Бессмертные отцы-основатели. Часть 2

Один из отрядов приближался к дому, где юношу видели последний раз и до тех пор, пока разбойники не подошли достаточно близко к позиции, откуда Алекс мог их безнаказанно расстреливать с боку и со спины, он выжидал. Попытка задавить числом вылилась в новые потери ранеными или убитыми. Со стороны улицы постоянно были слышны переговоры, приказы и крики, но их содержание юношу не донимало. Часть разбойников, которая была в атакующем отряде, выбежала вперед. Пятеро обогнули здание в то время как четверо в него зашли. Для Алекса это была возможность размяться и вновь окропить кровью клинки. Те отряды, что остались на центральной улице, слышали только крики, стоны и мольбы о помощи вплоть до момента, пока вновь не воцарилась полная тишина. Остатки атакующей группы разбойников бросились бежать к остальным, но были настигнуты стрелами в спины.

Чаша весов сместилась, оставшихся лиходеев уже можно было начинать считать по пальцам. На центральной улице стояло двадцать три различимых силуэта в ярких языках пламени, пирующих позади. Их было ровно двадцать три до момента, пока самые трусливые из их числа не бросились наутек с отчаянными возгласами: «Это бесполезно», «Братва, уходим!» Разбойники бросили тех, в ком Алекс признал дезертиров. Эти знали, что по пятам шла разведка шестого легиона, и что внешнее оцепление легко их выследит в открытом поле. Здесь же они могли принять бой, по крайней мере, с остатками той чести, что у них была. Алекс в силу опыта решил их приберечь напоследок. Сначала надо было разобраться с легкой добычей – бегущими… Легионеры стояли на месте в формации кольца, ждали своей участи под крики и стоны умирающих.

Этой ночью юноша порядком утолил жажду крови собственных клинков, стал слегка задумчив и вальяжен. Показавшись из темноты со стороны, куда бежали трусы, он моментально привлек внимание дезертиров. Их осталось четырнадцать. Это были те, кто более-менее обладал выдержкой и стойкостью. «Стена щитов!» – эти бойцы, как один, выстроились фронтом на юношу. «Дротики!» – командовал все тот же голос. И с десяток снарядов пролетели рядом с Алексом, усыпав землю. Но юноше достаточно было сделать шаг в сторону. Дезертиры медлили. Алекс остановился метрах в десяти от них и вытянул руку, в которой сжимал клинок, наставляя острие на группу солдат медленно и театрально, и спросил: «Всегда верен? Да?..» Сказано это было с усмешкой, понять смысл которой мог разве что человек, годами подвергавшийся жесткой муштре, человек, которого буквально дрессировали идти в бой под удары барабана и звуки горнов. Вперед без страха и сомнений! Плечом к плечу!..

Буквально брызжа слюной от скопившейся желчи и ярости, прозвучало: «В атаку!» Они бросились на юношу в три группы. Остатки дротиков бросали на ходу, почти в упор, но, как и прежде, безрезультатно. В лоб стену ростовых щитов не взять, и Алекс сместился влево под колющую руку дезертиров, и те не преминули воспользоваться возможностью нанести удар. Разве что разница в скорости, которую им было не дано понять, сыграла с ними злую шутку. Щиты лишь их задерживали, а колкие удары не достигали цели, в то время как юноше удавалось оставлять на их конечностях резаные раны до тех пор, пока израненные дезертиры их не бросали. Все это походило на жалкую попытку задавить числом, где их число им же и мешало. Те же из дезертиров, кто побросал свои щиты и вовсе уже был не способны эффективно парировать удары или попросту лишались рук или ног, отползали с криками и стонами за своих товарищей, которые по привычке заслоняли каждого выбывающего.

Едва последняя голова упала с плеч, Алекс бросился к колоколу на центральной улице у места собраний над деревянным настилом. Деревню наполнил звон. Это были сильные ритмичные удары, настолько сильные, что колокол едва не падал вместе с деревянной балкой, к которой был прикован. Люди поверили этому звону, вышли из домов. Большинство как были – в халатах, рубахах и штанах. Они еще страшились ужасов последних дней, но звон, наполнивший деревню, даровал им веру. Веру, что все позади. К рассвету оба горевших дома удалось потушить. Люди поработали на славу. Живой цепью они передавали ведра с водой часами, туда, где бушевало пламя. Не столько в попытке спасения чего-то ценного, сколько во избежание возможности распространения огня на соседние участки, где пламя уже перекинулось на заборы. Решив очередную проблему, Алекс принялся за почетное для себя, но презираемое немалой частью людей мародерство. Ведь это было самое интересное в его невеселой, а, главное, зачастую короткой профессии. Во всяком случае, для большинства из искателей. Он насчитал семьдесят одно тело, прежде чем закончил. Все трупы лиходеев волочились с деревенских улиц и домов на площадь. Местным было полезно лишнее свидетельство его заслуг. Алекса не интересовало вознаграждение, которое они могли бы дать. Достаточно было признание, которое он смог бы в дальнейшем обратить себе на пользу. Карманы юноши потяжелели. На телах павших нашлось, по меньшей мере, тысяча монет серебром и около двух тысяч медью. На прочую добычу, что была разнесена разбойниками по домам, в которых они обитали в последние дни, Алекс свой нос не совал. По большей части это была собственность местного населения. И да, свои сапоги он нашел на том же месте, где оставлял. Черные, узкие, облегающие голень, сапоги, такие еще нужно поискать. Они были сыры и, разумеется, хлюпали.

А трусливый стражник выжил. Он был единственным из стражников деревни, кто пережил это нападение. Пока пожар разгорался, мужчина преодолел страх и выбрался через окно с противоположной стороны, так что его никто не заметил. Стражника гложило чувство вины или прочие мотивы, о которых Алекс не спрашивал. И на предложенную помощь в сборе тел разбойников и оружия юноша согласился. Деревня возвращалась к жизни, люди расходились по домам. Им предстояло сделать многое – привести разграбленную деревню в порядок, узнать, что стало с родственниками и друзьями, упокоить тела и души тех, кому довелось попасть на нож к душегубам. Как только с телами разбойников было покончено, Алекс отправил трусливого стражника по торговому тракту в направлении Пиллар. Его задачей было предупредить разведчиков шестого легиона, что деревня свободна и ее можно занять. Отдельно юноша попросил дойти чуть дальше до специального дилижанса с имперским гербом и передать пассажирам на словах: «Алекс жив, передает привет».

Лежа на деревянном настиле, рядом с горой вещей с разбойников, все с тем же крайне неприглядным видом, вымазанным грязью с кровью, Алекс наблюдал за голубым небом, по которому лениво тянулись белые, пушистые облака. В голове крутилась приятная теплая мысль: «Я все-таки смог сделать это…»

…Ребят найти было непросто. Трусливый стражник более часа как отправился на запад, но пока что вестей не было. Стоило всему утрястись, Алекс понял, что ужасно хочет есть, пить и, пожалуй, спать – сказывалась усталость. В голове юноши крутилось разное… Вроде бы можно было вернуться в дом старосты, но с Лизой общение вышло бы лучше. Вскоре дилемма разрешилась сама собой. Неизвестный голос привлек внимание. «Молодой человек, это ведь вы ночью ворвались в мой дом?» – осведомился пожилой мужчина, опиравшийся на трость одной рукой, а за вторую его придерживал мужчина помоложе. «Простите, понятия не имею, о каком именно доме идет речь. Ночь была длинная, я слегка устал, не помню вообще, в скольких домах побывал», – холодно ответил Алекс. «Вы правы, ночь была не из приятных. Гора тел, что вы собрали лишний раз, это подтверждает. Впрочем, моя вина, что мы еще не знакомы. Мне понадобилось время прийти в себя. Как видите, я несколько пострадал, пока деревня была захвачена, а потому вынужден просить своего сына меня сопровождать. Я – староста деревни, зовут меня Клавдий. Вы искали меня ночью», – сказал этот седой человек. «Клавдий, вы не против проявить толику радушия? Немного еды, возможность привести себя в порядок», – поинтересовался Алекс. «Разумеется, молодой человек, это меньшее, что мы можем вам предложить. Я попрошу сына истопить баню и подобрать вам одежду на замену, пока вашу будут приводить в порядок. Ступайте за мной. Мы накормим вас, а вы поведаете, зачем же меня искали», – на этих словах староста стал медленно удаляться, прихрамывая и опираясь на сына.

…«Судьба сама решила нас свести? Мог ли быть в этом подвох? Сближаться с людьми обычно себе дороже. Это правило мной было выстрадано и также подтверждено на опыте других», – подумал Алекс, но все же отправился следом за старцем. Все трое вернулись в дом старосты. Шкаф лежал все также опрокинутый на бок, хотя отодвинут в сторону, чтобы можно было протиснуться на кухню. Поднять его своими силами члены семьи не смогли, для этого как минимум следовало вынуть все вещи. Алекс вернул тяжелый, добротно сбитый поваленный атрибут мебели в вертикальное положение, открывая проход. Разговор вынужденно отложился. На кухне еще прибирались, а женщины в доме готовили завтрак или хлопотали по иным мелочам. Сам же староста отвлекся на жителей, собравшихся возле дома за указаниями, советом или помощью.

Алекс как раз подбирал с пола куски выломанной двери, когда жена старосты, крутившаяся на кухне с готовкой, едва закончив, вышла к нему со словами: «Это лишнее, оставьте. Вы можете привести с себя в порядок. Воду уже, должно быть, принесли. Как закончите, ступайте на кухню, стол накрыт. Отведаете наше скромное угощение». Слегка освежившись, дабы не портить другим аппетит, Алекс прошел на кухню. «Скромное угощение» обернулось трапезой из отваренных овощей с копченым мясом, масла, сыра, хлеба и молока. Трапезу разделила вся семья, которая, стоит отметить, была довольно большая: староста, его жена, сын со своей женой, в свою очередь, уже их ребенок, еще незамужняя дочь «за двадцать». Присутствующие за столом не обошли этот факт и, представляя ее, староста отшутился, что у нее сложный и непокладистый характер. Вся семья ютилась в скромном и опрятном одноэтажном доме в четыре комнаты, несмотря на социальное положение главы семейства. И, к слову, одна из комнат дома была кладовой. За столом хозяйка гордо подметила, что молоко свое, свежее. Она подоила корову и рада, что кошмар закончился, все возвращается в привычное русло. Поделилась также переживаниями за судьбу кормилицы, которую едва не забили на мясо эти нелюди.

А Алекс, между тем, сидел и смотрел на присутствующих, пытаясь проявлять подобие человеческих чувств, вместе с тем задаваясь вопросом: «Если убитые мной были «нелюди», то кем же могу быть я в глазах этих людей, согласно их собственному представлению? «Итак, незнакомец, вы узнали чуть больше о нас и то, что я именно тот, которого вы искали. Не пора ли перейти к вашему вопросу?» – спросил староста. «Вы правы, Клавдий. Я у вас проездом, а потому время дорого. Собственно, мой путь пролегает из Пиллар в поселение Надежда. Вы, должно быть, помните, как около трех месяцев назад на север через вашу деревню двигался караван беженцев. Можно сказать, что я представляю интересы этих людей. Меня зовут Алекс. И цель моего визита к вам – просить о скромном одолжении, в обмен, разумеется, за вознаграждение. Мне нужны свободные складские помещения в вашей деревне. Крытые, не менее двухсот квадратных метров, желательно с лебедкой для упрощения погрузки», – сказал юноша, начав от самой простой части своей просьбы. «Значит, эти люди выжили?! Мы и не надеялись на подобное. Когда к нам вернулись сельчане из числа, кого взяли в помощь с перевозкой, они сетовали на то, что беженцы были безумцы, и что их, вероятно, проводили как в последний путь. И просьба у вас весьма специфическая, но я подумаю, что можно для вас сделать», – подтирая подбородок, задумчиво произнес староста. «Клавдий, мне не нужно, чтобы вы думали, как ужаться и кого просить. То, что я помог вам с разбойниками, не обязывает к дальнейшим шагам. Мне нужно крытое складское помещение, за сохранность которого вы бы сами могли поручиться. Если такого нет, постройте, я оплачу», – с этими словами юноша бросил на стол двадцать золотых монет и продолжил: «Думаю, этого хватит, чтобы закрыть вопрос с помещением. Что скажете?»

Увидев золото и его количество, жена Клавдия прикрыла рот от удивления, как и прочие члены семьи за столом по-своему отреагировали на увиденное. Лишь внук старосты потянул свои маленькие ручки с довольным звонким голоском: «Монетки!» «Простите, Алекс, я не совсем понимаю, за что вы предлагаете мне подобную сумму и что хотите в конечном итоге. По-моему, всем присутствующим стало ясно, что склад не стоит таких денег. Что у вас на уме?» – спросил старик. Его жена не удержалась и произнесла: «Хоть раз послушай человека! И возьми деньги…» – но не успела договорить, будучи прерванной: «Цыц, женщина! Это мужской разговор! Постыдилась бы при постороннем человеке. Я должен знать, чего от меня хотят». «Понимаю ваши сомнения. Вы, явно, имперец до последнего вздоха, патриот, иными словами. Честный, усердный и скрупулезный. Об этом свидетельствует и ваш скромный быт. И я, в свою очередь, хотел бы, чтобы вы меня услышали правильно. Монеты – не повод оскорбить ваше чувство собственного достоинства, они не служат средством, чтобы вы закрыли глаза на что-то дурное. Мне нужна помощь в строительстве города по ту сторону границы. И заключаться эта помощь будет исключительно в оформлении заказов на груз, его получении, оплате и передаче грузов далее на север. Вы, возможно, сталкивались с имперской системой регистрации поставок. Мне, к примеру, не отпустят и одной телеги с железной рудой или углем без регистрации в пределах Империи. А вы и без меня знаете, что торговля на север положительно скажется на обстановке в деревне. Так что скажете, если я попрошу вас помочь мне в качестве посредника?» – закончил юноша вопросом, обращенным к старцу. «Вы хотите поставить меня в сомнительное положение, молодой человек. С одной стороны, нет закона о том, что подобная торговля запрещена. Нет и исторических примеров, что она существовала. С другой стороны, тот, кто добровольно покидает Империю, прекращает быть ее гражданами, а потому несет вред государству. Мне нужно время, чтобы обдумать ваши слова», – хотел было закончить Клавдий, но услышал для себя нечто новое. «Вы можете вышвырнуть меня из вашего дома, если посчитаете мои слова оскорбительными. На то – воля ваша. Но я скажу вот что. Клавдий, вы разбираетесь в доспехах? Если да, сходите вновь к горе из трупов разбойников. Приглядитесь внимательно! Вы там увидите нечто новое для себя. Возможно, даже то, что может пошатнуть вашу убежденность в величии и силе Империи. Если вы еще не знаете, то вторая имперская армия понесла серьезные потери к северу от Пиллар несколько месяцев назад. Если быть точным, потеряны два из трех легионов. И часть тех тел, что лежит на площади – солдаты восьмого и одиннадцатого. И прибились они к разбойникам не от хорошей жизни».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.