Институт равновесия. Книга #3

– Я не умею возвращать из вечного сна, – сказала Стель печально, принимая камни и аккуратно ссыпая их назад в мешочек.

– Ладно, – сказала Лойтара и тихо улыбнулась, – Тогда пусть она живёт в моём сердце.

– Лойтара, ты заплатила за мою жизнь? – сказал ошалевший Дварин.

– Конечно, дубина! – ответила Лойтара, на этот раз уперев руки в бёдра и зазывно ими покачивая. – Я уже потеряла лучшую подругу! И эти ледяные… уродливые…

– Грёбаные, – подсказал Зак.

– И эти грёбаные гримтурсы не отнимут у меня любимого! – закончила Лойтара.

– Любимого?! – окончательно ошалел Дварин. – Так ты же… Ты же… Ты же замуж за меня никак не выйдешь! Уж я к тебе и так, и эдак! А ты?

– Ты, дубина стоеросовая, и так, и эдак, – согласилась Лойтара, расплываясь в довольной улыбке. – Только вот замуж ни разу не звал!

– Чугунные молотки! – взревел Дварин. – Лойтара, ты будешь моей женой?!

– Буду, – спокойно ответила она.

– Так это! – теперь уже охренел Дварин. – Это! Я сейчас! – он бегом кинулся к своему сундуку, моментально вытащил оттуда весомый мешочек, раза в три больше, чем у Лойтары. Кинулся назад, лихорадочно на ходу развязывая тесёмки. Перехватив мешки зубами, он сложил руки Стель ковшиком и высыпал туда камни. Они ослепительным светом переливались на солнце. – Ты имей в виду, госпожа Стель, это не всё! Я тебе ещё столько же должен! Нет, ещё три раза по столько! Моя Лойтара бесценна! Слышишь? Это не всё! Я тебе ещё потом таких камней наделаю, что солнце устыдится, что не умеет так светить! Это за мою Лойтару!

– Господин Дварин, – вежливо прошептала Стель.

– Чего? – Дварин уставился прямо в рот Стель.

– Обнимите невесту, – посоветовала она. – Думаю, леди Лойтара уже давно этого ждёт.

– Алюминиевые гвозди! – взревел Дварин и кинулся к своей даме. Он схватил Лойтару за талию, поднял над собой и закружил.

– Отпусти, дубина! – счастливо прокричала она.

– Ни за что на свете! – твёрдо ответил Дварин, поставив её на землю и бережно прижав к себе.

– Значит, так, – сказал Руин, протягивая Стель два мешочка. – Это за меня и за Бомли. Замуж я за него не собираюсь, – серьёзно пояснил он. – Просто этот дубина из вредности ничего не даст. А я вот думаю, что ему обязательно надо жить.

– Лучше достань мои камни, Руин! – сказал Бомли. – За себя я платить не собираюсь. Но вот за Наина и Гильду у меня камней хватит. – Зак опешил, наблюдая за тем, как цверги один за другим ссыпали в руки Стель свои несметные сокровища, сообщая чью конкретную жизнь они покупают. Вот тебе, твою мать, и товарно-денежные отношения! Дураком он был в прошлый раз. Надо было придать ценности этим камням. Тогда и логика обмена появляется. А он, придурок, просто пытался научить их менять что-то на что-то. Мда. Всё-таки Стель молодец, очень мудрая.

– Что ж, с оплатой моих услуг мы разобрались, – сказала Стель. – теперь пора мне оправдывать ваши ожидания. – Она повернулась к Заку, лукаво прищурив глаза. – Господин Зак, я нанимаю тебя на службу. А также покупаю у тебя секрет вот этого твоего оружия. И обязываю тебя помочь этим Мастерам смастерить ещё десять таких же. За это ты получишь… – она внимательно стала разглядывать камни. Выбрала бриллиант размером с перепелиное яйцо. – …вот этот камень. Поскольку господа цверги считают, что ты их бросил в беде, тебе должно быть этого достаточно.

– Мне достаточно, – закивал Зак, принимая в руки камень. Интересно, сколько миллионов долларов он сейчас держит в руке?

– И ещё одно, – сказала Стель, обращаясь к цвергам. – Нам нужно нанять людей, чтобы они помогали с едой. Так что все, кто не занят охраной лагеря, сейчас разбиваются на отряды по трое и идут искать людей. Всех найденных приводить сюда. Даже если будут сопротивляться.

– Считайте, что уже сделано, госпожа Стель, – сказал Дварин, увлекая за собой Лойтару к выходу из лагеря.

– А ты чего встал? – надменно пророкотал Бомли, в конце концов, подползая к Заку. – Госпожа сказала, чтобы ты нам секрет оружия показал. Вот и давай, слушайся приказа.

– С удовольствием, – ухмыльнулься Зак.

Стель

Стель протёрла глаза, потом спохватилась и задействовала крошечный поток магии, чтобы привести себя в порядок. Это, конечно, неправильно. Ведь она не спала уже третьи сутки, а работала за троих. Сейчас она брала взаймы у жизни. И потом будет обязана отдать ей долг. Стель обвела взглядом лагерь. Теперь он стал очень большим и просторным, чтобы вместить в себя и цвергов, и людей из хутора. Заградительное кольцо из дров стало больше, зато количество часовых снизилось. Стель установила в центре лагеря бревно с корзиной наверху. И теперь один часовой легко справлялся с обзором всей округи. Люди снабжали цвергов мясом, приводя с болота своих свиней, которые разбежались во время нападения гримтурсов на их дома. И рацион пополнился мясом и молоком. С овощами было хуже. Неухоженные грядки урожая не давали. Да и гримтурсы фактически уничтожили сады. Причём, им совершенно ничего для этого делать не нужно было. Их морозность просто заставляла умирать всю растительность вокруг. Повеселевшие цверги установили мастерскую под навесом и стали собирать первый огнемёт по модели Зака.

Зак… Сначала Стель стала командиром, а только потом вспомнила о том, что Зак просил её отдать командование ему. Ей стало очень стыдно, и она кинулась извиняться в первый же миг, как только они остались одни. А он в ответ расхохотался и сказал, что она избавила его от «большого геморроя». Тогда Стель не очень поняла смысл этого выражения, учитывая его буквальное значение. Но теперь вполне понимала, о чём шла речь. Эта забота обо всех и обо всём одновременно давалась ей большим трудом. И теперь она точно знала, что выражения людей с родины Зака очень меткие.

– Привет! – радостно поздоровался Зак, подходя к ней. Он снова вернулся к своим привычкам ходить с голым торсом. Но Стель решила, что выдержит это. А потом оказалось, что это не так уж и сложно. Она привыкала к тому, что грудь людей-мужчин может быть покрыта растительностью и не ощущать отвращения. – Мы испытали первый гномский огнемёт. Естественно, он достался Лойтаре. Кто ж попрёт против неё и Дварина? – он весело рассмеялся. – Всё хорошо. Теперь начинаем делать сразу два. Бомли легко справляется. И это то самое дело, для которого не нужны ноги. Мне кажется, он счастлив. Даже не знаю, что делать, когда огнемёты больше будут не нужны. Может всё-таки пусть их делает дальше, а мы наладим импорт между мирами?

– Для того чтобы гранить камни тоже ноги не нужны, – сказала Стель, вымученно улыбнувшись в ответ.

– Ты ела? – спросил Зак.

– Конечно, – ответила Стель. – Хана неплохо готовит похлёбку из мяса и овощей.

– Я не про это, – Зак пристально уставился на неё. – Как давно ты ела свою еду последний раз?

– Сейчас это неважно, – ответила Стель, отворачиваясь. – Меня беспокоят гримтурсы. Филимон говорит, что они бродят довольно далеко. И, может быть, не так быстро обнаружат наш лагерь. Я очень на это надеюсь. Потому что если они придут сюда раньше, чем мы будем готовы, всё может очень плохо закончится. Я волнуюсь за наших подопечных.

– А я волнуюсь за тебя, – укоризненно сказал Зак. – Так, вставай и идём со мной.

– Мне некогда! – запротестовала Стель. – Мне ещё нужно…

– Вот прямо сейчас тебе нужно идти со мной и не спорить, – твёрдо сказал Зак.

– Хорошо, ты победил, – устало пробормотала Стель, беря его за руку. – Что ты задумал?

– Можешь не спрашивать, а просто идти? – спросил Зак.

– Могу, – пожала плечами Стель.

Зак увел её подальше от лагеря, а потом попросил Филимона помочь. И элементаль подхватил их потоком тёплого воздуха, унося с невероятной скоростью прочь. Стель закрыла глаза от удовольствия. И даже начала проваливаться в сон, когда ощущение ветра вдруг пропало. Она с трудом разлепила веки и огляделась. Они снова были на чудесной поляне, где открылись врата перемещения в этот мир. Шикарный куст продолжал цвести. Зак держал в руках маленькое блюдо из серебра, инкрустированное золотым узором и жемчугом, а Филимон аккуратно сдувал в него пыльцу. Стель устало, но довольно улыбнулась.

– Давай, ешь! – расплылся в улыбке Зак, протягивая ей блюдо. – В смысле, кушай.

– Спасибо, – протянула Стель и принялась смаковать свою любимую еду. – Очень вкусно! Спасибо, Филимон, – она послала струйку магии, чтобы погладить элементаля, и тут же спохватилась: – И тебе спасибо, Зак.

– Ты бы присела, а? – спросил Зак, усевшись под дерево и похлопывая по траве рядом с собой.

– С удовольствием, – ответила Стель, доедая свою любимую пыльцу.

– Филя, а теперь нектара немножко! – скомандовал Зак, протягивая в сторону куста кружку. – Ты извини, я не нашёл кубок. Так что просто кружка.

– Не надо нектара! – запротестовала Стель. – Мне сейчас нельзя!

– Вот именно сейчас тебе необходимо, – твёрдо сказал Зак. – Тебе надо расслабиться и немного поспать.

– Мне нельзя сейчас спать, – сказала Стель.

– Можно и нужно, – припечатал Зак. – Давай, укладывайся на меня. Я в одном положении долго не просижу, мышцы затекут. Так что разбужу тебя довольно быстро. А ты поспишь хоть немного.

– Ну, если немного, – согласилась Стель, закрывая отяжелевшие веки и мгновенно проваливаясь в сон.

Стель снилось, что Снорри играет на флейте, а огнемёты Зака и Лойтары выпускают струи огня, которые превращаются то в гримтурсов, то в Вагни. Это было так странно, что Стель зачарованно смотрела в пламя. Через какое-то время она даже начала ощущать запах горящего дерева. А откуда-то издалека слышать голос Зака, зовущего её.

– Стель! Проснись! – прозвучало уже куда ощутимее ближе, и она попробовала перевернуться на бок, чтобы не слышать его. Но тут же проснулась. Разлепила тяжёлые веки и уставилась на Зака, на груди которого лежала.

– Стель, надо возвращаться, – тревожно сказал Зак. Его глаза превратились в узкие щёлочки, а губы стянулись в тонкую прямую линию.

– Сколько я спала? – она попробовала вскочить на ноги, но вместо этого неуклюже перекатываясь на коленки и поднимаясь с ног.

– Совсем немного, – признался Зак. – Но мне кажется, что со стороны лагеря пахнет жареным.

– Лагерь! – встревожилась Стель. – Надо быстро возвращаться!

– Филя, неси нас туда, – приказал Зак. И они мгновенно взмыли в воздух, несясь со скоростью стрелы в полёте. Стель издалека заметила кольцо огня, полыхающего вокруг лагеря.

– Не в лагерь, Филя, – твёрдо приказал Зак. – Давай где-то рядом.

– В лагерь! – завопила Стель.

– Ты не мама, а командир, – предупредил Зак. – А это значит, что тебе не надо делать за них. Пусть хоть что-то сами сделают.

– Они могут погибнуть! – закричала Стель, вырываясь из рук Зака.

– Успокойся! – рявкнул он, и её мышцы обмякли, подчиняясь приказу. – Там всего один гримтурс. Сама посмотри. Огонь разожгли, так что он пятится назад. А вот цверги меня как раз очень сильно беспокоят. Что, так никто и не выйдет укокошить этого грёбаного урода?

– Я убью его! – Стель рванулась к врагу.

– Конечно, убьёшь, – сказал Зак, хватая её за руку и немедленно заключая в железную хватку своих объятий.

– Отпусти! – закричала Стель.

– Вот ещё, – ответил Зак. – И не вздумай применять против меня магию. Мы друзья. Ты потом крупно пожалеешь, если убьёшь меня ненароком.

– Я и не собиралась! – крикнула Стель, отчаянно краснея, потому что он остановил её на самой грани. Она уже держалась за заклинание ослабления, готовая метнуть его в Зака в следующее мгновение.

– Он уходит, – констатировал Зак. – Видишь, гримтурс убирается отсюда. Теперь можно идти в лагерь.

Внутри лагеря всё было ужасно. Цверги стояли застывшими скульптурами, сжимая свои топоры. Люди просто сбились в кучу, сидя на земле, и смотрели широко открытыми глазами, подвывая от страха. Зак грубо выругался. Стель попыталась броситься за гримтурсом, но Зак крепко схватил её и удержал на месте.

– Что, господа цверги, обосрались? – спросил он громко и с вызовом.

– Госпожа Стель, на нас напали, – игнорируя Зака сказал Дварин, обращаясь к ней. – Заграждение подожгли. Все живы. Потерь нет.

– Молодцы, – с облегчением выдохнула Стель.

– Нет, не молодцы, – сказал Зак громко. – Вы все здесь обосрались!

– Зак, не надо, – попросила Стель.

– Надо! – сказал Зак, зло сверкнув на неё глазами и сжав руку, чтобы она молчала. – Что тут произошло? – цверги молчали, а люди продолжали выть от страха. – Я спрашиваю, что здесь произошло?! – закричал Зак.

– На нас напали, – ответил Дварин. – И мы оборонялись.

– Напали? – переспросил Зак. – Нет, дорогие мои. Это неправда.

– Ты что, слепой?! – зло прокричал Бомли.

– Я не слепой, – спокойно ответил Зак. – Слепые вы. На вас не напали. Напали – это значит, что вас атаковали несколько гримтурсов. А тут на вас напал один гримтурс. Один! И он напал! Не «напали», а «напал»!

– Что это меняет? – спросила Лойтара.

– Всё, – твёрдо ответил Зак. – Какого хрена вы тут сидите? А эти идиоты ещё и орут, словно им иголки под ногти загоняют?

– А что нам, по-твоему, надо делать? – ехидно поинтересовалась Ухрида.

– Мы, мать вашу, воюем или как? – спросил Зак, срываясь на рык.

– Мы защищаемся, – сказала Лойтара.

– Вот именно! – Зак оглядел всех пристально. – Мы защищаемся, значит, мы не воюем. И долго так будет продолжаться?

– Ты хочешь, чтобы мы убили гримтурса голыми руками? – поинтересовался Бомли.

– А нахрена вам огнемёт?! – голос Зака сорвался на фальцет. И тут Стель поняла его.

– Лойтара, – сказала она, – приказываю догнать гримтурса и уничтожить.

– Не вздумай, – велел Лойтаре Дварин.

– Бери свой топор, дубина, и пошли за мной, – ответила Лойтара, двигаясь в сторону выхода из лагеря. Дварин повиновался. И за ними пошли ещё несколько цвергов.

– А вы что голосите? – зло спросил Зак, подходя к людям. – Вам уже заплатили за то, что вы еду добываете? Так потратьте эти камни на свою защиту, заплатив цвергам. И не орите так!

– Надо отдать камушки-то назад цвергам, чтобы они нас защитили? – спросила Хана.

– Именно так! – ответил Зак.

– Как же нам-то быть теперь? – подал голос Жданек. – То они нам дают, то мы им отдаём-то. Непонятно.

– Ухрида, – Стель подхватила разговор, – объясни людям, что им делать.

– Любезные, – обратилась леди к людям, – сейчас вы думаете, что мы, цверги, будем защищать только себя, если гримтурсы нападут на лагерь?

– Как иначе-то? – спросил Якуб. – Вам вроде незачем нас защищать-то.

– Вы можете дать мне камни, чтобы я защитила кого-то из вас, – пояснила Ухрида. И люди тут же повскакивали с мест и протянули ей свои камни. – Нет-нет! – запротестовала Ухрида. – Я не смогу защитить всех. Вот ты. Да, ты. Как тебя зовут?

– Меня-то? Гавел, – охотно закивал хуторянин.

– Гавел, – Ухрида забрала у него камень, – Отныне я тебя защищаю. Можешь ничего не бояться. А если я погибну, этот камень снова вернётся к тебе. И ты сможешь нанять себе другого охранника.

– Ой, спасибочки! – обрадовался Гавел. – А я буду тебя кормить.

– Договорились, – улыбнулась Ухрида.

– Нет, не договорились, – поправила Стель. – За этот камень она будет тебя защищать. А за то, что ты будешь давать ей еду, она будет тебе платить другими камнями.

– Как это?! – удивилась Ухрида. – Так и будем этим камнем туда-сюда меняться?

– Можно и так, – улыбнулась Стель.

– Вот уж нет! – топнула ногой гордая женщина цвергов. – За этот камень я буду защищать тебя только восемь лун. Если тебе нужно дольше, ты дашь мне ещё камень.

– Где же я его возьму-то?! – отчаянно завопил Гавел.

– Дурак! – махнула рукой Хана. – Госпожа Ухрида, вы лучше меня защищайте. Я вам вот какой камушек дам! – она протянула огромный изумруд. – А за ваш, который Гавел вам дал, я вам десять корзинок овощей принесу. И ещё кролов-то. Кролов-то трёх. И молока-то три кувшина, а?

– Пойдёт, – согласилась Ухрида. – За твой камень буду тебя десять лун беречь.

– Дурень Гавел-то, – ухмыльнулась Петра. – Пойду-ка я к Лойтаре. Вон она как раз возвращается-то.

– Лойтара, доложи об исполнении приказа, – обратилась Стель.

– Растаял как миленький! – широко улыбнулась Лойтара. – А мой Дварин ему ещё и башку снёс.

– Госпожа Лойтара, – тут же подскочила к ней Петра, – вот вам камушек-то, давайте вы меня защищать будете десять лун-то!

– Что делать? – растерялась Лойтара, но к ней тут же подошла Ухрида и жарко зашептала что-то на ухо. – А! Это дело! Давай. Хороший корунд. За него и десяти лун не жалко.

– И меня защитите-то, госпожа Лойтара! – подскочил к ней Якуб.

– И меня! – завопили сразу несколько хуторян.

– Эй! Меня на всех не хватит! – расхохоталась Лойтара.

– Мне давайте, – пророкотал Дварин. – На двоих мы управимся.

– Тогда и меня защищайте! – проскрипел чудом выживший дед Михал.

– И меня с Аделькой, – подскочила его румяная внучка.

– Эй! Лойтара тут вообще-то не одна! – возмутился Туин.

– Эта штуковина, которая огнём-то плюётся, только у Лойтары. Так что пусть она нас и защищает, – резонно заметил дед Михал.

– Скоро у всех будет, – заметил Туин.

– Вот когда будет-то, тогда и погворим, – веско заметил дед, поглаживая свою тонкую бородку.

– Бомли, что расселся? Пойдём огнемёты делать! – сплюнул Туин. – Следующий мой.

– Погоди-ка, Туин, – остановил его Бомли. – У меня вот какой вопрос: надо нам как-то определить цену камней. А то что же это у нас что кувшин молока с корзинкой овощей, что десять лун ратных подвигов одного камня стоят? Нехорошо это. Непорядок! И перед камнями некрасиво как-то!

– А ведь прав Бомли! – воскликнуло сразу несколько цвергов.

– А как определять будем? – подбоченился Дварин.

– Ну как-как? – почесал лоб Бомли. – Углерод вот дольше всего гранить. Твёрдый он. На него лун двадцать уходит.

– Это смотря какой углерод! – подбоченилась Гильда. – У меня вот камень на двадцать гранн был, помните? И я его гранила под «синий ветер». Так у меня вся работа шестьдесят лун заняла!

– Помню я этот камушек, – причмокнул Фели. – Ох и знатная работа! Мастерская!

– Так, дайте мне время до завтра, – решительно сказал Бомли. – Я всё обдумаю и скажу, как и сколько каждый камень стоить будет.

– А огнемёты?! – возмутилось сразу несколько цвергов.

– Пусть пока Наин делает, – сказал Бомли. – Моё дело тоже важное!

– Очень важное! – спохватилась Стель. – Господин Бомли делает нам систему мер. А Наин его пока заменит. А завтра уже все возьмёмся за огнемёты.

– Погодите-то, – пророкотал Жданек. – А меня кто же защищать будет?

– Это уж как ты договоришься, – улыбнулась Стель, с гордостью глядя на Зака.

– Ты – чудо! – шепнул он ей. – Будут у них нормальные товарно-денежные отношения, я уверен!

Зак

Дела шли в гору и Заку это очень даже нравилось. Цверги боролись за место в очереди на очередной огнемёт. Хуторяне исправно снабжали всех едой, получая плату в строго лимитированных камнях. Бомли сначала создал очень громоздкую систему оценки камней и работ, но жизнь её обкатала. В итоге все сошлись на том, чтобы оценивать камни по трём параметрам – весу, составу и огранке, а по ним считать трудозатраты в днях. А эквивалент покупаемого продукта или услуги тоже оценивали в трудозатратах. В итоге получилась странная система товарно-денежных отношений – корзина редиски, выращенной своими руками, стоила как хороший бриллиант. Но это было непривычно только Заку. Цвергов и хуторян всё вполне устраивало. И вскоре Хана додумалась начать шить поясные кошели, которые затем продала за приличную цену.

Зак принял за правило следить за самочувствием Стель. И она уже почти привыкла к тому, что днём он забирал её в лес, кормил пыльцой, поил нектаром и заставлял спать по три-четыре часа. Она даже выглядеть стала лучше. Хотя неизменно каждый раз делала это со вздохом и укоризненным взглядом. Но Зак привык и даже развлекался в такой ситуации. Заботиться о ближних он уже давно привык. И даже делал это с удовольствием. Но заботиться о любимой женщине было в сотни раз приятнее. Вот он и наслаждался. И сам себе не верил, что ему сейчас совершенно всё равно, что эта самая любимая женщина совершенно не догадывается, что она любимая.

И в этот самый момент любимая женщина, потягиваясь как кошка со сна, поудобнее устроила свою голову у него на его груди и скрестила руки на своей. Зак был уверен, что она сейчас хмурится.

– Меня кое-что беспокоит, – начала она издалека.

– Выкладывай, – улыбнулся Зак.

– У нас уже шесть огнемётов готово. Но при этом нет никакой стратегии нападения. Сплошная оборона, – она надолго замолчала, терзая в руках сорванный стебелёк травы. Зак даже немного забеспокоился. Если уж эта гринписовка выдрала стебель травы, значит, она точно в такой степени волнения, что плохо владеет собой. – И я поняла, что не знаю, как изменить эту ситуацию, – еле слышно призналась она. Потом покашляла, видимо, собираясь с силами, и довольно глухо сказала: – Мне нужна твоя помощь. – Получилось очень глухо и невнятно, хотя Зак, конечно, разобрал слова. А она рубанула ребром ладони по земле и громко и отчётливо, разделяя слова, сказала: – Зак. Мне. Нужна. Твоя. Помощь.

– Я к твоим услугам, – вспомнил он церемониальную фразу.

– Что «к услугам»?! – взвилась Стель. – Делать-то что?

– Ты уже как хуторянка говорить начала, – расхохотался Зак.

– Если ты сейчас же не начнёшь соображать и предлагать план, я обижусь, – заявила Стель, ещё раз основательно устраиваясь на его груди. Зак умилился над тем, что её слова совершенно расходятся с действиями в данной ситуации.

– Тогда давай поговорим о страхе, – предложил Зак.

– Ты думаешь, они все до сих пор боятся? – она попыталась развернуть голову на его груди, чтобы заглянуть в глаза. Это не особо удалось, но её затылок чувствительно прошёлся по груди, что вызвало в Заке бурю эмоций, с которой надо было срочно справляться. А то чего доброго…

– Знаешь ли, – начал Зак, – страх – не такая уж серьёзная угроза. Если ты боишься, ты не способен решать проблему.

– Намекаешь на то, что я не могу решить эту проблему, потому что боюсь?! – снова взвилась Стель, резко развернувшись, уставившись ему в глаза и упираясь локтем в землю.

– На другое намекаю, – сказал Зак. – Страх – движущая сила бессилия, как бы смешно это не звучало. И я сейчас не про тебя. Я про них. На чём основывается страх? Каждый из них думает о том, что он не сможет победить гримтурсов. А если я не могу их победить, то нафига вообще пытаться? Поэтому я выбираю стратегию избегания. Я буду обороняться, но в жизни никогда не пойду на атаку. Понимаешь?

– Страх – движущая сила бессилия, – прошептала Стель и надолго задумалась.

– Извини, что пытаюсь мешать твоему мыслительному процессу, – произнёс Зак, и тут же пожалел об излишней доле сарказма в голосе. Что-что, а обижать Стель он совершенно не хотел. Но что поделать со своими дурацкими привычками? – Сейчас ты понимаешь, что нужно делать или тебе по-прежнему нужна моя помощь?

– Страх – движущая сила бессилия, – повторила Стель. – Ну, тут всё ясно. Надо планировать какие-то мелкие, но продуктивные вылазки с нападениями. Чтобы все привыкли и бояться перестали.

– Это крышесносная стратегия! – горячо поддержал её Зак.

– Страх – движущая сила бессилия, – снова повторила Стель.

– Ну, да, я так и сказал, – растерялся Зак.

– А ведь я действительно боюсь Высокого Совета, – прошептала Стель. – и именно поэтому избегаю их. За всё время, что я ушла из Колонии, я ни разу не докладывала им результаты поиска. А они ни разу меня не спрашивали. Они не спрашивали, потому что им незачем – они и так уверены, что я провалю миссию. А я не отчитываюсь, потому что боюсь, что меня вернут. А возвращаться я очень не хочу. Потому что боюсь того, что они могут со мной сделать. Как они распорядятся мной, – она замолчала, нервно дёргая себя за прядь волос.

– Да не думай ты про них! – Зак махнул рукой. – У нас и так дел по горло. И потом, Саган тебя ни за что не отдаст.

– Что же мне, за Саганом до конца дней прятаться? – зло спросила Стель.

– Нет, конечно, – примиряюще ответил Зак. – Только тебе не кажется, что конец дней ещё нескоро, а в данный момент у нас есть вопросы поважнее?

– Тебе всё равно, что со мной будет? – надула губки Стель. И обиженно засопела. Всё-таки женщины есть женщины. К какой бы расе не принадлежали.