Цена огня. Рыцарь Огненной кавалерии

Никита Киров

Цена огня. Рыцарь Огненной кавалерии

Часть 1. Пламенные сердца

Глава 1.1

Людвиг с детства мечтал служить в Огненной кавалерии и был счастлив, когда его наконец приняли в отряд. В тот радостный день новоиспеченный рыцарь не думал, что сбежит из первого же боя.

Он гнал коня вперед, пытаясь оторваться от преследователей, которые уже почти дышали в затылок. Шлем съехал в сторону, через узкую щель не видно ничего, кроме тёмных силуэтов деревьев. Короткая вспышка осветила дорогу, и громыхнуло так сильно, что Людвиг от неожиданности прижался к шее скакуна.

Это гроза, не выстрел, выстрелы звучат иначе. Но она помогла хоть немного прийти в себя и подумать. Почему он в этом месте? И зачем он так гонит?

Конь уже хрипел, он не продержится долго, еще немного и Уголек падет. Людвиг разжал руку, стиснувшую поводья так, что болели пальцы, и открыл забрало шлема. Темно, в лицо дует ветер, и летят капли дождя. Разве можно так гнать ночью в лесу? Но выбора нет, ведь преследователи рядом. Надо только понять, сколько человек. А потом… нет, драться слишком опасно, можно попасть в плен. Но нельзя убегать вечно, конь устал. Людвиг решился и обернулся. Никого нет. Значит, он их обогнал и…

От удара он вылетел из седла. Что-то двинуло в плечо так, что оно хрустнуло. Забрало с лязгом захлопнулось, перед глазами посыпались искры. Сквозь шум дождя был слышен топот копыт, но это не преследователи, это его конь поскакал дальше.

Кто-то придавил Людвига сверху и громко дышал. Нет, это дышал он сам. Враг слишком большой и тяжёлый. Сейчас он достанет кинжал с четырехгранным клинком и будет тыкать в щели шлема. Людвиг лежал с закрытыми глазами, но кинжал этот увидел слишком явно. Хоть сдавайся.

Он ударил левой рукой вслепую, и враг зашелестел листьями. Это ветка? Да, отломанная ветка чуть не взяла рыцаря в плен. Хоть бы никто не узнал. Людвиг перевернулся на спину и выдохнул. Ноющая боль в плече не давала сосредоточиться… но он вспомнил о преследователях.

Он попробовал убрать ветку, но правое плечо обожгло огнем. Боль такая, будто кто-то начал вырывать руку, но бросил на полпути. Пришлось выползать, отталкиваясь ногами. Набедренники, пристегнутые к кирасе, бренчали. Людвиг стянул шлем, чтобы хоть как-то увидеть преследователей. Надо дать им бой, но ослабевшие ноги сами понесли его к ближайшим кустам.

Он сел, придерживая правую руку. Можно было только надеяться, что его не заметили, и не услышали, как стучали его зубы. Людвиг несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Страх не уходил, но паника, от которой слабели колени и крутило в животе, понемногу отступала, и в голове прояснялось. Почему сейчас ночь? Бой начинался, когда еще было светло.

Преследователи не появлялись. Врагов должно было быть не менее десятка, с мушкетами, из которых они стреляли на скаку. Раздался очередной раскат грома. Наверное, он принял грозу за выстрел, а звук копыт собственного коня за скачущих позади врагов. Неужели Людвиг такой трус, как всегда говорили?

Ножны меча, висящего на правом боку, уперлись в ногу. От страха он забыл, что было оружие. А еще забыл о красной накидке, в которой прятался в кустах. Что еще можно было ожидать от такого, как он? Но если он выдумал преследователей, это не значило, что их не может быть. Надо скрыться, затем выяснить, где находится, и вернуться к своим. Пешком, ведь конь убежал.

Людвиг медленно поднялся. Сидеть и рыдать не выход, надо идти, а рыдать можно и по дороге. Только почему он остался один? Когда дали сигнал к атаке, он…

Прогремел гром. Он вздрогнул и тихо выругался на себя. Но вспышка показала что-то большое, стоявшее за деревьями, похожее на дом. Может, хозяева скажут куда идти или посмотрят что с рукой.

Он побрел в ту сторону. Тяжеленная кираса и промокшая куртка с привязанными кусками кольчуги на рукавах давили на болевшее плечо. Черные деревья, огромные кривые безжалостные нависали сверху. Людвиг сплюнул, теперь он испугался деревьев. Но злость на себя не делала черные силуэты менее страшными.

Очередная вспышка осветила хижину. Да, именно таким представлялся тот дом из старой байки, что рассказывали братья, пугая друг друга по ночам. Казалось, что из пустых окон, по которым хлопают разбитые ставни, кто-то смотрит, а в сорняках размером с человеческий рост спрятался тот слепой дед.

Людвиг встряхнул головой, рыцарь Огненной кавалерии не должен бояться каких-то призраков. Тем более у них нет мушкетов. Да уж рыцарь, который едва не обмочился со страха, но нужно войти и хоть немного прийти в себя, пока не промок насквозь.

Дверь не заперта, но кому придёт в голову запирать такую развалюху? При входе он задел плечом дверной косяк и скрипнул зубами от боли. Снаружи полыхнула молния, осветив хижину через окна и дыры в крыше, но кроме разбитого стола и пола, заваленного мусором, ничего не было видно. Здесь никого нет и быть не может. Но едва Людвиг выдохнул, как на него навалились сзади.

Он упал на колени. К шее прикоснулось что-то ледяное и очень острое. Вот и всё.

– Следили за мной, да? – раздался голос.

Чья-то рука скользнула вниз, вытащила меч из ножен и отбросила в сторону. Стальной клинок зазвенел при падении.

– Кто ты такой? – спросил тот же голос.

Лезвие отодвинулось, Людвиг вздохнул очень громко и пощупал горло. Целое, крови нет. Незнакомец встал спереди, но видно лишь черный силуэт на фоне окна.

– Эндлерейн, да?

Людвиг закивал.

– Так и что ты тут делаешь?

– Был бой и я… – он откашлялся. – Был бой… я сломал руку. Решил укрыться здесь. Я…

Голос дрожал, едва не попросил о пощаде, но Людвиг вовремя прикусил губу. Незнакомец вытянул руку. Что-то щелкнуло, и загорелся огонек.

– Где сломал? Покажи.

Он ткнул правое плечо, и Людвиг чуть не прокусил губу. Незнакомец недовольно вздохнул.

– Тебя преследуют?

– Да! Нет! Я думал, что да, но никого нет.

Еще один тяжкий вздох.

– Сними-ка железо, я посмотрю.

– Железо?

– Броню!

Людвиг стянул с себя накидку с эмблемой отряда и принялся расстегивать ремни кирасы. Одной рукой неудобно, но незнакомец помогать не собирался. Наконец, тяжелый доспех с грохотом упал на пол, следом отправилась и мокрая куртка.

Человек посветил на плечо. От вида выпирающей под кожей кости закружилась голова.

– Понятно. Сядь у стены.

– Что вы хотите сделать? – спросил Людвиг, но повиновался.

Незнакомец взял холодной рукой за локоть и начал поворачивать. Плечо заныло сильнее.

– Не дёргайся.

Человек продолжал пытку. Боль стала совсем невыносимой, а на самом ее пике раздался громкий хруст. Людвиг провалился в темноту, даже не успев вскрикнуть.

Кто-то дотронулся мокрой рукой до щеки и Людвиг очнулся. Глаза понемногу привыкали к темноте. Незнакомец протягивал флягу.

– Спасибо, – Людвиг отпил воды и облился.

Плечо плотно перевязано, правая рука висит на перевязи. Сустав жгло изнутри, как от горячего угля, но не так больно, как раньше.

– Был вывих, я вправил, – сказал незнакомец. Выговор немного необычный и точно не местный.

Людвиг вытер горячий лоб и поморщился: крепко же приложился. Но кто этот незнакомец? Вряд ли он живет в такой развалюхе. Скорее всего, он не враг, враг бы не стал помогать.

– Я благодарен за помощь… сэр… милорд.

Называть человека сэр, а уж тем более милорд, немного опрометчиво, если не знаешь его положения. Но вряд ли кто-то в этой лесной хижине будет проверять манеры и знание этикета.

– Как ваше имя?

Незнакомец задумался.

– Эйнар Айварсон, – наконец произнес он.

– Нордер? – Людвиг чуть не вздрогнул от неожиданности.

Вот на нордера этот человек никак не походил. Ведь нордеры – это же здоровяки в рогатых шлемах, заплетающие волосы и бороды в косички. Этот же постригается и гладко бреется. Такой же худой, как сам Людвиг, чуть ниже ростом, выглядит постарше лет на пять. С правой стороны лица виден здоровенный шрам от виска до челюсти.

Людвиг отвел глаза, так пялиться невежливо. Он поднялся, опираясь на стену, и протянул правую руку.

– Я благодарен вам за помощь, Эйнар Айварсон.

Нордер удивился, но руку пожал, очень осторожно. Подавать руку простолюдину, а уж тем более бродяге с севера, в высшей степени безответственно. Если учитель манер заглянул бы сейчас в окно, то умер бы от возмущения.

– Я сэр Людвиг Лидси из Ривердаста, рыцарь Огненной кавалерии Эндлерейна, заверяю вас…

– Красный плащ? – спросил Эйнар.

Так называли рыцарей Огня на материке. Нордер, наверное, удивлен, что это ничтожество перед ним – воин знаменитого отряда.

– И как ты оказался тут?

– Был бой и… – Людвиг задумался.

Он готовился к атаке, смотрел на укрепления армии Ангварена, а потом… туман. Какой-то шум, неясные образы и чувство тревоги, и чем больше вспоминал, тем сильнее становился беспричинный страх. А потом ничего…

– Был бой… тяжело вспомнить. Я оказался в лесу, в темноте. Там была ветка.

– Ветка?

– Да, она выбила меня из седла, – он закрыл горящее от стыда лицо. – Здоровенная. Но я с ней справился, иначе пришлось бы отдать ей свои доспехи.

Нордер фыркнул. Хоть кому-то смешно, потому что сам Людвиг сейчас бы предпочел провалиться под землю прямо к Вечному.

– И сколько часов ты скакал? Армии сходились далеко отсюда.

Понять бы еще, где именно. Он только открыл рот, чтобы спросить, но северянин продолжил:

– Раз ты сюда добрался, то и они могут.

– Кто?

– Те, от кого ты удирал.

Вот теперь всё понятно: он испугался и сбежал из боя. Не только трус, но и дезертир. Отец тогда не зря сомневался. А что бы сказал дедушка? Чтобы всадник Огненной кавалерии сбежал от врагов, такого еще не было. Рыцари Огня никого не боятся, а Огонь всегда побеждает.

– Я ухожу, – Эйнар перекинул небольшую сумку через плечо. – Тебе тоже лучше не задерживаться.

– Но куда мне идти?

– Куда хочешь, – нордер пожал плечами.

Нужно возвращаться и объяснить, что случилось. Но как объяснить побег? А если Людвиг не вернется, его посчитают дезертиром. Позор.

– Мне нужно добраться к своим.

Нордер знает, где прошла битва и сможет провести туда.

– Удачи, – Эйнар усмехнулся.

– Если вы проводите меня, я вам заплачу!

Северянин вскинул бровь, ожидая продолжения. Людвиг прошагал к лежащей на полу куртке, чувствуя, как хлюпает вода в сапогах. В потайном кармашке должен быть кошелек. Пусто. Неужели нордер… нет, мешочек в другом кармашке. Вот же кретин, забыл, что сам переложил. Людвиг зубами развязал узелок и достал монету.

Эйнар присмотрелся к золотому нобелю.

– Деньги вашего острова, – он помотал головой. – С такими меня повесят. Выбирайся-ка сам. И лучше поскорее. Рано или поздно здесь будут пепельники. Или аниссары.

– Аниссары?

Людвига бросило в пот. Только не они.

– Помогите выбраться, я заплачу столько, сколько скажете, – он пытался бороться с отчаянием в голосе, но не очень удачно. – Если не хватит, отец заплатит еще! За спасение рыцаря положена серьезная награда.

Нордер вышел наружу, хлопнув дверью. Людвиг ударил себя по бедру. Еще бы расплакался, ничтожество.

В кошельке, кроме денег, лежало два кольца. Здоровенный перстень с гербом сейчас не нужен, нужно только тонкое колечко. Людвиг сжал его в кулаке и прижал к груди. Вдох и выдох, как учил мастер Рейм. Всегда должно быть время успокоиться и подумать. Главное – дышать.

Паника затихала. Доспехи и оружие всё еще рядом. Меч со сложным закрытым эфесом так и лежал на полу. Людвиг взял оружие левой рукой. Указательный палец привычно обхватил незаточенную часть клинка. Мастер Рейм говорил, что меч способен решить многие проблемы, может помочь и с этой.

Вода хлюпала в сапогах. Людвиг убрал оружие в ножны и присел, пытаясь стянуть узкую обувь. Зачем он, вообще, надел их, когда оставались старые и удобные? Привезенные контрабандой модные штаны из Ангварена от воды сжались и крепко держали голенище. Сапог никак не хотел слазить. Людвиг продолжал бороться, чувствуя, как уходит решимость. Он так и не сможет выбраться, никак. Всё бесполезно, осталось только лечь и рыдать в голос. Всё равно он не способен ни на что другое.

Но нужно искать путь к своим. Если не вернуться, будет хуже. Чем скорее возвратишься, тем легче будет оправдаться. Конечно, о том чтобы остаться в Огненной, нечего было и думать – трусы там не нужны. Но он вернется, только снимет сначала сраный сапог.

Дверь заскрипела, и Людвиг потянулся к мечу. В хижину вошел Эйнар.

– А мне послышалось, что тебя убивают.

– Почти. Обувь не хочет сдаваться.

Эйнар хмыкнул. Что ему нужно? Людвиг наконец стянул сапог, чуть не порезавшись об шпору.

– Есть одно поле на востоке. Местные его боятся и туда не лезут, а пепельникам пока не до него. Можешь пересидеть там, а на твое счастье я иду мимо. И могу проводить. Не бесплатно.

Людвиг снял второй сапог и вылил воду. Это имело смысл – по дороге можно было узнать, где они находятся, и как ему добраться к своим. Это лучше, чем ждать неизвестно чего неизвестно где.

– Или оставайся.

– Я иду!

Эйнар потер большим и указательным пальцем. Людвиг выудил нобель, чуть не рассыпав содержимое кошелька. Затем подумал и достал второй, за выправленную руку.

– Если будешь ныть или отставать, я тебя брошу.

– Я понял.

– Если нас поймают, я говорю, кто ты такой. Рисковать своей жизнью ради тебя я не собираюсь.

Людвиг кивнул.

– Выходим, пока не рассвело. А вот это…

Эйнар поднял красную накидку и рассмотрел нарисованное на нём горящее сердце.

– Это останется тут.

Нордер бросил плащ в угол.

Глава 1.2

– Ты еле плетешься, – сказал Эйнар и сплюнул.

Нордер шел быстро, Людвиг едва поспевал. Из-за остатков влаги в сапогах стерлись пятки, а мокрая куртка не высыхала, хотя под полуденным солнцем было жарко. Тяжелая вороненая кираса давила на болевшее плечо, а перевязь, в которой висела правая рука, натирала мокрую шею. Но Людвиг не жаловался. Они вообще не говорили, Эйнар в ответ на каждый вопрос требовал тишины. Но северянин прав, шуметь на вражеской земле опасно. А молчащий спутник лучше, чем никакого.

Он вытер лоб и попробовал догнать нордера. Боль в пятках мешала идти, зато не давала сосредоточиться на мрачных мыслях. Хорошо, что шлем потерялся, а то пришлось бы тащиться и с ним. Пятки жгло при каждом шаге, а хромота становилась всё заметнее. Эйнар вздохнул и остановился. Вид у него был такой, будто он собрался побить Людвига.

– Привал, – буркнул нордер и открыл сумку. – Ноги перевяжи. Да и сними ты эти шпоры!

Он подал сверток белой ткани. Упрашивать его не было нужно, Людвиг уже снимал обувь. Сапог слез без таких мук, как раньше. Со временем разносится. А вот кровящая мозоль еще помучает. Вот и первая пролитая кровь.

– Я так и не сказал вам спасибо.

– За что еще?

– За то, что взяли меня с собой.

– Я уже пожалел, – нордер помрачнел еще больше.

Людвиг натянул сапог и потопал ногой.

– Просто не каждый бы согласился…

Эйнар шумно выдохнул через нос.

– Извините, – сказал Людвиг и вспомнил, что перед простолюдинами не надо извиняться.

– Можешь без этой вычурной речи?

Всего-то спасибо и извините, ничего вычурного. Он надел второй сапог и посмотрел на доспех. Вот этой вмятины раньше не было. Неужели сюда попала пуля? Людвиг сглотнул. Он даже не помнил.

– Милорд изволит вздремнуть? – спросил Эйнар, но без злости в голосе и пошел дальше.

Людвиг покрутил в руках шпоры, думая, куда их засунуть, и швырнул их в кусты. К пешему походу он не готов, почти все вещи остались в обозе. Нордер был подготовлен лучше – небольшая, но вместительная сумка, удобная обувь, вышитая под старину, ангваренские плотные штаны, такие же, как у Людвига, только чуть попроще. Поверх тонкой куртки нордер носил потертый кожаный жилет, на поясе висел топор с черной шершавой рукоятью. На левой руке был надет несуразно толстый и широкий наруч, тоже черный, на шее болтался бледно-красный шарф.

– А что это за поле, куда мы идем? – Людвиг нагнал спутника.

– Увидишь.

– Местных точно там не будет?

– Слушай, парень, если так и будешь… – нордер замолчал и поднял руку.

Где-то неподалеку раздался протяжный скрип. Будто великан открывает огромную ржавую дверь, которую не смазывали со времен Первого Набега.

– Мы рядом, – сказал Эйнар и ускорил шаг.

Шум становился всё громче, будто великаны нашли много ржавых дверей и открывали их одновременно. Иногда что-то ухало, будто било по земле.

Нордер начал подниматься на заросший травой холм. Людвиг забирался следом. Давно он не делал такое упражнение, даже вспотел, но смог обогнать северянина.

– Да что может так, – Людвиг остановился и огляделся, только потом закончил фразу, шёпотом, – шуметь?

Таких странных построек он никогда не видел. Огромные, сделанные из железных труб строения напоминали осадные требушеты. Некоторые раскачивались, верхняя часть железного механизма опускалась и поднималась, будто рукав требушета с противовесом готовился к выстрелу. При каждом движении постройки громко скрипели.

– Это… – прошептал Людвиг. – Это… это же Старый мир?

Эйнар не ответил. Он копался в сумке, будто не видел этого великолепия.

– Это точно Старый мир?

Людвиг попробовал пересчитать, но построек слишком много.

– У нас такого нет… Вернее, сейчас нет, раньше было. Подумать только, сколько тут всего. Местные и вправду всего этого боятся? У нас все такие поля давно растащены. Переплавили всё лет сто назад. Остались только Стеклянные города, всё остальное…

– Помолчи, – сказал нордер.

Да, Людвиг сильно тараторил. Это из-за волнения. Целое поле сохранилось с тех пор, как был жив Старый мир. Это потрясающе.

– Я не думал, что вышки будут работать, – пробормотал Эйнар.

Он держал в руке какую-то коробочку, но убрал ее до того, как Людвиг успел рассмотреть.

– Это вышки? А для чего они нужны?

– Не знаю, – нордер пожал плечами. – Кому теперь до этого дело?

– Как кому? Мне! – Людвиг усмехнулся. – Для чего-то же это строили, и оно даже работает.

– Не должно, – возразил Эйнар, отряхивая колени. – Смотри туда. Если увидишь что-нибудь странное, то скажи.

– Странное? Да тут всё странное!

– Что-то более странное, чем остальное.

Людвиг уставился на поле. Работающих вышек осталось намного меньше, чем показалось сначала, их было не больше десятка. Остальные стояли, как неподвижные памятники забытым строителям. Некоторые вышки уже разрушились, покорёженные обломки торчали посреди поля травы, песка и железа.

– Там что-то блестит, – Людвиг показал пальцем.

– Вижу, – Эйнар кивнул и поправил топор на поясе. – Пошли. Но предупреждаю, островитянин. Идешь за мной след в след и молчишь. Если скажу бежать – беги, скажу стоять – стой. Понятно?

– Как скажешь, – Людвиг поправил меч, хотя вряд ли он здесь пригодится. – А тут водятся Призраки?

– Нет, – Эйнар хмыкнул. – Тут им делать нечего.

– А как эти вышки…

– Я же просил тебя помолчать!

Людвиг проглотил вопрос. Вблизи строения впечатляли размерами. Основания казались крепкими, но некоторые были так разъедены ржавчиной, что не выдерживали свой вес и обрушались. Ржавый мир во всей красе.

– Раз тут Ангварен, то их переплавят. Хотя, мы бы тоже переплавили. Столько железа…

– Да ты можешь замолчать хоть ненадолго?

Северянина не заботили вышки, он смотрел под ноги. Людвиг опустил голову. Эти две идеально ровные борозды казались странными. Старые, на дне уже выросла свежая трава. Всё поле было расчерчено такими бороздами на ровные квадраты, а каждая вышка обведена вокруг. Будто кто-то распахивал землю двойным плугом.

– Эйнар, а…

– Заткнись!

Людвиг закусил губу. Нордер слишком много себе позволял. Ни один рыцарь не позволил бы так с собой говорить. Но ни один рыцарь не сбежал бы из боя. Да и северянина можно понять, не каждому на голову сваливается нытик, надоедающий вопросами. Хотя в таком месте их было трудно сдерживать.

Одна вышка разломана, ее верхняя часть лежала на земле. Странно, вышка наклонилась в одну сторону, а обломок валялся с другой, будто кто-то очень сильный его перетащил.

– А что… – Людвиг хотел спросить, но передумал, пока нордер не разорался.

В самом центре этого ржавого поля находились две хижины. Одна из стекла и стали блестела на солнце. Трубы, на которых крепились заляпанные грязью листы стекла, давно перекосило, и некоторые окна рассыпались. Внутри было темно, росла какая-то трава. Наверное, ветер нанес семена и землю через дыры. Вторая хижина – черная с ржавыми стенами и массивными воротами, борозды начинались оттуда. Может, именно там хранился двойной плуг? На стене висело что-то, похожее на зеркало.

Эйнар заглянул в стеклянную хижину. Людвиг присмотрелся к оружию нордера. Вдоль изящного лезвия проделаны несколько одинаковых ровных отверстий, на рукояти есть выемки для пальцев, а на месте для большого пальца утопленная внутрь кнопка. Толстый наруч на левой руке, покрытый древними письменами, тоже из черной стали.

– Это из Старого мира?

– Подделка, – буркнул нордер.

Он вошел внутрь, Людвиг следом. Среди зарослей травы стоял ржавый шкаф, рядом с ним стол, на котором лежал череп. Остальные кости валялись на полу, но на скелет их не хватало.

– Выгребли почти всё, – нордер покачал головой. – Боятся, но тащат.

– Интересно, а чей это скелет? Может, это хозяин поля? Или этот человек искал тут артефакты? Может, его похоронить?

Эйнар подобрал череп и стряхнул, вытряхивая каких-то жуков и тварь с множеством ног, длинную, извивающуюся и омерзительную.

– Кое-что не нашли, – сказал нордер и ухмыльнулся.

Он положил череп на стол и ударил топором. Раздался сухой треск ломаемой кости. Жучки разбежались по сторонам, отвратительная многоногая тварь заползла под стол. Среди обломков черепа лежал круглый прозрачный предмет с торчащими тонкими волосками.

– Что это?

– Глаз, – Эйнар покрутил штуковину в руке, – еще целый, повезло.

– Глаз из Старого мира? – воскликнул Людвиг.

– Угу, – нордер убрал находку в сумку.

– Так это не сказка? Предки могли менять себе глаза?

– Я не нанимался отвечать на твои вопросы.

Как бы разговорить северянина? Он должен много знать о прошлом. Людвиг отвернулся и посмотрел в шкаф. На самой верхней полке свито аккуратное птичье гнездышко, в котором лежали скорлупки от яиц. Птенчики, должно быть, уже вылупились. Или кто-то их сожрал. Под веточками что-то блестело. Он вытащил металлическую табличку размером с ладонь. За грязью едва заметен какой-то рисунок и старинные буквы под ним.

– Эйнар, тут что-то написано.

– Не читай, – нордер усмехнулся. – Вдруг пробудишь древнее зло.

Лучше бы он пошутил. Людвиг покрутил табличку.

– Можешь прочесть?

Нордер присмотрелся.

– Всего лишь старое наречие. Ты что, не умеешь читать?

– Я плохо вижу, – соврал Людвиг и почесал ухо.

Северянин фыркнул.

– Мне казалось, что все дворяне умеют читать и говорить на старом.

– Я просто… Я понимаю, когда на нём говорят, но вот читать… – Людвиг вытер горящее лицо.

Эйнар смотрел с усмешкой. С правой стороны лица усмешка казалась немного кривой. Может, это из-за раны, от которой остался большой шрам? Наконец, нордер сжалился и прочел:

– Риттер Инкорпорейтед. Мы не приближаем будущее. Мы и есть будущее. Ниже чьё-то имя, не разобрать, почти стерлось.

– А что это значит? Это из прошлого. Предки? Может, это Старцы?

– Может и Старцы, – Эйнар пожал плечами.

– А что тут нарисовано?

Нордер оттер грязь.

– Вроде рыцарь.

– Правда? В Старом мире были рыцари?

Рисунок сделан небрежными линиями, но немного напоминал всадника, скачущего в атаку.

…Вчера Людвиг тоже скакал в бой… прямо на укрепления, по размытому дождем и кровью полю. Он чувствовал, как колотилось сердце, и чем ближе к врагу, тем сильнее. Из-за деревянных укреплений на них смотрели испуганные люди, но никто не убегал. Огненная кавалерия шла в бой, а в нее целились сотни мушкетов. И когда рыцари подошли ближе, враг дал залп. Всё потонуло в море грохота, огня и дыма…

– Тут магнит, – Эйнар прижал табличку к доспеху, и она приклеилась. – Ты в порядке?

Людвиг кивнул и вышел наружу.

… Залпы мушкетного огня не прекращались. Один, второй, третий. Рыцари падали из сёдел. Возле головы пролетело пушечное ядро, черное, круглое, размытое, снеся ехавшего позади всадника. Людвиг вспомнил, что случилось вчера. Он понимал, что находится не там, но все эти выстрелы будто происходили прямо сейчас. Он был на поле с вышками, но слышал ржание коней, приглушённое шлемом. Чувствовал запах порохового дыма, и как пуля ударяется в кирасу. Он сел на горячий песок, но казалось, будто сидит в седле и разворачивает коня, чтобы сбежать. Куда угодно, лишь бы уйти. Они все погибли. И он тоже чуть не умер. Ледяной пот стекал по лицу и спине, руки судорожно сжимались. От ужаса засосало в животе, онемел пах, дрожали колени. Чего именно он боялся, Людвиг не знал, но менее страшно от этого не становилось.