Врата пустоты. Зов пустоты

Поэтому особой радости от возвращения домой я не испытывала. Матушка заметалась по комнатам, подгоняя прислугу, а я обессиленно села на диван в гостиной и замерла. Мне надо было поговорить с ней, узнать, что ей известно об аресте Анри.

– Полли, ты здесь, – появилась она в дверях. – Ты бы прилегла, вставать рано.

– Не хочу, – качнула головой. – Матушка, куда мы так торопимся?

Я знала ответ, но хотела услышать от нее.

– Ладно, давай поговорим. – Мама села напротив. Ее красивые светлые волосы растрепались – в детстве я всегда жалела, что мне достались темно-русые локоны, как у папы, а сейчас, наоборот, радовалась. Она ломала в руках веер. Этот неотъемлемый аксессуар любой светской дамы.

– Мама?

Молчание затягивалось.

– Послушай, Полли, – наконец сказала она, – я разорвала твою помолвку с Анри Вейраном.

– Что? – Я даже с дивана подскочила. – Зачем?

– Разве ты не понимаешь? – Мать тоже перешла на повышенный тон. – Я знаю, к тебе приходил главный дознаватель. Симона сообщила мне. Полина, я не хочу, чтобы ты отправилась за этим юношей в пропасть! Как я могла подумать, что наследник Вейранов окажется убийцей? Хотя его отец…

– Что – его отец?

– Тоже был на особом счету у тайной службы, – закончила матушка.

– На особом счету? – Вот теперь я ничего не понимала!

– Да, старший Вейран всегда был несколько вольнодумен. Какое-то время ему это прощали, пока он не стал опасен, а затем мягко предупредили… Он тогда надолго покинул столицу. Видимо, дурное зерно проросло в старшем сыне.

– Не говори так! – воскликнула я. – Анри не мог убить магистра Таймуса.

– Он сделал это, Полли. Сняты магические слепки. Все говорит об одном! И Анри был у тела Таймуса, когда того нашли, слышишь?

– Это ничего не значит.

– Это значит, что он – убийца, Полли. И ты, как его невеста, попадаешь под подозрение. Поэтому нам тоже лучше какое-то время здесь не показываться. Все утихнет, успокоится. Я постараюсь как можно быстрее найти для тебя более достойного супруга.

– Я не выйду замуж за другого! – едва не закричала я.

– Не обсуждается, – отрезала мать. – Хочешь и вовсе остаться старой девой? Тогда лучше сразу вступи в орден пустынниц. Не факт, что на тебе вообще кто-то теперь захочет жениться.

– Я люблю Анри.

– Разлюбишь.

Да что с ними со всеми? Безумие! Хотя я понимала, в чем дело. Мать никогда не любила отца. Это была просто выгодная партия. Как она могла знать, что это такое, когда не можешь жить без любимого? А я не могла жить без Анри! Да, глупо, но это было так.

– Иди спать. – Мать поднялась с дивана.

– И как семья Анри отнеслась к разрыву помолвки? – спросила я.

– Какое мне дело? Они теперь в опале. Думаю, собираются так же быстро, как и мы. У них еще младший сын, надо подумать о нем.

– Я никуда не поеду.

Решение показалось простым как никогда. Не поеду – и все тут. Я должна быть рядом с Анри. Что бы ни решил суд.

– Поедешь. – Мать, как и мадам Симона, не терпела отказов.

– Нет!

– Послушай, – в ее серых глазах мелькнула тоска и усталость, – если я и тороплю тебя с отъездом, то только для твоего же блага, Полли. Дознаватели уже взяли тебя под прицел. Думаешь, они оставят тебя в покое только потому, что ты – Лерьер? Нет, не оставят. Ты отречешься от своего Анри после первой же пытки!

Пытки? Перед глазами все поплыло, к горлу подкатила тошнота. Нет, нет…

– Иди к себе. Собери то, что действительно нужно, – печально сказала матушка. – Мы уезжаем надолго.

Я поднялась и медленно пошла к лестнице. Какая-то часть меня сейчас умирала. Наверное, та девочка, которая училась в коллеже магических искусств и мечтала выйти замуж за лучшего парня на свете. Ее больше не было, осталась я. Незнакомая, непонятная, пустая. В моей комнате привычно горели светильники, повсюду были вещи, знакомые с детства. Кровать под бежевым покрывалом казалась чужой. Чужими были книги, расставленные на полках. Это была комната девочки, но не взрослой девушки. Куклы с вытаращенными глазами, в которых я никогда не играла. Забавные картины на стенах.

Я открыла сумку, что захватила из коллежа. Выложила книги, оставила шкатулку, огляделась по сторонам. В том, что не поеду с матерью, я уже не сомневалась. Взгляд цепко выхватывал детали. Нужно взять пару смен белья, несколько приличных платьев – магия поможет все это вместить. Украшения, заколка, которую когда-то подарил отец, медальон с портретами родителей, деньги – увы, слишком мало, но всегда можно будет продать драгоценности. Я собиралась быстро. Слуги не беспокоили меня, матушка руководила совсем другими сборами. Сумка была готова, но дом стоял на ушах, а потому мне не уйти незамеченной. И я позвала служанку. Она помогла мне раздеться и лечь. Матушка приказала отдохнуть? Что ж, я – послушная дочь. Постепенно шум затих… До рассвета оставалось около часа или чуть больше, когда я поднялась и спешно оделась. Захватила сумку. Теперь главное, чтобы никто не увидел.

Выглянула в коридор. Никого. Можно было применить магию, чтобы скрыть свое присутствие, но на нее среагируют охранные заклинания, а этого я желала меньше всего. Поэтому отказалась от этой идеи, тихонько прокралась к лестнице и быстро спустилась вниз.

Выйти через центральный вход – значит попасться на глаза охране. Охранников у нас было не так много, мы больше полагались на магию, но у входа дежурили всегда. Я свернула к кухне. Здесь было темно и тихо. Немного побродила по узким коридорчикам и оказалась у заветной двери во двор с хозяйственными постройками. Миновала его так стремительно, будто за мной гнались демоны, и добежала до калитки, которой пользовались слуги. Она была заперта. На этот раз выбирать не приходилось – я применила магию и выбежала на улицу. Кинулась прочь, но прежде чем свернула за угол, увидела, как к дому подъезжает несколько черных экипажей. Неужели за мной?

Ускорила шаг, а стоило свернуть – побежала. Быстрее, быстрее! Юбка путалась в ногах. Я подхватила ее, стараясь ускорить шаг. Ну же! Вот только куда идти? У меня не было никого, кто бы спрятал, помог. Нужно скрыться, переждать. Я поплутала еще немного, пока не замерла перед дверями постоялого двора. Вывеска гласила: «Приют путника». Само здание выглядело не особо уютно – серые стены и крыша, чуть запыленные окна. Зато вряд ли кто-то подумает, что наследница Лерьеров решит спрятаться в таком захолустье. Поэтому я набралась смелости и вошла.

Внутри оказалось жарко, даже душно. Я огляделась в смятении – в общем зале было малолюдно. Трое мужчин сидели за дальним столом и накачивались спиртным. Остальные, видимо, спали – все-таки час был поздний.

– Чем могу помочь, юная леди? – окликнул меня высокий мужчина с объемным брюшком, которого я поначалу не заметила.

– Здравствуйте, – откликнулась я. – Мне нужна комната… на неделю. Может, две.

– Тогда вы пришли по адресу, – широко улыбнулся хозяин. – Можете звать меня дядюшка Дон. Думаю, вам нужна одноместная комната?

– Да.

– Это будет стоить два серебряных за день.

– Хорошо.

Сейчас мне было все равно, сколько стоит комната. Хотелось где-то приклонить голову и немного отдохнуть. Поэтому я безропотно пошла следом за хозяином вдоль узкого коридора. Из-за некоторых дверей доносился богатырский храп, за другими было тихо. Наконец мы добрались до предпоследней двери, и дядюшка Дон повернул в замке ключ.

– Прошу, юная леди…

– Мартина, – ответила я. – Мое имя – Мартина.

– Вот и познакомились. Взгляните, в комнате есть кровать, шкаф, стол и стул. Даже зеркало есть старинное. Все, что нужно девушке ваших лет. Уборная за дверью, подогрева воды нет, уж не обессудьте.

Разве подогрев воды – это беда? После ареста Анри я знала, как выглядит настоящая беда. У нее глаза главного дознавателя магистрата, а голос директора Симоны или мамы, который твердит: «Забудь». Но я не желала забывать. Поэтому свернулась клубком на чужой кровати, пропахшей сыростью, и дала волю слезам. Слезы лились ручьем, вымывая из сердца боль. Становилось немного легче, но затем горечь снова накатывала волной, и я захлебывалась плачем. К утру, обессилев от горя, я уснула.

Когда проснулась, время перевалило за полдень. Хотелось есть – несмотря на опустошение, организм требовал своего, и я заставила себя подняться с кровати. Зеркало отразило далеко не радужную картину. Возникло ощущение, что на лице остались живыми только глаза. Щеки пылали лихорадочным румянцем, под глазами залегли тени. Заставила себя умыться, а затем вышла в общий зал. Сейчас здесь было куда многолюднее, чем ночью. Люди веселились, смеялись, обсуждали последние новости.

– А, мадемуазель Мартина! – заметил меня хозяин. – Желаете отобедать?

– Да, пожалуй, – ответила я, хоть при мысли о еде только затошнило, а затем заняла место в дальнем углу, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Подавальщица, девчонка лет четырнадцати, поставила передо мной тарелку с аппетитным рагу, чай и булочки. Я взялась за вилку. Поначалу не прислушивалась, что говорят за соседними столиками, но знакомое имя привлекло внимание.

– И все-таки гибель Таймуса слишком загадочна, – говорил молодой человек лет двадцати пяти. – Ни за что не поверю, что этот парнишка-гвардеец действовал один.

– А может, не он? – спрашивал его друг.

– Говорят, он. Ну, сам подумай. Таймус – сильнейший маг, а этот парень – вчерашний курсант. Он что, совладал бы с магистром? Да и зачем ему? Нет, Пит, тут нечто другое.

– А мой брат служит в городской тюрьме, – вмешался в разговор третий. – Парень этот не признается ни в чем. Братец сказывал, весь арсенал дознавательский, разрешенный магистратом, на него перевели – ничего. Сегодня главный дознаватель поехал к магистрам тьмы и пустоты за разрешением на использование запрещенных методов.

Вилка выпала из моих рук. Я отодвинула тарелку, кинула хозяину плату за обед и пошла прочь. Ноги дрожали, я почти не понимала, куда иду, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, вышла на улицу. Сегодня было ветрено. Ветер тут же растрепал волосы, не защищенные шляпкой. А я все шла и шла. Мне надо было поговорить хоть с кем-то. С кем угодно, кто мог помочь. Пойти к родителям Анри? Посреди белого дня это равнялось бы самоубийству. Раз тайная служба наведалась и в коллеж, и ко мне домой, значит, за их домом следят, и только ночью… Ночью можно было бы попробовать. И я побрела без определенной цели, не глядя по сторонам. Надо же, магистр Таймус погиб – а в столице ничего не изменилось. Будто и не было его. Будто светлая башня не осталась без хозяина. О том, что случилось непоправимое, можно было судить только по разговорам людей. Я прислушивалась к ним в надежде узнать хоть что-то, но слышала только досужие домыслы. Кто-то считал, что Анри виновен. Кто-то – что за ним стоят другие личности. Уверенных в его невиновности не находилось.

Уже ближе к вечеру я свернула в один из скверов, без сил упала на скамью и просидела, пока не стемнело. К дому Вейранов шла очень медленно, постоянно оглядываясь. Надо прокрасться к заднему входу, а затем попросить слуг проводить меня к хозяевам. Хотелось верить, что они не откажутся меня принять после того, как матушка разорвала помолвку.

Когда осталась только пара поворотов, напустила на себя морок – элементарное заклинание, которое по зубам любому сыщику, но от простых людей защитит. Я стала прогуливаться вдоль забора, приглядываясь к каждому встречному. В окнах горел свет – значит, хозяева дома, а не убежали в панике из столицы, как собиралась моя мать.

Наконец я заметила почти скрытую зеленью калитку. В последний раз огляделась по сторонам – и дернула на себя. Ожидаемо закрыто. Привычное заклинание на замок… и меня тут же втащили внутрь два дюжих молодца.

– Кто? Что надо? – рявкнули в лицо.

– Я – Полина Лерьер, – пробормотала в испуге, – невеста Анри Вейрана.

– Мадемуазель Лерьер? – Старший из охранников отпустил мой локоть. – Но что вы здесь делаете?

– Хочу поговорить с графом Вейраном и его супругой, – ответила я. – Если вы не верите, кто я, они подтвердят.

– Что ж… – Кажется, мне удалось поколебать решимость охраны. – Идите за нами, мадемуазель Лерьер.

Мы миновали узкую дорожку, ведущую к дому, попетляли по коридорам. В отличие от моего дома здесь царило оживление совсем иного рода. Все в особняке Вейранов будто готовились к войне.

– Что происходит? – спросила у охранника.

– Нам угрожают, – ответил тот. – Требуют, чтобы мы немедленно покинули столицу, иначе ответим за грехи месье Анри. Только не на тех напали!

– Зубы обломают, – фыркнул второй парень. – Сюда, мадемуазель. И подождите минуту, я о вас доложу.

Я очутилась в уютной гостиной, залитой искусственным светом. В воздухе витал запах мяты, окна наглухо закрывали тяжелые шторы. Я присела на край софы, но почти сразу же поднялась на ноги – в дверях появилась мать Анри, графиня Анжела Вейран. Она была чуть старше моей мамы, но при этом ее отличало настоящее величие, которое не знало возраста. Именно такой графиня Анжела и врезалась в мою память – с горделиво расправленными плечами, идеальной осанкой и колкой полуулыбкой на губах. Сильная женщина, которая знала, чего хотела от жизни, и не собиралась склоняться перед трудностями.

– Вы? – Она взглянула на меня свысока. – Мне казалось, мы с вашей матушкой выяснили все, мадемуазель Лерьер, и нам больше не о чем разговаривать.

– Я знаю, что матушка разорвала помолвку, – тихо ответила я, отступая перед великой силой этой женщины. – Но я не давала на это своего согласия. Я люблю Анри и по-прежнему желаю стать его супругой.

Взгляд графини немного потеплел, она будто сняла маску, и стала заметна неизбывная усталость. Сколько бессонных часов она провела? Вряд ли меньше меня. Ее старший сын мог в любой момент проститься с жизнью. Анжела знала об этом – и все равно держала себя в руках так, что никто не видел ее боли.

– Я рада это слышать, – ответила она. – Анри всегда говорил, что ты – лучшая из всех, кого он знает. Мне казалось, что это блажь влюбленного мальчишки, но, видимо, я ошиблась. Зачем ты пришла, Полли? Не хотелось бы, чтобы тебя здесь видели.

– Ко мне уже приходили дознаватели. Думаю, они хотят и меня арестовать. Но я сбежала. А к вам пришла потому, что мне никто ничего не говорит! Я не знаю, что с Анри. Не знаю, что там произошло. Я с ума сойду!

Непрошеные слезы обожгли глаза. Я постаралась незаметно смахнуть их, но Анжела конечно же все заметила.

– Тише, тише, девочка. – Она обняла меня за плечи и усадила обратно на софу. – Мы тоже ничего не знаем. Может, нам известно чуть больше, только толку от этого нет.

– Ну хоть что-то! – взмолилась я.

– Хорошо, я постараюсь… – Анжела сжала в кулачке белый кружевной платочек. – В тот день Анри ушел на службу как обычно. Должен был вернуться ближе к вечеру. Мы попрощались – я тоже проснулась рано, как знала.

Графиня замолчала. Минуту или две она сидела неподвижно, а я не решалась заговорить.

– А потом уже после полудня… – Наконец она собралась с мыслями. – Зазвонил колокол. Я тут же поняла, что с Анри что-то случилось. Конечно, не думала, что такое… Ведь Таймус не жаловался на здоровье. Мой супруг тут же поехал на место происшествия. Там, сама понимаешь, все было оцеплено, но у нас много друзей в магистрате. Анри уже там не было, а Виктору сказали, что сын – убийца. Готова поклясться, Полли, прошло не более получаса. Как можно за полчаса выяснить все доподлинно, если в кабинете были только Таймус и Анри?

– Видимо, поэтому все так и решили, – тихо сказала я. – Раз посторонних не было.

– Полли, это могло быть что угодно. Заклинание или сущность, или кто-то сумел-таки выбраться незамеченным. Мы столько всего передумали! Сейчас Виктор опять разговаривает с бывшими коллегами. Он ведь тоже долгое время служил в отделе дознания.

– Да? Я не знала, – качнула головой. – Думала, что он – военный, как и Анри.

– Нет, но одно время Вик работал в тайной службе. Так вот… За эту пару дней мы подняли всех, кого могли. Но мне кажется, милая, что кому-то очень надо избавиться от Анри. К сыну никого не пускают, даже защитников. Никого! Я даже не знаю, жив ли он…

И Анжела прижала платочек к глазам.

– Жив, – уверенно ответила я. – Он нужен им для суда.

Графиня склонила голову. В эту самую минуту распахнулась дверь в гостиную, и в комнату ворвался отец Анри. Увидел меня – и замер с таким выражением на лице, будто перед ним была змея, а не человек.

– Вы? – спросил холодно. – Чему обязаны?

– Успокойся, Виктор. – Анжела поднялась мужу навстречу и взяла его за руки. – Полли пришла сказать, что мадам Лерьер отменила помолвку без ее ведома. Она, как и мы, не сомневается в невиновности Анри.

Похоже, Виктор не поверил, но внимание на меня обращать перестал.

– Я говорил с Карьеном, – отрывисто сказал он. – Тем служащим из отдела дознания, помнишь? Иногда такие бумажные крысы знают больше, чем иные высокопоставленные личности.

– И что? – В глазах Анжелы читалась надежда.

– Ничего хорошего. Такое чувство, что в отделе дознания прекрасно знают, что Анри невиновен, но им нужно назначить кого-то виновным, а он подходит лучше других.

– Но почему никто ничего не делает? – воскликнула Анжела в отчаянии.

– Потому что после убийства Таймуса в столице сложилась неспокойная обстановка. Магистр мертв. Надо дать людям виновного в его смерти, а не расписываться в своей беспомощности. Я не знаю, что с этим делать, Анжела. Карьен настоятельно советовал уехать.

– И отречься от сына? Ни за что!

– Я тоже так ответил, – вздохнул Виктор. – Но хотел бы, чтобы вы с Филиппом действительно на время…

– Нет!

Виктор не стал спорить – было совершенно ясно, что графиня не отступит. Я тоже в этом ничуть не сомневалась.

– Что ж, пусть так, пусть так, – повторил он.

Вдруг за окнами раздался шум.

– Что это? – обернулась Анжела.

Я первой подбежала к окну, отодвинула тяжелую портьеру и увидела огни. Множество огней, которые стекались к особняку с окрестных улиц.

– Родители убийцы! – слышались разрозненные крики. – Горите в вечном пламени!

– Палачи! Не простим!

– Что они делают? – прошептала я. – Это ведь безумие.

– Покайтесь! – кричал кто-то. – Признайте, что ваш сын – чудовище.

– Отвечать должны все!

– Тебе надо уходить. – Вся растерянность Анжелы мигом исчезла, и она схватила меня за руку. – Прислуга выведет тебя через тот же ход, которым ты вошла.

– Анжи, тебе стоит уйти с Полиной, – нахмурился Виктор, словно решая что-то.

– Без тебя? – Передо мной снова была не сломленная горем женщина, а гордая графиня. – Ни за что! Я давала тебе брачный обет и не нарушу его.

– Тогда поспешим. Полли не должны застать здесь. Это наша битва.

Первые камни полетели в окна, но охранные заклинания отбили их, и мы услышали только глухой стук.

– Полли, – Анжела сжала мои руки, – я верю, ты любишь нашего сына. Послушай, если вдруг ты увидишь его раньше нас, скажи, что мы очень сильно его любим, гордимся им и ни за что не поверим в его вину!

– Скажу, – пообещала я. – А если вы встретитесь с ним раньше, передайте то же самое!

– Жерар! – громко позвала Анжела, и в комнате появился один из моих недавних провожатых. – Выведи девочку и проводи до… Где ты остановилась?

– На постоялом дворе, – ответила я.

– До постоялого двора. Филипп еще не вернулся… Хотя это, наверное, и к лучшему. Если увидишь его – уведи.

– Слушаюсь, госпожа, – склонил голову Жерар. – Следуйте за мной, – повернулся ко мне он.

Я не сдержалась и обняла мадам Анжелу. Кивнула ее супругу и побежала за Жераром. Ступеньки лестницы словно пролетали под моими ногами, а когда мы выбежали на улицу, в воздухе плыл запах гари.

– Сюда скорее, – скомандовал Жерар. – Надо поторопиться, мадемуазель, чтобы изнутри усилили охранные заклинания.

Я бежала со всех ног. Мы выскочили за калитку – и вспыхнули щиты, ограждая дом от обезумевшей толпы. Я почувствовала, как меня окутывает заклинание отвода глаз – это постарался Жерар, чтобы никто не заметил, откуда мы появились.

– Быстрее, – торопил он меня. – Сюда, мадемуазель. Скорее же.

Но дальше было не пройти. Дорогу нам перекрыли трое.

– Эй, куда собрались? – гаркнул один.

– А это не слуга ли из дома Вейранов? – узнал Жерара второй. – Ты-то нам и нужен, голубчик!

– Бегите, – шепнул мне Жерар и атаковал их.

Я свернула в ближайший проулок. Надо было остаться! Надо было… Но что я могу? Я ведь не боевой маг, девушек этому не учат. Буду только путаться под ногами. Нет, надо привести помощь. Обратиться в ближайший участок службы порядка. Родители Анри не виноваты в том, что его арестовали. Они – уважаемые люди. Стоит поспешить, иначе их дом разнесут по кирпичику! И я ускорила шаг, все еще надеясь помочь семье человека, которого любила.

Глава 4

Наверное, это безумно глупо – искать участок службы порядка, когда меня саму ищут дознаватели. Но в ту минуту я не понимала, что делаю. Только хотела помочь родителям Анри, поэтому металась по запутанным улочкам, заполненным людьми. Кто-то нес факелы, кто-то тащил камни. Город будто обезумел, и посреди этого безумия я все искала знакомый знак. Наконец впереди появилась желанная табличка с кругом, перекрещенным двумя мечами. Сюда! Я забарабанила в дверь с такой силой, что заболела рука.

– Кого там принесло на ночь глядя? – раздался голос изнутри, и щелкнул, открываясь, засов. – Что надо?

Я уставилась на грузного мужчину в поношенной форме. Он же смотрел на меня как на муху, которая вдруг решила помешать его ужину.

– Помогите! – воскликнула я. – Там толпа, они хотят ворваться в дом…

– Чей дом, девочка? – Взгляд стражника тут же стал пристальным, настороженным.

– Графов Вейранов.

– А! – И мужчина тут же утратил ко мне интерес. – Вмешиваться не велено. И тебе не советую, если не хочешь провести несколько дней за решеткой. Ступай.

И дверь закрылась. Я в отчаянии ударила по ней ногой. Засов снова заскрипел – и я бросилась бежать. Туда – обратно, к дому Анри. Вот только прорваться я уже не смогла. Вспыхивали щиты, отражая атаку за атакой, – на это указывали отблески за крышами домов, а на улице бушевала толпа. За границами толпы притаились два черных экипажа. Тайная служба наблюдала издалека, не вмешиваясь. Я тут же остановилась, а затем повернула направо, в то время как «демоны», как называли за глаза мужчин из тайной службы, остались слева. Попыталась вклиниться в толпу – не тут-то было! Какой-то дядька в колпаке набекрень грубо оттолкнул меня:

– Куда прешь?

Обошла его – и снова потерпела неудачу. Я осознавала, насколько глупыми были эти попытки. Граф Вейран – сильный маг, он справится, а я буду только мешаться под ногами. Но и оставаться в стороне не могла, поэтому предприняла третью попытку прорваться к дому. На этот раз мне повезло чуть больше – я даже добралась до соседней улицы, чтобы увидеть кольцо огня вокруг дома и безумные лица людей, полные гнева и ярости.

– Уничтожить!

– Истребить, как крыс!

– Не уйдут! – слышалось со всех сторон. И вдруг я заметила знакомое лицо. Филипп Вейран! Младший брат Анри. Он тоже пытался прорваться к дому, орудовал кулаками, ногами, но его раз за разом выносило обратно, будто волной, а при последней попытке и вовсе кто-то наотмашь ударил Филиппа по лицу. Взметнулась магия. Толпа оживилась – среди нее тоже хватало магов, и я поняла, что мальчишку просто разорвут на части!

– Филипп! – кинулась к нему, схватила за рукав камзола.

– Полина? – Он вытаращил глаза, будто я ему приснилась.

– Идем.

Я увлекла его в сторону, в какую-то нишу, не представлявшую интерес для толпы.

– Пусти! – вырвался он. Отчаянный, растрепанный, с кровавой ссадиной на лбу и наливающимся синяком на скуле. – Мне надо домой.

– Нельзя, не сейчас. Они растерзают тебя. Твои родители внутри, а ты-то снаружи!

– Но я…

– Тихо. – Я заметила, что к нам подозрительно прислушивается женщина в переднике. – Идем отсюда.

Я схватила Филиппа под локоть и потащила прочь. Он не упирался – понял, что права. Мы шли, пока толпа не осталась позади, и только тогда я замедлила шаг.

– Что происходит? – почти шепотом спросил Филипп. Он был в ужасе, я видела это. Но что мог сделать мальчик, которому едва минуло шестнадцать, против разъяренной толпы? Так же мало, как и я. Он тоже это понимал, вот только смириться не мог. И если бы не я, он бы ни за что не ушел.

– Я была у тебя дома, когда они начали собираться, – шептала торопливо. – Не знаю, чего они хотят, но тебе лучше пока пойти со мной. Вернемся утром. Рано или поздно они утихомирятся, а на особняке хорошая защита. Если ты попытаешься прорваться внутрь, родителям придется выйти тебе навстречу.

– Ты права. – Филипп опустил голову. – Но служба порядка…