Убить начало

Влад Марр

Убить начало

ВЛАД МАРР

|

|

|

|

|

УБИТЬ НАЧАЛО

|

|

|

|

|

|

Психологический роман

________________________________________________

В книге рассказывается о подростке, который переживает не лучшие времена. Все события описывают путь разрушения личности Саймона. Уже поначалу можно понять о немного отстраненном образе жизни. В школе он почти не общается, хоть и учится хорошо, после уроков идет в библиотеку, чтобы отстраниться от реальности и углубиться в вымышленные миры. Домой к родителям его не тянет, там его ждет не очень то и радостная обстановка, от которой он опять же убегает. Мать не интересуется, чем занят сын, а отец живет отдельно. Но в одну ночь с ним случается трагедия и теперь ему предстоит во всем разобраться самому.

________________________________________________

ПРОЛОГ

Школьная перемена никогда не была тихой. Сотни школьников перебегают из класса в класс, от коридора к коридору. Девочки цепляют взглядами мальчиков и наоборот. На четвертом этаже опять курят эти отбросы общества. Двоечники бегали и исправляли оценки под конец четверти. Ну а я, как и все остальные шел в класс. Сейчас был последний урок, и я не хотел особо напрягаться. Присев за парту, я, лежа, смотрел, как мои одноклассники в отсутствие учителя рисовали каракули на доске. Спустя время прозвенел звонок, и будто по щелчку вошла учительница. Все сели и она начала рассказывать теорию по параграфу. Я все прослушал, потому что думал, как бы пройти в библиотеку после школы незамеченным. Подождать в коридоре пока все уйдут или сразу побежать на соседнюю улицу в толпе? Не хотелось встретить взгляды местных хулиганов. Это я ещё мягко выразился насчет них. Мои раздумья прервал вопрос учителя, пропущенный между моих ушей. Встав, я просто стоял ничком и попросил повторить вопрос. Она с недовольным видом посмотрела на меня и неохотно повторила его.

– Саймон, ответь на вопрос. В каком году был написано стихотворение «Невермор» и как зовут его автора? – повторила учительница.

Я стоял возле парты и короткими фразами пытался тянуть время. Чувствуя, что краснею. Спрятав лицо в капюшоне, я ждал чуда. И оно произошло, прозвенел звонок. Все встали и как заведенные стали собираться уходить. Учитель забыла обо мне и с отточенной быстротой написала, а потом и продублировала вслух задание на дом.

Школа уже почти опустела, и лишь немногие остались по своим делам. Я сидел и ждал пока все уйдут. Подождав полчаса в школьном коридоре возле выхода на улицу, я стал собираться. Сверив время с часами, я побежал и, выйдя на улицу, остановился. Холодная и серая улица, темные и не просветные облака и пустые улицы. Всмотревшись в этот мертвый пейзаж все будто ожило. От ветра пошатнулись деревья, похожие на костлявых чудил. Облака закружились как портал в некий мир. Ужасная картина, но мне она нравилась. Эта серая и дождливая погода веяла на меня вдохновением и давала стимул к работе.

Постояв еще немного на улице, я двинулся к библиотеке. Рассматривая улицы, в голове одновременно перебирал книги, которые я сегодня возьму почитать. Тянуло к чему-то грустному. В мыслях мгновенно возникла книга Кафки “Превращение”.

Отличный выбор подумал я и двинулся быстрее

Широкие и массивные двери библиотеки были прямо передо мной. Все-таки решившись войти в царство тишины, я аккуратно толкнул дверь руки и, несмотря на мои ожидания, оказалась довольной легкой. Внешность бывает обманчива. Переступив порог, взгляд библиотекарши уставился на меня. Она показывала пальцем, что нужно вести себя тихо и подзывая махнула рукой. Я быстренько подошел и сказал, что буду читать. Быстрые и уже привыкшие руки быстро нашли нужную полку и достали мне книгу в трех вариантах. Я выбрал с мягкой обложкой, пообещав, что не буду сильно мять ее. Усевшись поудобнее в кресло, я погрузился в мир книги и он долго не хотел меня отпускать…

На удивление книга была как будто свежей для меня, новой. Я удивлен, потому что я читаю эту книгу уже раз пятый или шестой. Осмотревшись вокруг, я закрыл книгу и понес ее обратно. Как я и обещал библиотекарше, я ее не помял. Отдав книгу, я попрощался и вышел на улицу. Холод мгновенно поменял моё настроение. Я резко стал злым и раздражительным. Ненависть к холоду сделали меня равнодушным ко всему, что только что было. К библиотекарше, к книгам, к школе. Почему-то мне вспомнился отрывок из стиха:

Холод, тело тайно сковывающий,

Холод, душу очаровывающий…

От луны лучи протягиваются,

К сердцу иглами притрагиваются.

В этом блеске – все осилившая власть,

Умирает обескрылившая страсть.

Все во мне – лишь смерть и тишина,

Целый мир – лишь твердь и в ней луна.

Стих точно описывал окружающую обстановку, ее холод, ее безразличие к людям и ко мне тоже. Надев капюшон, я поспешил домой, в то место где хоть и не всегда царил покой между матерью и отцом, но зато там было тепло. Я поспешил и чтобы не чувствовать холод и я закопался в себя…

***

Все эти задиры в школе, безразличные учителя, которым нравится ставить плохие оценки. Кислые рожи прохожих, недопонимание родителей и почти полное их отсутствие в моей жизни. Ради чего я живу? Как мне воздастся за терпение этих мук? Только новые страдания во взрослой жизни и ничего другого…

В такие моменты просто не хочется жить. Ты просто устаешь от всего. Сейчас нужно просто вернуться домой и хорошенько поспать…

Моё сознание разыгралось не на шутку. Каждую секунду оно рисовало самых страшных созданий из глубин моих страхов. Это были жуткие и изуродованные облики. Я уже потерял грань между фантазией и реальностью, а тишина все давит и давит будто это… сон? Нет, все реально, нужно переходить на бег и гнать до ближайшей остановки. Вокруг были разбросаны газеты, мусор, стояли пустые дома, но в некоторых был зажжен свет. Однако никого там не было.

Темные улицы и тусклый свет фонарей окружали меня. Все больше давящие дома просто не прекращали давить своим размером и величием передо мной. Огромные бетонные тюрьмы, вот что это такое. Но я не обращал внимания на них и шел все более медленно и спокойно. Свет стал ярче, но это всего лишь фантазия, мозг воспроизводил то, что хотел увидеть. Фонари так и остались полумертвыми и тусклыми. Такое ощущение, что улицы являются частью меня. Такие же одинокие, тусклые, не имеющие ни капли надежды на изменение. Утром под ярким солнцем они выглядят лучше, но под покровом ночи они снова обретают свой настоящий облик. Этот город полное отражение меня.

Спустя некоторое время я дошел до поезда, в котором также одиноко сидит водитель. Мне так не хотелось его будить, но ехать было необходимо. Я аккуратно толкнул его в плечо и сунул в руке деньги за проезд. Он в первую очередь после пробуждения сильно испугался, да и прибывал в этом состоянии еще минут пять. Отдав деньги и сказав, на какой станции, я выхожу, чтобы больше не говорить с ним в дальнейшем, я сел на последнее место в вагоне и уставился в окно. Город был по-прежнему тусклым и мрачным. Гробовую тишину нарушил моросящий дождь и через минуту залил окно. Капли стали стекать по окну вниз, в неизвестность, за оконную раму. К слову город не только своим видом был таким ужасным, но и однообразностью. Каждый километр я видел одну и ту же картину. Пятиэтажные дома и небольшие ларьки, спуски в метро, арки и закоулки. Бетонная тюрьма выглядела бы лучше, чем этот городок. Устав от уныния, я просто уставился в кресло перед собой в ожидании приезда.

Увидев до боли, знакомые дома хоть и не отличающиеся от других, я очнулся. Дождь уже закончился, и город снова пал под покровом тишины. Поезд резко затормозил, и теперь точно осталась лишь тишина. Я не спеша вышел из вагона и отправился домой. Среди не просветных улиц я увидел черную кошку. Она безмятежно гуляла по улицам города, но увидев меня, стала убегать в закоулки. Я снова погрузился в себя, убедившись, что точно рядом никого нет.

Закончив внутренний конфликт, я на секунду приподнял глаза и увидел очень яркую улицу. Перекресток был ослепительно отвратителен, но среди этой игры света на асфальте виднелся мешок. Подойдя ближе оказалось, что это был чертов мужик! Он лежал и болезненно стонал.

– Помоги,…черт возьми,…прошу, помоги – кричал он из последних сил.

Ошарашенный этой ситуацией я не сразу понял, что с ним и что надо делать. Но руки дрожали как не и мои вовсе. Они отказывались меня слушать. Вокруг него было много крови, что добавляло страха. Вся ситуация заставляла кровь стынуть в жилах. Но нужно было прийти в себя, нужно было взять себя в руки и начать что-то делать. Надеясь на свое начальное медицинское образование, я бросился к нему. Поняв, что он ничего  не скажет, я стал осматривать его со всех сторон. Глаза уже были закрыты, но он все еще продолжал тяжело дышать. На нем были синяки, но не больше. Ни порезов, ни переломов, ни ссадин. Что-то явно было не так. Дотронувшись крови, я понял, что это бутафорская кровь, не настоящая! Из темноты послышался ров двигателя. Успев отреагировать, я встал, но было поздно…

ГЛАВА 1

Потёмки разума

Тусклый желтый свет просачивался через приоткрытые глаза. Он будил меня и тем самым внушал страх. Думал, если проснусь, то увижу что-то ужасное. Но открыв глаза шире, цвет приутих. Лучи перестали быть встревоженными и продолжали беззаботно освещать улицу. Пролежав на холодном асфальте и продрогнув до мурашек, мозг окончательно проснулся. В начале, привстав, я просто сел и сидел, смотрев по сторонам. Улицы были знакомы, но они не были домом. Все дома были похожи друг на друга, и спутать этот двор с двором моего дома было легко. Та же листва, лавочки, деревья, не вывезенные мусорные пакеты. Даже лампы и велосипеды были те же. Все было скопировано подчистую и уже нельзя было отличить, что есть что. Но кое-что было особенным в моем доме, это дыра в стене, где раньше был кирпич и пристроенная там кормушка. Ее тут не было.

Наконец я понял, что нахожусь не дома, поэтому резко вскочил и стал искать свой телефон. Карманы были не глубокие, и именно поэтому телефон уже был найден. Зарядка была уже на половину разряжена. Этого заряда ему должно хватить до рассвета. Кстати о рассвете.

Взглянув на время, в голове быстро рассчиталось время до рассвета. Семь часов и уже первые лучи будут видны по всему городу и … Холод быстро развил эти радостные мысли и заставил двигаться и осматриваться. Оставаться на улице был не лучший выход и поэтому я направился к длинной арке и пошел по дворам. Как ни странно все было тихо, все спали, но ощущалось, будто никого в этих домах и не было.

Вдруг я понял, что нахожусь в неизвестном месте совсем один и меня недавно сбила машина. А что если не недавно, а уже несколько дней назад я тут валяюсь или….

Осознав происходящее, я быстро набрал маме, чтобы спросить, сколько меня не было, и не убежала ли она меня искать? Черт возьми, сколько вопросов и проблем навалилось сразу!

– Черт, черт, черт, черт! Ну почему именно со мной? А?… Я уже говорю сам с собой, совсем уже с ума сошел…

Бегло набрав цифры маминого номера, четко усевшихся у меня в голове, я приложил телефон к уху и нервно начал ходить по кругу. Мне казалось, что гудки идут бесконечно с бесящей навязчивостью. И наконец, стали слышны какие-то помехи и вдруг голос произнес:

– ВСТАВАЙ…… Абонент временно не доступен, The subscriber is temporarily not available….

– Что? Это шутка что ли? Или мне уже мерещиться? Так, Саймон, возьми себя в руки, черт побери. Мама не отвечает, значит, пора звонить в полицию. Но кажется мне, что они приедут и повяжут меня как наркомана или хулигана. Ладно, попробую выйти к дороге и тогда если не найду, то буду звонить…

Собравшись с мыслями, я двинулся. Неужели теперь я не увижу ничего знакомого: дома, родителей, школу, библиотеку? Может, я умру от ножа маньяка в переулке или замерзну и забьюсь в угол, цепляясь за жизнь, но все будет тщетно, и моё тело будет лежать нетронутым. Почему я умру так и здесь? Так, заткнись Саймон!

– Заткнись, Саймон! Прошу, никто и нигде не умрет!

Почему мысли в голове не могут уйти по желанию? Почему их обязательно нужно выталкивать, выбивать и выжигать? Каждая плохая мысль приходит как с войной, и постоянно завязывается бой. И ведь я и вправду думаю, что эта мысль может свершиться в жизнь, и если я ее не уничтожу, то все произойдет.

И вот опять я пытаюсь начать конфликт в голове, чтобы не чувствовать страха. Холод, темнота, жуткость и безликость улиц давит и давит, пытается сдавить тебя в лепешку!

– И с чего я взял, что умру? Пора успокоится. Вдох-выдох, все, я спокоен.

Передо мной открылся двор с двумя дверьми. Я в тупике.

*дзынь-дзынь* *дзынь-дзынь*

Это был звук сообщения. Неужто мама увидела мои пропущенные и решила ответить? Надеюсь, это правда, и тогда будет уже легче. Открыв сообщение, первое, что я увидел, это было слово “мама” и я тут же обрадовался:

“Привет, Саймон. Очень беспокоюсь за тебя, уже двенадцать часов ночи, а от тебя ни слуху, ни духу. Где ты? Жду тебя дома, ужин в холодильнике. Прошу не задерживайся, если ты опять задержался в библиотеке. Я побежала на работу. Все, целую, жду звонка.”

Сообщение успокоило меня и дало бодрости. Заблокировав телефон, и, положив в карман, я вернулся к своей задаче. Передо мной по-прежнему был тупик. Назад идти смысла не было, т.к. там только замкнутый двор и пара запертых дверей. Если немного пораскинуть мозгами, можно понять, что я был в полном тупике без выходов. Но как тогда я здесь оказался? Как я мог прийти сюда, когда был без памяти? Все слишком странно и эти размышления только загрузили мою голову безответными вопросами.

Вновь решившись, сосредоточится, я подошел к одной из двух дверей, стоявших передо мной, и стал дергать за ручку. Дверь должна была открываться вперед, но она не отпиралась. Начав напирать на дверь телом, она стала немного двигаться, но так и не открылась. Я понял, что дверь была заперта на ключ. Поэтому решил оставить эту идею и перешел к другой двери. Подойдя к ней, я дернул за ручку, и вслед за этим дверь потянулась за моей рукой. Через мгновение, будто по щелчку пальцев, дверь закрылась, потянув меня за ней. Кто-то явно не желал меня впускать туда.

Внешняя атмосфера давила на меня. Мигающие лампы, туман, холод, шелест листьев: все это толкало меня к той двери. Другого выхода не было, нужно через силу открыть дверь. Но факт того, что там кто-то есть меня пугал. Вдруг за этой дверью стоит полностью отмороженный тип с ножом или трубой в руке и настолько близко к двери, что от его дыхания там образовался конденсат. В моих потемках разума начались галлюцинации, что вместо двери в проходе стоит высокий мужик в черном балахоне, жадно смотря на меня. Или среднего роста некто в костюме и маске полностью закрывающей лицо, все кроме глаз, которые сквозь тьму смотрели на меня с таким спокойствием, что тишина и бездействие начали окутывать в кокон, пока  полностью не сможешь двигаться и не станешь готовой добычей для того самого маньяка. Твоё тело парализует, обездвижит, сделает беспомощным перед лицом опасности. Ты будешь смотреть на то, как он тебя бьет, режет, душит и смеется над твоим бездействием пока ты не умрешь…

Я снова потянул руку к дверной ручке, забыв о самосохранении. Дверь отперлась и с жутким скрипом открылась. Предо мной появился длинный спуск вниз, слабо освещенный аварийными лампами. Никакого маньяка там не было.

– Видимо этот подвал не открывали лет десять – пробормотал я.

И тогда я начал долгий и напряженный спуск вниз. Переступая со ступеньки на ступеньку, я ощущал неимоверный страх. С каждым шагом я был далек от улицы, открытой и светлой, и ближе к подвалу, темному и тесному. Спустя некоторое время я оказался в сыром и тесном подвале. Стены были покрыты слоем мха и непонятной грязи.

Перед входом я достал телефон. Мне нужен был фонарь, т.к. уже у входа было видно, что там очень темно. Фонарь моего телефона был ярким. Это объяснялось его сильным энергопотреблением. Тогда, конечно, это мало меня волновало. Поэтому я без лишних раздумий включил его. Как только я вошел, были заметны кучковатые черные мешки.

– Видимо, уборщик поленился выбросить их, – подумал я, шагая дальше. Трубы над моей головой были мокрые, с них летели теплые капли.

Я водил фонариком по сторонам, чтобы не упустить каких-то деталей. Мне было интересна каждая вещь этого загадочного места. Я медленно продвигался дальше, к спуску. Чуть позже, прислушавшись, я заметил потрескивания от шагов. Это была облупленная краска со стен. Этот треск меня раздражал, т.к. наводил лишний ужас и суматоху. Со временем, мои уши привыкли, и потом, я вовсе перестал его замечать. Только у спуска, я обратил внимание на чрезмерную его узость. Рассматривать там было особо нечего, поэтому я просто двинулся по прямой, ничего не разглядывая. Спуск был длинный, и только через минут десять я вышел на какую-то площадку. Там я уже мог нормально осмотреться.

Блуждал я по подвалу где-то минуты две, но они настолько долго тянулись, что казалось все десять. Путь был один, и трудно было ошибиться, но передо мной появилась развилка. Она была настолько странная, что один из этих путей явно вел в тупик или ловушку. Выбор был сложный, я нервно пытался выбрать путь, но черт, я не мог определиться! Успокоив себя, что вернутся всегда можно, я шагнул в левый туннель…

Я старался идти медленно и аккуратно. Каждый шаг был для меня подвигом и большим достижением. Переступая с ноги на ногу, я освещал все: потолок, стены, пол, заколоченные двери и т.д. Шел я не долго, минуту, наверное. Наконец дойдя, я увидел решетку. Это был тупик, то, чего я и боялся встретить. Решетка была намертво приварена к потолку, что сломать ее я так и не решился.

*ширк-ширк* *ширк-ширк* ; – послышались шаги позади туннеля.

Резкие звуки тяжелых шагов до смерти напугали меня, мои глаза раскрылись и глядели назад, в туннель. Я хотел, чтобы это оказалось сном или еще что-то, но только не реальность.

*ширк-ширк* *ширк-ширк* ; – шаги все ближе и ближе

Думай Саймон, думай! Явно моё положение не выигрышное, я находился в тупике, в подвале и у меня не было оружия… Черт, почему?! Я не могу просто стоять тут! Все, собрался!

Подобрав на полу какую-то металлическую палку, я медленно стал идти на шаги. Я понимал, что с неизвестным придется столкнуться, тогда при встрече он получит пару ударов по голове. Если надо будет, я и вовсе убью его, раздроблю череп, сломаю руки ноги, все что угодно. Таков уж страх, ради выживания пойдешь на все, это не шутки.

С каждым приближением я зверел, превращался в дикаря, волнующего только его выживание. Кто бы мог подумать, что обычного зажатого парнишку один плохой день изменит до неузнаваемости? Вот именно – никто.

Шаги были совсем рядом, вот и выход к развилке, и я знаю, что этот урод там, кто бы он ни был. Схватив палку покрепче и положив телефон в карман, я выскочил и, закрыв глаза, нанес удар в предполагаемое место нахождения неизвестного. Но ничего не получилось, я промахнулся. Он схватил дубинку, одним движением выбил ее у меня, второй рукой сжал моё горло и прибил к стенке оглушающим ударом. На секунду я отключился, но приоткрыв глаза, я увидел полностью окровавленное лицо с порезами. Взгляд был бешеный и напуганный, да и в целом он был весь потрепан и взбешен. Одет он был в черную кофту и черные джинсы. Смотрел он то по сторонам, то на меня резкими рывками головы. Я пытался выбраться из его хватки, но тогда он еще сильнее сдавливал. Мне уже почти не чем было дышать.

– П…помоги(рывок головы влево) парень, п…помоги мне. Я п…п (рывок вправо)потерялся к… к кажется. Ааа, стой, нее убегай, помоги, ПОМОГИ МНЕ (взгляд направил мне в глаза) ПОМОГИ!

Я ничего уже почти не видел. Все было темное и серое, в ушах звенело, понемногу я стал закрывать глаза. Он не переставал говорить, бубнил каждую секунду. Я разбирал только:

– Проснись, хаахахах, стой, я тоже помню, умирал! Ахахахах, помоги мне! Я не знаю куда идти, эй, эй, ЭЙ! – и он засмеялся, громко и хрипло.

После длинного смеха он отпустил меня, я так и не понял почему, неужели протрезвел или что там с ним? Я ничком упал на пол, полминуты я приходил в себя, пытаясь что-то сделать, но не смог. Все еще было темное, единственное, что я мог делать – это жадно вдыхать воздух. Ползая по полу и пытаясь схватить хоть что-то, мне удалось найти обломок рыжего кирпича. В глазах все еще мутнело, но уже не темнело, и пока я пытался встать и хотел нанести удар кирпичом, тот психопат шаркал по полу и что-то бормотал. В ушах у меня звенело как после бомбардировки, ужасный и громкий, пробирающий до мурашек писк. Псих слева все еще бредил и крутился и наконец, я пришел в норму. Ухватив как можно крепче кирпич я сделал рывок с колен и ударил прямо в затылок этому уроду. Его тело упало, он потерял сознания. И именно в этот момент я сорвался с цепи. Страх превратил меня в агрессора и я сев на его ноги, чтобы он не встал, ударил по затылку еще раз и еще и еще…

***

Однажды в детстве я пришел на день рождения Софии, моей подружки из первых классов. Мы веселились, играли, бегали по дому и даже хулиганили, но мы были детьми и поэтому нам в меру прощали все. И вот после застолья, все сытые пошли во двор, а там нас ждали родители. Перед нами весела пиньята. Как мы кричали тогда, радовались, описать довольно трудно. Все по очереди играли, т.к. пиньят было много. За каждым ударом следовал взрыв из конфет, и это было круто. Наконец настал мой черед, я взял биту, и мне завязали глаза. Это ощущение слепоты было для меня новым, не знаю почему. В такие моменты ты не видишь окружающее пространство, а ты чувствуешь. Каждую травинку под твоими ногами, каждый бугорок или камушек. Дыхание или шепот детей помогали найти их и указать куда идти. Это как исследовать океан, также ново и опасно. Я махал битой и не попадал. Длился этот позор пару минут, но на удар шестнадцатый, наверное, я попал по пиньяте. Резко я понял, где она, и, не замедляясь, нанес еще один удар. Пиньята упала на землю. Несмотря на это мой мир с закрытыми глазами помог мне понять, где она, я подошел и начал бить ее. Я ее ударил один раз, второй и еще и еще и еще!

***

Кровь пахла противно, а мозги выглядели еще ужаснее, когда они размазаны на кирпиче. Моя рука вцепилась в этот несчастный кусок камня и давил на мозги, как специи в специальной посуде. Возле трупа я просидел долго, учитывая то, что счет времени уже был потерян, точно я не мог сказать сколько. В один момент лампочка на потолке трубообразного туннеля мигнула и как по щелчку я очнулся. Выйдя из раздумий, я сфокусировал взгляд впереди. Я увидел, как мои руки выдавливали сок из мозгов, так аккуратно, как будто я это есть собрался, но подумав об этом меня мгновенно вырвало. Естественно не на труп, а рядом. После рвоты я чувствовал себя еще хуже. Все внутри жгло, вытекало из носа и рта. Как я еще в обморок не упал? Я вытер сопли рукавом серой и уже потертой от передряги толстовки и встав, оперился об стену коридора. Мелкими шагами все еще оперившись, я шел к телефону. Каждый шаг был как испытание. Как будто к моей спине на веревках прицепили целый корабль, и я один тащил его как мученик. Только вместо корабля моей ношей было убийство человека, хоть и поехавшего, но человека. Эта мысль не выходила из головы все время. Я только об этом и думал, настолько я мучился этой мыслю, что уже подумал о самоубийстве. Но нет, не сейчас, ни за что…

Уже подняв телефон, я направлялся к правому туннелю, надеясь не встретить там тупик. Этот туннель был также темным, на полу была арматура и пыль и обломки. “Еще, немного” – думал я. Впереди была стена и кажется проем. Зрение, как и дыхание все еще подводило меня. Добравшись до тупика, я оперился на что-то железное. Это была дверь, да, дверь! Я радовался лишь внутри, моё тело было в слишком хреновом состоянии, чтобы улыбаться и тем более говорить. Проведя, не отрывая рукой по двери, я нащупал ручку и открыл дверь. Впереди показалась длинная и узкая лестница, как в спуске сюда, в это чертово место. То, чего так не хотелось видеть. Но лестница – единственный выход. Я поднимался очень медленно, но уверено. Каждый шаг давался с трудом. Пройдя эту боль, я снова уперся в дверь. Мне стало слишком хреново, и под весом моего тела дверь открылась, и я упал прямо на асфальт и отключился…