Bromance. Тайный клуб романтиков

«Слава богу», – выдохнул с облегчением Гевин, увидев, как к ним бегут Амелия и Ава.

Лицо Теи сразу преобразилось. Она раскрыла руки и ждала, пока девочки прибегут в ее объятия.

– Вы выступали изумительно! – восторгалась она, наклоняясь и целуя каждую. – Лучшие танцующие оленята!

– А ты, папа, видел нас? – спросила Амелия, обнимая его за ноги.

– Видел, милая. Что-то невероятное.

– Хочу есть, – сказала Ава, и Гевину захотелось закружить ее за то, что помогла ему перейти к плану.

– Вернемся домой, и я приготовлю тебе макароны с сыром, – сказала Тея.

Звон в ушах стал громче, но Гевин решил рискнуть:

– Знаете что? А ведь я тоже голоден. Почему бы нам не пойти к Стелле?

«У Стеллы» было их любимым заведением. В этот маленький ресторанчик в центре города они водили девочек с тех самых пор, когда те научились сидеть в высоких стульях.

– Правда, мамочка! Мы пойдем к Стелле? – спросила Амелия.

Гевин затаил дыхание, натолкнувшись на недобрый взгляд Теи. Он нервно сглотнул.

– Расскажешь мне о Вандербильте, – предложил он.

Тея бросила на него свирепый, как удар по яйцам, взгляд, но потом радостно улыбнулась девочкам.

– Звучит заманчиво, – сказала она. – Почему бы тебе не взять девочек, а я встречу вас там?

– Я поеду с мамой, – сказала Ава, сжимая ее руку.

От ее слов Гевин вздрогнул. Удар попал в цель, но Гевин выдавил из себя улыбку.

– Пусть Амелия едет со мной, а Ава – с тобой.

Они с Теей припарковались на противоположных концах стоянки, поэтому разошлись в разные стороны. Амелия крепко взяла его за руку и начала раскачивать ее взад и вперед.

– Ава каждую ночь шпит ш мамочкой, – сказала она, спрыгивая с тротуара.

От ее шепелявости у него защемило в груди. Тея не раз говорила, что это не повод для беспокойства, но он переживал за дочь. Казалось бы, что стыдного в заикании, но Гевину потребовалось много времени, прежде чем он как-то сжился с ним. Слишком много издевательств он перенес в детстве и теперь беспокоился, что дочери могут столкнуться с тем же.

– Прямо каждую ночь, а? – сказал он, осознав наконец, о чем говорит Амелия.

– Она просыпается и идет к маме. А вот я сплю всю ночь в своей кроватке. Она называет меня малявкой, потому что я боюсь грома, а на самом деле она сама малявка, потому что боится темноты.

Гевин остановился у ряда припаркованных машин и опустился перед дочкой на корточки.

– Солнышко, не стоит называть друг друга малявками. Бояться – это нормально. – Слова отеческой мудрости соскакивали с его языка, но мозг был занят другим. С каких это пор Ава стала бояться темноты? – Даже взрослые чего-нибудь да боятся. Но ведь из-за этого мы не становимся малявками, так?

Амелия кивнула, соглашаясь. Гевин улыбнулся и встал. Они снова пошли к машине, и, пройдя нескольких шагов, девочка спросила:

– А чего боишься ты, папа?

«Потерять вас и маму», – подумал он. Казалось, сегодня дочери решили окончательно разбить его сердце. В горле застрял комок.

– Клоунов, – сказал он, изобразив, что трясется от страха. – В больших красных скрипучих башмаках с длинными носами.

Затем схватил дочку под мышки, взвалил на плечи и понес, упиваясь ее радостным визгом.

Глава седьмая

– Вот они.

Тея показала на автомобиль Гевина, свернувший на стоянку. Они с Авой ждали их на скамейке возле ресторанчика уже минут пять. Наверное, после спектакля у школы образовалась пробка. И очень кстати, потому что Тее нужна была пара-тройка минут, чтобы прийти в себя. И не потому, что Гевин попросил ее успокоиться. Где это видано, чтобы женщина успокаивалась по просьбе мужчины? Ей просто нужно было прийти в себя от всех его новых штучек.

Пока не кончится этот вечер, о покое можно забыть. Тея готова была убить Гевина за предложение поужинать в ресторане. Знал ведь, что девочки начнут канючить, а она не сможет им отказать.

Тея поднялась, заметив на парковке Гевина и Амелию. На улыбку мужа она не ответила, но он, казалось, ничуть не смутился, и каким-то образом его рука оказалась на ее пояснице. Правда, почувствовав, как Тея напряглась, Гевин опустил руку.

– О, какие у нас гости! – воскликнула, увидев их, Эшли, официантка, которая работала у Стеллы с давних времен и знала девочек совсем крошками. – Ребята, не видела вас с лета! – При виде девочек она театрально ахнула. – Ох, черт возьми, а вот оленей-то мы не обслуживаем.

– Мы оленята, – радостно поправила Амелия. – У нас сегодня был школьный мюзикл!

– Школьный мюзикл? Да ну, какая школа! Ни за что не поверю! Вы же еще маленькие. – Эшли подмигнула Тее и показала жестом, чтобы они шли за ней. – Ваша любимая кабинка свободна.

Именно из-за этого Тея и любила жизнь в маленьком городке. Здесь, в ресторанчике, они были завсегдатаями с собственной кабинкой. Что может быть уютнее местечка, где все знают вас по именам, а меню не меняется годами? Милые традиционные семейные посиделки, которых никогда не было у Теи с Лив в детстве. Вот только не утратят ли ужины в кафе часть своей прелести, когда их семья превратится из квартета в трио?

Девочки следовали за Эшли через лабиринт столов, украшенных скатертями в красную клетку и вазами со свежими цветами, которые меняли каждое утро. Между белыми, как в фермерских домах, ставнями Стелла протянула шпагат и повесила на него фотографии постоянных клиентов с семьями. Было там и их фото. Через несколько месяцев хозяйке, наверное, придется снять его…

Девочки шмыгнули в кабинку и уселись друг напротив друга. Тея с облегчением вздохнула. Ей не хотелось сидеть рядом с Гевином. Ребячество, конечно, и все же…

– Вам как обычно? – спросила Эшли, когда все устроились. – Воды и шоколадного молока?

– Прекрасно, – ответил Гевин. – Спасибо.

– Я хочу жареный сыр, – сказала Амелия, вскочив на колени и опершись локтями о стол. – С яблочным соусом.

– А что хочешь ты, малыш? – спросила Тея Аву. – Тоже жареный сыр?

Ава пожала плечами. Тея вздохнула. С Авой нужно что-то делать, она все время угрюма, ведет себя дерзко и вызывающе. Но Тея не собиралась ей сейчас все выговаривать. Сегодня волнений и так было предостаточно. Да и могла ли она ругать дочку лишь за то, что та еще слишком мала и выражает свои чувства как может. Не стоит требовать от маленьких детей слишком многого.

Ей вспомнилось, как отец подал на развод. Тогда мать Теи несколько дней не выходила из своей комнаты. В конце концов Тея постучала и пожаловалась, что голодна, а мать крикнула ей, чтобы она вырастала поскорее и перестала быть такой эгоисткой. Тее было всего десять. После этого они с Лив научились готовить себе еду сами.

После развода Тея собиралась отправить девочек на консультации к детскому психологу. Кто знает, может, в свое время им с Лив таким образом удалось бы избавиться от душевных ран. Дай бог, это поможет и Аве привыкнуть к новой ситуации.

Официантка принесла им напитки, приняла заказ и снова ушла, оставив их в напряженном молчании.

– Маргаритки, – вдруг сказал Гевин, глядя на вазочку в центре стола. Он улыбнулся Амелии. – Когда я впервые увидел маму, у нее в волосах была маргаритка.

Амелия хихикнула.

– У мамы? Маргаритка?

– У меня? Маргаритка?

Гевин посмотрел на Тею.

– Она была вплетена в косичку.

– Мамочка, почему у тебя в косе была маргаритка? – спросила Амелия.

– Не знаю. Я такого не помню.

– Жаль, – тихо сказал Гевин. – А вот я никогда этого не забывал.

– Мама любит одуванчики, – проворчала Ава.

Тея растерянно поморгала и оторвала взгляд от Гевина. Он не сводил с нее глаз, как и во время спектакля. И в субботу смотрел на нее так же пристально. Будто видит ее впервые. А может, так и было. Годами ей казалось, что он ее вообще не замечает.

Тея ласково погладила Аву по голове.

– А больше всего – одуванчики от тебя.

Неловкость повисла в воздухе, как густой тяжелый туман. Тея вытащила цветные карандаши и книжки-раскраски, которые всегда носила в сумочке, чтобы девочки были чем-то заняты, оказавшись вне дома. Однако на этот раз Тея использовала их, чтобы занять себя. В течение нескольких минут она помогала Аве раскрашивать картинку, а Гевин только нервно покашливал.

– Ну, – начал Гевин, поглаживая стакан с водой. – К-когда начинаешь учиться?

Тея не сводила глаз с книжки-раскраски.

– Если меня примут, занятия начнутся этим летом.

– Так это всего на один семестр?

Она фыркнула.

– Ну, это если учиться очно. Но я же не могу, у меня девочки, поэтому все растянется на восемнадцать месяцев.

– Восемнадцать месяцев, – повторил он. – Не так уж и долго.

– Рада, что ты одобряешь.

– И что дальше? Когда получишь диплом?

– Буду художником. Как я всегда мечтала.

Он долго молчал, прежде чем ответить.

– Это, ну, здорово. Рад, что ты в-возвращаешься к искусству.

– Я тоже.

Принесли еду, и теперь, когда нужно было помогать девочкам и одновременно есть самим, к облегчению Теи, им было не до разговоров. Когда они ждали десерт – они всегда заказывали целую сковородку брауни на всю семью, – в зале появилась сама Стелла и подошла к их столику поболтать.

– Я только что вас вспоминала, – сказала она. – Давненько вы у нас не бывали.

– Некогда, все дела, дела, – автоматически ответила Тея, солгав настолько естественно, что сама почти поверила. – Девочки ходят в детсад, да еще на уроки танцев, так что нам трудно выбраться.

– Где проведете праздники?

– Пока не знаем, – произнесла Тея.

Амелия с шоколадными усами под носом подняла глаза на хозяйку.

– На День благодарения мы собираемся в Огайо, к бабуске и дедуске.

Вот досада! Тея пока не сказала девочкам, что поездку к родителям Гевина придется отменить. Она надеялась, что дети забыли, ведь они с Гевином говорили об этом больше двух месяцев назад. Но малышки редко забывали о поездках к бабушке и дедушке, которые обожали их до безумия и ужасно баловали.

– Что ж, был такой план, но… – Тея попыталась выкрутиться, но ничего не вышло. Ее способность лгать с ходу иссякла. – Но придется провести праздники здесь.

– Я хочу к бабуске! – заныла Амелия.

– Я тоже, – вторила ей Ава голосом на октаву выше.

Тея погладила Аву по ноге.

– Малыш, поговорим об этом позже.

– Но почему, почему мы не можем поехать? – ныла Амелия.

– Амелия, – тихо, но твердо сказал Гевин. – Мама сказала, мы поговорим об этом дома позже.

– Но ты больше не бываешь дома!

Последовала прямо-таки театральная пауза. Не хватало только скрипа заезженной пластинки или верещания сверчков, как делают режиссеры, чтобы усилить эффект тишины.

– Что ж, – произнесла Стелла. Ее щеки порозовели, она не успела сделать вид, будто не поняла, что Амелия сейчас объявила на весь ресторан о расставании Теи и Гевина. – Приятно было повидаться. Пойду за десертом.

Она ушла, тут-то и начался настоящий ад.

– Мы поедем к бабуске? Ну пожалуйста, – заныла Амелия.

– Не в этом году, лапуль, – ответил Гевин.

– Но почему?

– Солнышко, я слишком занят, у меня игры.

Ава плюхнулась на сиденье, недовольно надув губы.

– Папа почитает нам сегодня? – спросила Амелия.

Тея впилась пальцами в висок.

– Милая, сегодня вечером папа не сможет.

– Почему? – жалобно спросила Амелия, и ее губы задрожали.

– Эй, – бодро сказал Гевин, прижимая Амелию к себе. – Я на днях зайду и почитаю вам, девчонки, хорошо?

– А я хочу сегодня!

Плотина прорвалась. По лицу Амелии побежали крупные слезы. Тут же, как и положено близнецам, ударилась в плач и Ава. А когда Ава плакала, она делала это очень громко. Вдруг она выкрикнула:

– Не хочу, чтобы папа играл в бейсбол!

В зале снова повисла напряженная тишина, и Ава зарыдала еще громче. А затем Амелия крикнула:

– И я не хочу, чтобы папа играл в бейсбол!

Теперь в их сторону смотрел весь ресторан. Гевин тихонько пробормотал «вот черт!» и провел руками по лицу.

Дрожа всем телом, Тея обняла Аву за плечи.

– Дорогая, почему ты не хочешь, чтобы папа играл в бейсбол?

Ава вытерла лицо ладонью. Белые точки от оленьего макияжа размазались по щеке длинными полосками.

– Потому что из-за него он все время уходит, и вы с ним говорите друг другу страшные слова.

Тея подняла глаза и встретилась взглядом с Гевином. В его глазах она прочитала собственные мысли.

– Когда это мы говорили друг другу страшные слова? – спросил Гевин.

– Когда папа сделал большой хоум-ран. – Ава икнула. – Сначала вы издавали звуки борьбы, а потом стали говорить страшные слова.

Жар залил шею и лицо, Тея сразу все поняла. Очевидно, той ночью Ава проснулась и услышала, как они занимаются сексом, – это единственное, что могло означать «звуки борьбы», а потом и их ссору.

Лицо Теи дрожало, как желе в форме, она снова подняла взгляд на Гевина. Они встретились глазами – его болезненными, ее мутными. Девочки плакали. Посетители ресторана глазели на них. По коже Теи пробежал холодок. И неожиданно для себя она выпалила:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Мне не нравится (исп.). – Здесь и далее прим. перев.

2

Что случилось? (исп.)

3

Удар в бейсболе, при котором мяч перелетает через все игровое поле; он дает бьющему право совершить перебежку по всем базам и принести своей команде очко. В американском сленге укрепились бейсбольные эвфемизмы с сексуальным подтекстом. В первую очередь это базы – чем она важнее по правилам бейсбола, тем серьезнее близость с партнером. Первая база – французский поцелуй. Вторая – прикосновения, касания эрогенных зон через одежду. Третья – ручная стимуляция или оральный секс. Хоум-ран – полноценный половой акт.

4

Оборонительная позиция в бейсболе между второй и третьей базой. Считается одной из наиболее важных оборонительных позиций на поле, а также одной из самых сложных.

5

От англ. Playoff («игра на вылет»). В спортивных соревнованиях – система розыгрыша, при которой участник выбывает из турнира после первого же проигрыша.

6

Часть бейсбольного матча, в которой команды поочередно играют в защите и нападении.

7

Серия изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo.

8

Университет в Нэшвилле.