Полная версия
Босиком через океан. Никтошка
Босиком через океан
Никтошка
Вива Вичка
Роки Фокичрок
Виктория Корчикова-Маловичко
Редактор Виктория Корчикова-Маловичко
Иллюстратор Риад Шебли (Riad Chebli)
Фотограф Риад Шебли (Riad Chebli)
Дизайнер обложки Риад Шебли (Riad Chebli)
Корректор Александра Колтун
© Вива Вичка, 2022
© Роки Фокичрок, 2022
© Виктория Корчикова-Маловичко, 2022
© Риад Шебли (Riad Chebli), иллюстрации, 2022
© Риад Шебли (Riad Chebli), фотографии, 2022
© Риад Шебли (Riad Chebli), дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-0055-0639-9 (т. 1)
ISBN 978-5-0055-0640-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Посвящается всем преобразившимся и возвысившимся над болью безответной любви: любви между ребенком и родителем, прародителем и родителем, любимой и любимым, начальником и подчиненным, мужем и женой, государственными правителями и народом.
Любовь – это точка: точка равновесия между материальным и духовным миром – точка отсчёта, откуда ты пойдешь либо вверх, либо вниз, либо останешься в точке равновесия. – Где романтика? – В Золушке! – Где же реальность? – У Льва Толстого, в Анне Карениной! Хочешь жить? – Не пропусти момент! Зацепишься, осознаешь точку – опору, увидишь отсчёт – слушай интуицию – держись крепко – это самый важный экзамен в твоей жизни! Твоя и только твоя интуиция, интеллект и инстинкт тебе подскажут. Прислушайся в тишине: это твой выбор. Только тебе выбирать: или провалиться и уйти со своего пути, или вознестись, преобразившись!
В смятении, от чувств, переполненных страхом, босая, опустошённая и простоволосая, она убегала, пересекая волны. Тогда едва хватало на еду, всё заработанное она тратила на одежду и салоны, чтобы очаровать его. Она держалась, как могла. В какой-то момент всё иссякло, уже не было ни сил, ни средств. По какой-то необъяснимой и невиданной никому на первый взгляд причине, физические силы оставили её. Всё было утрачено, с собой брать было нечего, кроме одного – любви к нему. Обратно, двадцать лет спустя, оставив уже всё, она бежала навстречу, но уже к нему. Теперь у неё было всё: и семья, и дети, и статус, и карьера, и деньги, и комфорт. Жить без него было уже невыносимо. Оставив всё, очнувшись, услышав его голос, что-то неведомое подхватило её и унесло обратно – в прошлое, с надеждой на будущее… Но опять какая-то сила стояла между ними. Боль обострялась с каждым днём, и это становилось всё более заметным на физическом плане… и ещё более невыносимым.
Никтошка
В мире давно не было бы бедности, если бы люди знали секрет конвертации энергии безответной любви в энергию денег.
Когда все узнают, как быть счастливыми, тогда никому не нужны будут деньги.
В то время, как вера в крестики сменилась на веру в маски и бактерии, полицейские – на масочных надзирателей, a правительства – на снабженцев шприцев; когда все неслись в больницы, а сирены скорой помощи заглушали звуки гремящего металла на шоссе, её вдруг повернуло в обратном направлении. Ия попыталась развернуть поток, но женщина в тёмной вуали, сидящая в соседней машине, покрутила пальцем у виска, взглянув ей прямо в глаза.
Ия поняла, что побег из толпы – только её дело, и развернуть обратно она сможет только своё тело.
Мысли подняли её вверх. Восхищённая мгновенностью и лёгкостью исполнения своего желания взметнуться ввысь и пойти против течения, она сразу же пожелала большего:
– А теперь я хочу домой – через океан! – подумала Ия и приготовилась к полёту.
Бум! С треском что-то разорвалось вверху, и брызги хлынули в лицо. Она вскочила на ноги и ощутила влажную поверхность травы, а боковым зрением заметила застывшую на миг сороконожку, пересекающую её колено.
– Мама! Мама! Ты что, заснула? Тебе понравился наш эксперимент? Смотри! Смотри ещё раз!
Сняв с головы остатки разорванных шариков и вытирая воду с подбородка, Ия вновь медленно прилегла на идеально выстриженную траву в парке для детей и почему-то взглянула в глубь леса. На огромном камне, окружённом несколькими берёзами и осинами, в проглядывающей кленовой роще, что-то блестело. Она прищурилась и приподнялась. Свет на пике камня мерцал, переливаясь от серебряного к лазурному и светло-голубому. Ия быстро нащупала телефон в рюкзачке и спешно принялась снимать увиденное.
– Что там? Кто-то есть? Покажи мне, мама! – выкрикнул старший сыночек, сидя на вершине горки.
– Покажи и мне тоже! – закричал сразу же младшенький из песочницы.
– О! Что это? – поинтересовался старшенький, спускаясь с горки.
– Что-то играет там! – выскочив из песочницы, подойдя ближе к маме и всматриваясь в глубь леса, объяснил младший сын.
– Да ладно, потом… – махнул старший и рванул к пиратскому кораблю.
– Побежали! – согласился младший и добавил: – Все на борт!
Ещё минут десять Ия через телефон пялилась на загадочное мерцающее пятно, пока оно совсем не погасло. Потом в архивных фотографиях она судорожно пыталась найти тот же мерцающий лазурный огонёк. Она отыскала его же в зимних фотографиях между елями и попыталась увидеть какое-то сходство или рассмотреть что-то в этом мерцании; но ничего кроме игры света не приходило в голову для объяснения. Обняв землю покрепче и покачавшись в траве, ещё покрытой утренней росой, Ия прошептала себе:
– Вот и все мои друзья – трава, вода и земля, но зато какие верные и чистые!
А после добавила:
– Ну всё, мои Солнышки, время качелей!
– Качели, качели! – прозвучало эхо в лесу.
– Что это? – спросила она себя и, не дождавшись Солнышек, отправилась к качелям.
Запрокинув голову назад, общаясь с небом, покачиваясь вверх и вниз, играя с березами, клёном и елью, с бабочками в животе, выскакивающими счастливым избыточным смехом, который так много лет прятался под маской взрослеющего человека, она качалась вверх и вниз на поляне, в парке, с её любимыми сынулями – Солнышками…
– Смотри! Мама на качелях! – ударив в колокол на корабле, заметил младший.
– И я, и я хочу! Бежим! – убегая с корабля, прокричал старший.
Она вдруг остановилась и какой-то голос прошептал:
– Это же качели! Всё что с ним – это же качели!
– Я же писала об этом ещё 15 лет назад! Почему же я остановилась?! – спросила она себя и продолжила:
– Что или кто остановил меня? Что же случилось? Это же качели! – повторяла она вновь и вновь про себя! – Как же я могла это забыть? Что же случилось?
От повторений и диалога с собой, а также от ощущения присутствия чего-то или кого-то, она испуганно посмотрела вокруг. Ия нашла своих Солнышек и, быстро забрав их из парка, предложила поиграть в догонялки по дороге через лес и места сияний.
Прибежав домой, Ия вдруг сказала мужу:
– Дорогой, мне нужно «обратно и туда»!
– Куда это «обратно и туда»?
– Домой – «обратно и туда».
– Почему стало так необходимо именно сейчас? Ты же дома!
– Зачем? Да, это хороший вопрос. Мне просто кажется, что там – «обратно» – где-то ещё болит.
– Что болит?
– Где-то там в углу, вон там, глубоко.
– Где? Покажи.
– Где? Даже не знаю, где-то там – внутри!
– Ну, ты пойми где, сперва… Может, «оно» и не болит?
– Я-то знаю, что болит… Что-то вон там. Смотри, там – в углу.
– А-а-а… зубы! – смотря боковым зрением и не отрываясь от приготовления обеда, догадался муж.
– О, да! Зубы!
– Ну, зубы, это тогда, действительно, срочно.
– Да! Очень срочно! – обрадовалась Ия придуманной в спешке находке.
– Ну, тогда едем в Бейрут к нашему доктору!
– К нашему доктору?
– А что?
– Да нет, ничего, просто мне же надо «обратно и туда»!
– Ну, вот вылечим зубы и потом «обратно и туда» поедешь!
– Нет! Мне же «обратно» надо, понимаешь? Тебе же тоже надо «обратно» иногда?
– Мне? Мне уже не надо!
– Хорошо, тебе уже не надо, а мне всё ещё надо «обратно и туда»!
– «Обратно и туда» ты можешь поехать и из Бейрута!
– А как же все эти маски? Они же не дадут, как раньше: куда хочу, туда и иду!
– Да, сейчас надо много платить за свободу.
– Да. Причём не только деньгами, но и силой, и энергией, и харизмой. Они и сливки жизни тоже хотят снять: счастливых никто и нигде не любит. Сейчас по плану у них как раз «чистка».
– «Чистка»? А! Чистка зубов! Ну, вот и хорошо! Изобразишь им измученную зубной болью. Им нравится, когда люди несчастные и слабые.
– Да уж, легче рулить и рубить… а может, всё же сразу «обратно и туда» без Бейрута?
– Почему ты не хочешь в Бейрут?
– Всё надоело! Хватит! Мне нужно только напрямую и только «обратно»!
– Ладно, пойдем есть, я всё приготовил… Поешь и передумаешь: хорошая еда создаёт мирную обстановку и поможет всё решить. Умели бы русские и украинцы готовить хорошо и вкусно, не было бы никакой войны между ними! Это всё от ваших борщей и щей! Ни один мужик после такой водяной пищи не будет довольным, как бы его не ублажали в постели! Давай-ка, попробуй эту еду, и всё изменится! Вот: и шиш-таук и табуле, а вот какие вкусненькие кеббе! Давайте садиться, всё остывает… Поешь, и сразу не надо будет уже ни «обратно», ни «туда»!
– Да, точно! Ты прав, как всегда! А потом вообще никуда не надо будет! Как обычно: поесть и поспать! – последнюю фразу Ия прошептала себе под нос.
Потом, стоя перед зеркалом в ванной, она решительно громко приказала себе:
– Всё! Хватит! Надоело! Сколько можно жрать и жрать, и жрать! А потом спать и спать, и спать!
Разгорячённая и напряжённая, Ия отправилась, как обычно, укротить пыл в малинник. Будучи всегда своей для пчёл, она энергично принялась собирать маленькие лесные ягодки. Вдруг, увидев необычной величины ягоды, Ия аппетитно запустила руку вглубь малинника и уже начала предвкушать, как сынули будут радоваться большим и идеально спелым ягодам.
– Ай- я-я-я-я-й! Ой, помогите! Иди сюда! Быстрее! Быстрее, ну быстрее же, бери ягоды! – крича мужу на весь задний двор, она взвыла, как дикий зверь, попавший в капкан, – Ай, опять, какой кошмар! Они никогда меня не кусали! Ой, посмотри, вот еще, на ноге! Пошли вон, кыш, кыш, фу, фу! Куда?! Ещё одна! О Боже, что это? Что это за напасть!? Откуда они лезут на меня! О Боже, опять! Ой, бегите быстрее! Все уходите! Что же это такое?! О Боже, это осы! Это не пчёлы! А ну пошли, наглые! Смотри, они жрут меня и совсем не боятся! Это что же такое?! Ой, как распухло! Что же делать!? И нога, и пальцы, и рука! Кошмар! Как быстро они меня искусали!
– Сейчас-сейчас, подожди! – поспешил на помощь муж. – Вот, смотри, лавандовое масло, помажь или вылей на опухоль, или давай примочку сделаем. Это масло должно убрать опухоль! – стараясь спасти жену, начал суетиться отец детей.
– Давай сюда быстрее этот пузырёк с маслом! Ой как больно, ой как распухает!
– Мама, что случилось? – задумчиво анализируя ситуацию, удивился младшенький.
– Ой, мама! Кто же так покусал тебя? Это что, пчёлки? – испугавшись за маму, подбежал старшенький.
– Нет, мои Солнышки, пчёлки так не кусают. Это осы. Кажется, я задела осиное гнездо, – прикладывая лавандовые примочки, простонала Ия.
– Но почему они тебя покусали именно сейчас? Они же раньше не трогали тебя!
– Молодец! Правильный вопрос задаёшь!
– Да, мам, почему же они тебя покусали? А?
– Давайте-ка, мои Солнышки, отойдём подальше от малинника и пойдём на веранду.
Потирая места укусов и кривясь от боли, Ия с сыновьями присела за стол на веранде. Муж уже принёс зелёный чай. И Ия, стараясь отвлечься от боли, начала рассказывать, попивая его.
– Вы знаете, когда я была маленькая, примерно лет шесть мне было, я закончила первый класс и приехала к бабушке, чтобы похвастаться своими успехами. В доме прабабушки собрались все родственники, и я помню, как я очень много говорила, чтобы привлечь к себе внимание. Мне очень хотелось, чтобы меня все слушали и любили. Я чувствовала, что всё же многие уставали от моих разговоров и постоянных комментариев и вопросов, которые я вставляла во взрослые разговоры. Некоторые смеялись, но большинство вздыхали и даже раздражались. Особенно моя тётка. Я никогда не скрывала своё мнение и всегда говорила прямо, честно, что думала, и «рубила правду» с плеча. И тогда, впервые, меня укусила оса за язык. Мой отец и его сестра, то есть моя тётка, очень смеялись и сказали, что это мне поделом, чтобы я меньше болтала и не выставляла себя на публику…
– И никто-никто тебя не пожалел? – серьёзно поинтересовался младшенький.
– Бабушка Аннушка обняла меня. А прабабушка Маня что-то пошептала, какие-то травки помяла в кружке, залила тёплой водой и дала мне прополоскать рот. Укус прошёл быстро, она ещё что-то шептала долго и потом отругала своих детей – мою тётку и моего отца – напомнив им, что я ещё совсем маленькая. Но тот день я очень запомнила. И с тех пор меня никогда не кусали осы. Но отец мне на протяжении всех моих школьных лет каждый раз напоминал, когда я шла на экзамен: язык – твой враг. С тех пор я и полюбила разговаривать только на иностранных языках, – добавила Ия полушёпотом, улыбаясь собственной удачной шутке.
– Да, мама, мне всегда было странно, как ты часами собираешь малину, и они все там вокруг тебя вьются и садятся на тебя, и никогда не кусают, и даже не мешают тебе собирать ягоды!
– Да, интересно, мам, что же сейчас случилось?
– Да не выдумывайте вы всё это! Пойдёмте лучше есть и пить ваш лесной чай с веточками малины, и всё пройдёт! – предложил отец детей и продолжил: – Всё очень просто! Вот что я вам скажу, мои маленькие проказники: ваша мама была потная, грозная, не выспавшаяся и, наверное, просто разнервничалась. Вот осы и прилетели на запах и пот и покусали её. Или же она просто рукой потревожила двух ос, спящих или делающих что-нибудь другое под листочком! Всё ведь очень просто! Не надо усложнять и придумывать!
– А что они там делали под листочком, что так обиделись на маму? – вдруг поинтересовался младший.
– Хотелось бы, чтобы так всё просто и было! – переводя тему и залечивая осиные укусы лавандовым маслом, улыбаясь любопытству младшего, добавила мама, и после, как бы что-то вспомнив, строго сказала: – Мне всё же надо «обратно и туда»! Очень надо!
– И что же так приспичило «обратно»? – язвительно поспешил спросить муж.
– Я же сказала! Ты же сам сказал! Зубы лечить! Понимаешь?
– Зубы?! Понимаю. Тогда ищи доктора на Украине, и давай будем бронировать билет и гостиницу! Но учти, просто так тебя не выпустят теперь!
– Мне надо, и я всё равно поеду «обратно и туда»! А если не поеду, то полечу! А если не полечу, то побегу и прямо через океан! И как я сказала, так и будет! – спускаясь вниз по лестнице и выкрикивая последние фразы, Ия стремительно вбежала в кладовую комнату, чтобы выбрать чемодан.
Бросив все дела и оставив всех наверху, она принялась энергично упаковывать в первый чемодан всё лучшее, что было в гардеробе. Немного успокоившись и переведя дыхание от резких движений, смотря на вещи, она, как обычно перед поездкой, начала составлять план одежды на каждый день. Присев на кровать, но уже в своей гардеробной комнате, она вдруг почувствовала, что возникло желание чего-то нового. Она сразу же поняла, что последний раз желание обновить свой гардероб у неё было только во время первой беременности, восемь лет назад. Теперь же, обрадовавшись вновь вспыхнувшему аппетиту по чему-то новому, Ия быстро собралась в поход по магазинам.
– Нам нужно что-то купить? – прокричала снизу Ия, уже собираясь на выход.
– Нет, всё что нужно, я уже вчера купил, – спокойно ответил отец детей, не подозревая о планах Ии. Но на всякий случай добавил быстро: – Следующий поход в магазин только через месяц.
– Мне срочно нужно купить чёрные туфли на высоком каблуке!
– Зачем? – сказал муж в полнейшем недоумении, спускаясь по лестнице.
– Всё, что у меня есть, уже не подходит к тому, что нужно взять с собой.
– Ну, что ж, – задумчиво почёсывая затылок и обдумывая эту мысль, протянул муж и добавил: – Ты же получила недавно зарплату, а тебе ещё билеты покупать и за гостиницу платить…, и зубы лечить…
– Позанимайтесь, пожалуйста, без меня. Пусть мальчики попишут курсив и…, – Ия уже собралась было раздать поручения и наставления, как супруг быстро и нервно остановил её:
– Мы найдём, чем нам заняться. А ты постарайся скупить не весь магазин.
Ия в предвкушении сладких ощущений примерки и покупки вещей, совсем забыв про укусы ос, упорхнула в центральный магазин канадской провинции Квебек, маленького города, который она любила называть просто: Святой Жора.
Радость от покупок возбуждала ещё более дикий голод по новым шмоткам. И этот разыгравшийся аппетит вдохновлял Ию стремительно опустошать полки бутиков, скупая всё лучшее, что осталось от кризисных времён в городке с деревенским духом.
Отрезвить эту страсть по шопингу получилось только после озвученной цены в последнем бутике. Ия не заметила, как пролетел день: и боль от укусов ос, опухоль на руках и ногах куда-то улетучились на время подбора туфлей, платьев, костюмов, аксессуаров и нового нижнего белья.
Прилетев домой поздним вечером, ничуть не ощущая боли и усталости, Ия с ещё большим аппетитом и азартом, начала примерять наряды перед зеркалом. Уже готовые ко сну сыновья, соскучившись по маме, выбежали из своих комнат и с таким же азартом наблюдали за ней, наряжающейся перед зеркалом.
– Мама! Ух ты, какая ты у нас красивая, оказывается! – воскликнул старший сын.
– Но вот каблучки нужно чуть тоньше и выше, – заметил младшенький.
– Как?! Что, не очень?
– Нормально, пройдёт, – ответил задумчиво супруг.
– Ну что ж, все магазины опустели, одно только убожество осталось на полупустых пандемических полках. Хорошо хоть единственный канадский Тристан ещё есть. Европейских товаров совсем не найти, только дешёвый подпольный и убогий Китай для бедных…
– Зачем тебе это всё? Ты же в высший свет отправляешься – Украинскую Европу! Вот там и прикупишь себе всё, чего не хватает тебе здесь! – пытаясь пошутить, заметил уставший и измученный бытом муж.
– Я обязательно привезу всем подарки! Обещаю!
– Себя привези. Это будет лучшим подарком, – грустно добавил отец детей.
Сыночки внимательно посмотрели на маму, как-то интересно призадумались, подошли к ней и, заглядывая в глаза, спросили:
– Ты же едешь туда, где ты родилась? – обнял крепко маму младший.
– Ты же едешь к своей маме, на Украину? – перефразировал вопрос старший сын.
– Да, мои родные солнышки. Конечно, я еду к себе.
– А игрушки у тебя там есть? – улыбаясь и глядя в мамины глаза, спросил младший.
– Да, должны были остаться, если ваша бабушка ещё не выбросила все мои вещи.
– Правда? Она что, может выбросить все твои игрушки? Она такая злая?
– Нет, все, может, и не выбросила; но я просила её раздать все мои вещи. Правда, это было давно, может, она уже забыла. Надеюсь, она ещё не успела отдать все мои игрушки, – вдруг задумалась Ия.
– Мама, а какая у тебя была любимая игрушка? – оглянувшись вокруг, начал искать своего осьминога старший. Он спешил что-то добавить, но Ия вдруг вспомнила о Никтошке.
– Любимая игрушка? Как хорошо, что ты мне напомнил!
– Да, мамульчик, – смеясь, обнял маму младший и продолжил: – С кем ты спала в детстве?
– Я Вам обязательно привезу мою любимую игрушку!
– Ура! – в один голос прокричали и запрыгали детишки.
– А что это? Какая она, твоя любимая игрушка? – почти в один голос, повторяя друг за другом и прыгая на кровати, выкрикивали сыночки.
– Никтошка, – пропела с нежностью слово «Никтошка» Ия.
– Ха-ха-ха! Как-как? Никто-и- Ша-ка? – совсем разбаловавшись, хохотали детишки.
– Никтошка. Давайте скажем вместе: Ни-кто-ш-ка.
– Никтошка! Никтошка! – выкрикивая по очереди, повторили сыновья.
– Молодцы, правильно! Хотите, я расскажу вам про Никтошку?
– Да, хотим!
– Пойдёмте, я Вас уложу спать и расскажу про моего Никтошку.
– Ура!
– Ура!
– Но сначала, как обычно, условие: если вы быстро почистите зубы и примете душ, то я зажгу свечи, покажу вам театр теней и расскажу про моего Никтошку. Договорились?
– Да! – в один голос опять прокричали радостно мальчишки и поспешили доложить:
– Мы уже всё сделали! Нас папа уже покупал и собирался нас укладывать.
– Какие вы у меня хорошие! Вместе с папой, конечно же.
– А можно мы сегодня тоже возьмём в постель свои любимые игрушки?
– А они поместятся в комнату? Я уже про постель и не спрашиваю.
Сыночки лукаво посмотрели на неё и засмеялись. А Ия, беря контроль в свои руки, поспешила поставить условие:
– Я вам разрешаю выбрать только одну мягкую игрушку для сна. Только одну! И когда выберете, я её сначала постираю, и только потом вы будете с ней спать.
– Мама, – грустно надул губки младший.
– Да, мой хороший, что-то не так?
– Я не знаю, что выбрать: или крокодила моего нового, или тюленя, или акулу, или тигра, или собаку, или обезьянку, или… – младший, смеясь, спешил перечислить все его мягкие игрушки, но старший, видя, как мама восхищается и любуется чувством юмора младшего, быстро перебивая брата, сразу же постарался отвоевать мамино внимание:
– А я тоже не знаю, кого из трёх любимых осьминогов выбрать: маленького красного, среднего фиолетового или большего оранжевого, или…? – Ия обняла сынулей и, стараясь успокоить вспыхнувшие и разбуженные энергии, тихим бархатным голосом начала рассказывать.
– Мои дорогие, посмотрите, сколько у вас игрушек. Оглянитесь. Во всех комнатах, во всех шкафах! На всех полках, кроме книжных, слава Богу! Книги вы ещё читаете и музыкой, и спортом занимаетесь. Посмотрите, сколько у вас игрушек! Много? Или очень много? Или очень и очень много? Ну, кто первый ответит?
– Нет, просто много, – улыбаясь, сказал старший и добавил, – Но мы ведь любим игрушки!
– Да, мама, мы очень любим игрушки. Да, их много, – согласился младший и сразу же пожаловался, – Но у братишки их больше, чем у меня!
– Родные мои! Видите, сколько у вас игрушек! Вот столько игрушек было в магазине, когда однажды моя мама, забрав меня раньше из школы, в день моего рождения, привела меня в магазин детской одежды для девочек, чтобы купить мне красивое платье для выступления на академическом концерте в музыкальной школе и подарок ко дню рождения. Тогда я только перешла в седьмой класс и мне было всего лишь одиннадцать лет. Я была самой младшей в классе. Мои одноклассницы уже начинали красить губы и примерять мамины юбки и туфли. И моя мама сразу повела меня в отдел одежды, минуя отдел игрушек, в который только что привезли огромный гамак каких-то непонятных то ли мишек, то ли капитошек, то ли ещё каких-то зверушек.
Я вдруг выдернула руку мамы и остановилась возле этих новых непонятных мягких игрушек. На манеже было написано: «Никтошки»! Я прочитала ещё раз и начала так громко смеяться, что продавцы моментально подошли ко мне, что было большой редкостью в советское время. Вежливыми и обходительными в то время обычно были только покупатели, как бы даже заискивая и моля о покупке. Обычным гражданам продавцы не спешили угождать и предлагать товар, а зачастую даже просто прятались в подсобках, когда почти не было народа в магазинах и вешали табличку: «ушла на перерыв» или «технический учёт».
Так вот, внимательно посмотрев на горку Никтошек в манеже, мне очень захотелось выбрать самого лучшего из всех Никтошек. Все они были такими кругленькими, светло-коричневыми и с жёлтым, как солнышко, личиком. У них не было шеи, а круглые лица сразу сливались с симпатичными и мягкими животиками. Размер Никтошки был с голову взрослого ребенка. Округлённые ручки и ножки вместе с ушками торчали в разные стороны. Я внимательно брала один за одним этих Никтошек, рассматривала их со всех сторон, недолго держала каждого из них в руках, как будто что-то хотела почувствовать. Продавец и мама долго переглядывались. После продолжительной паузы в пять минут грубая продавщица нервно выкрикнула:
– Ну что можно выбирать из одинаковых игрушек!?
Я, наконец, нашла самого лучшего, своего Никтошку и, с чувством выполненного долга, как будто совершила что-то важное в своей жизни, обняла его, и даже поцеловала.
– Я думала, у тебя уже прошло детство, – с какой-то грустью заметила мама. И добавила: – Вот это и будет твой подарок на день рождения, вместо платья, – а после с любопытством посмотрела на меня, ожидая, что я начну, как обычно, пользоваться своим «красноречием», настоятельно выпрашивать купить платье, туфли и красивое белоснежное детско-юношеское бельё.