Dark times I

– Её ко мне.

Совет Старейшин обернул головы к пустому балкончику.

– Её? – только и сказал первый старец в полнейшем недоумении.

– Её, – подтвердил голос и заглушённо разразился очередным приступом смеха. Ситуация определённо забавляла его обладателя.

– Как скажете, сэр, – кивнул старец в шляпе и вновь включил возможность общения с Артаберис.

Девушка к этому моменту уже сделала несколько кругов от дверей до постамента. Она нашла довольно увлекательным шествование по ковровой дорожке, заканчивающейся рядом с золотой стеной.

– Артаберис, вы можете идти, – услышала она вдруг голос, принадлежавший молодому парню, и дорожка под её ногами вдруг продлилась до серебристых дверей в другом конце зала. – Добро пожаловать в Академию!

Девушка помедлила и взглянула в потолок.

– Вы сказали Академия? – спросила она.

– Верно, – отозвался голос.

– Это, видимо, какая-то ошибка. Я вовсе не могу быть в Академии, я ведь… Я ведь не обладаю никакими способностями.

– Это неправда, – спокойно ответил паренёк. – И доказательство этому в том, что вы сейчас здесь.

Девушка замолчала и глубоко задумалась.

– А могу я уйти? – наконец, спросила она.

– Нет, не можете, – грубо сказал старец в шляпе.

– Тихо! – шикнул на него Реджи и обратился к Артаберис. – А зачем Вам уходить?

– Ну, моя семья там, а я…

– Вы, правда, хотите уйти?

– Наверное, – протянула девушка.

– А жалеть не будете? – спросил голос.

– Наверное, буду.

– Тогда зачем уходить?

Артаберис замолчала.

– В любом случае, перед вами две двери. Одна назад, а вторая – серебристая. Выбирайте.

Голос исчез, потому что старец в шляпе вновь накинулся на Реджинальда.

– Она не может уйти, понимаешь ты или нет? К тому же Господин выбрал её…

– Конечно, она не может уйти, – подтвердил паренёк, увернувшись от очередной попытки старца ударить себя. – Она ж не сумасшедшая!

Переполох продолжался. С балкончика доносился уже не способный самозаглушаться смех. Старец в шарфе меж тем глядел вниз.

– Смотрите, – сказал он, когда воцарилась секундная тишина.

Все замерли и посмотрели на Артаберис. Девушка спокойно шла по ковровой дорожке к большим серебристым дверям в дальнем конце зала.

– Я же говорил, – усмехнулся Реджи.

Старец в шляпе насупился и отвернулся к стене.

– Кстати, а этот серый был Светлым серым или Тёмным серым? – спросил паренёк, до которого, кажется, начало доходить, в чём суть его способности.

– Светлый, – буркнул старец и зарылся носом в ворот мантии.

Невидимка на балкончике расхохотался громче прежнего.

Глава 9

Двери открывались и закрывались. Существа одно за другим исчезали из большой, хаотично уставленной разнообразными диванами и креслами гостиной. Кто бы ни занимался дизайном этого помещения, лишь один человек, находящийся сейчас в нём, считал его невероятно шикарным. Девчонка валялась в кресле, закинув ноги на спинку и свесив голову до пола. Её сумки и рюкзаки аккуратно стояли вокруг, нагромождённые друг на друга. «Идеальная внешность» – вот словосочетание, наиболее верно описывающее Вефрид с её правильной фигурой и чертами лица, ярко-зелёными глазами и красивыми тёмными волосами. Она выглядела невероятно привлекательно, однако никто из стремившихся объединиться в группы для беседы не смел приблизиться к ней даже при всём желании. Их останавливала какая-то неясная тревога, которую испытываешь обычно, приближаясь к чему-то непостижимому.

Да девчонку это и не занимало. Её слабо волновали окружающие, но её интересовало окружающее. С того самого момента, как она возникла на пороге Замка, она с восхищением таращилась на всё вокруг, изучая каждую частичку нового пространства. И если бы кто-то вдруг изъявил желание понаблюдать за ней в течение хотя бы пары минут, обязательно заметил бы её навязчивое желание всё потрогать. Впрочем, она была далеко не единственной, кого занимало окружение. Однако она всё же оставалась единственной, кому нравился хаотичный дизайн гостиной ожидания и визгливое пение маленького дракончика, развалившегося на подоконнике.

***

– У него есть выключатель? – услышал за спиной довольно часто произносимую в последнее время фразу высокий, крепко сложенный парень, сидевший на полу.

Фраза была адресована пустоте, но непосредственным предметом своей направленности считала визгливого дракончика.

Парень вздохнул. Ему порядком надоело сидеть вблизи подоконника, но перемещаться куда-либо ему совсем не хотелось. К тому же он был совершенно уверен, что скорого его положение в пространстве изменится вне зависимости от его решений.

– Кристоф, сын Герхарда! – внезапно объявил голос еле заметной леди, стоявшей перед большими дверьми.

Парень, издав очередной тяжкий вздох, поднялся на ноги и побрёл в её сторону. Он предполагал, что конкретно ожидает его за дверью, и совершенно не волновался по этому поводу. Способности его проявились, когда ему было всего 4, поэтому он ни секунды не сомневался, что однажды окажется в этом месте и морально был к этому готов. А вот физически он, к своему величайшему разочарованию, подготовиться не успел, потому из всех вещей, что оказались при нём в момент Перемещения, были только его одежда и небольшой, подаренный отцом кинжал, который он предусмотрительно спрятал за пояс и прикрыл чёрной кожаной курткой.

– Я – Кристоф Герхардсон, – произнёс парень, оказавшись лицом к лицу с прозрачной дамой.

– Проходите, – шепнула она.

Двери отворились. И в этот момент Кристоф заметил, что в гостиной стало тихо. Кто-то выключил дракончика.

***

Кристоф стоял перед золотым постаментом, молчаливо задрав голову. Он знал, что наверху что-то происходит, но до него пока не донеслось ни одного звука. Парень вздохнул и уселся на пол, дожидаясь чего-нибудь. Он сам толком не знал, чего же он ждёт, но был уверен, что чему-то обязательно следовало произойти. После того момента, как он обнаружил свои силы, а момент был не из приятных, он счёл своим долгом узнать как можно больше об Академии и Дне Истины. Огромным успехом поиски, однако, не увенчались. Почему-то очень немногие хотели делиться с ним этой информацией. Единственное осмысленное, что он смог узнать, было рассказом одного купца с Западного рынка. Он поведал о Церемонии. Так называли процесс распределения по общежитиям, проходящий путём изучения чего-то именуемого Аурой. Что это такое купец либо сам не знал, либо весьма профессионально умолчал. Он только рассказал, что Ауры не влияют абсолютно ни на что, кроме занимаемого общежития.

Дальнейшее изучение вопроса, направленное, в основном, на получение большей информации об Аурах, не привело ни к чему определённому. В одной древней кельтской балладе вскользь упоминалось, что Аура связана со способностями, но один друид в своих письменах напрочь опровергал эту информацию. Последним из того, что нарыл Кристоф об Академии, было упоминание в одной легенде Совета Старейшин – древнейшего общества, которое, по всей видимости, воздвигло Академию или было как-то замешано в этом вопросе. Больше о нём ничего не говорилось, но парень почему-то был уверен, что именно представители Совета сейчас находятся на вершине постамента.

Как вы понимаете, он не ошибся. Прямо сейчас под самым потолком велась прелюбопытная дискуссия.

– Сэр, Вы не шутите? – обратился старец в шляпе к балкончику.

– Нет, сейчас я совершенно серьёзен, – бодрый и весёлый голос разнился со смыслом сказанной фразы.

– Теперь я совсем запутался. В чём вообще суть Специального класса, если вы отбираете туда только…

– А чего непонятного? – перебил старца Реджи.

– А чего понятного? – вмешался их коллега, говоривший сквозь шарф.

– У него Аура Тёмная, у девушки Светлая. Разве не интересно посмотреть, что будет? – улыбнулся паренёк.

– За этим можно было понаблюдать и в обычном классе, – насупился старец в шляпе. – В чём смысл Специального?

– Мотивы, послужившие причиной создания Специального класса, недоступны вашему пониманию, – самодовольно заявил балкончик.

– Как же тогда мы должны его создать!? – воскликнул старец.

– Не спорить и делать, что вам велено, – в невидимом голосе нарастал гнев, от которого оба старца внезапно поёжились и вжались в кресла.

Реджи же с любопытством таращился на сидящего внизу Кристофа.

– Не могу уловить, чего вам неясно, – заявил, наконец, он, повернувшись к коллегам. – Этот человек интересен Господину – этот человек идёт в Специальный класс. Всё же так просто.

Паренёк откинулся на спинку кресла. Ему внезапно очень захотелось чая. Какого-нибудь необычного, с женьшенем там или корицей, и обязательно с долькой апельсина.

– Как скажете, – недовольно выдохнул старец в шляпе и снял барьер, не позволявший Кристофу слышать их споры.

Парень со скучающим видом сидел и рассматривал своё отражение в золотом постаменте, когда отовсюду прозвучал гулкий голос: «Ступай вперёд!». Он поднялся и увидел огромную чёрную, как обсидиан, дверь в другом конце зала. Расстелившаяся под ногами ковровая дорожка убежала к ней. Кристоф озадаченно поднял голову к вершине постамента.

– Добро пожаловать в Академию, – донёсся оттуда весёлый голос.

За этим последовала какая-то возня, на которую Кристоф уже не обращал никакого внимания, поскольку уверенно шагал к двери с мыслью о том, что причастность древнейшей организации, именуемой Советом Старейших, к Церемонии – глупые выдумки. Ну не может молодой парень, голос которого раздался последним, состоять в этом обществе мудрецов и старцев.

Глава 10

Существа из гостиной всё исчезали. Причём это, как и многие события текущего дня, не поддавалось никакой логике и подсчётам. По крайней мере, создавалось такое впечатление. Вефрид растянулась на огромном диване, преподнесенном ей в благодарность за свершение чуда, и гладила посапывающего на её коленях дракончика. Вся гостиная разразилась громкими овациями и рукоплесканиями, когда девчонка взяла на руки визгливое существо, и оно в момент стихло. Не произнося ни слова, она прошествовала сквозь расступающуюся пред ней толпу и уселась на диван. Кто-то притащил и сложил рядом с ним её вещи. За этим воцарилась умиротворённая тишина.

Хотя девчонке нравилось пение дракончика, её очень раздражали возгласы с просьбами «выключить его». Пожалев бедное животное, Вефрид вежливо попросила его быть несколько тише, на что дракончик ласково прижался к её руке. Его кожа была покрыта скользкими и довольно острыми чешуйками, но девчонку это не смущало: она провела ладонью по его спине. Дракончик издал тихий булькающий звук, и Вефрид подняла его с подоконника. Размером он был немного больше упитанного кота, а весил и того больше. Но девчонка без труда донесла его до дивана. Оказавшись на коленях, дружелюбное животное, любившее радовать всех своим пением, мирно уснуло, свернувшись калачиком.

Вефрид лежала и смотрела в высоко уходящий мраморный потолок. В нём отражались хаотично расставленные диванчики и кресла, сидевшие на них или бродящие вокруг существа, внешне похожие на людей, и горшки с геранью, расставленные вдоль стен. «Сорок два» – произнесла про себя девчонка. Сложно было сказать, к чему относилось это число, голову Вефрид переполняло множество подходящих для этого вопросов.

«Сорок один» – подумала она через какое-то время. Где-то хлопнула дверь, её стук эхом разнёсся по гостиной. «Теперь уже сорок» – решила девчонка.

***

Господин Осгурд лежал на железной балке, глядя в бескрайнее пространство космоса. Вокруг роем метались звёзды и ставшие фиолетовыми огоньки. Они больше не группировались в фигуры и не издавали прекрасную мелодию, но вместо этого наполняли атмосферу загадочным спокойствием. Господин Осгурд размышлял над значением слова «отражать». Вокруг него ничто и никогда ничего не отражало, поэтому суть этого понятия оставалась для него непостижимой. «А если кто-то будет отражать атаку? – подумал господин Осгурд. – Можно ли тогда сказать, что он не может придумать ничего лучше, чем повторять за противником? Ведь он делает то же самое, что и зеркало, – показывает противнику его же действия…». Такие мысли часто посещали господина Осгурда, поскольку ничем другим, кроме как размышлениями он не занимался. Ему захотелось чая. Какого-нибудь необычного, с шалфеем там или даже с корицей, но обязательно с мёдом из травы, начинающейся на букву «л».

***

«Пять» – подумала Вефрид и аккуратно, чтобы не потревожить дракончика, привстала с дивана. Животное шевельнулось и, открыв глаза, уставилось на неё. Девчонка улыбнулась. Дракончик весело пискнул, прижался мордочкой к её плечу, а потом расправил крылья и улетел к потолку. Вефрид помахала ему рукой и стала закидывать на спину рюкзаки.

Когда она шёпотом произнесла: «один», из того конца гостиной, где находились двери, раздался голос полупрозрачной леди:

– Вефрид Хольмбергсон, – объявила она.

– Это я, – улыбнулась стоящая перед ней девчонка.

– Входите.

И громадные, скрипящие железом двери распахнулись. Вефрид прошла по ковровой дорожке и остановилась перед высоким постаментом.

– Оставьте, пожалуйста, ваши вещи. В Академии они вам не понадобятся, – разнеслось эхом по всему залу.

– Нет, понадобятся, – твёрдо заявила девчонка, но всё же опустила сумки и рюкзаки на пол.

Она задрала голову к потолку, отметив его великолепие, а потом поглядела на три бледные фигуры в белых мантиях, восседавшие на вершине постамента. Яркий золотистый свет озарял Совет Старейшин и погружал всё вокруг них в размытую дымку.

– Неплохо, – усмехнулась девушка и огляделась по сторонам, на секунду остановив взгляд на балкончике почти под самым потолком.

– Замри, – грохотнул эхом старческий голос.

Вефрид, повинуясь, застыла, глядя в потолок.

– Мне к вам подняться? – крикнула она и прищурилась, пытаясь понять, как скоро звук её голоса достигнет вершины.

– А ты можешь? – раздался оттуда восхищённый голос паренька. За ним последовали звуки какой-то возни, и тот же голос произнёс. – То есть, не стоит. Просто стойте на месте.

– Скажите, с кем можно поговорить, чтобы мне оставили вещи? – Вефрид позволила себе отмереть.

Вопрос был встречен ровным молчанием. Через секунду послышались приглушённые разговоры и шёпот. «Ты тоже видишь это?» – донеслось до слуха девушки. «Никогда не видел такого цвета…». «Он не просто чёрный, это что-то большее…».

– Эй! – крикнула Вефрид. – Я понимаю, вы там очень заняты соотнесением меня с 150-ю оттенками чёрного, но я задала вопрос!

– Ты слышишь нас? – прозвучал старческий голос.

– Я-то вас слышу. Вопрос в том, слышите ли вы то, что говорю я?!

«Это невозможно», «Никто, никогда…» – снова зашелестел гул голосов.

– Да, такая вот я особенная. Ответьте же мне, наконец! – крикнула Вефрид.

И вдруг тонкий, пробирающийся, будто сквозь само сознание, отвратительно резкий звук пронёсся по всему её телу. Девушка легко поморщилась и огляделась в поисках источника звука. Её взгляд вновь на секунду задержался на балкончике. Шёпот на постаменте стих, прекратилось любое движение, и воздух, казалось, застыл.

– Что ж, – донёсся сверху весёлый голос паренька, – можешь идти.

В конце зала появилась обсидиановая дверь. Девчонка не двинулась с места, продолжая сверлить взглядом вершину постамента.

– Вещи можешь оставить, – сказал всё тот же голос.

Его обладателя, похоже, ткнули локтем, потому что снова началась неразборчивая возня. Довольная Вефрид водрузила на плечи рюкзаки, схватила сумку и мешок и пошла к двери. Проходя совсем рядом со стеной, из которой выпирал балкончик, она остановилась и подняла на него взгляд. Два чудовищно-жёлтых глаза смотрели в её ярко-зелёные. Девчонка ухмыльнулась и зашагала дальше.

Когда дверь за ней растворилась, все трое представителей Совета Старейшин обернулись к балкончику.

– Сэр, я могу ошибаться, но мне показалось, будто она…

– Видела меня, – закончил за старца голос из пустоты.

– Разве это возможно? – удивился Реджи.

– Но она же… – заикаясь, проговорил старец в шляпе, – она же не испугалась… То есть, простите, сэр, я лишь хочу сказать, что она должна была в ужасе бежать, если бы…

– У неё сильная Аура, – спокойно донеслось с балкончика.

– Но ведь…

– Молчать! – прикрикнул невидимый голос.

Старец в шляпе виновато отвернулся и уставился в постамент, его коллега в шарфе, за это время не проронивший ни слова, задумчиво почесал капюшон и глянул в сторону исчезнувшей двери. Реджи снова невыносимо захотелось чая.

***

Господин Осгурд держал в руке свой любимый чайник с изображением кофейного зерна. Тёплый напиток перетекал из него в тёмно-зелёную, идеально подходящую случаю кружку. Что-то неизвестное тревожило господина Осгурда, когда он думал о предстоящих событиях. Однако лишь только чай с корицей и ложкой лавандового мёда приятно растёкся по его телу, он позабыл обо всём и взглянул в бесконечность.

Глава 11

Реджи думал, что монотонный процесс Церемонии однажды наскучит ему, однако он оказался ни таким уж и монотонным. Каждое существо, появлявшееся в зале, было по-своему особенным и оттого безумно интересным. Реджи хотел лично познакомиться с каждым из них, узнать лучше и изучить. Весь этот мир, частью которого он себя столь внезапно осознал, казался ему невероятным и чудесным, полным тайн и безумия. В целом, его представления были не так уж и далеки от истины, по крайней мере, такого же мнения придерживалось большинство существ, оказавшихся в таких условиях. На самом деле, теперь мир обретал даже больше смысла, хотя осознание отсутствия обманов зрения по необъяснимым причинам разочаровывало.

Реджи сделал глоток чая из внезапно возникшей чашки. Она появилась как раз в тот момент, когда паренёк на секунду позабыл о нестерпимом желании отведать чая с каким-нибудь необычным набором трав. В этот момент Реджи с любопытством оглядывал стоящую внизу, но так близко, девушку в сверкающих серебром доспехах. Закованные в металл руки она держала сцепленными на груди и выглядела довольно устрашающе. Сердитый взгляд и голос, намеренно кажущийся более грубым, придавали юной девушке вид настоящего рыцаря. И если бы не длинные светлые волосы, спадающие ниже плеч, её легко можно было бы за него принять.

Реджи отметил, что девушку окружает Тёмная фиолетовая Аура, после чего отвлёкся на содержимое возникшей чашки. Чай был довольно горьким, и парень не сразу сумел определить его состав, но потом ухмыльнулся, удовлетворённый собственной сообразительностью. Тем временем по приказу, поступившему с балкончика, девушку определили в Специальный класс и направили в обсидиановую дверь.

Старец в шляпе покосился на чашку с чаем и неодобрительно покачал головой. Причин своей реакции он предпочёл никому не объяснять, просто покачал и всё, что тут такого-то? Все качают, а он что, разве не может уже головой покачать? Старец осознал, что изрядно утомился. Хотя в этот раз Могучих было примерно раза в три меньше, чем на прошлой Церемонии, ситуация со Специальным классом всё очень усложняла. Пока туда было набрано всего 9 учеников, не имеющих, на чей угодно взгляд, ничего общего, что не могло не нервировать.

***

И вот дверь в большой просторный зал отворилась по причине пропуска внутрь ученика, ожидающего распределения, последний раз за этот День Истины. Высокий парень в одежде, совершенно не свойственной местной атмосфере, подошёл к постаменту и поклонился настолько низко, что его строгий чёрный галстук коснулся бы пола, не будь он сцеплен с выглаженной белой рубашкой красивым серебряным зажимом. Старейшина в шляпе покосился на балкончик, откуда не донеслось ни единого звука. Сидевший там невидимый джентльмен пребывал в задумчивых размышлениях, оглядывая последнего ученика.

– Приветствую, – весело сказал Реджи, наблюдая за тем, как в его чашке медленно вырастает уровень чая, который закончился минуту назад.

– Добрый день, – почтительно кивнул парень внизу и поправил очки. – Как Вы позволите к Вам обращаться?

– Хм, дайте-ка подумать, – прищурился Реджи.

– Тебе не нужно к нам обращаться, – довольно резко произнёс старец в шляпе, снова глянув на балкончик.

– Приношу свои извинения, – парень в костюме спокойно кивнул и разгладил складки на пиджаке.

Катаяма Хикэру, чьё имя согласно традициям семьи произносилось после фамилии, был из рода, где принято сохранять спокойствие и невозмутимость в любой ситуации. Династия Катаяма славилась своими воинами, доблестно сражавшимися ещё в эпоху Разделения Королевств. Однако Хикэру не унаследовал ни их физических навыков, ни острого мышления, ни умения контролировать свои эмоции. Всё, что он мог, лишь изображать равнодушие, потакая семейным уставам.

– Мой коллега лишь хотел сказать, что во время Церемонии нам необязательно общаться, – мягко сказал Реджи, бросив суровый взгляд на шляпу старца.

– Как будет угодно, – согласился Хикэру.

– Хотя, – протянул паренёк, не отводя взгляда от чашки, – мне на самом деле очень интересно, откуда вы? Не затруднит ли Вас ответить на этот вопрос?

– Нисколько. Я из города Крора, что в Третьем королевстве.

– Никогда там не был, – Реджи поймал воспоминание о рахат-лукуме.

– Большой торговый город, ничего особенно примечательного. Шумно и многолюдно, но можно достать всё, что угодно.

– Даже печенье с изюмом?..

Старец в шляпе с нетерпением ждал, что скажет балкончик, поскольку хоть какие-то объяснения здесь имеют место быть. Перед ними стоял очень странный парень. И дело было вовсе не в его одежде, пусть она и не подходила окружению, ничего странного в ней не было. Такую можно было достать где угодно, тем более в Кроре. Странной была Аура. Золотистая. Слишком редкий Цвет. Да-да, именно Цвет, не оттенок. Совету Старейшин почти не доводилось встречать Могучих с такой Аурой, а стоящий пред ними был вторым за день.

– Знаете, если ищете необычные вкусы чая, – Хикэру тем временем продолжал беседу с Реджи, – попробуйте засушенные корни элкеша. Это такое однолетнее растение с цветами золотистого цвета…

– Золотистый… – вздохнул старец в шарфе.

– Золотистый, – задумчиво подтвердил его коллега в шляпе. – Это странно, но…

Его перебил слышимый лишь Старейшинами голос с балкончика. Реджи отвлёкся от разговора и обернулся в его сторону.

– Как это и что тут такого?! – вскричал старец в шляпе, заглушив свой голос от ушей парня в костюме. – За столько тысяч лет!..

– А что не так? – поинтересовался Реджи. – Мне кажется, если кто-то и подходит для Вашего нового класса, то он.

– Дело не в этом!

Реджи пожал плечами и подумал о лягушках. Он часто задумывался о них в свободное время. Как-то одна сине-зелёная украла у него вилку с отогнутыми зубчиками. Ему тогда было так обидно, ведь он столь усердно их загибал. Но куда больше, чем обида на квакающее земноводное, его занимал вопрос, что же оно сделало с этой вилкой. Каждый раз, когда паренёк задумывался об этом, воображение рисовало новые картины. Например, сейчас он представил, как лягушка расхаживает по дну океана и, подцепляя отогнутыми кончиками створки больших ракушек, достаёт из них жемчуг для ожерелья, которое планирует подарить своей сестре в благодарность за что-то несущественное…

– Как скажете, сэр, – голос старца в шляпе звучал спокойнее, хоть он всё ещё не смирился с тем, что ему ничего не объясняют…

Где-то под слоями воды Бахтейского моря большая сине-зелёная лягушка мысленно усмехнулась, размышляя о Реджи, пьющем чай в компании стариков в балахонах и каменного, обвитого цветами петуний балкона. Ей всегда доставляли удовольствие такие размышления, особенно, когда она собирала жемчуг…

В конце зала возникли огромные серебряные двери. Почтительно попрощавшись с Советом Старейшин, Хикэру направился к ним. Когда его фигура скрылась за массивными дверьми, и стена вновь приобрела форму стены, каменный балкончик исчез, будто его никогда и не существовало. Невидимый джентльмен растворился вместе с ним. По крайней мере, так решил Реджи, поскольку способов в этом убедиться ему не представлялось.

– И что мы теперь должны делать? – глаза из-под тщательно окутывающего голову старца шарфа почему-то смотрели на паренька.

– Не знаю, я бы поел.

***

Господин Осгурд сосредоточенно смотрел на чайник. И почему за столько лет на нём не появилось ни трещинки? Может пора бы уже давно достать новый? Для разнообразия там, чтобы обновить обстановку. Но что если это и был новый чайник, а он просто не помнил этого? Небольшой, фарфоровый, с рисунком кофейного зерна, он выглядел новее, чем господин Осгурд его помнил.

«Да, он всё же новый», – решил господин Осгурд в 17 раз за последние несколько дней и забыл о своём решении.

Перед его взглядом маячили звёзды. Их было бессчётное множество, он как-то это проверял, но сбился со счёта, забыв, чем конкретно занят. На самом деле, он знал, что их можно сосчитать, мир существовал не так давно, чтобы в нём было много звёзд. Однако их количество не имело значения. Чего не скажешь о грядущих со скоростью падающего в океан объекта, знавшего тайны гуся, событиях. Весьма стремительно грядущих, выражаясь не столь замысловато.