Остров Пустых: Серый Дом

Она пыталась храбриться, но получалось плохо. Правила заканчивались такой фразой:

«Если видишь что-то странное – не верь в это. Лучше отвернись и забудь. Выполняй работу добросовестно и будешь цел. Со временем, ты найдешь ответы на все вопросы»

Ирта почувствовала внезапное желание выкинуть эти правила. Отбросить подальше от себя, только чтобы избавиться от этого странного, липкого, параноидального чувства, всколыхнувшегося в груди.

Ей стало не по себе. У Ирты всегда было слишком богатое воображение. За это приютские ребятишки её недолюбливали.

«Эта мелюзга столько глупостей наговорить может» – шипели старшие воспитанники тогда, когда Ирта только появилась в своём первом приюте. Она любила рассказывать всякое и за то не раз отхватывала по первое число. Приютским не нравились её изворотливый язык и горящие глаза.

Она казалась им слишком «сказочным» ребёнком, будто из чудесатой, волшебной страны прибыла. Потому они и пытались догнать, изловить, унять её воображение кулаками. Чтоб не повадно было. Чтоб как все была.

Ирта научилась умалчивать, коситься злым волчонком и удирать, поджав невидимый хвост. Но она, всё же, оставалась на удивление чувствительным ребёнком.

Чуйка не раз спасала в сложных ситуациях. И вот сейчас, читая свод правил, написанных чьей-то нетвёрдой рукой… Чуйка Ирты вопила от страха. Воображение рисовало ужасных созданий, что притаились в тени, выжидая, подкарауливая…

Приютская подскочила, как ужаленная. Понеслась в маленькую уборную, к раковине, плеснула себе в лицо холодную воду и сглотнула.

«Куда собралась, Пичуга?» – неприятно хмыкнул голос из прошлого.

Пичуга, ха… Да, так её и называли. Потому что прыткая, что птичка дворовая, которая с кошками играет.

– Ита? – удивленный голосок подруги послышался рядом и ощущение опасности растаяло, как иней у огня.

Ирта выдохнула и улыбнулась Виале, но как-то несмело, вскользь.

– Ты чего тут…? С дороги устала? – вопрошала Рыж. – Ох, да, Граф принял тебя к нам! Это хорошая новость. Знаешь, в Доме всего две крупные группировки – и ты попала в лучшую!

Пичуга склонила голову набок и хмыкнула:

– Кто такой «Граф»? Старший? Так что же, здесь столь много подростков приютских?

Виала чуточку нахмурилась, а потом затараторила:

– Что ты, Граф не Старший! Наш он, просто вожак, ну… Лидер местный. Он как объявился, таким высокомерным казался, что его «Графом» сразу же прозвали. А потом… Ты бы видела, как он дерётся!

«Экий Граф» – пропело подсознание Ирты, рисуя гадких подпевал. Что ж, видать, парень этот умеет за себя постоять. Она не любила драчунов. Слишком много агрессии…

– Ну, а народу… – Виала искренне задумалась. – Человек сорок наберётся, думаю. В нашей группе сейчас около пятнадцати, а в стае Кабана… Наверное, столько же. Сложно сказать.

Ирта была удивлена. Неужели, приютских тут никто не пересчитывает? Воспитатели в приюте за ними следили пристально, а тут…

Будто ощутив сомнения подруги, Рыж выпалила:

– Мы тут почти сами по себе. Старшие редко нас курируют. Но они хорошие! Нэт нас лечит, а Бенедикт помогает с некоторыми обязанностями по Дому.

– Их всего двое? – не поверила я. – Неужто двоим удается дисциплину держать в узде?

– Сказано же: мы сами себе предоставлены. Соблюдаем правила, а в остальном – свободно проживаем, – Виала легкомысленно пожала плечами и более тепло уточнила, – ты не переживай так сильно, Пичуга. Обязанности не сложные – уж точно не сложнее тех, что в приюте!

Ирта недоверчиво пожевала губами. Звучит красиво, да только выглядит жутко.

– А как же Пустые? – напрямую спросила она.

Виала резко замолкла. Взгляд её забегал, а потом, девушка издала судорожный вздох:

– Не стоит о них сейчас говорить.

Ирта понимающе цокнула языком. Рыж всегда была добродушной, во всём искала положительные моменты. Но она трусила столь же сильно, как и Ирта, хоть и не признавалась в этом никогда.

– Пойдем со мной, я всё тебе покажу! – в этот раз подруга решила сменить тему и потащить за собой Пичугу. Та не находила причин сопротивляться.

Пора увидеть свою «группу».

Глава 3

Ирта неохотно плелась за Рыж, чувствуя неприятное напряжение, которое возникало зудящей струной где-то в сердце всякий раз, когда появлялась необходимость знакомиться с кем-то новым.

В отличие от Виалы, ей общение давалось с трудом. Потому, Ирта предпочитала молчать, так, хотя бы, за умную сойти можно.

Обратный путь на первый этаж заставил Пичугу озадаченно нахмуриться: в этот раз, они, похоже, спускались по другой лестнице?

– Я потом раздобуду тебе карту, – ободряюще улыбнулась Виала.

Ирта несмело кивнула, ощутив укол зависти. Рыж умела выглядеть уверенно, так, словно всё и обо всех знала, потому подростки к ней тянулись. А вот Пичуга всегда была слишком никчемной: и говорить ладно не умеет, и по пустякам нервничала невпопад.

Первый этаж отличался более ярким освещением в коридорах. Комнат здесь было меньше и много больших окон в пол по левой части прохода. Перед одной приоткрытой дверкой Виала замерла, а потом толкнула её, кивком приглашая за собой Ирту.

– Это – Комната Слухов, – с гордостью возвестила рыженькая, – знаешь, на доске принято оставлять записки, новости, сплетни… Ничего важного, но хоть раз в день сюда заглянуть полезно.

Пробковая доска была большой – чуть ли не на всю стену простиралась. Почти вся она покрыта смятыми бумажками, крепко прибитыми к поверхности кнопками. На каких-то записках слова уже давно стерлись и пожелтели. Другие – выглядели свежими.

– Почему старые не убирают? – спросила Ирта первое, что пришло в голову.

– Ты про записки? – уточнила Виала. – Не знаю. Не принято…

Ирта бесцельно разглядывала бумажки, но взгляд её уперся в одну, совсем маленькую, но удивительно заметную среди прочих. Она гласила:

«Те, кто выходят после отбоя – найдут смерть по частям в Колодце»

– Чушь! – проследив за взглядом застывшей подруги, Виала, вдруг, разозлилась. Она сорвала записку со стены, скомкала её и бросила на пол.

Ирта вскинула бровь с немым вопросом в глазах.

– Не обращай внимание на эти бредни, – горячо заявила Виала, – некоторые здесь любят нагонять жуть… В общем, надеюсь, насчёт Комнаты ты поняла? Пойдём, я покажу тебе Кухню!

Ирта заторможенно кивнула, но, прежде чем проследовать за Виалой, взгляд её упал на другую записку:

«То, что тебе кажется – не кажется»

Девушка качнула головой, будто пытаясь скинуть наваждение и поторопилась догнать неугомонную Рыж. Кухню Ирта почуяла издалека, запах еды взволновал пустой желудок. Приютская ущипнула себя за живот, словно пыталась сдержать утробное бурление организма, требующего поесть.

Виала хихикнула и подмигнула, мол: понимаю, подруга!

– Кухня у нас – как место сбора. Здесь, в правом крыле Дома, питается только наша группа. А Кабан и его шайка – обитают в левой части.

Ирта кивнула. Выходит: Дом разделён на две части? И группы почти не пересекаются? Как-то чудно.

Из Кухни слышались приглушенные разговоры. Ирта оробела, проскочив внутрь следом за рыженькой. Она быстро поняла, что «кухня» немного напоминает приютскую столовую и разделена на два помещения. Первое – закрытая часть, где готовили и прятали продукты. Второе – обеденная часть, где и трапезничали.

Ребята в поварских колпаках разом замолкли и обернулись к Виале, разглядывая и Ирту.

– Вожу новичка по дому, – гордо пояснила Рыж и они мгновенно потеряли интерес к происходящему.

В Кухне вкусно пахло жареной картошкой. Ирта сглотнула слюну, гипнотизируя взглядом пустые столы.

– Так, о чём я? – пробормотала Виала. – Ах, да… Кухня – самое важное место в Сером Доме. Здесь вывешивают расписание на неделю.

Она показала на объявление, что висело прямо у входа, на шкафу.

– Здесь – график дежурств. Тебя распределяют убирать Дом, или чистить ближайшие территории, или готовить здесь…

– Почему некоторые имена помечены звёздочками? – спросила Ирта, отмечая знаки, больше похожие на кляксы, около имён некоторых «работников».

– О, это те, которые на этой неделе сопровождают господ валохов… – тихо пробормотала Виала. – Особая работа. После неё на несколько дней дают отгул. Еще – у некоторых есть спец. обязанности. Ну, знаешь, туалет починить, электричество… Тогда их приходится заменять.

– У нас очередное бесполезное пополнение? – громкий девичий голос с нотками капризности заставил девчонок синхронно обернуться.

Виала сразу же неприязненно поджала губы, а Ирта слегка отодвинулась назад, не желая вступать в конфронтацию. Она чувствовала: эта девица явно не последнее место в иерархии Серого Дома занимает.

Если честно, внешне эта девушка… Была действительно очень красивой. Повыше Виалы, с кудрявыми золотыми локонами и голубыми глазами. Больше похожа на дорогую куклу с витрины магазина, о которой Ирта могла лишь мечтать. Всё портила неказистая одежда, но даже так – это нисколько не умаляло природной красоты незнакомки.

– Да, Барба-ара, – закатила глаза Рыж, после чего подбоченилась, – если хочешь поспорить – обращайся сразу к Графу.

– Ты её под крыло решила взять? – насмешливо хмыкнула Барбара. – О, команда неудачниц становится больше.

Ирта избегала прямого взгляда блондинки. Она чувствовала странное смущение, потому что про таких в приюте говаривали «рано начала», закладывая какой-то особо недобрый смысл. Барбара казалась более… Зрелой, по сравнению с ровесницами.

– Кого ты назвала… – начала было Виала, но резко смолкла. Похоже, в Кухню пришли другие ребята.

Девушки смерили друг друга неприязненными взорами и разошлись по разные стороны, как несостоявшиеся дуэлянты. Ирта засеменила за Рыжем, слыша то, как громко Барбара требует еду у местных поварят.

– Не слушай её, – зашептала Виала на ухо подружке, – она просто завистливая. Собрала группу подпевал – и радуется!

Ирта решила, что девочки и до этого ссорились. Знать бы ещё: по какой причине?

– Виала и Барби нашли себе подпевал и опять ссорятся? – насмешливый голос пацана послышался от входа, прерывая их общение. На Кухню ввалился взъерошенный паренёк, больше похожий на озорную обезьянку – рябой, низкорослый, с торчащими неровными зубами и бегающими вороватыми глазками.

А следом за ним вошёл и Граф, лидер этой группы. То, что это именно он, Ирта поняла сразу. Выделялся парень, смотрел гордо, словно поверх голов собравшихся. Высокий, удивительно белокожий, он уже казался молодым мужчиной (мальчиком его назвать – язык не повернётся). У Графа были светлые вьющиеся волосы, вроде как русые, но многие пряди словно выцвели от солнца и казались блёклыми.

«Смазливый» – подумалось Ирте. Таких в приюте воспитательницы особо рьяно ругали, но, отчего-то, совсем не наказывали. Позже Ирта поняла: «смазливый» – не презрительное клеймо, а совсем наоборот… Выражение своеобразной симпатии.

Когда он пристально взглянул на Виалу, приютская смогла вернее разглядеть скуластое лицо юноши. Глаза у него какие-то мутные, зелёные, но тёмные, как болото. Родинка под левым глазом делала из Графа того ещё франта, казалось: обряди в господский костюм – сядет, как влитой.

Но Ирта не обманывалась. Лидером он стал точно не из-за смазливого лица, а значит… Надо бы поберечься.

– Пугливая? – медленно проговорил парень, обращаясь к Виале. – Чёрт возьми, много девок в этот раз привезли.

– Она полезная, ты не думай, Н-никлас…– голос Рыж дрогнул, но не от страха. Вроде бы, от смущения.

Граф закатил глаза и осклабился:

– Ловлю на слове. Пока побережем от вида валохов. Её и ту… Которую Барби приютила.

Барбара хмыкнула, но как-то несмело, словно разом лишилась всего своего боевого настроя.

– Почему нельзя Пустых видеть? – бессознательно спросила Ирта. – Неужели они так уродливы?

Она сказала это негромко, но все, казалось, услышали и на Кухне повисла странная тишина. Граф смерил её жгучим взглядом, а потом громко рассмеялся. В этом язвительном смехе крылся ответ.

– Ну-ну. Удачи, дурная, – фыркнул тот, что походил на обезьянку. Он засеменил следом за уходящим лидером группы.

Ирта растерянно обернулась на Виалу, которая тяжело вздохнула, опуская взгляд в пол:

– Вот умеешь же ты ляпнуть… Ита, на лица валохов не смотрят, они, ну… Они их прячут.

Приютская сжала пальцы в кулаки, чувствуя непонимание, перерастающее в злобу. Она попала на этот странный туманный Остров, где обитают существа, отличные от людей, но никто в Сером Доме, кажется, не хотел прямо говорить о них. Каждый раз Ирта чувствовала, будто нарушает негласное табу, но она не понимала: почему? Зачем скрывать столь важное и тревожное?

Наверное, лицо Ирты изменилось, потому как Виала резко засуетилась. Она сбегала к поварятам и попросила еды для новенькой. Жареная картошка пахла так дивно, что гнев Ирты слегка поутих. Ела она быстро и молча, не глядя на подругу.

Рыж, конечно, ни в чем не виновата, но Ирта всё равно чувствовала странную обиду на всё происходящее в целом. После еды Виала всё также суетливо потащила подругу за собой, в их комнату, надёжно закрыв дверь за спиной.

– Поздно уже… – смущенно призналась она. – Мы соблюдаем комендантский час. По ночам выходить запрещено.

– Да, я об этом читала… – нехотя буркнула Ирта. – Но отчего так строго?

– Просто… Страшно здесь ночью, – вздохнула Виала.

Она нерешительно мялась у кровати Ирты, а потом проговорила:

– Ты не обижайся на парней… Граф просто… Ну, характер у него такой. А Зубастый Том – склочник, нравится ему гадости говорить.

Ирта подняла голову и спросила:

– Ты лучше ответь мне, Рыж: отчего никто о Пустых не говорит?

– Ах, Ита… Мы ничего не скрываем, просто… Прислуживать им – тяжело, но это необходимость и мы не так часто этим занимаемся. Сложно объяснить… Когда ты в первый раз встретишь валоха, ты сама всё поймешь, – неразборчиво выдала Виала.

Раздражение утихало, но отступать Ирта не собиралась:

– Как именно им «прислуживают»?

– О, ничего трудного… – рассеянно призналась Рыж. – Мы просто должны сопровождать их с верхних этажей Дома до шахт.

– «Шахт»? – удивлённо переспросила приютская.

– Там, где залежи эсфиата, – пояснила Виала, – только они могут с ним работать.

– Так просто? – Ирта удивлённо нахмурилась. Она-то думала: их заставляют тяжело работать на валохов, но, на самом деле, те требовали малых усилий. – Почему тогда…

– Ну, хватит! – капризно проронила Виала. – Я больше ничего тебе о них не скажу!

Рыженькая скрестила руки на груди и Ирта смолкла. Возможно, Рыж права – на первый день впечатлений достаточно. Меньше знаешь – крепче спишь.

Она засыпала, плотно завернувшись в одеяло. Но даже во снах мистический туман Острова Пустых рисовал мутные образы искаженных существ, что прятались где-то в недрах поместья.

Серый Дом смолк, но не полностью. Звуки, трески, шажки и будто бы перезвоны… Тишина здесь – эфемерна. Её плетет сам Остров.

***

Ирту отправили работать на следующий день: радостно всучили ей дежурство на Кухне, а конкретно – мыть посуду. Особой радости девушка не испытала, но возражений не высказала. В конце концов – здесь не было недостатка в моющем средстве. Снабжали Серый Дом неплохо, это Ирта осознала быстро.

Мытье посуды стало её рутиной на несколько дней и приютская нашла в этом свои плюсы. Кухня казалась центром сбора местных ребят, потому здесь проще всего узнать других получше и услышать кое-какие сплетни.

Так, Ирта узнала о том, что Кабан (лидер другой группы) в Сером Доме уже довольно давно и до появления Графа мнил себя местным властелином.

– Уж меня-то называют Толстяком, – добродушно пробасил Роб, с которым Ирта и дежурила на Кухне, – да только с этим Кабаном мне не сравниться. Он прям свинина-ссанина натуральная! Знаешь, Граф так его и назвал, когда в Сером Доме объявился…

Роб хрюкнул от смеха. Он явно недолюбливал Кабана и потому в красках описал то, как Граф впервые встретился со «свининой».

– Он только кажется таким, знаешь, арюстюкрютом, – смешно гнусавил Роб, – а на самом деле, когда Кабан прицепился, Граф сначала его разложил словечками, а потом – бац! Ну, нос нашему Графу разбили, но вот у Кабана все намно-ого хуже сложилось.

Ирта сглотнула. Не любила она агрессивных драчунов… Тем более таких, которые с виду «нормальные». К тому же: она быстро поняла ещё кое-что. Этот лидер… Чертовски любил привлекать к себе внимание. Он купался в нём с таким же надменным выражением на лице.

Хотя, возможно, скрытое неодобрение Ирты было спровоцировано и другим фактором. Ведь именно Граф оказался причиной ссоры Барбары и Виалы.

– Гулял он с ними. Ну, девки-то видные, – с завистью потянул Роб, – мне Зубастый Том рассказывал. Сначала, значит, с Барби мутил… А потом появилась Виала и они тоже, ну… Гуляли.

Упоминания об этом Ирта находила и в Комнате Слухов. Сама Виала о подобном не говорила. Впрочем, Ирта помнила, что Рыж достаточно… Влюбчивая. Раньше, в приюте, ей тоже нравились смазливые. Она гуляла с ними, а потом как-то резко теряла интерес. Рыж непостоянная, но, разве могла Ирта её осуждать?

Но конфликт с Барбарой, похоже, прочно укоренился в сознании Виалы. Ирту это волновало: за блондиночкой гуськом ходили «её девочки». Недавно к ним прибилась новенькая – неприметная, «серая мышка», по имени Мина. Кажется, именно она тогда молилась в фургончике.

«Как бы беды не вышло…» – рассеянно думала Ирта.

– Дх-хались, – жуя кусок хлеба, авторитетно поведал Зубастый Том.

Он был охоч до сплетен сильнее всех и всё ещё прочно ассоциировался у Ирты с нелепой обезьянкой.

– Я те говорю – дрались они! Ви и Барби, – он весело расхохотался, – патлы друг у друга чуть не повырывали. А Граф-то не вмешивался, смотрел.

«Выделывается» – разозлилась Ирта, сжимая мочалку. Не он первый, конечно, из таких ребят. Но единственный, кто уверен в своей исключительности.

– Отчего же его только по кличке называют? – как-то раздражённо бросила она через плечо.

Роб и Том притихли, а потом синхронно пожали плечами.

– Не знаю, – почесал макушку Роб, – как-то привыкли все. Никлас его зовут, да только вона – смотришь, а вылетает «Граф».

«Из погорелого театра» – подумала Ирта, но смолчала. Она не хотела навлекать на себя беду. Может быть, пижон и любит выделываться, да только кулаки у него всё равно крепкие, а язык – острый. В приютах редко кто придерживался правила «не бью девочек». Тёмную тебе могли устроить в любой момент…

Глава 4

– Кх-х… Кха! – Ирта отчаянно отплевывалась, раболепно склонившись над туалетом, под злостное улюлюканье толпы.

– Слабовато!

– Залей ей ещё в хлебало…

– Чтоб морду не совала, ха!

Возгласы неслись отовсюду и она чувствовала себя загнанным зверем, дворнягой, поджавшей обрубок хвоста, но подавляла скрытый страх и скалилась пошире. Ежели слабину покажешь – худо будет, ещё хуже, чем сейчас.

– Ну-с…– насмешливый голос Графа послышался над головой и все остальные (как-то сами собой) постепенно стихли. – Что, отъелась на наших харчах?

Граф схватил Ирту за шкирку и ощутимо встряхнул. У неё зубы невольно застучали, а глаза заметались по комнате (и по лицам присутствующих).

В голове лихорадочно и насмешливо всплыли строки из правил Серого Дома: «Новичков здесь проверяют бурдой». Чёрт побери! Подобное «испытание» часто встречается в сиротских домах, но Ирта и подумать не могла, что «бурда» настолько забористая и тошнотворная. Они туда, что, спирт добавили?

Желудок болезненно скрутило, но девушке оставалось только мысленно жаловаться на несправедливость и пропавший ужин. Рядом с ней находились и другие новички, дрожащие от неприятной экзекуции. Среди них и Мина – девочка из подпевал Барбары. Трясется, как осиновый лист на ветру…

Граф, наконец, отпустил Ирту и рассмеялся. Его резкий смех подхватили остальные. Этот гогот напомнил приютской лай дворовых псин, но она прикусила язык. Нельзя говорить гадости, нельзя даже смотреть непочтительно в сторону этого парня. Такие интуитивно чуют неповиновение, такие в-с-ё чувствуют слишком хорошо.

За дерзкий взгляд засунут твою голову в унитаз – и купайся там, плыви, рыбонька, булькай. Обижаться бесполезно, таковы правила их дикого, жестокого мирка.

– Слабовато, однако…– ухмыляется Граф. – Нам досталось много хлюпиков. Но ничего – бурда заставит вас мозги выблевать с желудком.

– Ещё! Давай их напоим! – улюлюкал Зубастый Том, которого Ирта едва не наградила ненавидящим взглядом. Вот крысёныш!

Она отчаянно посмотрела прямо в болотно-зелёные глаза Графа и сглотнула, резко отводя взгляд. От одной мысли о бурде ей становилось хреново.

– Хватит… – молебные нотки в голосе принадлежали Виале, которая смело выскочила вперёд, перед Графом. Такая маленькая, юркая лисичка. У Ирты от сердца отлегло: уж она-то не даст в обиду!

– Ну… – Граф всё скалится, да медлит, хитро прищурил глаза, словно вёл мысленный диалог с Рыжем.

– Никла-ас, – потягивает она с ощутимым кокетством, склоняет голову набок и смотрит так проникновенно своими большими глазами.

Ирта инстинктивно ощущает, что Барбара от этого злится. Кожей ощущает фибры гнева…

– Чёрт с ними, – Никлас закатывает глаза и с ощутимым превосходством оглядывает собравшихся, заставляет стыдливо отводить взгляды. – Что ж мы, звери?

В его голосе звучит неприкрытая ирония. Он поднимает кнут, он же – предлагает пряник. Но реальность такова, что никто не имеет права усомниться в любом его решении.

«Ли-идер», – с неприязнью мысленно потягивает Ирта, – «ага, конечно, выпендрежник хренов».

Никлас вдруг снова смотрит ей в глаза, и Пичуга как-то замирает и бледнеет, потому что отчётливо вспоминает, где прежде видела этого паренька.

Точно-точно… Когда ей было лет двенадцать, привели в их приют новенького. Тот тоже светленький был. Имя, признаться честно, давно стерлось из памяти девчонки, да только этот взгляд исподлобья, словно пацан в горло вопьётся, если ты немного бдительность ослабишь…

Он тогда весь в синяках и ссадинах был, но сразу же начал строить окружающих (маленький король тухлого королевства). Ирте он не нравился и, однажды, пацан это заметил.

– Нос воротиш-шь? – как-то многозначительно потянул мальчишка, подставив ей подножку. Ирта полетела на пол с коротким вскриком и сразу же разозлилась. Тогда она ещё плохо умела держать язык за зубами и потому на выдохе выпалила:

– Ублюдыш!

О дальнейшем и вспоминать не хотелось. Мальчонка тот улыбаться не прекратил, но оттаскал Ирту за волосы и ударил пару раз об пол так сильно, что у неё в голове потемнело.

Его позже перевели в другой приют (и слава Единому). А теперь… Что ж, Ирта почти уверилась в том, что это он. И её подобное не обрадовало.

Граф что-то проговорил Виале приглушенно и чинно удалился, в окружении своей свиты. Вместе с его уходом дышать стало легче. Ирта выдохнула, желая поскорее свернуться калачиком в мягкой постели.

– Плохо, да? – беспокойно крутится рядом Рыж, пока девочки возвращаются в комнату. – Ты на Графа не обижайся, это традиция такая… Не он её начал.

– Граф то, Граф это! – выпалила Ирта, глядя на подругу волком. – Хватит уже, Рыж. Тебя саму-то этой дрянью поили?

– К-конечно! – Виала смущённо отступила. – Никлас тогда, правда, допил остатки за меня… Даже не поморщился.

Раздражение Ирты нацелилось на подругу и не вздумало утихать.

– Вот как? – язвительно проронила она. – Значит, вы и правда с ним «гуляете»?

На щеках Виалы вспыхнул румянец, когда она оскорблённо выпалила:

– И что? Мы ничем непотребным не занимались!

– Ага… – недоверчиво фыркнула Ирта. – Ну, чего ещё ждать, кроме бурды? Быть может, новичков в местное озеро кинут, как котят?

Виала замолкла, опасливо глядя на подругу. Эта тишина, наконец, была прервана её спокойным голосом:

– Лучше не шути так, Ита. Мы к Серому Озеру не приближаемся, запрещенное место, опасное.

Ирта открыла рот и нахмурилась. Кидать в воду новеньких – нормальная практика для приютских. Ежели есть прудик какой рядом, ты точно в нём искупаешься. Однако, в Сером Доме, кажется, всё места таили какую-то скрытую опасность, о которой не говорили вслух.

– Там кто-то утонул? – уточнила Ирта.

– Да… Много кто, – уклончиво кивнула Рыж. – Купаться давно запретили.

Разговор на этом утих сам собой. Ночь опустилась на Серый Дом. Ирта накрылась одеялом, замоталась в него, как в кокон и пыталась заснуть, но мысли всё перебегали от Графа и его насмешливых глаз к Озеру. Если Ирта осмелится посмотреть в окно, она, конечно, разглядит вдали тёмную воду…

«Не стоит детям малым шастать у большой воды, иначе мороки заберут их, уволокут, утащат на дно…» – шептало подсознание родным голосом из детства. Ирта заснула.