Утро было таким же, как вчера и как неделю назад. Коротенький, едва заметный лучик солнца смело пробился сквозь пелену туч и тут же потух, словно кто-то загородил эту пробоину в тучах. Вновь сырость, серость, мерзлота заняли свое обычное, господствующее место в мире.

Хельга давно начала просыпаться до рассвета. Она встречала каждый новый день с радостью и любовью и надеждой на то, что он и впрямь будет новый, с верой, что однажды этот лучик победит. Но дни казались совершенно одинаковыми. Так и сегодня она смотрела на появление тающего, робкого луча солнца. Видела, как он стремится вырасти, стремится жить. Вдруг в его свете она заметила своего ворона. Она видела, как он летит и будто борется с кем-то, да чем больше сопротивляется, тем больше его туманом что-то опутывает. Да и туман не от земли поднимается, а какими-то вспышками возникает прямо в небе и душит несчастную птицу.

– Ну, так уж точно не пойдет!

Что было сил побежала Хельга в лучевую, схватив лук да колчан, она в мгновение ока оказалась на смотровой башне и, зорко прицелившись, выстрелила в туман. Она и сама удивилась своему выстрелу, ее глаз был очень четким, рука не дрогнула, она стреляла так, будто стреляет всю свою жизнь. Туман поредел, она прицелилась и выстрелила еще раз, и туман отступил, а ворон без сил упал на поле.

Хельга и сама не заметила, как уже через несколько мгновений оказалась рядом с птицей.

– Дружочек ты мой милый, да что это за нечисть-то на тебя напала? Ты только держись, я тебя больше в беде не оставлю. Всегда буду с луком наготове.

Ворон смотрел ей в глаза своими черными мудрыми глазами и благодарил.

Хельга была в растерянности.

– Ворон, я тебя слышу. Идти надо, на гору. Пойду, все сделаю. Ты слаб, так я тебя понесу.

И она с вороном и луком отправилась на соколиную гору. Идти было тяжело, туман как будто связывал ноги, склеивал их с землей, но Хельга рассекала его луком и упорно шла вперед. Туман стал настолько густым, что она не могла дальше выбирать направление.

– Куда же мне идти? Ведь и руки вытянутой не видно.

Вдруг к ней подбежал маленький зверек.

– Хоречек, ты ли мне дорогу покажешь?

Хоречек был, конечно, вновь расстроен, что в нем, как всегда, не признали куницу. Но он не обиделся, а резво побежал вперед, показывая Хельге направление. Так они шли, вызывая туман на поединок.

Вдруг Хельга остановилась.

– Хоречек, подожди. А ведь я их вижу!

И она вновь посмотрела в небо взглядом более острым, чем взгляд человека.

Она подняла лук, натянула тетиву и выстрелила в туман. Через несколько секунд на землю упало что-то, напоминающее клубок черного дыма, который быстро рассеялся. А на том месте, где он был, образовалась брешь в тумане, и сквозь него лицо Хельги осветил луч солнца.

– Так вот ты, виновник тумана. И не туман это вовсе, а грязь какая-то. Не нашего ты мира, дружочек. Надо эту историю до конца разузнать, не дело это – наши леса и поля обворовывать, птиц наших вольных душить.

И она с еще большей решимостью отправилась дальше.

– Ой, не надо, ой, лучше бы эту историю не узнавать, – сказала тревожно куница, – быть беде! Не иначе как эта девчонка совсем всех дымчаков разозлит.

– Дела… – ухал возбужденно филин, подзывая другого, – собирай всех братьев. Быть переменам, соколиная по дымчакам из луков стреляет, да как метко, зоркая, как все в ее породе. Я уж думал, не доживу такого увидеть. Расскажи все братьям. Время великих перемен началось, пусть соберутся на поклонной горе и ждут новую воительницу.

– Не бойся, дружочек, – говорила Хельга ворону, пробираясь по лесу и успокаивая скорее себя. – Ты не дрожи, мои предки вообще сюда первыми пришли и ничего не боялись, и кров нашли, и жизнь построили, а уж мы-то с этой грязюкой справимся. Еще пару стрел у меня есть, так что не пропадем!

«Да и толку бы, если бы я и боялся, тебя же разве остановишь?» – думал ворон. Он уже оправился от битвы и мог самостоятельно лететь, следуя за ней.

Они дошли до той самой поляны, где Хельга слышала разговор соколиного стража. И опять в тот же миг, как по команде, все заволокло тугою пеленою тумана.

– Ах, до чего же ты противный, туман, до чего неприятный!

Она хотела взяться за тетиву, но дымчаков разглядеть не могла, стена как стена, а стрелять не по кому.

Хельга подошла к ней поближе и попыталась что было сил вникнуть в то, что там.

В это время хорек, который отлично видел даже сквозь туман, наблюдал следующую картину. По одной стороне стены из тумана стоит Хельга да все пытается сквозь стену смотреть, а по другой, плотно-плотно примкнув к стене, смотрят на нее филины, сидящие на ветках дерева, как на насесте. И так им любопытно! Они-то ее видят, а ей, бедняжке, сила странная не дает их рассмотреть.

– Только до стены не докасаться, – пронеслось среди филинов, – а то она рухнет, аккуратно.

– Слышу ведь и чувствую, – говорила Хельга. И она, повинуясь внутреннему зову, протянула руку вперед, прямо в туман. А за туманом, прям напротив ее руки, сидел птенец, и так ему хотелось руку человеческую потрогать, что не выдержал он запрета и протянул свое крыло навстречу Хельге. Через секунду он вывалился через туманную стену прямо ей под ноги.

– Ну, все, беда! – раздалось среди филинов. – Прокололись, как мыши неопытные. Теперь если не дымчаки, то Королевна нас точно на подушки из натурального пера пустит. Ах, беда!

Маленький филин лежал на земле и смотрел на Хельгу красивыми огненными глазами.

– Птенец, это что же ты столько шума делал?

Хельга взяла его на руки.

– Ой, как страшно! – раздалось среди филинов. – Что же она с ним сделает? А если она его съест?

– Да зачем его есть-то, перья одни.

– А ну пошли все вон, перье пустоголовое, ничего вам поручить нельзя. – В воздухе повисло молчание. Присутствие Королевны всегда чувствовалось еще до ее появления. Она обладала той молчаливой статью, которая вызывала не только уважение, но и трепет, а иногда и страх.

– Как скажешь, Королевна, – и филины разлетелись по обе стороны.

– И ты, страж, хорош! Говорила тебе, следи, чтобы молва не пошла.

– Так и следил, Королевна.

– И почему ж тогда птенец филина у соколиной на руках?

– Так сестра ее сама филинов ночью звала. Знаешь же, Королевна, коль рождается смелый человек, так не остановить начало перемен.

– Мы об этом потом поговорим, а теперь хода назад нет. Лети в королевство да народ поднимай, пусть бал готовят, какого еще не видывали, говори – гостья наипочтенная, повелительница соколиных к нам пожаловала! – Она сделала паузу и, тяжело вздохнув, добавила: – И войску скажи: сегодня, завтра – не знаю, но схватки с дымчаками не миновать, пусть собирают всех пернатых. А праздновать возрождение союза будем так, чтобы и умереть потом было не жалко.

Хельга стояла растерянная, гладила птенца. И говорила уже робко, без вызова:

– Вы извините меня, но не могли бы вы мне показаться?

– А вот это, милая, от тебя зависит, насколько поверишь в род свой, настолько и сможем, – сказала холодно Королевна.

– Я не боюсь этой мглы. Ворон, ты уж только со мной лети. Одну не оставь, без тебя не справлюсь. И ты, хоречек.

Прижимая к себе птенца, она вновь протянула вперед руку. По руке пошло непонятное чувство покалывания, и Хельга увидела, как ногти ее удлиняются, а из тыльной стороны руки появляются маленькие перья. Она в страхе отдернула руку назад.

– Ну же, дитя, не бойся, ты ведь на пути к самой себе, – сказала Королевна, смягчив тон.

– Шагай давай уже, – раздался из-за ее спины ропот филинов.

Глава четвертая.

Перья растут

– Ворон, милый, это чего у меня в тумане ногти растут да перья?

Но ворон лишь посмотрел на нее и, взмахнув крыльями, полетел навстречу мгле. Хельга сделала шаг, потом еще один, покалывание чувствовалось во всем теле, даже в ушах. Она зажмурилась и зашагала вперед. Пока лицом к лицу не оказалась с Королевной. Увидев ее, она не оробела, а лишь молвила робко:

– Как вы прекрасны!

Королевна имела тело и крылья огромного, более полутора метров в длину сокола, лицо ее было человеческим. По перьям вниз спускалась шикарная коса цвета пшеницы, а лоб украшало ожерелье с королевским камнем цвета луны. Ее глаза были серо-голубого цвета, а взгляд, как у всех соколиных, острым и четким.

– Здравствуй, Хельга, ну что ж, не заробела ты саму себя увидеть? Храбрая ты.

– Саму себя?

И Хельга посмотрела на свои руки. Ее ногти были острыми и твердыми. На руках были перышки. Ее волосы стали еще длиннее и также были заплетены в косу. А перья были даже на ушах.

– Я что же, выходит, птица?

– Ты человек, Хельга. Ты настоящий человек, – сказала Королевна и улыбнулась. – Ворон, ты зачем здесь?

Ворон подлетел к Королевне и поклонился ей. Их диалога Хельга понять не могла, она лишь понимала, что разговор идет о чем-то серьезном, потом подбежала и куница.

– Не беспокойся, ты язык звериный слышать и не должна. За воронами дурная слава водится. Ведьмам они служат, а от ведьм и до дымчаков недалеко. А нам шпион совсем ни к чему. Да только он – другой. Любит тебя очень, предан был и твоей матери, и тебе, с детства за тобой приглядывал. Ему с нами можно, да и куница пусть идет, все же путь тебе указала.

Мне лететь нужно, дела есть важные. Из наших только царская семья с тобой разговаривать может, поэтому дальше тебя брат мой поведет. Он тебе все и объяснит. Не робей, Хельга, в том и сила человека, что он сердцем любую беду отвести может. Ночь будет незабываемая.

Королевна подошла к ней поближе, посмотрела в глаза и, взмахнув огромными крыльями, улетела.

Тем временем объявилась мама птенца, она указала Хельге на гнездо, в которое девочка аккуратно положила заполошного малютку.

– Он у вас такой славный! – сказала она маме-филину, та же ей в ответ поклонилась.

А когда Хельга обернулась, она чуть было дар речи не потеряла. Перед ней стоял брат Королевны. Он был огромного роста, с телом и головой человека. Тело принца было покрыто перьями, поверх которых были одеты доспехи. Но самое удивительное, что было в образе принца, – это огромные прекрасные крылья.

– Имею честь представиться, графиня, – Альфар.

– Хельга, – сказала робко девушка. – Вы человек?

– Я – сокол. Ты – человек, – он улыбнулся. – Хотя, поверь мне, разница не так уж и велика, когда-то ее вообще не было. Мне поручено тебе все объяснить, путь до королевства неблизкий, так что успеем по пути поговорить. Ну, полетели.

– Я не умею летать, – все так же робко ответила Хельга.

– Вы, графиня, этому, видимо, у людей научились. Учиться надо правде, а не заблуждениям. Позвольте вас обнять.

Он подошел к ней, взял за талию, и ощущение земли моментально покинуло сознание Хельги. В тот момент она еще не знала, что мысль о том, что она привязана к земле и не умеет летать, больше никогда не вернется в ее голову. Альфар держал ее очень крепко, не давая повода испугаться. Они летели вдоль какой-то большой дороги. Из-за скорости полета Хельга едва ли могла разглядеть проносящиеся под ее ногами пейзажи. Странный холм, усаженный филинами, остался позади, дорога была укрыта туманом и все больше утопала в нем. Иногда в тумане блестели вспышки света, но они сразу гасли. Скорость полета нарастала, и движение всего вокруг становилось неуловимым. Наконец, дорога окончательно растворилась в тумане. Они оказались в чистом, полном света небе.

– Ну а теперь что скажешь? – спросил Альфар.

– Всегда знала, что оно есть, это небо. А туман – это обман.

– Смелые всегда идут к свету, – сказал Альфар и, сделав с ней еще несколько пике, вдруг резко выпустил Хельгу из рук. Она пролетела около пары метров вниз и остановилась. Застыв в воздухе, она смотрела на свои руки, покрытые изящными перьями и освещаемые лучами солнца. Она попробовала полететь сама, и это получилось. Ее глаза стали больше, чище, а зрачки приняли вертикальную форму. Она хотела полететь вправо и летела. У нее не было крыльев, но она умела летать.

Через мгновение в небе показался комок грязного дыма, он становился больше, разрастаясь и закрывая собой свет. В одно мгновение Хельга метнулась в его сторону и разорвала острыми когтями ног на куски.

– Сколько их? – спросила она, глядя на Альфара все еще острым взглядом охотницы.

– Миллионы, – сказал Альфар. – Их не сосчитать. А ты охотница! Великая охотница!

– Они не из нашего мира. Кто их создал?

– Человек, – тяжело ответил Альфар. И, глядя на солнце, добавил: – Здесь мы в безвременье и невесомости, здесь сходятся все силы, если не миновать войны. Поэтому ты можешь здесь летать, даже не имея крыльев. Королевство находится во власти времени, нам нужно торопиться. Следуй за мной.

Хельга вновь подлетела к Альфару, и они направились дальше.

Каким-то невероятным способом Альфар находил дорогу сквозь этот свет, не имея ни одного ориентира. По пути им попалось еще несколько дымчаков, и Хельга имела возможность оценить мастерство охоты принца. По дороге он продолжил свой рассказ.

– Человек – это особое детище природы. Его сила – в его заботе о мире. Пока леса не попали во временные сети, человек был другим. Люди не отделяли себя от природы, доверяли ей, а потому могли пользоваться почти всеми ее дарами. Самые смелые из них были наделены, например, возможностями зверей. Могли видеть, слышать лучше других людей. В этой земле особенно важен был союз людей и птиц. Мы защищали друг друга, заботились. Не было такой силы, способной захватить королевство. Мы были глазами людей, мы следили за полями и лесами. Земля процветала. И не всем на земле это нравилось. Сначала люди пошли на нас войной. Вопиющая дикость! Идти в атаку на свой же род, на таких же, как ты. В природе такого нет, а значит, люди эти изменились, где-то набрались жестокости и тщеславия.

Мы выстояли в схватке. Несколько лет царил мир, и мы думали, что опасность миновала, но это была лишь иллюзия. Граф соседнего королевства решил жениться на молодой дочери нашего графа. А это ей было не по духу, и отец ее не дал согласия. На следующий день поля накрыл туман. Люди сопротивлялись ему, боролись. Верили Люции – так звали дочку графа. Да вот только мгла эта настойчива была. Люди почти не видели чистого неба и свободных птиц, и вера в него с каждым днем угасала. Люди стали забывать свою свободу и терять свою силу. Не слышали больше мир, союзы с природой рухнули. Мы делали все возможное, чтобы не терять единство с человеком, мы охотились на дымчаков до потери сил, но их становилось только больше. Однажды мы поняли: дымчаки, да и мгла – это страхи человека, его «неверие» в себя. Мы не знаем точно, откуда они берутся и кто все это начал, но связь с человеком, к сожалению, однозначна.

Раньше каждое утро первые лучи солнца указывали человеку путь к самому себе, и человек бодро шагал по нему и открывал в себе удивительные таланты и миры. Пришла мгла и закрыла солнечные лучи. День за днем человеку было все сложнее разглядеть в этом туманном мире, полном обманов и иллюзий, самого себя. У человека появился страх, страх, что он сделает неверный шаг. И страх этот был настолько огромен, что человек отступает перед тьмой, предпочитая жить по давно установившемуся порядку. Так появляется дымчак, и питается этими страхами, и растет, и поглощает все больше света. Беда в том, что у человека, не решившегося искать свой путь, страх остается и растет всю жизнь, а вместе с ним растет и дымчак. Но ты, ты не испугалась шагнуть во мглу. Человек и зверь снова едины.

– Но ты не зверь, Альфар.

– Один из самых лютых.

При этих словах он подлетел к ней ближе и обнял за талию, Хельга почувствовала, что невесомость позади и они вновь летят при помощи силы крыльев Альфара.

– Сейчас надо будет быстро лететь, иначе они нас сожрут.

Сложив крылья конусом, быстро вращаясь, они полетели в сторону ворот. Хельга могла замечать возникающие то и дело дымовые вспышки, но они не могли догнать Альфара. Ворота очень быстро распахнулись и тут же вслед за ними закрылись.

Они стояли на земле, но не так, как раньше. Все перья на теле Хельги держали ее в воздухе, уменьшая вес тела.

– Она прекрасна, Альфар, – сказал кто-то из королевской семьи.

– Это учитывая состояние после первого полета.

– Разрешите представиться, графиня, – Блемьер – королевский часовой.

– Вы стоите на страже?

– Сторожу ворота от лазутчиков. Все только и говорят о том, какая вы охотница, милая, нам с вами явно повезло, – сказав это, сокол улетел в сторону ворот.

Альфар приложил руки к лицу. Было видно, что этот прорыв стоил ему немалых усилий.

В ответ на вопросительный взгляд Хельги он сказал:

– Дымчаки делают все возможное, чтобы не дать нашему союзу возродиться. Они взяли королевство в кольцо плотной стеной. Каждый полет через ворота стоит огромных усилий. Но ничего. Мы обязательно справимся.

Он сел на каменный выступ.

– Как я могу тебе помочь? – спросила Хельга.

Он посмотрел на нее своим самым соколиным взглядом.

– Расскажи людям о том, что их страхи и сомнения причиняют вред другим живым существам. Убеди их найти силы бороться. Покажи им себя, свою волю и свободу, убеди их перестать бояться.

Хельга смотрела ему в глаза и чувствовала, будто его кровь течет в ее жилах, будто его сердце бьется в ее груди. Она слышала всю боль его народа, все его страдания за века, проведенные в тумане.

– Прости мой народ за эту боль.

Она подошла к нему, взяла его лицо в руки и смотрела ему в глаза, в глаза самого лютого зверя, но она в них видела мысли и чувства, потребность в понимании. Она провела рукой по его крылу.

– Я ничего прекраснее твоих крыльев в жизни не видела.

– Спасибо, – он легко улыбнулся с долей иронии. – Нужно лететь.

Глава пятая.

Соколиные дома

С высоты полета казалось, будто королевство ради забавы кто-то выкрасил в умирающие тона. Все было иссушенным, желто-коричневым, неживым. Хельга и Альфар летели вдоль дороги, ведущей к замку. По пути Хельга видела так много умирающих деревьев, много холмов, как тот, что появился из тумана без единой травинки. Словно в этих краях уже много лет царила засуха. Она видела причудливые приспособления, крутящиеся над полями.

– Это разгонщики туманов – изобретение наших инженеров, они пропускают через себя туман и отлавливают дымчаков.

– Как сито для муки.

– Можно и так сказать, дымчаки очень проворные, поэтому у каждого разгонщика дежурит два-три сокола, чтобы в случае обнаружения сразу расправиться с ними. Без этой системы дымчаки давно бы уже нас одолели. Жаль мне, Хельга, что ты видишь мое королевство в таком состоянии. Оно было очень плодородным, очень красивым. С тех пор как мы в кольце дымчаков, красоту поддерживать очень сложно. Нападения с прорывами происходят почти каждую неделю, оттого мы все силы тратим на оборону да укрепления. Но сегодня великий день воссоединения. Праздник. Сегодня, несмотря на войну, будет бал. Ты ведь любишь балы?

– Не знаю. Не особо часто я на них бывала.

– Тем лучше.

– Альфар, а что это за странные постройки? – спросила Хельга, показывая на округлые сооружения, собранные в объединения по пять-шесть штук. Их крыша была сделана из множества трубочек, которые забавно торчали вверх, словно подпирая небо.

– Как что? – удивился Альфар. – Это гнезда, соколам ведь тоже где-то жить нужно. А вон и самое большое гнездо, – сказал, показывая на высокий холм. Хельга посмотрела в эту сторону и обомлела – там располагался дворец. Очень необычный по своей форме, он возвышался высоко-высоко под самым небом. Дворец был построен из дерева и таких же трубочек, что были на крышах домов. Вертикальное здание правильной овальной формы с множеством балконов. Оно напоминало огромную связку различных по размеру гнезд. Главный вход находился на расстоянии двух третьих от земли, и в него можно было только влететь. На входе около дверей стояла стража, которая даже принцу задала несколько вопросов. Принц поклонился и ответил, слов этих Хельга не разобрала, но, очевидно, это было что-то вроде пароля.

Они влетели внутрь.

– Дальше можно и пешком, – сказал Альфар и бережно опустил Хельгу на каменный пол. Она сразу поняла, что полом для замка была скала, да и весь замок – это огромное, очень красивое гнездо. Лихо придумано, что ни говори. Они долго шли по изящному коридору, сложенному из миллиардов тонких палочек. Альфар рассказывал, где какое помещение, иногда комментировал рисунки на стенах.

– Альфар, а у меня вопрос, но мне правда уже и самой он кажется немного глупым.

– Так в этом нет ничего плохого, вместе посмеемся, коли так. Спрашивайте, графиня. Все и все здесь к вашим услугам.

– Из всех соколов, которые, – она хотела сказать «ненормальные», но вовремя себя исправила, – которые необычные, руки я видела только у тебя, – закончила робко Хельга.

– Ну?

– А кто тогда все это нарисовал?

– Люди.

– Здесь были люди? – удивилась Хельга.

– Не просто были. Много всего хорошо сделали, золотое это было время. А вот и твоя комната, – он показал Хельге вход в комнату. – Прошу, графиня.

Комната была просторной, с огромными окнами, выполнена в цветах светлого дерева. Хельге она очень понравилась. В ней было все обустроено, как для человека: кровать, стол для письма, шкаф для одежды. В углу комнаты стояла витрина из прозрачного стекла. Глядя на нее, Хельга замерла. В ней было длинное платье в пол. Выполненное из белых и светло-коричневых перьев, оно парило в воздухе и казалось живым.

– Что это? – не скрывая восторженного удивления, прошептала Хельга.

– Теперь уже мои крылья – это не самое прекрасное, что ты видела в жизни? – подмигнул ей Альфар.

– Даже не знаю, нельзя такое сравнивать, – все прекрасно: и крылья, и платье.

– Больше ста лет тебя дожидалось, – игриво продолжил Альфар. – Примерить не желаешь?

– Я?

– Ну не я же? Мне и своего оперения хватает.

Хельга подошла к шкафу, его двери сами распахнулись. В следующий миг сарафан Хельги рухнул, сделав ее абсолютно обнаженной, и платье мгновенно само село на нее. По телу пошло непонятное покалывание, странное ощущение, но не боль, а после Хельга поняла, что она вновь не чувствует под собой земли. Теперь платье парило вместе с ней. В нем она ощущала небывалую до этого силу, будто у нее появились крылья. Она смотрела на свои руки, на грудь и не могла поверить в то, что происходит.

– В нем дух самой Люции. Она была человеком из твоего рода и отдала свою жизнь, защищая нас от дымчаков. Они заманили ее в ловушку и задушили, но дух ее был настолько сильным, что не погиб. Мы соткали платье, помня о ней, в нем перья каждого из нас, в нем и живет ее душа.

– Мне кажется, я ее чувствую, – неуверенно сказала Хельга.

– И оно тебя чувствует, оно слилось с тобой – теперь это твое оперение и твои крылья.

– Я, я не уверена, что я достойна такой чести, Альфар. – Хельга подошла к нему и опустила глаза, все еще разглядывая свои руки. – Альфар, – продолжила она, – это вы смелые воины, вы боретесь за свою страну, за свой народ, не зная страха… А я? Что я? Альфар, я в замке за пяльцами была выращена с одной целью – однажды выгодно для графства выйти замуж и на мужа своего уповать.

Но Альфар уже не слушал ее, одним движением руки он бросил Хельге лук, что был в углу комнаты, другим быстро подвинул ее к окну и быстро скомандовал:

– Стреляй!

Хельга и сама не заметила, как вставила в лук стрелу, натянула тетиву, зорко взглянув в небо, увидела в нем дымчака и выстрелила. Стрела оказалась точной, дымчак упал на скалу рядом с дворцом и превратился в грязь. Хельга опустила лук, дыхание ее было частым, сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, а глаза – это уже не были глаза той семнадцатилетней девушки, уделом которой должны были стать пяльцы. Нет, это была настоящая Хельга! Она чувствовала, как каждая клеточка ее тела словно пробуждается от сна и вспоминает, кто она на самом деле.

– Я, – неуверенно говорила Хельга, – я – охотница.

Альфар смотрел на нее с восхищением.

– Если бы вы, графиня, его не застрелили, нас бы уже не было. В закрытых помещения дымчаки всесильны, любая жизнь в их пыли мгновенно задыхается.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4