задержал и добавил синяков, которые росли с каждой минутой на моем лице и теле. Тут я уже не сдержался, поддержав Линэ в выражениях, разбавил их такими словами, которых даже Линэ не знала. Именно это нас спасло. Где-то сбоку, когда меня уже снова вернули на ринг, я услышал “наших бьют”. Ох, как же я ждал чего-то подобного, дальше какой-то тип прям сверху свалился на толпу бьющих меня и все закрутилось с новой силой. Только сейчас ситуация была совсем другой, этот тип, который свалился сверху, оказался тем самым русским, и дрался он кстати очень даже неплохо. Уже минут через тридцать, когда все это закончилось, я сидел на бордюре перед тем самым баром, рядом сидел тот самый тип, который с криком “наших бьют” сильно помог мне в той драке, хотя честно сказать, досталось мне так нормально. Линэ что-то объясняла полицейским, ей поддакивал тот самый бармен.

– Как звать земляк? – Спросил я того типа, который сидел рядом на бордюре, помощник мой.

– Федей звать, только звать не надо, я сам прихожу.

– Спасибо Федь, что сам пришел, без тебя я бы не смог.

– Да ладно не смог, там все пьяные были, там уже трое отдыхали, когда я пришел.

– Вот только остальные отдыхать совсем не хотели, только меня все пытались спать уложить, тебе спасибо, что не дал им меня успокоить. Почему помочь решил?

– А как не влезть, зашел в бар вина купить, в магазинах уже не купишь, а тут девчонка орет как ненормальная, так еще и на русском, смотрю дальше, а там ты махаешься с тремя отморозками, и что мне, стоять что ли, мы же русские, как тут стоять, вот и влез.

– Вовремя Федь, еще раз спасибо тебе.

– Вот заладил, спасибо, да спасибо. Сейчас тут все закончится и пойдем вместе к моей жене, расскажешь ей, что тут было. И свою возьми, а то моя, она такая, не поверит, что я тут за тебя заступился. Скажет – загулял, подрался ну и понесется душа по кочкам.

Линэ с барменом подошли к нам минут через пять. Линэ присела рядом со мной и нежно дотронулась своими пальчиками до моего лица. Ее прикосновение отдалось вспышкой в моих синяках, но в то же время ее прикосновения давали облегчения, боль уходила, я как даже замер.

– Ну что там Лин, что Вы полицейским рассказали?

– Да вроде все нормально Сержик, тех англичан часика три подержат, да отпустят, если ты заявление писать не станешь и еще, если у тебя в больнице серьезных повреждений не найдут.

– Какая больница, ты о чем говоришь, пара синяков и фонарь под глазом, разве повод вообще заниматься этим вопросом? Брось Линэ, вон лучше познакомься с нашим спасителем, Федором зовут!

– Здравствуйте!

– Привет, красотка, это значит из-за тебя этот весь сыр бор?

Линэ украдкой глянула на меня.

– Получается что так, потупившись, ответила Линэ.

– Отчаянно твой бился, ну видно же за что, спасибо ему скажи, так как жена мужу может спасибо сказать, не каждый, один против компании выйдет.

– Да не женаты мы, дружим просто.

– Так это ты ради друга почти умирать пошел, ну не знаю, не знаю, сами конечно решайте кто вы друг другу, а ты все же ему спасибо скажи, он заслужил.

– Линка, возьми, пожалуйста, у бармена пару бутылок вина, надо вон нашего нового друга выручить, его жена за вином отправила, а он мало того, что подрался, так еще и вот уже пару часов не возвращается. Надо бы проводить и разъяснить, как все было.

Эта ночь закончилась в шесть утра. Пока мы проводили Федю, пока выпили эти две бутылки вина, которые взяли у бармена, пока Федина жена выслушала героическую историю, как ее муж отстоял честь всех русских в Черногории. Ушли мы от них часов в пять утра, пообещав встретиться с ними уже в России, так как они завтра уже улетали. Потом, пока мы дошли пешком до своего номера, а как по-другому, за руль уже не сядешь, выпил же, короче спать упали мы в шесть утра.

Ох, это мучительное утро, боже, как все болит, лицо, руки, как будто по мне каток проехал.

– Проснись мой рыцарь, слышу я и чувствую толчок в бок коленкой. Я продолжаю страдать с закрытыми глазами.

– Блин, мог бы и проснуться после такого, долго мне еще так стоять?

– Проснись рыцарь, ну проснись же и снова толчок, уже более существенный, чем первый. Офигеть, это она вот так вот своего спасителя будит.

Когда я уже был готов начать тираду о том, как надо относиться к своему спасителю в виде меня, я открыл глаза и обалдел.

Какая же она красотка! Увидев, что я открыл глаза, она резко сменила раздраженный взгляд на милый, улыбчивый и молвила: “Сержик, ты уж прости меня непутевую и прекрасную, я не смогу тебя отблагодарить как жена, за моё, а точнее спасение тех парней от меня, так бы я их разделала под орех, но тут попался ты. Я так переживала, так испугалась за тебя, что пока я боялась, тебя и побили, так что прости, что не смогла тебя защитить от негодяев. А еще прости, что не могу вслух сказать, что, ты меня, дуру такую, спас. И вот тут мое прощение. Линэ встала и взяла со столика поднос, на котором стоял мой любимый кофе, лежала булка, самая настоящая московская булка, Таких в Черногории никто не делает, хотя выпечки в Черногории НУ ПРЯМ ОЧЕНЬ МНОГО! И еще добавлю, Черногория самая вкусная страна в вопросе выпечки. А еще на подносе стояло блюдечко, а на нем таблеточка.

– Начни как Сержик сегодняшнее утро с таблеточки обезболивающего, а то личико у тебя явно болезного вида.

– Уже после вкуснейшего завтрака, которым я поделился с Линэ, ну как поделился, скорее я успел вырвать у Линэ и проглотить совсем чуть-чуть, запив горячим кофе, я сказал: «Линэ, ну как, откуда? Ведь они не умеют?»

– Эх Сержик, мне пришлось убить повара из соседней булочной и занять его место.

– Линэ, не шути так, я же и поверить могу!

– Ну, вообще то, примерно так все и было, только я не убивала, а просто пообещала подарить рецепт, который никто не знает в Черногории, он и согласился.

– И что, он тебя пустил на свою кухню?

– Ага.

– Нет, похоже, ты и правда его грохнула! Ладно, я оценил твое извинение, и даже вроде помню вкус той булки, которую по твоим заверениям, ты сама приготовила и сама и съела, считаю, что на этом данный инцидент можно считать завершенным и забудем о нем.

– Нет, конечно, мы с тобой можем его забыть, но вот твоя физиономия просто кричит, что по ней проехал гусеничный трактор, да еще и развернулся пару раз.

– Ну, спасибо тебе Линэ, успокоила, все короче, пошли искать седьмой лежак и валим из Будвы, не любил я ее никогда, и сейчас нет желания тут задерживаться.

– А почему ты считаешь, что мы уедем из Будвы, или ты думаешь, что как только мы заберем это что-то, на этом все и закончиться?

– Если не закончиться, то все равно свалим.

Седьмой лежак на пляже «Морган» от кафе «Моне» оказалось, найти не так легко, учитывая, что тут все было ими заставлено. Куда считать, вверх, вниз, вправо, влево. И вот когда мы с Линэ перетряхнули все седьмые лежаки, остался один, естественно который был занят, на нем восседал огромный такой дядька, лежать он на нем не мог, он сидел, а его пузо лежало тут же, перед ним, на лежаке!

– И чего делать будем? – спросила меня Линэ.

– А что делать, я к нему не могу пойти с такой разукрашенной физиономией, иди ты, да и если что, с таким ты и сама справишься – убежишь, – улыбнулся я.

– Ах ты, гад, – Линэ треснула меня коленкой под зад, сама упорхнула к толстому, лысому мужику, а я остался стоять у кафе «Моне» и наблюдать за развитием событий.

А события развивались так, Линэ подошла к толстяку, присела на корточки, что-то ему с милой улыбкой объяснила и тот начал поднимать свое тело из лежака, она ему еще и помогла. Потом он, как истинный джентльмен, помог Линэ перевернуть лежак и Линэ что-то взяла прикрепленное к обратной стороне лежака, после чего, искренне улыбнулась и сказала «спасибо» толстяку и грациозной походкой пошла в сторону меня, показывая всем видом, что она умная и красивая, а я дурак.

– И чего же ты ему пообещала, что он как мальчишка подскочил с лежака?

– А я ему правду рассказала, вот он и помог мне, и заметь! Без мордобоя!

– Какую правду Линэ, может, ты ее знаешь эту правду? Так поделись со мной!

– Ну ладно, не совсем правду, я ему сказала, что ты мне ребеночка заделал, а жениться отказываешься, я тебя за это уже избила, вон синяки какие, ты и признался, что сюрприз хотел сделать и спрятал предложение руки и сердца под лежак.

– Линэ, ты точно своей смертью не умрешь, я тебя задушу. И я взялся руками за шею.

– Эй, парень, – это не выдержал толстяк, – ты аккуратнее, сам виноват, ребенка заделал, а сам в кусты.

После этого и Линэ вытянула виновато губки.

– Боже мой, я взял Линэ за руку, махнул мужику рукой, типа все хорошо и пошел к стоянке, где мы оставили свой Фиат 500.

– Сержик, ты же не обижаешься на меня, правда?

– Лин, я нет, я не обижаюсь, я просто поражаюсь, как, вот скажи мне как! Ну как в твоей голове рождаются такие мысли?

– Не знаю Сержик, я просто начинаю говорить, а оно само получается.

– И чем же заткнуть твой прекрасный ротик, – уже с шуткой сказал я.

– Поцелуем, ой, прости Серж, вот видишь, я же тебе говорю, оно само!

– Ох и договоришься ты Линэ когда-нибудь, как вчера дотанцевалась.

– А я что, я вчера классно потанцевала, потом драку посмотрела, потом с победителем винца выпила, хороший был вечер, а тебе разве не понравилось?

– Мне нет, это ты на все это смотрела, а я, если помнишь, принимал в этом во всем непосредственное участие.

– Все, молчу, молчу, это снова не я говорила.

Мы уезжали из Будвы, еще утром мы собрали вещи и даже не открывая то, что Линэ взяла с лежака. Обратно я не поехал через город Будву, а рванул сразу через перевал, я хотел вырваться отсюда как можно скорее.

– Давай уж, открывай, что ты там взяла с этого лежака, – Линэ достала и раскрыла конверт, в котором лежала открытка, на которой в свою очередь был изображен город Тиват и надпись “Добро пожаловать в «Тиват»”.

– Ну вот Сержик, как ты и хотел, нам не нужно оставаться в Будве, мы едем в Тиват.

– Я уже понял, что тебя не переубедить вернуться в Надели, поэтому поехали в Тиват, только Линэ, давай договоримся.

– О чем?

– Больше никаких эротических танцев!

– ЭТО БЫЛ НЕ ЭРОТИЧЕСКИЙ ТАНЕЦ! Я просто танцевала, – возмутилась Линэ.

– Ага, ты это тем англичанам расскажи, заодно и меня убеди, что у меня на лице не синяки, короче не надо меня переубеждать, а то кто тебя знает, убедишь еще, что я накрашен.

– Ладно, Сержик, хватит уже пререкаться, вон смотри, за следующей деревней будет Гипермаркет, давай зайдем туда, там очень вкусный сыр продается.

И все же удивительное это чувство, когда заходишь в супермаркет страны, в которой любят и ценят сыр. Представьте себе прилавок, длиной не один десяток метров и этот прилавок просто забит разнообразными сырами, и несколько продавцов, которые стоят тут не для того, чтобы день отработать, а для того, чтобы помочь выбрать покупателю самый подходящий для него сыр. И как же странно, что в принципе, ты можешь попробовать тут все сыры, вот бы еще винца налили и все, можно переезжать прям в супермаркет. Часа через два, напробовавшись, а точнее наевшись разнообразных сыров, мы вывалились из магазина, прихватив на выходе домашнего вина, которым, по заверению Линэ, тут торговали испокон веков, еще до появления тут гипермаркета.