Дело одного инквизитора

***

Еще чуть-чуть, метров двести еще. И кричать нельзя, пропади оно пропадом. Может, они обернутся, может, заметят! Нет, нет, не заходите, только не заходите в лес! Но человек не успел. Не успел на каких-то тридцать секунд. Лес уже поглотил их, и теперь помочь им может только удача. Человек поправил рясу, прикоснулся по привычке к кресту на шее и только сейчас заметил, что он зажал в правой руке топор с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Старая привычка. Человек медленно побрел обратно к деревне.

***

– Ух ты! Папа, смотри, белый! И вон еще! И еще!

Димка с азартом срезал один гриб за другим и аккуратненько складывал их в ведерко, чтоб шляпка не отвалилась.

– Давай, собирай, молодец! Наташ, я же говорил, что старый хрыч места зажал просто свои, а ещё священник! Все они такие! Смотри, вон там за тобой подосиновик, что ли?

– Ой, и правда! Надо в овраг заглянуть. Мы так за час полные ведра наберем, – лицо Натальи светилось детской радостью.

– Спокуха! Я захватил пару пакетов, наберем и засветло дома будем!

Счастливая семья собирала грибы, фотографировалась с уловом, уходя всё глубже в лес и совершенно не замечая, что лес за их спинами сомкнулся и деревья словно поменялись местами, лишая людей возможности найти дорогу обратно. По кронам деревьев пробежал не сильный, но весьма настойчивый ветер.

***

Небо уже почти полностью было затянуто черными тучами, ветер гнал пыль по двору. Священник раньше обычного загнал скотину в сарай и плотно закрыл дверь. Недобрая будет ночь. Он стоял на краю своего участка, вглядываясь в очертания леса. Рядом с ним сидел огромный беспородный пес.

Может, успеют, Фенрир. Может, успеют.

Пес предостерегающе зарычал.

– Ничего, Фенрир, – священик погладил пса по холке. – Если сейчас выйдут, мы побежим, встретим их, доведем. Им бы только до первого…

Он не успел договорить. Ветвистая молния пронзила небо точно над лесом, и в ту же секунду грохот сотни бомб разорвал небо оглушительным ударом грома. Из дома соседей, гавкая и повизгивая, вылетела маленькая белая точка. Корсар бежал в сторону леса, в который ушли его хозяева.

– Не успели, – выдохнул старик. На землю упали первые капли дождя.

***

– Папа, мы заблудились? – Димка всхлипнул. Он устал, и поэтому Павел нес его на шее.

– Да нет, Димуль, папа знает, куда идти. Ведь правда, Паша, ты же знаешь? – спросила Наталья нервно.

– Знаю, знаю. Сейчас, давайте остановимся, отдышимся и осмотримся.

Павел снял Диму с плеч.

– Я уверен был, что мы недалеко отошли от края леса-то. Бродим тут уже битый час.

Павел задумался. Он, конечно, уже лет десять не приезжал сюда, но точно знал, что в одной стороне река, в другой – дорога, откуда они заходили, а с третьей должна быть вырубка метров двадцать шириной, её строители под высоковольтные линии прокладывали. Значит, они шли в одну единственную неверную строну. Он прислушался, было тихо. Слишком тихо. Лес не издавал никаких звуков, кроме зловещего шепота листвы высоко наверху, и стало темнее. Или это только так кажется. Павел встал в полный рост. И как-то странно потемнело, или так кажется только? Выходили же после обеда, ну в часов шестнадцать точно, никак не позже…

– Идем в ту сторону.

Сразу же после этих слов удар грома содрогнул землю. Маленький Дима заплакал.

***

По комнате пронесся грохот, сравнимый разве что со взрывом гранаты. Я открыл глаза. Зря. Потолок начал вращаться с дикой скоростью, к горлу подступила тошнота. Глаза снова закрылись. Стало чуть легче. Где-то в комнате я услышал чей-то такой же тяжелый вздох.

– Вла… – из горла вырвался не то хрип, не то свист. Я прокашлялся. – Влад. Живой?

– Живой, но не Влад, – голос Спайка. – А на остальных тебе наплевать, да?

Голос его звучал без эмоций, тихо, но отдавался ужасным эхом в голове.

– Сейчас – да. И ты поймешь почему.

Я, не открывая глаз, руками начал изучать пространство вокруг себя.

– Заткнитесь, – скорее, прошипела, чем сказала Рагнейд.

Левая рука нащупала осколки стекла. Наверное, именно оно упало и разбилось. Что это, я не знал и не хотел знать. Сейчас я хотел только Влада.

– Вла-а-а-ад! – простонал я чуть громче. – Помоги, Влад!

– Вот что ты орешь? – кажется, Влад был внутри моей головы. – Ты же знаешь, что нужно сказать для получения помощи.

– Ты лучший медик на всём свете, во все времена, за исключением Ибн Сины и Хуа То, а также лучший напарник и друг, боже мой, дай мне его, – на одном дыхании прошипел я, понимая, что уже почти не могу сдержать рвотный позыв. Влад зажал мой нос, моих губ коснулся край фляги, и я сделал один полный глоток. Ощущение описать иначе как «передергивание затвора» назвать нельзя. Словно все похмелье схватили щипцами и вырвали из тебя. Крайне неприятно, но зато теперь… Я резко вскочил на ноги и покрутил головой. Ни тошноты, ни головокружения, ни головной боли, ни сонливости. Ни одного признака похмелья. Эликсир Влада творил чудеса. И каждый раз все лучше и лучше. Я стоял посреди комнаты для подведения итогов в трусах и одном носке. Не люблю я играть на раздевание. Часы над выходом показывали девять двадцать две, за окном темнело. Хорошо посидели, поспали только мало. Влад тем временем подошел к Агнесс и дал ей отхлебнуть своего эликсира. Через секунду она уже стояла на ногах и осматривала последствия наших посиделок. Пожав плечами, она отправилась наливать себе чай.

– Я зажимаю тебе нос, ты делаешь один полный глоток. Один! Понял? Издай звук согласия, – Влад стоял над Спайком, который сидел на полу, прислонившись к дивану. Спайк пробурчал что-то вроде «понял» и сделал глоток. Его очень смешно передернуло, глаза широко открылись, и он так и остался сидеть на полу, непонимающе вращая головой.

С Рагнейд всё вышло крайне забавно тем, что, когда она вскочила, во все стороны полетели искры.

Каждый из нас подумал, что неплохо было бы принять душ, и мы разошлись. Мальчики налево, девочки направо. Перед тем как зайти в душевую, я вызвал уборщиков в комнату и попросил какой-нибудь завтрак на пятерых. За те пять минут, что мы были в душевых, гномы успели и убраться, и подать завтрак. Люблю я, когда убираются гномы. Чисто, быстро, без вопросов. Дорого, правда. Мы расселись перед телевизором, я взял пульт, нажал клавишу включения и… прямо перед телевизором вспыхнул портал, из которого выскочил инквизитор Филипп и какой-то мужик в рясе православного священника.

– Так, все здесь, хорошо, – сказал Филипп без церемоний. – Хэнк, через пять минут жду вас всех в оружейке, портал вам оставлю. Одевайтесь и бегом туда, срочная поисковая операция, опасность высокая.

Открыв еще один портал, они со священником шагнули в него.

– Вы слышали его! Через четыре минуты быть здесь одетыми и готовыми к выходу, снаряжение не брать, все в оружейке получим.

Все без лишних вопросов побежали одеваться.

Из портала я вышел последним, и он тут же закрылся. Нас ожидал Филипп, тот священник, оружейник и два его помощника.

– Хэнк, на брифинг. Остальные пока надевайте основу.

Я подошел к ним.

– Знакомься, – он указал на священника. – Всеслав. Всеслав, это Хэнк, младший инквизитор, там его команда.

Мы пожали руки.

– Ситуация нехорошая, вам предстоит поисково-спасательная операция, в случае, если спасать будет некого, собрать как можно больше данных, понять, в чем там дело, и вернуться. Погибать категорически запрещаю. Все, я оставляю тебя с Всеславом, он тебе подробнее все расскажет. Он отставной инквизитор, служил в Шотландии, не у дел уже лет десять, так что с ним в открытую можешь говорить. Удачи.

Филипп снова скрылся в секунду назад открывшемся портале.

– Хэнк, еще раз здравствуйте, – Всеслав говорил быстро, но спокойно. Уставшие глаза, сломанный нос, мощная челюсть, скрытая под ровно подстриженной бородой – старый боец, наверняка видел много. – У меня часовенка в деревушке Тешилово, там в последний год чертовщина твориться стала. Люди в лесу теряются, пропадут на пару дней, а как вернутся, не понимают ничего. Говорят, что только пару часов ходили. Или наоборот, заходят на час, а выходят измождённые, драные все, будто неделю в лесу были.

– Может, времянники шалят? О, как же это… Хроносы. Такие мелкие твари, с временем играть умеют на небольших территориях… – я тут же пожалел, что перебил его.

– То есть ты думаешь, что я бы потревожил своего старого друга из-за стайки времянников?! – его глаза вспыхнули злостью, но через секунду он стал спокойным. – Я тоже так подумал сначала. Но не они это. Месяц назад народ возвращаться перестал. И трупы стали находить. Кто за пару дней сгнил весь, кто в дырках, словно расстреляли его, кто сожженный, а некоторые с маской ужаса и разрывом сердца. И знаешь, что заметил? Всегда, когда кто-то в этот лес идет, дождь собирается. И коль до грома не вышли – все, считай, хоронить можно.

– Лес, гниль, огонь, механика, псионика… – проговорил я, размышляя. – Да уж отец, ну и задачку ты подкинул. А торопиться-то чего на ночь глядя?

– Семья ушла одна, не вернулась до грома, – он покачал головой. – Ребятёночек был с ними. Может, найдете, может, хоть дитятко жив ещё? Попробуете?

Хоть это и была просьба, звучала она одновременно как вызов и как приказ.

– Ну, отец, – я старался аккуратно подбирать слова, он решил меня авторитетом взять. – Мне на людей плевать. И на ребёнка их тоже плевать. И на тебя, если честно, тоже плевать. Чего говорить, ты сам пока служил, так же мне бы ответил. Я из-за всех вас своими людьми рисковать не стал бы, да и свою шкуру тем более под удар не поставил бы. Но Филипп приказал помочь, поэтому выдвигаемся через пятнадцать минут, жди у портала. Как прибываем, показываешь место и не мешаешь, ты в отставке. Устраивает такой расклад?

Он внимательно смотрел на меня. Пытался понять, вру я или нет.

– Хорошо, жду вас.

Он отправился к порталу, а я ушел в оружейную комнату помочь выбрать снаряжение.

Все уже успели переодеться в первый основной слой защиты – обтягивающий комбинезон, который не горел, не пропускал яды, усиливал течение внутренних энергий и при этом при всем служил фундаментом для всех остальных элементов доспеха. Наверное, всех в магическом мире смешило представление простых людей о магах – что это такие бородатые старики с посохами и в мантиях. Хотя Организация и Инквизиция, да и все отделения вполне успешно используют экзоскелетную броню последние десять лет. Я начал переодеваться, по ходу объясняя задачи и давая указания оружейнику о том, что именно нам надо. Я вкратце передал слова Всеслава.

– Будем использовать дублирующую схему, каждый из нас должен частично дублировать другого. Влад – изолирующий костюм, огнемет с освященным маслом, дублируешь Рагнейд. Рагнейд – средняя броня, берешь «тупицу», оружие на выбор, дублируешь Агнесс.

– Хэнк, а что такое «тупица»? – она была смущена и заинтересована одновременно. Вот чем плоха несработанная команда.

– Это генератор подавления воли. В радиусе от метра до пяти подавляет способность к принятию решения и умению врать. Подробнее объяснит Леонард, – я указал на оружейника с помощниками, которые уже почти полностью снарядили Влада. – Агнесс, средняя броня, оружие на свой выбор, с учетом дублирования Спайка, поэтому бери то, что будет взрываться. Спайк, тяжелая броня, дублируешь меня, самое главное – выбери из арсенала что-то из серебряного для ближнего боя. Посмотришь. Меч, секира. Лео покажет все, только не долго.

Спайк, хоть и вопросительно поднял правую бровь, ничего не сказал.

– Я же дублирую Влада. Лео, мне среднюю и стандартную сумку доктора. Все быстрее, у нас осталось семь минут.

***

Мы вышли из портала где-то в двухстах метрах от леса. Дождь лил как из ведра, ветер был необычайно сильный, а небо периодически озарялось вспышками молний. Спустя пару секунд по сочленению доспехов лились ручьи воды, и если бы не непроницаемые основы, мы были бы абсолютно мокрыми. Всеслав махнул рукой и побежал в сторону леса. Фонари, закрепленные на броне и оружии, освещали нам путь, бежали мы молча. Оказавшись у самой кромки леса, я приказал осмотреться.

– Обращаем внимание на всё, напоминаю, мы не знаем, что нас ждет. Всеслав, – я повернулся к нему. – Ты ждешь нас здесь, как договаривались. Ждешь два часа, потом уходишь, ясно?

Он кивнул.

– Хэнк, что-то есть! – прокричала Рагнейд в рацию.

– Всем двигаться к ней! Рагнейд, подсвети себя.

Справа метрах в двадцати в небо вылетела тонкая струйка пламени, которая, впрочем, сразу потухла.

Когда мы подошли к ней, то увидели, на что светит луч ее фонаря. Это когда-то было собакой, вроде бы, терьером. Сейчас же грудная клетка пса была разорвана, внутренности лежали на траве рядом, и в них, и в псе копошились мерзкие жирные опарыши, поблескивая в свете фонарей.

– Это их пес, – видно было, что Всеслав удивлен. – Ну, тех, кто ушел сегодня. Я видел, как он к лесу побежал, и сразу после этого связался с Инквизицией.

– Всеслав, вы точно видели этого пса сегодня? Потому что он уже гнить начал и опарыши вылупились. Это не могло случиться за пару часов, – прогудел Влад из-под своей маски чумного доктора.

Эта маска по внешнему виду полностью копирует маски докторов из средневековья. Красные линзы, длинный клюв. А вот начинка у маски состоит из современного оборудования, включающего в себя голографический интерфейс, газоанализаторы и ментальные барьеры. В комплекте с костюмом дает замкнутый цикл дыхания на шесть часов.

– Молодежь, – лицо Всеслава озарила вспышка молнии. Снова этот взгляд опытного бойца, а в голосе стальные нотки. – Если вы думаете, что я и Филипп старые дураки и не знаем очевидных вещей, то можете проваливать и гонять ведьм по подъездам, – он махнул рукой в сторону портала. – Я вас не держу, а вы мне не подчиняетесь. Филиппу скажете, что я старый безумец и поднял панику из-за гнилой собаки и потерявшихся грибников. Ведь, – он повернулся ко мне, – просветка ничего не показывает, правда? Попробуй, если не сделал еще.

А ведь я и правда забыл просветить место. Я закрыл глаза, сконцентрировался и… И ничего. То есть совсем ничего. Я видел перед собой темноту. Сплошную тьму. При этом сзади себя я чувствовал энергетические отпечатки команды и Всеслава, такой же, как и мой, отпечаток инквизитора. А вот лес я не видел совершенно, и это показалось мне немного странным.

– Увидел?

Я знал, что он улыбается.

– В том-то и дело, что нет.

– Вот и я ничего не увидел. А должен был.

– Думаю, надо взять образцы на анализ, как думаешь, Влад?

– Да, – Влад передал мне несколько контейнеров. – Только хотел попросить, а то мне неудобно немного, – он покачал стволом ранцевого огнемета. Да, вещь старая, давно не модернизировалась, но не реактивный же в лес тащить. – Нужны опарыши и плоть, по паре.

Когда образцы были собраны, я сказал только одно слово: «Сжечь». Из чрева огнемета вырвалось золотое пламя, с жадностью поглотившее тушу пса. Против гнили во все времена использовали освященное пламя, менялось только устройство, его извергающее.

– Всё, выдвигаемся, переговариваемся постоянно, обращаем внимание на все, от неправильной тени до странного звука. Радиообмен постоянный, двое спереди, трое сзади, шахматный порядок, расстояние пять-шесть метров, зрительный контакт постоянный. Я и Рагнейд идем спереди.

Мы зашли в лес, который совершенно не сопротивлялся нашему вторжению, хотя неприятное ощущение меня не покидало.

– Если что-то не понравится, уничтожайте сразу, – добавил я, когда мы зашли вглубь метров на пятьдесят. – Мне насрать на этих незадачливых грибников, мы выясняем, что тут, и уходим. Как приняли?

Все, кроме Агнесс, ответили положительно. Я поднял кулак, все остановились, и каждый присматривал одновременно и за Агнесс, которая шла по центру, и за своим углом обзора. Она приложила палец к губам и стояла так около минуты.

– Оно знает, что мы тут. Не знаю, что это, слишком много образов. Вы, кстати, заметили, что дождя здесь нет?

И правда, дождя не было. Воздух был сырой и тяжелый, по земле хотел стелиться туман, но дождя не было. Просвет снова ничего не дал, и мы двинулись дальше. Шли мы только вперед, не отклоняясь и не поворачивая. Спустя полчаса я снова остановил группу.

– Ничего необычного не наблюдаете?

Ответы отрицательные.

– А я наблюдаю. Какие-то тени вижу периферическим зрением, но просветка так же ничего не дала. Неуловимые, на самой границе зрения. Рагнейд, Агнесс, если начну странно себя вести, отключайте меня, Спайк, меня в охапку и выходим. Влад, если вырубает Спайка, тащим его вдвоем.

– Принято, – сухо ответил Влад.

Мы двинулись дальше, и с интервалом в минуту каждый сообщил о таких же тенях на границе зрения. Значит, мы подходим ближе к эпицентру.

– У меня появилось ощущение, что за нами следят.

Договорив это, я услышал то, от чего всё мое тело покрылось мурашками, волосы встали дымом и выступил холодный пот. То, что разнеслось эхом в неестественной тишине леса. Я услышал тихий детский плач.

Глава 3. Забытые

– Вы слышите? – я пытался определить источник звука и перехватил пистолет-пулемет «Вереск» поудобнее. – Всем внимание, при обнаружении ребенка – не приближаться, будем надеяться, что это пересмешник или пропавший мальчик.

Мы двинулись дальше.

– Кто такой этот пересмешник? – шепотом спросил Спайк. Голос не выдавал ни малейшего волнения, сразу стало видно отсутствие опыта и незнание того, с чем мы можем встретиться.

– Спайк, ты же среди магов рос, должен знать его, – голос у Влада был напряженный. – Существо такое, на лемура похоже. Заманивает людей на болота, в леса женским или детским плачем.

– А, у нас их пропажками звали. Пойдешь за таким, и все, пропадешь, – Спайк хмыкнул и замолчал.

Мы обошли бурелом, Рагнейд справа, я слева, около вырванных корней. Она обогнула поваленные деревья на секунду раньше, чем я.

– Блядь, – тихо процедила Рагнейд. На ее ладонях уже собрались шары пламени, а взгляд был устремлен вперед. Точнее, чем сказала она, выразиться было нельзя.

Перед нами раскинулась поляна c огромным сухим дубом посередине. Под ним сидел мальчик лет шести-семи и, закрыв лицо руками, плакал. Не знаю, могло ли быть что-то хуже встречи в этом месте и в это время с ребенком. Дети – это радость и гордость родителей, будущее мира, однако для нас сейчас это могло стать огромными проблемами. Все дело в том, что, во-первых, дети крайне подвержены влиянию духов, призраков, полтергейстов и различных мелких тварей, которые способны оказывать воздействие на человеческое сознание. Во-вторых, демоны. Демоны обожают использовать детей как вместилище для себя, а происходит это из-за того, что родители лишают ребёнка критического мышления, заставляя принимать все на веру, позволяя демонам обманом завладеть душой ребёнка. Хоть сейчас вероятность того, что ребенок был заселен демоном, низкая, рисковать было нельзя.

– Рагнейд, проверь.

Я не спускал глаз с мальчика, остальные осматривались по сторонам, контролируя свои участки. Как же все это плохо выглядит, словно из учебника по засадам, только где мы – это условный противник.

– Эй, малыш, ты что тут делаешь? – Рагнейд постаралась придать голосу мягкость, но она слишком нервничала. На её руках так же горело пламя, готовое в любой миг испепелить угрозу. – Ты потерялся?

Мальчик перестал плакать, но не убрал руки от лица. «А где мама и папа? Вы их видели?» – он всхлипывал.

– А ты меня не узнаешь? Посмотри на меня, это же я! – Рагнейд не стала ничего придумывать и говорила по учебнику. Одержимого можно определить, только смотря ему в глаза. Мальчик и сам может не знать, что является носителем.

– А вы не будете меня обижать, как они? – он снова начал плакать.

– Не будем, – твердо заверила его Рагнейд. – А кто они? Они здесь? Расскажешь нам про них? Я тут с друзьями, мы ищем тебя и твоих родителей. Посмотри на меня, ты должен меня узнать.

Рагнейд вскрикнула, я уже почти нажал на спусковой крючок, но она показала сигнал не стрелять: «Хэнк, посмотри…»

– Прикройте нас, готовьтесь отходить. Мы тут уже пятьдесят минут. Надо успеть вернуться за час, – я двинулся к ребенку, но уже издалека увидел, что он ранен, а подойдя ближе, я понял, насколько серьезно. Лицо все было в запекшейся крови, нос сломан, бровей, ресниц и волос до макушки не было, как не было и глаз. Его, видимо, обдало пламенем, а от ударной волны он лишился их. Но что могло взорваться в лесу?

– Кто это сделал с тобой?

Я понимал, что с детьми надо общаться как-то по-другому. Но как, я не знал и не собирался узнавать.

– Привидения это сделали, они на тени похожи! Сначала они просто бегали по бокам, а потом начали бахать! – он заплакал и уже, видимо, не думал останавливаться. Надо вытащить его и расспросить уже в нормальном месте.

– Так, ладно. Я по-прежнему никого не чувствую, будем выходить. Уходим цепочкой, первым идет Влад, потом Агнесс, Спайк, берешь мальчугана и идешь центральным, за вами Рагнейд, я замыкаю, – я повернулся к мальчишке и сказал: «Усни». Его тело обмякло.

– Хэнк, ты заметил? – Влад разглядывал мертвое дерево. – Это дерево единственное нормальное. В смысле, выглядящее естественно. Остальные какие-то слишком ровные.

Я не отвечал. Мы с Агнесс стояли, взявшись за руки, и смотрели в сторону леса. Это была наша небольшая хитрость, применяемая мной, когда мы работали вместе ранее. Она резонировала энергию, используемую мной, чтобы просвечивать цели, и усиливала их десятикратно. Я чувствовал всех живых существ в радиусе нескольких километров, чувствовал их ауры, видел их своим сознанием. Проблема была в быстрой потере силы. Но того, что я успел увидеть, мне хватило. Живых существ на огромном участке леса не было. Было другое, что не вписывается в нашу реальность… «Бегом отсюда, быстро! Не оборачиваться, все понятно? Пошли!» – Какой же я дурак. Как же не понял сразу? Я и Всеслав видели черноту и думали, что не видим ничего. Но мы видели. Мы видели смерть.

Мы бежали уже двадцать минут. Скоро должны были выйти к краю леса. Самое главное было не менять направление движения, как бы лес ни пытался обмануть. Странный лес. Хоть над лесом, я уверен, хлещет дождь и слышен гром, в лесу было тихо, сыро и сумрачно. Внезапно тени, маячившие на границе зрения, начали материализовываться в человеческие силуэты. Я знал, что они смотрят на нас, хоть и не видел их лиц. Теперь в голове начали звучать голоса, словно из обезумевшей рации. «Стоять! Вы нас бросаете? Предатели! Трусы!» – Я подавлял желание оглянуться. – «Посмотрите в лицо тем, кого вы обрекаете на смерть! Посмотрите на нас и запомните!» – Бежать, бежать, только бежать.

Слева раздался взрыв, из-за которого я потерял равновесие и упал лицом в грязь.

Я поднял голову. Леса не было, только поле, вокруг громыхали взрывы, были слышны многочисленные выстрелы, черное небо озарялось взрывами. Осмотревшись, я понял, что лежу в воронке от снаряда. Аккуратно приблизившись к краю воронки, я увидел, как темные силуэты бегут через поле, а по ним с холма ведется шквальный огонь из пулеметов и артиллерии. Рядом ухнул взрыв, и я почувствовал, как острая боль пронзила правую ногу. Осколок пробил голень, и из рваной раны хлынула кровь. Следующий взрыв случился ближе, и я почувствовал, как осколки впились в тело. Один – в грудь справа, а другой порвал плечо. Странно, что броня не помогла. Плохо дело. Неожиданно кто-то схватил меня за плечо и развернул.

– Вот черт, Хэнк! – Агнесс трясла меня за плечи. – Хэнк, ты меня слышишь? Идти… – Она увидела мои раны. – Блядь, Влад, Спайк, прикройте нас, Рагнейд, прижги рану, иначе он кровью истечет.

Я понял, что сам встать не смогу, и, хотя болевой шок с адреналином не давали мне чувствовать боль, я понимал, что это ненадолго. В сумке я нашел пузырек с сильным боевым зельем и влил себе в рот. Рагнейд опалила раны, чтобы остановить кровь, и запустила несколько огненных шаров куда-то в лес. Влад полил деревья из огнемета, образовав огненный полукруг, Спайк, держа на руках мальчишку, взорвал заклятиями несколько деревьев. Мое сознание захлопывалось.

– Хэнк, держись, не вздумай умирать! Сейчас из леса выйдем, Влад тебя подлатает.

Я попытался улыбнуться, но вместо этого закашлял кровью и едва не отключился.

– Спайк! Давай ребенка мне, вытаскивай Хэнка! Влад, замыкаешь!

– Что это его ранило? – Влада было плохо слышно из-за шума пламени. – Хотя бы откуда напали?

– Не знаю. Он споткнулся и уже не встал! Уходим, быстро! – Агнесс побежала первой.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда моего лица коснулись ветер и холодные капли дождя, я потерял сознание.