bannerbanner
Механизм
Механизм

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

– Наблюдательность.

– Ха. Скорее, привычка. Вы – моряк, – заявил Сенекс.

– С чего взяли?

Старик постучал себя пальцем по запястью: «Метка».

Действительно, Тариус и не заметил, что из-под левого рукава его куртки выглядывал поблекший бирюзовый хвост морского змея. Старик начинал его тревожить. Как бы не догадался.

– Очень кстати! – обрадовалась Дора.

– Да уж вряд ли, – пробурчал Капитан, возвращаясь к еде. – Без судна от меня проку мало.

– Можем сами построить! – загорелся мальчишка. – Лодку или плот. Найдем доски или деревья срубим.

– Так только в приключенческих романах бывает, – справедливо осадил его калека. – Даже с инструментами уйдет много времени. А мы не знаем: есть ли оно у нас и когда вернуться похитители. Капитан прав: нужно обследовать остров (Тариус поморщился, но не стал поправлять). Только стоит одеться потеплее.

– У меня в шкафу есть какие-то вещи, – сказала Паола. – У других, наверное, тоже.

– Отлично. Одеваемся и встречаемся внизу.

Все засобирались. Старик смотрел на них чуть насмешливо.

– С вашего разрешения я останусь. Снаружи от меня мало проку. Лучше исследую… библиотеку.

Тариус переодеваться и не думал. Женщинам только дай в тряпках покопаться. И все равно будут недовольны. Так и есть: девчонка спустилась с кислым лицом, переодевшись все же в длинное шерстяное платье и неказистую, зато по размеру фуфайку.

– Ну и видок, сестренка! – подлил масла в огонь мальчишка, за что получил испепеляющий взгляд.

Женщина предпочла комбинезон и куртку на меху. А вот с обувью у всех была проблема. Не в таких ботинках по скалам бродить. Впрочем, ему без разницы. Главное, уплыть, а они тут пусть как знают, так и расхлебывают. На этом острове, как и везде: каждый сам за себя.

Решили разделиться на два отряда, чтобы изучить и лес, и центральную часть острова. Как водится, когда нет командира и каждый имеет право голоса, начался гвалт и шум – кто чего хочет и кто с чем не согласен. Посмотреть на это было даже забавно. В итоге решили, что Тариус с Полом отправляются на север, а калека в «приятной компании» двинет на запад.

Ветер не поменялся и хорошенько пробирал, но на сытый желудок это воспринималось гораздо легче. Зато небо почти расчистилось, и вечер обещал быть ясным. А ему того и надо. Тариус сразу задал быстрый темп. Отчасти, ради тепла, в не меньшей степени, чтобы заткнуть словоохотливого парня. Тот поначалу петушился и пытался разговорить «напарника», но быстро сдулся.

Каменистая тропа как раз вела к лесу, проходя по возвышенности и позволяя хорошенько разглядеть северную оконечность острова. Странно, что не видно было буревестников или чаек. Либо птицу вывели, либо для них здесь нет корма. Хотя места подходящие, да и крупной живности прятаться негде – невелик тот лес.

Он был все ближе, придвигался, рос. Темный, молчаливый, недоброжелательный. Когда они подошли к опушке, по верхушкам елей прогудел ветер, и деревья застонали. Пол отступил назад. Тариус усмехнулся.

– Ну, что – пойдем.

– Давайте по берегу обойдем – лучше обследуем.

– Нет, парень, если ты трусишь, сам и чеши по берегу, а мне такой крюк давать неохота.

И он отправился. По шагам, даже не оглядываясь, догадался: мальчишка идет следом.

В лесу было сумрачно и еще тише, чем снаружи. Каменистая дорожка сошла на нет, других троп не наблюдалось: гулять здесь было некому. Да и им некогда. Курс вперед, и баста. И этому ничто не мешало: ни бурелома, ни зарослей кустарника. Сыровато, как всегда в еловом лесу. Деревья вокруг старые, некоторые, судя по обхвату, и вовсе долгожители. Под ногами мягкий ковер из мха и хвои – пружинит, идти ходко.

– А разве в лесу не водятся разные… звери? – спросил мальчик.

Хороший вопрос.

– В этом, видно, нет.

– Вам не жутко? – начал он опять болтовню, но попытку эту Капитан проигнорировал.

Однако если задуматься (а делать все равно больше нечего), то хоть жутко ему не было, лес, как и остров в целом ощущался местом неуютным. Нежилым что ли. Не приспособленным для человека. В лесу это просто острее ощущалось.

Шли уже долго. От однообразного мелькания стволов рябило в глазах. Тут и с пути собьешься – не заметишь. Никаких ориентиров. Капитан начал думать, что либо неправильно представил форму острова, либо это не остров, а за лесом начинается перешеек, как наконец впереди посветлело – лес закончился. И они вышли на ту же тропу, по которой пришли. Сомневаться не приходилось: впереди виднелся дом. Пол расхохотался, но одного взгляда было достаточно, чтобы он стих.

Круто развернувшись, Тариус вновь двинулся вперед, еще решительнее и быстрее. Он крайне внимательно следил за направлением. Стая мелких черных птиц, спорхнувшая с веток и с печальным пересвистом кружившая над их головами, вроде бы подтвердила правильность тактики, ведь раньше они птиц не видели. Просвет показался гораздо раньше, и они вышли на вольный воздух… нет, уже не там, но лишь немного левее.

Тариус не выругался, только чтобы не порадовать мальчишку. Скрипнув зубами, он плюнул и пошел по тропе, огибающей по периметру лес. От одной мысли вновь уйти в него становилось тошно.

После лесной засасывающей непонятности каменистая тропа радовала глаз надежностью и очевидностью. Рядом угрюмо и успокаивающе шумело море. Берег становился все обрывистее. Вот будет штука, если и в самом деле за тенью леса, спрятанный от них, они увидят корабль. И похитителей.

Между тем они дошли до места, где берег узкой косой вдавался в море. Здесь стоял валун, высотой более метра. Старый, побелевший от соли и ветра, покрытый лишайником. Причем не просто сигнальный знак, как казалось издалека, а изваяние. Лицом к морю на камне была искусно высечена пучеглазая, хищно оскалившаяся рыба, из тех, что иногда чудом заносит в сети, и рыбак сплевывает через плечо, увидев такую образину. Однако мастер на этом не успокоился, изобразив вместо спины пленительно изогнувшуюся обнаженную женщину. Волосы ее сливались со спинным плавником рыбы.

– Вот это да! – восхищенно выдохнул мальчишка.

Было чему удивиться и даже залюбоваться, но Тариус нахмурился: камень, как и лес, отзывались в сердце непонятной тревогой, беспокойством, словно перед бурей, когда и небо ясно, и ветра еще нет, но становится так странно тихо, что по спине пробегает холодок.

– Пошли, – буркнул он и зашагал прочь.

Пол нагнал его пару минут спустя.

– Может, это знак? Какой-то ребус. Подсказка, которую нужно разгадать!

– Знак. Чтобы корабль на мель не сел, – оборвал его Тариус.

Они уже обогнули лес, и теперь казалось совершенно невероятным, что по нему можно было так долго блуждать. Невелик он, да и не так темен. На опушке, перед елями росли тоненькие деревца со светлой, почти белой корой. Оставшиеся кое-где рыжие листья монотонно шелестели. В бумажный этой хор хотелось вслушаться, но Тариус одернул себя. На некоторых ветвях мазками темноты виднелись те мелкие птицы. Они сидели молча и внимательно следили за людьми.

Мимо просвистел камень. Это Пол прицелился в стаю, но не попал, птицы же проявили удивительное равнодушие: ни одна не тронулась с места. Они будто знали, что мальчишка промахнется. То ли это, то ли сердитый взгляд Капитана, но продолжить Пол не решился. В полной тишине они дошли до края леса и увидели впереди вторую группу своей исследовательской экспедиции. Троица бродила по берегу среди целой кучи каменных столбиков разной высоты. Вблизи это тоже оказались изваяния: звери, птицы, морские гады, даже люди. Все они смотрели в сторону моря. Столбики были расставлены не хаотично, так что между ними оставались тропинки, образующие некое подобие лабиринта.

– Что это?

– Что-то, поставленное неизвестно кем и непонятно для чего, – улыбнулся Мэт, пожав плечами.

– Мы видели такого же там, на краю острова, – крикнул Пол, бродя по «лабиринту». – Только он один и гораздо больше.

– Это должно что-то значить, – Дора задумчиво покачала головой. – Вырезать и установить фигуры стоило немалого труда.

– Или тот, кто это сделал и построил здесь дом, был психом, – отрезал Капитан. – И хорошо, если был. Нашли что-нибудь еще?

– Большое болото. Вероятно, глубокое, потому что подпитывается ручьем. В любом случае, соваться туда не стоит.

– А мы поблуждали по лесу, – усмехнулся мальчишка, но разумно не стал вдаваться в детали. – Странный он и совсем пустой.

– То есть?

– Никаких зверей. Только птахи мелкие.

– Если никого не заметили, это еще ничего не значит: лесная живность хорошо прячется. И слышит человека издалека.

– Мелочь есть наверняка, – поморщился Тариус. – А крупному зверю там некуда деться. Да и чем бы тут питаться, разве только рыбой.

– Давайте вернемся в дом, – поежилась Дора. – Может быть, Сенексу повезло больше, и он нашел что-то полезное в библиотеке.

Старика они действительно нашли на втором этаже. Самое для него место: среди другой печальной рухляди. Бумаги хватало – не то слово. Если сложить костер, до неба полыхать будет. Только теперь они увидели на стене рядом с дверью продолжение металлического панно, раскинувшегося деревом с причудливыми плодами и фигурками между ветвей. И эта конструкция тоже была расстроена.

Сенекс сидел за столом, погруженный в толстенный талмуд. Глаза поднял, только когда они подошли совсем близко, – противный старикашка.

– Обнаружили корабль похитителей? – спросил он, словно командир, отправивший на задание бойцов.

– Нет, зато обнаружили странные каменные изваяния, – отчитался Мэт. – Мы надеялись, что вам удастся что-то разузнать.

Сенекс усмехнулся и кивнул на полки:

– Оглянитесь, молодой человек – эти неведомые земли куда обширнее. И не торопятся делиться секретами.

Он развернул книгу, чтобы все увидели страницы.

– Какие странные буквы, – воскликнула Паола.

– Вы знаете этот язык? – нахмурился Мэт.

– Нет.

Капитан не сдержался и хохотнул: а вид-то важный напустил, словно карапуз, листающий газету.

– Пока нет, – ядовито выделил старик.

– Хотите сказать, что можете прочитать незнакомый язык? – удивилась Дора.

Сенекс пожевал губами, словно не очень хотел отвечать.

– Есть подобный опыт. А здесь, – он постучал острым пальцем по книге, – зацепки. Только это совершенно не гарантирует, что я найду полезную нам информацию.

– Или что успеете найти, – заметил Мэт.

– Пожалуйста, не говорите так, – взмолилась женщина.

– Дора, но мы должны быть ко всему готовы, это наше единственное оружие. Ни что это за место, ни как мы сюда попали – пока ничего не известно. Единственная константа: нас кто-то доставил в этот дом. Значит, они вернутся. Вопрос только – когда.

– Что вы предлагаете? – нахмурился Тариус.

– Приготовиться. На тот случай, если похитители вернуться скоро, нужно преградить им вход в дом – по возможности, а там уже… Попробовать выяснить, что им нужно.

– В осаде будем сидеть? – сипло спросил мальчишка.

– Не самая плохая крепость, – криво улыбнулся Мэт. – Сделаем все по правилам: выставим часовых, не дадим застать себя врасплох. А пока ждем, сделаем это временное пристанище поуютнее. Иначе холод одолеет нас раньше.

– Огонь в плите и каминах – вот о чем нужно было уже давным-давно позаботиться, – сварливо поджал губы Сенекс.

– Верно, – покладисто согласился калека. – Раз есть камины, должен быть и уголь. Я видел вчера в подвале дверцу, похожую на чулан.

– Да вы с ума сошли?! – взвизгнула девчонка, глядя на них, точно впервые увидела. – Вы здесь решили поселиться? Нам нужно обратно. Я хочу домой! Сделайте что-нибудь!

– Но, дорогая, ты же видела…

– Я не знаю, не знаю! – затопала она ногами. – Это какой-то бред. Я хочу домой!

Тариус, не размахиваясь, влепил ей пощечину. Девчонка остолбенела, схватившись за щеку. Вот всегда так с этими баловнями: чуть что, сразу в крик.

– Успокоилась?

Злости особой на нее не было, но визг невыносим. И так все на взводе.

Паола всхлипнула и пулей вылетела из библиотеки. Через минуту хлопнула дверь в комнату.

– Эффективно, но можно было и помягче, – промямлил Мэт.

– Подействовало бы на нее что-нибудь помягче. Давайте за работу.

Плиту и чинить не пришлось: женщины-белоручки – мучение в доме. Угольный склад обнаружился там, где и думали, так что не прошло и часа, как камины пылали везде. В комнату девчонки отправился Мэт – уговаривать капризницу. Тихо постучался и что-то втолковывал через дверь, прежде чем его милостиво пустили.

Вернувшись на кухню, Тариус увидел наконец Дору за делом. На столе прибрано. Нашла и крупу, и соль. В кастрюле на плите уже что-то булькало.

– Кофе готов.

– Спасибо. Я пойду сосну – устал. Потом поем.

– Хорошо. Я оставлю вашу порцию на плите.

И на том спасибо.

Поспать было необходимо: ночь предстояла нелегкая. Засыпая, он слышал потрескивание угля в камине и разговор Мэта со стариком в библиотеке. Говорил в основном калека, а Сенекс только буркал ему в ответ.

Когда Тариус проснулся, в комнате было темно, только отблески камина разбавляли сумерки. Прислушался. Тишина. Неужели повезло, и все уже угомонились? Капитан умел ждать, но когда время работает против тебя, бездействие особенно мучительно.

Крадучись он вышел из комнаты. В холле оставили включенными два светильника. Очень кстати. Спите, милые детки, спите сладко. Но не успел он пройти и половины лестницы, из кухни выглянул Мэт.

– Капитан, это вы? Я уж подумал – Пол. Мальчик хорохорится при сестре, но напуган не меньше.

– Я думал, все спят.

– Так и есть. Страх утомляет не меньше работы. Дора, кстати, оставила для вас ужин.

– А вы-то, значит, не напуганы?

Калека растерянно улыбнулся.

– Должен признать, ваше присутствие меня здорово подбадривает. Не так тяжело самому быть в беде, как чувствовать ответственность за них всех. Наверное, так бывает у солдат, сражающихся за родину. Когда они вспоминают стариков-родителей, жен и детей.

– Да солдаты тут при чем? Проще все у них и понятнее. И ни о ком они там не думают. О себе, да о вчерашней красотке.

Теперь на кухне было тепло и уютно. Мэт оставил лишь один фонарь, так что полумрак скрывал запустение. А рагу и горячий кофе довершили картину.

– Так вам невеселые мысли спать не дают?

– Я решил покараулить. Море спокойное, похитители могут вернуться. Или все же есть у них убежище на острове. Нельзя оставить дом без присмотра – двери слишком легкая преграда, а окна без решеток.

– Давайте уж я посторожу. Специально выспался, пока было время. Да и привычнее мне. А вы рано утром смените.

– Вы уверены?

– Само собой. Да еще и явится ли кто. Не беспокойтесь.

– Крикните мне сразу, если что.

Нет, ничего не заподозрил. Простофиля. Это было самым сложным в плане. Дальше все как по маслу. Из подвала он еще днем тихонько вытащил удобный штормовой фонарь и сумку. В кладовке наполнил ее банками и пачкой галет. Прихватил спички и консервный нож (обойдутся как-нибудь), пошарив по ящикам, отыскал флягу и наполнил водой. На пороге кухни он поколебался минуту – стоит ли – но все же вернулся в кладовку и взял с верхней полки бутылку виски.

С чувством невероятного облегчения Тариус закрыл за собой входную дверь, придержав замок, и бодрым, размашистым шагом двинулся к холмам. Отойдя на порядочное расстояние, зажег фонарь. Ночь была ясной и тихой. Слышно только море – ни птиц, ни прочих звуков ночной жизни, когда одни создания подкарауливают других. Возможно, остров действительно необитаем. Но это его уже не волнует.

Одного взгляда на звезды было достаточно, чтобы убедиться – он не ошибся в отношении широты. До суши сутки или двое пути. Он одолеет. Спасая свою шкуру, человек способен на невозможное. Главное, он знает направление.

Подстегиваемый нетерпением и желанием поскорее убраться с проклятого острова, Тариус вытащил лодку из укрытия, спустил на воду, и вот уже весла легко режут волны, легкий ветер подбадривает, берег все дальше и дальше, и можно уже охватить взглядом весь остров. Ему предстояло проплыть мимо южного конца полумесяца, и на краю косы он заметил темный массив изваяния. В темноте не разобрать было, повторяла ли она ту двуличную рыбу. Капитан усмехнулся:

– И какой болван это придумал.

Да, загадка их появления на острове и замысла похитителей осталась нерешенной. Но он не в обиде. Ей-богу, слишком много знать, только мозги пучить. Может, он и подумает об этом потом, выкарабкавшись из передряги и сидя в тепле с трубкой и стаканом бурбона. Тогда это будет в удовольствие. Сейчас же – грести и грести.

Море было спокойно, и Тариус молился всем божествам, выдуманным мореходами, чтобы погода не менялась. Он поймал нужный ритм – не слишком быстрый, как делают простофили, выдыхаясь в первый час. Остров становился все меньше, теряясь во мраке ночи. В прошлом.

Время незаметно струилось. В мыслях Тариуса установилась расслабляющая тишина, когда ничто не обдумывается, не вспоминается, не загадывается. Тело занято делом, и мозг не отвлекает его ненужным шумом. Небо, море, и крохотный светлячок-фонарь в лодке, затерявшийся в этих просторах. Опытный взгляд Капитана между тем отмечал, что густота ночи темнеет. Сейчас около пяти склянок. Все идет своим путем.

Вдруг слева показалась земля. Тариус всмотрелся: остров. Еще один остров. Огибая его, он разглядел узкую косу, вдававшуюся в море, и камень, торчащий на берегу. Это что же, тут все острова так украшены? Но робкая надежда вспорхнула, когда на фоне неба обрисовались смутные очертания дома.

Несмотря на разгоряченность последних минут быстрой гребли, Тариуса пробил холодный пот. Он взглянул на небо, и закружилась голова. Звезды сдвинулись, как картинка, и показывали направление вновь прочь от острова.

– Дьявол, – прошептал Тариус, и губы его задрожали.

Впрочем, глупости: в темноте он просто сбился с курса, видно, здесь сильное течение, а он и не заметил. Ничего, теперь и глаз не оторвет от небесного компаса. Но сначала – для поднятия духа. И, открыв бутылку, Капитан сделал хороший глоток. В голове прояснилось. Страх исчез. Ничего. Вперед! Еще глоток на удачу, и Тариус приналег на весла.

Непрестанно сверяясь с направлением, он греб и греб уже две склянки или три. Определить было трудно. Ни ночь, ни море не замечали его. Тариус не мог удержаться от того, чтобы оглядываться время от времени. Он вздрогнул, заметив темную полоску берега – теперь справа. Веря и не веря, он поднажал, сбиваясь с ритма. Да и какой, к дьяволу, ритм, если вновь показался каменный истукан, а над ним широкой полосой темнел лес. Теперь его сносило к северному острию полумесяца.

Тариус зарычал от ярости и с ужасом увидел, что созвездия успели крутануться, приняв прежнее положение, как в тот злополучный миг, когда он отчалил от берега. Сердце его колотилось, плечи и спина гудели, мысли скакали горошинами в пустом горшке, чудом не выскакивая наружу через уши. Как такое может быть? Что здесь происходит? Магнитная аномалия? Колдовство?

Лодку тихо несло мимо северной оконечности острова, и не дав себе времени подумать, Тариус вновь принялся грести, двигаясь теперь в противоположном направлении от острова. Куда? Он упрямо мотнул головой, отгоняя залетевшую мысль. Плечи нестерпимо ныли. Он греб, и греб, и греб. Тьма начала сереть. Он греб, обливаясь потом, тяжело дыша. Греб и греб. Вдруг словно кто дернул его обернуться. Остров каменной ухмылкой надвигался на него. Тариус завопил. Он колотил по воде веслами, выкрикивая все проклятия, какие подворачивались на язык. Наконец схватил бутылку и разом осушил половину. Закашлялся. Неуемная дрожь, колотившая тело, прошла, и Тариус закричал, обращая свой праведный гнев и звездам, и морю, и проклятому острову:

– Где вы, проклятые твари? Что удумали? А?! Выходите, покажитесь! Вот он я. Ну, выходите разом, где вы! В честную. Что вам надо, что за дрянь вы творите, гниды?

Он запрокидывал и запрокидывал бутылку, глотая жадно, как путник холодную воду, и вскоре швырнул пустую склянку за борт. А лодка, предоставленная сама себе, все плыла и плыла и ткнулась в берег. Чертыхаясь, Тариус вылез из нее и, пошатываясь, цепляясь ногами за песок, камни, сам воздух, через предрассветную серость побрел к дому.

Уже не таясь, а напротив, стараясь каждое движение сделать как можно более громким и резким, он распахнул входную дверь и, топая, прошел в холл.

– Эй! Вставайте все! Вставайте, дьявол вас задери! Вылезайте из теплых нор, крысы сухопутные! Слушайте, что капитан скажет.

Захлопали двери, выскочили Дора, мальчишка и калека.

– Что случилось?

– Пожар?

Тариус прямой наводкой, задавая равновесие скоростью, прошел в кладовку и, схватив новую бутылку, сделал большой глоток. Как славно! Черт возьми, это самое то.

По лестнице застучали шаги. Кто-то крикнул: «Он сошел с ума?»

Тариус расхохотался им в лицо, им всем.

– Сошел! Точно, спятил! И вы тоже. Потому что остров этот проклятый. Нет отсюда выхода, некуда уходить. Слышали вы, кролики трусливые? Нет! Выхода! Все мы тут подохнем или поубиваем друг друга.

– Да объясните же…

– Не лезь, малахольный! – он толкнул Мэта так, что парень отлетел к стене. – Не сметь меня трогать! Давайте пить, праздновать! Скоро все попадем в пекло, надо погудеть напоследок.

– Да в чем дело? – воскликнула Дора.

– А в том, сладкая моя, что нет отсюда дороги морем. Оно кольцом водит, паскуда! Куда ни плыви, обратно вернешься. А звезды такие круги закладывают – башка отвалится смотреть.

– Вы нашли лодку?

– Нашел, слабак. Конечно, нашел! А то ты думаешь, буду с вами тут смерти дожидаться?

– Идем, идем, – женщина обхватила за плечи трясущуюся Паолу и потянула к лестнице. – Он пьян, не слушай.

– Слушай, детка, слушай! Старый Капитан все знает. Куда пошли? Предатели! Паскуды! Эй! Не прячьтесь по своим норам.

Глава 3. Сенекс

После восьмидесяти утро не бывает добрым. Как и вечер, и ночь, когда в голову лезут дурные мысли, а сон бежит прочь, словно дикий зверь. Если повезет, может выдаться неплохой день: нигде в теле не скрипит, не колет, не крутит, и мир представляется не таким уж мрачным. Но начинать день все равно тяжело.

Полоумный пьяница орал до позднего утра, когда совсем уже рассвело. Стучал чем-то, пел – если эти вопли можно назвать пением. Наконец затих. Тогда Сенекс рискнул спуститься: ему необходимо пройтись, размять тело, чтобы прогнать мучительную вялость. Старик осторожно открыл дверь, прислушался и отправился в долгое путешествие вниз, ступенька за ступенькой пересчитывая ребра лестницы. Остальные жильцы наверстывали украденные у сна часы, и он первым делом решил проверить: одержал виски победу или Капитан еще сражается.

Тариуса он увидел в маленькой гостиной. Тот обмяк в кресле: бутылка валяется рядом, голова запрокинута, рот безвольно открыт, по щетинистому подбородку ползет струйка слюны. Отвратительное зрелище. Воплощение человеческой натуры – слабой и порочной по своей сути. Сенекс презрительно усмехнулся и пошел на кухню.

Ужин вчера был неплох, но постоянно питаться консервами – хоть в каком виде – могут себе позволить только молодые и здоровые. Его желудку необходима каша. Крупу Сенекс нашел в кладовке, как и сухое молоко, а навык уже отработан. Конечно, у него есть домохозяйка, но та приходит лишь к полудню. Так что после смерти Елены завтрак он готовил сам. Если готовил. Еда давно перестала быть удовольствием. Прием пищи был частью необходимой заботы о разрушающемся организме, чтобы это разрушение не было слишком быстрым и мучительным. Такой же обязательной частью, как лекарства, режим дня, зарядка для суставов. Ел он медленно и без аппетита, хотя и каша удалась, и кофе здесь был приличным.

Когда он уже заканчивал, на кухне появились Мэт и Дора – сладкая парочка.

– Доброе утро. О, вы уже поели. Хорошая идея, пожалуй, сварю кашу на всех. Прямо-таки семейный завтрак, – нервно рассмеялась женщина. – Ну, что вы! Я помою посуду.

– Благодарю, – сухо ответил старик. – И приятного аппетита.

У него не было никакого желания разговаривать. Еще до завтрака Сенекс решил, что проведет весь день в библиотеке – компания книг куда приятнее. Пусть остальные думают, что он продолжает поиски. Сенекс не собирался ни развеивать эти иллюзии, ни делиться своими соображениями. Однако подъем по лестнице отнимал много сил. Каждый раз на него нужно было решаться, как на подвиг, поэтому он присел отдохнуть в холле. Сенекс поставил палку между ног, оперся на нее и закрыл глаза. В такой позе он мог замирать на часы, и окружающие, переходя на шепот, сообщали друг другу, что он спит. Он мог и задремать, но гораздо чаще слушал. Например, сейчас.

– Как воспринимать его слова? Это пьяный бред?

– Не думаю… Капитан, конечно, злоупотребляет, но не такой это человек, чтобы напиваться вдребезги ни с того ни с сего. Тем более, что нашел лодку. Почему же тогда не уплыл?

На страницу:
2 из 4