Звёзды светят всем

Таким вступлением Восковцев задумал было уйти от прямого ответа на вопрос, но неожиданно секретарь райкома, улыбнувшись, прервал его:

– Леонид Маркович, отчего здесь-то так, если не боялись подрывать фашистские танки, ходить в атаки, биться с фашистами в рукопашных схватках… только не удивляйтесь, что знаю о вас такие подробности, я просто читал характеристики политработников и представления на боевые награды из вашего партийного дела.

В зале в это время послышался гул то ли одобрения, то ли удивления.

– Там враг, которого надо было уничтожать из оружия, с которым я сросся за годы службы и войны, а здесь нужно ежедневно не покладая рук работать, чтобы узнать как можно больше о сельском хозяйстве, выстраивать отношения с каждым колхозником, чтобы подвигнуть его на ударный труд и, главное, своевременно и максимально дать фронту то, в чем нуждается солдат для победы над врагом, а в чем он нуждается, я знаю хорошо. Вот и боюсь, что могу не успеть сделать всё от меня зависящее.

– У вас, Леонид Маркович, при таком подходе всё получится, я в этом ничуть не сомневаюсь, – вновь улыбнулся секретарь.

– С приходом Восковцева все бригады хозяйства и моторно-тракторный парк заработали как часы, – неожиданно подчеркнул председатель райисполкома. – Думаю, он найдет аргументы для вывода весной в поля всех прибывающих.

– Но хотелось бы все-таки услышать, как вы мыслите организовать дело с новым контингентом, – неожиданно вставил свое слово майор НКВД. – Это непростая задача – заставить врагов народа работать на нужды фронта!

– Пока сложно сказать, как мы это сделаем, но задача будет выполнена, – коротко ответил Восковцев и хотел этим ограничиться, но, глянув на секретаря, который буквально замер в ожидании его ответа, продолжил: – Полагаю, сначала придется узнать, кто чем там, у себя, занимался, в смысле имел отношение к земле, животноводству или машинам. Кроме того, надо понять, в каком состоянии они прибудут в хозяйство, ведь вы же сказали, что среди них есть больные…

– Что значит надо понять, чем занимались? – неожиданно прервал его майор. – Бандитизмом занимались, сотрудничали с немецкими оккупантами и на войну идти отказывались. Я уверен, что и вы знаете об этом не хуже меня, так как вряд ли видели хоть одного из этих врагов народа в рядах защитников Сталинграда! Разве я не прав?

– Товарищ майор, это вопрос или утверждение? – спросил Восковцев, спокойно глядя тому в лицо. – Если это вопрос, лучше я на него отвечу чуть позже и вам лично, – уточнил он, оценив ситуацию.

– Что значит потом и лично? – возмутился майор. – Вам задан вопрос, так что отвечайте на него, а то люди подумают, что я нагнетаю ситуацию, – добавил он, указав рукой в зал.

– Хорошо, – начал Восковцев, вопросительно глянув на секретаря райкома, который посчитал своим долгом поддержать майора словами:

– Леонид Маркович, теперь нам всем это интересно, отвечайте же.

– Хорошо, – повторил Восковцев и твердым голосом продолжил: – Я, как коммунист, все решения нашей партии всегда принимал и принимаю к неукоснительному исполнению, как приму и это, только что вами озвученное, товарищ секретарь райкома. А теперь по существу вопроса. На войне я видел не только одного, а тысячи чеченцев, видел даже целый Чечено-Ингушский кавалерийский полк, большая часть бойцов которого полегли в смертельных боях с немецкими танковыми и механизированными частями под Котельниково летом и осенью 1942 года. Этот полк генералом Чуйковым, командующим 62-й армией, был брошен на прикрытие отхода наших войск к Сталинграду. Позже из остатков этого полка сформировали два кавалерийских разведдивизиона, и они успешно участвовали во фланговых боях под Сталинградом. И еще я видел, как хоронили командира пулеметного взвода Героя Советского Союза старшего сержанта Нурадилова, который убил из своего пулемета более девятисот фашистов. О нем и его подвигах писали все фронтовые газеты, в том числе и газета «Красная Армия». Он также был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Памятны и другие примеры, когда воины из числа чеченцев совершали героические подвиги в боях за Сталинград, но, надеюсь, того, что сказал, вполне достаточно.

Этими словами он закончил свою речь и умолк, обратив спокойный взгляд на президиум во главе с секретарем, который, оглушенный суровой правдой бывшего комбата, какие-то секунды сохранял молчание.

– Вы кому-нибудь это рассказывали? – наконец-то ожил майор.

– Мне никто таких вопросов не задавал, и, соответственно, я никому об этом не рассказывал, но кому это интересно, тот может прочитать об этом в газетах, боевых листовках, тем более что эти факты не являются секретом, – как бы удивился вопросу Восковцев.

– Тут вы нам такое порассказали, – отчего-то слегка заерзав на стуле, произнес майор. – У меня имеется другая информация, на фоне которой всё сказанное вами блекнет, так что я не рекомендую вам распространяться насчет этих, так сказать, героев и всякое тому подобное. Кстати, это относится ко всем, кто находится здесь, – уточнил он, бросив тяжелый взгляд в зал.

Леонид не стал опровергать слова майора, зная, что тем самым лишь осложнит свои отношения с сотрудниками всесильного НКВД. Что майор пожалел, что настоял на ответе на свой вопрос, он сразу почувствовал, как только тот начал ерзать на скрипучем стуле. «Лучше дождаться развития ситуации, понять, с чем предстоит еще здесь встретиться, – решил он, уже собираясь вернуться на свое место, – а потом принять решение и поступить в соответствии с ним».

Дождавшись, когда майор закончит говорить, секретарь как-то обеспокоенно спросил у Восковцева:

– Леонид Маркович, а вам не помешает в работе с прибывающими то, что вы здесь рассказали?

– Нет, конечно, я ничуть не сомневаюсь, что мы выполним решение партии об использовании прибывающих в хозяйство людей в качестве дополнительных трудовых ресурсов, – ответил он, а реагировать на слова майора не счел нужным.

– Хорошо сказано, но мы посмотрим, как это у вас будет получаться, – бросил секретарь вдогонку спускающемуся в зал Восковцеву, перехватив недобрый взгляд майора, которым он того провожал. «Однако не понравилась ему правда героя, – сделал вывод секретарь, смотря на то, как уважительно встречали проходящего к своему месту Восковцева коллеги. – Не следовало настаивать, ведь он хотел ответить наедине. Удивительное дело: тысячи полегли в боях, а эти такое состряпали о целом народе. Надо будет с Восковцевым поговорить, чтобы не попал под раздачу, ведь энкавэдэшник же дал понять всем, как надо воспринимать спецпереселенцев, да и в документах все черным по белому написано… Хотя, если то, что сказал бывший замкомполка, правда, а это не может быть неправдой, поскольку он участник тех событий, то… Стоп-стоп, о чём это я, куда меня понесло, стоп и ещё раз стоп», – обуздал свои мысли секретарь и тут же попросил председателя другого колхоза доложить свои предложения по использованию спецпересенцев в хозяйстве.

Совещание длилось допоздна. В итоге был подготовлен и согласован план приема и перевозки прибывающих, но тем не менее руководителям хозяйств и сельсоветов предстояло в ближайшие дни доложить в райисполком окончательно уточненные сведения о том, сколько семей они реально смогут разместить в своих населенных пунктах. Отдельные руководители хозяйств, в том числе и Восковцев, пытались объяснить начальству, что многие пустующие помещения, которые сотрудниками НКВД без согласования определены для размещения прибывающих, не пригодны для проживания в зимних условиях, так как не отапливаются. Но члены «тройки» дали понять, что иного решения не будет.

В завершение совещания представитель НКВД сообщил, что о дате и времени прибытия эшелонов на железнодорожную станцию будут сообщать районному руководству заблаговременно, а оно – руководителям хозяйств и сельсоветов.

Прошедшее совещание произвело на людей тягостное впечатление, что проявилось в отсутствии привычных после таких мероприятий встреч руководителей в столовой, где шумно обсуждались дела в хозяйствах, все делились новостями с войны, рассказывали о письмах друзей и родственников с фронта, а если у кого-то бывали газетные вырезки о подвигах земляков, то их громко зачитывали. В этот раз люди отчего-то торопились быстрей уехать в свои села, да и расставались, молча пожимая друг другу руки. Правда, бросалось в глаза то, что каждый из них посчитал своим долгом коснуться единственной руки Восковцева, а кое-кто – открыто подчеркнуть свое уважение к нему как к герою войны, мол, извини, раньше не знал.

Очень неприятные впечатления вынес Восковцев из этого совещания. Его больно ранила весть о переселении чеченцев. Особенно несправедливые слова майора о его боевых товарищах, о целом народе, который они достойно представляли, о его побратиме, который погиб в бою с врагами. С одной стороны, ругал себя за то, что не дал отповедь майору за клевету на народ, который никак не мог сотрудничать с фрицами, поскольку немцы не оккупировали Чечено-Ингушетию. Об этом он знал доподлинно, так как, находясь на цековских курсах, рассматривал карты сражений на Кавказе. С другой стороны, оправдывал себя за то, что не попытался опровергнуть его речь, так как из этого ничего не получилось бы. К тому же это явилось бы неприятием решения партии и правительства с вытекающими отсюда последствиями…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Люфтваффе – военно-воздушные силы фашистской Германии.

2

45-мм противотанковая пушка образца 1937 года. В 1942 году была заменена на полуавтоматическую противотанковую пушку 45 мм (М-42).

3

«Юнкерс-87» – пикирующий немецкий бомбардировщик.

4

КП – командный пункт.