Долгая поездка

Илья Шевцов

Долгая поездка

Оформление обложки: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© leonard78uk / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Всей моей семье

Часть первая

Глава 1. Пробуждение

Тишину полупустой квартиры осторожно щекотал маленький механический будильник с длинными стрелками, устроившийся на стопке книг рядом с низкой кроватью. За окном, прикрытым неплотной шторой, медленно просыпался маленький исландский город с труднопроизносимым названием Акурейри. Стоящий на столе у окна открытый ноутбук бесшумно обновлял сайт новостей, пока его хозяин постанывая метался в простынях кровати, пытаясь ухватиться за свой сон.

Под мощными порывами жаркого ветра высокий и крепкий мужчина в тяжелой зимней куртке и армейских камуфляжных штанах стоял на крутом каменистом обрыве, уходящем по правую руку от него отвесно вниз, прямо в жерло зияющей оранжевой пасти земли.

– Мой ты свет – услышал он сквозь толстое жаропрочное стекло геологического скафандра, надетого на молодую девушку со светлыми, почти белыми волосами и блестящими голубыми глазами. Стоя в двух шагах от него на узкой каменной террасе, одной из многих уходящих вниз к яркому источнику света, она улыбалась ему и нерешительно пыталась протянуть руку.

А в следующий миг и ее, и его накрыла обжигающая волна расплавленной магмы. Блестящий костюм, надетый на девушку, растворился на ней словно кубик сахара в кипятке. Захлебываясь немым жарким криком, мужчина резко дернулся в своей постели и, разрывая сон и простыни, проснулся.

Ошалело водя глазами по комнате, он пытался проморгать застывшую в подсознании картинку огнедышащей лавы и восстановить дыхание. Мельком взглянув на пустующее рядом с ним в кровати место, мужчина сбросил с себя обрывки постельного белья и опустил босые ноги на холодный деревянный пол темно-серого цвета. Не вставая с постели, он дотянулся до лежащей на стуле флисовой толстовки и долго натягивал ее на себя трясущимися от холода или нервов руками. Наконец, справившись с одеждой и нашарив в кармане надетых на нем штанов мобильный телефон, мужчина протер одной рукой глаза и начал быстро просматривать скопившиеся за три часа сна уведомления. И тут безмолвие решил нарушить будильник.

– Ах ты, черт! – нервно дернувшись и отскочив от будильника, воскликнул мужчина и бросил в маленький циферблат тапок, валявшийся на полу. Однако трезвонить он от этого не перестал и, оставив телефон на кровати, мужчина нехотя встал и принялся искать за стопкой книг не унимающийся будильник. Наконец, дотянувшись до него кончиками пальцев и выудив его наружу, мужчина отключил звонок и сквозь зубы процедил – Не мог заверещать чуть пораньше, гаденыш? Чтоб тебя…

Оставив будильник в покое, мужчина быстро натянул на ноги носки и тяжелые армейские ботинки. Сделав несколько шагов по съемной квартире-студии, он очутился на импровизированной кухне, состоящей из маленького стола, висящего над ним шкафа и прислонившегося к стенке старого холодильника родом из Советского Союза. Щелкнув кнопкой кофеварки, мужчина порылся в шкафу, достал оттуда пару ломтей хлеба и банку фасоли в томатном соусе. Дополнив свой завтрак четвертинкой головки сыра, мужчина оставил всю снедь на столе и продолжил собираться.

Когда по холодной комнате начал разливаться теплый аромат свежего кофе, мужчина был уже в полном снаряжении – серой утепленной куртке с меховой оторочкой на капюшоне, широких штанах с несчетными карманами, торчащем из-под куртки вязаном шерстяном свитере с высоким воротником и темно-синей вязаной шапке. Быстро прикончив бутерброды и кофе, мужчина захватил со стола банку фасоли и, забросив ее в стоящий у выхода рюкзак, подошел к своему компьютеру.

– Никаких новостей, да? – усмехнулся он, пролистывая страницу открытого сайта в поисках интересующей его информации – Как всегда…

Пощелкав по клавиатуре с пару минут, мужчина высветил на экране ноутбука черно-белую карту и графики, оранжево-красные шкалы и столбцы цифр скорости ветра, температуры воздуха, давления и влажности на маленьком континенте во всех интересующих его точках. Быстро пробежав по экрану глазами, мужчина записал в блокнот, нашедшийся в его кармане, несколько цифр и закрыл крышку ноутбука.

– Ладно, дорогая, скоро увидимся… – буркнул он себе под нос и, упрятав блокнот в нагрудный карман куртки, быстро прошел к выходу из квартиры, накинул на плечо рюкзак и выскочил наружу, негромко хлопнув дверью. Щелкнул замок, и в холодной комнате снова повисла зябкая тишина. Валяющийся на кровати циферблатом вниз будильник вдруг снова истерически заверещал.

Выйдя на улицу, мужчина быстро нашел ключи от стоящего у подъезда серебристого, но покрытого дорожной пылью американского фургона с мощной «люстрой» дополнительных фонарей на крыше. Быстро забравшись внутрь, он довольно улыбнулся и расстегнул высокий воротник куртки. Мотор уже урчал, двигатель работал с самого момента его пробуждения, настроенный на то же время, что и будильник в квартире. В машине было тепло и уютно. Закинув рюкзак на соседнее сиденье, а ремень безопасности на плечо, мужчина уверенно воткнул первую передачу и быстро сорвался с места. Впереди его ждали несколько часов безостановочной погони по полупустым автострадам, а затем быстрый, насколько это будет возможно, подъем к вершине самого неожиданного вулкана всей Исландии – Сулура.

Две недели назад, в середине сентября две тысячи четырнадцатого года, их команда геологов из Исландского Университета в Рейкьявике получила невероятные данные – система потухшего много миллионов лет назад вулкана Керлинг вдруг снова зашевелилась. Перепроверив свое оборудование на предмет сбоя или неполадок, команда приняла решение выслать в Акурейри – самый крупный город на севере Исландии – небольшую оперативную группу для проверки и разведывания местности. В эту группу вошли четыре человека – швед Андерс Кельберг, специалист-геолог и человек с самым плоским чувством юмора в мире, датчанка Фрея Лауредссон, преподававшая химию на кафедре естествознания в Исландском Университете уже добрый десяток лет, а также улыбчивая и пытливая Эмма Робертс, коренная исландка, недавно закончившая аспирантуру. Четвертым участником группы и её непосредственным руководителем на выезде был серьезный, но при этом умеющий подбодрить всю компанию, матерый уроженец нью-йоркской «Адской кухни», американец Стив Джонсон, который теперь вел свой запыленный серый фургон с большим затянутым в тент прицепом по безжизненной дороге, углубляясь все дальше на юго-запад.

Его команда проводила второй день на объекте, проверяя оборудования и выискивая явные признаки надвигающегося извержения. Стив же, как специалист по информации и геологическому оборудованию, передавал все данные, получаемые от датчиков и команды в Университет для дальнейшей проверки. Но сегодня никто из его людей не выслал ежедневный отчет, а после этого никто, даже болтун Андерс, не вышел на связь по телефону или через спутник, чтобы с очередной своей несмешной шуточкой сообщить о том, что они не могут разобраться в кодировке сигнала сейсмографа.

Именно поэтому Стив не сбавлял скорость уже около двух часов. От коллег не было никаких новостей больше пяти часов и это заряжало воздух получше катушки Теслы. Хотя, конечно, его решение отправиться к группе было продиктовано не только профессиональной озабоченностью за получение данных и выполнение поставленной задачи. Тревожный и чересчур реалистичный сон, навестивший его под самый рассвет, всю дорогу подстегивал его как хлыст подгоняет лошадь.

Радио в машине периодически шипело помехами, но большую часть времени молчало и вгоняло мужчину за рулем в тяжелые раздумья. В свои неполные сорок лет Стив уже успел получить докторскую степень, полюбить и разлюбить свою жену, оставшуюся с его дочерью жить в Штатах, увлечься преподаванием в Исландском Университете, а после увлечься отдельным обучением одной очень способной студентки, позже ставшей его новой спутницей жизни. Почти три года они проработали в университете бок о бок, собирая команду лучших сейсмологов и геологов, чтобы изучить каждый исландский вулкан, провалившийся в беспокойный сон на пару миллионов лет и, как оказалось, не напрасно. Но теперь эта способная студентка торчала на вулкане с Андерсом и Фреей, из-за чего Стив не мог отпустить от пола педаль газа.

Потягивающийся после долгой дремы Сулур поначалу не представлял реальной угрозы для находящихся поблизости населенных пунктов. Но для опытных геологов это пробуждение было явным и четким знаком того, что безобидные с виду изменения геофона Исландии могут обернуться очень серьезной катастрофой для маленького островного государства. Ведь если проснулся Сулур, значит и его старший брат Керлинг не останется в стороне надолго и, рано или поздно, тоже заявит о себе глубоким утробным рычанием бурлящей породы или же грандиозным столбом дыма и пепла с кипящими потоками раскаленной магмы, выбрасываемыми в воздух на высоту в пару сотен футов.

Надеясь вовремя предотвратить новые Помпеи, Стив и научный руководитель его команды, профессор геологии Гуннар Дэниелссон, оперативно связались с властями Исландии, а также с градоправителем Акурейри, чтобы они поспешили оповестить население о возможной опасности. Но вместо поддержки и понимания всей серьезности ситуации, правительство потребовало от команды, как они их назвали, «геологов-энтузиастов», точных и проверенных данных. И именно поэтому теперь Стив и его коллеги уже четвертый день почти без перерывов на сон и еду работали в Акурейри, снимая показания датчиков и готовя для высшего руководства подробный отчет.

Однако, как ни крути, а местное население все же было куда точнее любой современной техники. Поэтому давно почуяв неладное, творящееся у них под ногами, местные северяне медленно, но верно покидали окрестные городки, приютившиеся под теплыми боками Керлинга и Сулура. Благодаря их чутью Стив теперь мог мчаться по практически пустому шоссе, не сбавляя скорости даже перед постами полиции, явно ненастроенной лишний раз сотрясать землю погоней за нарушителем скоростного режима.

До съезда с автострады на проселочную дорогу к Сулуру по навигатору оставалось чуть больше десяти миль, когда в тишине радиоэфира Стив вдруг расслышал жутко знакомый голос, бродивший по его голове с самого пробуждения. И голос этот произнес ровно тоже самое, что и в тревожном холодном сне.

– Мой ты свет.

И, может быть, с Эммой все было не так легко, как с его бывшей женой, но эта юная особа слишком сильно вошла в его жизнь. Поэтому даже от фантомного голоса, шепчущего в пустом салоне фургона, Стиву стало настолько не по себе, что он чуть не потерял управление и не закончил свое путешествие в канаве у дороги. Остановившись на обочине, мужчина выбрался из машины и проверил свои телефоны, мобильный и спутниковый, а также рации, но новостей в них по-прежнему не было. Безупречный сенсорный телефон с беспроводным интернетом беспомощно рапортовал, что у него нет сигнала, внушительный «спутник» исправно докладывал о том, что новых звонков не было, а дозвониться до кого-нибудь по ту сторону громады Керлинга нет никакого шанса. Рация легонько щелкала помехами, но ничего толкового тоже не выдавала. Устало потерев глаза после почти часового спринта сквозь пасмурное исландское утро, Стив нашел в одном из карманов мятую пачку с двумя сигаретами и потертой зажигалкой еще с американской заправки. Пока Эмма его не видела, мужчина позволил себе успокоиться с помощью никотина.

– Мой… Ты… Свет, Стэфан! – не дав сделать мужчине и пары затяжек, вдруг, разродилась трескучими словами рация на переднем сидении фургона, заставив Стива поперхнуться дымом и выбросить сигарету.

Буквально влетев в машину, мужчина схватил уже умолкшую рацию и, быстро настроив нужный канал, попытался докричаться до кого-нибудь на том конце невидимого провода.

– Три-одиннадцать, прием! Эмма! Слышишь меня? Это два-восемь-восемь. Прием! Эмма! Три-одиннадцать! Это я, Стив, два-восемь-восемь. Прием! Три-одиннадцать? – несколько раз словно мантру, повторил позывные Стив, но ответа ему не последовало – Черт подери!

Злобно оскалившись на ни в чем не повинную рацию, мужчина швырнул ее на сиденье и резко вырулил на шоссе. Уже через десять минут он мчался по проселку и искал подходящее место для подъема на пологий склон высившейся впереди горы.

Глава 2. Подъем

Даже в такой пасмурный день, как сегодня, Сулур выглядел безобидно и дружелюбно. Изменившийся в нем климат выдавала только снежная шапка на вершине, побледневшая и покрывшаяся проплешинами. Тревожности в картину добавляло бросающееся в глаза отсутствие живности в округе вулкана. Раньше гнездившиеся здесь птицы теперь мигрировали на места поспокойнее, обычно снующие по камням у дороги лисицы и мелкие грызуны сейчас попрятались в свои норы на почтительном расстоянии от горы. Люди из маленьких городков у подножья вулкана давно собрали все свои вещи и, подготовив дома к своему возможному отсутствию, ждали команды от властей перебираться куда-нибудь на юг континента. Над высокими вершинами горного массива Керлинга затейливо клубились только тонкие облака. В такт их завихрениям под вязаной шапкой Стива клубились мысли, спутываясь и перетекая одна в другую.

С самого первого дня их знакомства Эмма называла Стива по-своему, по-исландски – Стэфан. По сравнению с его бывшей женой Амандой, новая любовь Стива вообще была очень своеобразной. Его американская супруга была одной из лучших представительниц поколения «в погоне за Великой Американской Мечтой», но она была катастрофически идеальной. В школе она была отличницей и красавицей одновременно, что не позволяло ей оставаться без внимания, но и не подпускало к ней парней-футболистов ближе, чем ей самой того хотелось. Она преуспевала и в команде черлидерш, и на уроках физики. Учась с ней вместе со средних классов, Стив получил уникальную возможность наблюдать за этим феноменом, бесконечно влюбившись в ее статную фигуру, правильное овальное личико и глубокий нежный голос. Как истинный ученый-естествовед, Стив не преминул воспользоваться шансом изучить это природное явление поближе.

Но весь этот эксперимент закончился бурной влюбленностью, ярким браком и быстро потускневшей семейной жизнью на троих, когда родилась их дочь Джейн. Стараясь разбавить свой быт работой и автомобильными путешествиями по стране со своими любимыми женщинами, Стив сохранял вкус жизни еще несколько лет. Но когда Джейн стукнуло семь, Аманда попросила у мужа перерыв и уехала к маме в Огайо, прихватив с собой дочь и нового бойфренда, Эрика, чему Стив, если честно, даже был рад. Пару недель он находился в прострации и не знал, чем себя занять, но потом ему пришло письмо от жены с документами на развод и на этом научные исследования брака для Стива были завершены. Он собрал свои вещи и уехал в Канаду к старому университетскому приятелю, а оттуда через год перебрался в Исландию.

Маленькая и хрупкая, отстраненная и холодная на вид, как истинная уроженка Ледяной Земли, Эмма в отличие от Аманды, не была для Стива экспериментом. Скорее, она стала его научным проектом, но это определение быстро растворилось в живой влюбленности, которую Стив не испытывал со времен школьной скамьи. Познакомившись на второй год его работы в Университете, Эмма и Стив быстро нашли общий язык на профессиональной почве, а после пары семестров начали тайно встречаться подальше от кампуса, катаясь по суровым нордическим окрестностям на его старом «Лэнд Ровере». Как оказалось, их разница в возрасте составляла всего восемь, а не восемнадцать лет, как Стив поначалу подумал. Ей только что стукнуло двадцать семь и Эмма, уже успев выучиться на ландшафтного дизайнера, теперь решила, как она говорила «углубиться в природу своей дипломной темы». Поэтому, блуждая по равнинам и скалам, они часами могли обсуждать геологические богатства Исландии, перемежая жаркие дискуссии такими же жаркими поцелуями с присущими их новорожденной страсти продолжениями.

Проведя вместе с ней почти три года, Стив перестал удивляться ее небольшим странностям вроде любви к экзотическому садоводству, превратившему его съемную квартиру в Рейкьявике в маленькую оранжерею горных цветов. В свою очередь Эмма привыкла к его американской футбольной страсти, путешествиям и стойкому нежеланию взрослеть. За все время, что они были вместе ни Эмма, ни Стив, ни разу не заикались о женитьбе и уж тем более о детях, что устраивало обоих. Все свое время они посвящали науке и перемене мест, что скрашивало их суровую жизнь во льдах яркими красками тропических стран и огнями негаснущей Европы. Уже давно Стиву казалось, что это он стал для Эммы научным проектом по облагораживанию янки северной культурой, а не она – для него. Благодаря ей Стив научился усмирять свой буйный, как техасские быки, нрав, а Эмма перестала быть похожа на замороженную Снежной Королевой Герду и стала чаще улыбаться.

Они буквально только что закончили ремонт кухни-гостиной в своем арендуемом гнездышке в Хлеммюре и собирались устроит себе небольшой отпуск в Норвегии. Но потом их позвал Сулур. И уже через две недели со всей командой они были в Акурейри, а еще через четыре дня Стив мчался сквозь клубящуюся тревогу прямиком к жерлу вулкана.

Забраться наверх можно было бы и на фургоне, но необъяснимая и иррациональная тревога подстегивала Стива торопиться, поэтому он решил воспользоваться запасным транспортом, который тащил с собой на прицепе всю дорогу. Остановив машину на более-менее ровной площадке, Стив быстро покидал необходимое оборудование и средства связи в свой рюкзак и поспешил к прицепу, в котором под тентом притаился большой трехосный квадроцикл. Быстро спустив его на каменистый грунт склона, Стив закинул за плечи рюкзак и натянул на лицо защитные очки и плотную бандану. Надев поверх шапки шлем, он устроился в седле поудобнее и завел мотор. Проверив рацию на предмет новых сигналов и, не дождавшись ничего взамен, мужчина смерил вершину впереди долгим оценивающим взглядом и, взрывая колесами землю, понесся наверх.

Воздух дрожал. Стив ощущал не только вибрации квадроцикла под собой, но и вибрации самой земли под его колесами. Мельком глянув на оставленный позади фургон, он негромко ругнулся, увидев, как большую и тяжелую машину еле заметно раскачивает. Откуда-то спереди послышался угрожающий рокот и, быстро повернув голову вперед, Стив успел увидеть, как вниз по склону весело, словно деревенские мальчишки, катились камни, сталкиваясь и дробясь. Представление начиналось.

Пришпорив своего железного коня, Стив попытался взобраться на гору практически по прямой, но силы гравитации и недостаточная мощность мотора квадроцикла оказались против его желания, и пришлось выбрать зигзагообразный путь. Мимо проносились катящиеся вниз обломки каменной породы и застывшей века назад магмы. Издалека донесся резкий звук разбивающегося стекла и гнущегося металла. Бросив взгляд в зеркала заднего вида, Стив разглядел где-то внизу сдвинутый с места серебристый фургон и разбитую огромным валуном заднюю дверь. Прицеп, на котором он привез с собой квадроцикл, был отброшен на пару ярдов и придавлен здоровенным камнем. Под шлемом зашевелились ругательства.

Земля гудела все ощутимее. Но даже сквозь этот назойливый гул Стив слышал, как грохочет его сердце. За всю свою короткую геологическую карьеру он бывал всего лишь на двух извержениях, у вулкана Гримсвотн на юго-востоке Исландии и на Камчатке в России. Но оба они были больше похожи на масштабированные детские школьные проекты, чем на неукротимую мощь стихии и им не удавалось участить его пульс. Сулур же грозился стать настоящим Голиафом среди снующих внизу Давидов и планировал раздавить каждого, кто подберется к нему слишком близко. Однако сердце под курткой бешено колотилось еще и по другой причине – Стив был все еще слишком далеко от вершины, а, значит, слишком далеко от Эммы. Стиснув зубы, он вывернул руль вправо, надеясь немного срезать и подняться наверх по диагонали. Но оживший вулкан не собирался потакать прихотям маленького человека и плюнул в квадроцикл камнем.

Удар пришелся по левому борту на заднюю ось. Камень размером с горного барана с легкостью сбил квадроцикл с траектории и начал заваливать его на правый бок. Стив попытался выровнять свою машину, поднявшись на ноги и всем телом наклонившись в противоположную падению сторону. Но пострадавшие от удара задние оси квадроцикла уже не были такими же ровными как в начале подъема и беспомощно крутили колеса в воздухе. Целиком завалившись налево, Стив все же поставил своего «коня» на все «лапы», но еще один камень, прилетевший почти в центр квадроцикла, все-таки опрокинул и машину, и Стива. Тяжелый квадроцикл поддался силам гравитации и, сделав несколько оборотов вокруг своей продольной оси, начал скатываться вниз по склону увлекая за собой ездока, пристегнутого к седлу карабином.

Машина беспощадно била Стива в бока и тащила его вниз, пока он пытался освободиться от пут страховочного ремня. Стив терял силы, борясь с тяжестью квадроцикла и неустойчивым песчаным грунтом под ногами и руками, как вдруг все прекратилось громким треском металла и пластика. Со всего маху мужчина врезался в квадроцикл, налетевший на покрытый бледным мхом валун, и, наконец-то, отстегнул карабин.

Со стоном поднявшись на ноги, Стив согнулся пополам и закашлялся, после чего постарался отдышаться, упершись руками в колени. Исподлобья глядя на неуступчивую гору, мужчина медленно разогнулся, провожая глазами катящиеся вниз камни, и снова поставил на колеса свой транспорт. Порывшись в его багажном кофре, он выудил оттуда массивную и, к счастью, уцелевшую рацию и настроился на аварийный канал местных спасателей.

– Станция три-один-четыре-один, прием! Это руководитель группы пятнадцать, Стив Джонсон. Требуется эвакуация, код семнадцать-один-ноль – быстро отчеканил Стив, дождавшись от рации одобрительного щелчка – Повторяю, это два-восемь-восемь, Стив Джонсон! Аварийный код семнадцать-один-ноль! Требуется эвакуация! Пришлите сюда вертолет, мать вашу! Тут извержение!

– Это станция три-один-четыре-один, слышим вас два-восемь-восемь – ответил спокойный деловой голос сквозь треск помех – Вас понял, эвакуация. Группа уже на пути к вам, будут в течение десяти минут…

– Десяти? Вы спятили там что ли, станция? – возмущенно воскликнул Стив, пытаясь завести квадроцикл – Да за десять минут мы тут все зажаримся!

– Видимость затруднена, мы делаем все возможное, чтобы вас вытащить два-восемь-во… – попытался выкрутиться его собеседник, но кто-то грубо прервал его и вклинился в разговор. Твердый мужской голос, в котором Стив узнал своего нового знакомого Миккельса Грегссона, руководителя спасателей Акурейри – Без паники, Стив! Мы вас вытащим, найдите укрытие! Вертушка уже ушла. Пять минут, и они у вас!

– Понял, конец связи – слегка успокоившись, ответил Стив и, убрав рацию в рюкзак на спине, снова забрался в седло квадроцикла. Потрепанный, но живой, квадроцикл жадно зарылся колесами в грунт и снова сорвался с места.

Поднимаясь все выше, Стив уже не искал легкого и прямого пути. Петляя и виляя, он уклонялся от летящих сверху камней и небольших лапиллей[1], проносящихся мимо с дымным шлейфом, словно падающие на небосводе звезды. Сосредоточенный на вождении, подобный бездумному механизму, Стив незаметно для самого себя снова сорвался на воспоминания.

Где-то внизу, в темноте обрыва, разбиваясь о камни, шумел прибой. Океан дышал холодным ветром в лица развалившимся на теплом капоте «Лэнд Ровера» Стиву и Эмме. Длинные светлые волосы девушки развевались в северных сумерках, словно жидкое серебро, текущее в реке темного расплавленного металла ночи. Мужчина ловил их одной рукой и пропускал сквозь них пальцы.

– Мой ты свет… – негромко произнес Стив.

– Что-что? – улыбнувшись, переспросила девушка с легким акцентом – Я еще не совсем понимаю твой английский, Стэфан.

Стив улыбнулся и сделал глоток из термокружки, которую держал в другой руке. Накинув на плечи Эммы сдуваемый ветром огромный вязаный плед, медленно и тщательно проговаривая слова, Стив попытался разъяснить свою фразу.

– Знаешь, Эмма… Когда я приехал в Рейкьявик, мне казалось, что здесь постоянно пасмурно и темно. Хотя, дело было не совсем в погоде, я и в солнечные дни ходил по городу как в сумерках. У меня в квартире есть два огромных окна и первым делом я снял с них все шторы и занавески, чтобы хотя бы в доме у меня было светло, но и тут меня ждал провал. Ни днем, ни ночью я никак не мог увидеть достаточно яркий свет. Но в один прекрасный день ты зашла в мою аудиторию, и я сразу же заметил, что стало светлее. Это такая… Э-э… Метафора. Ты пришла в мою жизнь и осветила ее. Я был словно корабль в море, одинокий и упорно ищущий свою гавань, а ты… Ты появилась как долгожданный маяк на горизонте и указала мне путь домой. Поэтому я и говорю, что ты – мой свет, Эмма.