Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских.

Теофил Лапинский

Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Описание очевидца Теофила Лапинского (Теффик-бея) полковника и командира польского отряда в стране независимых горцев

© Т. Лапинский, 2021

© Издательство М. и В. Котляровых, 2021

Предисловие

Хотя Кавказ и должен быть еще отнесен к Европе, однако эта страна в общем немногим более известна, чем самые отдаленные и наиболее неприступные места на земле. Географические, этнографические и статистические описания тех частей, которые были оккупированы русскими, более чем скудны, причем необходимо отметить, что Европа получала большинство сведений о Кавказе от иноземцев, особенно от немецких путешественников. Русские данные едва ли можно удостаивать серьезного внимания, так как они, кроме своей скудности, еще противоречивы. Есть ли это со стороны русских небрежность или это политика? Так как при вскрытии действительного положения они должны были бы обнажить и свои слабые стороны, то это трудно решить. Но если даже открытые для сообщения части страны еще очень мало известны, то области независимых и охваченных оборонительной войной кавказцев до сих пор для науки были во всех отношениях окутаны полным мраком.

Я не в состоянии дать общее описание Кавказа. Такая работа потребовала бы много времени и серьезного изучения, а при отсутствии каких-либо основательных предварительных работ должна была бы проводиться с большим трудом и осторожностью. Я откладываю это на будущее время.

В предлагаемом труде читатель найдет только подробное описание независимого народа – абазов, или, как называют их в Европе, черкесов, которые живут вдоль восточного берега Черного моря, на равнине приблизительно в 2000 квадратных миль, и образуют народ численностью более полутора миллионов человек.

Этот наполовину христианский народ, принадлежащий к индоевропейской расе, и сейчас еще, когда татарские племена Каспийского моря отказались от сопротивления и допустили взять в плен своего вождя Шамиля, выдерживает всю тяжесть натиска Московского государства и защищает с железной настойчивостью свою независимость. Описывая этот народ, который во многих отношениях столь же мало известен русским, как и европейцам, я полагаю, что пополню пробел в наших сведениях о Кавказе, и поэтому моя работа может принести некоторую пользу для общего описания этой горной страны. Подробное топографическое обозрение и карту страны я не осмеливаюсь присоединить, потому что незнание страны русскими есть одно из важнейших условий возможности сопротивления абазов. Читатель, следовательно, поймет, что я не имею права злоупотреблять доверием народа, который мне, первому чужестранцу, позволил изучить свою страну. Я ссылаюсь поэтому на карту Карла Коха, который в 1834 году много путешествовал на Кавказе, т. е. в Грузии и Армении, и издал лучшую в настоящее время карту Кавказа. Хотя Абазия здесь представлена очень поверхностно и недостаточно, эта карта, однако, может удовлетворить того, кто не собирается основательно изучать эту страну, что при настоящих обстоятельствах почти и невозможно.

Напротив, я считал позволительным в интересах самих абазов и был уполномочен ими самими к тому, чтобы сделать известными статистические данные страны. Повсюду имеется весьма ложное представление о силе сопротивления, числе и материальных вспомогательных средствах абазов. Повсюду их считают горсткой отважных и неповинующихся разбойников, которые живут в неприступных горах, не признают ни закона, ни права и не хотят подчиняться правильному государственному порядку, даже полагают, что от подчинения черкесов русскому господству цивилизация только выиграет. Заблуждение достойное сожаления! Есть огромная разница между абазами и турками, собственно – черкесами, татарами и народами Дагестана семитско-туранской расы. Абаз, который представляет уже в физическом отношении красивейшую индоевропейскую породу людей, имеет также свойственное этой расе умственное превосходство, которого, как известно, недостает полуевропеизированному московиту. Находясь в течение многих столетий под угрозой потери своей независимости со стороны татар, турок и позднее русских, он оставался отделенным и отрезанным от своих европейских соплеменников, терял постепенно всякое понятие о христианстве и был Европой так окончательно забыт, что там и поныне еще едва знают, к какой расе принадлежит этот героический форпост, который до сих пор препятствует укреплению Московского государства.

На картах Кавказа отвели, как бы в шутку, маленькому абазскому племени – осетинам почетное место в семье индоевропейских народов, не зная, что как раз эти осетины образуют одну и ту же семью с в двадцать раз более многочисленными адыгами. Что еще больше подтверждает их племенное родство с индоевропейцами – это характер их цивилизации: сохранение их личного достоинства и независимости, сердечность их семейных уз, привязанность к родине, благородная храбрость и при этом отвращение к ненужному кровопролитию, их преимущественное занятие земледелием и их равнодушие к торговле.

Площадь Абазии, число народонаселения и число боеспособных и вооруженных мужчин почти в десять раз больше, чем в княжестве Черногории, независимость которого, однако, признана Европой. Берег простирается в длину почти на 200 морских миль. Сама страна, одна из плодороднейших на земле, могла бы прокормить народность в шесть раз большую. Правда, разница состоит в том, что Черногория имеет могущественного единоверца и покровителя на севере, как христианская страна пользуется симпатией Европы и, наконец, борется с лежащей при последнем издыхании Турцией, в то время как абазы, находясь под протекторатом Турции, навязывающей им магометанство как условие своей симпатии, приносящей им более вреда, чем пользы, остаются не только безразличными для Европы, но еще, почти на протяжении человеческой жизни, находятся в состоянии непрерывной войны с одной из крупнейших держав мира.

Если бы беспристрастно провести параллель между заслугами перед миром абазов и черногорцев, то перевес был бы на стороне первых. Никто не может оспаривать, что сопротивление абазов помешало распространению московского могущества на Персию и Азиатскую Турцию и ослабляет его до настоящего времени и что в продолжение столетий благодаря абазам татарские орды и турецкие войска не могли сделать себе на своем пути в Европу операционную базу из абазских гор, в то время как на остальном Кавказе они встретили мало сопротивления. Напротив, нельзя сказать, чтобы существование Черногории мешало продвижению османов на север или служило форпостом Европе против турок. Как раз наоборот: в продолжение столетия Черногория является форпостом современных монголов против Западной Европы. Что касается религии, то я уверен, что, если бы христианский мир немного побеспокоился об этом, абазы за 10 лет сделались бы лучшими христианами, чем черногорцы.

В феврале 1857 года я вступил в сопровождении слабого польского отряда на землю абазов и образовал для подкрепления народа в его борьбе против русских отряд полевой артиллерии, до этого времени совершенно неизвестный род оружия для абазов. С этого времени до 1860 года, в котором неотложные обстоятельства, о которых читатель узнает ниже, принудили меня к возвращению в Европу, я с моим отрядом принимал участие во всех значительных битвах, во всех народных совещаниях, изучил по необходимости язык абазов и сделался, так сказать, их членом. Это дает мне возможность издать подробное описание Абазии. До этого времени только немногие европейцы приезжали как гости на абазский берег, и при естественном недоверии народа им было невозможно проникнуть дальше в страну и узнать ее. Со стороны русских только пленники или дезертиры проникали в глубь страны, и им было совершенно запрещено собирать какие-либо сведения. Абазы, находясь на низкой ступени развития, сами не знают своей страны; я не встречал ни одного абаза, который бы мог мне дать хотя бы наполовину правильные сведения о всей стране в целом. Обычно им знакома только местность, в которой они живут, а если кто-либо из них знает все свое племя, то он уже является мудрым и сведущим человеком. Что касается статистических сведений, я должен был собирать их с большим трудом, отрывочно и постепенно, чтобы позднее из этого составить приблизительно правильное целое.

Я стремился прежде всего доказать, что как в моральных, так и в материальных интересах Европы нельзя дать погибнуть этому родственному народу и забыть его так окончательно, как это имело место до сих пор. Нигде европейская цивилизация так быстро не пустила бы корни, как у абазов, дух которых подготовлен к принятию цивилизации благодаря существованию еще живых воспоминаний о христианстве. Пребывание европейцев в их стране, открытие вопреки международному праву вечно блокируемого морского берега привело бы к более быстрому развитию европейской культуры среди абазов, чем это когда-либо будет среди турок. Но для этого необходимо, чтобы абазы были защищены, с одной стороны, от порабощения их Россией и, с другой стороны, предохранены от турецкого протектората и магометанской пропаганды. Если бы захотели использовать средства, затрачиваемые ежегодно в большинстве случаев бесполезно на обращение в христианство полудиких негров и папуасов, для восстановления христианства среди этого когда-то христианского и в высшей степени интересного народа, то это имело бы неисчислимые преимущества как для политических интересов Европы, так и для интересов христианской религии и цивилизации. Велика будет перед человечеством заслуга тех, которые поддержат спасение этого прекрасного народа от духовной и материальной гибели.

Автор

Том первый

Глава первая

Географическое положение Кавказа. – Реки. – Горы. – Недостаточное описание страны. – Народы Кавказа. – Разделение по расам и народностям. – Грузино-армяне. – Абазы. – Туранские народы. – Русские и европейские поселенцы. – Русское господство. Отношение различных народов к русскому правительству. – Численность населения. – Военные силы русских. – Линейные войска. – Черноморские и донские казаки и казаки новой линии. – Милиция. – Некоторые замечания о способе ведения войны русскими и о последнем походе в Малую Азию.

Кавказ лежит между 39 и 45 градусами долготы и между 35 и 47 градусами широты. С запада он замыкается Черным морем от впадения реки Кубани до впадения реки Чурук-Су, с востока – Каспийским морем от впадения реки Кумы до впадения реки Куры. Естественные границы с севера образуют реки Кубань и Кума, на юге – Чурук-Су, Аракс и Кура. Кроме названных здесь пяти рек достойны внимания еще Койсу и Терек, которые впадают в Каспийское море, потом Рион, Ингур, Бзыбь, которые вливаются в Черное море. Внутри страны нужно еще упомянуть реки: Алаза и Иорк – на юго-востоке и Лаба – на севере, но, кроме них, ни один из бесчисленных ручьев, впадающих частью в оба моря, частью в упомянутые реки, в сущности, нельзя назвать рекой. Большая часть этих речек обыкновенно летом пересыхает, но каждая дождливая погода наполняет их русла и превращает их в большие потоки на несколько часов или дней.

Не считая южных и северных равнин, лежащих по Араксу, Кубани и Куме, Кавказ почти повсюду горист. С полным правом его назвали тысячевершинным, потому что горы и узкие долины беспрерывно сменяют друг друга, однако высокие, как в Швейцарии, горы редки. Самая высокая горная вершина Эльбрус – 2895 саженей, потом следует Казбек, высота которого 2587 саженей. Потом Инал, Алагес и Кинджал, которые выше 2000 саженей. Еще с дюжину гор превышают 1000 саженей, другие же бесчисленные горные вершины редко превышают 500 саженей. На всех этих горах, за исключением тех мест, где лежит вечный снег, имеется роскошная растительность.

На Кавказе мало озер. Самое большое – Готшау-озеро; Тшелдир, Зачхамас, Туман и Тапарман незначительны. Характерно, что почти все снежные горы и озера находятся в центре страны, ближе к югу.

Климат вообще самый здоровый в мире, но, смотря по местности, различный. В то время как на севере вдоль Кумы и Кубани ледяные северные и северо-восточные ветры приносят часто суровые холода, климат тех частей страны, которые защищены горами, в общем можно сравнить с Северной Италией. В стране произрастают все южные плоды.

Кавказ до сегодняшнего дня, несмотря на все усилия, которые прилагали частью русское правительство, частью частные путешественники, далеко еще не так известен, чтобы можно было дать точное статистическое, географическое и этнографическое описание этой страны. Лучшее, что до сих пор появилось в печати об этой стране, – это карта и описание ее К. Коха. В большое заблуждение впадают все статистики и этнографы, которые до сих пор писали об этой стране, когда они многочисленные диалекты, на которых разговаривают на Кавказе, принимают за различные языки, а каждое отдельное племя— за национальность. Иностранный путешественник, который, кроме русского языка (да и для него он часто нуждается в переводчике), не знает ни одного из тамошних языков, удивлен, что почти на каждом шагу слышит по-новому звучащий говор; он останавливается и спрашивает, как называется этот народ. Ему говорят название местности или фамилию. И вот на карте появляется новый народ; если же еще поверить многочисленным сказаниям, по которым большинство старых и новых писателей судят о Кавказе, то тогда легко составить представление о происхождении этого народа, его истории, количестве населения и т. д. Нередко также название одного племени принимается за название целого народа. Никому не пришло в голову, как это происходит, что во всем Кавказе все жители одинаково одеваются, их жилища, пища, нравы и обычаи очень мало различаются, а оружие и конская сбруя повсюду одинаково изготовляются и украшаются.

Если бы, например, азиатский географ и этнограф объехал бы быстро Австрийскую империю, не говоря ни на одном из господствующих в государстве языков, как это имеет место почти у всех исследователей Кавказа, то он увеличил бы каждый из 10–20 главных языков еще на дюжину диалектов и нашел бы от 120 до 150 народов. В Великобритании столкнулись бы с системой такого поверхностного исчисления более чем на 50 языков; кроме того, какая разница в нравах и обычаях, одежде и питании крестьян, разница, которую часто встречают на протяжении одного дня путешествия! Такое различие, как подтвердит каждый знающий Кавказ, в этой стране встречается меньше, чем во всем остальном мире. На великом пути переселения народов, конечно, каждый народ оставлял свои частицы, но со временем различные более близкие племена находили друг друга и сливались вместе.

Жители Кавказа принадлежат к трем семьям народов, а именно: к индоевропейским— абазы, которых неправильно называют в Европе черкесами, осетины, сванеты, мингрельцы, грузины, армяне и курды, персы (таджики), маленькие племена, как гудамахары, чевнуры, пшавы, тушины, и европейские пришельцы, как малороссы, немцы и т. д.; к туранской семье народов принадлежат: ногайские татары, турки, кумыки, авары, затем татарские и московские пришельцы. К семитской: лезгины, чеченцы и кабардинцы, затем туземные и переселившиеся евреи. Среди аварцев, чеченцев, кабардинцев и среди казаков новой линии все расы сильно перемешаны.

Индоевропейская раса занимает почти четыре пятых страны, количество жителей распространено по стране в том же самом отношении. Две другие расы, которые между собой сильно перемешаны, занимают приблизительно пятую часть страны на северо-востоке и образуют также примерно пятую часть народонаселения.

По народностям Кавказ может быть также разделен на три различных части, а именно: во- первых, на армяно-грузин, к которым могут быть причислены также живущие на юго-востоке маленькие таджикские племена, на юге – племена, родственные курдам. Эта первая группа, которая в русских владениях занимает площадь приблизительно в 3500 квадратных миль с населением около трех миллионов душ и к которой еще могут быть причислены армянские народы оккупированных турками и персами частей страны до Эрзерума и озера Ван и Урмия, имеет все условия к тому, чтобы образовать самостоятельное христианское государство с территорией около 5000 географических квадратных миль и населением более чем четыре миллиона душ.

Армяне и грузины – в основном один и тот же народ, что бы ни говорили. С первого взгляда можно отличить армян и грузин от всякой другой национальности, но никто не сможет отличить грузина от армянина. Их религия, нравы и обычаи одни и те же, их история, их политические несчастия объединили их. Браки между грузинами и армянами часты и многочисленны. В указанной нами местности четыре пятых жителей исповедуют армяно-христианскую веру, едва только одна десятая часть – магометанскую, другая десятая часть состоит из язычников, среди которых часто встречаются поклонники солнца у таджиков и поклонники дьявола у курдов [1].

Вторая группа народов охватывает в племенном и расовом отношении родственных абазам жителей Большой Кабарды, сванетов и осетин. Все этнографы согласны в том, что нужно считать маленький народ осетин принадлежащим к индо-германской расе. Однако они совершенно изолируют этот народ и игнорируют то, что он является родственным многочисленному народу – абазам, который представляет собой чистейшую и прекраснейшую индо-германскую расу. Из моего дальнейшего описания будет видно, что эти народы по своему характеру также являются европейцами. Этой группой занимается страна более чем в 200 квадратных миль, из которой половина, и именно Кабарда, Осетия, Сванетия и Южная Абазия, более или менее находится под русским владычеством, другая половина – вся Северная Абазия независима и охвачена войной. Все подушное население этой народности составляет около полутора миллионов, из которых приблизительно 900 000 независимы. По религии находящаяся под русским владычеством часть – слабохристианская, независимая часть – слабомагометанская; в последней местами встречается христианская религия, смешанная с языческими обрядами. Язык – абазский; адыгский, убыхский, сванетский и осетинский – простые диалекты, между которыми адыгский диалект – самый чистый и является разговорным для большинства населения.

Третью группу народов можно считать состоящей из кумыков, жителей Малой Кабарды, чеченцев, аварцев и лезгин. Эта группа занимает приблизительно 1200 квадратных миль вдоль Каспийского моря. Население насчитывается не более 600 000 душ. Основная раса – туранская, но сильно смешана с семитской. Лезгины, по-видимому, происходят от одного еврейского племени, которое простиралось через Чечню до Кабарды. Христианская религия, смешанная с еврейскими обычаями, с давних времен известна в этих горах. Впервые, при вторжении русских, господствующей религией стало магометанство. Различные племена, которые не имели никаких форм управления, собирались под знаменем Магомета и давали смелых и фанатичных монахов. Магометанская религия нашла еще большую поддержку во многих татарских фамилиях, которые или с давних пор осели в стране, или в последнее время, при наступлении русских, бежали в горы. Не прошло 20 лет, как эти племена стали мусульманскими. В последнее время известный шейх Шамиль был почти государем в стране, и он был тем, кто окончательно укрепил веру Магомета и сделал ее господствующей.

С 1859 года, после взятия в плен Шамиля русскими, еще сопротивлявшаяся часть Дагестана прекратила борьбу, но это перемирие еще нельзя назвать покорением; по последним сведениям, борьба опять вспыхнула во многих местах.

Так как я лично не был в этой части страны, то не хочу вдаваться в описание ее, чтобы не злоупотреблять доверием моих читателей. Я так много читал литературы о независимых кавказских народах и так мало нашел серьезного и правдивого, что не хочу увеличивать количество без пользы пишущих авторов, однако то, за что могу ручаться с полной уверенностью, считаю нужным сделать известным.

В Европе представляют шейха Шамиля романтическим героем и безграничным повелителем кавказских горцев. Русские сообщения были особенно склонны укреплять это убеждение. Географ и этнограф Мальге-Браун и другие ставят его без околичностей во главе черкесов (абазов, или адыге).

Шамиль никогда не был в Абазии, стал же известным там только по имени впервые с 1845 года. Круг его деятельности ограничивался предпочтительно Чечней; он был меньше воином, чем имамом и кадием [2]. Он призывал народ к фанатичной борьбе против русских. Это верно, но нужно принять во внимание, что также и без такого фанатизма сопротивление этих отважных и свободных племен было неизбежно. Живущие возле Черного моря абазы не фанатизированы, и магометанство только ослабило их сопротивление. Несмотря на это, они до сих пор сохранили независимость. Все татары, тюрки, башкиры и другие туранские народности были столетиями ревностные мусульмане, однако они почти без сопротивления подчинились русским, большее число их уже крещено и русифицировано. Пленение Шамиля было не следствием проигранных сражений или продолжительной безнадежной борьбы, приведшей к деморализации и катастрофе, но просто следствием внутреннего возмущения, которое принудило Шамиля искать у русских защиты; для того чтобы спасти положение, он симулировал в последний момент сражение с русскими, которое окончилось с обеих сторон без кровопролития. Причиной внутреннего возмущения было то, что население утомилось от непосильных поборов Шамиля и его мюридов [3]; религиозное лицемерие, которое служило личиной жадности, было ему противно. Перед Шамилем стояла перспектива или погибнуть под пулями своих соплеменников, или спасти свою жизнь и свои деньги (что, кстати сказать, каждый истинный мусульманин больше ценит, чем свою жизнь), отдав себя в руки русских. В этом меня серьезно уверяли многие чеченцы и лезгины, с которыми в 1860–1861 годах я разговаривал в Константинополе.

Возможно, это было в интересах русских – представить пленение Шамиля как конец восстания в Дагестане; утверждали же русские и дружественные русским газеты в своем победоносном опьянении, что после этого события также было сломлено сопротивление адыге; достоверно то, что, несмотря на удаление Шамиля, никто не может переступить гор Дагестана с русской стороны, что хотя народ, правда, не оказывал сопротивления взятию в плен имама, но также и не присягнул на верность царю. С этого времени там господствует перемирие, которое каждый момент может быть прервано кровавым сражением.

Я не сомневаюсь, что русские покорят страну и население будет ассимилировано (что никогда не может случиться у западных абазов), но это будет возможно только после многих сражений.

Если когда-нибудь покорение этих племен закончится, то русское правительство сможет образовать из них страшную милицию. Ассимиляция будет происходить легче, чем всех остальных кавказских народностей и племен, потому что орды, составленные из туранской и семитской рас, принадлежат к одной народности с московитами. Это дикие, кровожадные, жадные к добыче племена, но они легко принимают железное ярмо при условии удовлетворения их алчности и кровожадности. Шамиль с его манерой повелевать не господствовал бы над абазами и двадцати четырех часов; из трех наибов [4], которых он к ним послал, два первых умерли насильственной смертью.

Я не верю, чтобы народы Дагестана могли быть объединены в одну государственную группу, они могут быть организованы только как военные колонии по образцу казаков. Причина этого лежит меньше в неограниченной любви к свободе этих горцев (т. к. духовный деспотизм Шамиля превзошел, может быть, русский в жестокости и продолжался почти 30 лет), чем в смешении многих маленьких племен, которые говорят на разных диалектах и не образуют национальный союз, как абазы или армяно-грузины, а соединены только новым, не особенно глубоким религиозным фанатизмом; особенно же причина этого заключается в самом духе всех народов туранской расы, которые только в постоянной борьбе смогли сохранить образ политического существования, в их страсти к убийству и добыче и в лености этой расы.

Все пороки, которыми обладают кавказские народы, развиты в большей степени у жителей Дагестана, кроме того, они имеют еще некоторые, абазам и другим совсем неизвестные. Это в особенности вероломство среди своих, фанатизм и жестокость к врагу. Изувечение трупов, отрезание голов, ушей, рук и ног, убийства невооруженных, гнусности над женщинами и детьми, которыми у дагестанцев сопровождается война, совсем неизвестны у абазов. Дагестанец охотно за хорошую плату вступает в русские войска, и служащие под названием черкесов отряды почти сплошь состоят из дагестанских добровольцев; также и среди линейных казаков на Тереке многие поступают в войска, крестятся и скоро русифицируются.

Изучая внимательно историю всех казаков, я нахожу, что эта страшная милиция повсюду имеет именно то же самое происхождение и повсюду сначала обозначалась именем «черкес». Казаки Днепра – единственные, которые имеют много славянской крови, но казаки Дона почти сплошь состоят из татар и одной небольшой части московитов. Казаки Урала и Оренбурга – это смесь татар, турок, башкир, тунгусов, киргизов, туркмен, калмыков и только немного московитов. Весь этот сброд, который еще недавно оказывал сильное сопротивление русским, теперь уже крещен, говорит по-русски и образует благоустроенные полки, авангард России в ее завоевательных походах в Азии. Так, роковым образом, все дикие, жадные до добычи племена Дагестана, родственные по духу московитам, рано или поздно отдадут на службу России свое оружие, обращенное раньше против нее.