– Конечно, все будет хорошо. Ты просто расслабься и доверься мне, и я сделаю тебе очень приятно. Так. Что у нас здесь? Смотри, какая у тебя штучка, как она начинает вибрировать и менять цвет. Так и хочется ее поцеловать.

И ее прелестная головка исчезла из поля зрения 657-го. Он продолжал смотреть на пульт управления, и его мысли уносили его далеко-далеко, в будущее. Где он наконец-то сможет проявить все свои таланты. А тем временем волны наслаждения все больше и больше погружали его в сладострастную негу. Через некоторое время лицо девушки вновь возникло перед его глазами.

– Ну вот и я. Ты рад, что я вернулась?

– Да. Это было здорово. Восхитительно! Я никогда не испытывал такого удовольствия, ничего подобного. Как ты это делала? Но мне кажется, что мы еще не закончили. Во всяком случае, я хочу еще!

– Ты слишком спешишь. У нас еще уйма времени. Давай еще выпьем. Налей мне вина, и давай попробуем фрукты; обычно мне присылают яблоки и сливы, а тут виноград, персики – никогда не видела такой роскоши.

И она с аппетитом стала поглощать все, что находилось на обеденном столе.

Повинуясь какому-то стадному чувству, 657-й откусил большой кусок от красивого персика. Сладкая мякоть заполнила его рот.

– Так вот он какой – вкус запретного плода удовольствия!

Он медленно проглотил эту нектарообразную мякоть и запил все это вином из своего бокала. Теперь он пил маленькими глотками, наслаждаясь вкусом этого восхитительного напитка. Перед его глазами снова закружился вихрь пузырьков. И таким же вихрем забегали, закружились его мысли:

…Что же все-таки задумали сотенный и тысячная?

…Зачем они прислали ко мне эту девицу? Конечно, с ней все получилось довольно-таки приятно. Но это же не по правилам. Ни в одном Уставе не прописаны такие отношения.

…Может быть, они хотят таким образом задобрить меня, отвлечь от моих планов и чаяний?

657-й посмотрел на девушку. Она продолжала с аппетитом уплетать принесенные фрукты. Лицо ее при этом как-то странно исказилось и мгновенно потеряло красоту и привлекательность.

…Или, наоборот, хотят меня скомпрометировать и потом шантажировать? Ведь нарушение внутреннего распорядка налицо.

…Да и я сам тоже хорош. Попался на самый примитивный, самый дешевый трюк. Ведь много раз читал о подобных ловушках в исторических хрониках – и все равно попался.

…А эта девица поначалу производила такое приятное впечатление. А теперь я вижу, что это вульгарная особа, да и к тому же весьма прожорливая. Вон с какой жадностью она поглощает фрукты, а ведь это дополнительные расходы из бюджета экспедиции.

– Эй, моя дорогая, хватит есть! Мне кажется, ты здесь находишься не для этого.

– Прости. Все так вкусно, никогда не ела ничего подобного. Давай еще выпьем!

– Нет-нет, шампанское оставь мне, давай-ка лучше займись делом. Зря, что ли, тебя пригласили сюда. Твоя задача – доставить мне максимальное удовольствие, да и выпила ты уже достаточно. Постарайся сделать мне приятно. Как следует поласкай мое тело, а я пока налью себе еще вина.

…Какие красивые пузырьки в моем бокале! Как причудлива их игра и постоянное стремление наверх.

– Вот так. Уже намного лучше, давай, не останавливайся, и я запомню тебя и вознагражу – позже.

…Позже. Когда, я, наконец, возглавлю этих жалких человечков с их примитивными желаниями. Все они будут двигаться по моей команде. Вот именно так, как сейчас эта девица.

…Все так и будет, когда я буду приказывать своим подданным. Вверх и вперед, вверх и вперед. Хотя почему только вперед. Можно иногда и назад.

…Главное – подчинение, полное и беспрекословное подчинение. Мне. Моей воле. Моим приказам. Ведь только я буду знать, куда надо двигаться. Только я буду знать, что нужно моим недалеким собратьям для счастья.

…Так. Так. Детка, если сделаешь мне хорошо, сделаю тебя своим приближенным секретарем – там, в будущем. Назначу тебе повышенную зарплату и спецпаек. У тебя будет персональная машина, личный шофер и, конечно же, слуги. Тебе придется частенько принимать меня в своем уютном гнездышке. А по выходным будем ходить с тобой в театры и на концерты. Ты полюбишь хорошую музыку. Вот так, еще, еще, еще.

…Впрочем, стоит ли эта девица такого повышенного внимания с моей стороны? Ведь наверняка в нашей экспедиции есть и более интересные особи. Взять, к примеру, тысячную. Симпатичная бабенка.

Тысячная возникла перед его глазами как живая, как будто это она сейчас находится здесь, в его капсуле, и проделывает с ним все эти вещи.

«А вот интересно, – думал 657-й, – кого она приглашает к себе для сексуальных утех: тоже девушку или мальчика по вызову?»

…Пожалуй, когда я возглавлю нашу экспедицию, сделаю ее своей постоянной любовницей. В постели будет делать все, что я пожелаю, да и в качестве помощника руководителя пригодится. Не зря же ее тысячной назначили, значит, есть какие-то задатки и опыт.

– Ай!!! Ай! Ах ты, сука! Ты сделала мне больно!!!

Неожиданно 657-й почувствовал острую боль внизу своего живота, он увидел, как несколько капелек крови скатились на пол его капсулы. Девица откинулась на спинку своего кресла и закрыла глаза, на ее лице застыла блаженная улыбка, источающая сладострастие и похотливое удовлетворение. Ее рот был слегка приоткрыт, губы окрашены в алый красный цвет.

«Это же кровь, моя кровь!» – эта страшная догадка буквально взорвалась в его голове.

«Что она сделала с моим телом?» – эта мысль сверлила его пьяный, возбужденный мозг.

Ярость и гнев как-то сразу переполнили 657-го. В порыве дикой злобы он схватил со стола пустую бутылку и ударил 030998-ю по голове. От сильного удара бутылка разбилась, и мелкие осколки разлетелись по всей капсуле, в руке 657-го осталось только горлышко с острыми сверкающими краями. А девушка постепенно обмякла, да так и застыла в кресле с блаженной улыбкой. Мгновенно ее лицо побелело, превратившись в страшную, безжизненную белую маску с ало-красными окровавленными губами, как у вампира. На какой-то момент 657-го охватил ужас от вида этого побелевшего лица. Он смотрел на мертвое тело девушки, не в силах отвести глаза.

Сейчас, когда она перестала дышать и говорить, она стала необыкновенно привлекательной. Как фарфоровая куколка. Черты лица заострились и приобрели посмертную красоту. Черные зрачки ее глаз, матовая белизна ее кожи, ее лица, застывшая грация – все это притягивало взгляд 657-го, и он не мог оторвать глаз от этого неживого тела. А страх все больше и больше овладевал им. Страх от содеянного. Страх перед возможным наказанием.

Но что же теперь будет с ним? Надо же было так влипнуть! Ведь сейчас он совершил преступление. Самое настоящее преступление. Убийство. Еще сегодня ему казалось, что это совершенно невозможно.

…А 134-й, как назло, оказался прав, когда говорил о возможном убийстве. Как будто знал, что так и произойдет.

Еще недавно ему казалось, что немыслимо сделать нечто подобное в его положении, изолированном и защищенном от всего мира. Тем не менее это произошло, и изменить что-то, вернуть жизнь этой несчастной девушке – невозможно. Теперь и ему надо опасаться за свою жизнь. Его ждет наказание. И скорее всего, это наказание будет суровым. Его просто-напросто вычеркнут из компьютерного списка существующих колонистов, отключат от систем жизнеобеспечения, и он погибнет от голода и жажды, так и не добившись ничего! Все его надежды и устремления пойдут прахом.

На какое-то время отчаяние охватило 657-го.

Но ведь можно что-нибудь сделать, чтобы спасти себя, свою жизнь и свои мечты. Во всяком случае, надо попытаться выйти из этой ситуации. Сейчас, именно сейчас он должен найти решение, найти выход из этого положения! Как избежать наказания? Как обойти закон и уставы? Как стать выше всего этого? Стать выше своих руководителей, всех этих сотенных и тысячных?

Стоп! А ведь именно об этом он и мечтал. Возвыситься. Стать выше всех, этих мелких людишек. А потом… А потом можно будет и возглавить всю эту экспедицию. Но как найти выход?

Выход… Может быть, для начала попытаться найти выход из капсулы? Потом добраться до главного компьютера. Да. Сначала надо выйти из капсулы. А дальше будет видно, что делать потом.

657-й наконец-то смог отвести глаза от убитой девушки.

Он осмотрелся. Внутри капсулы ничего не изменилось: те же стены и пол, выкрашенные в светло-коричневые тона, пульт управления, стол с остатками еды. Он сидит за столом, в руке он все еще сжимает горлышко от разбитой бутылки. «Вот, эта бутылка, вернее, что от нее осталось, может быть моим первым оружием, – подумал он машинально. – Этим вполне можно убить живого человека. А может быть, что-то еще можно разрезать с помощью этих острых осколков? Например, стены капсулы».

Да. Пожалуй, стоит попробовать. Сейчас надо найти слабое, уязвимое место в капсуле, ведь не может быть, чтобы не было таких мест. Пульт выглядит весьма прочным, скорее всего, пульт хорошо защищен, ведь он используется чаще других устройств в капсуле. Стены также выглядят весьма прочными.

«А что, если сгенерировать спальное место или душевую кабину? В местах, где появляются эти предметы, в процессе генерации появляются контуры работающих механизмов, стыковочные швы, в этот момент и надо дырявить эту капсулу», – решил 657-й. К тому же девица вошла в его капсулу именно из душевой кабины – значит, там может быть выход.

Ему необходимо нарушить целостность капсулы, найти выход даже ценой того, что капсула после этого будет непригодна для жизни. Но это уже не будет иметь для него никакого значения: к тому моменту выход из капсулы будет найден, и возвращаться обратно он не собирается.

Итак, за пульт. Сначала надо убрать отсюда стол и остатки пищи, активируем необходимую программу. Так. Вроде бы сработало. 657-й вплотную подошел к пульту, в руках он все еще напряженно сжимал горлышко от разбитой бутылки. Сейчас он находился в крайней степени возбуждения. Руки его слегка дрожали, тело покрылось мелкими капельками пота, он не замечал того, что он все еще без одежды. Все это: убитая девушка, боль внизу живота, его страхи перед возможным наказанием – отошло на второй план. Сейчас нужно было выбраться из этой ненавистной капсулы. Сейчас или никогда. Итак, девушка появилась в его капсуле из душевой кабины, значит, ее и надо генерировать.

657-й запустил программу генерации душевой кабины. «В конце концов, это вполне естественно – принять душ в такое время», – подумал он на случай, если за ним следит кто-нибудь из руководства.

…Черт! Ведь за мной же могли следить и видеть, как я убил эту несчастную!

…Сотенный наверняка подсматривал. Он же сам говорил, что любит фильмы про это. Вот ведь скотина! Теперь он, а значит, и все руководство знает об этом происшествии.

…Что же делать? Если они знают об этом, значит, с минуты на минуту могут быть здесь, чтобы задержать меня.

…Или они просто отключат капсулу от средств жизнеобеспечения. А может, уже отключили? Но тогда почему здесь ничего не изменилось?

…Впрочем, стоит ли сейчас думать об этом. В любом случае сначала надо выйти отсюда. Все остальное потом разрешится.

Вроде бы готово. Душевая кабина сгенерировалась на своем месте, как обычно. 657-й прислонился к открытой дверце душевой кабины спиной, чтобы она не смогла сразу закрыться, набрал на пульте команду завершения использования душевой кабины и быстро шагнул внутрь. Впервые он был внутри душевой кабины в момент, когда не должен был там находиться. Дверца захлопнулась, и кабина стала вдавливаться в стену капсулы. Здесь было темно, и 657-й не видел больше ни пульта управления, ни привычной обстановки. Он почувствовал, что стены кабины начали медленно сжиматься. Если он рассчитал все правильно, он спасется, если нет – погибнет, другого выбора у 657-го не было.

Вскоре он почувствовал, как жесткая дверца вдавливает его в наружную стену капсулы. Жизненное пространство стремительно сжималось, дышать становилось все труднее. Нужно было что-то делать, чтобы спасти себя. 657-й ударил острым концом разбитого горлышка в мягкую внешнюю стенку душевой кабины и понял, вернее, почувствовал, что ему удалось пробить эту эластичную стену. Он резко опустил руку вниз, разрезая эту стенку сверху донизу. И сразу же аналогичным образом сделал поперечный надрез, разрезав стену капсулы в виде креста. Тотчас все помещение заполнилось вязкой маслянистой жидкостью, и откуда-то сверху в его капсулу стал проникать тусклый свет. 657-й отогнул образовавшиеся в месте разреза створки и выбрался наружу.

* * *

Шопен.

– Алло.

– Алло, Эрик, это ты?

– Конечно, я, мама. Как ваши дела? Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Сегодня получше. Но мы все ждем тебя: и я, и Филипп, и Наташа. Почему ты до сих пор не приехал? Ты же обещал вчера.

– Все. Уже еду. Встретился наконец-то с этим курьером. Так что скоро буду у вас.

– Ох, наконец-то! Как я рада. Значит, все нормально, ты привезешь это сегодня?

– Конечно. Уже везу.

– Хорошо. И для Филечки это будет очень полезно. Сейчас, в его возрасте, это крайне важно!

– Хорошо, хорошо, попробуем. Хотя я сомневаюсь, стоит ли давать ее сейчас. Наверняка она ему не понравится.

– Как ты можешь так говорить. Когда ты был маленьким, я ничего не жалела для тебя, и тетя Инна так говорила.

– Ох уж эта тетя Инна. Вечно ты ее приводишь в пример. А сама-то помнишь, как поступила с тобой твоя сестра?

– Не смей так разговаривать с матерью! Это не имеет значения ни для тебя, ни для Филечки. Я сама разберусь со своей сестрой. И больше не напоминай мне об этом.

– Ты сама начала. Ты же сама сказала только что про тетю Инну.

– Хватит! Я сказала, имея в виду другое. Тогда мы все были одной дружной семьей. А ты, как всегда, все переиначил.

– Ой, мама. Ладно. Хватит об этом. Она не стоит того, чтобы тратить на эти разговоры столько времени. Я уже скоро буду у вас, и тогда мы сможем обо всем поговорить. Не отвлекай меня от дороги.

– Хорошо, хорошо, Эричка. Приезжай скорей, мы все тебя очень ждем.

Глава 6

657-й оказался в очень узком пространстве. Прямо перед собой он увидел темную сферическую стену – видимо, это была капсула какого-то другого участника экспедиции. Может быть, 8-го или 137-го, а может быть, сотенного или тысячной.

Снаружи капсула представляла собой шар или сферу почти правильной формы, окрашенную в черный цвет. За этой капсулой слева и справа, а также выше и ниже находились другие точно такие же шары черного цвета. Они были обильно смазаны маслянистой жидкостью, той самой, которая проникла в капсулу 657-го, когда он ее разрезал. Сейчас капсула 657-го находилась под его ногами. Она опадала, с шумом выпуская из себя оставшийся кислород. Воздух вокруг был затхлый и тяжелый, пропитанный запахами масла и несвежей рыбы. Откуда-то сверху пробивался тусклый свет. Расстояние между капсулами было невелико, они довольно плотно соприкасались друг с другом, но при известной ловкости можно было перемещаться между ними в разных направлениях.

657-й все еще сжимал в руке горлышко от бутылки, свое единственное оружие. Он ударил несколько раз по ближайшей сфере, надеясь пробить ее и таким образом освободить своего неизвестного товарища. Но каждый раз его оружие застревало в маслянистой поверхности, как в пластилине, не причиняя ей существенного вреда. Видимо, разрушить капсулу изнутри было гораздо легче, чем снаружи. Однако благодаря этому опыту 657-й понял, как он может перемещаться в этом ограниченном пространстве. Он будет вбивать свое оружие в обшивку ближайшего шара, а затем использовать его как рычаг: подтягивать свое тело до следующего уровня. Таким образом он сможет подняться наверх, к свету. А там, наверху, будет видно, что еще можно сделать. После нескольких не очень удачных попыток ему удалось подняться на один уровень.

Здесь было сложно удержаться, ноги все время скользили в масле, и приходилось постоянно держаться за единственный рычаг. Но вскоре 657-й нашел устойчивое положение, он уперся двумя ногами, как распорками, в две соседние капсулы и таким образом сумел сохранить равновесие.

Дальше уже было проще: он вонзал свое орудие в очередной шар как можно выше, подтягивался с его помощью вверх, отталкиваясь ногами от нижних шаров. Потом, скользя по вязкому маслу, поднимался к верхней части шара – здесь можно было немного передохнуть, сохраняя хрупкое равновесие на маслянистой поверхности. Затем переставлял свой рычаг в новую точку и оказывался на следующей капсуле. Свет становился ярче, и это вселяло уверенность в том, что он движется в правильном направлении.

«Главное – никогда не опускать руки, не сдаваться, и все у меня получится», – думал 657-й и вонзал бутылочное горлышко в следующий шар.

Вскоре 657-й потерял счет шарам-капсулам, на которые он смог взобраться. Сколько их он уже преодолел, он не помнил: десять или пятнадцать, а может быть, и пятьдесят. Сейчас это не имело значения.

Многие вещи, которые окружали его в капсуле и долгое время служили ему верой и правдой, предметы обихода, пульт управления, экран монитора, тысячная, сотенный, друзья, с которыми он общался с помощью этого экрана, – все это осталось где-то внизу, под его ногами. С каждым шагом 657-й все больше и больше удалялся от своего недавнего прошлого.

Сейчас его задачей было как можно быстрее выбраться из этого лабиринта черных шаров и добраться до пункта управления экспедицией. Горлышко от разбитой бутылки было его единственным оружием и единственным средством передвижения. Если бы не это, он не смог бы подняться ни на один уровень, так как все пространство было наполнено маслом, предохраняющим капсулы от разрушения.

Сейчас он двигался наверх, к свету. И чем ярче становился свет вокруг него, тем ближе был он к своей цели.

Вот еще несколько усилий – и 657-й оказался на очередном шаре. Он поднял глаза вверх и увидел просвет между капсулами. Определенно, там был верхний ряд, граница, за которой была видна блестящая металлическая стена ярко-желтого цвета. Теперь он мог видеть перед собой цель своего путешествия, ну или хотя бы промежуточный, но новый этап. Это придало ему дополнительные силы, и он с удвоенной энергией вонзил бутылочное горлышко в очередную капсулу.

Еще несколько уровней остались позади, и вот наконец 657-й добрался до верхней границы. Черные сферы бугрились слева и справа от него и во всех направлениях и терялись где-то вдали, в темноте. Прямо над его головой была та самая металлическая преграда, которую он увидел несколькими минутами ранее. Он даже мог потрогать ее. Металлическая поверхность была гладкой и холодной, она также была покрыта тонким слоем масла. 657-й ударил острием горлышка по металлической поверхности, но на ней не осталось даже царапины.

Ничего страшного, он найдет выход и из этого положения. Надо просто немного отдохнуть и подумать, а потом он обязательно выберется отсюда. Ведь в капсуле ему это удалось. Он осмотрелся вокруг. Черные сферы вокруг него имели правильную геометрическую форму, но многие шары-капсулы были изрядно помяты, деформированы тут и там. Очевидно, на них все же оказывалось большое внешнее воздействие.

657-й увидел недалеко от себя один шар, на верхушке которого образовалась большая и почти ровная вмятина. Он без особых усилий перебрался на него и устроился на его поверхности, почти как в кресле. Постепенно усталость физическая и моральная, вызванная всеми сегодняшними переживаниями, навалилась на него, и он застыл в этом положении на некоторое время. Так много испытаний обрушилось на него сегодня. И ему просто необходимо было немного передохнуть, осмыслить свое теперешнее положение.

В это время что-то странное стало происходить вокруг него. 657-й ощутил сильную вибрацию, которая шла откуда-то снизу, из глубины пространства, заполненного капсулами. Сначала вибрация, эти движения были хаотическими – вниз-вверх, влево-вправо. Но чуть позже характер движений изменился, и они стали похожими на корабельную качку. Как будто 657-й со всеми этими шарами находился в трюме огромного корабля и этот корабль раскачивался на гигантских океанских волнах. Ему даже пришлось прикладывать усилия, чтобы не скатиться со своего шара, как с горки. Для этого он вонзил бутылочное горлышко в обшивку шара и держался за него, как за рычаг, чтобы ненароком не соскользнуть в черную бездну.

Неожиданно все стихло. 657-й занял наиболее удобное положение в своей вмятине, полусидя-полулежа, и уставился в желтый металлический потолок. На какое-то короткое время вокруг 657-го воцарились тишина и покой. Однако очень скоро они были прерваны самым неожиданным образом.

Откуда-то сверху раздался страшный громкий металлический скрежет, как будто прямо над головой 657-го какой-то мифический великан разрезал гигантской ножовкой металлическую обшивку океанского лайнера, в трюме которого находились капсулы наших путешественников. И почти сразу же 657-й увидел яркий, ослепляющий свет. Сначала тонкий, острый как нож золотой луч прорезал темное затхлое пространство над головой 657-го. Но очень быстро защитная металлическая крышка над его головой куда-то исчезла, и этот яркий, обжигающий свет заполнил все видимое пространство.

Мощные световые потоки лились со всех сторон, окружая и омывая 657-го, все его существо живительной, теплой энергией. Горячие лучи солнца обжигали его тело, заполняли все пространство вокруг него летними сочными красками. Глаза не выдерживали такого напора, закрывались и даже начали слезиться, но 657-й упорно продолжал смотреть прямо на источник света, не в силах оторвать взгляд от этого чарующего зрелища. Наверное, ночные мотыльки так же летят на свет сжигающей их свечи, не в силах преодолеть ее губительное притяжение.

* * *

– Ну вот, мама, я же говорил, что Филипп не будет есть икру. Он еще слишком мал для этого. Да разве может черная икра понравиться двухлетнему ребенку? Неинтересного серого цвета, соленая. Пахнет рыбьим жиром.

– А я думаю, не поэтому. Просто в этот раз она действительно слишком соленая и немного задохнулась в банке, пока ее везли. Вот Филечке и не понравилось.

– Мама! Сейчас же лето, поэтому ее и просаливают посильнее, чтобы она не пропала от жары. Да и курьер в этот раз вез ее на два дня дольше, чем обычно. Говорит, что все пути были перекрыты кордонами, милицией. Пришлось ехать кружным путем, через Саратов.

– Ты ему веришь?

– Не очень. Не знаю. Обстановка действительно с каждым разом становится все хуже и хуже. Рыбнадзор, пограничники, таможенники, милиция обложили все вокруг. Очень трудно доехать до Москвы, не встретившись с этой братией. А сейчас еще и закон специальный приняли.

– Да. И в наше время было непросто, но тогда хотя бы качество было настоящее. Тетя Инна, хоть ты и не любишь ее, всегда приносила икру нам домой. Она тогда работала в центральном «Детском мире» на площади Дзержинского, в секции школьной формы. А школьная форма всегда нужна. И продавщицы из сорокового гастронома тоже были обыкновенными мамами и бабушками. А уж в сороковом гастрономе черная икра в те времена была всегда, это уже можете мне не рассказывать. Там тогда такие люди отоваривались! Не чета нынешним. Так вот эти любящие мамы и бабушки из сорокового гастронома приносили в отдел тети Инны черную икру и разные деликатесы. А тетя Инна отпускала им и школьную форму, и другие тогда дефицитные школьные товары, и всем было хорошо. Но та икра была настоящая! Вкусная и полезная. И дети ее, между прочим, ели с удовольствием.

– Мама. Не надо говорить ерунду. Эта икра ничуть не хуже той. Просто задохнулась немного. А так вполне нормальное качество. И икру в детстве я никогда не любил.

– Но ты же ел ее, когда был маленький! Я часто давала ее тебе, потому что это очень полезно для детей. Чтобы мальчик вырос здоровым и сильным.

– Я помню, как ты впихивала в меня эту икру. Ужас! Я чуть не плакал, когда вы заставляли меня ее есть. Позже – да, она стала мне нравиться. Но тогда мне было уже лет пятнадцать.

– Ты сейчас так специально говоришь, чтобы меня позлить. Я же помню, как ты тогда тянулся ручками ко мне, к тете Инне… Ладно. Съешь еще бутерброд, пока Филечка спит. Давай я тебе намажу.

– Давай.

Глава 7

Постепенно глаза 657-го привыкли к солнечному свету. Сквозь соленую пелену он уже мог различать голубое небо над своей головой и белые облака, беззаботно убегающие куда-то вдаль. Он все еще сидел на верхушке шара и держался за горлышко разбитой бутылки. Правда, сейчас, при солнечном свете, он увидел, что шары вокруг него не черные, а скорее темно-серые, и выглядят они не так грозно и неприступно, как казалось ему совсем недавно. Воздух вокруг него был прозрачный и чистый. И он даже и не дышал сейчас этим воздухом, а вкушал эту окружающую его субстанцию, как вкушают редкое и драгоценное лакомство.

<1 2 3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

4 из 6