Посмотри и вернись

Ночь выдалась тихая. Туча, под вечер нараставшая на горизонте, словно остановилась в своем неуклонном движении к городу. Ожидаемой грозы не произошло. В городе текла по своим законам ночная жизнь. Из подвального ресторанчика, хорошо знакомого всем матросам, вышли подвыпившие двое. Это были Оскар и директор гимназии. Они вели себя как закадычные друзья, хохотали и похлопывали друг друга по плечу. Оскар посадил директора в такси и махнул рукой: скоро встретимся! Проводив взглядом отъезжавшее авто, Блом удовлетворенно ухмыльнулся.

Дело было сделано. Пригласив директора в ресторан, Оскар намеревался тонкой дипломатией добиться его расположения и получить в свое распоряжение просторную комнату в гимназии. «Для духовного просвещения людей», – как несколько туманно объяснил Блом. Но все оказалось проще. Хороший коньяк, байки про веселые похождения в студенческие годы вызвали у директора подъем настроения. В нужный момент Оскар шепнул: «А теперь – к девочкам!» После девочек директор мигом согласился удовлетворить просьбу Оскара о комнате и, казалось, сам стал проявлять неподдельный интерес к задумке своего нового друга.

«В общем, все хорошо», – подумал просветитель, но тут легкая тень пробежала по его лицу. Он вспомнил разговор с Проповедником. «Ладно, посмотрим», – тихо процедил Оскар и шагнул в ночную мглу.

Глава 2

Через два дня в городе появились афиши, зазывавшие на встречу с неким учителем духовного пути. Жителям небольшого приморского города афиши обещали ни много ни мало как познание истинного пути в вечное. Рекламный текст пестрел выражениями типа «инопланетный разум» и «верховный жрец», а под фотографией учителя скромно было указано, что он является членом нескольких международных академий. Что это за академии, никто понять не мог, но назывались они пышно. Одна, например, именовалась «академией космического Сверхразума и межпланетных коммуникаций».

В общем, г-н О. Блом (так выглядело имя учителя на афишах) явно был знаменитостью, про которую жители города ничего не слышали лишь по крайнему своему невежеству и провинциальной оторванности от магистральных путей человечества. Такая мысль и приходила в голову созерцавшим не очень качественно отпечатанные листы горожанам.

Перспектива провести вечер на столь важном событии сразу привлекла многих. Поэтому местные любители просвещения, не особенно вникая в суть дела, поспешили к гимназии. Там, понятно, уже шла бойкая продажа билетов на вечер встречи с именитым посвященным. Настроение прибывавшей публики было самым разным. Кто-то и впрямь надеялся приобщиться к великим тайнам Вселенной, кто-то хотел хотя бы на короткое время отделаться от одолевавшей скуки; иные шли из любопытства, иные – по недоразумению приняв лектора за гастролирующего иллюзиониста. Как бы то ни было, в назначенный час просторный зал заседаний гимназии был полон.

Директор гимназии вышел на сцену и с улыбкой оповестил собравшихся, что волею счастливого случая им представилась возможность послушать уникального лектора. И, широким жестом указав на выходившего на сцену Блома, зааплодировал частыми хлопками пухлых ладоней. Зал подхватил аплодисменты, которые, подобно порыву ветра, внезапно стихли. Наступила тишина.

Оскар был одет в хороший костюм, белизну его рубашки удачно подчеркивала бабочка. Держался он осанисто, всем своим видом давая понять, что ему предстоит уже в который раз донести до публики то, что она никогда не поймет сама. Выдержав выразительную паузу, Оскар начал свою речь:

– Я пришел дать вам новое знание и новую жизнь. Все вы не раз задумывались, что стоит за временностью жизни на Земле. И не находили ответа. Я даю вам этот ответ. Земля – это место поклонения великим духам Венеры. Как Венера в физическом мире ближе к Солнцу, так в духовном мире она представляет следующую ступень эволюции, которую проходит человечество. Поэтому нужно познать наших руководителей и, устремляясь к знаниям, дарованным ими, впоследствии перейти в нескончаемую жизнь Венеры.

Эти знания невозможно получить иначе, как только через того, кого сами духи назначили своим представителем и верховным жрецом на Земле. Пройти путь к великим духам можно, лишь неукоснительно выполняя его волю. Жрец укажет всем избранным, над чем надо постоянно думать и на чем сосредоточить свой ум. Тогда те, кто поборет сомнения и будет медитировать на образах, ведущих к духам, постепенно ощутит их поддержку. Ради этого пути нужно закрыть глаза на все, отказаться от обычной логики и, не рассуждая, выполнять волю учителя-жреца.

Оратор нигде не сказал, что он и является тем самым жрецом. Блом понимал, что к этому выводу его будущие последователи должны прийти сами. Только так их настроение не улетучится через пару дней, и Блом успеет организовать общину. Чтобы не форсировать события, он довольно быстро свернул свои объяснения по поводу духов. Далее же Оскар применил заготовленный маневр.

Он начал говорить о важности духовных поисков, идущих во всех странах и во все времена. Непринужденно сыпал терминами: чакры, аура, медитация, погружение в себя и многими другими. Было видно, что обо всем этом лектор говорит немного снисходительно. Примерно так сильный математик может объяснять решение задачки для пятого класса. Демонстрируя широкую, хотя, надо сказать, поверхностную эрудицию, Блом все время вкрадчиво подводил слушателей к одной мысли. А именно к той мысли, что достижения человечества в духовном плане – это всего лишь подготовка к важному духовному прорыву.

Этот прорыв он красочно назвал «технологией вертикального взлета». По его словам, с помощью системы упражнений и обучения особой мудрости можно перескочить через эволюционные ступеньки и непосредственно попасть в наивысшую духовную область, доступную на Земле. Как прозрачно намекнул лектор, прошедшие соответствующий курс обучения с высокой вероятностью могут встретить в жизни и самого верховного жреца духов Венеры, который, понятно, и сделает «вертикальный взлет» реальностью.

Заявляя подобные вещи, Оскар незаметно, но внимательно наблюдал за собравшимися. Время от времени он также бросал взгляд на директора гимназии, словно спрашивая его о чем-то глазами. Но тот довольно кивал и всем своим видом выражал удовлетворение от происходящего. «Кажется, зацепил», – с облегчением подумал Блом, обнаружив, что слушатели с живым интересом слушают его выступление.

Немного расслабившись, он начал ходить по сцене и импровизировать:

– Знание, переданное на Землю, дойдет только до избранных. Остальные либо не поймут, либо не поверят. Среди вас есть эти избранные, которых привлек сюда нарождающийся эгрегор. Те, кто будет первыми, и останутся первыми. И никогда в число первых не попадут последние.

В этот момент за окном зашумел ветер, и от сквозняка дверь в зал громко захлопнулась. Некоторые из слушателей непроизвольно поежились от ее звука. И, словно очнувшись, посмотрели на часы. Было уже довольно поздно. Оскар поспешил закончить свое выступление.

Публика повалила к выходу, и через несколько минут все уже были в небольшом саду при гимназии. Впечатление от встречи у людей было неоднозначным, но Оскар явно не провалился. Какие-то тайные струны души он задел, и потому желающих познакомиться с ним поближе было достаточно. Окруженный кольцом слушателей, он медленно шествовал к выходу из сада.

Возле арки у выхода стоял Проповедник и о чем-то разговаривал с супругами Хорошевыми. Марья Андреевна и ее муж Николай Антонович, видно, поделились не слишком приятными новостями. Супруги стояли понуро, Проповедник негромко утешал их:

– Не отчаивайтесь, что дела неважны. Так уж устроен этот мир – в нем без скорбей нельзя. Помните, что многие первые будут последними, а последние первыми. Молитесь, и дано вам будет.

Марья Андреевна смиренно кивнула, а Николай Антонович перекрестился.

Блом и его первые почитатели прошли мимо, увлеченные разговором. Оскар сделал вид, что не заметил Проповедника. Почитатели же до того увлеклись, что натыкались на Проповедника и его собеседников и, даже не извинившись, шли дальше. Наконец, улица опустела. Ушли и Проповедник с супругами Хорошевыми. Только фонарь, висевший над аркой, словно укоризненно покачивался на ветру.

Наступила ночь. С высоты птичьего полета город выглядел россыпью уютных огоньков и игрушечных домиков. Казалось, в этом маленьком мире ничего не может происходить важного. Но в каждом из маленьких домиков жили люди, которые ощущали себя в центре событий большого значения. Надежды, разочарования, стремления и усталость кружили этих людей и постоянно задавали им загадки. Люди то и дело отгадывали эти загадки, но за разгаданными приходили новые. И жизнь казалась все более и более сложной.

С высоты птичьего полета все выглядело иначе. Люди постоянно сталкивались с одними и теми же простыми вопросами, на которые давали слишком сложные ответы. Тогда приходили чуть более сложные вопросы, на которые давались еще более сложные ответы. И смысл происходящего в жизни незаметно ускользал. Только что он был рядом – только руку протяни. Но вот он уже поодаль, а завтра – терялся за горизонтом. И тогда хотелось чуда, простого и понятного.

Но чудеса происходили лишь в городском кукольном театре, и верили в них только дети. Взрослые же уставали от бесчудесной жизни и хотели, чтобы в ней происходила хотя бы иллюзия чуда. И когда такая иллюзия происходила, они хватались за нее так же доверчиво, как их дети. Потом наступало разочарование, и все возвращалось на круги своя. В этом однообразном движении люди редко смотрели вверх, на небо. Оно казалось им пустым. Они не понимали, что то, что с земли видится пустотой, на самом деле является свободой. Той свободой, к которой они неосознанно, но отчаянно и ежедневно стремились и – не достигали. Чтобы подняться к этой свободе, надо было знать одну важную вещь. Направление. То есть где находится небо. Но люди этого не знали. Хотя и видели его каждый день.

Так думал Проповедник, и так он написал в своем неоконченном рассказе. Сейчас он сидел дома в старом кресле и перечитывал написанное им. Он с удивлением обнаружил, что набросанные на скорую руку строчки сейчас зазвучали так, словно были статьей репортера. Хотя он поначалу и хотел написать поэтическую притчу. Что-то в духе «Чайки по имени Джонатан Ливингстон».

И тут его осенило. Бесформенное, насыщенное чувством и едва зародившееся его творение с неожиданной точностью и узнаваемостью заговорило о недавней лекции Блома. Так в жизни бывает, что полет фантазии, не связанной, казалось бы, никакими узами с реальностью, вдруг приводит в самое сердце этой реальности.

Проповедник с горестью вздохнул: «Как легко повести за собой людей тем, кто приходит во имя свое, а не Божие». Однажды Светлана спросила его, почему его труды не дают обильного результата. Он скромно сослался на свою немощь, и сказал, что лишь угодникам Божиим дано помочь тысячам людей. Остальные должны быть довольны тем, что хотя бы нескольким людям удастся с их помощью прийти к вере.

Светлану этот ответ не удовлетворил, и она продолжала допытываться. Дескать, что мешает? Поколебавшись, Проповедник махнул рукой – «уже взрослая!» – и рассказал ей историю про одного древнего философа. Как некогда известный учитель мудрости шел по саду с почтительно внимавшими ему учениками. Навстречу им попалась гетера. Она со смехом сказала философу, что стоит ей поманить учеников, и они оставят учителя. «Ты права, – пожал плечами философ, – ибо я зову их подниматься вверх, а ты – скатываться вниз. Второе всегда легче».

Вот и сейчас Проповедник вспомнил свой разговор со Светланой и задумался. Он привык, что его способности ограниченны. Действительно, ему далеко не всегда удавалось убедить людей в правильности того, что он говорит. Проповедник с этим смирялся и делал последнее, что было в его силах. Он молился о даровании прозрения тем, кто не внял его проповеди. Но ему была также свойственна интуиция на общий ход событий. Понятно, что Проповедник не был прозорливым и не мог в точности сказать, чему надлежит исполниться в будущем. Тем не менее какое-то тревожное чувство поднималось сейчас в его душе. «Ох, сдается, начнут они о здравии, а кончат за упокой», – подумал он о Бломе и его группе. Но более этого ничего ему в голову не пришло.

Между тем события развивались быстро. Оскар организовал в помещении гимназии многоступенчатые курсы. Как водится, был «базовый» курс – не очень дорогой и не очень длинный. Поначалу этот курс он вел сам. Непродолжительные его лекции плавно переходили в самостоятельную работу учеников. Работа заключалась в конспектировании той литературы, которая тут же продавалась за дополнительные деньги.

Предполагалось, что обладающий особыми знаниями учитель выбирает из моря литературы самые ценные произведения. Те, которые облегчат впоследствии получение посвящения от Оскара, на которое он постоянно намекал. В действительности все было немного иначе. Курьер, посланный Оскаром в большой город, что находился в 100 км от места описываемых здесь событий, звонил ему и говорил, что продается в книжных магазинах. Оскар, не задумываясь, выбирал несколько названий наугад и называл количество экземпляров. Книги по приезде курьера тут же продавались ученикам по двойной цене.

Схема была проста. Ученики, имевшие хорошие конспекты и демонстрировавшие некоторые способности к связному изложению, удостаивались похвалы учителя. Спустя некоторое время они становились приближенными к нему. Им Блом поручал проводить занятия базового курса вместо себя. Удобно поделив всех слушателей курсов на группы и дав им задание продвигать дополнительные «услуги» вроде организации платных встреч с «великим посвященным» всех желающих, глава дела сосредоточился на финансах.

Финансы Блома порадовали. Когда он подсчитал месячный доход от «бизнеса», то даже присвистнул. Сумма получилась приятная. Правда, начитавшиеся книжек ученики стали задавать все больше вопросов. Некоторые из этих вопросов ставили учителя в тупик. Но он не смущался. На начальной стадии максимализм учеников проявлялся в слепом доверии к слову Блома. И он этим успешно пользовался. Во многих случаях учитель просто многозначительно говорил: «Вы все поймете в свое время. Пока же читайте и размышляйте». Этого было достаточно, чтобы ученик с благоговением отходил и переставал докучать «глупыми» вопросами.

Среди учеников Блома был и Алеша Румянов. Этот семнадцатилетний юноша вырос в семье рыбака. С детства он познал и труд, и радость открытого моря. Его душа, привыкшая к простору, жаждала найти такой же простор и в жизни самих людей. Но вместо этого он сталкивался с ограниченным бытом, своеобразными и порой жестокими обычаями рыбацкого поселка. Редкие книги, которые можно было найти в той среде, не давали серьезного знания жизни.

Поэтому Алеша был немного замкнутым. Неясная надежда на лучший мир и лучшие отношения людей никогда не покидала его. Но она скорее ощущалась им в виде немого вопроса, который он постоянно задавал окружающему миру. Мир же отвечать на этот вопрос не спешил.

Парень смог расширить свой кругозор лишь после того, как перебрался на постоянное жительство из поселка в город. Какая-то отрывочная информация о духовности, скрытых тайнах мира там иногда достигала его. Он задумывался и переживал некоторое волнение, но все же не мог понять, как к этой информации относиться.

На лекции Блома он оказался почти случайно, и она стала для него настоящим прорывом в иной мир. Как завороженный, слушал Алеша о внеземной жизни, из которой исходил ясный призыв к высокой любви и добру среди людей. То, что лектор произносил не задумываясь и считал общими фразами, для юноши было ярким светом, воссиявшим в ночи. Он увидел, что вопрос о смысле жизни, что неясно томил его, имеет замечательный ответ.

Алеша собрал все свои скромные сбережения и стал слушателем платных курсов Оскара. Привыкший к труду и порядку, он неукоснительно следовал всем указаниям учителя. Не раз и не два глубокой ночью голова Алеши падала на раскрытую книгу. Духовные знания давались ему трудно. Но он упорно шел к цели и постепенно стал понимать довольно много. Блом выделил его, сделав своим заместителем в молодежной группе. Алеша и в этом деле проявил себя хорошо, обеспечив приличную посещаемость и аккуратный сбор платы за учебу.

Несмотря на юные лета, он вошел в «совет» Блома, где кроме него было еще два человека. Одним из них был Жорж, цепкий мужик, немало повидавший в жизни. Рафинированностью Жорж не отличался, и в деятельности Блома его интересовала скорее возможность как-то выделиться. Он был немного замкнут, но учитель приблизил его к себе. Вероятно, Оскар ценил его умение поддерживать жесткую дисциплину среди учеников.

Наконец, в число членов совета вошла также Ирина, что было совсем уж загадкой. Разбитная особа явно не блистала способностями, и практическая отдача от нее была невелика. Бросались в глаза лишь ее смазливая внешность и склонность к авантюризму. Члены совета, как молчаливо считалось в общине Блома, были ближайшими кандидатами на посвящение.

Поначалу дела шли хорошо, и члены совета по большей части играли роль «царской свиты». Но с течением времени ситуация стала усложняться. Втянувшиеся в дело ученики понемногу освоились, стали наводить справки о подобной деятельности в других местах. Выяснилось, что разного рода общин и движений существует не так уж мало. А их лидеры претендуют отнюдь не на меньшее, чем Блом. Ореол исключительности общины стал меркнуть, появились сомнения. В это время кто-то из языкастой молодежи втихаря назвал учителя Обломом. Кличка приклеилась, ее знали все, хотя прилюдно никто не упоминал.

Изменение атмосферы почувствовали и члены совета. Сначала они одергивали недостаточно почтительных учеников. Затем задумались и обратились к Блому за разъяснениями. «Думают не о том, о чем надо»! – огрызнулся Блом на осторожный зондаж членов совета. Но все же для него стало ясно, что наступает кризис доверия. Для Оскара было неприятной неожиданностью, что период легкого процветания оказался столь коротким. Сейчас уже нужны были решительные действия, он хорошо понимал, что ситуация выходит из-под контроля.

Нервно походив по комнате, он внезапно остановился и сказал:

– Будем принимать меры. Народ неустойчив и впадает в соблазны. Для преодоления этих естественных трудностей вы должны принять посвящение. И стать настоящими лидерами, моими посланцами к этим людям. Завтра мы едем за город, чтобы все обсудить как надо. Машина будет ждать после обеда. Идите!

Тройка членов совета вышла. Оскар плюхнулся в кресло и забарабанил пальцами по обивке. Завтра ему предстояло решить непростую задачу. На встрече в загородном ресторане Блом решил объявить членам совета, что он и является тем самым загадочным жрецом духов Венеры. И потому даст им посвящение. С другой стороны, Оскар собирался «поделиться» доходом с посвящаемыми, дать им «материальные стимулы». Первоначальный замысел о том, что его последователи сами «догадаются», кто он, не удался. Не удалось и долго сохранить монополию на доходы. Но чтобы избежать революции в своем маленьком царстве, Оскару приходилось использовать все возможности.

На следующий день он и трое членов совета уехали в загородный ресторан «Орлиный глаз». Это заведение считалось дорогим и элитным местом. Случайные люди его не посещали. Вдали от лишних взоров, в живописном предгорье стоял большой двухэтажный дом. Большую часть первого этажа занимал ресторан, на втором была мини-гостиница. Оскар и его команда вышли из машины и сразу направились в отдельный кабинет. Все необходимые распоряжения накануне были сделаны, поэтому гостей без вопросов усадили за уже накрытый стол.

Блом выглядел собранным и энергичным. Его белая рубашка и бабочка указывали на то, что он придает большое значение встрече. Сказали первый тост, поговорили о текущих делах. Наконец, Блом встал, и его собеседники поняли, что сейчас будет сказано самое важное. Слегка прищурившись, Оскар заговорил:

– Друзья! Мы собрались в важный, не побоюсь этого слова, переломный момент нашего дела. Та духовная истина, ради которой вы и другие ученики примкнули ко мне, уже вошла в вашу жизнь. За прошедшее время духовный уровень последователей моего учения заметно вырос. Им открылись новые горизонты и новые перспективы. Но… – Блом сделал паузу и обвел собравшихся глазами. – …поднявшись к высотам духа, часть учеников не удержалась. Вместо того, чтобы наслаждаться первозданной чистотой духовности и благодарить учителя, который, невзирая ни на какие трудности, из одной лишь любви к ним ведет их в вечную жизнь, они соблазнились. Их потянуло вниз, в привычный для них мир ограниченности и подозрительности. В этом нет ничего удивительного. Как я и говорил вам, последние никогда не станут первыми. В наши ряды попали и люди случайные. То, что они перестали верить мне, их проблемы. Но нельзя допустить, чтобы от паршивых овец заболело все стадо.

Кроме того, – здесь Блом понизил голос, – достойные должны получить свою награду. И продолжать великое дело с новой силой, которую они скоро обретут. Вы и есть те достойные, о которых я говорю. Дело, которое я организовал, совершается незримой силой великих духов Венеры. Чтобы и вам получить эту силу, вам нужно посвящение от верховного жреца духов. Как вы знаете, я обещал достойным, что они обязательно встретят жреца, если будут верны моему учению. И вот момент встречи настал. Вы и видите перед собой верховного жреца, который скрывал себя от профанов и невежд. Теперь он перед вами, достойными, и готов дать вам посвящение.

Алеша, Жорж и Ирина напряженно слушали. Они и не могли предполагать, что дело примет такой оборот. Хотя разговор о посвящении заходил на курсах довольно часто, но все же посвящение рисовалось ученикам как отдаленная перспектива, обязательно связанная с необыкновенными и даже чудесными событиями. И вдруг так быстро и просто!

– Посвящение пройдет на горе Острозубой, на Маковой поляне. Мы отправимся туда со всеми верными и разожжем жертвенный огонь. После чего я воззову к великим духам и попрошу их наделить вас силой. С принятием этой силы, которая войдет в вас незаметно, вы сами станете жрецами. Каждому из вас я дам часть дела, и вы будете самостоятельно управлять ею. По вашему положению вам будет принадлежать право на часть дохода. Остальную часть будете передавать мне. Я же отправлюсь в другие места, где меня ждут другие достойные.

Блом закончил свою речь и сел. Члены совета подождали, пока он выпьет и закусит. Махнув изрядную дозу коньяка, верховный жрец жестом предложил остальным последовать его примеру. Вскоре все захмелели. Жорж еще расспросил, что надо делать с неверными. Оскар махнул рукой:

– Забыть про них. А верных оповестить о предстоящем событии конфиденциально.

Оскар расслабился и сказал Алеше и Жоржу, чтобы они пошли в общий зал и развлеклись: «За все заплачено!». Сам же остался с Ириной. Поговорив о ее какой-то особой роли в деле, Блом взглянул на ее голые коленки и подсел поближе. Через некоторое время они вышли из кабинета и поднялись по лестнице на второй этаж. По дороге Оскар незаметно взял ключ от номера в гостинице у администратора.

Алеша и Жорж посидели в общем зале ресторана, но громкая музыка вскоре наскучила им, и они вышли подышать свежим воздухом. Не сговариваясь, пошли к беседке, что виднелась поодаль. В беседке Жорж закурил и, помолчав, спросил Алешу:

– Что ты обо всем этом думаешь?

– О посвящении? Надо сделать все так, как говорит учитель. Когда-то это должно было произойти.

– Я говорю обо всем том, чем мы занимаемся под руководством шефа.

Слово «шеф» резануло Алеше ухо, но он не стал поправлять Жоржа. Тот был старше его, и в некоторых делах разбирался лучше. Помня об этом, Алеша решил не уклоняться от разговора на серьезную тему, тем более она интересовала его самого.

– Тебе все известно. Мы идем духовным путем, освобождаемся от заблуждений этого мира. Зачем ты спрашиваешь?

– Знаешь, Алеша, если наш разговор останется в тайне, то я выскажу свои догадки.

– Конечно. Что тебя беспокоит?

– Ты никогда не думал о том, что наше дело – это бизнес на лохах? Хороший бизнес по производству сказок для «непосвященных». Эти самые непосвященные получают сказки в обмен на деньги, с которыми они расстаются. А «посвященные» поддерживают, расширяют производство сказок и получают за это все больше денег и власти, с помощью которых можно хорошо жить и пользоваться всем. Например, девчонками, которые никогда не смогут отказать посвященным.

– Какими девчонками? Ты что, спятил или пьян?

– А как ты думаешь, где сейчас Ирка?

– В ресторане, где же еще.

– Нет. Она в гостинице занимается любовью с Оскаром.

– Да не мели ты… – сказал было Алеша и осекся. Интуиция ему подсказала, что Жорж говорит правду. Однако Алеша быстро справился со смущением: – Тебе-то что, Жорж? Не нужно лезть в чужую личную жизнь.

– Да я и не лезу. Просто пытаюсь понять происходящее. Это и будет настоящим посвящением, когда все станет понятным. Просто есть посвящение для лохов, чтобы они лучше деньги носили в кассу, и есть посвящение настоящее – для тех, кто будет иметь долю в бизнесе. Как знать, может быть, Оскар того и добивается, чтобы мы сами поняли правила игры и не задавали глупых вопросов. Иначе зачем он нам долю в доходах после спектакля на горе обещает?