Испытание вечностью

С каждой минутой Рону становилось всё хуже. Его стон перешёл в крик. Он не давал к себе прикоснуться. Его постоянно тошнило. Рина поняла, что ничем не может помочь ему, и она зажгла свечу. Ту самую, что оставила Алира, из чёрного воска с руническими символами.

К тому времени, когда явилась Алира, боль стала не выносимой. В висках у Рона как будто ковыряли кинжалом, а в затылке ухало и гудело. Он истошно орал.

– Что так долго? – спросила Рина.

Алира влетела в сторожку вся в снегу, запыхавшаяся.

– И не спрашивай! Потом расскажу. Что, совсем плохо? Его за версту слышно, – она швырнула около поленницы огромный свёрток, скинула тулуп и сапоги, и уселась на лежащего Ронина сверху.

– А ну, убери свои ручки. Ты не будешь хватать Алиру, правда? Ты будешь вести себя, как хороший мальчик! – уговаривала она Рона. – Сейчас я заберу твою боль, слышишь.

Рон не слышал. Всё его сознание занимали какие-то голоса и образы.

Алира положила ладони на виски Рона.

– Ох, и хреново же тебе было, а теперь мне, – Алира запрокинула голову и застонала. – Пожалуй, для начала заберу не всю боль. Рон, ты меня слышишь? Рон, открой глазки!

Он не реагировал. Тогда Алира наклонилась к самому его уху и прошептала:

– Рон, слушай меня! Открой глаза!

Ронин открыл глаза. Они были все такие же чёрные. Алира заглянула в них и продолжала шептать:

– Я заберу всю твою боль. Но долго мне не выдержать. Ты должен торопиться. Погаси голоса, заслони образы. Представь, что ты строишь стену или отправь их в тень, или завесь пеленой. Тебе нужно сделать это лишь раз, и ты поймёшь. Ты слышишь?

Удивительно, но Рон кивнул.

– Быстрее Рон, торопись.

Рина наблюдала за происходящим. Она присела рядом с сыном и взяла его за руку. Он уже не стонал. Рон уставился на Алиру и лежал неподвижно. Зато девушке приходилось туго. Она зажмурилась, стиснула зубы, её руки на висках Рона тряслись. Наконец, Алира не выдержала. Она всхлипнула и взмолилась сквозь слёзы:

– Ронин, пожалуйста, быстрее, я больше не могу!

Что-то капнуло ему на лицо, Рон заморгал и очнулся. Алира глубоко вздохнула и повалилась с кровати. Она упала на пол, на спину, перевернулась и встала на четвереньки. Всё её тело дрожало. Алира силилась вздохнуть, но не могла.

Рина попыталась поднять её.

– Рон, помоги! О, Боги! Да что с тобой, родная?

У Алиры носом шла кровь. От этого на полу образовалась лужица. Она широко открыла глаза и хваталась за горло.

Рон, она не может дышать! Рон! – заорала Рина и толкнула Ронина в бок.

Он подскочил, как ошпаренный и окончательно пришёл в себя.

– Помоги же, помоги!

Алира отставила руку в сторону.

– Куда она показывает, Рон?

Рон подхватил Алиру и потащил к бочке с водой. Сам не зная почему, он перевернул её и окунул головой в воду.

– Ты что делаешь? – возмутилась Рина.

– Тихо! Смотри.

Алира держалась за края бочки, а плечи её начали подниматься и опускаться. Она дышала.

– Как ты узнал, что нужно сделать?

Ронин молча, пожал плечами. Он аккуратно вынул Алиру из воды, присел на пол и посадил её себе на колени. Она навалилась на него спиной.

«Такая маленькая словно ребёнок, плечики совсем худенькие. Ей совсем не дашь двадцати лет, максимум пятнадцать», – подумал Рон. Сидя у Рона на коленях, Алира только-только касалась головой его подбородка. Она попробовала встать, но не устояла. Рон подхватил её.

– Спасибо!

И голосок, совсем детский.

– Давай я помогу, – Ронин подхватил Алиру и донёс до кровати. Рина помогла ей сесть, подложив подушку под спину.

– Спасибо, Рина! Можно мне полотенце?

Рина отошла от кровати, и Ронин посмотрел на Алиру. Волосы девушки совсем намокли, и прилипли к голове. Теперь можно было видеть кончики её заострённых ушек, а чуть выше лба маленькие… рожки. Рон просто впился в её лицо глазами. Кожа белая, словно молоко, ни веснушек, ни румянца. С цветом кожи резко контрастировал чёрный цвет волос и бровей. Брови были густые и широкие. Ротик маленький, а губы… Такого цвета губ Рон никогда не видел – насыщенный розовый. Она почувствовала его взгляд. Подняла тёмно – синие светящиеся глаза, встретилась с его взглядом, нахмурилась и демонстративно отвернулась.

Рина ткнула Рона локтем в бок.

– Иди сюда, помоги мне.

Рон послушно пошёл за матерью. Она попросила поставить на огонь большой котелок с водой.

– Не пялься на неё так! Она этого не любит, – прошептала Рина.

Рон не мог удержаться. Его тянуло хоть украдкой, хоть краем глаза посмотреть на неё. Ресницы пушистые, верхние почти касались бровей. Глаза как будто улыбались, даже, когда она хмурилась. Такие озорные глаза! Алира протирала волосы. И в этот момент она показалась Рону такой знакомой, такой родной! Он снова уставился на неё. Теперь Рон обратил внимание на странность в её причёске. Пряди волос у лица были коротко острижены. Они чуть прикрывали мочки ушей. Было видно часть серёг. А сзади волосы были длинными, доходили до поясницы. Чёлка была густой, чуть выше бровей.

– Алира, что это? – Рина показала на огромный свёрток. – Такой тяжёлый! Как ты его дотащила?

– Было немного тяжеловато.

Ронин помог матери положить свёрток на кровать и убрать путы.

– Это для Рона. Вроде, как подарок. А рыбятина для всех, конечно.

Свёрток представлял собой не что иное, как мужскую шубу, вывернутую на изнанку. В шубе мостились мужские же сапоги из кожи с коротко стриженым мехом внутри, льняное нательное бельё, шерстяная рубаха, кожаные брюки и коротка меховая куртка.

– И с кого ты это сняла? – поинтересовалась Рина.

– Фу, Рина! Как ты можешь, вещи абсолютно новые!

– Да ну! Скажешь, купила?

– Почти!

Алира встала и поплелась к столу. Бухнувшись на стул, она уткнулась лбом в столешницу, а руки просто висели как плети.

– Сейчас посижу немного и почищу рыбу.

– Покажи руки, – попросила Рина.

– Что? – Алира спрятала руки за спину.

– Дай сюда руку! – Рина схватила её за руку. Рука Алиры тряслась. – Ты сегодня ела что-нибудь? Ела?

– Как-то не довелось!

– Что у тебя с ногтями?

– Это не ногти, а когти!

– Не морочь мне голову! Они забиты запёкшейся кровью. Где ты была? У тебя дыра на жакете. И пахнешь ты палёной псиной.

– Кто-то просто зажёг зов-свечу, когда моя была у меня за пазухой!

– Повторяю последний раз. Где ты была?

– А что потом? Ну, когда ты повторишь? – с озорной улыбкой спросила Алира. – Мне просто интересно! Ну ладно, ладно не дуйся. Я пошла к Нани, а там ажадары. Мне пришлось проделать несколько маленьких дырочек в одном и куснуть его, второго…, – Алира провела себе пальцем по горлу. – А потом я, Нани и Руша сбежали на летающей жабине.

– Руша! Где она? – забеспокоился Рон.

– С ней всё хорошо. Она на пути в Урарту с самыми надёжными людьми в мире.

– Какое право ты имеешь распоряжаться её жизнью? – вспылил Рон.

– А ты предпочёл бы, чтобы она осталась здесь? Среди змеетварей и мертвяков? – улыбка сошла с лица Алиры. Она уставилась на Ронина.

«Ну и глазищи! Так и хочется утонуть в них!» – подумал Рон. – Ты права! Я буду скучать по ней. А если с ней что-то случится? – в голосе его опять появилась тревога.

– Я дала ей зов-свечу. Моя будет всегда со мной. Ты можешь предложить другой выход?

– Нет, ты правильно поступила. Прости!

– Вода готова, ты можешь пойти умыться, – обратилась Рина к Алире.

– Иди, умывайся, а я почищу рыбу, – предложил Ронин.

– Рина, он просто чудо! Сейчас он почистит рыбу, потом мне сапоги, помоет грязную посуду и потрёт мне спинку.

– На спинку я согласен!

В ответ Алира скорчила рожицу и скрутила из пальцев фигу.

Она весело запрыгала к очагу, чтобы снять котёл с водой и ненароком посмотрела на лавку рядом.

– Всё как всегда! У нашей «замечательной» хозяйки Рины тесто отправилось посмотреть, что снаружи.

Все уставились на лавку. Чересчур поднявшись, тесто опрокинуло крышку кадки и выползло наружу. Рина бросилась исправлять положение.

– Ну, Аленький, я была занята.

– Твоя матушка, Рон, просто чудо. Но не проси её что-нибудь приготовить. Она либо что-то спалит, либо отравит кого-нибудь. Живя столько тысяч лет в застенках Белого храма, она, напрочь позабыла мирские заботы. За неё всё делали жрецы. Даже спинку тёрли! – и Алира показала Рине язык.

Рон не мог не рассмеяться.

– Она забавная, правда?

– Несносная девчонка! – ответила Рина.

В это время «несносная девчонка» сняла с огня котелок, прихватив ручку полотенцем, и скрылась за шторой.

– А сколько тебе всё-таки лет, Рина?

– Четыре тысячи восемьсот двадцать шесть. Людям я говорю просто – двадцать шесть.

Из-за шторы полетели вещи. Сначала меховой жакет, сапоги и брюки, потом рубаха и нательное бельё.

Рон покашлял, взял чашу с рыбой и сел спиной к зашторенному углу.

– Она всегда так раздевается?

– Большей частью, да.

– А нож есть?

Рина подала кинжал Алиры и уселась напротив Ронина.

– Из серебра?

– Да, серебряный сплав.

– Ой, совсем забыла рассказать! На постоялом дворе, вернее на том, что от него осталось, у Молебного перевала я столкнулась с двумя злежными. Они прятались под телегой, – заговорила Алира из-за шторы.

Рина глянула на сына.

– Это те же?

– Скорее всего, да. Как ты сбежала от них? – обратился он к Алире.

– Сбежала? А чего от них бегать?

Рина лягнула Ронина по ноге и провела пальцем по своей шее, демонстрируя, что сделала Алира со злежными. Рон понял, что она имела в виду, но не поверил.

– Она их уничтожила? – шёпотом спросил он.

– Да, она их уничтожила, – ответила Алира за Рину. – Извини, Рон, но я всё слышу. Хочешь посекретничать, говори тише.

Рон был удивлён. Они сидели метрах в трёх от Алиры, он говорил очень тихо, и, кроме того, за шторой плескалась вода.

– Как она услышала? – обратился он к Рине только губами.

Рина в ответ развела руками, дескать, что есть, то есть.

– Ринусь, подай бельё и платье, пожалуйста.

Из сундука в противоположном от шторы углу Рина достала то, что просила Алира. Через несколько минут из-за шторы появилась она сама. На ней было серое шерстяное платье, с виду совсем невзрачное, но оно так шло ей. Рукава длинные, чуть расклёшенные, ворот лодочкой почти не скрывал плечи. По контуру ворота были белые кружевные рюши. Платье было длинное, почти в пол, спереди на завязках.

«Совсем как глиняная кукла, что делали сайанские умельцы своим дочерям», – подумал Ронин.

Волосы Алиры почти высохли и ужасно спутались. Она присела на край кровати и попыталась расчесать их гребнем. У неё плохо получалось, от этого она топала ногами и бубнила:

– Ярамас соч! Эсипаст соч! Бемани соч!

Рон смотрел на неё с умилением.

«Такая хорошенькая! Даже когда сердится!» – думал он.

– Рина, что она говорит? Что это за язык?

– Я говорю…

– Ой, нет, обойдёмся без перевода! – спохватилась Рина. – Это язык нереид. Для языка женщин в нём слишком много ругательств.

Наконец, Алира зарычала и отшвырнула гребень в сторону. Она откинулась на кровать и уставилась в потолок.

– Ты нервничаешь, потому что слишком устала и голодна. Я знаю, чем тебя успокоить, – Рина что-то достала из сундука, помыла и подала Алире.

– Ешь, а я займусь твоими волосами.

– Ой, яблочко, я люблю тебя!

Она весело хрустела яблоком, а Рон тайком любовался ею. Он так хотел поговорить с ней, неважно о чём.

– У тебя странная стрижка, – обратился он к Алире.

– Так меня матушка постригла, как она сказала потому, что я слишком мала ростом, а волосы густые и тяжёлые. Шею иногда ужасно ломило.

– Можно потрогать?

– Можно, – вмешалась Рина.

– Вообще-то волосы нереид нельзя трогать мужчинам, – Алира негодующе посмотрела на Рину.

– Извини, я не знал. Я вообще не в курсе, кто такие нереиды.

– Русалки, сильфиды, нимфы, сирены. У разных народов эти морские твари зовутся по-разному, – начала рассказывать Рина.

– Твари? – Алира вскинула брови от удивления.

– Ну, да, твари! А как их ещё можно назвать. Нереиды – только женщины, потому что убивают своих сыновей. Они соблазняют мужчин пением и танцами, устраивают с ними оргию, а потом пожирают, разрывая когтями на части.

– Значит, по-твоему, я морская тварь? – возмутилась Алира.

– Нет, милая, ты же не делаешь всего этого, – оправдалась Рина.

Рон поморщился. Было видно, что он ничего не понял.

– Моя мать – нереида, – объяснила Алира. – И она вовсе не тварь! Её зовут Ниса. Она замечательная! Нереиды не убивают своих сыновей. Дело в том, что у них рождаются только девочки. Это дар Создателя. И они не едят мужчин.

– А как насчёт всего остального? – спросил Ронин.

Алира вздохнула.

– Всё остальное… не совсем, правда, – ей было неприятно говорить об этом. – Когда они соблазняют мужчин, ими движет инстинкт. Они должны поддерживать свой род. Это вроде обряда, который проводится два раза в год.

– А насчёт оргии, правда? – не отставал Ронин.

– Ну, что за вопросы? – Алира смутилась. – Ладно, потрогай волосы, и отстань!

– Их так много, они очень густые! – Ронин обхватил волосы, получился круг диаметром около трёх с половиной дюймов.

– Ага, всё, что есть, все здесь, – опять встряла Рина, расчёсывая Алиру.

Рон опять ничего не понял.

– Ай, подожди, так ты мне все волосы выдерешь! – вскрикнула Алира.

– Твои волосы совсем спутаны. Не обойтись без бальзама. Минутку, – и Рина хотела отправиться к навесной полке.

– Я сама!

Тем временем Рина продолжала:

– Нереиды не имеют волосяного покрова…

– Что ты несёшь, Рина, – раздался голос из-за шторы.

– …на теле. Совсем нигде! – и Рина загадочно поморгала Рону.

– Ай! – Ронин вскрикнул.

Стеклянная банка с бальзамом прилетела ему в затылок.

– Ты что, Алира? – рявкнула Рина.

– Раз я не могу стукнуть тебя, значит, каждый раз, когда ты будешь говорить какую-нибудь гадость, что-то тяжёлое будет прилетать в голову Рону. Если ты не любишь мою мать и сестёр, это не даёт тебе право говорить отвратительные вещи о них. В конце концов, это и меня касается, я ведь наполовину нереида!

– Рона тоже нельзя бить! И то, что я сказала, вовсе не гадость!

– Да, ну! Если не гадость, то Рона можно бить. Он же мужик. Его, наверное, постоянно лупят!

– На самом деле, Рина, хватит! Меня никто не лупит! Девочки, успокойтесь! – вмешался Ронин.

Конечно, ему было жутко интересно, но он не мог смотреть, как это изводит Алиру.

– Рон, прости за баночку! Я больше не буду. Болит, сильно? – Алира ласково погладила его по голове.

– Да, нет. Всё нормально, – у Рона мурашки поползли по телу.

День клонился к концу. Солнце садилось. В сторожке стало мрачновато. Ронин отправился прогуляться.

Лесная тишь и полумрак, нахождение один на один со своими мыслями сводили Рона с ума. Его сердце сжималось от горя и от чувства безысходности. Слова Рины дали ему чуточку надежды, но лишь чуточку. Он не знал, как ему быть и что дальше делать. Он должен был занять место отца и освободить Сай. Призвать на помощь? Кого и каким образом? Если даже Верховный Владыка Урарту их предал, кому же есть дело до них? Наконец, отчаяние с новой силой проникло в его сердце. Он понял, что не может больше находится один.

Вернувшись в сторожку, Рон немало удивился. Его девочки мирно болтали, как будто и не ругались вовсе. В комнате пахло пирогами. Было светло. Свет исходил, казалось, отовсюду. Такой приятный, голубоватый, мягкий, струящийся. Как будто его источником были глаза Алиры!

– Что это? Откуда свет?

Алира подошла к одному из светильников. Он представлял собой плоскую чашечку, опутанную тонкой верёвкой. Чашечка подвешивалась на крюк. Девушка вынула что-то и показала Ронину.

– Это же…

– Это слёзы хрустального леса, – пояснила Алира.

– Они такие яркие!

– Если их подержать день на солнце, то в ночном сумраке они отдадут то, что впитали.

– Почему белое древо священно?

– Ты знаешь? Откуда? Ты видел белое древо?

– Я был с отцом у подножья Рипейских гор. Там я видел белое древо и ещё, кое с кем познакомился.

– С Крисом?

– Да… с Крисом! Откуда ты…

– Крис – мой восприемник. Он отдал кусочек своей сущности, чтобы я появилась на свет. Отчасти я суккуб, Рон, – Алира хитро улыбнулась.

Только сейчас Рон уловил странность в её зубках.

– У тебя, вроде, клыки?

– Ага! – она облизнула зубки. – У меня две пары отличных клыков. Одни от нереид и они ядовитые, другие суккубьи.

– Покажи! – Рон двинулся к ней.

– Ой, – она отпрянула. – Ты не боишься?

– Нет. А, что должен?

– Я проголодалась. А вдруг ненароком я тяпну тебя? Ты приятно пахнешь. Я не шучу!

Алира прищурилась и медленно пошла на Ронина.

– Перестань, Алира! Тебе не напугать его.

– Рина, ты зануда! А вдруг бы выгорело?

– И что, я должен завизжать и бросится наутёк?

– Ну, типа того! Твой сын весь в тебя, Рина. Такой же занудный! – Алира зарычала с досады. – Ты, кажется, спрашивал, почему белое древо священно. Я расскажу. Когда умирает человек, его тело тлеет и превращается в прах, а душа переходит в лучший мир. Когда же умирает суккуб, его душа, покидая тело, также обретает покой, несмотря на то, что он в этом мире, возможно, украл и присвоил человеческую сущность, а быть может и не одну. За это, в дар людям, суккуб оставляет своё тело. Оно пускает корни, деревенеет, руки – ветви его растут вверх, питаясь солнечным светом. Его кровь сгущается. Суккуб превращается в Чёрное или Эбеновое древо. Люди издревле используют его млечный сок и древесину, которые славятся своими свойствами, порой чудотворными. А, что же белое древо? У суккубов, как и у людей, есть дети…

– О, нет! – догадавшись, о чём пойдёт речь, воскликнул Рон.

– О, да, Рон! Умирая, они тоже оставляют свой дар. Их души не запятнаны, светлы и чисты, как и Белые древа. Поэтому их запрещено трогать: рубить, жечь или срывать слёзы. Я собираю те, что опали сами.

Ронин печально улыбнулся.

– А когти покажешь? – вдруг спросил он и попробовал ухватить Алиру за руку.

– Тебе что, здесь цирк уродцев? Покажи, да покажи! И вообще, пора ужинать.

Пироги выглядели аппетитно. Рон присмотрел один, взял и хотел откусить.

– Его не так едят! Это расстегай.

Алира обошла сидящего Ронина со спины и повисла на нём. Поместив расстегай на блюдо, она аккуратно отделила верхнюю корочку и положила рядом. Взяла вилку, вставила её в правую руку Рона.

– Ты видишь, рыба с костями. А теперь отделяем мякоть от костей. Вот так – тыр, тыр, тыр. Всё просто. Самое вкусное – нижняя корочка. Она пропитана соком. Давай, ешь!

Рон чувствовал её дыхание на своей щеке. От Алиры пахло травами и яблоком. Сладкая истома прокатилась по его телу.

– От этих прелюдий можно слюной удавиться, – посетовал Ронин.

– Ничего, не удавишься, – засмеялась Алира и чмокнула Рона в щёку.

«Ой, меня сейчас разорвёт на тысячу маленьких Ронов», – подумал он. Так ему было приятно!

Чай с травами и пастилой совсем лишил Алиру сил. Она кое-как собрала ею же разбросанные вещи, почистила зубы и шлёпнулась на кровать. Обняв подушку, Алира сладко заснула. Рон накрыл её покрывалом и уселся на пол у кровати. Он всё смотрел на неё.

– В наших краях есть ещё такие, как она. Есть ещё нереиды?

– Таких, как она нет в целом свете. Она единственная в своём роде. Нереиды же обитают близ тёплых морей. Они любят воду и тёплый климат. По природе своей они хладнокровны и от зимнего холода могут впасть в оцепенение. Алира – полукровка. Она может переносить стужу, но ей тоже следует остерегаться переохлаждения. Иначе, её ждёт та же участь.

У Рона не осталось сомнений: «Это она. Она существует. Я нашёл её. Та девушка из моих снов. И я не оставлю её, что бы не случилось!»

– Расскажи мне о ней! Я всё равно не засну!

– Что ты хочешь услышать, Рон?

– Всё…

Глава шестая. Алира Дор

Часть первая

Милые шалости

– Как ты уже понял, Рон, матерью Алиры является нереида, Ниса. Отец же – Лоран Дор, Создатель. В нашем мире, как и в вашем имя девушки формируется из собственного и имени отца, если она не замужем. Отсюда её полное имя – Алира Лоран Дор.

Ниса была прекрасной матерью, несмотря на все тяготы, что выпали ей. Она не могла покидать стены Белого храма зимой и жила вдалеке от морских вод, и это сводило её с ума. Ей приходилось ходить только там, где ей скажут, делать только то, что ей скажут, даже есть, что ей скажут. Это ужасно! А ведь нереиды свободолюбивы. Они чтят свою независимость. Она попыталась бежать, забрав с собой дитя. Её поймали. Но Лоран не винил Нису! Он любил её!

Алира права! Я не люблю её мать, но лишь потому, что всю жизнь добивалась взаимности Лорана, и не смогла. А Ниса была не способна оценить его чувство к ней!

Лорану пришлось отослать Нису. Алире было тогда четыре года. Наставницей девочки сделали меня. Я сразу полюбила её. Алиру нельзя не любить!

Она была несносным ребёнком. Словно анчутка, только в юбке. Когда Алира поняла, что может летать, как и её отец, она всюду следовала за Лораном и совала свой маленький нос туда, куда не следует. Создатель понял, что дозволяет ей слишком многое и, что будет ошибкой, если он отлучит её от других детей, как задумал сперва.

С шести лет Алиру, как и других детей, начали обучать. Для этого её поселили вместе с другими девочками. В обществе Древних мальчики и девочки воспитывались отдельно до четырнадцати лет. Теперь она жила вдали от отца и видела его редко.

Все ученики с самого начала делились на пять рангов в зависимости от возраста и достигнутых успехов в обучении. Каждому рангу соответствовала своя форма одежды и цвет таниша. Таниш – это опознавательный знак характерного цвета, так же он служил обязательным элементом поощрения. Таниш обладал формой трёхчастного узла, не имеющего ни начала, ни конца. То был – символ Древних, символ обладания знанием о Божьем бытие, символ бесконечности мироздания. Чтобы перейти в следующий ранг, ученику за год обучения нужно было запастись не менее чем шестью сотнями танишей. Не обладавшие таким количеством знаков отличия, повторяли обучение в данном ранге заново.

Ранг Энг – самый низший. Туда поступали шестилетние малыши. Ему соответствовал жёлтый цвет таниша.

С малых лет ученикам каждый день давали задание. Это было ответственное поручение, за скорость и качество выполнения которого награждали танишем. Поручения отличались друг от друга в зависимости от предмета обучения. Будь то обработать и перевязать раны определённому количеству человек, если это обучение искусству врачевания, или приготовить настой, все ингредиенты для которого нужно было найти самой. Выполнишь его, получаешь второе задание, потом третье. Более трёх заданий в день не удавалось выполнить никому, просто из-за ограниченности по времени. Вряд ли это было понятно маленькой девочке! Алира Дор странным образом выполняла по пять. При этом на её лице в конце дня всегда красовалась улыбка, и не было ни намёка на усталость. Жрецы, которые отслеживали выполнение поручений, по началу, не удивлялись. Ведь она особенная, дочь мольфара, она летает! Но с каждым днём задания усложнялись. На их выполнение требовалось всё больше времени. Хитрость Алиры открылась сама собой!

Однажды встретившись, несколько учителей наперебой уверяли, что ученица по имени Алира Дор находится в данный момент именно у них на уроке. Когда Алиру привели к Лорану, она призналась. Выполнив одно из заданий, она находила трёх девочек, которые бесцельно шатались по Белому храму. На самом деле девочки либо не знали, как выполнить собственное задание, либо шли получить следующее. Силой мысли Алира заставляла делать то, что нужно было ей, чтобы решить свои проблемы. К тому времени она уже научилась использовать дар Морганы Блэк. Таким образом, она просто управляла выполнением данного ей поручения, но делала всю грязную работу чужими руками.

Лоран не знал, как поступить. Наказать? Но она слишком мала! Он устроил ей экзамен. И она прошла его с блеском! Она выполнила всё, что он ей велел, не вызвав ни одного нарекания!

Алире запретили использовать свой дар под страхом быть высеченной плетью. Именно так наказывали детей постарше за серьёзные проступки. Ей рекомендовали так же не выставлять напоказ и другие свои особенности. Теперь ей приходилось делать всё самой. И всё равно она опережала сверстниц! К концу первого года обучения у неё было две с половиной тысячи танишей. Больше, чем у кого-либо из своего ранга. Алира обошла даже мальчиков!

Следующий ранг – Сунг. Для детей от восьми до десяти лет. Цвет таниша – красный. В этом ранге дети в основном познавали силу трав и осваивали основы приготовления снадобий. Причём, назначение снадобий было не всегда лечебное, а порой вредоносное. Например, снадобье для временного помутнения рассудка, ослабления памяти, лишения способности ходить, говорить.