Женщина с пробегом

Алина тихо посапывала под теплым пледом, а муж сидел рядом на диване, обхватив голову руками. Уже пару он месяцев собирался сказать супруге, что встретил другую и собирается уйти к ней, но все никак не мог решиться. А она, оказывается, все знала. Как ни странно, он не почувствовал облегчения от этого известия. И впервые за последнее время уход к Жене не казался ему вопросом решенным.

Венец безбрачия

Мы с моей лучшей подружкой – одноклассницы. Ухажеров вокруг нее всегда крутилось куда больше, чем около меня, что порой провоцировало с моей стороны приступы девичьей зависти (например, когда интересующий меня объект явно отдавал предпочтение подруге). Но судьба – странная штука: я уже двенадцать лет замужем, а она по-прежнему одна. В последнее время она начала заметно тяготиться этой ситуацией. Недавно на эту тему у нас вышел любопытный разговор.

– Привет! – голос подружки Юльки звучал в телефонной трубке непривычно напряженно: – Не занята сейчас? Можно к тебе на огонек?

Для Юльки «заглянуть на огонек» было делом вполне обычным. Насторожил не вопрос, а нехарактерный для подруги тон.

– Конечно, заходи! Минут через пятнадцать будешь?

– Буду! – ответила подружка. И неожиданно уточнила: – У тебя выпить есть?

– Ого! – невольно вырвалось у меня. – Есть бутылка французского шампанского, купила на Новый год. А что случилось? Что-то серьезное?

– Серьезнее не придумаешь, – мрачно сказала в трубку Юлька. – Ладно, жди, скоро буду.

Эти пятнадцать минут я не находила себе места. Что у нее могло стрястись? Юлька – не из породы хнычущих клуш, и если у нее вечером рабочего дня возникло желание срочно поговорить (и отнюдь не за чаем), значит, причина того стоит.

Она появилась на пороге какая-то взъерошенная. Весь ее внешний вид говорил о том, что сообщить она намерена действительно что-то очень важное. Я с нарастающим беспокойством смотрела, как она снимает пальто и пытается справиться с растрепавшейся челкой.

– Слушай, не томи! – не выдержала я. – Что у тебя случилось? Под оптимизацию в компании попала?

– Не-а, – словно с сожалением покачала головой подружка. – Ты же знаешь, я незаменимый работник.

– Не с такими незаменимыми расстаются, – я не скрывала облегчения, потому что с Юлькиной ипотекой эта новость была бы очень некстати. – А что тогда? Со здоровьем проблемы? Ты когда у гинеколога была?

– На прошлой неделе, – усмехнулась подружка. – Вердикт – здорова, как элитная телка, стопроцентно годная к племенному разведению.

– Тогда что? – я начинала терять терпение. – Ну не мужик-же какой-нибудь тебя из седла вышиб?

– О-о-о! – буквально застонала Юлька, и я поняла, что попала в точку.

– Ну уж нет, такая проблема – не повод открывать французское шампанское, пусть до Нового года подождет, – решительно сказала я. – Кофе сейчас поставлю. И кто же этот Брэд Питт, который сумел лишить тебя душевного равновесия?

– Ой, да какой там Питт! – с досадой сказала Юлька. – Ты же знаешь, вокруг меня чаще всякие недоразумения в мужском обличье скачут. Одним словом, я была у гадалки. Очень авторитетной, между прочим: к ней за несколько недель записываться надо. И она мне сказала, что у меня венец безбрачия, который обязательно надо снимать, иначе быть мне всю жизнь одной.

– Слушай, впечатлительная моя! – моему удивлению не было предела. – Про какой-такой венец ты тут вещаешь? Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что тебя замуж зовут чаще, чем поужинать.

– Не ошибаешься, – неожиданно всхлипнула подружка. – Только разве ты не обращала внимания, что при всем многообразии выбора у меня ни разу не было сколько-нибудь достойного варианта?

– Ну, знаешь ли… – неуверенно протянула я. – Лучше тебя твоих ухажеров никто не знает. Как я могу оценить, кто из них в мужья годится, а кто нет?

– Да никто, в том-то и дело! – вспыхнула Юлька. – Вообще никто, понимаешь? За общение с половиной из них можно на материнский капитал претендовать. Что ни ухажер – то либо бесхребетный рефлексирующий неудачник, либо альфа-самец с одним единственным вектором – доминировать!

– Ну да, великовозрастных младенцев вокруг тебя немало крутилось. Но что тебе в варианте мужчины-лидера не нравится? – пожала плечами я. – Если он стремится доминировать, значит, ты сможешь почувствовать себя за ним как за каменной стеной. Или тебе непременно паритет нужен?

– Ну, паритет – это в идеале, – сказала Юлька. – Но если доминирование сводится не к желанию защитить женщину и избавить ее от проблем, а просто «держать шишку» в отношениях – это не странно? Помнишь Владика из строительной компании? Он же, как прораб на стройке, сразу взял под свой контроль всю мою жизнь вплоть до финансовых расходов – и начал мне мозг выносить по поводу неразумности моих трат. Круг моего общения тоже прошерстил и почти ни с кем не посоветовал водить дружбу. С тобой, между прочим, тоже.

– Наглец какой! – возмутилась я. – Чем же я ему не угодила? Он и видел-то меня пару раз!

– Он находил тебя излишне самоуверенной и считал, что эта твоя черта и мне передается, – простодушно сказала Юлька. – Он даже говорил, что у нас с тобой общий взгляд на многие вещи.

– Ну так мы с тобой вообще-то близкие подруги, и это нормально, что у нас много общего, – возразила я, всем сердцем в глубине души одобряя расставание Юльки с этим «доминантом». А ведь, помнится, он произвел на меня очень хорошее впечатление, и я даже недоумевала, почему у них не сложилось.

– Ну, а Павлик чем не вышел? Тот, который все время в планшете своем торчал? Серьезный вроде мужик, основательный, – вспомнила я еще одного потенциального суженого подруги.

– Это ты про программиста? – уточнила Юлька. – Ну, тот вообще был «вещью в себе». У него свой особенный мир, в котором я ничего не понимала. Он даже изъяснялся на каком-то одному ему да еще коллегам-айтишникам понятном языке. Вроде всем хорош: и симпатичный, и зарабатывает хорошо, и с манерами все в порядке, но вот чужой какой-то! Наверное, потому что говорить нам с ним было не о чем. Все, что я рассказывала, ему неинтересно: я ведь видела, что он слушал из вежливости. А уж если он мне что-то говорил, я на полном серьезе чувствовала себя воспитанницей коррекционной школы. Вообще ничего не понимала! Да и тем общих особо не было. Проблем не было только в сексе. Но ведь на одной только физиологии отношения не построишь, должно быть не только притяжение тел, но и родство душ.

– А где он сейчас? – спросила я.

– Не знаю! – равнодушно пожала плечами Юлька. – Вроде свалил куда-то в Европу, хорошие айтишники там нарасхват.

– Не жалеешь? Могла бы сейчас где-нибудь на берегу Женевского озера жить и в перерывах между шопингом лебедей с руки кормить.

– Могла бы, – подтвердила Юлька. – Только мне в страшном сне не приснится всю жизнь по магазинам шляться и птичкам умиляться. С бытовыми условиями у меня и тут все в порядке, к лебедям пару раз в году могу себе позволить съездить. А делать-то мне там что? Варить борщи и рожать детей, которыми муж все равно заниматься не будет? Уверена, для него перспективы андронного коллайдера значат гораздо больше, чем первое слово собственного ребенка. Нет, дорогая, мне движуха в отношениях нужна.

– Вообще-то о такой «нелегкой» доле многие грезят, – усмехнулась я. – А чем тогда дизайнер Дима не ко двору пришелся? Помнится, и красавчик, и при деньгах, и с общим развитием все в порядке.

– Мне тоже поначалу так казалось, – грустно сказала подруга. – Он мне очень нравился, мы даже планы на совместную жизнь строить начали. На них-то и погорели. Дима видел семейную жизнь как союз двух абсолютно самостоятельных людей. То есть каждый из супругов когда хочет, тогда и домой приходит, куда хочет, туда и в отпуск едет. И все в таком духе. Мол, мы только тогда будем интересны друг другу, если не замкнемся на себе, а продолжим получать впечатления от жизни самостоятельно. В его понимании это единственная нормальная модель семьи, которая позволяет супругам сохранять интерес друг к другу на долгие годы. А я-то мечтала познавать мир вместе с ним и вообще как можно чаще бывать вместе. Но если жить так, как намерен он, зачем тогда вообще создавать семью? Одним словом, к консенсусу мы не пришли и расстались. Больно было ужас как, ну ты же помнишь!

– Помню, конечно, только ты тогда в подробности не вдавалась. Одного не пойму: откуда вдруг возникла идея идти к гадалке, если проблема не в отсутствии женихов, а в их качестве? – спросила я. – Может, зарегистрируешься на каком-нибудь зарубежном сайте знакомств и будешь за бугром счастье искать? Твой английский это позволяет. Говорят, там мужики не такие зажравшиеся, как наши.

– Опять ты про перспективы жизни на каком-нибудь Женевском озере! – передернула плечами Юлька. – Нет, дорогая, я там отдыхать не прочь, а жить хочу здесь. У меня тут и мама, и работа, которую я обожаю, и друзья. Ну вот зачем мне вилла за бугром, если вечерком к тебе не забежишь и за жизнь не потрындишь? По скайпу общаться – это все равно что в виртуальный ресторан сходить поужинать. Нет уж, семью я хочу создать здесь. Ты же ведь сумела. Твой Костик, конечно, тоже не предел мечтаний, но тебя, смотрю, вполне устраивает. Вот и мне нужен мужчина, с которым хотелось бы говорить во всех отношениях на одном языке, вместе засыпать и просыпаться, вместе растить детей и ходить в гости. Я ведь так немногого хочу! Пусть будет самый обыкновенный мужик без выраженных «тараканов», заточенный на создание семьи – и вот она я, к серьезным отношениям давно готовая. Так ведь не появляется! А почему? Да потому что венец безбрачия у меня. Гадалка обещала, что поможет, она уже многим помогла. И не смотри на меня так! Сытый голодного не разумеет: у тебя есть семья, а у меня нет. Пойду я, пожалуй. Вижу, выбранный мною метод тебе не по душе. Но я все равно буду ходить на ее сеансы. Если уж и они не помогут, тогда не знаю, что делать.

– Это дорого? – я даже не пыталась ее отговорить.

– Недешево, но оно того стоит, – ответила она, надевая пальто. – В этой связи Рождество в Европе я нынче не потяну. Ну и ладно! Зато, глядишь, спадет с меня это проклятие и появится наконец человек, с которым следующее Рождество мы встретим вместе.

…Выливая нетронутый остывший кофе, я никак не могла определиться по поводу услышанного от Юльки. Кофейная гуща расползалась по дну раковины затейливым рисунком, в котором при известной доле мнительности можно было разглядеть пресловутый венец безбрачия. «Глупости, эта штука существует только в воображении страждущих», – подумала я и решительно смыла в небытие кофейные художества. Пусть Юлька ходит к гадалке, если от этого ей станет легче. А я просто буду надеяться, что однажды рядом с ней наконец-то появился тот, кто навсегда избавит ее от навязчивых мыслей про предначертанное судьбой одиночество.

Закон бумеранга

Женщина-врач подняла глаза от бумаг в ответ на приветствие Алены, нерешительно остановившейся в дверях:

– Проходите, Алена Евгеньевна, присаживайтесь, ваши анализы готовы. А где ваш супруг? Обследование проходили вместе, а за результатами пришли одна?

Алена, которую муж пять минут назад высадил из машины перед клиникой и, дав по газам, укатил на работу, замялась:

– Ну почему не интересуют? Просто он очень занят сегодня.

– Понятно, – хмыкнула докторша. – Что ж, дорогуша, мы проанализировали все данные по вам и пришли к выводу, что все ваши опасения на предмет своего бесплодия абсолютно беспочвенны. Вы на редкость здоровая по нынешним временам женщина, поэтому зачать и родить сможете без труда.

И добавила после небольшой паузы:

– Только от другого партнера.

– Как это от другого партнера? – растерялась Алена, едва успевшая обрадоваться словам доктора. – У меня не партнер, а муж.

– Физиологии, знаете ли, наплевать, есть ли у вас штамп в паспорте, – снисходительно сказала врач. – И с этой точки зрения ваш супруг выступает вашим половым партнером. Но беда в том, что данный партнер не способен подарить вам счастье материнства. Паротит, или, попросту говоря, свинка, перенесенная им в детстве, дала нередкое в таких случаях осложнение – бесплодие.

– Но у него в этом вопросе проблем нет! – убежденно сказала Алена.

– Есть у него проблема – он стерилен, – доктор была категорична. – Допускаю, что в постели у вашего мужа все более чем в порядке, только вот беспроблемная потенция – отнюдь не гарантия столь же беспроблемной плодовитости.

В кабинете повисла недолгая тишина.

– Но даже если это осложнение после свинки, неужели все так серьезно? – недоверчиво спросила Алена. – Он же здоров как бык! В спортзал ходит, с аквалангом ныряет, холодной водой обливается. Наука ведь не стоит на месте, новые методы лечения появляются, лекарства разные – неужели ничего нельзя сделать?

– К сожалению, детородная функция вашего мужа утрачена навсегда, – тон доктора не оставлял ни малейшей надежды. – Если не верите мне, отправляйтесь к другим специалистам. Но, уверяю, вы везде услышите одно и то же.

– Муж не поверит, что у него что-то может быть не в порядке, – тихо сказала Алена. – Он и на обследование пошел только для того, чтобы я от него отстала. Мне почти год потребовался, чтобы его уговорить.

– То есть в вашем бесплодном браке ваш муж винит исключительно вас? – уточнила врач.

– Знаете, я даже не могу сказать, что он меня обвиняет, – растерянно сказала Алена. – Он вообще не очень озабочен, что у нас нет детей. У него полно забот по бизнесу, он пропадает на работе дни напролет, и когда я начинаю разговоры о ребенке, то жутко раздражается и говорит, что в наши годы об этом еще можно не беспокоиться. Но мы живем вместе семь лет, и в данном случае время работает не на меня.

– Да уж, – усмехнулась врач. – Женщина, увы, не вино, и время никогда не будет работать на нее. Прибавляется только вес да еще мудрость, которая, надо сказать, женщине тоже не на пользу – слишком много видеть и понимать начинает.

В сумочке у Алены зазвонил мобильный. Номер был незнакомым, и она не стала брать трубку – не тот момент. Осмысливая услышанное, она встала со стула и машинально направилась к выходу. Уже почти у дверей, обернувшись, сказала:

– Спасибо, доктор. Хотя ничего хорошего вы мне не сказали.

– Ну, я как раз не считаю, что не сказала вам совсем уж ничего хорошего, – пожала плечами врач. – Как минимум ваша детородная функция вопросов не вызывает, так что стать матерью вы можете.

– Как же я могу стать матерью, если мой муж бесплоден? – горько усмехнулась Алена.

– Видите ли, дорогая моя… Ваш муж – не единственный мужчина на этом свете, поэтому мечту родить ребенка можно осуществить с кем-нибудь другим, – снисходительно пояснила пожилая женщина.

– Но у нас вообще-то семья, и я хочу ребенка именно от мужа! – возмущенно выпалила Алена. – Он мой первый и единственный мужчина!

– Единственный мужчина – это вызывает уважение, поверьте, – без тени усмешки сказала врач. – Но родить, повторю, вы сможете только в том случае, если ваш муж перестанет быть у вас единственным. Другой мужчина сделает вас мамашей, этот – нет. Такова, увы, жестокая правда, как бы она ни была для вас неприятна. Больше мне вам сказать нечего. Всего вам доброго!

…Алена вышла на улицу на ватных ногах. И что теперь делать? Она понимала, что между желанием стать матерью и сохранить семью с Андреем она без колебаний выберет второе. Ну ведь живут же пары без детей, не они первые и не они последние. Конечно, предстоит долгий процесс переосмысления ценностей, чтобы выбросить из головы мечту о ребенке. Но она знает, что справится – ради Андрея. «Вот только как ему об этом сказать? – вдруг запаниковала она. – Его такие новости наверняка вышибут из колеи».

Из сумки вновь дал знать о себе мобильный. Это был все тот же незнакомый номер. Желания брать трубку не было, но вдруг что-то срочное?

– Добрый день! Алена Голованова? – спросил молодой женский голос.

– Да, это я, – удивленно ответила Алена. Голос, как и номер телефона, был ей абсолютно незнаком.

– Меня зовут Вера. Я звоню вам по поводу Андрея, – сказал голос.

– Что с ним? – переполошилась Алена, лихорадочно соображая, что могло произойти с мужем за то недолгое время, как они расстались у дверей клиники.

– С ним все в порядке, не волнуйтесь, – голос в трубке как-то слегка стушевался. – Тут дело вот в чем… Хотела с вами встретиться, но решила, что по телефону будет легче и вам, и мне. Короче, у нас с Андреем будет ребенок. Не хочется делать вам больно, но вы, как я понимаю, родить не можете, не зря же столько лет у вас детей нет. Поэтому с вашей стороны будет благородно не препятствовать мужу быть счастливым. Андрей еще не в курсе, я сама только вчера узнала, что беременна. Вот и звоню, чтобы расставить все точки над i. Ему, наверное, будет непросто общаться с вами на эту тему, поэтому я решила избавить его от этого разговора и рассказать вам все как есть. Что скажете?

Что надо говорить в таких случаях, Алена не знала.

– Кто вы такая? – хрипло спросила она.

– Я любимая женщина вашего мужа, – сказал голос. – Не думайте, что я испытываю удовольствие от того факта, что Андрей женат. И вас мне по-женски жалко. Вы ведь мечтаете о ребенке, я знаю. Но если вам стать матерью не суждено, не лишайте родительского счастья другого человека – это эгоистично. Вы должны все понять и отпустить его с чистой душой.

– С чистой душой, – машинально повторила Алена и неожиданно спросила: – А у вас чисто на душе?

– Не совсем! – вызывающе сказал голос. – Я ведь вроде как разлучница получаюсь. Но раз я могу дать ему то, чего не можете дать вы – смиритесь.

– Смирюсь, что же мне еще остается, – усмехнулась Алена. – А вы уверены, что это будет его ребенок?

– Да как вы смеете! – истерично взвизгнул голос. – За кого вы меня принимаете? И какое имеете право меня оскорблять?

– Никакого, – подтвердила Алена. – У вас ко мне все? Извините, я не хочу продолжать этот разговор.

И нажала на отбой.

Сердце отчаянно колотилось в груди, а ноги совсем оказывались идти. Она толкнула дверь ближайшего кафе и, пройдя к самому дальнему столику, заказала кофе. Ароматный капучино медленно остывал в большой чашке – Алена к нему не притронулась. «Бедный Андрей, – с горечью думала она, отрешенно глядя на быстро темнеющую за окном улицу. – Ты лжешь мне, а твоя любовница лжет тебе. Я не буду сообщать тебе результаты обследования – они тебя изначально не интересовали. Что ж, живи в неведении и лжи, это твой выбор. А у меня обязательно будут дети. И еще, надеюсь, будет настоящий муж, а не половой партнер, как ты».

Непристойное предложение

– У меня для тебя сюрприз, – загадочно улыбнувшись, сказал он. – Очень надеюсь, что тебе понравится, – и с этими словами положил перед ней зеленую бархатную коробочку.

– Что там? – вспыхнув, взволнованно спросила она.

– Открой и посмотри, – он откровенно наслаждался охватившим ее волнением.

Она открыла коробочку и радостно ойкнула: на зеленом бархате красовалось изящное колечко из белого золота, поигрывая разноцветными огоньками бриллиантовой крошки.

– Выходи за меня замуж, – без лишних преамбул сказал он. – Я понял, что кроме тебя мне никто не нужен, и именно с тобой я хочу просыпаться каждое утро и растить наших детей. Ты согласна?

Она быстро закивала, прикрывая рукой заблестевшие от слез глаза и стараясь не шмыгать носом.

Он перехватил ее руку, ласково сжал и с нежностью заглянул в глаза:

– Девочка моя, я постараюсь, чтобы все твои слезы были только от счастья.

– Я люблю тебя! – всхлипнув, пролепетала она, уже не стараясь сдерживаться.

Он извлек кольцо из коробочки и, не выпуская ее руки, надел ей его на безымянный пальчик. Сквозь пелену слез она рассматривала то, о чем так долго мечтала. На всем свете не было кольца более красивого и желанного!

– Нравится? – улыбаясь, спросил он.

Она кивнула, не в силах ничего сказать от волнения.

– Свадьбу сыграем весной, времени для подготовки у нас достаточно, – его тон стал более деловитым. – Ты должна быть самой красивой невестой в мире, так что на платье и всем прочем не экономь. А потом поедем куда-нибудь путешествовать. Тебе что больше греет душу – Мальдивы или старушка Европа?

– Мне все равно куда, лишь бы с тобой, – она понимала, что это совершенно точно один из самых счастливых дней в ее жизни.

– Ну и отлично, – довольно сказал он. – Тогда поедем к океану, и пусть мне все завидуют, когда ты выйдешь на пляж в своем голубом купальнике.

Пламя свечи, стоявшей на столике кафе, плясало от их взволнованного дыхания и искрило изумительными разноцветными всполохами на ее пальце.

– Я уверен, что мы с тобой будем счастливы, – сказал он. – Но чтобы это счастье было долгим, мы должны постараться. Поэтому некоторые вещи нужно проговорить заранее, что называется, на берегу.

– Давай! – с готовностью сказала она, понимая, что сделает все от себя зависящее, чтобы ее любимый был счастлив.

– Могло ли быть иначе, ты ведь у меня не только красавица, но и умница, – он расслабленно откинулся на спинку стула. – Поэтому ты понимаешь, что муж и жена только в том случае будут интересны друг другу, если не утратят своей индивидуальности.

Она удивленно взглянула на него, не понимая, зачем обсуждать очевидные вещи. Да, семья налагает на супругов определенные обязательства, но как это может повлиять на размывание индивидуальности каждого из них?

– Сейчас поясню, что я имею в виду, – он опустил глаза на белую накрахмаленную скатерть, определенно подбирая слова. – Ну, скажем, делая тебе предложение, я беру на себя обязательство содержать семью, чтобы моя жена и дети ни в чем не нуждались. Для этого мне придется работать еще больше и стремиться к тому, чтобы моя карьера развивалась по восходящей. Но если я буду зациклен только на этом вопросе, надолго меня не хватит.

– Обещаю: буду делать все возможное, чтобы ты не зацикливался только на этом вопросе, – с улыбкой перебила она.

Он, словно не заметив ее реплики, продолжил говорить, сосредоточенно глядя в стол:

– Мужчина не должен полностью растворяться даже в любимой женщине. Да, семья – это очень важно, но есть работа, хобби, друзья, наконец, и это тоже весомая часть жизни. Поэтому женитьба – это не рубикон, после которого все, что было дорого и интересно в холостяцкой жизни, становится менее значимым. Ты должна понять, что, например, мое увлечение рыбалкой никуда после свадьбы не денется. А значит, я по-прежнему буду ездить с друзьями рыбачить, потому что это часть меня.

– Конечно, мой повелитель! – игриво сказала она. – Езди на рыбалку, на охоту, добывай мамонтов и китов, а я буду жарить тебе мясо и шить одежду из шкур. Мне всего лишь важно, чтобы в обширном списке твоих интересов и увлечений я занимала первую строчку.

– Ты давно в моей жизни номер один, – улыбнулся он в ответ. – Отлично, этот пункт проговорили, и я рад, что мы сразу нашли общий язык. Остается еще одна позиция, где мне тоже сразу хотелось бы внести ясность. Я сейчас говорю о ревности. За то время, что мы с тобой вместе, я заметил, что ты негативно реагируешь на мое общение с другими женщинами. Тебе не нравится, когда я в нерабочее время перезваниваюсь с коллегами или привожу им из командировок сувениры. Ревность – это ненормально и разрушительно. Семья должна строиться на полном доверии.

– Согласна, но комплект из трусов и бюстгальтера, который ты привез из Германии вашему менеджеру по персоналу, – это сувенир? – спросила она, чувствуя, как начинают гореть щеки. – Тебя правда удивляет, что мне это не понравилось? И звонки посреди ночи с малозначимыми вопросами – это тоже нормально?

– Это для тебя малозначимые вопросы, а для того, кто звонит, это, возможно, вопрос жизни и смерти, – сказал он. – Очень многих людей, в том числе и женщин, с которыми я общаюсь, я знал до тебя, и у нас сложились определенные отношения, характер которых не является для тебя оскорбительным. Почему ты склонна во всем видеть один негатив и проявляешь к таким звонкам болезненный интерес?

– Нормальный интерес, а не болезненный, – парировала она. – Мне просто важно знать, что случилось, если человек решается позвонить тебе глубокой ночью. Но ты уходишь в другую комнату вместе с трубкой и закрываешь дверь. Почему бы не поговорить при мне? Я ведь все равно просыпаюсь от этих звонков.

– Вот видишь, ты мне не доверяешь, – усмехнулся он. – А я чувствую себя без вины виноватым под твоим недовольным взглядом. Разве можно начинать семейную жизнь с недоверия?

– Послушай, – примирительно сказала она. – Мой круг общения тоже сложился до встречи с тобой, и у меня тоже есть коллеги-мужчины и институтские друзья. Но что бы ты сказал, если кому-нибудь из них я привезла в качестве сувенира нижнее белье или общалась бы полночи по телефону, закрывшись в туалете и при этом разговаривая шепотом?