Море и музыка

Наталья Макарова

Море и музыка

I

Электричка подходила к вокзалу курортного города. Запись приятного женского голоса объявила на русском и английском языках, что поезд прибывает на конечную станцию, и экипаж благодарит пассажиров за поездку.

– Не знаю, Эля, почему на сей раз ты выбрала этот Светлогорск? – Мария смотрела в окно, и, казалось, совсем не была впечатлена увиденным. – Мы еще не всю Италию объездили, а тебя вдруг на родину потянуло.

Спутница говорившей блаженно потянулась и после некоторой паузы слегка назидательно ответила:

– Потому что, Маша, это и так почти заграница. Это же бывший немецкий город Раушен! Разве ты не знаешь историю? Он стал нашим по результатам Второй Мировой войны. Так что здесь тебе и другая страна, и родина одновременно. Надо и в свои родные уголки иногда выбираться, а не только по заграницам разъезжать.

Маша скривила губы, видимо, не соглашаясь с собеседницей, но тут поезд начал тормозить, и толпа отдыхающих ринулась к выходу, смяв и потащив за собой обеих девушек.

– Могли бы и на такси доехать! – недовольно бурчала Мария, спускаясь по ступенькам из вагона и стараясь не выпустить из рук большой чемодан.

С самого начала этой поездки Эля, Элеонора Балашова – известная пианистка, знаменитая концертная исполнительница, звезда среди ценителей классической музыки, решила отдыхать не по средствам и не по статусу. Не по средствам – это с точки зрения ее секретаря, компаньонки и горничной в одном лице Марии – слишком бюджетно. После Сиракуз и Таормины в Италии, Ниццы и Сен-Тропе во Франции, ну, или хотя бы родных Сочи и Крыма они по необъяснимой прихоти Элеоноры вдруг оказались в каком-то Светлогорске, на холодном Балтийском море, где большинство пляжей даже голубого флага не имеют! Аэропорт находится за тридевять земель от курорта, так что пришлось ехать сначала в областной центр – Калининград, а уж оттуда выдвигаться в прибрежный Светлогорск. И все это – на общественном транспорте, финальным из которого стала электричка, переполненная желающими выехать на море. Правда, им достались сидячие места, но при наличии тяжелых чемоданов и сумок эта привилегия почти не ощущалась. Элеонора заявила, что хочет отдохнуть от статуса знаменитости, почувствовать себя ближе к народу, из которого она сама когда-то вышла, и насладиться отпуском без намека на звездность.

Мария, вот уже десять лет верно служащая своей хозяйке, ставшая ей почти подругой и всегда исправно и очень четко исполняющая свои обязанности, фантазий работодательницы не разделяла. За долгое время работы у Элеоноры она привыкла ездить по дорогим курортам, известным городам мира и ощущать себя такой же избранной, как и ее покровительница. Она нередко позволяла себе достаточно резкие высказывания относительно поступков Эли, называла ее на «ты» и могла запросто поделиться своим мнением там, где его не спрашивали. Но хозяйка относилась к этому абсолютно спокойно, зная, что может не сомневаться в преданности и надежности своей компаньонки.

Десять лет назад двадцатипятилетняя Элеонора после долгого и упорного труда стала знаменитостью, победив на престижном международном конкурсе. Предложения о выступлениях посыпались одно за другим, и ей потребовался помощник для организации дел. Мария, двумя годами моложе, тогда еще молодая и совсем неопытная, но хваткая и сообразительная, была ей рекомендована кем-то из знакомых. Девушки понравились друг другу, сработались, и с тех пор, несмотря на разный подход к жизни, были почти неразлучны. Одна была готова щедро оплачивать то, чтобы не вникать ни в какие организационные моменты и сосредоточиться исключительно на музыке, а вторая ценила эту щедрость, хорошо понимала, что от нее требуется, и полностью соответствовала запросам хозяйки.

Выбор места и формата отдыха, естественно, принадлежал платежеспособной стороне – Элеоноре, а Марии ничего не оставалось, как следовать этому выбору и организовывать выезд с максимальным комфортом. Сопровождать хозяйку как в рабочих поездках, так и в отпуске было прямой Машиной обязанностью, однако это не мешало ей без малейшего стеснения озвучивать свое неудовольствие, если таковое возникало.

Оказавшись на перроне, девушки поставили вокруг себя свои сумки и остановились, чтобы перевести дух и оглядеться. Их сразу же окутал густой запах хвои, который чувствовался даже на вокзале.

– Как же хорошо! – с удовольствием вдохнула Элеонора.

– Еще как! – недовольно подхватила Мария. – Нам теперь все эти чемоданы до гостиницы собственноручно тащить!

– Не шипи, – беззлобно одернула спутницу Эля, – правда ведь, хорошо. Какой здесь воздух!

Маша несогласно хмыкнула, но развивать свою мысль не стала. Толпа приехавших с ними ринулась к вокзальным турникетам, проходить через которые полагалось, приложив к ним билет. Об этом всю дорогу напоминало видео на экранах, установленных в каждом вагоне электрички. Подождав, когда народ схлынет, девушки, взяв свою поклажу, направились к выходу в город.

II

Окна номеров гостиницы, где они остановились, выходили прямо на море. Гостиница была дорогой и престижной, находилась буквально в шаговой доступности от пляжа и обладала безупречным сервисом.

– А здесь красиво! – наконец сменила гнев на милость Мария, закончив размещение в своем номере и придя в соседний к Элеоноре, чтобы помочь ей разложить вещи.

Эля стояла у открытого окна и с наслаждением вдыхала пропитанный солью и хвоей морской воздух.

– Достань инструмент! – попросила она свою помощницу. – Здешняя атмосфера располагает к вдохновению.

– Что, прямо сейчас? – уныло спросила Маша, – я думала, нормально поедим и город смотреть пойдем.

– И поедим, и пойдем, но чуть позже. Сейчас я хочу размяться.

Мария принялась доставать тщательно упакованный синтезатор, который всегда сопровождал свою хозяйку в поездках. Делала она это с весьма недовольным выражением лица, так как, по ее мнению, с музицированием можно было бы и подождать, а сейчас вознаградить себя за утомительную поездку вкусной едой и великолепными видами прибрежного городка и его природы. Но Элеонора этого не замечала, не отходя от окна. Наконец, когда рабочее место было готово, Мария сменила свою начальницу, устроившись на подоконнике, а Эля коснулась пальцами клавиш, с наслаждением прислушиваясь к чарующим звукам, уносящимся вдаль с порывами ветра. Гуляющие по променаду прохожие, кто с удивлением, а кто с восхищением поднимали головы и смотрели на открытое окно, из которого доносилась волшебная мелодия.

Маша несколько раз сменила позу, зевнула, высунулась из окна, разглядывая море, спряталась обратно, пересев на более удобный диван, когда Эля вдруг закончила играть так же неожиданно, как и начала. Когда дело касалось музыки, она полностью и безоговорочно прислушивалась к своему настроению: если хотелось музицировать – музицировала, и все прочее становилось неважным – глубокая ночь, страшная усталость, головная боль, невозможность занять удобную позу. Но если настроение менялось, то она могла бросить играть буквально на полуноте, и уговорить ее продолжить было невозможно. Конечно, все это касалось исключительно домашних концертов или репетиций. В профессиональном плане Элеонора была безупречна – никогда ни одно публичное выступление не было сорвано по ее вине, а зрителям и организаторам не приходилось часами ждать ее выхода.

Мария же была тем единственным человеком, которому по роду деятельности приходилось слушать игру Элеоноры очень часто, и не всегда в подходящее время и в удовольствие. Она знала все особенности и нюансы подхода к музыке своей подруги, поэтому очередное накрывшее Элю вдохновение было для нее рутиной, а не поводом для восхищения как у случайных слушателей. Когда музыка прекратилась, многие гуляющие задрали головы с еще большим удивлением, ожидая продолжения. Для Маши же это стало долгожданным сигналом к началу прогулки и получению новых впечатлений.

– Ну, что, идем есть? – в радостном предвкушении воскликнула она.

– Идем, – подтвердила Эля, вставая из-за инструмента.

III

Отдыхающих было много. Хотя на протяжении всего променада располагались кафе и всевозможные палатки общепита, везде стояли очереди, и свободное место найти было трудно. Девушки отошли от гостиницы уже на приличное расстояние, но пока им так и не удалось найти заведение себе по вкусу, где бы не было все занято. Конечно, можно было бы поесть в гостинице, но Эля всегда предпочитала заходить в кафе или рестораны спонтанно во время прогулки по незнакомому городу. Маше ничего не оставалось, кроме как следовать за ней, но это не мешало ей при случае выражать неприкрытое недовольство. Вот и сейчас от продолжительного голодного гуляния настроение Марии снова начинало портиться.

– Даже шаурмы спокойно не купить, не потолкавшись в толпе! – не стесняясь, высказывалась она. – Может, лучше вернемся в отель и там что-нибудь закажем?

– Подожди, давай лучше сориентируемся, где еще есть какие-нибудь заведения. Я уверена, кафе будут не только на берегу.

Девушки присели на ближайшую свободную скамейку, и Эля, достав свой телефон, открыла на экране карту Светлогорска.

– Смотри, вот наш отель, – она водила пальцем вдоль желтой дорожки, окруженной серыми квадратами домов, – а мы сейчас – вот здесь. Давай посмотрим, что находится неподалеку от нас.

Мария без особого интереса следила за движениями руки спутницы. Выбирать все равно будет хозяйка, так что ей можно вообще не смотреть, чтобы не травить себе душу возможным понравившимся заведением, в которое они, скорее всего, не пойдут.

– О, взгляни! – Элеонора увеличила изображение. – Ресторан «Фортуна». Судя по фото, интерьер приятный. Отзывы отличные, и находится недалеко.

Маша равнодушно пожала плечами. Какой смысл ей смотреть и что-то говорить, если ее мнение все равно не учитывается!

– Хороший ресторан, – прозвучал незнакомый голос рядом.

Обе девушки разом повернули головы к говорящему. На другом конце скамейки сидел молодой человек примерно одних с ними лет. Скорее всего, он находился здесь и раньше, просто гостьи города, занятые изучением карты, не обратили на него внимания. У него была слегка отросшая стрижка темных волос, сочетающихся с загорелой кожей лица и контрастирующих с серыми глазами. Выглядел он спортивно и подтянуто, несмотря на то, что одет был довольно небрежно – в футболку с джинсами не первой свежести и старые кроссовки.

Наряженные с иголочки, накрашенные и наманикюренные девушки являли собой полную его противоположность. Маша, моментально считав представшую ее взору информацию, сразу же высокомерно отвернулась. Эля же, решив не пренебрегать правилами вежливости, заинтересованно спросила:

– А вы там бывали?

– Много раз, – молодой человек доброжелательно улыбнулся, – я занимался отделкой его интерьеров, а хозяева, бывало, нас за это кормили.

– Отделочник! – едва слышно шепнула Мария, не поворачивая головы.

Однако Эля то ли не расслышала ее, то ли не придала значения ее словам.

– И хорошо там кормят? – продолжала расспрашивать она.

– Лично я не отравился ни разу! – засмеялся парень, и добавил уже серьезнее, – Я бы сказал, что это одно из лучших мест в городе. А вы, как я понимаю, там еще не были?

– Мы пока нигде не были, – честно ответила Эля, – мы недавно приехали.

Парень понимающе кивнул и всем корпусом повернулся к девушке, явно заинтересованный в дальнейшем диалоге.

– Может, тогда позволите мне вас проводить? Здесь недалеко, но улицы сильно петляют.

– У нас есть навигатор, – вставила Маша.

– Если вас не затруднит – пойдемте! – согласилась Эля.

Маша удивленно сверкнула на приятельницу глазами – Элеонора всегда была такой разборчивой в знакомствах, а тут соглашается на сопровождение буквально первого встречного! Это было совсем на нее не похоже. Но Эля снова не заметила или не обратила внимания на реакцию своей компаньонки и встала со скамейки.

– Прошу туда! – молодой человек указал на лестницу, поднимающуюся с променада к городской улице.

Он закинул на плечо потрепанную спортивную сумку и первым направился по указанному направлению. Эля последовала за провожатым, даже не оглянувшись на Машу, словно вообще забыв о ее присутствии. Мария, с трудом скрывая недовольство навязавшейся компанией, понуро поплелась следом.

IV

По дороге завязался непринужденный диалог двух людей с вынужденным участием третьего.

– Антон, – представился молодой человек, когда лестница осталась позади, и взору идущих предстала аккуратная и ухоженная улица курортного городка.

Девушки назвали свои имена.

– А откуда вы приехали? – закономерно поинтересовался новый знакомый.

– Из столицы, – хором ответили девушки.

Машин голос звучал подчеркнуто снисходительно, Элин – спокойно, и даже с ноткой скромности.

– А вы местный? – в свою очередь спросила Элеонора.

– Да, почти. Я живу в поселке Романово, он отсюда недалеко, – Антон указал рукой в ту сторону, где, по-видимому, находился его поселок, – а работать обычно приезжаю сюда или в другие приморские города.

– Он еще и из деревни! – едва слышно прошипела Мария и закатила глаза к небу.

Но Элеонору это ничуть не смутило. Она продолжала любезное и заинтересованное общение с новым знакомым.

Ресторан «Фортуна» встречал гостей новым фасадом, буйством цветочных клумб и журчанием маленького фонтана у входа. Они выбрали столик на улице с видом на шикарные курортные особняки, и официантка незамедлительно принесла им меню.

– Девушки, позвольте вас угостить! – предложил Антон. – Как гостей нашего города на правах местного жителя.

Было понятно, что молодой человек не хочет уходить и ищет повод подольше задержаться в приятной компании.

– Ну что вы! Это как-то неудобно. Мы ведь только что познакомились, и нам не хотелось бы вас разорять.

Маша испытала чувство благодарности к Эле за эту попытку отказа. До ресторана новый знакомый их проводил, спасибо ему, но дальше ему рядом с ними делать нечего. Однако Антон сдаваться не собирался.

– И все же я настаиваю. Мне все равно тут халтура одна перепала, так что лишний кэш появился. Да и вообще, хочется, чтобы наш город оставил у вас максимально позитивное впечатление. В том числе, благодаря и его жителям.

Маша в очередной раз едва заметно хмыкнула. Ну и речь! Ну и повод для угощения! Она даже не сомневалась, что после такого предложения Элеонора откажется от совместного времяпрепровождения в более настойчивой форме. Но хозяйка снова не оправдала ее ожиданий.

– Ну, если так, тогда угощайте! – лицо Эли вновь озарилось лучезарной улыбкой.

Антон не замедлил воспользоваться приглашением и уселся за стол рядом с Машей и напротив Эли. Такая рассадка удивила обеих девушек, и Мария непроизвольно отодвинулась. Объяснение же было простым: молодой человек предпочел сидеть так, чтобы было удобнее общаться с основной собеседницей.

Маша решила хоть как-нибудь отомстить навязавшемуся прилипале, и заказала самые дорогие блюда в большем количестве, чем ей было нужно. Эля, напротив, была скромна в своем выборе и ограничилась легким перекусом. Ни то, ни другое Антона не смутило – он ничуть не изменился в лице, продолжал рассказывать о местных красотах и даже не предпринял попытки пошутить на тему такой значительной разницы во вкусах девушек.

В ожидании заказа беседа не умолкала. Антон рассказал и об истории города, и о наличии канатной дороги, и о скульптурных шедеврах Германа Брахерта, сохранившихся с довоенного времени. Последнее вызвало у Элеоноры особенный интерес – как деятелю искусства ей было интересно искусство как таковое в любом его проявлении.

– Я обязательно их вам покажу! – оживился Антон, видя, что его описания вызвали живейший отклик.

Сначала речь шла о скульптурах Брахерта, установленных в городе, но между делом выяснилось, что в пригородном поселке находится музей этого известного скульптора.

– Если хотите, можем пойти и туда! – озвучил очередное предложение Антон, которое тут же с благодарностью было принято.

Разумеется, все вышесказанное относилось исключительно к Элеоноре. Маша же молча жевала принесенные официанткой блюда, почти не участвуя в разговоре. Услышав, что после еды планируется поход в музей, она лишь ниже наклонилась к своим тарелкам, чтобы скрыть негодование. Было похоже, что от нового знакомого не удастся избавиться еще очень долго.

V

В музее Элю восхищало абсолютно все: и работы прославленного скульптора, и его незаурядная жизнь, рассказанная экскурсоводом, и сам дом, сохранивший следы уюта, оставшегося после бывших хозяев. Она переходила от экспоната к экспонату, попутно задавая множество вопросов и выражая неизменный восторг от увиденного. Антон следовал за ней, также внимательно слушая объяснения экскурсовода, но в большей степени наблюдая за новой знакомой, чьи непосредственные искренние эмоции вызывали на его лице восхищенную улыбку. Но было понятно, что на самом деле музейная среда для него отнюдь не та сфера, в которой он чувствовал бы себя как рыба в воде. Терминология, используемая экскурсоводом и с легкостью воспринимаемая Элей, была ему абсолютно не знакома. Он не знал, как и с какой стороны подходить к скульптурам для наилучшего ракурса, с какого расстояния их рассматривать. Задал какой-то нелепый вопрос о статуях в бывшем Кёнигсберге, ответ на который знали даже Мария с Элеонорой, не будучи местными жительницами. Да и вообще, весь его внешний вид и жестикуляция совершенно не соответствовали музейным залам и выглядели здесь чужеродными.

Маша же, хоть и не чуждалась искусства в целом и ваяния в частности, сейчас была на экскурсию совершенно не настроена. Она ощущала себя переевшим бегемотом, с трудом переставляющим ноги, чьим единственным желанием было спокойно полежать или хотя бы посидеть, а отнюдь не бродить по выставкам. Но, разумеется, двое ее спутников совершенно не посчитались с ее мнением. Они оказались настолько увлечены обоюдным общением, что едва замечали сопровождающего их третьего человека. После своей плотной трапезы Мария высказала было пожелание отдохнуть, на что Эля небрежно махнула рукой:

– Иди, отдыхай, если хочешь, а мы пойдем в музей.

Такое развитие событий Машу совершенно не устраивало. Во-первых, ей и самой была интересна коллекция работ Брахерта, просто она предпочла бы осмотреть ее в более подходящем физическом состоянии. А во-вторых, ей начинал не нравится оборот, который приобретало их случайное знакомство с местным парнем. Глядя на спутницу, Маша не переставала недоумевать, чем этот простой и незамысловатый Антон сумел заинтересовать изысканную и неприступную Элеонору. Всегда такая разборчивая в отношениях, на этот раз пианистка просто становилась не похожей на саму себя. Маша решила не спускать глаз с распалившейся Эли, а в случае необходимости – одернуть ее и спустить с небес на землю. И для того, чтобы иметь возможность прийти на помощь приятельнице в любой момент, пришлось пожертвовать собственным комфортом. Мария была абсолютно уверена, что действует на благо Элеоноре.

Желание досадить Антону, вылившееся в заказ большого количества сытных блюд, давало о себе знать тяжестью в желудке и сонливостью. И, с точки зрения Маши, виноват в этом был также Антон. Не будь его, не было бы и этого неуемного пиршества. Подобные мысли еще больше разжигали в ней отрицательные эмоции по отношению к ничего не подозревающему молодому человеку.

VI

Брахерт был прекрасен не только в музее, но и на улицах города. Элеонора обходила вокруг копию статуи скульптора «Несущая воду», украшающую городской парк, и находила ее совершенной. Только что в музее они видели ее оригинал, который, конечно же, был выше всяческих похвал, но и копия выглядела очень достойно. Эля сфотографировалась с каждой стороны статуи, не обойдя вниманием и небольшие фигуры сфинксов, стоящие на входе в парк.

Потом была «Нимфа» на променаде – еще одна работа прославленного мастера. Овеваемая морским ветром и освещенная ярким солнцем, она производила неизгладимо восторженное впечатление у каждого, кто ее видел. Неподалеку от «Нимфы» удачно примостилась палатка с прохладительными напитками. Антон с удовольствием угостил Элю безалкогольным мохито и сам составил ей компанию. Разумеется, угощение было предложено и Маше, но она довольно резко отказалась. Впрочем, Антона это совершенно не расстроило, и он продолжал занимать разговором более благожелательно настроенную спутницу. Связующим звеном этой компании по-прежнему оставалась Элеонора. Молодой человек, если поначалу и пытался уделять равное внимание обеим девушкам, то постепенно переключился исключительно на одну из них. Маша же мысленно скрипела зубами, досадуя на неожиданное появление третьего лишнего и на испорченную его обществом прогулку.

Незаметно время подошло к вечеру. Побережье наполнилось еще большими толпами отдыхающих. За осмотром городских достопримечательностей и дегустацией местной кухни Антон забыл предложить гостьям самое главное, для чего люди и приезжают на курорты:

– Девочки, мы же с вами еще не искупались!

Маша за весь прошедший день уже смирилась с тем, что от навязавшегося спутника ей не отделаться, и что все решения о дальнейшем времяпрепровождении принимают только другие двое, но не она. Поэтому она даже не отреагировала на предложение Антона, покорно ожидая решения Элеоноры. Но, к счастью для своей секретарши, начальница уже слишком устала.

– Я думаю, лучше отложим начало собственного купального сезона на другой раз, – с улыбкой ответила Эля. – Мы сутки потратили на переезды, и сейчас у нас уже нет сил на такое энергозатратное занятие.

Мария выдохнула с нескрываемым облегчением. Ее даже не задело высказывание Элеоноры о том, что «у них нет сил», ведь хозяйка взяла на себя смелость утверждать за них обеих. Пусть так, главное – что этот непрошеный друг наконец-то от них отстанет! А ему все-таки придется отстать, потому что предложить в качестве альтернативы купанию уже нечего! И по городу они уже гуляли, и в ресторане сидели, и в музее были. Теперь ему остается только проводить девушек до отеля и пожелать им спокойной ночи.

В принципе, все так и случилось, как предполагала Маша. Она была готова потирать руки от удовольствия, когда Антон, услышав отказ на предложение о вечернем купании, явно смутился и не придумал, что еще можно предложить.

– Пожалуй, нам уже пора отдыхать, – подытожила Элеонора.

– Тогда давайте, я вас провожу!

Эта просьба выглядела абсолютно естественной, поэтому возражений не последовало. Даже Мария, уставшая от Антона за этот день так, как мало от кого уставала раньше, была готова потерпеть его общество еще некоторое время, чтобы потом наконец-то распрощаться с ним навсегда.

Подойдя к гостинице, они еще несколько минут смотрели на спокойное море, окрашенное лучами заката.

– Как на счет того, чтобы встретиться в другой день и все-таки искупаться? – осведомился молодой человек.

Маша лишь в очередной раз вздохнула, но уже даже не удивилась, когда Эля моментально согласилась, после чего пара обменялась номерами телефонов. Мария в обмене, разумеется, не участвовала и вообще стояла несколько поодаль, но именно такая расстановка всех устраивала. К ее радости, прощание не затянулось.

– Спокойной ночи и до встречи! – произнесла Эля, поднимаясь по ступенькам гостиницы.

– Пока! – с облегчением буркнула Маша, идя следом.

– Счастливо! – махнул рукой Антон и не спеша направился вдоль променада. Через минуту среди многоголосого курортного вечера до него донеслись звуки классической фортепианной пьесы, раздавшиеся из открытого окна одного из номеров отеля. Но парень не связал это со своими новыми знакомыми и вообще не обратил на это внимания. Как-то так получилось, что в процессе его общения с Элеонорой их разговор так и не коснулся ее профессии. Маша же была представлена ему, как ее подруга, отчасти, потому что это действительно соответствовало правде, но еще и потому, чтобы не вдаваться в малоинтересные подробности. Да, понятно, что если она поселилась в дорогой престижной гостинице, то определенно не бедствует, хотя и тут могут быть разные варианты. Возможно, она весь год копила, во всем себе отказывала, чтобы в отпуске позволить себе все, что душе угодно. Впрочем, о статусе и заработке заинтересовавшей его девушки он не задумывался. Он шел, вдыхая свежий морской воздух, переполненный впечатлениями от общения с интеллигентной красавицей словно из другого мира, и восхитительными теплыми чувствами, возникшими по отношению к ней.

VII

– Ну и что это было? – Мария, едва зайдя в номер, пренебрежительно поджала губы и сложила руки на груди.