Если полюбишь проклятье

Только Диводанова прабабка иногда о колдунах рассказывала. Но не Диводану – маленький еще.

Он вбежал в дом с холода и весело топал ногами, отряхивая одной рукой с одежды мокрый снег, а второй тут же расстегивая крючки на серой шерстяной свитке. Стояло время длинных ночей – самая холодная пора года. На дворе ветер свирепствует, стучит снежинками в окна, затянутые овечьими пузырями, а здесь – тишина, тепло и уютный желтоватый чад каганца. Прабабушка на застеленной войлоком лавке сидит с пряжей в руках, вокруг – тетки и сестры, родные и двоюродные, тоже за работой: прядут, шьют да вышивают.

– Почему же колдуны враждуют между собой? – спрашивала одна из сестер. – За власть бьются? Как степняки?

Диводан мышонком проскользнул за печь, в коричневатую тьму, где ласково пахло сухой травой, и насторожил ушки, быстро стащив с головы шапку, чтобы лучше слышать.

– Не знаю, – седая бабушка старательно терла длинную нить согнутыми высохшими пальцами. – Говорили: их вечно воевать тянуло, но все их боялись, данью хотели отделаться, вот они и начали друг с другом бороться. А еще когда-то рассказывали, будто они хотели умнее да сильнее самих богов стать, вот и было им наслано такое в наказание.

– Кто ж это наслать смог? – опередила вопрос Диводана старшая сестра, а он уже из-за печки дернулся спросить.

– Кто знает? Может, Огонь на них рассердился, а может, и Солнце.

– А ты когда-нибудь колдуна видела?

– Нет.

– А вот люди говорят, будто…

– Про нас всякое будут говорить – сестра моя, Огнася, когда-то сама к чародеям убежала.

Диводан вылез из-за печи, перевернул пустое деревянное ведерко и сел на него: локти – на коленях, подбородок – в ладонях, только бирюзовые глаза огоньками светятся.

– Она красавицей была? Да? – продолжала расспросы сестра.

– Еще какой! Любого спроси: ни до нее, ни после нее такой не видали. Высокая, стройная, ловкая, быстрая… как Диводан с утра.

– Чего же это только с утра? Я и вечером прыткий! – мальчик по-кошачьи подскочил, и девушки засмеялись.

– Я пошутила, – старушка улыбнулась уголками морщинистых губ. – А еще у Огнеславы были рыжие, как огонь, живые волосы, они все время трепетали – то ли от ветра, от ли ее неистовости. Кучерявились, как ни у кого, в косы трудно было заплести. И звонкие глаза, изменчивые, зеленые.

– Голос звонкий?

– Нет, глаза…

– Разве могут глаза – звенеть?

– Это трудно понять, если сама не видела, но так бывает… Как-то пасла она овец за холмом, возле большого ручья. Там и встретила колдуна. Весной это было. Видать, приворожил он ее, возвратилась Огнася домой взбаламученная, на себя не похожая. Смотрела вдаль, будто там что-то такое видела. А то закроет глаза руками и сидит так… И захотелось ей к колдунам. Понимала, что попасть к ним хуже, чем к диким степнякам, а ничего с собой не могла поделать. Стерегли ее, да не помогло – посреди лета убежала, и след простыл. Я меньше ее была, очень грустила тогда. А ей к тому времени пятнадцать минуло, и не было парня, чтобы о ней не мечтал…

– Я еще никогда не видел человека с черными волосами! – рванулся Диводан, и ведерко, на котором он умостился, весело громыхнуло, перевернувшись. Но не покатилось, форма-то приплюснутая – чтобы, не дай бог, не походило на круг. А мальчик едва и сам не грохнулся на старательно выметенный земляной пол. Это снова рассмешило девушек.

– Чего вы? – задорно разозлился он. – Будто сами чернявых видели?

– И не надо их видеть, – строго промолвила бабушка.

– Почему? Они злые? Страшные? Уродливые?

– Они чужие, и все их боятся.

– Огнеслава не испугалась! – Диводан подскочил чуть не до потолка – рыжий, как огонек, кудрявый и патлатый, осыпанный веснушками с ног до головы. – А ребята говорят: у степняков недавно опять колдуна видели!

– Сядь спокойно, расскажи.

Диводан прыгнул на лавку, поджал под себя ногу:

– Люди из Заречья ездили к степнякам меняться. Там снова воюют – Стратомир со своими замок на восходе в осаду взял, а с ними – колдун! Он тот замок разрушил! Говорят, Стратомир там сокровищ без счета взял и теперь всех покорит в степях.

– Плохо… – старуха отложила пряжу.

– Что плохо?

– Мы спокойно живем, потому как степняки между собой не мирятся – где им нас трогать. А когда объединятся…

– И колдун с ними! А болтали, будто все черные вымерли…

– Не все видать… А что за богатства Стратомир в замке взял? В разрушенном?

– Золото ж, наверное. А то и серебро! – снова подскочил Диводан.

– Серебро только у колдунов бывает, – не согласилась старшая сестра.

Мальчик повернулся к ней:

– Хочу его увидеть.

– А ужинать не хочешь, Даньчик?

– И есть тоже хочу! Я много чего хочу! – Диводан только теперь заметил на своих рукавах стебельки сена и побежал из дома – отряхнуться. На пороге оглянулся: в зрачках – шаловливые искры, сейчас засмеется! Сестры вослед улыбнулись, и бабушка тоже.

За спиной остались тепло и покой низкого, вросшего в землю домика, трепещущие огоньки каганцов, ласковые запахи хлеба, льна и шерсти.

А на дворе – тишина, метель утихла, из черной заплатки между тучами выглядывают большие блестящие звезды. Серебряные что ли?

Нащупал за пазухой свирель, но заиграть на ней возле сеней не отважился – снова смеяться будут. Вообще-то насмешек не боялся, был веселый и часто шутил даже над собой. Но вот чтобы кто-то потешался над его музыкой – не хотелось. Зыркнул еще раз на небо и подался домой.

А в голове вертелась веселая мелодия. Слышал ли где-то, сам ли придумал?

4

Стремена звенели.

Этот звук был слышен отчетливо – кони ступали тихо, не ржали, и всадники ехали молча, ничем не нарушая тишины. Впереди – суровый хмурый Вельф. В ясный день его выразительное неподвижное лицо выглядело не таким хищным, как обычно, а взгляд казался даже мечтательным.

Колдун и его спутники, одетые в черное, на вороных конях, издалека были заметны на необозримой степной равнине, журчавшей множеством весенних ручейков. Среди слуг чародея не было ни одного старого, толстого или хромого, все – молодцы, как на подбор: румяные, ясноглазые, с красивыми коротенькими усиками. Но их невозмутимая бесстрастность производила впечатление какой-то странной болезни, душевной немочи или глубокого потрясения.

Вдали уже различались контуры высокой каменной крепости, к которой и направлялись молчаливые всадники.

Подъехав ближе, они увидели, что мост через ров перекинут, а ворота гостеприимно открыты. И когда конь Вельфа ступил на первое бревно помоста, в широко распахнутых воротах появилась рыжая Огнеслава. Взялась рукой за кованое кружево железной решетки. Словно подчеркнула хозяйским жестом свое право на эту твердыню.

Высокая и стройная, в черном бархатном платье, плотно облегавшем руки, грудь и бедра и расширявшемся ниже талии, с роскошным поясом, увешанным нитками бриллиантовых бус, она была бы совсем похожей на прекрасных колдуний, которыми гордилась легендарная страна Авилар, если бы не длинные огненные волосы, не зеленые-презеленые глаза.

– Остановись, Вельф! – звонко бросила она навстречу непрошеному гостю. – Замок Тровика для тебя закрыт!

Чародей не шевельнулся, не изменил выражения лица, но его конь стал, как вкопанный, едва прозвучало первое слово. Зазвенели стремена и уздечки – это слуги Вельфа осаживали и своих скакунов, которые беспокойно топтались и крутили головами.

Некоторое время все молчали. Взгляды скрещивались, словно мечи, глаза излучали такую ненависть, что казалось: это она звенит в прохладном воздухе холодом стали.

– Как это ты оказалась здесь? – процедил сквозь зубы колдун.

– Неужели трудно догадаться, Вельф? – с дерзким злорадством улыбнулась Огнеслава.

Вельф потер украшенное широким браслетом запястье, презрительно скривил губы:

– Морельда передала тебе луч Тровика.

– Как видишь, – посмотрела свысока. Она и пешей казалась выше всадника – стояла на невысоком камне перед въездом на бревенчатый мост. – Ты зачем притащился?

Он словно и не заметил грубости. Ответил просто:

– Приехал за Виландой.

– Откуда знаешь, что она здесь?

– Твоя очередь отгадывать.

Вдруг она разозлилась до неистовства, тонкие ноздри угрожающе шевельнулись:

– Ты схватил Кориэля!

Теперь победоносно улыбнулся Вельф. И даже взгляд его коня стал неприятно-пристальным.

– Морельда проклянет тебя с того света! – от звонкого Огнеславиного голоса задрожали цепи подвесного моста.

– Я боюсь ее проклятий не больше, чем твоих.

– Виланды ты не получишь.

– Посмотрим. Я не спешу. Ты все равно не сможешь сделать ее колдуньей.

Огнеслава злобно прищурилась в ответ:

– А почему ты не привез Кориэля? Чего боишься? Не успел еще искалечить его?

Вельф потянул половодья, поворачивая коня, и небрежно бросил на прощанье:

– Твоя беда, Огнася, в том, что ты воображаешь себя колдуньей. Но ты просто девчонка, научившаяся колдовать. Совсем немного.

И быстро поехал прочь, челядинцы едва успевали за ним.

Чародеи никогда не употребляли своих имен в сокращенной или уменьшительной форме, в обращении «Огнася» звучала нескрываемая насмешка. И потому, что она не отвечала, колдун через некоторое время оглянулся. Огнеслава стояла, гордая и величавая, в сиянии солнечной меди своих волос, пристально смотрела вслед всадникам в черном, среди которых лишь у одного были черные волосы.

И заметила, как он оглянулся. И оба поняли, что это означает. Вельф обжег взглядом своих молчаливых спутников и ударил коня стременем, чего обычно никогда не делал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.