Непись. Книга 1

Выберите награду за поступок:

1) Опыт 10-230 единиц

2) Деньги 1-55 медных монет

3) Репутация с деревней 1

4) Репутация с дедом Макаром 1-10

Разумеется, возвращаю его десять монет, пять пунктов своей репутации, он её честно заслужил, ну и оставшийся пункт репутации деревни до кучи.

Внимание! Полностью израсходован один из вариантов наград. Данный пункт доступен будет только с завтрашнего дня.

Я уже привычно отмахнулся от таблички и, пошарив в карманах, выудил десять монет и вручил их Гздыню. Мои помощники переглянулись.

– Спасибо, а дальше что делать будем?

– Как что? Плетень плести…

– А как? – поинтересовались они хором.

– Странный вопрос. Перекрёстным плетением, конечно. Ветка просовывается между кольями так, чтобы чётные колья от неё были с одной стороны, а нечётные с другой. А следующая сверху наоборот кладётся, – объясняя это, я сразу и показывал, как надо это сделать.

М-да, а с личным примером я, похоже, поторопился. Потому что согнуться-то я согнулся, а вот разогнуться обратно никак не получалось. Только кряхтеть и охать оставалось. Кое-как доковылял до завалинки, разумеется, ребята меня не оставили в трудную минуту и добраться до лавки помогли. Хотя, какая это к чёрту лавка? Огромное бревно, распиленное пополам, положенное распилом вверх и каким-то образом закреплённое.

– Ну что, ребятки, поняли, как плести-то?

– Вроде поняли, – как-то неуверенно ответили они.

Выберите награду за задание «Сплести забор»:

1) Опыт 10-230 единиц

2) Деньги 1-45 медных монет

3) Репутация с дедом Макаром 1–5

Пусть будет по десятку монет, работа-то серьёзная, ну и по сорок пунктов опыта. Впрочем, гулять – так гулять, пусть будет по пятьдесят.

Ребята с забором справились довольно шустро, едва ли не быстрее, чем колья забивали, но удивило меня другое – табличек выскочило сразу три:

Ваше задание «Сплести забор» выполнено. Получено два очка развития. Текущий уровень развития 9/10.

Внимание! Вы научили игроков навыку «Плетение». Получен дополнительный вариант награды: навык «Плетение». Получено одно очко развития. Текущий уровень развития 10/10.

Внимание! Вы получили новый уровень развития. Для активации свяжитесь с текущим главой. Текущий глава – староста поселения.

Ребята – молодцы, даже слов нету, а ведь сказать что-то благодарственное надо бы. Понять бы ещё, что мне тут за таблички повыскакивали, и где этого самого старосту искать?

– Спасибо вам, ребятки, помогли старику, поправили забор! Вот вам и заслуженная награда, – выудил я из штанов обещанные монеты.

– Может быть, ещё какая помощь нужна? – опять поинтересовалась девушка-трудоголик.

– А то как же! Видишь вон огород весь сорняком порос, да изба вся перекосилась. Опять же внутри прибраться надо, – ну вот не верилось мне, что внутри моей несчастной избушки может быть прибрано. А что? Надо пользоваться помощью молодёжи, пусть добрые дела делают.

Ребята даже глазами захлопали от предстоящего фронта работ и невольно подались назад. Судя по их реакции, они явно не были в восторге от этих задач, в чём честно и признались. Ну да ладно, спасибо и на том, что уже сделали.

– Не желаете? Ну как знаете… – последние слова я договаривал уже в спины убегающим помощникам.

Сидя на завалинке, я размышлял, как же мне встать, чтобы пойти искать этого недавно помянутого табличкой старосту.

– Здравия тебе, дед Макар! – передо мной стоял крепкий коренастый мужик. На богатыря, конечно, не потянет, но вот давешнего Могутного Гздыня в рогульку скрутил бы без особых затруднений.

– И тебе тоже здравствовать, – нейтрально ответил я, не понимая, кто это тут такой красивый передо мной нарисовался, над ним-то табличка с именем не висела… Кхе! Привык уже, оказывается…

– Я гляжу, ты за ум взялся: не пьёшь сегодня, не барагозишь, забор вон поднял, пусть не своими силами, но всё же!

– Стараюсь потихоньку… – всё так же без эмоций отвечал я.

– Давно бы так! А то всё ерундой занимался. Вот, – он бросил мне кошель. – Это тебе. Всей деревней собирали. Всё думали отдать тебе, как оклемаешься. А ты как запил, так и с концами. Ну, а теперь, раз пить перестал-то – деньги твои. И это, ты бы к Маланье сходил что ль, а то совсем еле живой, она тебя хоть подлечит, избавит от алкогольной заразы и её последов.

Внимание! Свободный запас денег: 5 серебряных монет. Данный запас вы можете тратить на свои нужды.

Странно. То есть у меня, получается, есть два вида денег: деньги для оплаты заданий и для личных нужд, так что ли? Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд… Стоп, а это ещё откуда? Блин, человек-то ответа какого-то ждёт.

– Хорошо, – спокойно согласился с ним я, с трудом вспомнив его последнюю фразу. А что? Подлечиться – это очень хорошо, авось не буду чувствовать себя такой древней развалюхой, да и мозги может на место встанут… Может и не так уж дорого с меня возьмут, надеюсь моих только что полученных запасов хватит.

– И это, дед Макар, если какая помощь нужна будет, ты не стесняйся – говори. А то знаю я тебя, бирюка, всё своими силами пыхтеть будешь. Пусть пупок развяжется, но просить никого не станешь, – мужик постоял ещё пару мгновений в задумчивости, потом кивнул каким-то своим мыслям и добавил:

– Ладно, бывай, дед. Про Маланью не забудь! – напомнил он напоследок и поспешил в центр деревни.

Внимание! Вы активировали новый уровень развития 1.

Внимание! Увеличивается лимит дневной награды в опыте. Текущий лимит – 500 очков опыта.

Внимание! Увеличивается лимит дневной награды в репутации местности. Текущий лимит – 10 очков репутации.

Внимание! Увеличивается лимит дневной награды в личной репутации. Текущий лимит – 40 очков репутации.

Вот и кто это был? Судя по словам и табличкам – местный староста, но звать-то его как?

– Малой, стой! – окликнул я пробегающего мимо парня с надписью: «Щёголь Красный». Тот, оглядевшись по сторонам, но, видимо не найдя больше никого под определение «малой», ткнув себя в грудь вопросительно посмотрел на меня.

– Да, ты, ты, – подтвердил я его сомнения.

Малый подбежал и спросил:

– Чего хотел-то, дед?

– Вон то, кто удаляется?

– Староста местный, у тебя склероз что ли? Своих не помнишь?

– Ой, и не говори, милок, старость – не радость! А звать-то его как?

– Митрофан.

– Митрофан, значит… – парнишка уже начал было от меня удаляться, когда я окликнул его опять: – Не поможешь мне к Маланье дойти?

– Отчего же не помочь? Помогу, – легко согласился паренёк.

Система опять выдала табличку:

Выберите награду за задание «Сопровождение к знахарке»:

1) Опыт 10-400 единиц

2) Деньги 1-25 медных монет

3) Репутация с дедом Макаром 1-25

4) Репутация с деревней 1–5

5) Навык (доступные навыки: Плетение)

Решил отдать пять пунктов репутации. Всё-таки помогает парень, старается, вон даже руку предложил, помочь подняться с завалинки, молодец.

Парень, придерживая меня под руку, проводил меня до избушки на другом краю деревни. Вот и чего этой самой травнице поближе-то не жилось? Я отпустил парнишку и пошёл в дом знахарки, по пути получив очередное очко развития.

Глава 2

Знахарка

Избушка знахарки выглядела не в пример лучше моей. Резные наличники на окнах и ставни. Конёк и косяки тоже разукрашены резьбой и покрыты золотистым лаком. Да и внутренности домика явно чище и ухоженней – чувствовалась любящая и заботливая рука хозяйки.

Я постучал в дверь и, не дождавшись никакого ответа, потянул дверь за ручку на себя. Из избушки на меня пахнуло смешанным запахом разных трав, даже на мгновенье голова закружилась.

– А, дед Макар… А я-то думаю, кто это там такой вежливый выискался: в двери днём стучится, словно тут непотребство какое твориться может. Ты проходи, чего на пороге встал-то.

Я прошёл, рассматривая совсем молоденькую девчушку. На вид ей было лет семнадцать не больше. Тёмные, как ночь, волосы тугой косой спускались с правого плеча чуть ниже пояса. Яркие зелёные глаза придирчиво осматривали меня, словно раскладывая по полочкам, я же в ответ оценивал её. Разве же это знахарка? В моём понимании это должна была быть старенькая скрюченная ведьма, на манер Бабы Яги. Стоп! А кто это – Баба Яга? Что-то совсем с моей головой плохо.

– Что, плохо тебе, дед Макар? – и, не дожидаясь ответа, сама же на свой вопрос ответила: – Знамо дело – плохо. Ещё бы, денатурат-то хлебать не каждый молодой сможет, а тут старик. Хвала богам, что не все мозги пропил, а то было бы неудивительно, если бы и себя на утро вспомнить не смог.

Я невольно вздрогнул. Она словно мысли читает. А может, и правда, читает?

– Ох ты ж, горюшко-то какое! – всплеснула руками девица. – Что, и впрямь память отказала? Ой, беда-бедёшенька, надо делу срочно помогать. Так, дед Макар, садись сюда.

Я присел на пенёк-колоду, выполняющий роль табурета. Знахарка принялась суетиться вокруг меня: заглянула мне в рот, в ухо, в нос, оттянула веко, посмотрела туда, тюкнула небольшим поленом по коленке, затем по другой. Заставила дотронуться пальцем до носа с закрытыми глазами. Что-то мне это смутно напоминало, но уж больно смутно. Словно что-то подобное когда-то со мной было, но когда и где – совершенно не помню. С меня содрали рубаху, не обратив ни малейшего внимания на моё сопротивление. Осмотрели со всех сторон, поковырялись пальцами в моей седой шевелюре.

– Скидай портки! – внезапно приказала знахарка.

– Ты чего удумала, девка? – непроизвольно вырвалось у меня. – Как так-то? Седого старца позорить вздумала?

И откуда это во мне?

– Скидай, кому сказала, не то поленом по башке двину, и сниму с бесчувственного. Будет он мне тут ещё глаза круглые делать, словно девка на выданье, право слово, а не старик дремучий! Аль ты знахарки застеснялся? Боишься показать своё орудие мужское? Так ты не бойся, я вашего брата много перевидала. Чай всю деревню от хворей избавляю, да и не только нашу, но и пару соседних.

Пришлось подчиниться. Стыдливо прикрывшись руками, стоял голым перед совсем молоденькой девчонкой – как же неудобно-то… Позор какой! Последняя мысль была словно не моя. Нет, мне и самому некомфортно, но позора я всё-таки не чувствовал. И мысль эта казалась какой-то странной, чужеродной.

– Та-а-ак… – наконец протянула Маланья, и после небольшой паузы ещё раз повторила – Так…

– Что «так»? – с волнением поинтересовался я.

– В баню пойдём, париться. Тебе надо кровоток и память восстанавливать. Это дело непростое, и с грязным телом к этому лучше не приступать. Банный же пар – первое дело в плане очистки организма от всякой ерунды.

– Э-э-э, – только и смог выдавить из себя я. Как же так? В баню? Там же вроде как голыми парятся? Я совсем растерялся. Как можно: молодая девка и с мужиком вместе в бане? Ну вот, опять, словно не моя мысль совсем. Мне наоборот хотелось в баню с девчонкой, ой как хотелось. Стоп, это что, совесть что ли? А почему она такая непривычная, чужая? Это что же, до денатурата я ею совсем не пользовался, раз она такая непривычная?

– В начале я тебя веничками отхожу, а потом ты меня, – и, видя мой непонимающий взгляд, пояснила: – Грязный ты больно. Грязного лечить плохо – не поймёшь, где кровь коростой застыла, а где просто грязь пристала. Да и заразу всякую занести в раны можно, если таковые имеются. Ну и просто вонюч ты до безобразия, словно свинтус у нерадивой хозяйки!

Под конец фразы она сморщила свой нос и помахала перед ним рукой. Не дождавшись моей реакции на своё высказывание, она слегка раздражённо поинтересовалась:

– Ну и что опять не так? Чего ты встал, как пень на ровном месте?

– Так это… В бане-то голыми парятся, – озвучил я свою недавнюю мысль, совсем растерявшись.

– Экое открытие ты сделал, дед Макар… Конечно голыми, а как же ещё? А по поводу блуда – не обольщайся, старый греховодник. Когда я говорила про баню, то имела в виду только баню, и ничего другого тебе вообще не светит. Да и можешь ли ты чего ещё? – последними своими словами она заронила во мне серьёзные сомнения и, чего уж греха таить, страх. – И потом, когда тебе снова удастся увидеть тело молодухи-то, а дед Макар? – озорно подмигнула девушка. – Небось, забыл уже, как выглядит стройное девичье тело? У тебя от меня секретов уже почитай и не осталось, ну так и ты дед, коли не заробеешь – душу отведёшь, на меня полюбуешься… Аль не красива я? Не радую твой мужской взгляд?

– Радуешь, радуешь, только стар я для таких радостей, – попытался отбрехаться я, почему-то не чувствуя себя уже таким старым, как это было ещё с утра. К тому же мне показалось, что лицо моё заливает краской.

– Ой, лукавишь, дед! – усмехнулась девушка, подмигивая. – Я ж тебя насквозь вижу! Только ты учти, охальник старый: приставать ко мне не смей. Смотреть – смотри, а руки распускать нельзя. А то я ведь и не посмотрю на твой почтенный возраст, отхожу хворостиной, да так, что сидеть не сможешь! – девушка погрозила мне пальцем и подтолкнула меня в сторону двери.

– Ну, давай, давай, выходи во двор, там банька уже натопленная давно дожидается. Сама сегодня мыться собиралась, да вот ты нарисовался – такой болезный и вонючий, так что будешь гостем моим да помощником.

– Так там же люди! Увидеть могут! Одеться надо.

– Ох, какой же ты стеснительный, дед! Брось ты свою одёжу, всё равно она вся провоняла, как незнамо что. Да и проще новую, наверное, сшить, нежели эту отстирать от такого ядрёного духа. Правду люди бают, русский дух – самый сильный.

Девушка всё-таки вытолкнула меня во двор. Заметавшись взглядом по сторонам, на расстоянии пяти метров от себя разглядел другую дверь. А вот хлипкий тын совершенно не закрывал от посторонних взглядов двор Маланьи и находящуюся на нём мою раздетую персону. Две секунды, и я у спасительной двери, похоже, это и есть так нужная мне баня. Толкнул дверь – закрыто. Ещё раз – не открывается! В растерянности оглянулся на идущую за мной девушку.

– На себя потяни, дверь и откроется, – даже не пытаясь спрятать улыбку, посоветовала та.

Влетел в предбанник, и смог наконец-то расслабиться. Ф-фух, надеюсь, меня никто не увидел. Ага, никто, а как же знахарка? Так вроде бы уже видела она меня, так чего скрываться? Ан нет, всё равно стыдно, но уже как-то привычно, что ли. Чудно́…

В предбаннике стояло штук десять огромных вёдер с водой. Девушка перехватила мой взгляд на вёдра:

– Я для себя одной баню готовила, тебя в расчёт не принимала. Надо бы ещё воды натаскать, хотя и так обойдёмся. Иди в парилку, коли уже готов, али тебе особое приглашение надо?

Девушка тем временем ловко стянула с себя сарафан, расшитый самыми разными цветами, оставшись в льняной ночной сорочке, которая только обозначала приятные девичьи выпуклости, распускала косу. Спустя пару минут, она, шлёпая босыми ступнями, начала меня подгонять:

– Ну чего ты телишься, давно бы уже в парилке сидел, кости старые прогревал…

Девушка подхватила со стены какой-то веник и погнала меня в парилку. От открытого проёма жахнуло горячим воздухом и, пригнувшись (косяк на входе был довольно невысоким), я зашёл внутрь. В тёмном помещении, освещённом только печкой да двумя непонятными светящимися камнями в углах, было очень жарко. Сама же парилка была небольшой комнаткой с одним полком. Стены были аккуратно обшиты досочками, плотно пригнанными друг к другу. Сбоку от входа находилась уже упомянутая печь с камнями, на стене напротив неё ряд полочек, на которых стояли пузырьки различных размеров. На полу же, в деревянной шайке, отмокал берёзовый веник. На полке лежала простыня, куда я и устремился. Знахарка эти мои действия тут же подтвердила:

– Залезай, да только не ложись пока, сидя погреемся, надо подождать, когда ещё можжевеловый веник воду в себя наберёт, – она помахала перед собой тем самым веником, которым меня сюда загнала, после чего забросила его в шайку под другой, уже мокрый.

– А почему именно можжевеловый?

– Надо очистить твоё старое тело от всякой грязи, накопившейся за долгое время. И париться нужно обязательно с правильными вениками. Тебе вначале можжевеловым нужно, он в себя всё лишнее утянет и кожу хорошо отшелушит, а потом уже можно и берёзовым для придания сил. Можно конечно берёзовый и дубовым заменить, дуб-то побольше силы даёт, да и на ранки мелкие укрепляющее свойство оказывает, но тебе сейчас лучше берёзовый. Почему? Не знаю, чую, что так надо. Эх, венику-то можжевеловому почитай не меньше четверти часа отмокать надо. Ну да ладно, пока без пару особого посидим, погреемся. Потом охладимся немного и уже всерьёз примемся, да дед Макар? – девушка пихнула меня локтем в бок, и так это было неожиданно, что я едва в стену не влетел. Виновница же моего казуса только заливисто расхохоталась, причём настолько заразительно, что я и сам невольно рассмеялся вслед за ней.

Вскоре мы вышли в предбанник, и присели на стоящую тут небольшую лавку. Пока я отвлёкся, девушка чем-то звякнула. И не успел я обернуться, как меня окатили ледяной водой. У меня даже дыхание сбилось. Вдохнуть мне удалось только со второй попытки. Девушка в этот момент переворачивала второе ведро над собой. Меня потряхивало от дрожи, и чтобы совсем не замёрзнуть, я рванулся обратно в парилку. Позади меня тихонько, но плотно закрылась дверь, девичьи руки толкнули в спину:

– Ложись на полок, сейчас я тебя попарю.

Пока я укладывался, Маланья набрала воды в черпак из стоящего рядом с камнями ведра и, добавив несколько капель из одного пузырька, стоявшего тут на полочке, и пару капель из другого, выплеснула всё на камни. По парилке вместе с волной жара поплыл чудный травяной аромат, в котором я почувствовал запах какой-то смолы, эвкалипта и мяты. Странно: пузырьков было два, а запахов три… Но эта мысль легко упорхнула из моей головы, так как мою кожу опалило горячим воздухом от пронесённого сверху веника. На всякий случай уткнулся носом в простыню, чтобы не так сильно обжигало дыхание. А Маланья начала охаживать меня вымоченным веником, предварительно стряхнув с него на мою спину лишние капельки. Пар обжигал кожу перед каждым ударом веником. И этот самый удар приносил влажное облегчение, опять волна горячего воздуха и снова шмяк по спине. И опять, и опять. Потихоньку меня начало клонить в сон, но травница был настороже:

– Э, дед, не смей спать! Баня не место для сна.

Я повернул лицо к укорявшей меня девушке. Ах, как красива, чертовка! Густая копна распущенных намокших волос лежит с одной стороны на плече, из неё выбивается пара непослушных прядей, которые она сдувает при каждом замахе веником. Лицо раскраснелось и покрылось маленькими бисеринками пота, но пышет здоровьем, а не болезненным румянцем. Сорочка от воды и пара облепила её статное тело, обозначив приятные выпуклости куда более явно, нежели до этого, радуя даже мой стариковский взгляд. Хм… Судя по всему, не только взгляд. Неудобно как-то… А тут ещё она мне и заявляет:

– Переворачивайся на спину. Да причиндалы свои руками или вон полотенцем прикрой, а то паром так ошпарю, ненужными совсем станут, а то и вовсе отвалятся!

– К-как отвалятся? – заикнувшись, переспросил я, моментально закрывшись руками.

Девушка весело и озорно рассмеялась:

– Да что ж вы, мужики, так за свою тютюрку-то переживаете, словно нет ничего на свете дороже неё? Тебе-то уж осьмой десяток годков пошёл, а всё туда же – трясёшься из-за неё, словно отрок прыщавый.

От такой отповеди я тут же почувствовал, что нахлынувшее было желание молодого крепкого тела куда-то само собой испарилось. Ну и слава богу, хоть позориться не придётся. Или же наоборот? Тьфу, совсем эта молодуха меня запутала. Кое-как удалось перевернуться, и девушка принялась меня яростно хлестать веником. Я же вполглаза любовался ей. Нет, хороша, хороша девка. Молодая, статная, кровь с молоком. Сорочка-то оказалась не такой и длинной – примерно до середины бедра и открывала вид на красивые стройные ноги. Ух, будь я помоложе…

Мои мысли прервал звонкий смех.

– Иди остынь, охальник старый! – ну да, моё естество не осталось чуждо к моим же мыслям и уже стойко пыталось выглянуть из-под прикрывающих его рук. Слава богу, что не стал брать полотенце, а то бы она уж давно надо мной бы потешалась. А может она и так давно это заметила. – Давай, давай, а то получит твой стойкий оловянный солдатик от меня по первое число!

Последовала новая порция заливистого смеха. Да, не про мою честь девка-то. И о чём я думаю, козёл старый? Вышел в предбанник, отпыхиваясь от жара. Тут же, по совету девушки, опрокинул на себя ведро с водой. Ох, пробирает-то как! До самых косточек просквозило холодом! Рванулся обратно в парилку. А тут моё место уже заняла лежащая на животе Маланья.

– Меня берёзовым, – она протянула мне другой веник и улеглась на живот, подставив кулак под подбородок.

Хлестание девушки веником не мешало мне её разглядывать. А вот сорочка как раз мешала. И почему-то больше всего было обидно на неправильность этой самой сорочки. Ну где же это видано, чтобы сорочка была сверху полностью закрытой, словно рубаха. Стоп! А почему я решил, что не должна быть? Да бог с ней, с этой сорочкой, тут такая девушка красивая лежит, демонстрируя мне свои прекрасные ноги. Прошёлся по ним веником, и пошёл вверх, потом опять вниз. Охаживал знахарку веником и любовался её стройными ногами. Ожесточённо махал вениками минуты три, после чего девушка перевернулась на спину. Ох, и греховодник я, куда глаза свои бесстыжие пялю? От таких мыслей, да от открывавшейся мне картины естество опять начинало брать своё. Я попытался выкинуть всё это из головы и сосредоточиться на вениках. Но глаза сами возвращались на стройное девичье тело, да и как её парить, если не смотреть? С закрытыми глазами что ли? Ох, грехи мои тяжкие! Сорочка ведь почти не скрывала ни приятный подтянутый животик, ни округлые бёдра с осиной талией, ни крепкую девичью грудь, так и просящуюся в руки, а в довершение всего ещё и задралась немного, закрывая только самое интимное и давая разгуляться моей фантазии. Я даже помотал головой, выгоняя прочь такие мысли. Прочь, прочь, окаянные. Начал опять лупцевать девчонку веником. Вскоре заметил за собой определённую особенность. Почему-то некоторые удары я наносил веником так, словно старался задрать сорочку ещё выше. Как только заметил эту особенность за собой, тут же прекратил.

Вскоре девушка ринулась с придыханием на выход. Я поспешил вслед за ней. Опрокинув на себя по ведру ледяной воды, мы поспешили обратно в парилку, но на сей раз ненадолго, так, нагреться немного от озноба. После чего вышли обратно в предбанник, передохнуть слегка.

– Ох, и горазд же ты, дед Макар, веником махать, я аж прямо чуть не упрела. Не каждый молодой так сможет, а ты ничего – огурчиком держишься. Сейчас посидим чутка, и я тебе мстить буду. И месть моя будет тяжёлой на руку, – несколько мрачновато пообещала мне девушка, после чего вообще без перехода спокойно спросила: – Пошли, что ли?

И мы пошли. Лечь на живот особой проблемы не составило, за что огромное спасибо холодной воде. Девушка опять поддала парку и принялась охаживать меня веником всерьёз. Видимо, до этого, и правда, разминка была. Меня лупцевали опять можжевеловым. Ох, и крепко же мне доставалось, от души девка взялась за веник, от души. Каждый кусочек, каждую клеточку кожи пробрало горячим паром. Уже не в силах терпеть, я перевернулся на спину, прикрывая руками самые ценные для мужчины части тела. Из-под полуприкрытых век разглядывал свою «мучительницу». Ну не мог удержаться от этого, как не корил себя. А девчонка-то чисто воинственная дева. Только в руках вместо копья или меча – веник. Ух, как она машет, как вкладывается в удар, а как волосы отбрасывает, а как дышит… Как грудь вздымается, ох опять меня не туда заносит. Ну что поделать-то с мыслями этими? И ведь не денешься от них никуда; ну как не думать о таком, когда рядом молодая да сочная почти нагишом веником машет? А сорочка, облепившая после ведра воды ладное тело, не скрывала почти ничего, скорее даже наоборот – показывала, ох грехи мои тяжкие. Оставалось только вздохнуть, а та словно красуясь, стала делать более широкие замахи и картинные движения. Во время таких замахов ткань ночной сорочки натягивалась и облегала её ещё плотнее, словно было куда. Ох, зараза, так ведь и наброситься могу. Ох, нельзя такого делать, нельзя… Совсем житья мне тогда в деревне не будет. Видано ли дело: старик на младую девку набросился, да к тому же ещё и знахарку. Не простят мне такого соседи, как пить дать, не простят. О чём я думаю? Я же сам себе не прощу, ну как можно насильничать девку-то! Это ж ни в какие ворота… А ведь совесть начала находить отклик в моей душе, стал я с ней соглашаться. А как тут не согласиться?