Полная версия
Наша цель
Стремительно долетев до работы, я со скрипом зубов схватил нужный лист и всё то, что требовалось, после чего скрепил кучку документов, которые через несколько минут легли перед лицом Малека. Оливковые глаза сощурились, а на его губах заиграла довольная улыбка, которая успешно помогала расти ярости внутри. Почесав подбородок, он прогулялся взглядом по листам и кивнул, устремив внимание на меня.
– Вот теперь порядок.
– Они лежали поверх остальных документов, взять их – дело одной минуты, чтобы скрепить, нужна пара, – процедил я.
Забавно, что мужик под сраку лет, а точней под сорок, пытается выносить мне мозг по любому поводу и без. Я не знаю причину столь предвзятого отношения, но это начинает раздражать. В принципе, он относится так ко всем сотрудникам, но именно ко мне испытывает пылкое желание вывести и вставить палки в колёса. И моё терпение даёт перебои. Прогулявшись ладонями по столу, Малек поправил рубашку и вновь провёл ладонями по гладкой поверхности. И этот вечный жест уже бесит каждого. Стол не хренов кот, которого нужно наглаживать. Думаю, кто-то должен ему об этом сказать.
– Отличная работа.
– Знаю, – бросил я, разворачиваясь, чтобы уйти, но следующие слова вырвались раньше, чем я подумал, – поэтому увольняюсь.
– Увольняешься?
Слава нельзя возвращать назад, особенно с такими людьми как Малек, они тут же намотают это на ус и запомнят для будущих упрёков.
– Да, заеду завтра, чтобы подписать заявление. Если нужно, составлю сам.
– Дуглас, ты что-то перепутал, – раздался за спиной свирепый голос начальника.
Джаред чертовски прав: пора прикрыть эту воронку с дерьмом, которые изо дня в день помогали мне разрушать собственные отношения и жизнь. Я продержался год, больше не намерен.
– Я увольняюсь. Могу напомнить трудовой договор или объяснить смысл демократии.
Бросив последний взгляд, я вышел за дверь, когда лицо Малека начало покрываться красными пятнами в виде ярости. Вероятно, он не привык, что парень двадцати четырёх лет может легко отказаться от должности в пристежной юридической конторе или разговаривать с ним в такой небрежной манере. Телефон снова начал верещать в кармане и на это раз я не стал игнорировать звонок Чарли, которую до этого послушал только благодаря Джареду, бесившегося из-за не принятых вызовов.
– Ты не передумал?
– Нет.
– Хорошо, скажи мне хотя бы где ты.
– Ухожу с бывшей работы.
– Уходишь с бывшей работы?
– Да.
– Это как?
– Уволился.
– Уволился из бюро? – ахнула она.
– Да.
– Том, ты с ума сошёл? Что ты будешь делать? Чем ты займёшься?
– Они не единственные в Нью-Йорке.
– Но они одни из лучших.
– Мне плевать. Я устал и хочу заниматься тем, что люблю.
– Только не говори, что ты решил уйти в бейсбол.
– Именно это.
– Ты меняешь шило на мыло, не совершай глупостей.
– Я должен собрать вещи. Пока.
Скинув вызов, я ещё пару секунд задержал взгляд на экране. Если бы это была Алекс, что бы сказала она? Придерживалась мнения Чарли или поддержала бы подобный шаг? Я не знаю. И смогу ли вообще узнать это, хотя, почему не смогу? Набрав её номер, я получил тишину, после которой эхом в ушах откликнулись слова: «Номера не существует». Она сменила его. Чего я ожидал?
Выйдя на улицу, я посмотрел на вывеску и зашагал к машине. У меня нет вещей, разве только канцелярия, но её я оставлю на том самом месте, где она покоится сейчас. Мне ни к чему эти безделушки. Плевать, продолжаю ли я рушить собственную жизнь дальше или наоборот сейчас помогаю ей наладиться и вновь влиться в калию, это покажет время. Следующую клавишу вызова я нажал с номером тренера. Сидя в машине и нервно постукивая по рулю, я послушно ожидал ответ.
– Хочешь потренироваться?
– Нет.
– Тогда даже не знаю, чем могу помочь.
– Я хочу в команду.
На несколько секунд между нами воцарилась тишина, и я знал, что он в смятении или даже шоке, потому что год назад я выбрал работу в бюро, а не команду, соглашаясь быть в запасном составе и при этом, даже не в основном запасном составе. Что я там получаю? Ничего от слова совсем. Ни денег, ни развития. Я будто вернулся в свои шестнадцать, где играл для того, чтобы получить место в команде. Но даже в те шестнадцать, я развивался, а не шёл на дно.
– В команду? – наконец, начал тренер.
– Да.
– Что тебя подвигло принять такое решение?
– Моя жизнь рушится у меня на глазах. Я занимаюсь не тем, чего всегда хотел.
Такая честность удивила даже меня, но я не рассчитывал на пощаду или снисхождение, ведь сам поставил себя на то место, которое занимаю сейчас – на заднее место.
– Следующая тренировка команды в пятницу с утра. Посмотрим, на что ты способен сейчас.
– Спасибо.
Скинув вызов, я хотел позвонить Дилану или Джареду, но решил отложить эту затею. Не они помогли мне зайти в болото, в котором я повяз до колен. Я не успел уловить тот момент, когда начал плотно общаться с Джаредом или где-то прислушиваться к его мнению, но рад хотя бы тому, что всё же начал это делать. К чёрту. Он ведь мой брат, который не будет подталкивать в дерьмо дальше.
Чувство того, что сейчас я делаю что-то не благодаря Чарли, которая явно настроена выносить мне мозг на счёт работы в бюро, а не мотивировать. Скорей, это благодаря Алекс, которую я видел пару секунд. Хотя, зная Чарли месяц, очень удивительно, что сейчас я услышал подобные слова, обычно она тише воды, ниже травы. Я не состою с ней в отношениях, но скорей всего так думаю только я, и это не идёт мне на руку, это топит меня. Я не понимаю, должен ли быть один или должен вернуться к Алекс, потому что впервые я запутался в себе так, что не могу найти выход. Закрывая глаз перед сном и открывая их утром – я вижу Алекс, которая разворачивается и уходит в том самом супермаркете и той самой уверенной походкой, которая всегда была ей свойственна. Лишь однажды в ней было изменение – когда я впервые приехал к ней и дождался с курсов. Лишь тогда она неуверенно направилась в мою сторону, и мы провели одно из лучших свиданий. В супермаркете я не увидел ни одной эмоции. Между нами выстроилась непробиваемая стена. И я стал тем, кто делал для неё упор и платину, Алекс лишь выкладывала кирпичи, пока я был слепым. Самое печальное, что я одновременно знаю и не знаю, в какую сторону должен идти. Один шаг уже был сделан: я ушёл с работы, которая тянула из меня все соки, что дальше? Переборов собственную гордость, я всё-таки набрал номер человека, который в последнее время намного умнее меня.
– Если ты звонишь для того, чтобы я помог тебе, то забудь об этом. Я не собираюсь тереть чей-то член.
– Я не знаю, что мне делать, – выдохнул я, сжав руль до беления костяшек.
– Я должен решать за тебя и подтирать твои слюни?
– Нахрена я вообще тебе позвонил, идиот.
– Для начала объясни, в чём помочь, я не умею читать мысли.
– Я ушёл с работы.
– Отдал документы, как верная слуга или поступил, как мужик?
– Я уволился. Попросился в команду, тренировка в пятницу утром.
– Можно я помолюсь за тебя? – засмеялся Джаред.
– Можно, ты перестанешь быть придурком на время?
– Я подумаю.
На пару секунд между нами повисло молчание. Я не уверен в верности своего решения, и, наверно, хочу найти в ком-то поддержку и слова того, что я поступил правильно, хотя, Джаред сказал их ещё до моего ухода из их дома.
– Что ты хочешь делать?
– Я не знаю, чёрт побери, я даже не знаю, где теперь должен брать деньги, чтобы оплачивать квартиру.
– До какого числа аренда?
– Я плачу каждое двадцатое число.
– У тебя четыре дня, – усмехнулся Джаред.
– Не смешно, Картер.
– Разве? – засмеялся он, на что я закатил глаза и уже хотел сбросить вызов, – в пятницу ты должен порвать задницу, иначе я точно сделаю ДНК. Можешь пожить у нас или я дам тебе денег.
– Мне не нужны твои деньги.
– В долг, идиот. Отдашь, как сможешь.
– Ладно, лучше в долг, я не хочу видеть тебя голым.
– И не увидишь, а если увидишь, то потеряешь самоуверенность и самооценку.
– Подожди минуту, я поплачу от смеха.
– Скорей от горя, – засмеялся Джаред, после чего его тон резко сменился на твёрдый и уверенный, – соберись и верни то, что принадлежит тебе, идиот.
С этими словами, он скинул вызов, а я бросил телефон на соседнее кресло. Возможно, где-то на свете есть другие братья, которые выражают поддержку иначе, но мой брат – Джаред, а от него скорей можно услышать сарказм и одновременно серьёзность. Хотя, возможно, так даже лучше, потому что, таким образом, ему удаётся дать пинка под зад, что я и говорил. Но мне не хватает тех слов, которые когда-то я слышал от Алекс:
– Ты уже в команде. Я люблю тебя.
Глава 5
Том
Друзья. Я. Но нет одного – её. Она снова не пришла. Я не знаю причин, но догадываюсь, ведь это поймёт даже слабоумный. Причина – я. Она избегает встреч с друзьями из-за меня. Каждый проклятый раз, когда мы собираемся, у меня саднит в горле. Все делают вид, что ничего не произошло и всё хорошо, но факт остаётся фактом. Это какое-то лицемерие. Все мы прекрасно понимаем, что есть либо я, либо она. Хотя, вероятней всего, есть только я, потому что за всё проведённое время с друзьями, она так и не появлялась.
Я самый настоящий трус, потому что оставил её и теперь боюсь посмотреть в глаза. Конечно, это уже было, ведь мы случайно встретились в супермаркете, но преднамеренная встреча пугает меня до чёртиков. У меня не хватает силы духа спросить у кого-то, будет ли он, а на счёт Алекс – я не могу быть уверен, либо она спрашивает у Лизи, либо находит причину избегать наших встреч. Сделав глоток пива, которое казалось горьким и одновременно безвкусным, я упёрся взглядом в одну точку – детская площадка, которую Джаред устанавливал лично. Пара качель, над которыми небольшая выпуклая дорога в виде радуги, по левую сторону лестница, а с другой – горка. Мэди и Мэйс без ума от них, поэтому всегда тянут кого-то за руку для того, чтобы их покачали или поиграли. Мой брат чертовски везучий.
Ароматы, шедшие от гриля, сворачивали желудок, и выделялась слюна, но как такового аппетита не имелось. Стол ломился от еды, за которым уместились все: Трент, Крис, Ками, Дин, Лизи и Джаред, но парочка последних в сторонке порхали над мясом и тихо смеялись, обнимаясь и целуя друг друга, они соприкасались даже руками, когда Лизи держала тарелку, а Джаред выкладывал на неё мясо. Если раньше я не особо наблюдал за ними, то сейчас они очень часто приковывают моё внимание. Парочка стульев пустовала, и я думал, что они по праву должны принадлежать Бекке и Алекс, но в который раз один из стульев меня разочаровывает и угнетает.
– И кого ты там увидел? – толкнув меня локтем, усмехнулся Дин.
– Темноту, – кивнул я, говоря совсем не о ночной тишине, окружающей район, а о собственной душевной черноте.
Свет на детской площадке отключён, но достаточно того, что освещает зону отдыха, где находимся мы.
– Тебе не помешает сходить к специалисту, я одного знаю.
– Возможно, ты прав, – выдохнул я, делая новый глоток и бросив взгляд в сторону Трента, который как обычно перепирался с Крисом, пока Ками закатывала зелёные глаза, сидя между ними.
Если Алекс избегает встреч не только со мной, но и с друзьями, то сейчас я хочу сделать то же самое, потому что как бы они не старались – она фигурирует в разговорах или воспоминаниях и после чего, несколько пар глаз устремляются на меня, словно я должен что-то добавить или завыть на Луну. Собственно, завыть мне действительно хотелось. Лизи и Джаред заняли свои стулья, и от меня вновь не ускользнуло то, что Джаред сразу протянул руку по спинке её стула, показывая свою территорию, следом он склонил голову на бок, посмотрев на жену, дарующем ему взгляд, в котором даже слепой мог заметить блеск. Мой брат явно ляпнул подобную себе хрень, из-за которой улыбка на лице Лизи прибавила блеска глазам. Я терзаю самого себя, когда смотрю на них. Конечно, есть ещё Крис и Ками, но не они были теми, с кем мы делили диван под просмотр фильмов, кто спал в соседней комнате, с кем мы завтракали, и кто просто сносил всё вокруг из-за испытываемых чувств, словно ураган Сэнди. Лизи отвлеклась на телефон, который зазвонил, и прижала его к уху. Сведя брови, она тут же вскинула их и вновь показала счастливую улыбку. Прокатив по горлу ком, я устремил взгляд на площадку.
Какого чёрта со мной происходит, и что я делаю? Эти вопросы я успел задать самому себе не меньше сотни раз, но ответа так и не нашёл. После нашего расставания, я боялся её увидеть, но сейчас желаю этого всей душой, потому что секундная встреча уже случилась.
Что ж мысли материальны.
Услышав приветственный гул друзей, я медленно повернул голову, встретившись с глазами, которые вижу каждый чертов раз, когда закрываю свои. Она другая. Изменённая. Новая. Обновлённая. Это Алекс новой версии. Светлый оттенок волос, которые спадали волнами на одну сторону, едва достигали плеч; белый топ, заправленный в джинсы, открывающие её щиколотки, и под которым нет ничего, заставил меня проглотить слюну и втянуть воздух в лёгкие; открытые туфли на каблуке, благодаря которым её ноги кажутся длиннее и стройнее, но это заслуга не только каблукам, я не вооруженным глазом вижу, как она похудела, у моей Алекс были щечки, сейчас черты её лица острее, розовые губы кажутся пухлее, а глаза больше. Но важно не то, как она изменилась, важно то, что она держит предплечье парня рядом с ней. На вид лет двадцати пяти, азиатской внешности, но скорей это смесь национальностей. Взгляды друзей тут же обращаются ко мне, но я делаю спокойный вид и ловлю только один взгляд – Джареда, в котором читается ехидное «Я же говорил». Хочется показать брату средний палец, но я не рискую жестикулировать. Первым человеком, кто подлетает с места и чуть ли не сбивает её с ног, конечно, Лизи, дальше за ней это делает Ками. Они скучали по ней, но лишь я знаю, насколько сильно переплюнул их в тоске по девушке, чья улыбка сейчас направлена в сторону подруг.
– Всем привет, – улыбается Алекс, когда девочки выпустили её из своих объятий, – это Фрэнк.
Парни приветствуют его рукопожатием, протянув ладони через стол и называя свои имена. Последним человеком, кто принимает его приветствие – я. Я снова чувствую пристальные взгляды друзей на себе, но с тяжестью выдавливаю короткую улыбку.
– Том.
– Приятно познакомиться, – вежливо улыбается он, но я чувствую и вижу, как его оценивающий взгляд скользит по мне. Она ему рассказала?
Не особо.
– Взаимно.
Занимая пару свободных стульев, Алекс больше не касается парня, но это всё равно не отменяет того факта, как сильно я вжался в спинку стула. Искоса я бросаю в его сторону взгляд из-подо лба, рассматривая каждую деталь. Самые простые джинсы синего цвета, белая футболка и кроссовки. Абсолютно ничего необычного, и пока парни начинают вести с ним диалог, я понимаю, насколько он прост и одновременно воспитан. В его речи нет пафоса, высокомерия и заносчивости, он смеётся и приветливо улыбается им, что ещё больше меня злит, ведь я желаю другого: чтобы они не приняли его и даже возненавидели. К сожалению, это лишь мои желания и не более, в реальности всё иначе. Им не за что испытывать к нему неприязнь и тем более ненависть. Лизи и Ками слушают Алекс, из речи которой я улавливаю обрывки фраз о работе, журнале, колонке и фотографиях. Я не понимаю и не могу сопоставить один к одному, чтобы правильно понять её, парни сидят ближе и гогочут громче девочек, и это бесит. Но моё сердце начинает разрываться и реветь от радости, когда я слышу следующие слова:
– Мой парень говорит…
Дальше я уже не слушаю, потому что цепляюсь лишь за три слова. На лицах парней чёрным по белому отражается удивление, но я больше не смотрю на них. Я смотрю на Алекс, которая улыбается Фрэнку, обвив его руку своей. Он – гей. Они не пара. Не вместе. Он не её парень и никогда им не будет, если, кончено, не бисексуален, но, тем не менее, у него есть парень. Твою мать, парень.
– Серьёзно? – восклицает первым Крис, в принципе, как обычно. – Чувак, ты гей?
– Я думал, что вы это сразу поняли, – смеётся Фрэнк, пока голова Алекс покоится на его плече, за которой я слежу, словно ястреб.
– Ты скрытый гей или как? – продолжает Крис.
– Открытый.
– Тогда какого хрена ты на него не похож?
– Я же не обязан наматывать флаг на шею, чтобы транслировать свою личную жизнь.
– Мир сошёл с ума, ты – гей, – выдыхает друг, после чего указывает на Дина. – Он – гей. Какого хрена? Посмотрите на девочек, они вам совсем не нравятся? Моя задница намного лучше сисек? Серьёзно?
– Я сейчас тебе врежу, – бурчит Камилла и сверлит в нём взглядом дыру.
– А что? – смеётся Крис, широко ей улыбаясь, – у тебя самые лучшие, ты же знаешь, Луна.
Камилла тяжело выдыхает и качает головой, дав Крису подзатыльник и назвав его идиотом, пока парни смеются, а девочки улыбаются. Я слишком сильно скучал по этой улыбке. Мне не хватает её как солнечного света, благодаря которому организм насыщается витамином D. Восемь лет Алекс дарила её мне. Конечно, остальным тоже, но именно я получал ту нежную, наполненную любовью улыбку. Она совершенно особенная. Не такая, как другие. В ней столько эмоций и глубины, что я струсил и выплыл на поверхность, найдя первый попавшийся круг спасения, который оказался камнем, унёсшим меня в темноту собственного отчаяния. Алекс не смотрела в мою сторону, чего не сказать обо мне, ведь я не мог отвести от неё взгляд. Она обводила глазами компанию и цепляла в ней меня, но не останавливалась, словно во мне нет ничего особенного, словно я посторонний и чужой для неё человек, словно я сливаюсь с остальными. Хотя, вполне возможно, что именно таким я и стал. Внутри меня самый настоящий шторм, буря, ураган, потому что я помню её слова.
– Я люблю смотреть на тебя.
– И что в этом интересного?
– Когда ты задумчивый – хмуришь брови, когда решаешь примеры – кусаешь колпачок, когда сосредоточен на игре – щуришься, когда смотришь фильм – внимательно следишь за всем, что на экране.
– Дополнить? – улыбнулся я, смотря в зелёные глаза.
– Давай, – засмеялась Алекс, сложив руки на обеденном столе и положив на них подбородок.
– Когда я смотрю на тебя – я улыбаюсь.
Смех Алекс тут же затих, через секунду она подскочила с места и, склонившись над столом, заключила моё лицо в свои ладони, впившись губами в мои.
– Тост? – предлагает Трент, подняв бутылку пива.
– Валяй, псих, – усмехается Крис, который всегда его так называл, в то время как Ками снова закатывает глаза.
– Псих? – переспрашивает Фрэнк, переглядываясь между парнями.
– Я учился на психолога, – кивает Трент.
– Какая нахрен разница? Хочешь быть с ними наедине, значит нужно стать психом, – фыркает Крис.
Пока парни снова начинают перепираться, я смотрю, как медленно лучезарное лицо Алекс меняется на мрачное. И это, мать вашу, ещё не всё. Фрэнк берёт её ладонь и сжимает в своей, из-за чего я чувствую, как мои кулаки начинаются чесаться, а лицо приобретает красный оттенок. Она смотрит на него, и улыбка трогает уголки её губ. Я знаю эту улыбку. Так она улыбается в знак благодарности. Меня буквально трясёт, а стекло в виде бутылки пива, вот-вот готово расползаться трещинами. Когда-то она сжимала мою ладонь, чтобы получить поддержку. Это тоже для неё в прошлом. С каждой новой минутой в её обществе, я хочу завыть, потому что с её стороны не чувствую ничего, в то время как моё нутро разрывают чувства.
– Давай тост, – говорит Джаред, но смотрит на меня, мысленно посылая просьбу успокоиться, но держаться всё сложнее и сложнее.
Если он – гей, то хреновый, потому что сейчас он улыбается и держит ладонь моей девушки. И я готов разбить эту чертовку бутылку об его башку.
– Во-первых, за то, что мы собрались, во-вторых, за знакомство и, в-третьих, за Тома, – улыбается Трент, взмахнув бутылку в воздух.
Все понимают, о чём говорит Трент, кроме Алекс и Фрэнка, которые устремили на меня взгляды, я же в ответ смотрю на них, точней, на их руки, где крепко переплелись пальцы.
– Я занимаюсь бейсболом, – сообщаю я для Фрэнка, хотя говорить с ним – это последнее, что желаю сейчас. Мне с трудом удаётся открывать челюсть и оставаться спокойным, а не цедить сквозь зубы. Фрэнк задаёт немой вопрос, смотря на меня и на остальных.
– Он ушёл с работы и вернулся в команду, – говорит за меня Трент, потому что я не в состоянии продолжать свой монолог.
– Сколько уже не играл? – дружелюбно улыбается Фрэнк.
Много, но снесу твою башку максимально точным ударом.
– Год был в запасном составе.
– В запасном составе запасного состава, – дополняя, гогочет Крис.
– Заткнись, придурок, – вступает Джаред, удивляя друзей и меня в том числе, – одумался и вернулся, с кем не бывает. Я рад, что ты перестал горбатиться на этого мудака.
– Кем работал? – продолжает спрашивать Фрэнк.
– В юридической конторе адвокатом.
– В любом случае, поздравлю, всегда нужно выбирать дело по душе, – он отпускает ладонь Алекс и протягивает её мне, я же принимаю её только по той причине, что она могла сохранить тепло моей девушки и то, что он, наконец, больше не касается её.
– Поздравляю, – говорит Алекс, едва приподняв уголки губ и это первые слова от неё за сегодняшний вечер в мою сторону. Благо, что я уже отпустил кисть Фрэнка, потому что руки затряслись, а ладони вспотели. Так убого я ещё никогда себя не ощущал, я буквально смотрю ей в рот. Неужели она отпустила меня и нас?
– Спасибо, – киваю я, желая получить кулак Джареда в направлении своего лица.
Зелёные глаза больше не смотрят на меня, теперь они обратились к остальным. Я последний присоединяюсь к бокалам и бутылкам друзей, которые звенят в знак тоста. Секунды, пока она смотрела на меня, – я не могу выкинуть из головы. Это словно отпечаток, который будет сопровождать тебя на протяжении всей жизни.
Сейчас я как никто другой понимаю Джареда, который бесился из-за Дина, но парадокс в том, что до признания, ему пришлось обуздать себя несколько лет, я же получил ответы практически сразу, но это ничего не меняет.
– Мы идём? – нависающий над Лизи Дин, улыбается ей широкой улыбкой.
– Конечно, – кивает она, поднимаясь со стула.
В эту же секунду я перевожу взгляд на брата, который готов рвануть с такой силой, что подорвёт не только Нью-Йорк, а весь штат, а то и вовсе всю страну. Жму ему ладонь, он сидит молча, но сжав челюсти и скрипя зубами за ровной полоской из губ. С одной стороны – это забавно, а с другой страшно. Джаред на многих наводит ужас не только из-за своего пофигизма за содеянное, но и из-за того, что профессионально занимается боксом. Я редко вижу таких смертников как Дин, которые смотрят на него, как на равного. Они практически сразу не нашли мир между друг другом, хотя причина совершенно неизвестна, да и Дин не особо рвётся конфликтовать с ним, хотя легко даёт отпор, не поведя и глазом.
– Увидимся дома? – улыбается Лизи, смотря на Алекс, которая ей кивает, после чего, она окидывает взглядом толпу. – До завтра.
Практически каждый в один голос говорит «пока», но не Джаред, который сверлит её взглядом. Этот ураган в виде их взаимоотношений может пошатнуть каждого. Но Джаред сам виноват, когда уходит от прямых вопросов об их отношениях, Лизи же принимает его позицию и по этой причине не считает себя ему чем-то обязанной. Мы провели достаточное количество времени в компании друг друга ещё в школе, чтобы я хорошо её узнал. Она не будет бегать за ним, и выяснять отношения. Возможно, это тоже бесит Джареда.
Бомба всё-таки рванула, когда Дин закинул руку на плечо Лизи, а она в ответ обняла его за талию, над чем-то смеясь. Поднос Джареда взлетел вверх и опустился на стол с таким грохотом, что удивительно, если Лизи и Дин не услышали и не вернулись. Кукуруза оказалась везде, даже в волосах Алекс, из которых я её тут же убрал. Стакан был пуст, чему мы все были благодарны, а в тарелке осталась только кукуруза и яблоко. Ещё минуту, Джаред смотрел из-подо лба в ту сторону, где исчезли Лизи и Дин, после чего он поднялся.
– Только попробуйте мне что-то сказать, – прорычал Джаред, направляясь к выходу.
Все молчали, смотря ему вслед. Когда двери ударились друг о друга, я перевёл взгляд на Криса. Он – лучший друг Джареда, которого знает со времён школы, они практически всегда вместе и похожи характерами. Логично, что он должен стать тем, кто пойдёт обуздать его ярость и будущие ошибки.
– Пойдёшь за ним?
– Не-а, – закрутил он головой, на что я вопросительно выгнул бровь, – проверенная хрень, живому сейчас к нему лучше не приближаться.