По волнам моей памяти

Шоколад развесной 1 кг 6 руб. 50 коп.

Мясные изделия

Колбаса 1 кг От 2 руб. 10 коп. до 2 руб. 80 коп.

Мясо 1 кг От 1 руб. 80 коп. до 2 руб. 10 коп.

Пацанами мы всегда хотели чего – то необычного, верили в чудеса, Деда Мороза, старика Хоттабыча и т. д. Были уверены, что может произойти что – то такое, что изменит нашу жизнь, как в фильме «Алые паруса». Все мы были такими наивными в детстве. Но всё проходит, как текут реки. Мы тогда ещё не понимали такого выражения, что нельзя войти в одну реку дважды. Но жизнь наша продолжалась сама собой. Мы даже не знали, что с нами произойдёт через год, 10 лет и 20 лет. Только книги нам помогали это прочувствовать, например, книги А. Дюма «Три мушкетёра», «Десять лет спустя» и «Двадцать лет спустя». Мне нравились книги М. Рида про индейцев Америки, Д. Дефо «Робинзон Крузо».

Мы по книгам верили, как менялись наши герои, но не думали, как поменяемся сами через несколько лет. Заканчивались шестидесятые годы двадцатого века – и что там дальше?

Что ещё можно вспомнить из своего прекрасного детства? Помню, как отводил и забирал свою сестрёнку Валентину из детского сада. Тогда казалось, что это самое нудное мероприятие для меня, т. к. она постоянно медленно одевалась и шла, была постоянно чем – то недовольна и часто плакала.

Когда недалеко от нас построили первые высотные дома на улице Гафури, напротив телецентра, мы часто бегали туда с мальчишками – кататься на лифтах. Это казалось нам самым лучшим занятием. Взрослые граждане нас постоянно выгоняли из подъездов, но мы опять приходили туда через некоторое время.

Помню, как мы лазили по скалам, которые до сих пор существуют. Когда садишься на электричку на станции «Правая Белая» и едешь по направлению к Москве, с левой стороны от железнодорожного полотна расположены скалы, которые ведут на кладбище, расположенное над ними. Мы знали там каждую тропинку, каждый бугорок. Даже проводили соревнования между собой – кто быстрей доберётся до верхней беседки на кладбище (ещё была и нижняя беседка). Когда это всё надоедало, шли купаться на реку Белую – она протекает недалеко от скал.

Так мы проводили всё свободное время, и никто не думал, что будет делать, когда вырастет. Как хочется вернуться сейчас в эту эпоху детства – не в воспоминаниях, а наяву.

Теперь немного расскажу о школе, в которой я провёл 10 лет и о своих друзьях – товарищах, одноклассниках.

В школе у нас было ежегодно десять классов – по три класса «А», «Б», «В» в каждом возрасте. Я учился постоянно в классе «В», т. е 1 «В», 2 «В» и т. д.

Кого я помню из своего класса.

Мальчишки – Каширин Слава, Абдракипов Саша, Силантьев Гена, Шарипов Марат (с ним я потом встретился на работе через много – много лет), Яковлев Валера, Бикбулатов Раиль, Мингазов Марат, братья Марс и Марат Файзрахмановы, Акбашев Наиль, Чернов Боря, Суворов Женя.

Девчонки – Еговцева Оля, Максимова Ирина, Емельянова Галя, Биктимирова Лиля, Сахипова Римма, Батыршина Надя, Соловьёва Наташа, Хакимуллина Зухра, Порубева Наташа, Яковлева Света, Наумова Тамара.

Жили мы все тогда очень дружно, иногда, конечно, ссорились, но обиды быстро забывались.

Ещё расскажу об очень важном событии, произошедшем в той нашей прекрасной жизни, – это приём в пионеры. Тогда казалось, что это самый счастливый день в нашей жизни – гордость за себя, за родных, за страну.

Все мы были такими счастливыми, красивыми, нарядными. Но приняли в пионеры не всех – и это чуть омрачало наш праздник. У некоторых наших ребят – я помню – были слёзы.

Так заканчивались шестидесятые годы. Годы надежд и мечтаний.

Теперь расскажу о своих уличных друзьях – товарищах, с кем проводил большую часть своего свободного времени, которые жили со мной по соседству на улице Трактовой. Это Дудников Сергей со своей сестрёнкой Надей, Бердин Валера и Еникеев Радик.

В общем, вчетвером мы, пацаны, постоянно были вместе, а когда посмотрели фильм «Три мушкетёра», – это было нечто. Мы постоянно носились со своими самодельными шпагами, изображая мушкетёров.

Д`Артаньяном был, конечно, я. Партосом – Радик, Арамисом – Валера, Атосом – Серёжа.

Также мы постоянно вчетвером катались на коньках, лыжах, санках и казалось, что мы будем постоянно вместе и неразлучны всю жизнь. Такая была детская наивность.

Сейчас хочу уделить немного внимания тому, чем мы занимались на прогулках на улице.

В основном мы катались с горок или с горы, в тех местах, где был нам доступ. Санки нам покупали родители, но они были очень некачественными и часто ломались. Мы их ремонтировали, как могли. Затем мы сами стали изготавливать средства передвижения. Брали доски, пилили, прибивали на них старые коньки, и изготавливали из этого самодельное изделие под названием таратайка. Это было очень престижно иметь такой предмет передвижения.

Ещё мы катались с горы на лыжах. Лыжи были деревянными и тоже часто ломались, чаще по одной. Мы брали другую, оставшуюся, подгоняли их вместе, отпиливали одинакового размера, красили – и была готова новая пара лыж. Тогда не было ни модных пластиковых каталок, ни надувных «ватрушек».

Ещё мы играли в хоккей. Клюшки изготавливали сами – кто как мог. Тратили много фанеры и гвоздей. Искали удобные палки. Чистили себе площадки от снега, изготавливали хоккейные ворота из брусков, вешали на них сетку. Играли в хоккей шайбой или теннисным мячом. Изготавливали себе щитки, наколенники, налокотники, вратари надевали самодельные маски. В общем, было очень серьёзно всё, как нам тогда казалось, брали пример со старших товарищей.

Домой приходили все в снегу, мокрые, с разбитыми носами, но довольные от маленьких побед.

Так проходили день за днём, месяц за месяцем, пока солнце не могло повлиять на таяние снега. Затем приходили весна и лето, мы были рады этому – не надо мёрзнуть на улице, не надо топить печь дома, не надо чистить снег во дворе нашего дома и ещё много – много всего не надо делать летом. И здесь начинались свои радости. Летом катались в основном на велосипедах и самодельных самокатах, изготовленных нами самими. Колёсами служили подшипники, также изготавливали таратайки на подшипниках. Катались на них с горы по асфальту. Это были тогда наши первые поделки для себя, для своих нужд.

Дома у нас был телевизор марки «Рекорд», который показывал два канала. Телевизор, помню, подключался через трансформатор напряжения. Вспоминаю, как мы смотрели чемпионат мира по хоккею с шайбой 1969 года, который проходил в Швеции, в Стокгольме. Когда звучала музыка «Интервидения», мы соскакивали с кроватей, трансляция шла по ночам, и мчались к телевизору. Отец всегда смотрел хоккей.

С тех ещё малых лет я стал ярым болельщиком спортивных игр. Помню, как, пацаном составлял таблицы, вёл статистику.

Ещё одно событие способствовало этому. В школе мы постоянно собирали макулатуру. Однажды я натолкнулся на целую кипу журналов, еженедельников под названием «Футбол». Несколько стопок этих газет я принёс домой. Прочитал все от начала до конца. После этого случая я заразился этим на всю жизнь. Я стал спортивным болельщиком. Потом был чемпионат мира по футболу 1970 г. в Мексике, где первый раз я увидел игру Пеле, короля футбола.

Вспоминаю наш частный дом. На первом этаже у нас была небольшая, квадратов на двадцать, деревянная пристройка. Посреди комнаты стояла печь – голландка, так что зимой было не холодно, если печь топили. Это помещение мои родители сдавали в наем квартирантам, студентам техникума физической культуры, который находился у нас в городе. Затем техникум перевели в г. Стерлитамак.

Расскажу, как жили наши студенты – квартиранты. Их было четыре человека: Саша, Володя, Раис и Юра. Все ребята были очень спортивными, накаченными, вели здоровый образ жизни. Правда, иногда пили пиво, но это было по большим праздникам. Денег в то время у всех было мало и приходилось на всем экономить. В помещении стояло четыре кровати, стол, четыре стула, шкаф и старый сервант для посуды. Этого было достаточно для проживания. По вечерам они иногда играли в карты, хоть и по мелочи, но на деньги. Мой отец перелазил к ним в комнату через кухонное окно дома. Он был тоже любителем поиграть в карты. Спортсмены были все очень культурными, никто нецензурно не выражался. Их родители присылали им деньги на оплату проживания и на еду. Для них это был всегда праздником – получить денежный перевод из дома. Мы иногда вместе ходили на почту за посылками. Очень редко к ним приходили в гости девчонки, хотя мои родители это не приветствовали, но природа брала свое. Я сам часто заходил к ним. Они учили меня заниматься спортом – там был один борец. Также слушал спортивные истории. Общение с ребятами в дальнейшем тоже положительно сказалось на моем занятии спортом.

В 1971 году техникум перевели в г. Стерлитамак. К этому времени все наши студенты – квартиранты закончили свою учебу и отправились по распределению на свои места работы. Мы очень тяжело расставались с ними. Я очень к ним привык. Четыре года проживания под одной крышей нас всех очень сблизило, хотя, вроде, все мы были чужими друг другу. Больше в дальнейшем мы так и не встретились ни с кем из них. Но я часто их вспоминал – хорошие были ребята. Такова судьба.

Чем мы еще занимались в детстве, кроме учебы, работы на огороде, рыбалки и т. д. расскажу, как мы ходили на стадион «Труд», на мотогонки. Сейчас на этом месте расположена ледовая спортивная арена. Тогда же мотогонки проходили на гаревой – летом и ледовой – зимой дорожках. Это были мировые и европейские чемпионаты, также чемпионаты страны. Народу поболеть за наших спортсменов собиралось очень много, даже мест не всем хватало. Стадион был забит битком. И вот, мы пацаны – безбилетники старались тоже попасть внутрь, на трибуны. Летом мы иногда перелазили через высокую ограду стадиона. Метра три высотой. Когда это нам не удавалось – мы просили кого – нибудь из взрослых провести с собой. Тогда детям можно проходить на стадион бесплатно, только в сопровождении взрослого. Мотогонки в то время были очень популярным видом спорта. Фарит Шайнуров, Габдрахман Кадыров, Борис Самородов, Геннадий Куриленко были нашими кумирами детства. На стадионе мы бегали среди трибун, искали пустую посуду – бутылки из – под пива и воды. Затем сдавали ее или меняли на газированную воду или мороженое. Для нас, пацанов, мотогонки были праздником. Самое главное – нужно попасть внутрь, на стадион. Таких походов у меня было множество – даже не могу сейчас посчитать сколько. Я тогда знал все команды страны, участвующих в первенстве, помнил почти всех мотогонщиков.

Семидесятые (70–80-е гг.)

Наша жизнь продолжалась, мы росли вместе с нашей страной и развивались по нарастающей.

Когда тебе уже 13–14 лет, ты думаешь, что всё уже узнал в жизни, что многое умеешь, что можно поступать уже, как тебе хочется. Ты уже мечтаешь о том, чем ты будешь заниматься через 2–3 года, когда тебе будет 16 лет и тебе выдадут паспорт. Тогда это казалось чем – то обыденным и доступным в ближайшее время.

Но главная наша обязанность – учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин, потому что от учёбы зависело практически всё. За хорошие оценки тебя хвалили учителя, одноклассники относились к тебе уважительно – всегда можно было у тебя списать невыполненную домашнюю работу, и родители дома тобой гордились. Друзья были уверены в тебе, что ты можешь им всегда помочь. В общем, хорошая учёба – это дополнительные привилегии в жизни. Это, в принципе, все понимали, только вот легко она давалась не всем, только единицам. Причин здесь было несколько. Это и лень – матушка, как у меня, это и недостаточное развитие ума у некоторых, это и условия для занятий дома.

Учителя между собой всегда обсуждали умственные способности учеников – кто может хорошо учиться, а кому это не дано природой. Но, в принципе, в классе все были равны, т. к. всем одинаково давали знания наши преподаватели. Вспоминаю своих учителей сейчас только с добротой и похвалой – какой огромный, непосильный груз они тащили на себе, чтобы дать нам знания. Это наш классный руководитель Шишова Наталья Ивановна – педагог от бога. Она вела у нас русский язык и литературу. Сколько она всего знала – это только знала она сама. Кроме своих предметов она учила нас жизни, жизни общения между собой, общения с природой, общения между полами. Если по – честному, она дала мне очень много, не только по предмету, но и просто повлияла на моё всестороннее развитие как человека, который в дальнейшей жизни часто вспоминал её уроки.

После окончания школы мы часто собирались у неё дома, делились веем секретным, спрашивали её совета.

Дома она жила вместе с сыном и своей матерью – очень приятной пожилой женщиной, очень приветливой. Про мужа мы никогда не спрашивали – считали, что это некорректно.

Математику у нас вела Забирова Асия Баязитовна – ас своего дела. Нам казалось, что в ней собраны все математические теоремы, формулы, задачи и примеры. Она знала все решения. А с виду была похожа на бабушку – одуванчик. Но была очень жёстким педагогом. Она была классным руководителем нашего параллельного класса «Б».

Я математику знал от природы, но теоремы учить не хотел, я запоминал только конечные формулы. Задачи я решал очень быстро, даже в уме. Она меня уважала за это, но заставляла учить доказательства теорем и теории. Даже мне пришлось сдавать экзамены по математике после девятого класса, одному из всех учеников. Так хотела математичка привить мне тягу к знаниям по такому нужному предмету. До сих пор ясно помню кучу формул по алгебре и геометрии.

Ещё я очень хорошо помню преподавателя английского языка – Аллу Георгиевну (фамилию забыл). Вот кто у меня выпил много крови, как раньше мне казалось. Я ненавидел этот предмет, потому что мне казалось, что этот язык мне никогда не пригодится. Как же я ошибался. И когда в дальнейшей жизни я сталкивался с иностранцами, я жалел, что не знаю английского языка. Правильно говорила моя мама: «Учи английский язык». Я её не слушал, а зря.

В общем, английский язык я учил кое – как, лишь бы поставили оценку «3».

Вспоминаю нашего физика. Его звали Борис Владимирович (фамилию тоже забыл, к сожалению). Это был очень пожилой, худой мужчина, бывший фронтовик. Свой предмет он знал досконально и хотел, чтобы мы его знали так же. На его уроках я сидел на самом верху. Кабинет был ступенчатым. Я сидел и смотрел в окно, там отражались трамваи, которые ходили рядом со зданием школы. Физик часто нам делал замечания и говорил, что мы просмотрим всё в окно. Он никогда не повышал голос на нас, балбесов.

Также хочу выразить благодарность учителю географии – Эльзе Дмитриевне. Благодаря ей у меня никогда не возникало проблем по знанию и расположению мировых стран и их столиц.

Теперь расскажу, что творилось на улице после учёбы в школе. Как – то так сложилось, что в городе и наших городских районах стали возникать молодёжные группировки, которые хотели властвовать в своих районах. И всех пацанов стали привлекать к этому. Мы целый вечер носились всей толпой от одного места к другому, занимали какую – то территорию и т. д. Сначала это казалось игрой, а затем в ход пошли палки, камни, прутья и всё, что попадало под руку. Это продолжалось около года. Потом этим всерьёз занялась милиция и дружинники. Стали выявлять зачинщиков, привлекать родителей и школу. В общем, потихоньку всё успокоилось и прекратилось, хотя мелкие группировки остались.

Расскажу о спортивной составляющей нашего обучения в школе. У нас было несколько спортивных секций – это баскетбол, волейбол постоянно.

Лёгкая атлетика – летом. Лыжи – зимой. Я сам ходил в секции на волейбол и баскетбол, но добился немного. Меня больше тянуло к футболу. Но этой секции у нас в школе не было. Но при заводе УАПО (агрегатный) была секция футбола, и я решил пойти туда. Но об этом расскажу попозже.

А пока вспоминаю наши соревнования между школами – игры в волейбол и баскетбол. Это было что – то. Вспоминаю азарт соревнований. Олимпиады отдыхают. А после были драки – никто не хотел проигрывать. Дрались все: и пацаны, и девчонки, но очень редко.

Теперь о музыкальной школе, в которой я учился три года по классу баяна.

Я её должен был закончить в 1974 году вместе со своей основной школой. Начну издалека. Мой родной дядя Дьяконов Геннадий – родной брат моей мамы был очень хорошим баянистом. Талант есть талант. И моим родителям тоже захотелось, чтобы я стал баянистом, хочу я того или нет. В общем, купили мне баян и отправили на обучение в музыкальную школу № 8, которая находилась на улице Аксакова на остановке Красина. Три года я учился там по классу баяна. Кроме этого, я посещал уроки сольфеджио (учили музыкальным нотам, октавам и другим разным музыкальным премудростям) и музыкальную литературу (изучали международных, советских и русских композиторов и их произведения).

В общем, я должен был стать классным баянистом, но, увы, как говорится, ни слуха, ни голоса. Но для общего развития – это было неплохо. Было чем заняться в свободное время, вместо того чтобы гонять собак на улице, как говорили мои родители.

Но пришлось бросить эту музыкальную школу. И главная причина – моя успеваемость в моей основной школе. Я часто стал не успевать выучить основные предметы, и моя успеваемость пошла вниз. Я был счастлив, что моё музыкальное образование закончилось.

В музыкальной школе мы слушали много произведений композиторов мирового уровня. Тогда мы уже умели различать произведения Чайковского, Глинки, Мусоргского, Баха, Шуберта, Бетховена и других. Тогда казалось, что эта музыка не очень интересна нам. Только с возрастом понимаешь, что та музыка создана на долгое – долгое время, на века. А мы хотели слушать что – то современное.

Я покупал журнал «Кругозор», в котором были вставки гибких пластинок с современной музыкой. Современные вокально – инструментальные ансамбли: «Голубые гитары», «Лейся песня», «Битлз». Мы эту музыку гоняли сутками, знали много песен на иностранных языках. Это считалось очень модным.

В общем, занятия в музыкальной школе не прошли даром. Каждый смог взять что – то для своего развития.

Мы заканчивали восьмой класс. Пришла пора сдавать экзамены. Их было всего два: родной язык и литература (диктант) и второй предмет – математика. Я сдал их успешно: на четвёрки.

Пришло время определиться о дальнейшей учёбе. И… мои родители выбрали – школу, т. е. идти в девятый класс, а потом будет видно. Конечно, я хотел уйти и куда – нибудь поступать в техникум, но этому тогда было не суждено случиться. Из школы уходили после восьмого класса много ребят и девчонок. Одни поступали учиться в училища, техникумы, другие шли на работу, третьи – должны были рожать детей (были и такие из нашего класса).

В девятый наш класс «В» пришли учиться 27 человек. Это 18 девчонок и 9 пацанов.

Сейчас я хочу рассказать ещё об одном интересном событии, произошедшем со мной летом 1972 года после восьмого класса.

Как я вам уже сообщал, я увлекался футболом, – ходил в секцию при агрегатном заводе, команда называлась «Авангард». Мы участвовали в первенстве города по футболу среди юношей. Моя позиция была – полузащитник. Я не пропускал ни одной тренировки, приходил и в дождь, и в холод, так меня увлекала эта игра в мяч. Дух соревнований тянул меня на футбольное поле. Кроме этого, я был заядлым болельщиком, знал все команды СССР, выступающие в высшей лиге нашего футбола. Знал статистику выступлений. Смотрел все игры чемпионатов мира, начиная с 1970 года в Мексике.

В общем, я в составе команды «Авангард» отправился на первенство Башкирии в город Стерлитамак, где собралось 8 команд. Из Уфы было три команды – это «Авангард», УДФК (Уфимский дерево – фанерный комбинат) и «Новатор».

Мы все жили в гостинице «Ашкадар». Сейчас она существует, и я в прошлом году жил там, находясь в командировке. А тогда это было счастье. Помню нам выдавали суточные: наличные деньги по 2 руб. 50 коп. на питание. Тренировал команду – Рим – мужчина лет 40–45 из бывших футболистов (фамилию, к сожалению, не помню).

В общем, сыграли мы неплохо, но в призеры не попали, заняли только четвёртое место. Команды из других городов были тогда очень сильными в плане физической и тактической подготовки.

Опять начались будни: школа, дом, улица, секции и т. д. Главной задачей опять было обучение, получение хорошего аттестата и т. д. Знания давались тяжело, особенно, когда весна, солнышко и т. д.

Повзрослев чуть – чуть (лет в 15–16), уже начинали заглядываться на девчонок, писали записки на уроках, приглашали в кино. Тем более, когда стали изучать произведения о жизни, любви и т. д. Сейчас, по происшествии стольких лет, понимаешь, что это были самые лучшие, самые чистые помыслы в жизни. Но такого уже никогда не будет. Вспоминаешь – и сердце щемит. Самое лучшее осталось там – в детстве, юности, молодости. Пробовал тогда писать стихи, но потом бросил – не Пушкин. Хотя мысли были хорошие.

Вспоминаю, как мы с друзьями из класса устроились на работу на Уфимский хлебозавод № 1, на целый месяц. Теперь всё по порядку.

Мы закончили девятый класс, и нам уже исполнилось по 16 лет, и мы получили свои первые паспорта СССР. Для нас это было круто, хотя такого выражения тогда никто не употреблял. Мама наших близнецов из класса Марса и Марата работала на хлебозаводе бригадиром грузчиков готовой продукции. Завод находился на ул. Гафури. Летом работников отпускали в отпуска, и нужно было эти места кем – то заполнить. И на эти места решили принять нас, пацанов шестнадцатилетних, на один месяц. Сразу скажу, мы неплохо были развиты физически, сказывались занятия спортом и помощь по дому.

В общем, нас четверых приняли на работу грузчиками на хлебозавод. Работа состояла в том, чтобы погрузить готовый выпеченный хлеб в вагонетку и отвезти её на место отстоя – охлаждения.

Расскажу, как это происходило. Мы постоянно работали в ночную смену, т. к. машины с хлебом развозили по магазинам ночью.

В горячем цеху было четыре печи для изготовления хлеба в формах. Затем формы освобождались, и хлеб по конвейеру доставлялся на круглый стол, который постоянно вращался. Мы брали готовые буханки хлеба и складывали их на деревянные стеллажи, расположенные в вагонетке. И так конвейер работал без остановок. Обедать ходили по очереди, чтобы производство не останавливалось. Смена была с 12 ночи до 8 утра. Днём мы отсыпались. И поздно вечером опять шли на работу, которая нам очень нравилась, хотя было очень тяжело. В конце смены нам за работу давали по буханке серого хлеба, который я приносил домой. Дома были довольны, что мы, балбесы, уже работали и помогали родителям.

Ещё что помню из нашей трудовой деятельности на хлебозаводе. В это время мой товарищ, который учился в пищевом техникуме, находился на практике на кондитерской фабрике, которая находилась по соседству (через высокий забор от хлебозавода). Утром, после смены, мы передавали ему в маленькую лазейку буханку свежего хлеба, а он нам целую рукавицу шоколада вместе с орехами. Был честный обмен. Но об этом никто не знал, только мы.

Так прошёл месяц нашей трудовой деятельности. Мы получили зарплату, не помню сколько, но нас не обидели, всё – таки мы были свои, да и работали мы хорошо – без нареканий. Так что место работы мы себе нашли на перспективу.

На заводе мы изучили всё производство и территорию, и имели представление, как лучший продукт народов доходит до покупателя.

Работалось нам легко – было много молодых девчонок, которые всегда могли с нами поболтать о жизни. Через год я вернулся сюда после десятого класса на один месяц. Но специальность сменил – я стал ремонтировать деревянную тару (поддоны для складирования готовой продукции).

Я умел держать инструменты в руках: молоток, ножовку, гвоздодёр, поэтому я быстро научился всему.

Сейчас вспоминаю ещё один неприятный случай, произошедший со мной летом 1973 года.

В семье у нас был хороший велосипед, который принадлежал моему старшему брату Васе, и стоил он 52 рубля (это были большие деньги). Он его, конечно, берёг. И вот весной брата забрали в ряды Советской Армии. И, велосипед достался мне. Я целыми днями на нём колесил по городу, катался на речку и за покупками в магазины. В общем, я с ним чуть ли не спал. Берёг его лучше брата. Но однажды случилась беда. Я поехал в магазин за хлебом, а когда вышел – велосипеда не было. Я метался по улицам и дорогам, был в милиции, расспрашивал всех подряд, но результатов не было. Велосипед как в воду канул. Меня всего трясло. Я боялся идти домой. Как я скажу об этом родителям? Я не знал, что делать. Вечером пришли родители с работы. Они, конечно, меня ругали. Но я уже всё это пережил. Я им дал слово, что я отработаю стоимость велосипеда, как это наивно ни звучало.

Мы жили в своём доме, отапливались дровами, а их нужно было готовить на зиму. Пилить, колоть, сушить, складывать в поленницу в сарай. Я родителям сказал, что колоть буду дрова я всегда сам. Это будет мой вклад. В дальнейшем я так и делал.