Семь бед – один адепт. Книга 1

– Помню, – сказал и закашлялся страж. Вода не в то горло попала. – Но не ожидал.

– Никто не ожидал. Хозяйка редко покидает Закатный замок, еще реже снисходит до простых смертных.

– Я должен буду доложить.

– Доложишь, – кивнул Болериан. – Вместе с делом леди Вермош. Больше причин не верить мне у тебя нет?

– Но ты уверен?

– Должен ли я ставить под сомнение слова госпожи? – вопросом на вопрос ответил жрец, будто бы ни к кому не обращаясь. В своем стремлении придать вес истории леди Вермош и отвести от нее всякие подозрения Болериан ходил по тонкому льду, рискуя вызвать недовольство той, от которой полностью зависел. Но поступить иначе жрец просто не мог. – Если его величеству нужна преждевременная кончина обоих сыновей – он может попробовать обратиться к Хозяйке. В ином случае – ее лучше не беспокоить. Меры уже приняты.

– Я передам, – пообещал Кириан, но сказать что-то еще не успел. В дверь постучали, и после непродолжительной паузы в кабинет вернулась леди Вермош. Роберт маячил за ее спиной, не зная, стоит ли заходить или вернуться к прежнему заданию.

– Роберт, проводите гостей, – приказал Кириан, поднимаясь. – Леди Вермош, учитывая обстоятельства вашего дела, я бы не рекомендовал вам возвращаться домой. Вам есть где остановиться?

– Этот вопрос решаем, – вмешался в разговор поднявшийся следом за Кирианом жрец.

– Хорошо. Тогда не смею вас больше задерживать.

Мужчины обменялись прощальными кивками, и, несмотря на боль в спине, Кириан запечатлел вежливый поцелуй на ладони гостьи. После чего, убедившись, что все покинули его кабинет, рухнул в кресло.

– Только Великих в моем городе не хватало, – простонал он и помассировал себе виски. Увы, от такого простого ритуала ни боль не исчезла, ни Темнейшая Госпожа.

Кириан неохотно поднялся, заклинанием разгладил помявшийся костюм и, забрав со стола оба артефакта, открыл портал. Теперь у него было что сказать лорду Анвентару, а там последний пусть сам думает, какие шаги следует предпринимать для безопасности империи. Другое дело – он, Кириан, заранее был не рад всему, что почтенный начальник придумает ему поручить.

* * *

К возвращению Доминики и Болериана Ани успела в очередной раз перекусить, окончательно уничтожив запасы смородинового варенья. Правда, угрызений совести от сего почти противоправного действа девушка не испытывала, и, спроси ее кто-нибудь, поступила бы она так снова, Ани легко подтвердила бы его слова.

– С возвращением, – тихо сказала она, стоя на лестнице и глядя, как Болериан подает Доминике руку, помогая подняться, и забирает у девушки шляпку. – Варенье кончилось, – сообщила Ани главную новость и, громко шаркая, спустилась по ступенькам.

– Еще нет, – тонко улыбнулся жрец и вовсе не почтительно коснулся щеки гостьи, убирая с нее последний след сладости в доме. – Теперь – все.

– Украл мое варенье, – недобро прищурившись, заметила Ани.

– Я знаю круглосуточную лавку, – вмешалась в беседу Доминика. – Если некого отправить – я могу…

– Вы останетесь здесь, – прервал разговор жрец. – Я сам навещу лавку, раз уж моей госпоже так хочется варенья. Вы, леди, останетесь здесь. Помните, о чем вам сказал лорд Анстелир? – Доминика смущенно кивнула. – Оставаться при госпоже для вас безопаснее всего. Запомните это.

– Но…

– Оставайся, – отмахнулась Ани, хотела было что-то сказать, но поджала губы, а после приказала: – До утра займитесь друг другом. Мне нужно уйти.

Сказала и исчезла, стирая всякую границу приличий между оставшимися наедине хозяином дома и его гостьей.

– Что ж, – проговорил Болериан. – Вероятно, поход за вареньем можно отложить до утра. Идемте, леди, я покажу вам вашу комнату. И составьте список вещей, которые вам необходимы. Едва ли госпожа пожелает составить вам компанию в походе по лавкам, но вы можете рассчитывать на мою помощь. О деньгах не думайте – моя обязанность помогать всем, кому пожелает хозяйка. А вы получили ее покровительство. Поэтому не сочтите за дерзость и примите мою помощь.

– Я понимаю. И… благодарна. – Доминика отдернула руку, не давая своему спутнику ни коснуться ее пальцев, ни поцеловать. От неосмотрительного рывка она потеряла равновесие, но упасть девушке не позволили. Аккуратно поддержали и поставили на ноги. – Спасибо. – Она потупилась, мысленно ругая себя последними словами. – Куда мне идти?

– Я провожу.

И он пошел первым, не оглядываясь, чтобы не смущать свою гостью, за что последняя была ему очень благодарна. Болериан проводил девушку до самых дверей угловой комнаты на втором этаже. Заходить не стал, в задумчивости остановившись у порога, дождался, пока его гостья зайдет, и прикрыл дверь.

В глубокой задумчивости он спустился вниз, в свой кабинет, и, наполнив второй за день бокал, принялся по глотку цедить янтарный напиток. Еще совсем недавно он не терпел посторонних в своем доме, а теперь думает о том, как сделать пребывание своих гостий удобным. И если с хозяйкой все было очевидно, желание угодить леди Вермош нельзя было назвать типичным для темного. Неужели пришло и его время?

Состояние Доминики тоже нельзя было назвать типичным для нее. Каменная леди Вермош, как ее за глаза называли, плакала, сидя прямо на полу и обнимая подушку. Это были и злые слезы, стоило подумать о предательстве близких, и рвущиеся наружу слезы облегчения, стоило вспомнить слова хозяина дома о двадцати годах, и благодарности за то, что не оставили наедине со свалившимися на нее проблемами.

Ани хмыкнула, наблюдая за обоими обитателями дома, и поднялась на крышу. Сверзиться оттуда мог разве что человек, оттого она легко опустилась на конек и замерла в ожидании. Мор не заставил себя долго ждать.

– Моя госпожа? – Он поклонился, останавливаясь в шаге от девушки.

– Садись, – приказала она, не глядя на него.

– Позволено ли мне узнать, как вы провели этот день?

– Бесполезно. – Губы Ани тронула довольная улыбка. – Как, надеюсь, пройдут и последующие.

– Вы весьма преуспели, – произнес Морьен, и Ани пришлось повернуться к нему, чтобы понять, слуга решился подтрунивать над госпожой или действительно проникся ее делами. Увы, по равнодушному лицу Морьена нельзя было ничего понять.

– Определенно, – хмыкнула Ани. – Как дела в Замке?

– Тени справляются. Ваше присутствие не требуется, – отчитался слуга, а Ани отчего-то стало горько, будто она хотела услышать совсем другие слова.

– Отлично. Значит, и ближайшие шесть лет без меня обойдутся.

– Вы решили отправиться в странствие? – предположил Морьен, но на сей раз Ани заметила промелькнувшую в его глазах тревогу.

– Нет, – довольно ответила она и добавила: – Мне так расхвалили местную Академию, что я решила почтить ее своим вниманием. Что скажешь, хорошая идея?

– Как вам будет угодно. – Голос Морьена вновь стал отрешенным.

– Как мне угодно, значит, – протянула девушка, с прищуром наблюдая за слугой. – И даже просить ни за кого не станешь? Ни вот на столечко, – она практически не отрывала пальцы друг от друга, – не пожелаешь вмешаться ни в чью судьбу?

– Подобное не в моей власти, – отозвался Морьен, не отводя взгляда от пальцев госпожи.

– Пустое, – резко бросила Ани, поднимаясь на ноги. – Ты один ни о чем меня не просишь, только поучаешь. И промолчишь сейчас?

– Вы уже все решили. И я не вправе вмешиваться.

– И даже не хочешь? – Ани подалась вперед, сама не замечая, как своей волей заставляет подняться и слугу.

– Все мои желания принадлежат вам, – спокойно, будто гнев собеседницы нисколько его не трогал, откликнулся мужчина.

– Если бы так, – зло отрезала Ани. – Убирайся!

– Как прикажет госпожа. – Морьен поклонился и исчез, оставляя Ани в одиночестве пережидать как разыгравшуюся головную боль, так и приступ охватившей ее ярости.

* * *

Утро Ани встретила на крыше. Ей не нужен был сон или еда, а потому она даже не спустилась к завтраку. Равнодушным взглядом проводила отбывшую за покупками Доминику, сопровождать которую неожиданно вызвался сам Годарли. Разумеется, предварительно испросив ее, Ани, позволения на сей поступок. Понимал, что в случае ее обиды или дурного настроения не сносить им обоим головы, если так просто отчалят в неизвестность.

Ани позволила. Отмахнулась от слуги, как от чего-то незначительного, сродни мошки, и осталась сидеть на коньке. Редкие прохожие поднимали голову, несясь по делам своих хозяев, а те и вовсе предпочитали передвигаться в экипажах, не подставляя затылок солнцу. Впрочем, и защита самого дома не дремала, скрывая все, что происходит за забором, от глаз посторонних.

Ани изволила вновь маяться скукой. Ночная ярость исчезла с рассветом, а ей на смену заступила апатия. Наверно, таковыми следовало представать перед ней умершим, но те редко спокойно принимали свой удел, чаще сыпали обещаниями, а порой и угрозами. Иногда ее это забавляло, реже – злило, но чаще всего – оставляло равнодушной. От этого собственного равнодушия она и сбежала сюда, к постоянным раздражителям, но даже они в этот миг не могли пробиться сквозь ее отчужденность.

Она съехала с крыши, не заботясь о приземлении, встала на ноги и побрела куда глаза глядят. Получилось вверх по улице. Туда, куда почти никто не шел.

Старый парк открылся ей внезапно. Брусчатка плавно перешла в заросшую тропу, а чугунные фонари сменились ветвями старых деревьев. Кого другого они бы уже зацепили, но Ани шла сквозь ветви, сквозь траву, сквозь застывшую тишину, одновременно в этом и другом мире. Будь в парке хоть один гость, он мог бы увидеть, как над тропинкой медленно плывет тень.

– Эй, там! Да посмотри же! – прервал тишину старого парка чей-то звонкий голос. Ани замерла, обернулась к звуку, тоже желая увидеть странное, но никого, кроме двух детей, не увидела. Погодки, очень похожие друг на друга, не старше шести-семи лет, разинув рты, смотрели прямо на нее. Один даже ущипнул другого, но тот никак не отреагировал.

Ани сделала шаг вперед, и вот тут уже все ожило. Мальчишки завопили, срываясь на бег, и исчезли в кустах. Догонять их девушка не стала: дети, не наказывать же их за естественное любопытство. Этим займутся родители, когда оба пацаненка вернутся и станут рассказывать о ней. Ани хмыкнула, представляя, кем она могла для них предстать. Хмыкнула и бросила им вдогонку… смешно, право слово, но оберег. Чтобы всякая нежить, которую вдосталь наплодили темные неудачники, не увязывалась за мелкими, если те еще куда-то влезут. В том, что вылазки будут повторяться, Ани отчего-то не сомневалась.

Парк она покидала быстро. Отголоски чужих эмоций прочно удерживали ее от ухода в безразличие. Девушка улыбалась. Вновь выбравшись на брусчатку, она сосредоточилась, возвращая себе материальность, и решительно направилась вниз, желая исправить одно досадное недоразумение: третий день в городе, а самого города до сих пор не увидела.

На первый взгляд на улицах ничего не изменилось. Те же усатые лавочники, залихватского вида зазывалы, улыбчивые цветочницы, те же – но другие. Застывшие в ожидании, предвкушении чего-то, что уже вот-вот должно было произойти.

Прогуливаясь вдоль реки, Ани отметила, что с каждым часом шум на улице усиливается. Остановилась, спиной опираясь о перила, отделявшие мостовую от реки, и принялась считать прохожих. Пожилые пары среди гуляющих практически исчезли, а вот молодых компаний, по пять-семь человек, прибавилось, да и одиноких путников, в пыльной одежде и уставших с дороги, становилось все больше. Последние с подозрением косились на нее, Ани, словно она им чем-то мешала, хотя одинокая, замершая у реки фигура много места не занимала.

– Места еще остались? – вклинился в ее подсчеты недовольный голос, заставляя на секунду отвлечься от обдумывания дела.

– Где? – уточнила девушка, решив не сообщать простофиле, что у нее-то уж точно мест на всех хватит. Сколько бы на постой ни прибыло.

– Там. – Молодой парень, не самой худшей наружности, махнул в сторону пользующейся определенной популярностью среди гулявших по мостовой людей двери. – Места, спрашиваю, остались? Или все заняли? Не хотелось бы в нижний город идти, – передернул плечами юноша. – Лучше уж на улице, чем клопов кормить.

– А зачем их кормить? – удивилась Ани.

– А как же? На дешевых постоялых дворах платишь дважды: первый раз – хозяину, второй – постоянным гостям. – И, заметив недоумение на лице собеседницы, пояснил: – Клопы, клещи, крысы. Ради пары медяков хозяевам невыгодно мага вызывать и выводить всю эту пакость, а на большее постояльцы таких мест не разорятся. Потому и спрашиваю: здесь места остались? Или сразу на площадь, очередь занимать.

– А на площади что?

– Совсем дурная? – Парень вылупился на Ани совсем уже ошарашенно. – Прием на обучение начинается. С выплатой довольствия, стипендией то бишь. Оттого и идут все страждущие наук и питания бесплатного в Иертан-град, – процитировал кого-то парень и буркнул: – Сама-то поступать или по иным делам? – Он деловито покрутил головой.

– Поступать, наверное, – предположила Ани. Разговор со странным парнем, начавшим беседовать с незнакомкой, ее забавлял.

– Тогда и тебе следует поторопиться, – хмыкнул он. – Раз без вещей, то где-то уже устроилась. Давай, не мелочись, говори, где на постой берут, а я тебе на экзамене помогу, если вместе окажемся. Списать там дам или подножку кому поставлю, – предложил взятку парень и, хлопнув себя по лбу, добавил: – Меня Марком зовут, иногда Мраком. Тут уж от ситуации зависит. Разберешься. Так куда идти? – бодро выдал он, и Ани отчего-то ощутила острое желание показать пареньку дорогу к дому жреца. То ли на родную тьму так среагировала, то ли на природное (и что удивительнее – не раздражающее лично ее!) обаяние парня.

– Идем, – хмыкнула она, нащупывая в кармане куртки пару монет из тех, что выдал ей Болериан, вернувшись за ней в салон. – Найдем тебе жилье.

Сказала – и нашла. Несмотря на ставшие, как эти самые золотые монеты, глаза Марка, когда она привела его на постоялый двор на соседней с домой Годарли улице. Управляющий, наградивший их по первости взглядом не слишком довольным, расплылся в улыбке, стоило Ани высыпать на стойку горсть золотых монет.

– Комната для него. – Девушка кивнула на ошарашенного Марка. – На сколько надо?

– Трех дней хватит, – проговорил парень, изучая настоящую люстру под высоким потолком.

– Комната на три дня для него, – уточнила Ани и добавила еще пару монет сверху.

– С завтраком? – торопливо осведомился управляющий.

– С завтраком, – легко согласилась девушка и еще монету сверху кинула. – Этого хватит?

– Более чем. – Мужчина торопливо сгреб все с прилавка, ни словом не обмолвившись, что гостья заплатила даже не за три дня, а за полноценный месяц в лучшей его комнате, но кому не хочется дюжину чистым золотом на пустом месте получить.

– Отлично. Позаботишься о нем. Чтоб со всеми удобствами! – грозно посмотрела на дельца Ани и добавила: – И никаких клопов.

– Да как можно, – с деланой обидой протянул управляющий и поспешил уволочь прибыльного гостя наверх. Марк только и успел, что бросить «спасибо», прежде чем его увели.

– Сочтемся, – кивнула Ани и отметила: – Долг принят.

В дом Годарли она вернулась в прекрасном расположении духа. Хотелось сей же час отправить на перерождение с полсотни душ, чтобы и они прониклись ее радостью. Правда, стоило Ани подумать про Закатный замок, как всякая радость улетучилась и на смену ей пришла тоска. С трудом отделавшись от нее, Ани забрала с кухни банку варенья, стащила у поварихи ложку и отправилась на крышу, которая определенно нравилась ей больше, чем захламленная кроватью комната.

Вторая ночь на крыше не принесла Ани каких-либо неудобств. Напротив – она вдоволь насладилась мерцающими огнями соседнего квартала, ликующими возгласами встретившихся друзей и парочкой драк, вспыхнувших то ли на эстетической, то ли на религиозной почве. Впрочем, обошлось без ее вмешательства, а значит, спорщики границы дозволенного не перешли.

Утро в городе началось раньше обычного. Еще не успели затопить печи лавочники, выпекая свежий хлеб, как на улицы высыпали сонные, а порой и не ложившиеся молодые люди. Некоторые в сопровождении старших родственников, но картину это не слишком меняло.

Выждав какое-то время и убедившись, что людей меньше не становится, Ани спустилась вниз и, не сомневаясь в своем праве будить кого вздумается, толкнула дверь в комнату Болериана. Жрец открыл глаза мгновенно, словно почувствовал опасность. На его пальцах загорелись холодные огни, а после – практически мгновенно потухли, стоило ему разглядеть раннюю гостью.

– Моя госпожа? – приподнимаясь на постели, вопросил Болериан. Бросил быстрый взгляд на стоявшие на прикроватной тумбочке часы и поморщился.

– Почему все больше людей идет туда? – Ани показала направление.

– Вы забыли? Сегодня открывается набор в Академию, – зевнув, пояснил Болериан и заверил: – Можете не спешить. Я уже забронировал для вас место в очереди. Местная одаренная детвора так подрабатывает: и им на крендель с сахаром хватает, и достойные господа в очереди не толкаются.

– Я пойду потолкусь, – спустя пару минут решила Ани и распорядилась: – Доминике поможешь добраться.

– А вам моя помощь не нужна? – вкрадчиво уточнил жрец. Ани лишь вздернула брови, давая понять, что большей глупости не слышала.

– Для чего она мне?

– Моя госпожа, – медленно, подбирая слова, начал Болериан. – Вы же собираетесь поступить в Академию, а не сровнять ее с землей, верно? – Ани кивнула. Собирать внеочередную дань и ругаться за нее с Далисом не входило в ее планы. – В таком случае вам придется сдавать экзамены. – Ани продолжила с неудоумением смотреть на слугу. – Соревноваться со смертными, – дал иное толкование Болериан. – Соревноваться. Не убивать, не проклинать, не угрожать.

– Думаешь, я не справлюсь? – фыркнула Ани.

– Справитесь, – смирился с неизбежным Болериан и добавил: – Но там вас могут опознать. И в этом случае вы не сможете учиться, а без настоящей учебы – вы не почувствуете того, из-за чего эти годы становятся незабываемыми.

– То есть нельзя выдавать себя? – ухватила суть Ани.

– Все верно, моя госпожа, – с облегчением выдохнул Болериан. – Вам нужно притвориться человеком. Очень хорошо притвориться, чтобы ни грамма вашей истинной силы не было заметно.

Ани поджала губы. Разумеется, то, о чем говорил жрец, было ей под силу. Великие на то и Великие, что могут сдерживать свою силу внутри, ничем не выдавая собственное присутствие. А значит, главное, не сорваться, выходя из себя.

– Хорошо, – хмыкнула она, разворачиваясь к выходу. – Отвечаешь за поступление Доминики. Я – сама.

– Как вам будет угодно, – хрипло отозвался жрец. Он не рискнул сообщить хозяйке, что экзамены она может и не сдать, если действительно решит поступать на общих основаниях. Но чего уж теперь, лучше он подготовится к ее дурному настроению и спасет город от гнева провалившейся на испытаниях Темной Госпожи.

* * *

Ани с интересом следила за скрывающимися в воротах соискателями. Пожелала удачи своей недавней скрытной собеседнице и, выбрав удобный момент, вклинилась в толпу, пока двое не самых спокойных молодых людей, устроивших разборки прямо на улице, пытались собрать рассыпавшиеся на брусчатке шпаргалки. Очередь не торопилась им помогать, продвигаясь с каждой минутой все ближе к заветным воротам. Ани в них буквально внесли, поскольку без божественного вмешательства тело ее воплощения было хрупким и едва ли могло противостоять напору дюжих молодцев откуда-то с окраины империи. Впрочем, их торопливость была понятна: таких, как они, едва ли возьмут в алхимики, а для лицея их банковский счет слишком скуден, если вообще имеется.

Неожиданно поток остановился. Еще мгновение назад несшиеся вперед парни резко затормозили, и Ани чуть не раздавило между их спинами. В последний момент она успела отступить в сторону, радуясь, что здесь, в отличие от площади, было куда отступать.

– Кого только мы вынуждены отсматривать в этот день. – От одного звука этого голоса у Ани, казалось, вскипела кровь. Она ойкнула от удивления и подалась вперед, выглядывая из-за спины одного из соискателей, в надежде рассмотреть, кто это такой особенный, что даже ее, Ани, может сподвигнуть на жгучее раздражение. – Дюжина болванов и еще одна. – Давать определение Ани он то ли поостерегся, то ли решил просто не утруждать себя поиском сравнения. Девушка нехорошо прищурилась, изучая доставшегося им проводника.

Высокий темноволосый мужчина с правильными чертами лица, с недобрым прищуром ярко-зеленых глаз пристально следил за каждым движением выстроившихся перед ним соискателей. А ведь он ничего не делал, не требовал порядка, но все оказались построены под линеечку по росту. Ани закономерно оказалась в хвосте. Дальше всех от темноволосого с его едкой ухмылочкой, искажавшей приятное в целом лицо.

– Никакой индивидуальности, – поджал губы маг и добавил: – В армию идти не пробовали, молодые люди?

– Так это, отправили учиться, милорд, – отозвался тот, что стоял первым, и вытащил из кармана огромную, в его же ладонь, бляху с выбитым на ней символом. – Приказали передать комиссии.

– Шаг из строя, – распорядился маг, спокойно, без презрения кивая парню. – Вон туда пойдешь. – Мужчина указал на небольшую, всего в три человека, очередь. – Отдашь магистру Дроктару. Он же будет твоим куратором.

– Так точно, – отрапортовал парень и торопливо удалился. То ли навстречу своей судьбе, то ли подальше от хищной улыбочки магистра, ставшей, казалось, еще более неприятной.

– Итак, бессмысленная трата моего времени, следуйте за мной, – приказал маг и хотел было уже развернуться, как взгляд его зацепился за Ани. И вот тут уже улыбка мага сменила полярность, становясь из просто высокомерной откровенно снисходительной. А уж сколько сочувственных ноток появилось в голосе мага, когда он, откровенно издеваясь, не иначе, заметил: – Драгоценная моя, вам не в Академию поступать следует, а на курсы кройки и шитья при работном доме. Дара – мышкины слезы, была бы хоть мордашка – взял бы за-ради развлечения. А так… – Он печально вздохнул, будто бы от постигшего его небывалого разочарования, чем вызвал громогласный смех среди деревенских мордоворотов.

У Ани внутри все вскипело. Уже второй раз этот маг, ее слуга по стороне дара, позволял себе отзываться о ней столь уничижительно. Девушке пришлось прикрыть глаза, чтобы успокоиться и ненароком не выпустить свою ярость. А темноволосый продолжал подзуживать, не думая замолкать:

– Две минуты прошло, а драгоценная госпожа уже топит нас в своих слезах. Рыдайте, солнце мое, рыдайте. Но лучше за воротами. Там и публика снисходительнее, может, кому и понравитесь. А там – замуж, детки, пироги. Все же лучше, чем слушать противного дядьку. – Маг как-то незаметно оказался рядом и, положив руку на плечо Ани, развернул ее к выходу. Мягко подтолкнул в спину. – Идите, не тратьте зря время. Вам здесь не место.

– Тогда и вам тоже, – открыв глаза, зло ответила девушка, сбрасывая его руку. – Мы еще посмотрим, кто уйдет отсюда первым.

– Вот как? – Маг усмехнулся, жестом прервал грянувший было недовольный свист. – В таком случае не смею отказывать госпоже в отчаянной попытке. Но если провалитесь – ответите за оскорбление лорда.

– А если пройду? – хмыкнула Ани, внутри которой от азарта все пело. Вызов бодрил, а от желания доказать усомнившемуся в ней наглецу сила бурлила, готовая в любой момент стереть с лица земли любого.

– Вы слишком самоуверенны, – заметил маг задумчиво. – Но, так и быть, поступите в числе пяти лучших – я возьму вас в свою группу.

– Вы слишком самоуверенны, – расплылась в улыбке Ани. – Буду лучшей – и к вам не пойду.

– Принято, – как-то слишком легко согласился темноволосый, и улыбка его померкла. В один миг все эмоции покинули его лицо, и маг приказал: – Следуйте за мной, соискатели. Ваше первое испытание готово.

Парни переглянулись, мгновенно посерьезнев, и, мысленно молясь – уж Ани в этом ни капли не сомневалась, торопливо засеменили за магом. Последний и не думал останавливаться или сбавлять шаг. Напротив – темноволосый шел быстро, с каждой минутой все ускоряясь, и Ани показалось странным, отчего мужчина еще не взлетел, если сумел развить такую скорость.

Хихикнув, Ани побежала следом. Обогнала коллег по испытанию и пристроилась ровно за спиной темного. Она ожидала чего угодно от этого экзамена, которым их так пугали, но вовсе не того, что маг заведет их в пустую аудиторию.

– По одному за парту, – приказал он и перевел взгляд на Ани: – Вы за первую.

Ани пожала плечами. Что первая, что последняя – разницы для нее не было, а потому она послушно заняла место в первом ряду напротив преподавательского стола. Остальные соискатели, медленно переставляя ноги, заняли оставшиеся свободные места. Всего их было двенадцать, и свободных мест не осталось. Не удержавшись, Ани оттолкнулась от стола, балансируя на вставшем на дыбы стуле.