Следствие ведёт ДЕД. Реальный детектив

– Скажите, Мареев, а не жалко вам было и Конькову, и Корнеева…?

– Так они ж сами меня довели. Я ж в состоянии аффект был. Довели меня….

– Ну, эта ваша позиция мне понятна. Убийца не вы, убийство совершил штык АВС.

– Вот-вот! Точно!

– Скажите, Мареев, так, не для протокола. А Докшина вы тоже намеревались убить?

– Ну, да. Ехать-то пришлось бы ночью, после ресторана. Туда же и заехал бы, к Корнееву. Мне же его часы и штык антикварный забрать надо было. Грохнул бы Докшина – и в Казахстан. К чему мне лишний свидетель, да, похоже, он тоже догадывался про меня и Конькову. Ну, и у него на кармане тоже всегда тыщь 50 лежит, это мне на мелкие расходы. А границу переехал бы, тачку комбинатовскую где-нибудь в ауле скинул бы, документики новые выправил бы и – поминай, как звали. Когда 22 лимона в рублях, да столько же в алмазах – везде гость желанный. Я тут в машине сидел, шефа ждал, на калькуляторе прикинул, что в долларах 22 миллиона рублей будет – 366 666, 66666666. Ну, я это грубо на 60 поделил. Хороший дом в Штатах купить можно.

– Доллар сейчас вырос.

– Не важно. Мелочь. Ещё лучше.

– Дежурный, увести арестованного.

Следователь Демарин поднял трубку внутреннего телефона, ткнул пальцем три кнопки:

– Акулов, у нас во дворе стоит автомобиль, что по делу Мареева проходит, пойдите со Свиридовым, вскройте запасное колесо. Всё тщательно запротоколируйте. Да, с пронятыми!

*************

Антон Мареев был приговорён по ст.105 УК РФ к 20 годам лишения свободы. В судебном процессе об алмазах не упоминалось.

Николай Докшин переведён на зарубежное предприятие металлургического холдинга в той же должности.

Смерть о трёх головах

Он чувствовал себя королём в просторном зале с высокими потолками, дорогими шторами и люстрами, свисающими, будто в театре. Вокруг белого круглого стола – резные белые стулья. В полумраке дома он всё видел отчётливо, мог ориентироваться здесь даже с закрытыми глазами. Мягкие диванчики, пуфики, банкетки, расставленные здесь и там, не создавали препятствия. Они были, словно притихшие напуганные зверьки. А он – их повелитель. Он – победитель.

На миг показалось, что один белоснежный пуфик даже чуть отклонился, спасаясь от капли тёмно-красной крови, капнувшей с манжета его рубахи. В правой руке его был длинный, чуть изогнутый нож, на левом плече – короткий автомат, без приклада и большой свёрток, прижатый к груди.

За спиной, за закрытой дверью ещё не улёгся дух кровавого «праздника».

Ещё полчаса назад здесь всё было иначе. Было тихо, но по-другому.

Хотя в спальной работал телевизор, хозяева ещё не спали.

Он вошёл без стука, резко, дерзко. Направил автомат на лежащих в постели. Они были голыми, укрыты лёгким покрывалом с огромными красными цветами. Никогда бы не подумал, что в таком возрасте мужики с бабами спят голыми. Они разом потянули одеяло на себя и заорали.

«Ты, что творишь!», «Ну-ка выйди!» и прочую ерунду. Но он был твёрд:

– Отдай, что взял! – приказал он дядьке. – Живо!

– Пошёл вон! Завтра всё получишь! – крикнул тот и тут же, подскочив, схватил ствол автомата, потянул на себя.

Палец на курке непроизвольно сжался, ударный механизм сработал чётко: прозвучал одиночный выстрел. Тётка завизжала, как резанная. Дядька, брызгая кровью, страшно зарычал и почти выдернул автомат из руки, но тут же получил удар ножом. Потом – ещё, ещё, ещё.

– Где мои головы!? Отдай мои головы! – сквозь шум убийства услышал он свой крик.

Тётка попыталась мешать, выла, цепляясь за его руки. Тогда он развернулся к ней:

– Где мои головы?! Он взял у меня три головы! Говори! Убью!

Он полоснул ножом по женскому плечу: – Говори! Где? Убью!

Ударил ещё, потом – в одеяло, которым она прикрывалась. Огромные цветы словно ожили: лепестки налились бардовым, зацвели, раскрылись. Она завыла.

Он схватил её за волосы, приставил нож к горлу: – Куда спрятали головы?

Она захрипела, изо рта пошла окровавленная пена.

С досады он ещё несколько раз ударил её, куда пришлось. Всё равно надо добить. Свидетели ему не нужны.

Двое на жуткой постели стихли. Он заглянул под кровать: нет. Открыл огромный плательный шкаф, разворошил, раскидал одежду. Пусто. В резном комоде – нет ничего.

Он ухмыльнулся. Открыл небольшую дверь, за которой был трон.

Небольшой трон из красного дерева, резной, с завитушками, с затейливым узором. На самом деле это был стилизованный унитаз. Он поднял деревянную крышку, расстегнул ширинку и помочился. Унитаз несколько раз пикнул, моргнул какими-то разноцветными огоньками. Автоматический смыв прозвучал в мёртвой тишине, как Ниагарский водопад.

Убийца застегнулся и… ухмыльнулся. Он уже увидел за высокой деревянной, в стиль трона, ширмой – стеллаж. На стеллаже лежали три его головы.

***

– Товарищ майор, Дмитрий Евграфович,– услышал Демарин в трубке голос старшего лейтенанта Метелина. – У нас двойное убийство. В элитном посёлке, в Каштакском бору, в своём коттедже, в спальне зверски убиты супруги Крайновы. Я с опергруппой на месте, криминалистов оповестил, подъедут. Ждём только вас.

– Хорошо, аккуратно осмотрите пока окрестности коттеджа. Да не затопчите там всё! Буду через сорок минут.

Никогда не получается выспаться. Хотел взять полдня отгула, поваляться в постели с книжкой, не спеша попить кофейку, а тут опять убийство. Ранние побудки по такому поводу – обычное дело для ветерана уголовного розыска. Большинство тяжких преступлений совершается ночью. Сейчас было 8.30 утра, так что – ещё по-божески. Почти выспался. Голова уже вовсю работала, массируемая жгучими струями из душевой лейки.

«Супруги Крайновы, – думал Демарин. – Это серьёзно. Депутат Крайнов, генеральный директор «Челябэнергопродукта», был человеком влиятельным, богатым. Входил в сотню самых богатых людей Челябинской области. Но, в отличие от коллег-богатеев, по характеру не вредный, покладистый, меценат. Всего добился своим умом, профессионализмом. Его любили, уважали. Грабёж? Разборки в стиле 90-х? Рейдерский захват? Или – бытовуха?».

Дмитрий Евграфович Демарин (а для многих в отделе просто – ДЕД) знал, и ценил эту особенность своего мозга: думать как бы в двух плоскостях. Он наливал себе чай, резал бутерброды, собирался, спустился к машине ехал почти через весь Челябинск, а голова думала, перебирая все факты, когда-либо слышанные о Крайновых.

«Жаль, что тополя посрезали, – отмечал майор, оценивая в автомобильное окно шоссе Металлургов, улицу Румянцева, Богдана Хмельницкого, пересекающие Металлургический район, – раньше было много зелени, улицы казались уютнее. И, что за мода у нынешних городских властей кромсать зелень? Большие деревья – это всегда красиво, а в челябинской экологии ещё и необходимо. Жизненно необходимо».

И в это же время где-то на подкорке перелистывались страницы биографии Крайновых: «оба во втором браке. У неё – сын, у него – дочь. Общих детей нет. Нынешняя супруга – Тамара Крайнова – тоже не бедная женщина, не чучундра с надутыми губами, а владелица салонов красоты, магазинов. Оба – акционеры крупных предприятий. Конечно, в доме могли быть солидные суммы денег, драгоценности. Но и бизнес-убийство со счетов сбрасывать нельзя. Сфера энергетики криминально наэлектризована, чуть что…».

Запах согревающейся хвои окутал остановившийся автомобиль. Сквозь высокие зелёные кроны корабельных сосен уже уверенно били яркие лучи солнца. Они не были ещё горячими, но день обещал быть жарким.

Следователь обратил внимание на то, что при въезде в элитный посёлок, на высоком заборе и воротах коттеджа, на самом доме были установлены видеокамеры. «Надеюсь, они нам помогут», – отметил он про себя.

Старший лейтенант Метелин спустился со ступеней навстречу. Они пожали друг другу руки и, молча, пошли в дом.

****

Место убийства было ещё тёплым. Казалось, кровавая резня произошла только что, не больше часа назад. Утренний ветер, залетая в окно спальни, чуть шевелил волосы на головах убитых.

– Судя по состоянию трупов, убийство произошло примерно около 6 часов утра, – словно прочитав мысли следователя, произнёс старший криминалист Свиридов. Он уже закончил осмотр тел, зафиксировал фото и видеосъёмкой место происшествия. – Оба имеют множественные глубокие проникающие колото-резаные раны. У мужчины плюсом прострелены рука и пулевое в груди: скорее всего – ранение одной пулей.

– Нашёл «плюс», – проворчал Демарин и тут же спросил: «Про налётчиков, что скажешь?».

– Налётчик, судя по всему, был один, – невозмутимо продолжил Свиридов. – И, судя по всему, он чего-то требовал от супругов, некоторые ножевые удары похожи на следы пыток. Потом искал что-то – вон переворошил всё, сейф пытался взломать, но не получилось – бросил, сбежал. Отпечатков разных по дому полно, но где чьи – будем идентифицировать.

– Да, кстати, преступник был грамотный, – добавил криминалист, – все записи с видеокамер стёрты, камеры отключены общим рубильником.

– Понятно. Как преступник проник в дом? – этот вопрос Демарин задал всем, находящимся в помещении.

Откликнулся старший лейтенант Метелин:

– Пойдёмте, товарищ майор, покажу.

Они прошли через весь дом, тут и там натыкаясь на людей Свиридова, снимающих отпечатки с косяков, делающих какие-то соскобы, фотографирующих. В конце небольшого коридора находилась дверь, состоящая из простой москитной сетки. Сетка была разрезана ножом. Основная дверь, из толстого стекла и пластика, была распахнута.

– Предположение такое, что преступник проник в дом именно так, просто разрезав сетку. Потом он прошёл в спальню к хозяевам и вот…, – не договорил лейтенант. Демарин его перебил:

– Давай послушаем свидетеля. Кто позвонил в полицию?

– Тимур Кайдарович Аманов, 24 года, уроженец Кустанайской области, город Рудный. Паспорт российский, получен два года назад. Прописан здесь, в отдельном доме для прислуги, где и живёт, и находится в данный момент. Работал у супругов, хотя оформлен водителем в «Челябэнергопродукт», помогал по хозяйству. Звонок в полицию от него поступил в 8.10. Говорит, что всегда в 8 заходит в дом, чтобы получить указания на день, раньше приходит только кухарка, но не всегда, она бывает через день. Она же хлопочет о стирке-глажке, даёт парню списки – чего купить из продуктов и вещей. Ну, или – сами хозяева, которых он развозит на работу. Супруга чаще пользуется своим автомобилем, сама за рулём.

Всё это лейтенант говорил, пока они шли к небольшому домику невдалеке. Дом добротный, с двумя выходами, на двух хозяев.

– Сколько тут жильцов? – спросил Демарин.

– На данный момент – один. Этот самый Аманов. Говорит, что раньше вторую половину занимала семья садовника, но они месяца два назад рассчитались и уехали. Он не знает – куда, в близких отношениях не были.

Взошли на высокое крыльцо, вошли в дом. В небольшом зале, отделанном под деревенскую избу, на диванчике сидел высокий парень, напротив, на стуле, – полицейский. Парень гонял машинки в сотовом телефоне. Рядом на столике стояло несколько рамок с фотографиями. На них был этот же парень: с несколькими родственниками; с девушкой; в национальном казахском костюме с соколом на руке; с друзьями, положив руки им на плечи….

Полицейский глядел в окно. Увидя вошедших, встал, козырнул:

– Рядовой патрульно-постовой службы Зырянов, – взгляд был обращён к Демарину, хотя тот был в штатском, а Метелин – в форме.– Охраняю задержанного.

– Ну, уж и задержанного, пока это просто свидетель, – проворчал Демарин и кивнул постовому: – Свободен!

Потом он занял на стуле место ушедшего полицейского, неспешно, но сосредоточенно посмотрел на Аманова. Помолчал. Тот положил телефон рядом с собой. И перевёл взгляд на человека в штатском, потом – на лейтенанта.

– Давайте знакомиться, я – руководитель отдела по расследованию особо тяжких преступлений Следственного комитета Челябинской области, майор Дмитрий Евграфович Демарин. У вас тут произошло именно особо тяжкое преступление. Что вы можете сообщить по данному поводу?

*****

– Я же уже всё рассказал товарищу лейтенанту, он всё записал, – недоумённо произнёс парень. Потом, видя тяжёлый взгляд следователя, кивнул: – Ну, надо, так надо. Повторю ещё раз.

– Давай, голубок, не тяни, – произнёс Демарин, подмечая реакцию собеседника. Тот никак особо не среагировал. «Голубками» с недавних пор в криминальном мире стали называть представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, и это там не почётное звание. Но парень был не возмутим, значит, от того мира и его терминологии далёк. Во всяком случае, не сидел.

– В общем, я, как обычно встал где-то полшестого, быстро собрался и поехал на автомойку. Шеф всегда требует, чтобы машина была свежевымыта. Автомойка у нас такая ранняя только на Богдана Хмельницкого, в самом начале там, на пересечении с Конноспортивной. Они всегда меня ждут, я их постоянный клиент. У них договор с «Челябэнергопродуктом», оплата идёт сразу на месяц вперёд. Так что, я приехал, помылся, потом заскочил на заправку и – обратно. У меня и чек с заправки сохранился, я его в бухгалтерию сдаю.

– Хорошо. Дальше.

– Ну, приехал. Стою возле подъезда, жду. Они не выходят. Тогда я сам поднялся, дёрнул дверь, она открыта, зашёл. Кричу, а никто не отзывается. Я думаю: может, уехали уже без меня, на своих машинах? В их-то гараж я не заглядывал. Но, чувствую как-то всё не так. Раньше запах кофе был на весь дом или еды какой-нибудь, я ведь иногда и вместе с хозяевами завтракал, если они не торопились. А, если сразу в контору ехали, то там меня в кухоньке тётя Галя кормила, она там поваром работает. А сегодня, как-то не так. Но не могли же они уехать так, чтобы я не знал…. Кричу из кухни: «Тамара Васильевна! Виктор Петрович! Тётя Тома! Дядя Витя!». Нет ответа, молчок.

– Вообще никакого шума не слышали?

– Вообще. Тишина. Ну, я насмелился, поднялся к ним наверх. А всё голос подаю и громко топаю, чтобы разбудить, значит, если крепко так спят. А у них дверь спальни так вот распахнута и вижу их кровать, большая такая и они – убитые.

– Как вы поняли, что они убиты?

– Как не понять? Все в крови и скрюченные такие. И голые лежат. Страх какой!

– Вы пульс проверили? Дыхание?

– Нет, что вы! Я даже заходить туда не стал! Сразу вниз побежал, выскочил на крыльцо, только тогда сообразил телефон достать, в полицию позвонить. Долго трубку не брали, потом я сказал про убийство. И сидел на крыльце ждал. Сперва скорая приехала, я её в ворота впустил, потом милицейская машина, и вот – товарищ лейтенант приехал. Я ворота уж не закрывал. Чего уж там….

– Когда вы видели Крайновых живыми в последний раз?

– Вчера. Я вчера с самого утра уезжал в Троицк, отвозил документы на ГРЭС. Вернулся к вечеру, заехал за шефом на работу, приехали сюда. Он пошёл в коттедж к себе, а я к себе в дом – отдыхать. Тамара Васильевна приехала уже позже, я в окно видел, что она приехала, загнала машину в гараж.

– Гостей у них не было?

– Нет. Я не видел.

– Ночью шума не слышали? Выстрелы?

– Нет. Всё было тихо. Я, конечно, крепко сплю, да и после поездки усталый был. Но от стрельбы, наверное, проснулся бы. Тем более, что окна в коттедже открыты были. Однако, нет, не слышал ничего.

– А, почему у них окна открыты были? И двери? Супруги всегда так спали?

– Жарко же. Август в Челябинске в этом году, как у нас в Казахстане. А бояться нечего – камеры кругом. На въезде в посёлок – охрана, тут – забор вон какой….

– Как же преступник смог проникнуть?

– Пролез как-то…. Я думаю, может из рабочих кто-то, кто тут коттеджи строит или из бывших работников…. А, может, и киллера подослали, профессионала.

– Во сколько вы выехали на автомойку?

– Около шести, примерно без 10-ти, без 15-ти.

– А, мог кто-то проскочить в ворота, пока вы выезжали? Так, чтобы вы не заметили?

Водитель задумался….

– Вообще-то мог, наверное. Ворота же автоматические. Я выезжаю, они сами тихонько закрываются. Я же не смотрю на них, поехал и всё. Знаю, что они сами закроются. Всегда так было.

– А деньги, ценности в доме были?

– Не знаю. Были, кажется. Тётя с дядей богатые же были.

– Тётя с дядей?

– Ну, да. Тамара Васильевна же мне тётей приходится, моя мама – её родная сестра. Я ещё маме не звонил. Не знаю, как сказать….

Тимур посмотрел на фото в рамке, где он стоит сзади симпатичной женщины с открытым русским лицом. Рядом – мужчина-казах, видимо, отец. Снимок двух-трёхлетней давности, прикинул Демарин.

******

Кабинет Демарина после ремонта ещё хранил запахи красок, сырой штукатурки. Везде, в других кабинетах, поклеили обои, а Демарин запротестовал, не по душе ему разноцветные стены, слишком это по-домашнему, расслабляет. Потому для него лично всё ещё раз отштукатурили и покрасили в светло-салатный цвет. Ему понравилось: не броско и успокаивает.

Дмитрий Евграфович аккуратно разложил на столе папки. Одну придвинул, открыл, достал бумаги. Это был отчёт криминалиста по двойному убийству в коттедже.

Он пробежал глазами:

«Так…, окоченение…, час-полтора. … около 6 утра. Смерть наступила от удара ножом в сонную артерию…., а тут – пулевое в сердце…. Алкоголя и наркотических веществ в крови не обнаружено… Отпечатки хозяев, водителя Аманова и Баландиной, кухарки…. Посторонних нет…. Пулевое ранение – из автомата, ничего себе! Пулю извлекли, гильзу нашли. Калибр – 5, 54. Но пока ясно только, что это АКС-74у, из тех, какими вооружают полицейских…. Колото-резаные раны – предметом с длинным узким, несколько загнутым лезвием, заточка с одной стороны. Не похоже на кухонный нож…. Автомат, боевой нож…. Это не случайное убийство. Тут готовились…. А, это, что такое?».

Следователь несколько раз перечитал одну и ту же строку: «в санузле, прилегающем к спальне, на второй полке обнаружены следы кокаина».

– Вот тебе и мотив, – вслух произнёс следователь. – Железный мотив.

Трезвон телефона прервал размышления.

– Да, Демарин слушает. Здравствуйте.

– Добрый день, я домашний доктор семьи Крайновых, меня зовут Ивинский Григорий Михайлович. Я узнал из интернета о гибели своих пациентов и, не знаю, поможет ли это следствию, но вчера в 21.47 у них в доме был ещё один человек. И он пользовался туалетом в их спальне.

– Григорий Михайлович, будьте добры – поподробнее, – сыщик сразу понял, что этот звонок не прост. – Откуда вам это известно?

– Дело в том, что Крайновы в прошлом году купили американский «умный унитаз», который, как экспресс-лаборатория: сам анализирует поступления на белок, на сахар, по другим параметрам. Данные автоматически идут в мой компьютер. Таким образом, я имею возможность в динамике видеть все процессы, происходящие у супругов в организме. Вчера этим агрегатом воспользовался другой человек. Ему 20-25 лет, довольно здоров, хотя… есть незначительное присутствие какого-то наркотического вещества. Точнее сказать невозможно, это может быть и «отголосок» лекарства.

– Привет, ДЕД, – в кабинет ворвался младший лейтенант Акулов, – читали газеты-интернеты?

Хозяин кабинета мгновенно прижал трубку к уху, сдвинув грозно брови, погрозил вошедшему пальцем, мол, погоди, помолчи. Тот понимающе кивнул, тихонько присел на краешек стула возле длинного стола. Замер.

– Григорий Михайлович, – продолжил Демарин в трубку, – не могли бы Вы приехать ко мне, дать официальные показания и привезти с собой распечатку анализов. Завтра? Отлично. И…, скажите, пожалуйста, если мы проведем через этот уни…, через этот тест несколько человек, вы сможете «опознать», чьи анализы были у гостя Крайновых?

Приняв утвердительный ответ, он попрощался, ещё раз уточнил время и положил трубку. Взглянул на младшего лейтенанта.

– Ну, что у тебя?

– Скоро разбогатеете, Дмитрий Евграфович, – бодро возвестил тот. – Союз промышленников и предпринимателей Челябинской области объявил награду в пять миллионов рублей за поимку убийцы Крайновых. («Не густо», – пробурчал Демарин). А депутаты Госдумы объявили о создании рабочей группы по контролю за следствием. И в Совете Федерации России ставят это дело на контроль. Короче, все на ушах.

– И это всё, с чем ты пришёл?

– Обижаете, шеф. Это так, для бодрости. А вот протокол осмотра территории, прилегающей к забору коттеджа.

– Ну-ка, ну-ка! Неужто, что-то нашли?!

– Итак, обнаружена значительная примятость травы. Ясно, что кто-то там долго лежал. Есть прямая видимость окон коттеджа. Возможно, был наблюдатель или сам убийца поджидал удобного момента. Неподалёку обнаружены следы автомобиля, который, возможно, привёз или увёз этого человека. Ясно, что стоял и уехал. Идентифицировать автомобиль невозможно, даже отпечатков протектора нет. Сухо, трава высокая. Но примятость просматривается чётко. В нескольких метрах от «лёжки» найдены окурки, шесть штук. Все от сигарет «Кэмел». Понятно, человек лежал долго, курил, отбрасывал окурки подальше в траву. Но, самое главное, спасибо дотошному Свиридову, на траве, прямо на этом месте обнаружены частицы бурого цвета, похожие на кровь. Вот заключение: это и есть кровь. Кровь Тамары Васильевны Крайновой.

*******

– Что же это тогда получается…? – начал думать вслух следователь Демарин. – Получается, что: либо наблюдатель и был убийцей, либо он с ним контачил.

Он потёр лоб, поднял глаза на Акулова:

– Алиби Аманова проверили?

– Да, всё подтверждается. Оперативники быстро сгоняли и на автомойку, и на заправку. Он там был, ни куда не отлучался. Есть и свидетели, и видеофиксация, и документальное подтверждение – чеки. Тут всё чисто.

– То есть, был ещё кто-то, кто лежал и наблюдал. Видимо, он и имел с собой автомат. Но мог ли он вечером зайти в туалет Крайновых? Зачем? Мог ли его приход не заметить Аманов или могли ли они быть сообщниками? И… причём тут кокаин…?

– Знаешь, что…, – Демарин протяжно поглядел на Акулова, – бери-ка группу Свиридова, кинолога и быстренько летите к Крайновым, в дом для обслуги. Нужен тщательный обыск на предмет наркотиков и, возможно, где-то там спрятано оружие. Если не в самом доме, то на территории коттеджа: в гараже, в сараях. Всё надо осмотреть. Но начните с дома.

– А ордер?

– Какой ордер? Хозяева убиты, идёт осмотр места преступления, – чуть вскипел старший следователь, потом миролюбиво добавил: – Ну, ладно, я, конечно, доложу начальству, все формальности соблюдём. Поезжайте прямо сейчас. А я вызову к себе Аманова. И у вас под ногами болтаться не будет, и кое-что у него выяснить надо. Чувствую, недоговаривает парень….

Демарин взял телефон, натыкал номер:

– Алло, Тимур Кайдарович, следователь Демарин беспокоит. Вы не могли бы заехать ко мне в управление, да, на Карла Маркса. Конечно, я на рабочем месте, в любое время. А, ну из «Челябэнергопродукта» за 10 минут доехать можно. Отлично, оформляйте, что нужно, не спешите. Хорошо, жду.

********

Демарин ещё и ещё раз перечитывал протоколы, показания, акты экспертиз. Что-то во всём этом не сходилось. На действия наёмного киллера-профессионала, как-то не очень похоже, но и для новичка слишком уж гладко, без явных зацепок.

Дмитрий Евграфович, как делал это всегда, начал мысленно моделировать ситуацию:

«Раннее утро, около 6 утра из ворот коттеджа по ул. Боровской выезжает «Лексус» с Амановым за рулём. Наблюдатель, возможно, уже изучил его расписание или знал о нём из других источников, возможно, от самого Аманова. Потому он находится в непосредственной близости у ворот, ждёт, когда створки начнут закрываться и проскакивает в них. Идёт к коттеджу. У него с собой короткий автомат.

Во-первых, он уверен, что из обслуги во дворе больше никого нет. Во-вторых, что нет сигнализации или собак. В-третьих, что хозяева коттеджа спят. Это говорит либо о тщательном предварительном наблюдении, не менее двух недель. Либо, всё же о сговоре. Или – ему просто повезло.

Он поднимается на центральное крыльцо, дёргает дверь. Закрыто. Нет, как-то глупо, опасно. Значит – сразу направляется к задней двери. Опять получается, что это либо детальная разработка плана, либо – свой осведомитель. На пути – дверь с москитной сеткой. (Чепуха, конечно, но будем придерживаться установленных фактов). Злодей режет сетку ножом. Длинный узкий нож с чуть загнутым лезвием. Где он у него был? В сапоге? В специальном чехле? В ножнах? На ноге? За поясом? Зачем нож человеку с автоматом, да ещё и такой странный? Нормальный армейский был бы понятен, а тут….

Что-то не вяжется с образом профессионального убийцы или хотя бы спецназовца. В чём он одет? Долгая лёжка в траве предполагает камуфлированный костюм: штаны, куртка. Хотя и жарко днём, если он залёг днём, зато не мешают комары и от земли не так холодно. На ногах, наверное, всё же кроссовки, а не берцы, от берцев остался бы чёткий след. След крови, видимо, от обуви или с запачканных рукавов. Надо будет искать одежду. Ну, и нож, конечно. Нож….».