Слепая страсть

Они прошли по рукаву в здание аэропорта. Александр отвел Леру к такси, а сам вернулся, чтобы получить багаж. Через некоторое время он вернулся, сел в машину и на чистом английском произнес несколько фраз, водитель закивал головой и завел мотор.

Минут через двадцать машина остановилась у входа в гостиницу. Вывеска «Отель» переливалась неоновыми огнями, а возле входа стоял молодой паренек в голубой униформе. Он отворял дверь перед входящими и выходящими людьми.

Молодые люди вошли в огромный холл, который ослеплял своей белизной и изяществом, захватывал дух. И арки, и колонны, и потолочная лепнина, и цветные керамические полы, имитирующие мозаичную кладку из мелких камней и непрозрачной цветной смальты, а также нарядные узорные керамические бордюры выдавали стиль итальянского классицизма. Заключала всю эту красоту широкая мраморная лестница, ведущая на верхний этаж.

– Лера, с тобой все в порядке? Пойдем по лестнице или в лифте поднимемся? У нас второй этаж, пятый номер.

– По лестнице. А ты уже оформил документы?

– Да, пока ты любовалась интерьером, я даже заказал ужин, так что прошу.

Они поднялись по лестнице наверх и оказались в широком коридоре, отделанном в том же стиле, что и холл. Вдоль стен стояли кресла на причудливых золоченых ножках, между которыми находились двери в люкс-номера.

Он подвел свою спутницу к дверям, где в левом углу красовалась золотая пятерка и, открыв замок, пригласил в комнату.

Валерия переступила порог номера и замерла, затаив дыхание, она осмотрелась вокруг: люкс состоял из двух комнат, ванной и туалета. Гостиная, в которой сейчас находились молодые люди, была выдержанна в дворцовом стиле: лепные потолки, консоли, плафоны и множество зеркал, расположенных в нишах, над консолями и камином, а также на потолке, разбивая пространство, в то же время зрительно увеличивая и образуя необычные ракурсы.

Два окна с тяжелыми красными шторами, между которыми в большом фарфоровом кашпо цвел изящный куст жасмина, его грациозно изогнутые ветви, покрытые мелкими листьями и махровыми белыми цветами, источающими земляничный аромат, ниспадали вниз. Мебель составляли два мягких дивана из красного дерева оббитых красной парчой с золотистыми узорами и столик, инкрустированный красными камнями. Заглянув в спальню, где стояла огромная кровать, стилизованная под старину с резными столбами и балдахином, Валерия пришла в не меньший восторг и, всплеснув руками, ахнула.

– Тебе нравится?

– Саша! Это просто чудесно. Я не сплю? Это не сон?

– Нет, дорогая, это все на самом деле, иди ко мне, – он притянул к себе свою принцессу, крепко обнял и накрыл ее губы нежным поцелуем.

Легким движением руки расстегнул пуговки на рубашке. Касаясь нежно пальцами ее кожи, он чувствовал, как желание нарастает с неистовой силой, и, не пытаясь его сдерживать, они начали снимать одежду, оставляя ее где попало.

Они упали на кровать обнаженные и разгоряченные, как в дверь постучали.

– О, нет, – прорычал разгневанный мужчина, словно лев, у которого прямо из пасти вырвали сладкую кость.

Резким движением он поднялся с кровати и, накинув халат на голое тело, пошел открывать незваному гостю. В комнату вошел улыбающийся молодой человек в униформе, толкая перед собой столик на колесиках, накрытый белой скатертью. Он приветливо сказал, о том, что заказанный ужин доставлен, и он желает всем приятного аппетита, на что Александр, пытаясь сгримасничать хотя бы намек на великодушие и благодарность, прохрипел спасибо и чуть ли не вытолкал из номера этого приятного, в принципе не в чем неповинного человека.

Когда дверь за ним закрылась, из спальни послышался еле сдерживаемый смех, Валерия, уткнувшись носом в подушку, хохотала, перебирая и стуча ногами по постели. Одним прыжком он оказался рядом с ней, перевернул лицом к себе, и с новой силой стал покрывать поцелуями ее смеющиеся глаза и рот, ласкать шелковую кожу, гладить волосы, тем самым, доставляя ей, немалое удовольствие от чего смешинки превратились в сладострастные вздохи.

Валерия сдернула скатерть со столика и пред ней предстал остывший ужин, но голод парень неприхотливый и от холодной отбивной, приправленной соусом, совершенно не откажется. Александр тем временем наполнил бокалы красным вином и предложил выпить за начало счастливого путешествия. Пригубив кисло-сладкую терпкую жидкость, молодые люди с аппетитом съели предложенные блюда и, насытившись, они откинулись на спинку дивана. Александр, поглаживая живот, вздохнул от удовольствия:

– Хорошо то как. Сегодня отдохнем, а завтра утром поедем по городу вояжировать. Этот город очарует тебя, милая моя.

Александр обнял Леру и нежно поцеловал в губы, взял на руки и понес в ванную, где поставил на коврик и скинул с нее сиреневый халат, оставив в одних трусиках. Включил душ и брызнул на нее прохладной водой, отчего по ее коже побежали мурашки, а груди превратились в остроконечные ракеты. Он нежными касаниями гладил ее руки, а губы ласкали ей лицо. Лера почувствовала нарастающее желание, тело охватила легкая дрожь, она потянулась к нему, на что он ответил страстным поцелуем. Через мгновение они стояли под теплыми сильными потоками воды, он вылил на нее пол флакона геля и теперь мягкими скользящими движениями превращал его в стойкую пену, отчего она мурлыкала, игриво выгибая спинку.

– Моя Афродита прекраснее греческой богини, – отклонившись в сторону, он с явным удовольствием рассматривал свою любовницу, стоящую перед ним в пушистой пене, через которую просвечивали все ее прелести.

Она кокетливо повела плечиком и подставила его под струи душа, вода дорожками, словно горными речками, побежала по ее телу, пробивая сквозь снежный покров себе дорогу, оставляя следы на красивом молодом теле новой Афродиты. У него уже не было сил только созерцать, он желал обладать ею, его губы нетерпеливо и очень жарко накрыли ее влажные губы поцелуем, руки вновь заскользили по изгибам ее тела. В порыве он прислонил ее к стене и вошел резко, услышал в ответ глухой стон, и, не сбавляя темпа, довел ее до блаженства.

Когда спустя какое-то время, они лежали в кровати, накрывшись шелковыми простынями, и весело болтали о разных пустяках, Лера вдруг замолчала и, приподнявшись на локте, посмотрела в черные жгучие глаза любовника: он смотрел на нее, не скрывая своего восхищения, от чего она немного смутилась, но глаз не отвела, а тихим, еле слышным голосом прошептала:

– Мне так хорошо с тобой. И если бы даже это был не люксовский номер в Страсбурге, а зеленая поляна под желтой всезнающей луной, я одинаково была бы счастлива. Возможно, мне не стоило этого говорить, но я благодарна тебе, несмотря на то что будет потом…

– Девочка моя, все у нас будет замечательно, я тебе обещаю. А вот зеленая поляна под оком луны – это идея… Честно?

– Угу…

– Я чувствую себя ненасытным юнцом, которому первый раз представилась возможность обладать прекрасной девою. Я как голодный лев, которого из заточения выпустили на волю в стадо пасущихся полосатых лошадок. Я как путник в песчаной пустыне, увидевший оазис с яркой зеленью и чистой водой, припадаю к источнику губами, пью, и напиться не могу…, это я должен благодарить судьбу, что она подарила мне тебя. Мое желание не угасает: я не могу насытиться глубиной этих глаз, – он поцеловал ее веки, – трепетом этих губ, – он нежно коснулся мягкими подушечками пальцев ее губ, – изгибами чувственного тела, – он, еле касаясь кожи, провел рукой вдоль ее спины.

Его губы легким взмахом крыльев бабочки тронули ее уста, волна желания окатила их с новой силой, он целовал ее, ласкал тело своими жадными горячими руками, желая не пропустить и клеточки милого дрожащего от наслаждения создания.

XIV

Проснулись они от телефонного звонка, Александр снял трубку, не вставая с постели, и, бросив пару фраз, попытался положить ее на место, но промахнулся, и она с грохотом упала на пол.

«У-у-у» – проворчал он, потянулся за трубкой и, уложив ее в гнездо, повернулся к зевающей Валерии.

Она улыбнулась и протянула к нему руки:

– Доброе утро.

– Доброе, пора бы вставать. Сейчас завтрак доставят в номер.

– Завтрак – это хорошо.

Она встала с кровати и, оглядываясь по сторонам, спросила:

– Саша, милый, скажи мне, пожалуйста, в чем мне ходить здесь. Ты же не дал и вещицы с собой взять. Голой что ли?

– Отличная идея, дорогая! Я буду счастлив идти по улицам города рядом с обнаженной красавицей, но думаю властям местным эта затея понравиться меньше.

– Саша, ну а если без шуток.

– Если без блистательных выходов в люди, то все найдешь в шкафу за той портьерой.

Лера обошла спальню, исследовала стены и, не обнаружив и намека на отодвигающуюся портьеру, пожала плечами и призналась Александру, что ничего не нашла. Он вошел в комнату и, оглядев с ног до головы закутанную в шелковую простыню сонную и растрепанную Валерию, засмеялся:

– Ты очаровательна, дорогая. Твои сонные глазки так и шепчут «хочу», удержаться невозможно…

– Саша, ну подожди, покажи мне, где этот волшебный шкаф. Мне интересно, куда его можно здесь спрятать, да и не буду же я так ходить, – почти шепотом ответила она, изворачиваясь от его объятий.

– Хитрая лиса, сначала манит, потом отталкивает…

Он подошел к стене слева от кровати и легонько дернул за шнурок с золоченой кисточкой на конце, который Лера считала лишь украшением, изюминкой созданного интерьера. В эту же секунду портьера исчезла за гобеленом, на котором были изображены два ангелочка возлежащих на пушистых облаках, словно ее и не было, и перед их взором предстал современный встроенный шкаф-купе с зеркальными панелями. Валерия открыла чудо-шкаф: на полочках аккуратно сложенные маечки, юбочки и брюки, в красивых коробочках выставляя на показ разноцветные кружева, женское белье, в боковом отделе несколько летних костюмов, два вечерних платья, халатики и легкий плащ – все это самым опрятным образом было развешено на плечиках.

– Саша, зачем так много вещей? Мне и половины этого будет много. Но все вещи замечательные. Спасибо, – благодарила Валерия, надевая голубой шифоновый халатик, который абсолютно не скрывал ее обнаженную фигуру, а лишь делал еще более сексуальной и заманчивой.

– Что за человек! Ей все, а она снова недовольна! То ей смело, то ей шикарно, то ей много… странная, честное слово, – возмутился в ответ Александр и сел на диван перед столиком, чтобы начать завтракать.

Он убрал салфетку и стал открывать блюда. Аромат вкусной горячей еды в миг разнесся по всему номеру, возбуждая аппетит. Валерия присела рядом, виновато опустила ресницы, положила свою ладонь на его запястье и улыбнулась:

– Извини, не хотела тебя обидеть, но…

– Никаких но. С этого дня я не хочу ничего подобного слышать. Живи, девочка моя, наслаждайся жизнью. Ты вся на комплексах – так нельзя. Тебе дают – бери и получай удовольствие. Я хочу тебе делать подарки, я хочу тебя видеть счастливой, пойми от этого зависит и мое настроение, а ты мне в который раз его портишь своими не надо, а может хватит, а может слишком много… это все слишком мало – и запомни: ты мне ничего не должна, это все тебя не обязывает, ты можешь прямо сейчас улететь домой – смету я не потребую. Ну, вот ты опять заставляешь меня делать то, чего я не хочу, но и спокойно относится к этому невозможно. Пожалуйста, давай оставим этот разговор, но каждый из нас сделает для себя выводы. Я, правда, хочу сделать тебя счастливой, только не мешай мне, пожалуйста. Иди ко мне, – он притянул ее к себе и погладил по шелковым волосам, поцеловал ладонь и ласково улыбнулся, заглядывая в ее глаза, пытаясь найти в них понимание, а не обиду.

Она улыбнулась в ответ и, отстранившись от него, принялась завтракать: рыбные рулетики в кисло-сладком соусе таяли во рту, оставляя необыкновенный пряный вкус. От удовольствия она щелкнула языком и принялась за шоколадный мусс, запивая немного остывшим кофе. Когда, наконец, она расправилась с завтраком и довольно прилегла на подлокотник дивана, он протянул ей руку.

– Спасибо, было очень вкусно.

– Саша, мы с тобой так мало знаем друг друга, а мне кажется, что мы вместе много лет. События у нас развиваются очень стремительно, ты знаешь, я иногда думаю, что не совсем правильно повела себя. Вот согласилась с тобой лететь в дальние страны, едва познакомившись, ты же можешь подумать обо мне…

– Валерия, мы выросли уже. Мы взрослые самостоятельные люди и нам не надо год или два ходить за ручку, чтобы все оценили и сказали, что мы встречаемся серьезно. Нам не нужны смущенные поцелуи при луне… мы созревшие личности для более глубоких чувств и страсть, которая бушует в нас, не затихнет от одного поцелуя раз в неделю. Мы желаем друг друга сейчас и немедленно. И это счастье, что мы можем это себе позволить и нам никто не погрозит пальцем. Это что касается физического притяжения. А вот о том, что мы не знаем друг друга – сущая ерунда. Дорогая, я за всю свою жизнь знавал много разных людей, проходил школу жизни не один год. И видеть людей насквозь также могу как вот эту пыль под стеклом. И когда я увидел тебя…, – он погладил ее руку, сделал минутную паузу и продолжил, прямо смотря ей в глаза: да, милая, у меня были женщины. Много. Но, поверь, ни одна не тронула мою душу, не говоря уже о сердце. А ты совсем не похожа ни на одну из них. Ты другая – замечательная, со всеми своими «не надо, хватит, не много ли», ты естественная и настоящая, я ругаю тебя, но в то же время понимаю, что ты так воспитана, что корысти в тебе нет и меркантильности. Ты женщина, ты мать с большой буквы, – он заметил, как она смутилась его словам, что его еще больше порадовало, но ни одна мышца на лице не дрогнула и, не сменяя тона, он продолжал: а они все искусственные, наигранные, на все твои «много» они говорили «мало», на «хватит» – «еще» … Противно и не интересно. А насчет того, что у нас все стремительно развивается – это правильно, так и должно быть, потому что мы не тратим время на выпендривания, кривляния и прочую мишуру юного возраста. Мы знаем друг друга достаточно хорошо, а если и есть какие-то тайные закрома в наших сердцах будет повод продолжать общаться. Вот и все. Тебе плохо со мной?

– Нет.

– И мне хорошо. И это счастье. Что еще надо. Я буду заботиться о тебе и выполню твое любое желание, если оно в моей власти. Чего ты хочешь?

– Я хочу увидеть город Страсбург, ты обещал мне экскурсию.

– Хм… будет тебе экскурсия. Хочешь, я куплю здесь дом для тебя?

– Зачем? Саша, мне ничего не надо. Ты и так для меня очень много сделал. Я счастлива. Ты подарил мне сказку, пусть, даже если она не будет долгой, я ни о чем не жалею. Честно.

– Глупенькая девочка, ты думаешь, я тебя отпущу? Ни за что. Поверь мне, милая, у меня совершенно другие планы в отношении тебя. А теперь одевайся, иначе ты меня замучаешь своими «слишком много» – неисправимый человек, но ничего, я научу тебя жить. Сегодня я покажу тебе все прелести этого города, а завтра мы распрощаемся с ним.

– Завтра? Почему?

– Да, Лера, завтра. Потому что нас ждут другие города. Но я не открою секрет куда мы отправимся завтрашним вечером. Поздним вечером – это тайна, – он загадочно улыбнулся, прищурил глаза.

«Да уж, решил удивить меня по полной программе, интересно…а если он, что замышляет…Почему поздним вечером? Вляпалась, наверное, я… может спросить у него прямо… и он точно скажет, что я полная идиотка. Слушай, Лера, ты, в самом деле, невротична, правильно он подметил – комплекс комплексом погоняет, так жить нельзя, можно и с ума сойти. Да и клеймить человека, который столько для тебя сделал. Расслабься, в конце концов, и наслаждайся каждой секундочкой своего счастья. Ты достойна этого… ну вот помаду размазала, неуклюжая», – рассуждала Валерия, рассматривая свое отражение в зеркале.

Подправив помаду на губах, она улыбнулась: «У меня все отлично, я красивая, у меня есть близкий человек, замечательный любовник, я в городе своей мечты – я с-ча-с-т-ли-ва!!!»

XV

Молодые люди шли по тротуару одной из самых главных улиц города, направляясь в сторону Страсбургского собора. Они шли, держась за руки.

Валерия смотрела вокруг жадными глазами, пытаясь увидеть и запомнить каждую деталь, поймать движение происходящее вокруг. Но когда она увидела перед собой высокое сооружение средневековой Европы, жемчужину европейской готики – Страсбургский собор – ее глаза наполнились влагой от охватившего ее восхищения:

– Какая красота…

То суровый и величественный, то переливающийся в лучах солнца десятками оттенков розового известняка, он стоял посреди большой мощеной площади, приводя в чарующее состояние любующихся туристов. И лишь местные жители спокойно сновали в разных направлениях, не обращая внимания на эту красоту. Нет, им было не безразлично, они даже очень любили и гордились архитектурой не только собора, но и города в целом, ведь Страсбург помимо всего являлся еще и прообразом новой Европы, континента без границ.

Когда молодые люди устали ходить пешком, рассматривая достопримечательности, они зашли в автопрокат и продолжили свою прогулку на машине. Александр рассказывал Валерии много интересного и полезного об этом чудесном городе, показывал все знаменитые и исторические места.

Площадь Республики с ее величественным Рейнским дворцом, откуда берут начало мощные артерии города; большой городской парк-оранжерею, где сохранился павильон императрицы Жозефины; сияющее стеклянными гранями суперсовременное здание Совета Европы; Европейский дворец прав человека, похожий на огромный океанский лайнер.

По возможности они парковали машину и шли фотографироваться на фоне этого великолепия. Александр снимал на видео клипы, где главной героиней была его любознательная и веселая спутница – она не переставала восхищаться и восклицать. Казалось, что каждая частичка старого города вплеталась в ее сердце, и ничто не могло скрыться от ее цепких глаз, оставляя неизгладимый след в душе. А когда они спустились от собора Нотр-Дам на берег живописной речки Иль, Александр предложил Валерии прокатиться на речном трамвайчике и осмотреть квартал «маленькой Франции», изрезанной сетью каналов, она от радости захлопала в ладоши, как маленькая девочка, которой подарили давно желанную куклу.

Валерия была в восторге от сухопутного Страсбурга, но, когда она плыла по речке на трамвайчике и перед ее взором представлялись маленькие мостики, шлюзы, островерхие эльзасские дома, украшенные яркими балконными цветами и зеленью, эмоции перелились через край и по щекам ручьями потекли слезы – слезы умиления и счастья. Она повернулась к Александру и лишь глазами и движением головы сказала ему столько слов благодарности, что не выразить их ни словесно, ни в письме.

Все путешествие по городу Александр был гидом, он знакомил Леру с городом, отвечал на все ее вопросы и дополнял их рассказами и легендами, которые знал сам. И в тоже время молодой человек внимательно наблюдал за этой красивой женщиной, за ее здоровым любопытством и интересом ко всему окружающему, за ее восхищенными чувствами. Он был тронут до глубины души, когда на берегу, она захлопала в ладоши, а потом разревелась, как девчонка, и движение головой и блаженные глаза мокрые от слез– это то самое настоящее, ни капли притворства, ни секунды искусственности. А ее влажный слегка приоткрытый ротик, щеки, покрытые чувственным румянцем, волосы, развивающиеся на легком ветерке, манили его и побуждали желание обнять эту милую женщину и никуда от себя не отпускать.

– Саша, я так счастлива…, этот замечательный день я запомню на всю жизнь. Спасибо.

– Отблагодаришь после, когда мы вернемся в отель, – засмеялся он. – Договорились?

– Ах, Саша, ничего ты не понимаешь…

– Я все понимаю, Лера. И очень рад, что тебе понравилось наше маленькое путешествие, наконец, ты довольна. Кстати, знаменитую «Марсельезу» написал Руже де Лиль именно в этом городе.

– А какой величественный собор, вызывающий бурю эмоций. Такие красочные витражи, а астрономические часы – все так красиво. Но больше всего меня поразил орган, украшенный куклами-марионетками. Все из далекой старины, и это завораживает еще больше. Знаешь, Димке понравится запись экскурсии, ты же все снимал?

– Даже не знаю. По-моему, на пленке будешь только ты… я в общем-то тебя снимал всю дорогу…

– Саша, ты шутишь?

– Ну, может небольшой кусочек и захватил чего-нибудь, – иронизировал он.

Темнота мягким серым покрывалом опускалась на город. Медленно и лениво зажигались уличные фонари. С воды повеяло свежестью, от чего свеча на столике погасла, и седой дымок тонкой струйкой потянулся вверх. Он достал зажигалку, от искры загорелся огонек и охотно перешел на тонкий фитилек восковой витой свечи. В ее глазах заплясали маленькие яркие язычки, придавая им таинственности и очарования, мужчина взял ее руку и, слегка касаясь губами, поцеловал ладонь, в ответ она нежно провела по его щеке.

Сейчас ей было так хорошо, словно она парила в облаках, она не замечала людей, громкая музыка, летящая из динамиков, проплывала мимо – были лишь он и она.

Они сидели за столиком в одном из местных многочисленных ресторанчиков, пили кофе с круассанами и мило беседовали о звездах и смысле жизни. Мимо прошел речной трамвайчик, приветственно прогудел и медленно причалил к берегу, чтобы выпустить очередную толпу довольных пассажиров. Для молодых людей это послужило каким-то внутренним сигналом, чтобы покинуть площадку, оставляя зажженную свечу на столе для других, таких же влюбленных и счастливых.

Окинув взглядом ярко освещенное густо покрытое декоративными кустарниками и колоритными лужайками цветов побережье и воду, отражающую многочисленность огней и играющую тенями, кои создавались легкими волнами и переливались блестящими всплесками, создавая совокупно красочный таинственный пейзаж, который Валерия в данный момент пыталась сохранить у себя в сердце. Он крепче сжал ее руку, и они медленно стали подниматься вверх по мостовой.

– Ах, как я устала…, – промурлыкала она, снимая босоножки с ноющих от усталости ног.

Лера села на диван и уронила голову на спинку, от чего ее спутанные за день волосы рассыпались змеями, веки с каждой секундой становились тяжелее, у нее не было сил сопротивляться, и она закрыла глаза. Но не успела белая птица сна унести ее в свою далекую страну, голос Александра отпугнул королеву сновидений, и она улетела, громко хлопая крыльями, сотрясая все вокруг, от чего Лера встрепенулась и открыла глаза.

Перед ней стоял, нагнувшись Александр, и легонько тряс ее за плечо:

– Девочка моя, проснись.

– Я заснула?

– Ты бросила меня, бессовестная… я тебе ванну приготовил, а ты…

– Да? Хорошо, – потягиваясь и зевая, согласилась Валерия.

Он провел ее в ванную и стал раздевать. Когда женщина осталась нагая, он откровенно стал рассматривать все округлости и изгибы тела, что не замедлило ответить животным инстинктом в его брюках. Лера смущенно опустила ресницы и, отвернувшись от него, залезла в ванну, полностью погрузившись в благоухающую воду.

– Озорница, – сдавленным голосом сказал Александр, и, раздевшись, опустился рядом с ней, размеры ванны позволяли совместные купания.

– Ну что притихла? Тебе не нравится твой сосед, плывущий рядом?

– Я просто устала немного, даже не физически, а морально. Столько впечатлений, эмоций. В принципе, все последние дни я нахожусь в каком-то напряжении. Пять лет жила такой тихой размеренной жизнью и тут появился ты и закружил меня, как ураган, не останавливаясь ни на секунду. Не даешь и мгновения для расслабления и ясной мысли, я не знаю правильно ли поступаю или схожу с ума. Раньше у меня все по полочкам, все обдумано и просчитано, а сейчас полный хаос.

– Тебя это гнетет?

– Нет, ну что ты. Мне с тобой хорошо, спокойно и тепло, на душе тепло. У меня что-то меняется внутри, кажется, я оживаю, становлюсь человеком; такое чувство, что те пять лет я была куклой, зацикленной на работе, доме, а свои ощущения, переживания прятала куда-то в самые темные уголки своей души. И в этом помогаешь мне ты, Саша. Спасибо.

– У тебя были мужчины после развода…, прости.

– Мужчин у меня не было, я же тебе говорю, что полностью жила работой и сыном. Мои чувства и желания были на последнем месте, и на них никогда не было времени. Хотя мама, подруги только и говорили мне о том, что надо искать, выходить срочно замуж – я же молодая… Из-за чего я практически ни с кем не общаюсь – не люблю, когда лезут в мою личную жизнь. Меня все устраивало. Но тут как гром среди ясного неба явился ты… мои раны от прежнего романа стали затягиваться, а ты пытаешься их снова разодрать… О, Саша, прости меня пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, но…

Он прижал ее к себе и посмотрел в глаза, в которых боль, словно туманом заволокла радость и удовлетворение, таящееся в них мгновение назад.

– Я никогда не обижу тебя, дорогая. Ты именно та женщина, какую искал столько лет, и уже отчаялся найти, но небо видело, как я желал этой встречи. Поверь мне, я не верил в любовь с первого взгляда, да что там говорить, я вообще не верил в любовь. Думал, что надо найти женщину: хорошую, добрую, умную… хозяйственную, в конце концов, чтобы не скучно было жить, да и дочери наставница нужна. Но для меня это было практично, удобно и ни о какой любви не могло быть и речи, только хорошие отношения и взаимоуважение. А сейчас я счастлив, я чувствую, что ты моя и только я, слышишь, только я могу заботиться о тебе и дарить любовь. Можешь смеяться, но слова любви комом становятся вот здесь, да и не люблю я тебя … я… я живу тобой…, – он страстно обнял ее и в горячем долгом поцелуе слились их жаждущие губы.