Волшебные сады Флоры

Лира тянулась к Флоре так же, как растение, лишенное истинного солнца, тянется всем своим существом к ближайшему Охранному фонарю. Флора была ее кислородом, ее жизненной силой, ее лучшим и единственным другом. И эти чувства были взаимны. Может, не в полной мере, так как у Флоры были любящие дедушки, и она знать не знала, какого это – расти, лишенная заботы окружающих. Но это было не важно. Флоре было так комфортно рядом с Лирой, словно они росли бок о бок все детство. И раз уж гному лишили любви собственные родители, Флора непременно поделится с ней своей.

– Ну что, полезли дальше? – улыбнулась она.

– Ага, – согласилась гнома, и девочки продолжили свое путешествие.

Цель была близка, и Флоре не терпелось ее достичь. Пусть она загорелась желанием взглянуть на старейшин лишь вчера, в отличие от Лиры, которая утверждает, что желала этого всегда, но это вовсе не значило, что девочке не хотелось это любопытство утолить. Порой и сиюминутные желания могут полностью завладеть твоими мыслями.

Хотя Флора признавалась себе, что ее не столько влечет тайна внешнего облика старейшин, сколько ей хотелось узнать, сработает ли ее затея. Да, с тремя привратниками это сработало, но оставался еще главный привратник. Ведь неспроста он стоял выше своих сотоварищей, в буквальном и переносном смысле.

А еще Флора сильно сомневалась, что им удастся повторить проделанный путь и не попасться никому на глаза. В деревне не было никакой возможности следить за временем, поскольку солнце находилось по ту сторону Смрада. Однако ее жители давно научились интуитивно ощущать течение времени, развив в себе так называемые «биологические часы». И они как раз таки подсказывали Флоре, что яркий свет Охранных фонарей застанет их, едва они только начнут спуск с Тысячелетнего дуба.

Им никак не успеть, ведь спуск всегда дается тяжелее, чем подъем.

Выходит, их затея изначально была обречена на провал. Но даже если и так, что с того? Нет смысла поворачивать назад, так что им остается только довести начатое до конца. И кто знает, может им даже повезет?..

Но им не повезло.

Когда над девочками нависли могучие ветви, на которые расслаивался ствол дуба, а заветное дупло, закрытое круглой дверью, оказалось прямо над ними, чья-то сильная рука схватила Флору за воротник куртки и потянула вверх. Вместо того чтобы отбиваться от противника, кем бы он ни оказался, девочка придерживала Лиру, чтобы та ненароком не свалилась вниз.

Впрочем, нетрудно было догадаться, кто именно поймал их с поличным. Остро заточенное копье главного привратника застыло в считанном волоске от подбородка Флоры. Казалось, что привратник все свое внимание акцентировал на человеке, но девочка не сомневалась, что при необходимости оружие сменит цель так быстро, что они с Лирой и глазом моргнуть не успеют.

– Далеко собрались? – спросил гном по-простому. Одет он был, как и все прочие гномы деревни – зеленая курточка, просторные штаны, и ярко красный колпак. А вот выглядел он куда более угрожающе, чем все его сородичи вместе взятые.

Флора сильно сомневалась, что смогла бы одолеть его в схватке, даже несмотря на свою не дюжую силу. Не многих в деревне, даже из числа стражей границ, можно было назвать воинами. Но одного взгляда на главного привратника было достаточно, чтобы понять – он был исключением.

– Я хотела взглянуть на старейшин. Благодаря им я живу здесь, вот мне и стало любопытно на них посмотреть. А Лира…

Флора решила принять удар на себя, уж пусть лучше накажут ее одну. Но гнома неожиданно перебила ее:

– Я безумно хочу узнать, как выглядят старейшины! Я всегда представляла их, слившимися с дубом в единое целое, что их тела переплетены корнями, а кожа – будто древесная кора.

Флора покосилась на гному. И это она еще называла Флору смелой? Такое говорить про старейшин, и где? В шаге от их жилища?

– Интересная мысль, – хмыкнул главный привратник и опустил копье. – Что ж, пожалуй, я просто обязан развеять подобное заблуждение. Глядите, и не говорите после, что не видели!

С этими словами он, к безмерному удивлению девочек, открыл круглую дверь, ведущую внутрь дупла. Впрочем, он почти тут же ее закрыл, но за те несколько мгновений, пока жилище старейшин было открыто, пытливые детские глаза увидели все, чего хотели.

– Что, разочарованы? Не отрицайте, по глазам же вижу! – засмеялся привратник.

– Они… самые обычные. – Флора ожидала увидеть что угодно, но только не двух гномов и одну фейри, совершенно ничем не отличавшихся от прочих жителей деревни. Такая же внешность, такая же одежда. Не было чего-то особенного и в убранстве их обители. Стол, три кровати, несколько стульев, посуда, и сменная одежда, развешанная прямо на стенке дупла.

– Только старые очень, – добавила Лира. А затем спросила: – У них зажмурены глаза, они сейчас спят?

– И да, и нет, – сказал главный привратник, и знаком поманил детей за собой, давая понять, что разговор они продолжат подальше от дупла.

Когда они спустились чуть ниже, он прислонил копье к стволу дуба, и, скрестив руки на груди, поочередно посмотрел на каждую из девочек. То был долгий и пытливый взгляд, и кажется, приправленный изрядной долей волшебства. Флора почувствовала себя неуютно, будто ее только что раздели догола, и довольно грубо ощупали с головы до пят.

«Проверяет, говорим ли мы правду», – подумала Флора.

– Ну и что мне с вами делать? – наконец спросил главный привратник, по всей видимости, не найдя в их разуме дурные помыслы.

– Вы обещали рассказать, чем сейчас занимаются старейшины, – ответила Лира.

От такого заявления, привратник несколько растерялся. Впрочем, как и Флора. Она-то рядом с главным привратником чувствовала себя маленькой и незначительной, но на гному он, судя по всему, такого эффекта не оказывал.

«Наверное, из-за того что я человек, я острее реагирую на его магию», – решила для себя Флора.

– Ничего я не обещал! – возмутился привратник, но немного подумав, все же ответил: – Старейшины находятся в подобие транса. Охранные фонари забирают у Тысячелетнего дуба слишком много магии, и если ничего не предпринимать, то через несколько лет древо окончательно погибнет. Поэтому старейшины входят в транс, направляя свои сознания в самую самость дуба. Так они делятся с ним своей магией, не давая его собственному волшебству иссякнуть. В таком состоянии старейшины проводят большую часть времени. Но, даже находясь в трансе, они слышат и чувствуют все, что происходит в деревне.

– То есть и о нашем визите они тоже знают? – Флора не нравилась мысль, что за ней могут неустанно следить.

– Нет. Их взор устремляется лишь туда, где он действительно нужен, и только по их собственному желанию. Парочка любопытных детей, забравшихся, куда не следует, не привлечет их внимание, уж поверьте.

– Ну а что будет с нами? – спросила Флора. Она по-прежнему надеялась каким-нибудь способом избавить Лиру от наказания.

– Вы вернетесь обратно в деревню, пока вас не хватились родители и опекуны. Только воспользуйтесь ступенями, незачем карабкаться по цепи. Другим привратником скажете, что вы от меня. Если они, конечно, соизволили проснуться…

– Разве вы нас никак не накажете? – спросила удивленная Флора. Лира дергала ее за рукав, – пойдем, мол, незачем искушать судьбу. Но девочка не могла взять в толк, почему подобная выходка вдруг сходит им с рук.

– Наказать? За что? В вашем возрасте я был таким же любопытным. Как-то раз я посреди ночи влез в домик учителя, и…

Девочки встрепенулись, ожидая услышать о детских проказах главного привратника, но гном вовремя опомнился.

– Впрочем, незачем вам такое знать. Тем более что вам пора спускаться вниз. Но перед тем как вы уйдете, хочу отдать то, что принадлежит тебе, Флора.

Привратник полез в нагрудный карман и достал оттуда небольшой звездообразный цветок с лиловыми лепестками. Девочки никогда раньше такого не видели.

– Это паслен. И в нашей деревне он не растет, – пояснил привратник. – Когда твои будущее опекуны нашли тебя, ты сжимала в кулачке этот цветок. Удивительно, но в нем не чувствуется никакой магии. Однако же с того дня прошло почти десять лет, а цветок так и не завял… В любом случае он твой.

Гном протянул цветок Флоре, и та приняла его будто величайшее сокровище.

– Можно еще один вопрос? – спросила девочка, не отрывая взгляда от цветка паслена.

Привратник смолчал, но и возражать не стал.

– Дедушки говорили, что когда я вырасту, то не смогу завести семью. Что это прямой запрет старейшин и нарушать его нельзя.

– Ты хочешь узнать причину подобного запрета? – догадался гном.

Флора кивнула.

– Все очень просто: ты человек. Никто не знает, какое дитя родится от твоего союза с гномом.

– Но у фейри и гномов рождаются нормальные дети.

– Верно. Однако кровосмешение волшебных народов безопасно. Но ты – человек. Нет никакой гарантии, что дитя, зачатое тобой от жителя деревни, не станет угрозой пострашнее Смрада! Впрочем, как по мне, то ты еще слишком юна для подобных разговоров.

Флора посмотрела на привратника. Во взгляде ее ясно читалось упрямство. Девочка была не согласна с тем, что ее лишали шанса иметь в будущем свою семью.

– А теперь, ступайте. И поторапливайтесь, скоро зажгутся Охранные фонари.

Девочки поклонились главному привратнику и побежали по ступеням вниз. Страж глядел им вслед, пока они не скрылись из виду.

– Мевиал, – коснулся разума гнома коллективный голос старейшин.

– Как вы и предполагали, в девочке что-то есть, – ответил привратник вслух. – Я ясно это почувствовал, когда прощупывал девочку. Но я так и не смог определить, что именно в ней сокрыто. Не знаю, магия ли это…

– Пусть все идет своим чередом. Однажды девочка сама проявит себя, а: извлечь из этого всю возможную пользу, – таков был ответ старейшин.

– Хорошо, как скажете. – Мевиал, известный как главный привратник, взял в руки копье и отправился на свой привычный пост.

Он ни на секунду не сомневался, что очень скоро вся деревня будет знать имя Флоры. Вопрос лишь в том, будет ли оно вызывать восхищение или неподдельный страх…

Глава 3

С того дня, как Флора с Лирой предприняли отчаянную попытку пробраться мимо привратников, чтобы взглянуть на деревенских старейшин, минуло три недели. И как-то так вышло, что за это время они ни разу не вспоминали в разговорах то маленькое приключение. Хотя общались они при каждом удобном случае.

Поначалу, на них смотрели косо. Вовсе не потому, что дружба в деревне была явлением редким. Как раз наоборот. Просто обе они – и худенькая гнома, и человеческая девочка – всегда держались в стороне от сверстников. Они были не похожи на других, и оттого считались не вполне нормальными. Посему мало кто горел желанием с ними общаться.

И вот, в один прекрасный день, двое изгоев вдруг сошлись, да так, что за уши друг от друга не оттянешь.

Разумеется, первое время над ними смеялись, шушукались у них за спиной куда активней прежнего. Но эта неприязнь на удивление быстро прошла.

«С кем же им еще общаться, как ни друг с другом? Нас не трогают и ладно!», – сказала как-то юная и очень популярная среди ребят фейри.

И многие согласились с таким утверждением. Действительно, Флора с Лирой никому не навязывали свое общество, они не обращали внимания на косые взгляды и глупые шутки, звучавшие вполголоса. Они держались подальше от других детей, а те – подальше от них. И в конечном счете такое положение всех устроило.

Во многом определяющим фактором являлась сила Флоры, и случай с Рикки многим показал, что даже мальчишкам не стоит с ней связываться. Если они только не хотят быть униженными, или чего хуже, получить пару тройку тумаков от девчонки.

Среди взрослых же находились те, кто искренне радовался зародившейся дружбе человеческой девочки и худенькой гномы. Нетрудно было заметить, что после того как эти двое начали активно общаться, каждая из них стала по-своему меняться.

Флора сделалась заметно спокойней и, казалось, растеряла немалую часть своего бунтарства. Конечно, энергия все также била ключом в ее крепком теле, но сама она уже не столь активно провоцировала окружающих на конфликты. Девочка по-прежнему выделялась из толпы, но теперь причиной этому было ее происхождение и внешность, а не скверное поведение как прежде.

Что касается Лиры, то всегда тихая и скромная гнома, вдруг явила миру свою целеустремленность. Она доводила до ума любое дело, за которое бралась, больше не боялась выражать собственное мнение, как и отстаивать его при необходимости.

Девочки словно бы дополняли друг дуга, и эта связь помогала им расти как личностям.

Впрочем, они все еще были детьми. Никто не может повзрослеть всего за несколько недель, ни по собственному желанию, ни под влиянием близких людей.

* * *

Флора слушала учителя вполуха, умудряясь при этом также вести диалог с Лирой. Несмотря на то что ее внимание было направлено сразу на двух гномов, она умудрялась не пропускать ни единого слова, слетающего из их уст.

Учитель вел рассказ о том, через какие этапы взросления должен был пройти ребенок, прежде чем стать полноправным жителем деревни. Сперва обучение общим дисциплинам: грамматика, чтение, история и прочее. Затем, по достижении пятнадцати лет, их заменяло обучение у мастеров различных ремесел. У каждого ребенка было в запасе два года, чтобы определиться с тем, какой род деятельности для него ближе. Станет он садоводом или будет охранять границы Зачарованного леса, сделается дрессировщиком птиц или будет готовить на деревенских кухнях. А может, отыщется и тот, кто в будущем возьмется за обучение детей, ведь учитель был бесконечно стар и не мог заниматься этим вечно.

После выбора ремесла, юный гном или фейри становился полноправным жителем деревни. У него появлялись определенные обязанности, прямо вытекающие из сути ремесла, которым он решил заниматься, но также он получал и некоторые права. Одно из них позволяло ему выбрать партнера и создать вместе с ним семью. Учитель особо настаивал на том, что семья – вовсе не право, а самый что ни на есть долг каждого уважающего себя жителя деревни. Поскольку они были изолированы от прочих поселений волшебных народов, а большую часть деревенского населения составляли старики и старухи, физически не способные к продолжению рода…

На этой части Флора перестала слушать учителя и полностью переключилась на общение с Лирой. Их диалог был не столь возвышен как речи старого гнома, но для девочки имел гораздо большее значение, чем все сказанное сегодня учителем.

– Выходит, колодец рядом с нашим корнем окончательно пересох? – Лира говорила тихонько, чтобы не отвлекать учителя от ведения урока. Впрочем, тот никогда не бранил девочек за их разговоры, ибо искренне верил, что две его лучшие ученицы не стали бы обсуждать на уроках что-то иное, кроме темы сегодняшнего занятия.

– Ну да. Дедушка сказал, что землекопы найдут для колодца новое место возле нашего корня, но это займет какое-то время.

– Твой дедушка? Который из них? – хихикнула Лора.

– Сама-то как думаешь? В общем, придется сегодня изрядно натаскать домой воды из другого колодца. А то дедушкин сад того и гляди засохнет.

– В этом деле я тебе не помощница, – сказала Лира, демонстрируя свои худенькие руки.

– Ну, составишь мне компанию. Сама посуди, скучно одной бегать по деревне с ведрами в руках.

– Ладно, уговорила. О, кстати, чуть не забыла! – Лира показала Флоре небольшую деревянную заколку. Оказывается, она все время держала ее в руках, а Флора и не заметила.

– Что это?

– Заколка, конечно же! Ты ведь все еще носишь с собой тот цветок?

– Паслен? Ну да, вот он. – Флора вытащила из кармана цветок, который вручил ей главный привратник.

– Ну-ка, попробуем. – Лира взяла у нее цветок и приложила его к внешней стороне заколки. Они тут же срослись, словно по волшебству. Хотя, в общем-то, это и было волшебство.

– Заколка зачарована, так что она никогда не упадет с волос, пока ты сама не захочешь ее снять. – Лира самолично надела заколку с цветком на буйные рыжие кудри своей подруги. – Вот так! Просто идеально!

Флора потрогала цветок, который теперь красовался у нее на голове. Сама она не могла видеть ее, но судя по восхищенному взгляду гномы, смотрелась заколка на ней и впрямь хорошо.

– Спасибо тебе! – поблагодарила Флора подругу. – Заколку сделал твой отец в кузнице?

Кузницей в деревне называли небольшую мастерскую на краю Северного корня, рядом с которым росло железное дерево. Его древесина была прочнее стали, но при этом мягкой и податливой словно глина. Благодаря этому местные мастера могли изготовить из нее любой потребный предмет, скажем, садовый инвентарь, или ту же заколку. Кроме того каждое изделие особым образом зачаровывалось, после чего оно никогда не теряло форму и не ломалось.

Иногда вещам придавали особые свойства, например, у Болли дома была лопатка, которая всегда оказывалась под рукой. Где бы ты ее не оставил, смотришь, а она вновь лежит на видном месте.

А еще железное дерево очень быстро регенерировало. Каждый раз его срубали под корень, и каждый раз всего за месяц или два оно вновь вырастало до прежних размеров.

Флора знала, что отец Лиры работал в кузнице, и кроме того, считался чуть ли не лучшим мастером в этом ремесле.

– Нет. – Лира покачала головой. – Папа никогда бы не стал мне помогать. «Хочешь что-то сделать, делай сама», – так он говорит.

– И назло ему ты научилась работать в кузнице?

– Да не то чтобы назло… Но да, кое-чему подучилась.

– Ну, в любом случае спасибо тебе! Этот цветок – он для меня многое значит. Помнишь, что сказал главный привратник? Я держала этот цветок в руке, когда меня нашли на краю Зачарованного леса. Получается, это единственная вещь из моего прошлого.

– А почему дедушки скрывали это от тебя? Ну, про цветок. Ты их не спрашивала?

– Думаю, они боялись, что узнай я, где он находится, то непременно попыталась бы вернуть его себе.

– А ты бы попыталась? Забрать его у главного привратника?

– Конечно! Он же мой по праву.

– Интересно, почему из всех вещей на свете, у человеческого младенца при себе оказался именно цветок паслена… – Лира не спрашивала, а скорее, рассуждала вслух. Впрочем, Флора и сама задавалась этим вопросом, так что ответа у нее не было.

Когда она отрицательно покачала головой, гнома спросила:

– А ты помнишь что-нибудь из своего прошлого? До того, как попасть в наш лес?

– Нет. Я ведь была тогда совсем маленькая!

– Совсем-совсем ничего?

– Ну, иногда в памяти всплывают нечеткие образы. Я даже не знаю, воспоминания ли это, или просто дурные сны. Какие-то люди в белых одеждах, мальчик с торчащими из тела трубками, собака, пламя, и… символ. Да, пожалуй, символ я помню достаточно хорошо.

– Символ? Что за символ?

– Вот такой. – Флора взяла острую палочку и на мягкой древесной коре, заменявшей ученикам бумагу, начертила символ, возникавший перед мысленным взором, стило лишь напрячь память.

Девочка протянула рисунок гноме. Та долго рассматривала его, не говоря ни слова. Ну да, с виду самый обычный символ – круг пересекают три прямых линии, а их перечеркивает еще одна прямая, но куда меньшей длинны. Однако было в нем что-то… неправильное. Флора не могла подобрать более подходящего слова.

В символе был сокрыт какой-то смысл, в этом девочка не сомневалась. Но вот какой? Что он означал, какие тайны мог раскрыть?

Может ведь статься, что это просто каракули, которые она, будучи младенцем, увидела на стене и по какой-то причине запомнила его. Но что-то подсказывало Флоре, что это не так. Этот символ должен был что-то означать, как и все прочие образы, несмотря на свою призрачность, не желали покидать ее память. Неспроста ее разум хранил эти воспоминания, не спешил расставаться с осколками прошлого, которые могли помочь ей отыскать ответ на главные вопросы ее жизни.

Почему ее бросили настоящие родители, и как она оказалась в Зачарованном лесу, не погибнув в смертельных объятиях Смрада?

– Я уже видела подобный символ! – чуть не закричала Лира в полный голос. Ближайшие к девочкам ученики покосились было на них, но тут же отвернулись, когда Флора пригрозила им кулаком.

– Ты видела этот символ прежде?! – переспросила Флора, даже не пытаясь скрыть своего волнения. Наконец-то она получит хоть какие-то ответы.

– Не точно такой же. Но да, я уверена, что видела похожий символ в какой-то библиотечной книге.

– Интересно, что он значит?

– Так давай выясним! – предложила Лира. Глаза ее при этом заблестели точно так же, как в тот раз, когда Флора предложила забраться по цепи на Тысячелетний дуб.

– Не думаю, что из этого выйдет еще одно приключение! – Флора не разделяла энтузиазма подруги.

Одно дело – пытаться прокрасться мимо привратников, и совсем другое – просиживать штаны в библиотеке, надеясь отыскать то, чего там может и не оказаться. Однако Флора не собиралась так просто сдаваться. Если был шанс узнать значение таинственного символа, имевшего какое-то отношение к ее прошлому, то она непременно им воспользуется.

– Решать тебе. – Лира пожала плечами, будто ей и вовсе была не интересна эта затея. Хотя, конечно же, это была не так.

– Ладно. Завтра у нас занятия заканчиваются раньше обычного. Как освободимся, сразу же пойдем в библиотеку.

– Договорились! – сказала Лира, довольная своей маленькой победой.

* * *

С первого взгляда деревенская библиотека напоминала гнездо, впрочем, как и большинство построек фейри. Библиотека ютилась в ветвях незнакомого Флоре дерева, к единственной двери вела веревочная лестница, спускавшаяся вниз до самой земли. Снаружи здание казалось небольшим, едва ли крупнее гномьих домиков, но благодаря чарам здешних хозяек внутри оно было намного просторнее.

Флоре всегда было любопытно ощутить на себе эту особую магию фейри, но она была лишена такой возможности. Попасть внутрь их жилища могли только представители волшебных народов. Однако, взобравшись по лестнице и переступив порог библиотеки, Флора с удивлением обнаружила, что стоит в большом светлом помещении с высокими потолками. Даже количество окон внутри отличалось от того, что она видела снаружи здания.

В главном зале располагались массивные полки, снизу доверху заставленные книгами, которые тянулись двумя рядами, насколько хватало глаз. Вдоль стен через одинаковый промежуток стояли столы для чтения. Возле каждого стола имелось по два стула – будто в библиотеку частенько приходили парами.

– Почему я смогла сюда войти? Фейри, строившие библиотеку, предвидели появление в деревне человека?

– Это вряд ли, – улыбнулась Лира.

Гнома объяснила, что на библиотеку наложили дополнительные чары, чтобы войти в нее мог представитель совершенно любого народа. Таким образом, деревенские жители отдавали дань уважения человеческим писателям, чьи труды они воссоздали в этом месте.

– Не понимаю я этого, – честно сказала Флора.

Погибли люди от Смрада или прячутся в каком-нибудь убежище, разве им есть дело до того, ценят ли волшебные народы их труды? Тем более что книги, которые удалось спасти гномам и фейри, прежде чем смертельный туман расползся по миру, были брошены и забыты именно людьми.

Наверное, дело совсем не в этом, решила Флора. Просто фейри признавали за людьми авторство текстов, ставших основой для деревенской библиотеки, и дополнительные чары, которые для самих фейри ничего ни меняли, были тому напоминанием. Кто же мог знать заранее, что однажды за порог деревенской библиотеки ступит нога человеческого ребенка?

Кстати говоря, в отличие от прочих учеников, Флора была здесь впервые. Девочка без труда усваивала любой материал, независимо от темы или учебного предмета. А учитель не раз говорил, что она отлично умеет «читать между строк». Действительно, она не раз задавала старому гному такие вопросы и на такие темы, которые он по логике вещей должен был знать намного лучше нее. Однако же ее вопросы не редко ставили его в тупик, и он далеко не сразу находился с ответом.

Возьмись Флора за книги, и, возможно, очень скоро стала бы самым умным и образованным ребенком в деревне. Но книги нагоняли на нее скуку, и сколько она не пыталась что-нибудь читать, очень скоро засыпала, а по пробуждению не могла вспомнить ни одного прочитанного слова.

Единственной книгой, которую она осилила – и то, лишь наполовину, – была Большая книга корений, написанная одним из ее дедушек. Флоре нравилось узнавать о том, как с помощью магии в пределах деревни можно было всего за несколько недель вырастить различные культуры, тогда как во внешнем мире они росли несколько месяцев. И так как Болли, работая целый день в Деревенском саду, имел не так много свободного времени, чтобы рассказывать приемной внучке о способах выращивания каждого отдельно взятого сорта, узнать об этом девочка могла только из написанной Болли книги.