Это прекрасное слово – любовь. Три рассказа о любви

Андрей Смолюк

Это прекрасное слово – любовь. Три рассказа о любви

Не подумала

рассказ

Замечание автора. Как известно, всякие там сексуальные истории сейчас очень даже в моде. И в кино их показывают, и в компьютере они есть, а уж про телевизор я вообще молчу. Ну а раз они в моде, которой мы все подвержены, то мимо этой моды я пройти не могу, мода – это штука такая. Одним словом, вот такая у меня сексуальная история приключилась.

Сижу я, значит, как-то дома и делаю всякие домашние дела. Вчера я был на работе, работа у меня посменная, так что сегодня целый день отдыха. Сижу, дела делаю, а одновременно с сыном нравоучительные разговоры веду. И вот мне сынишка говорит:

– Сегодня вечером я в футбол играть иду. Так мы с ребятами, друзьями моими, договорились.

Я, естественно, против этого абсолютно не возражал и спрашиваю сына:

– Когда домой придешь?

А сынишка отвечает:

– В семь часов мы начнем, так что в девять я буду дома.

И вот на этом наш разговор и кончился. А в четыре часа с работы мне жена моя милая позвонила и сказала:

– Надо сходить в сад и открыть помидоры. Если ты их не откроешь, то до утра они не доживут, жарко очень, и падут смертью храбрых. А кроме того, польешь все что надо, а именно капусту, огурцы, морковь и т. д. навозиком, чтоб их удобрить. Я в сад не пойду, дождичек только что был, а я в новых туфельках, а в новых туфельках по мокрой траве и сырой земле ходить не хочу!

Мне, дело понятное, совсем не хотелось, чтоб наши помидоры пали смертью храбрых, поэтому жене я сказал, что поеду и все как надо сделаю. Положил я после этого трубку телефонную и тут меня мысль светлая посетила:

– Поеду я сейчас в сад, все там быстренько сделаю и часов в семь, полвосьмого приеду домой. Сынишки дома не будет, так что никто мне не помешает поцеловать и обнять жену, а также сделать все остальное, что в таких случаях делать полагается (обнимать, целовать жену и делать все остальное, что в таких случаях делать полагается при шестнадцатилетнем сыне я, как сами понимаете, не могу).

И так мне эта мысль понравилась, что настроение мое поднялось до небес и душа где-то в облаках завитала. Я быстренько собрался в сад, взял одежду садовую, навел бутылку морса смородинового, чтобы попить, и поехал. А до сада-то мне ехать всего двадцать минут.

В саду я работал с энтузиазмом. И вот, когда я почти все уже сделал, когда мечты мои относительно обнимания, целования и прочего готовы были уже превратиться в реальность, смотрю: открывается калитка садовая и в сад наш входит моя несравненная дорогая. И это, надо сказать, мне совершенно не понравилось.

– Ты зачем сюда пришла? – спрашиваю я жену.

А она мне отвечает:

– Я решила посмотреть, как тут ты помидоры открыл, чтобы уж точно они к утру смертью храбрых не пали. Да и вообще, мне тебя проконтролировать надо, доверять-то доверяй, но проверять надо!

А я на это говорю:

– Ты глупая женщина!

Жене моей, конечно, эта фраза не понравилась, как любой женщине, и она заявила:

– Это еще почему?

– А вот почему, – говорю: – Я собирался в семь-полвосьмого домой приехать, сынишки дома не будет, и я хотел тебя, глупую женщину, обнять, поцеловать и сделать все прочее, что в таких случаях делать полагается! А сейчас ты меня здесь в саду «промаринуешь» часов так до девяти, если не до десяти (а жена у меня садоводка рьяная) и с обниманием, целованием и всем остальным у нас ничего не получится, так как сынишка в девять домой вернуться с футбола собирался!

Смотрю, глаза у моей супруги округлились и лицо вытянулось. Такого она не ожидала. Она минут пять чего-то соображала, а потом извинительным тоном сказала:

– Да! Об этом я как-то не подумала!

А супруга моя, как вы сами понимаете, в общем-то тоже никогда не расстраивается, если я ее обнимаю, целую и делаю все остальное, что в таких случаях делать полагается!

– Ну и что мы теперь делать будем, глупая женщина? – продолжил я.

– Поехали сейчас домой! И скоренько!

– Поздно, – говорю я, посмотрев на часы. – Пока мы тут с тобой разбирались что к чему, автобус наш уже ушел, а следующий будет лишь в половине девятого.

– Тогда мы сделаем так: сейчас поработаем в саду, раз уж я пришла, а потом сядем на автобус в половине девятого, через пятнадцать минут будем дома, и тогда ты меня обнимешь, поцелуешь и сделаешь все остальное, что в таких случаях делать полагается. Сынишка придет в девять с футбола, а пятнадцать минут нам хватит, уложимся!

– Что-то я очень сомневаюсь, – сказал я на это, – что в пятнадцать минут мы уложимся, но поскольку автобус уже ушел, то нам ничего не остается делать другого, как до половины девятого в этом саду торчать.

Так что стали мы в саду работать дальше. А жена моя, поскольку она садоводка рьяная, всегда в саду и мне и себе работу найдет. «Мариновать» меня в этом саду она умеет.

Но самое интересное – вот уж действительно глупая женщина! – поскольку жарко было, то жена моя всю одежду с себя сняла и в купальник облачилась. А в купальнике она, надо заметить, очень даже аппетитная и сексуальная (знал я, кого выбирать). Это мое мужское существо, прямо скажем, взбудоражило, так что заветных полдевятого я еле дождался!

В общем, как жена и планировала, домой мы приехали без пятнадцати девять. Я ждать ничего не стал и сразу жену свою, причем, надо сказать, к обоюдной радости, обнял и поцеловал. Но только я собрался начать делать все остальное, что в таких случаях делать полагается, как раздался звонок в дверь. Наш сынуля, значит, пришел с футбола. Это нас с женой ввело в уныние, а мне, как настоящему мужчине, пришлось идти на кухню и приводить себя в чувство.

После пяти чашек кофе, пяти сигарет и холодного душа я в себя пришел, но уныние мое меня не покинуло, так как впереди было полное отсутствие перспектив на любовном фронте. Была у меня, правда, маленькая надежда, что сынуля после футбола спать пойдет часов в одиннадцать, и это нас с женой вполне устраивало, но по телевизору начался фильм с Джеки Чаном, который мой сын пропустить не мог, а это значило, что теперь он успокоится не раньше часа ночи.

Я пошел в нашу комнату, где, сидя на кровати, супруга моя милая тоже, что вполне естественно, предавалась грусти. Я присел с ней рядом на диван, хотел было обнять за плечи, но не стал этого делать, так как это было чревато последствиями для моего мужского существа.

И тут моя жена опять, мягко выражаясь, не подумала (ну, глупая женщина, что взять) и включила свой любимый дурацкий ящик под названием телевизор. Не удивляйтесь, у нас дома этих ящиков целых три штуки, чтобы всем хватало.

А по телевизору, по каналу СТС, который жена моя очень обожает, начался в это время сериал, который она очень любит, да, наверное, не только она одна. Сериал этот называется «Секс в большом городе». Не знаю, как на счет секса в большом городе, но в нашем славном маленьком городе Снежинске мне этого секса сегодня явно не хватало! Поэтому я сказал:

– Убери этот все, глупая женщина!

Жена моя сразу сообразила, что она опять не подумала (женщина она у меня сообразительная, знал, кого выбирать), поэтому против того, что она глупая женщина, возражать не стала и сразу переключила телевизор на другой канал. А там было еще хуже! Сами знаете, что сейчас по нашему телевидению по вечерам показывают. Поэтому сразу же перевела телевизор обратно на канал СТС.

Я в глубокой печали посмотрел этот «Секс в большом городе» минут пять вместе с женой и мне, как настоящему мужчине, опять пришлось идти на кухню приводить себя в чувство. После семи чашек кофе, семи сигарет и холодного душа в себя я пришел, но уныние мое относительно дальнейших перспектив не пропало.

Одним словом, мне ничего не оставалось делать, как лечь спать. Естественно, нервным и неудовлетворенным. Да супруга моя опять, мягко выражаясь, не подумала и стала меня гладить по руке, что в некоторых ситуациях для мужчины небезопасно, приговаривая при этом:

– Мой миленький, хорошенький, потерпи до завтра! Ты завтра меня обнимешь, поцелуешь и сделаешь все остальное, что в таких случаях делать полагается! Я буду очень рада!

Однако завтра меня ожидала работа, смена моя, на которой я должен буду провести время с восьми утра, до девяти вечера, да и сынуля наш, насколько я знал, в футбол завтра играть идти не собирался.

Но в душе я все-таки оптимист, да и русские народные сказки нас всех учат тому, что утро вечера мудренее, а поэтому подумал, что завтра будет завтра, а там, глядишь, и что-нибудь в смысле обнимания, целования и так далее мы с женой придумаем. Вот с тем я и уснул, вот с тем и кончился для меня этот тяжелый, если не сказать кошмарный, день. Мужчина я ведь все-таки, со всеми отсюда вытекающими последствиями!

Так что вот, милые мои дорогие женщины. Прошу я вас от имени всех мужчин, думайте иногда своей симпатичной головкой, не будьте глупыми женщинами. Не прибегайте в сад сломя голову, чтобы проверить, правильно ли муж ваш открыл помидоры. В конце концов черт с этими помидорами, ведь обнимать, вас милые женщины, целовать вас и делать с вами все остальное, что в таких случаях положено, значительно важнее всяких там помидор. Так, по крайней мере мне лично, кажется!

27.06.2004 21:02Смолюк А. Л.

На вокзале

рассказ

Я уже два часа сидел на железнодорожном вокзале города Челябинска и ждал своего поезда Новосибирск-Санкт-Петербург, который опаздывал ровно на три часа. Если честно, то это ожидание мне порядком поднадоело. Я потихонечку чертыхался и проклинал то, что вот взял билет до моего любимого Санкт-Петербурга на проходящий поезд, а не на фирменный, который, по-моему, назывался «Южный Урал». А всё дело было в том, что на этот фирменный поезд, в названии которого я, впрочем, могу и ошибиться, не было плацкартных билетов. Были одни купейные, а ездить нынче в купе хоть и престижно, но больно дороговато. А посему вот я и взял плацкартный билет на проходящий поезд, чтобы было немножко подешевле. Жизнь приучала нас всех экономить и в малом, и в большом, и не такой уж я и барин, так что мог вполне обойтись и без купе.

И ждать мне ещё предстояло примерно два часа. Где мог задержаться поезд из Новосибирска, мне было не очень понятно. От Челябинска до столицы Сибири езды-то всего ночь, и за эту ночь задержаться на целых три часа, это надо было суметь. Но факт оставался фактом, и мне ничего не оставалось делать, как ждать.

А вокруг меня бурлила и кипела обычная вокзальная суета. Было такое ощущение, что вся наша матушка Русь вдруг вздрогнула и бросилась в дорогу. Да и причём не только Русь. Кроме чисто русских бабушек-старушек с какими-то мешками, баулами и чемоданами, по вокзалу прогуливались и какие-то лица кавказкой национальности со своими кепками-аэродромами, и какие-то цыгане с невероятным количеством детей, грязных и сопливых, и какие-то лица бомжевской наружности. Все они куда-то ехали, а может, и не ехали, но только на некоторое время вокзал их всех приютил, стал частичкой их жизни, как, впрочем, и моей.

Чего только за эти два часа ожидания я не делал. Я и сходил в буфет, где отведал пережаренных чебуреков с какой-то странной начинкой, имеющей некоторые следы мяса, я и понаблюдал за народом, пытаясь разгадать, кто и куда едет, я и порешал сканворд в купленной здесь же на вокзале газете. А уж количество выкуренных мной сигарет давно перевалило за десяток. Конечно, курить вредно, это известно всем, но от безделья я был готов заняться чем угодно, в том числе и уничтожением сигарет, купленных ещё, кстати сказать, на автобусном вокзале моего Снежинска. Хорошо, что ещё были свободные места на сидениях, которые обычно имеются на вокзалах. Если бы их не было, то я бы давно оттоптал себе ноги и уж тогда извёлся бы весь окончательно.

И вот, покурив на улице, в том месте, где к железнодорожному вокзалу примыкал автовокзал, я вновь вернулся в зал ожидания. И тут, проходя мимо автобусных касс, мой взгляд случайно из общей толпы народа выхватил, как прожектором, симпатичную девушку с большущим чемоданом, стоящую в очереди за билетом. Не знаю уж, почему, но девушка эта мне сразу понравилась. Бывают такие моменты, которые, наверное, связаны с флюидами, что испускает каждый человек. То ли я испустил флюид, то ли девушка испустила такой же в точности флюид, но мы как-то обернулись, и наши взгляды буквально на секунду встретились. Во взгляде девушки мелькнули искорки, на которые я улыбнулся. Но на этом всё и кончилось.

– Ну, девушка и девушка, – подумал я, – пусть и симпатичная, но мне до неё никакого дела в общем-то нет. Пусть себе стоит за автобусным билетом, а я себе спокойно пойду искать место в зале ожидания, чтобы посидеть.

Я поднялся на второй этаж вокзала, поискал взглядом свободное место, увидел таковое и присел на него. Рядом со мной сидела какая-то бабулька с огромнейшим баулом и ждала своего поезда. И, кстати сказать, ждала она его недолго. По радио объявили посадку на поезд, который нужен был этой путешественнице, а посему она встрепенулась, засуетилась, взвалила на плечи свои свой баул и кряхтя поспешила на перрон. В результате этого место рядом со мной освободилось.

– Интересно, кто на него сядет? – подумал я и тут передо мной неожиданно возник образ той девушки, с которой мы обменялись взглядами в рядах автобусных касс.

Я на это усмехнулся: во, дескать, фантазёр, не говоря уж о том, что вообще бабник. Вот не успел от повседневной жизни убежать, как уже жду какую-то девушку, и причём не просто жду, а желаю, чтобы она взяла да и села тут рядом со мной.

– Бред, какой-то, – опять же подумал я, чуть усмехнувшись, – ну почему девушка должна обязательно прийти на этот второй этаж вокзала, да ещё сесть рядом со мной. С такой фантазией как у меня надо дома сидеть на печи и жевать калачи, а не ездить по всяким там Санкт-Петербургам и не знакомиться в дороге со всякими представителями прекрасной половины человечества.

Но тем не менее, несмотря на такие мысли, взгляд мой устремился туда, где была лестница, что вела с первого этажа вокзала на второй. И что самое интересное: я увидел, как по этой лестнице поднимается та самая девушка, на которую я обратил внимание около автобусных касс. Хочешь не хочешь, а сердечко затрепетало!

– Чёрт, – подумал я, – а вот возьмёт да и сядет рядом со мной!

И как бы увлекаемая моими словами – точно флюиды какие-то! – девушка остановилась, посмотрела, где есть свободные места и, что самое интересное, направилась в мою сторону. Она шла вдоль рядов кресел, не останавливаясь, а сердечко моё замирало, предвкушая что-то приятное. Девушка остановилась именно у того ряда кресел, на котором сидел я. Сердечко моё затрепетало ещё сильней.

– Чёрт, – опять подумал я, – неужели она сядет рядом со мной?

А девушка что-то прикинула в уме, внимательно посмотрела ещё раз на ряды кресел, при этом взгляд её на какие-то доли секунды остановился и на мне, и в результате заняла то место, где только что сидела бабулька с баулами, то есть рядом со мной.

От этого, надо сказать, в голове моей случилось завихрение. Я сидел и боялся пошевелиться, а в голове мелькали мысли о том, что вот как не крути, а флюиды существуют и от них никуда не деться!

* * *

Не смотреть на девушку я не мог, но и просто так уставиться на неё мне было неудобно. Поэтому я скосил глаза, пытаясь хоть так изучить мою соседку. А девушка спокойно села в кресло, почему-то пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, как будто собираясь с мыслями, и достала из сумки большой и толстый журнал. Было видно, что ей до меня никакого дела нет, что она занята чем-то своим внутренним, так сказать, и сокровенным.

Я попытался скошенными глазами разглядеть, что это был за журнал, поскольку хоть и девушке ровным счётом на меня было наплевать, но сердечко моё тревожно-приятно стучало, заставляя любоваться этой моей соседкой. Журнал был, естественно, журналом мод. Ну, что ещё могла изучать девушка приятной наружности, да на вокзале, когда есть время до отправления автобуса? А что девушка ждала именно автобус, мне было понятно, поскольку не зря я её видел около автобусных касс.

Скошенные глаза мои немножко подустали, и я перестал наблюдать за девушкой, вернув их на прежнее место. Конечно, у меня было желание с этой девушкой так, слегка чуть-чуть пообщаться, но как начать наш разговор, я не представлял. Тут нужен был какой-то повод, а вот какой, было неясно. А посему, вздохнув, причём немножко грустно, я достал газету и попытался поразгадывать сканворд, который был достаточно трудным.

Вообще трудные сканворды я разгадывать не очень люблю, поскольку если что-то не получается так, как хочешь, то и энтузиазма нет, но делать мне больше было всё равно ничего и я попытался сосредоточиться. Однако на вопросе «женская рубашка» я споткнулся. Что это такое за «женская рубашка», я даже себе и не представлял. Рубашка, она всегда и есть рубашка. Я минуты полторы пытался всё-таки сообразить, что это такое за «женская рубашка», но ничего не придумал и совершенно неожиданно для себя вслух выпалил, обращаясь к своей соседке:

– А вы не знаете, что такое «женская рубашка»?

Девушка на мгновение оторвала свой взгляд от журнала мод, посмотрела на меня, чем вызвала во мне бурю приятных ощущений, задумалась и на мой вопрос ответила вопросом:

– Сколько букв?

– Шесть, – ответил я.

– Блузка, – отреагировала девушка и вновь уткнулась в свой журнал.

Я посмотрел, подходит ли сканворду слово «блузка», а оно подходило, и теперь уже более решительно, ведь ответ девушки меня вдохновил на общение, сказал:

– А вы не знаете, что такое «тонкий плотный войлок»?

– Не-а! – последовал ответ.

Но надо сказать, что при этом девушка закрыла свой толстый журнал и посмотрела на меня пристальным взглядом. Я по этому взгляду определил, что она совершенно не против поболтать со мной.

– У вас, когда автобус? – поинтересовался я.

– А откуда вы знаете, что я жду автобус? – опять вопросом на вопрос ответила девушка.

– Да я случайно обратил на вас внимание, когда вы в очередь в билетную кассу стояли.

– Понятно, – ответила на это девушка, хотя, что именно было ей понятно, мне было неясно. – Вообще-то мой автобус через час двадцать.

– Вам хорошо, – сообщил я, – мне тут ещё два с половиной часа болтаться. А ждать – это хуже нет!

– Это уж точно, – поддержала меня моя соседка.

Меня так и подмывало спросить, куда едет девушка, но я почему-то постеснялся. Поэтому я сказал про себя:

– Я вот в Питер собрался, а поезд опаздывает, застрял где-то в бескрайних степях Сибири, и я вот сижу, жду и от безделья сатанею.

– А почему вы на проходящем? – удивилась девушка. – На фирменном-то лучше. И быстрей и надёжней.

– Да просто билетов дешёвых, плацкартных, на фирменный уже не было. Пришлось вот брать на проходящий Новосибирск-Санкт-Петербург, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

– А мне в Тюмень надо, да побыстрей, – так сказала девушка на моё откровение.

– А почему же на автобусе? Поди, на поезде было бы лучше?

– Может быть, и лучше, да вот по пути мне надо кое-какие дела сделать в Екатеринбурге. Так что я сейчас еду до Екатеринбурга, а потом уж оттуда и до Тюмени.

– А там, что тоже автобусом или поездом?

– Да как получится!

И тут у меня в голове мелькнула мысль, что не дай бог девушка моя какая-нибудь «бизнесвумен». Этих «бизнесвумен» я терпеть не могу, потому что мысли у них, как правило, связаны с какими-нибудь делами, с какими-то «болванками», с какими-то компьютерами, ну и так далее. С такими особо и не поразговариваешь на отвлечённые темы.

После таких мыслей я уже более внимательно посмотрел на свою соседку и к своей великой радости понял, что девушка эта на «бизнесвумен» и не очень похожа.

– Вы, поди, учитесь в Тюмени? – спросил я и почти угадал. Девушка моя действительно училась, только не в Тюмени, а в Челябинске, да к тому же ещё и ЮУрГУ.

– А в Тюмень я еду к тётке на каникулы. Давно её не видела, и вот что-то взгрустнулось. Захотелось старушку повидать, да приятное ей чего-нибудь сделать.

Больше на тему поездок девушка распространяться не стала, а мне расспрашивать было не очень удобно и не очень ловко. Поэтому мы замолчали, и молчание наше длилось минуты полторы.

– Ну давайте дальше ваш сканворд, посмотрим что к чему, – после этого полутораминутного молчания сказала девушка, и я понял по её тону, что она даже очень не против ещё поболтать со мной. Это меня, естественно, вдохновило на «подвиги»! Я улыбнулся и вновь развернул газету со сканвордом, который и привел к нашему разговору.

И мы вдвоём начали разгадывать мой сканворд, и на это у нас ушло примерно минут сорок.

* * *

По мере того как бежало время, эта девушка всё больше и больше нравилась мне. Она была, как я понял, и достаточно умна, чтобы поддерживать беседу, и достаточно красива, чтобы эта беседа была приятной. Я чувствовал, что наше знакомство начинает приближаться к концу, поскольку скоро этой девушке надо было идти на посадку в автобус, а посему мне, причём даже неожиданно для себя, становилось грустно.

– Хотя бы имя её узнать, – подумал я, – а может быть, даже и адресочек с телефончиком!

И преодолев некоторую робость, я взял так и сказал:

– Вы знаете, скоро ваш автобус, а нельзя ли с вами поближе познакомиться? Хотя бы узнать, как вас зовут?

На эти мои вопросы девушка сначала ответила молчанием. Просто взяла и замолчала, и при этом её глаза сделались немного грустными.

«Похоже, я что-то не то ляпнул, – опять подумал я. – Всё так было хорошо, и вот тебе стандартный вопрос «как вас зовут»? Можно было ведь вполне обойтись и без этого. Встреча-то всего лишь на дорогу!»

А девушка, как бы подтверждая эти мои мысли, ответила мне:

– А вы знаете, наверное, это не к чему. Какая разница, кого как зовут, если мы через двадцать-двадцать пять минут расстанемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся. Так что давайте без имён и продолжим ваш сканворд.

Я на это вздохнул, грустинка, она продолжала бегать по моему телу, развернул газету со своим сканвордом, который, надо сказать, с помощью девушки мы худо-бедно разгадывали. Если честно, то, похоже, что я в эту девушку влюбился. Не так чтобы очень сильно, но достаточно для того, чтобы вот была в теле и в душе грустинка. Честно, поэтому, сканворд уже не лез в мою голову.

И тут каким-то внутренним чутьём я понял, что в голове у девушки происходит что-то подобное. Хоть она мне и отказала в имени, но всё равно я ей чем-то понравился. Может быть, даже этим дурацким вопросом «как вас зовут?». В, конце концов, я всё-таки мужик и проявлять некоторую заинтересованность в имени девушки имел право.

В общем, дальнейшее решение сканворда у нас не получилось. Кроме того, уже прошли эти злосчастные двадцать-двадцать пять минут и моей соседке уже надо было подумать об автобусе.

– Знаете, что, – сказал я. – Давайте ваш чемодан, который чуть ли не больше вас в своих размерах, и пойдёмте на перрон автобусного вокзала. Хоть приятное этим я для вас сделаю.

– Ну что же, давайте, – согласилась девушка, причём опять в её словах я почувствовал капельки грусти.

Чемодан у девушки был тяжелющим.

– Ну, вы даёте, – сказал я, – вы там случайно не динамит везёте для террористических актов?

– Да, ну вас – ответила девушка, – нет там никакого динамита, придумаете тоже. Книжки там, да довольно много, вот поэтому чемодан и тяжёлый.

Я, честно говоря, не очень поверил в книжки, но, с другой стороны, девушка на террористку никак уж не походила, а посему я улыбнулся и сказал:

– Пусть будут книжки, пошли!

И мы пошли на автобусный перрон.

Автобус Челябинск-Екатеринбург уже стоял на перроне, и пассажиры не спеша залезали в него. Как всегда без суеты тут не обходилось. Кто-то суетливо ставил свои чемоданы и сумки в багажное отделение автобуса, кто-то суетливо доставал из карманов и дамских сумочек билеты, кто-то суетливо уже искал свои места в автобусе.

Мы с моей знакомой этой суете не поддались. Я спокойно поставил девушкин чемоданище в багажное отделение автобуса и посмотрел на свою знакомую.

– Ну вот собственно говоря и всё, – сказал я. – Давайте прощаться. Вам от меня самые наилучшие пожелания, хорошей вам дороги, как до Екатеринбурга, так и дальше до Тюмени.

– Спасибо, – ответила на это девушка, – а вам благополучно дождаться вашего поезда и тоже хорошей дороги аж до самого славного города Санкт-Петербурга.

С этими словами девушка достала из своей дамской сумочки билетик и полезла в автобус. Кондуктор билет её проверил, но прежде чем зайти внутрь автобуса, девушка неожиданно ко мне повернулась и крикнула: