Наваждение. Проклятье инквизитора

Зверь изогнул спину, подставляя ее под ласкающие пальцы. Шейд усмехнулся. Борец с магами-отступниками, он двенадцать лет держал подле себя необычное существо, созданное с помощью магии. Он подчинил зверя, дал почувствовать свою силу, и чудовище стало покорным, признав нового хозяина. Виллор развернувшись, уселся спиной к сундуку и откинул голову на крышку, зная, что Горт его не тронет. Зверь заворочался, прижался к затылку инквизитора, и затих. Шейд прикрыл глаза, умиротворенно вздохнул и унесся мыслями в прошлое…

Эйдану Виллору тогда исполнилось семнадцать, и это был его первый рейд. Еще послушник, он сумел вызвать у братьев доверие и восхищение волчьей хваткой, железной волей и упрямством. Их обучали, как солдат, вытравливая из душ жалость и страх перед чужой болью. Слабость – черта недопустимая для инквизитора. И таких среди послушников не было, их изгоняли, не давая шанса на вторую ошибку. Кто не выдерживал, уходил сам, и для него ворота Ордена закрывались навсегда. Колебался в учении, даст слабину в деле.

Эйдан пришел в Орден, когда ему было пятнадцать. Пришел сам, после встречи с инквизитором, оставившим службу из-за возраста. Старик с пронзительными черными глазами, ясными даже в его возрасте, долго приглядывался к пареньку, игравшему с собакой недалеко от дороги. Пес, не обращавший внимания на одинокого прохожего, который сидел в тени дерева, такого же старого, как и путник, вдруг оскалился и бросился к инквизитору.

– Стоять. – Эйдан даже не повысил голос, но пес остановился. Он обернулся к хозяину, лег на брюхо и заискивающе заглянул в глаза. Юный шейд Виллор сжал лохматый загривок, встряхнул зверя, и тот заскулил, признавая власть человека.

– Эй, парень! – позвал инквизитор. – Мне есть, что тебе сказать.

Это стало началом пути. Услышав имя того, кто направил нового послушника, братья приняли его без лишних вопросов. Родители пытались удержать сына, когда он объявил о своем решении, но не преуспели. Эйдан не был старшим, на нем не лежала ответственность, и своей жизнью он распорядился по собственному разумению. И вот спустя два года обучения, его взяли с собой. Другие послушники смотрели на него с завистью, они еще не были готовы к службе, а он был. Но гордости Эйдан тогда не испытывал. Волнение, да, любопытство и готовность сделать всё, что от него зависит, чтобы отыскать и наказать мага-отступника, не желавшего подчиниться закону.

Они с наставником и воинами, служившими Ордену, шли по следу мага. По дороге нагнали отряд, который нашел отступника и отправил о нем известие в Орден. От всего отряда остался в живых один инквизитор. Задержись наставник Эйдана еще ненадолго, не нашли бы никого.

– С ним жуткая тварь, – хрипел умирающий инквизитор. – Мы ничего не могли сделать… Не подчиняется… Хозяин…

– Подчиняется только хозяину, – кивнул наставник, поняв, о чем пытается сказать умирающий. – Убьем его, тварь сама сдохнет.

– Не… пускает… – это были последние слова израненного инквизитора.

Хоронить мертвецов не было времени, их просто сложили в одну кучу и сожгли. Эйдан смотрел, как пламя охватывает тела и не чувствовал ни печали, ни сожаления. Инквизиторы были солдатами, и умерли, исполняя свой долг. Славная смерть. Лишь покривился, когда смрад горящих трупов достиг обоняния. Сплюнул и забрался в седло, чтобы отъехать подальше. Вскоре отряд продолжил гонку.

На третий день преследования, на рассвете, они выехали к развалинам замка, стоявшего на краю оврага. Склоны оврага уже подобрались к древней твердыне, и часть ее обвалилась вниз. Куски крепостной стены едва виднелись темными пятнами в утреннем тумане, устилавшем дно ложбины.

– Нужно подождать, – произнес второй из инквизиторов, выехавший с отрядом Эйдана.

– Чего ждать? Он рядом, – ответил наставник Виллора.

Эйдан взглянул на перстень, камень окрасился красным. Они подобрались к магу вплотную. Юноша оглянулся на развалины замка, туда же поглядел его наставник. Хорошее место, чтобы спрятаться. У отступника было достаточно времени, чтобы изучить его и наставить ловушек для преследователей. И всё же… и всё же юноша подумал, что это слишком просто.

– Он там, – наставник указал на замок.

– Нет, – отрицательно покачал головой второй инквизитор. – Его там нет. Это одна сплошная ловушка. Нужно дождаться, когда выглянет солнце и двигаться дальше.

– Я тоже считаю, что в развалинах никого нет, – подал голос юный послушник. – И я бы не стал ждать. Он отвлек наше внимание и уходит. Нужно идти дальше. Прямо сейчас.

– Эйдан, ты – ученик и не можешь указывать своему учителю, – высокомерно произнес его наставник. – Перенимай чужую мудрость, пока не заимел свою.

– Возможно, мальчик прав, – неожиданно поддержал второй инквизитор. – Слишком нарочито нам предложено обыскать развалины.

– Даже если маг наложил чары, камень не станет красным. След и источник – не одно и то же. Здесь сам колдун.

– И все-таки… – не успокоился Эйдан.

– Хорошо, – неожиданно зло произнес наставник. – Если ты умней своего учителя, иди вперед, я не буду тебя останавливать. Однако когда вернешься, я откажусь быть твоим наставником.

Виллор сузил глаза и сцедил сквозь зубы:

– Согласен. Если я окажусь прав, значит, мне нечему уже у вас учиться… наставник.

– Пошел вон, щенок! – с гневом воскликнул старший инквизитор.

Эйдан усмехнулся, отвесил ему поклон и направил коня в туман. За его спиной разгорался спор, но юноша не прислушивался. Он упрямо спускался на дно оврага, сосредоточившись на звуках, доносившихся до него. Ни злости, ни обиды на наставника он не испытывал. Сейчас это было пустым и ненужным. Его внутреннее чутье требовало идти вперед, потому что там была дичь. И с каждым новым шагом Эйдан всё больше убеждался в этом. Он не смог бы объяснить свою уверенность, это был инстинкт охотника, данный ему от рождения, и тренировки в Ордене только еще больше обострили его.

Когда копыта коня цокнули по камням, лежавшим на дне оврага, Эйдан вдруг остановился и прислушался к себе. Провел ладонью по шее занервничавшего жеребца, конь косил взглядом в сторону второго склона, он хотел подняться наверх, и на губах Виллора появилась усмешка, он понял, куда двигаться дальше. Юноша бросил взгляд на перстень, надетый поверх тонкой кожаной перчатки, красный цвет сменился розовым и теперь еле просматривался в густой белесой дымке. Колдун здесь прошел, и прошел совсем недавно…

– Вперед, мальчик, – велел юный послушник жеребцу, направляя его по дну оврага. – Наверх нам пока рано.

Конь недовольно фыркнул, но послушался. Вскоре голоса спутников Эйдана окончательно стихли. К какому бы выводу они не пришли, но за юношей так никто и не отправился. Передвигаться приходилось медленно, туман казался уже не просто густым, он словно стал более плотным, и Виллору подумалось, что он может разорвать марево руками, чтобы взглянуть на ту сторону. Ни единого звука, кроме лошадиного фырканья не нарушало промозглой тишины.

Эйдан вновь натянул поводья, когда заметил, что его скакун перестал вздрагивать. Он шел спокойно, не водил ушами, не всхрапывал. Значит, пора было свернуть, только куда? Юноша направил жеребца на второй склон, и конь охотно выбрался из вязкого марева. Послушник поджал губы, ему не нравилась покладистость животного.

– Нет, дружок, идем-ка назад, – прошептал он, похлопав коня по шее.

Жеребец всхрапнул, но вернулся назад, и теперь вновь напрягся, как только начал подъем заново. Эйдан усмехнулся. Всё верно, отступник, пройдя по дну оврага, снова вернулся на ту же сторону, откуда пришел… Почему?

– Тварь, – негромко произнес Виллор.

Конечно, тварь! Чудовище, которое следовало со своим хозяином и уничтожило первый отряд. То существо могло породить только магия, поэтому камень окрасился красным. Маг оставил для глупых и самоуверенных инквизиторов свое порождение, зная, что они поверят перстню! А сам, сам удалился и теперь ждал, когда его прислужник закончит грязную работу. Но тогда…

Виллор натянул поводья и спешился. Отступник наверху, совсем рядом. И он не ждет преследователей, потому что их сейчас уничтожает его тварь. Хотел ли тогда вернуться будущий инквизитор и помочь своим братьям, хотел ли предупредить и спасти их, если они еще не сунули нос в расставленные силки? Нет. К судьбе наставника и его подручных Эйдан Виллор остался равнодушен. Они знали, на что шли. И если смогут выжить, то Высшие Силы еще сведут их с послушником, если же нет… Все они воины на страже Закона и этого мира.

Эйдан придержал жеребца, положил свободную ладонь на рукоять ножа и, позволив скакуну продолжить подъем, прикрылся им, как щитом. Уже добравшись до верха, Виллор вновь остановился, прислушался. Сверху доносился едва различимый шорох шагов. Он уже почти определил местонахождение колдуна, когда конь дернулся, всхрапнул, и шаги стихли.

Юноша укоризненно покачал головой. Затем распрямился и шлепнул жеребца по крупу. Тот заржал, сорвался с места и помчался наверх. Виллор следом, но остановился на самом краю. Припал к земле, наблюдая, как темный силуэт вскинул руку, а затем раздался самый обычный выстрел. Маг был слаб. Должно быть, истратил последние силы, спасаясь от преследователей. Конь громко заржал и упал, сраженный пулей. Эйдан затаил дыхание. Это была его первая охота на человека, и сердце отбивало ритм, отдаваясь громким гулом в ушах. Юноша сосредоточился на этом гуле.

Один, два, три… Колдун делает осторожный шаг к жеребцу, огладывается в сторону оврага. Четыре, пять, шесть, семь… Мужчина в темной одежде, уже хорошо приметный в рассеивающемся тумане, приближается к скакуну, расстояние между дичью и охотником сокращается. Восемь, девять, десять… Камень, пущенный рукой Виллора, глухо ударяет о ствол дерева, растущего по правую руку от мага, тот поворачивается на звук. Одиннадцать, двенадцать… Эйдан выпрямляется и бросает нож. Его рука тверда, жест отточен еще с десяти лет. Клинок проносится стремительной молнией и вонзается жертве между лопаток. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Пятнадцать ударов сердца, и дичь лежит у ног своего преследователя.

Когда Эйдан подошел, отступник был еще жив. Послушник присел рядом с ним, взял за волосы и оттянул кверху голову. Без любопытства заглянул в светло-серые глаза:

– Именем Закона, – произнес Эйдан Виллор, вытащив нож из тела умирающего.

– Это проклятый закон, мальчик, – прохрипел отступник. – А ты всего лишь убийца.

– Нет, – покачал головой юноша. – Ты не прав, маг, я не убийца. Я – палач.

И лезвие вспороло жертве горло. Эйдан не испытал ни оторопи, ни приступа тошноты, как рассказывал один из молодых инквизиторов после своей первой охоты. Юный шейд всего лишь выполнил свою работу. Что до крови, то ему уже приходилось отнимать жизнь у живых существ. С тринадцать лет отец брал с собой среднего сыну на охоту. В первый раз это было неприятно, наверное, даже жутковато. Но Эйдан не был ни ранимым, ни впечатлительным, и это спасло его от дурных снов после.

Затем подошел к издыхающему жеребцу, встал на колени рядом с ним, стянул зубами перчатку и провел ладонью по шее.

– Потерпи, дружок, сейчас боль уйдет, – сказал он ласково. Нащупал его сердце и ударил ножом, прекращая мучения скакуна.

Юноша любил своего коня, но слез не было. Он жалел животное, однако стенать и убиваться Эйдан не стал. Еще раз погладил скакуна, прощаясь, поднялся на ноги и… замер. Ощущение тяжелого взгляда в спину было столь явственным, что Виллор мог точно сказать, где именно стоит тот, кто сейчас смотрит на него. Он плавно развернулся и встретился взором с жуткой тварью, которая могла бы стать порождением ночного кошмара, если бы не находилось в реальном мире, напротив юного послушника.

– Ты не сдох, – констатировал послушник. – Хозяина нет, но ты еще жив.

Чудовище смотрело на будущего инквизитора глазами, затянутыми розовато-белесой мутью. Эйдан даже подумал, что тварь слепа, но стоило поднять руку с клинком, и существо глухо зарычало. Виллор попробовал определить, кто это, но не смог. Острые треугольные уши венчали большую голову с тупой квадратной мордой. В приоткрытой пасти виднелись острые зубы. Тело, скорей, волчье, но хвост был тонок, чем-то напомнив крысиный. Мощные когтистые лапы, литые мышцы, они легко угадывались под короткой черной шерстью. Несуразная, вызывавшая больше гадливость, чем страх, тварь, тем не менее, была опасна. Она не нападала, но и не спешила уйти от трупа своего хозяина, зорко наблюдая за его палачом.

– Его больше нет, – произнес Эйдан. – Ты понимаешь?

Создание село на задние лапы и втянуло носом воздух. Отчего-то Виллор ожидал, что чудовище заскулит, но ничего подобного не произошло. Юноша усмехнулся. Конечно, это же не собака, даже не живое существо. Просто колдовское порождение, чья суть магия. Вряд ли между отступником и его зверем существовала какая-то иная связь, кроме созданной мертвецом привязки.

Эйдан замер, ему нужно было подумать. В Ордене учили, что привязка делается на крови. Но должна быть какая-то вещь, что-то вроде жилища для твари, где колдун держит ее до того, как отпускает на свободу. Монстр должен быть привязан к этому предмету, который удерживает его рядом с создателем подобно поводку. Эйдан медленно повернул голову и посмотрел на мертвеца. Теперь он жалел, что позволил магу умереть слишком быстро. Впрочем, если бы отступник был жив, чудовище уже перегрызало бы горло самому Виллору.

Тяжелой поклажи у мага не было, иначе это замедлило бы его передвижения. Чуть дальше фыркал его конь. Скорей всего, хранилище было на теле. Перстень, медальон, брелок, что угодно. Нужно было обыскать мертвеца. Эйдан неспешно шагнул в сторону. Его движение было плавным, но монстр поднялся на лапы и ощерился. Виллор упрямо поджал губы и крепче сжал рукоять клинка. Но снова остановился, продолжая размышлять.

Вещица, где колдун скрывал свою тварь, должна была содержать каплю его крови, и если Эйдан ее возьмет, пользы не будет. Связь с хозяином истончается с каждой уходящей минутой. Наставник говорил, что создание погибает в то же мгновение, как умирает создатель, но чудовище живо…

– Не он тебя создал, – понял Виллор. – А если он не создатель, но смог привязать…

Юноша не стал обыскивать мертвеца, это не могло ничем ему помочь. Эйдан склонил голову и посмотрел на монстра исподлобья, сам вдруг уподобившись зверю. Они замерли, изучая друг друга пристальными взглядами. Виллор сорвал с себя плащ и отбросил в сторону. Следом полетела дорожная куртка. Вряд ли тряпки смогли бы защитить его от зубов твари, но движения стесняли. Зверь ждал, словно понимал, что перед ним не жертва, а второй хищник. Послушник покривился, приподняв в насмешливом оскале уголок рта.

– Всего лишь еще один пес, – произнес он, и нож вернулся в ножны.

Больше не говоря ни слова, Эйдан метнулся к чудовищу, рванувшему навстречу юноше. Они сцепились. Яростно, на смерть. Виллор боролся с чудовищем с отчаянным безрассудством. В нем не было страха, не было сомнений, все эти чувства юный послушник задавил еще до того, как бросился на необычного противника, будто понимал, что малейшее проявление слабости сыграет против него, и зверь перестанет драться честно.

Извернувшись, Эйдан сумел оседлать чудовище и прижал его к земле. Задрал морду, вытащил нож, уже собираясь полоснуть по горлу, но… новая идея неожиданно пришла ему в голову. Виллор отбросил нож, схватил тварь за загривок и встряхнул, что есть силы, зверь дернулся, и юноша гаркнул:

– Лежать!

Снова встряхнул и отчеканил:

– Я главный. Я – хозяин. Ты будешь меня слушаться.

Потом осторожно обошел создание и посмотрел ему в глаза твердым взглядом:

– Я – хозяин.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что сейчас тварь откусит ему голову, потому что всё, что он творит – это не просто неразумно, это дурость. Мысль эта скользнула мимо, не отразившись в холодных голубых глазах Эйдана Виллора. Но монстр не оскалился, он опустил голову, распластался на земле и издал звук похожий на скулеж. И смотрел он на юношу совсем, как обычный нашкодивший пес.

– Тебя будут звать Горт, – сказал ему Эйдан.

Затем сделал несколько шагов назад, тварь следила за ним, и Виллор мог бы поклясться, что увидел в белесой мути глаз чудовища разум.

– Ко мне, Горт.

Зверь послушно подбежал и сел перед послушником. Эйдан осторожно протянул руку и почесал магическое порождение за ухом. Глаза Горта заметно округлились, а затем… он зажмурился от явного удовольствия. Виллор рассмеялся. Пока он решал, что делать с неожиданным приобретением дальше, тот вдруг оскалился, приготовился к броску, и до юноши донесся голос:

– Эйдан!

– Не смей, – зашипел на зверя Виллор и приказал больше на удачу, надеясь, что тварь поймет: – Прячься.

И Горт растаял, просто исчез, словно его не было. Нахмурившись, Эйдан вернулся к брошенным вещам. Поднял куртку, развернул, чтобы отряхнуть и изумленно вздернул брови. На спине куртки красовался рисунок мистической твари, оскалившей пасть.

– Я узнаю, кто ты, – негромко произнес Виллор и надел куртку. Следом плащ, пряча под ним свою опасную тайну.

– Эйдан, – к нему выехал второй инквизитор и воскликнул: – Ты жив, мальчик!

– Только я, – усмехнулся юноша и указал взглядом назад, где лежало тело мага.

В Орден они возвращались вдвоем. Наставник и отряд воинов остались лежать в развалинах, а их убийца теперь служил новому хозяину. Второй инквизитор мог бы находиться среди них, но он отправился искать вздорного мальчишку, и это спасло ему жизнь.

После возвращения Эйдан Виллор больше не был послушником, он получил одежды инквизитора. А позже, после долгих размышлений о звере, Эйдан понял, что прошел испытание. Лишившись хозяина, Горт проверял нового. Он признавал силу, и ее в юном послушнике оказалось достаточно, чтобы колдовское создание признало его и подчинилось. Но главное, монстр и вправду оказался достаточно разумным для того, чтобы понимать с одного слова, что от него хочет инквизитор.

Виллор сел, поглядел на своего зверя и снова провел по его изображению кончиками пальцев. Затем поднялся на ноги и направился к постели. Открывать сундук он не стал. Содержимое было на месте, а заглядывать в книгу, Эйдан передумал. Его мысли, освобожденные от воспоминаний, вновь вернулись к хозяйке дома. Уже засыпая, старший инквизитор вдруг осознал, что его привлекло к Ливиане Ассель – в ней тоже был стержень.

– Идеальная дичь, – усмехнулся Виллор.

С этой мыслью он провалился в сон, а утром отбыл в карете госпожи Ассель. Теперь у него был повод вернуться… потом, когда будет время.

Глава 2

Замок, где располагался Орден, встретил шейда привычной тишиной. В этих серых стенах никогда не случалось суеты, не бывало шумно, даже юные послушники вели себя степенно, сдерживая горячую кровь. Разговаривали приглушенно, словно опасаясь потревожить дух древней твердыни. Только в подвалах, когда сюда доставляли пленных, раздавались крики и стоны боли. Впрочем, такое случалось редко и касалось только сектантов. Одиноких отступников казнили на месте их поимки, могли отвезти в близлежащий город для казни, если за магом тянулся кровавый след. В цитадель попадали единицы, инквизиторы не поганили место своего обитания кровью. Здесь были «чертоги Света», как учили магистры. Эйдану Виллору на высокопарные речи и восторженность было плевать даже тогда, когда он был послушником. Он просто знал, что может справиться с этой работой и выполнял ее с честью.

В стенах Ордена Эйдан задыхался, ему было мало места в этой огромной крепости. Кто-то восхищался замком, а Виллору он всегда казался каменным мешком, который начинал давить на плечи, как только ворота закрывались за спиной.

– Словно капкан, – передергивал плечами старший инквизитор и старался свести свое пребывание в цитадели к минимуму.

Если была возможность, он отправлял с посланием слугу или воина, сопровождавшего его, а сам предпочитал заниматься делом. И даже если была передышка, Виллор отдыхал вне стен обители. Ритуальные одеяния, которые закон требовал надевать при казни, его тоже раздражали. Черная мантия с широкими рукавами казалась Эйдану такой же тесной, как обитель инквизиторов. Во время охоты он никогда не надевал этот широкополый балахон, предпочитая удобную одежду. И только по перстню, жертва узнавала, кто пришел по ее душу, впрочем, этого было вполне достаточно.

– Доброго дня, брат.

Шейд уже шагнул на каменные плиты двора, когда услышал приветствие. Он обернулся и обозначил улыбку, едва приподнятыми уголками губ. Это был младший инквизитор, из-за увечья, полученного на первой охоте, ставший секретарем одного из шести магистров.

– Доброго дня, брат. Как нынче обстоят дела в Ордене?

– Всё мирно, Эйдан, хвала Высшим Силам, – ответил тот. – Тебя давно не было видно.

– Служба Закону требует неустанного внимания, Бертан.

– С этим не поспоришь, – усмехнулся младший инквизитор и, кивнув, направился дальше, сильно припадая на левую ногу.

Виллор проводил его взглядом, после, подняв голову кверху, вгляделся в хмурое серое небо, передернул плечами и направился в замок. Его слуга тащил следом дорожный сундучок, зная, что он имеет большую ценность, чем все вещи хозяина. Хотя кому было воровать в стенах Ордена? Мужчина бросил взгляд на изображение жутковатого зверя и сплюнул.

– До чего ж пакостный.

Виллор подошел к дверям, хотел войти, однако обернулся и посмотрел на старенькую, но еще крепкую карету. Уже знакомая злость заворочалась в душе, когда он вспомнил бледное лицо с потухшим взором и слова, произнесенные безучастным тоном:

«Куда отправить ваш экипаж, шейд Виллор, когда ремонт будет окончен?»

«Не стоит беспокойства. Я заберу его на обратной дороге».

«Тогда вы сможете забрать карету в Риче. Я прикажу отправить ее к гостинице господина Вирса. Это троюродный брат моего супруга, он не откажет мне в этой маленькой любезности. Что до моего экипажа, то можете оставить у гостиницы, когда будете забирать свой. Всего хорошего, шейд Виллор».

И она ушла, не дав мужчине поблагодарить ее за гостеприимство. Проклятье, она даже не выслушала слов прощания! Просто выставила его и исчезла за дверьми собственного дома. Ничем не выказав негодования, старший инквизитор сел в карету, и уже там выругался сквозь зубы. После выдохнул, собираясь выкинуть женщину из головы, но за все прошедшие дни так и не смог этого сделать. То злился, то ловил себя на том, что улыбается, вспоминая неприступную Ливиану Ассель. Это вызывало настоящую ярость, которую Виллор давил, заставляя себя думать о чем угодно, только не о маленькой вдове. Вот и сейчас, когда впереди был разговор с магистром Бирте, он застыл на одном месте и думает о мимолетном эпизоде в своей насыщенной приключениями, страстями и кровью жизни.

– Да чтоб тебя, – нахмурившись, проворчал инквизитор, все-таки отвернулся и скрылся за дверьми под вздох облегчения слуги, державшего тяжелый сундук.

Эйдан взбежал по лестнице, всё еще гонимый раздражением, на ходу кивнул кому-то, даже не обратив внимания, с кем поздоровался, и стремительно вошел в свою комнату. Стянул перчатки и отшвырнул их в сторону, следом полетел плащ, и мужчина отошел к окну, распахнул его и, закрыв глаза, втянул носом прохладный воздух. Кровь постепенно начала успокаиваться, и Виллор открыл глаза.

– Проклятая баба, – прошептал он.

Слуга поставил на пол сундук, поднял перчатки и плащ и уже хотел спросить, не нужно ли хозяину чего-либо, но тот махнул рукой прежде, чем мужчина успел открыть рот. Дверь за спиной шейда тихо прикрылась, и он остался один.

– Горт, ко мне.

Воздух ощутимо шевельнулся, и в ладонь ткнулась морда зверя. Пальцы Виллора зарылись в короткую шерсть, и он протяжно выдохнул, успокаиваясь. Инквизитор скосил глаза вниз, но Горт остался невидимым, как обычно, когда кто-то мог войти к его хозяину. Впрочем, в стенах Ордена ни человек, ни зверь уже давно не опасались разоблачения.

– Устал уже торчать на этой крышке? – спросил шейд. Зверь фыркнул и снова подставил голову под ладонь. – Скоро погуляем. Только закончу дела. Потерпи.

Инквизитор стряхнул с себя наваждение последних дней и направился к сундуку. Горт последовал за ним. Эйдан его не видел, но точно знал, что зверь сейчас уселся рядом и смотрит, как хозяин совершает свои странные манипуляции, чтобы открыть сундук, не запустив ловушку для незадачливых воров.

– Итак, два предмета из трех у меня, – негромко произнес шейд.

Достал увесистую книгу, открыл ее, и в который раз прочитал:

Путь Силы сокрыт от глаз любопытных.

Пройди, ученик, тропою Забытых.

Коль держишь ты книгу, то шаг уже сделал.

Отыщешь тропу, ступай по ней смело.

В придачу с собою возьми мой стилет,

Тебя защитит он от множества бед.

Источник отыщешь, чашу возьми

Под чистые струи ее окуни.

Испей без сомненья, но помни одно —