Серебряное пламя

   И прежде чем она успела ответить, резко перестал улыбаться и посмотрел на нее, снова плеснув обжигающим безумием из почерневших глаз:

– Уверен, что еще могу научить тебя тому, чего ты не знаешь!

   Резкий переход темы и неприкрытый намек в его словах ошеломили Тинэ, которая уже почти готова была в случае чего поддерживать нейтрально-дружелюбный вид. Силмароин решительно обхватил ее руки своими огромными ладонями и потёр холодными пальцами кожу чуть ниже запястий, вызывая приятную щекочущую пульсацию во всем теле девушки. Пронизанный откровенной страстью взгляд странно затягивал, не отпуская и не давая переключиться ни на что другое. Только краем зрения девушка заметила, куда мужчина потянул ее с террасы и, вспомнив, как чуть раньше он оглядывался на заросли сада, поняла, что зря сомневалась: в этот раз он и не собирался вспоминать о своей роли наставника, все время думая только о том, как бы затащить ее в кусты.

* * *

   Страсть туманила разум, делая мысли вязкими, тягучими, и девушка словно плыла на ее теплых густых волнах. Лишь тонкое беспокойное чувство – привычная неуверенность в себе – слегка трезвила, холодком скользя по позвоночнику. Вдруг она сделает что-то не так и разочарует его? Как вообще она может понравиться такому искушенному мужчине? Сравниться со всеми великолепными женщинами, что у него были? Но нарастающая дрожь в его руках и нетерпеливо ускоряющийся шаг не давали ей сосредоточиться ни на чем, кроме его властного желания. Он ее хочет, это главное. И будь что будет!

   Когда они оказались в сумерках под пологом деревьев, Силмароин выпустил одну ее руку, развернулся и потащил девушку вглубь зарослей. Она почти бежала следом за ним, не замечая ничего вокруг, словно находясь во сне. И как только пропали последние просветы в листве орешника, обрамляющего сад, мужчина резко остановился. Подхватил по инерции налетевшую на него Тинэ за талию, чуть поднял над землей, после чего развернулся и прижал ее к стволу огромного кедра. Девушка снова, как и в зале, обхватила его ногами. Дохнув холодком, он склонился и мягко поцеловал ее. В ответ она нетерпеливо куснула его за прохладную нижнюю губу, инстинктивно стараясь разогреть остывшую кожу.

   Издав короткий полу-стон, полу-рык, Великий Лорд отстранился и, непристойно усмехнувшись, начал распутывать шнуровку на лифе ее платья. Неторопливые движения его слегка дрожащих рук вызывали странную тревогу, которая приятно щекотала нервы.

   Освободив грудь от ткани, мужчина несколько мгновений разглядывал её. Потом, глубоко вздохнув, медленно накрыл ладонями мягкие холмики, увенчанные затвердевшими розовыми сосками, легонько сжимая и разжимая пальцы, словно проверяя упругость. Тинэ выгнулась, схватившись за его плечи, чтобы дать ему возможность делать то, что он хочет и хоть как-то удержаться от желания прильнуть к жесткому телу, вдавиться, впитаться в него.

   Оглушенная мощным всплеском новых ощущений, она закрыла глаза. Сердце так сильно стучало, что девушка буквально чувствовала, как оно толкается сквозь ребра. Сознание плыло вслед за нетерпеливыми движениями рук Силмароина, сосредоточенное только на том, как отзывается на прикосновение его прохладной кожи её раскаленное тело.

   Быстро склонившись, он плеснул по лицу Тинэ пологом густых волос, пахнущих терпким ароматом трав, и прижался губами к ее шее – туда, где в тонкой жилке отчаянно бился пульс. Девушка впилась ногтями в его плечи и заставила себя замереть в почти болезненной неподвижности – странное нетерпение охватило ее, и она боялась неумелыми суматошными действиями, к которым стремилось все ее существо, нарушить колдовское состояние, окутавшее разум.

   Она не уловила момента, когда он распустил шнуровку брюк. И хотя, казалось, была целиком поглощена прикосновениями мужчины и собственной реакцией на каждое из них, а все равно не осознала к чему все идет, когда он уверенно запустил руки под вспенившуюся вокруг его талии юбку. Плавно проведя ладонями по внешним сторонам ее бедер, он так же уверенно переместился к внутренним, и стремительно отодвинув край трусиков, неожиданно взметнулся вверх, вталкивая в нее свою напряженную плоть.

      Тинэ оказалась не готова к ощущениям, которые немедленно возникли после такого молниеносного вторжения. Это получилось не так приятно, как она ожидала, но и не сказать, что бы совсем плохо. Скорее просто неудобно. Сразу почему-то воздух окатил обнаженную кожу вечерней прохладой, жесткая кора впилась в спину, а весь туман улетучился из головы. Теплая волна, до сих пор не дававшая ей думать и чувствовать всё окружающее, внезапно схлынула, съеживаясь и сосредоточиваясь внизу живота маленьким шаром пламени.

   Силмароину видимо было тесно внутри нее и он очень медленно проталкиваться глубже. Мышцы его плеч под ее пальцами вздулись от напряжения. Лбом он прижимался к ее ключице, и девушка не могла разглядеть выражения его лица. Зато впервые с трезвой головой почувствовала такую близкую, непривычную, практически влившуюся в нее звериную мощь Великого Лорда. Он был полностью одет, тогда как она, с распущенной до самой талии шнуровкой и задравшимся до середины бедер подолом платья ощущала себя обнаженной. И беззащитной. Казалось, мужчине стоит приложить лишь небольшое усилие, и она легко сломается в его руках. От этих мыслей огненный комок внизу мгновенно вырос.

   В это же самое время Силмароин вдруг перестал двигаться внутри нее. Вскинув голову, он судорожно вцепился руками в ствол дерева. Пронзительные, почти светящиеся в темноте серые глаза расширились, а брови слегка взметнулись, выдавая сильное потрясение. Бросив на Тинэ быстрый взгляд, он чуть нахмурился и застыл, будто превратившись в глыбу сверкающего льда, оправдывая свое имя.

   Пугающая бесстрастность его лица, за которой девушка легко угадывала лихорадочную работу мыслей, заставила ее почувствовать себя совсем неуютно. Она не понимала, что с ним происходит, но каким-то шестым чувством осознавала, что от мужчины сейчас можно ожидать всего чего угодно – с него станется невозмутимо отстраниться, поправить одежду на себе и на ней, и сделать вид, что ничего не произошло.

   Разросшийся было жар в теле начал стремительно остывать, унося с собой остатки завораживающих, ломающих власть над разумом приятных ощущений, возвращая четкое понимание происходящего. Холодная пустота вползала внутрь, словно оттуда вытягивали жизненно-важные части. Твердая плоть Силмароина не доставляла ничего, кроме странного царапающего ощущения, но казалось, если он сейчас отстранится, то пустота поглотит Тинэ целиком. Девушка отчаянно захотела вернуть все обратно. Снова окунуться в колдовское состояние, кружащее голову. Только не знала, как это сделать. Любые слова или движения представлялись бесполезными и даже глупыми.

   Беспокойно поерзав на его бедрах, она попыталась устроиться удобнее, чтобы избавиться от неприятных покалываний. Внутренние мышцы непроизвольно сжались, приноравливаясь к новому положению жесткого чужеродного предмета в теле. Силмароин внезапно вскинулся и коротко болезненно зашипел. Стиснув руками ее талию так, что девушке стало нечем дышать, он прижал ее к дереву, не позволяя больше шевелиться. И тогда сердце Тинэ мучительно полоснуло понимание, что догадка была верна: он собирается прекратить то, что еще толком не успел начать. И сейчас все закончится – та пьянящая, ни с чем несравнимая эйфория уже не вернется. И она никогда в будущем не прикоснется к этому заставляющему пылать ее внутренности ледяному мужчине.

   Забыв о недавних сомнениях, Тинэ с силой сжала ноги в коленях, пытаясь придвинуть Великого Лорда поближе. Вцепившись в его напряженные плечи, и не позволяя себе зажмуриться от неловкости, она требовательно, не задумываясь о том, как звучат ее слова, выдохнула:

– Глубже! – ногти вонзились в кожу через ткань рубашки, но она не замечала этого, стремясь только к тому, чтобы удержать его, – Быстрее!

   Силмароин заглянул ей в глаза и один бесконечно долгий миг вглядывался в них. А потом сверкнул озорной усмешкой – и сразу как-то расслабился, расплавился под ее руками, перестав сдерживаться. Отпустил ее талию, и продолжавшая сжимать ноги Тинэ, под давлением собственной силы до упора опустилась на его бедра.

   Зрачки ее расширились, когда его плоть, преодолев легкое сопротивление, уперлась в какое-то чувствительное место внутри. Это вызвало странные, очень острые ощущения и девушка не смогла бы сказать, чего было больше – боли или удовольствия. Мужчина чуть отодвинулся от дерева и подхватил ее за спину, чтобы она не терлась об жесткую кору. Не пытаясь вскидываться ей навстречу, он предоставил Тинэ свободу действий, внимательно наблюдая за ее реакцией. Только пальцы нежно поглаживали поясницу, вызывая толпу мурашек, бегущих вверх по позвоночнику.

   Девушка, для дополнительного упора обхватив его за шею одной рукой, а другую с наслаждением запустив в густые белоснежные волосы на затылке, осторожно приподнялась, чувствуя, как скользит внутри подрагивающая, напряженная часть его тела. А потом снова качнулась вниз.

   Закусив губу, Силмароин смотрел на нее, слегка помогая ей раскачиваться и по мере того, как ускорялся темп ее движений, нарастала дрожь в его руках, и учащалось дыхание.

* * *

   Силмароин не помнил, чтобы когда-нибудь настолько безоглядно терял самообладание. С тех пор, как начало меняться его тело, в нем, как и в любом Великом Лорде, постепенно рос и матерел зверь – хищник, не знающий эмоций, но взамен наделенный способностями, в сотни раз превосходящими то, чем владели молодые олоэсс и, тем более, люди. Долгие годы мужчина учился контролировать животные инстинкты, заставляя их подчиняться разуму. Выпуская лишь в нужный момент и в нужном месте, а в остальное время, удерживая настолько твердо, насколько только возможно. Он привык балансировать на этой опасной грани, как на острие ножа, уверенный, что никогда не ослабит внимание до такой степени, чтобы это стало опасно для окружающих.

   Если бы сейчас он мог хоть на секунду задуматься, то ужаснулся бы, ведь всё, на что способен хищник, целиком завладевший им в эти минуты, было связано исключительно со смертью. И заботили его лишь собственное удовольствие и самосохранение, невзирая на боль и другие неприятные ощущения, которые он мог причинить окружающим. Но управлять разумом Силмароин уже был не в состоянии. Да и, честно говоря, просто не хотел.

   Обострившееся зрение позволяло отчетливо видеть всё вокруг – каждый куст или дерево как будто подсвечивались слабым голубым сиянием, давая шагавшему спиной к зарослям мужчине возможность краем глаза уловить преграду и вовремя огибать её. Казалось, даже самой кожей он ощущал колебания воздуха и если бы совсем ничего не видел во мгле, смог бы двигаться так же свободно, как белым днем, заранее чувствуя любую помеху. Ноги, обутые в сапоги из тонкой мягкой кожи, чутко находили ветки и корни, спрятавшиеся в траве, не позволяя споткнуться.

   Запах тела Тинэйкалад говорил о силе ее желания, и Силмароину не нужно было проверять, чтобы удостовериться в том, что она готова принять его в себя. Усилившимся обонянием он способен был учуять сводящий с ума сладкий аромат влаги между ее бедер, а распаленное воображение дорисовывало перед внутренним взором плавные изгибы обнаженной фигуры.

   Быстрее, быстрее! – стучало в голове единственное не позабытое слово, и остро бился пульс во вздувшейся жилке на виске. Не успев пройти пяти шагов в глубину сада, мужчина развернулся, отпустил одну руку девушки и побежал. Вперед – так чтобы ограда кустов и деревьев стала непроницаемой для случайных взглядов прогуливавшихся неподалеку гостей. Зверь, захвативший его, не хотел, чтобы их прервали в неподходящее время, но забираться глубже в сад уже был не в силах, так же как и задумываться об удобном месте, где можно лечь на траву. Поэтому лишь только полог листвы окончательно скрыл отсветы факелов, Силмароин резко остановился, подхватил налетевшую на него Тинэ и, подняв ее над землей, развернул, чтобы прижать спиной к стволу ближайшего дерева.

   Девушка оплела его ногами, окутав бедра и напряженную плоть мужчины своим мягким теплом. Он склонился к ее лицу и легко, почти неощутимо прикоснулся к горячим губам – как будто попробовал редкое лакомство. В ответ она нетерпеливо куснула его, и зверь в нем отозвался рыком наслаждения: боль была ему понятнее и привычнее нежности, он стремился терзать, сминать, врываться в её тело и эта самка, такая близкая и дерзкая, казалось, хотела того же самого. Но утробный звук, исторгшийся из груди, слегка отрезвил Силмароина, позволив ему на некоторое время вернуть контроль над разумом.

   И тогда Великий Лорд растянул губы в нарочито ленивой улыбке, откровенно показывая охватившее его желание. Ему было интересно, как девушка отреагирует на нее. И на медленные движения его рук, неторопливо распутывающих шнуровку платья. Тинэ задрожала, тревожно расширив глаза, словно предчувствуя опасность. Удовольствие от такого ее отзыва снова чуть не отняло у него крохи самообладания. Он отвел взгляд, решив больше не искушать судьбу – эта женщина откликалась так правильно, так … по-настоящему, без малейшей фальши и наигранности, что будила в нем странную жажду, утолить которую хотелось немедленно.

   Расправившись со шнуровкой, он осторожно отодвинул ткань платья и замер, разглядывая мерцающую в сумраке кожу: белоснежную, словно покрытую тончайшим слоем хрусталя. Глубоко вздохнув, Силмароин осторожно накрыл ладонями её грудь, чуть сжал пальцы, с наслаждением ощутив бархатистую мягкость и живое тепло.

   Для него Тинэйкалад была абсолютно невесомой, он с легкостью удерживал ее на своих бедрах, прижав спиной к дереву – так, как хотел раньше, в зале, чтобы руки могли добраться до всего, чего пожелают. Мужчина скользил ими по упругим изгибам, чувствуя, как ускоряются движения, отчаянно понимая, что это не к добру, но ничего не мог поделать. Кожа девушки казалась обжигающе горячей по сравнению с его холодными ладонями, и последней мыслью в ускользающем сознании было желание увидеть ее целиком обнаженной, ощутить всем своим телом, сплестись в единое целое, в один организм. Но инстинкты зверя требовали немедленно удовлетворить ставшее почти болезненным желание.

   Когда Тинэ выгнулась на встречу его прикосновениям, он понял, что не в силах больше сдерживаться, и, опустив одну руку, дернул шнуровку брюк, тем временем продолжая гладить тело девушки другой рукой. Как только его напряженная плоть оказалась на свободе, Силмароин пробрался под подол платья, нащупал трусики и, сообразив, что придется потратить слишком много времени, чтобы снять их, просто сдвинул в сторону и тут же взметнулся вверх, проникая в такое желанное влажное тепло.

   Он хотел ворваться в нее одним движением, до конца, а потом еще и еще раз, чтобы утолить болезненное желание, но она неожиданно оказалась слишком тесной, и первого усилия ему не хватило, чтобы протолкнуться так глубоко, как хотелось. Девушка замерла, напряглась, сильнее сжав колени на его талии, словно пытаясь острее почувствовать этот первый момент слияния. Испытав секундное самодовольное торжество, мужчина медленно стал втискиваться дальше.

   До тех пор, пока не почувствовал что-то странное. Очень знакомое, но чего не должно было быть – тут, с этой женщиной. Препятствие – гибкое, поддающееся его нажиму, но все-таки препятствие. Если бы Силмароин двигался быстрее, то мог не ощутить этой преграды вовсе, или заметить слишком поздно, когда её уже не стало бы. А сейчас, тех коротких секунд, на которые он замедлился, ему хватило, чтобы успеть вовремя осознать, что это.

   Мужчина почувствовал удушье. Все мелкие детали, которые он до этих пор замечал и не мог объяснить, вдруг стали кристально ясными. Его бросило в холод. И впервые в жизни, одним единственным порывом, Великий Лорд подчинил сопротивляющегося, изворачивающегося, стремящегося к такому близкому наслаждению зверя целиком.

   Как могло случиться, чтобы в свои годы Тинэйкалад еще не познала мужчину? В окружении ровесниц, которые расставались с невинностью, не достигнув совершеннолетия? Так вот с чем были связаны ее страдания после разрыва с очередным ухажером… и это нелепое нижнее белье на пляже, и поведение, из-за которого она казалась неискушенной.... Не казалась! Она и была такой! Слепой идиот!

   Не трудно представить, как сильно девчонка хотела изменить это досадное для себя обстоятельство, учитывая вечное стремление подростков не отстать друг от друга. А Силмароин, пытаясь отгородить Тинэ от всех малолеток, желающих воспользоваться ее неприкаянным состоянием сегодня вечером – получается, воспользовался им сам. Думал ли он о спокойствии подопечной, и о мирной жизни всего отряда – или просто искал оправдание своему противоестественному влечению? Ведь по сути он не оставил ей выбора. И вместо нормального развития ситуации и молодого любовника, она получила трехсотлетнего Великого Лорда. Готового лишить ее девственности посреди полного гостей зала. Или в кустах – прижатой к дереву, с задранным платьем. Как давно искушенную в таких забавах девицу. Он явно лишился последних мозгов!

   Выбрала бы она именно его, если бы имела такую возможность? Теперь не важно. В любом случае девчонка заслуживала лучшей участи. Скрипнув зубами, Силмароин с трудом заставил себя оставаться неподвижным, сильнее вцепившись в дерево руками, пытаясь в это время понять – будет ли иметь смысл, если он сейчас поможет девушке встать на ноги, поправит на ней одежду, и проводит обратно в замок? Или станет только хуже?

   Но не успел он сделать глубокий вздох, собираясь с силами, чтобы снять Тинэ с себя – заранее представляя, как долго после этого его будет преследовать неприятное ощущения в паху от неудовлетворенного желания – она вдруг пошевелилась. Тугие мышцы сильнее обхватили никак не желающий расслабляться член, вызвав мучительно острое удовольствие и убивая все благие намерения мужчины. Силмароин болезненно зашипел, на пределе возможного пытаясь удержаться от встречного движения. Ненормальная! Что она творит?

   Не замечая, что причиняет девушке боль, он прижал ее к дереву руками, не позволяя сделать больше ни одного движения. Она затихла. На лице отчетливо проступило понимание. А потом тонкие черты исказило отчаяние и какая-то странная тоска. Всего на миг, но так, словно у нее отнимали нечто жизненно необходимое – и у мужчины непроизвольно что-то сжалось в груди. Но в следующую секунду Тинэ упрямо вздернула подбородок, прищурилась, в упор глядя на него полыхнувшими серебром глазами, и тут же решительно скрестив ноги на его ягодицах, попыталась придвинуться ближе, несмотря на то, что знала – её усилия для Великого Лорда как ветерок для скалы. Щеки девушки порозовели, она куснула губу и хрипло, но требовательно выпалила – будто бы вытолкнула из себя:

– Глубже! – острые ноготки снова вонзились ему в плечи, – Быстрее!

   Подобна настойчивость была в ее характере – девчонка никогда не боялась поступать так, как считала нужным, даже если заранее знала, что будет глупо выглядеть. Слова, которые скорее услышишь от искушенных женщин, давних любовниц, а не от невинных девушек, которых робость и нерешительность делают скованными, прозвучали из ее уст ломко и напряженно. Она как будто защищала что-то для себя по-настоящему важное.

   Мужчина вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, действительно ли она хочет этого – вот так, в первый раз, в кустах, с распущенным до живота лифом платья, с задранным подолом, прижатая к дереву. С ним.

   Разрумянившаяся от злости и смущения, Тинэ с вызовом смотрела на него, продолжая сжимать ноги. Смелая девочка! Страстная. Открытая. С ней будет легко получать взаимное удовольствие.

   Весело усмехнувшись, он перестал ее удерживать, прекрасно зная, что произойдет дальше. Если уж он не смог подготовить девушку к своему вторжению, не ласкал ее до тех пор, пока она не начала извиваться от желания, чтобы смягчить первые неприятные ощущения, то хотя бы даст ей возможность сделать всё самой. Позволит двигаться так, как ей удобно и приятно.

   Тинэ слишком сильно пыталась к нему прижаться и поэтому, когда он отпустил руки, она одним движением вобрала в себя его плоть целиком, до упора. Острое удовольствие пронзило его измученное желанием тело, но сейчас мужчину гораздо больше интересовала реакция девушки, и собственные ощущения было легко воспринимать отстраненно, отодвинув на задний план сознания. На ее лице отразились, смешались в непередаваемую гамму сразу несколько чувств: боль, удивление, зарождающееся любопытство – и это принесло ему гораздо большее удовлетворение.

   Она схватила его за плечо, потянувшись вверх, и тогда Силмароин чуть отодвинулся от дерева, придерживая ее за спину и помогая двигаться. Упругое кольцо мышц, мучительно медленно скользнуло по разрывающемуся от наслаждения члену, и мужчина до крови прикусил губу, пытаясь удержать контроль над телом. Не заметив, что другой рукой больно вцепилась ему в волосы, Тинэ поднялась так высоко, что почти освободилась от его плоти, а затем опустилась вниз. Шумное дыхание оборвалось, задрожало. И она стала раскачиваться на нем, с каждым разом все быстрее, все увереннее.

   Он держался, сколько мог, так и не узнав, хватило бы его терпения до кульминации, когда девушка вдруг откинула голову, впервые слабо застонав сквозь сжатые зубы – будто стесняясь показывать удовольствие. Это его задело. Ну, нет, милая! Так не пойдет. Притянув ее лицо, мужчина разомкнул своим ртом ее губы и глубоко проник языком внутрь, ощущая терпко-сладкий привкус напитков, которыми она сегодня злоупотребляла. Он позволил капельке своей силы и власти просочиться в поцелуй, и Тинэ поддалась им, расслабилась, забылась. Тогда он прикусил ее нижнюю губу, потянул вниз и, продолжая ласкать кончиком языка, одновременно резко вскинулся, проникнув в глубину ее тела. И она протяжно, громко застонала – запела ему, лучше слов рассказывая о наслаждении, которое ей дарила их близость. В тот момент он отпустил себя на волю, придавив девушку к дереву, больше не задумываясь, что его напор покажется ей неприятным.

   Она пыталась делать движения ему навстречу, и это сводило Силмароина с ума еще сильнее. Он рычал и врывался в нее все быстрее, а она вторила ему звуками удовольствия или боли, а может и того и другого вместе – мужчина уже не в состоянии был осознать это. Последний раз погрузившись в горячее, восхитительно упругое тело, он замер, сотрясаясь от наслаждения, чувствуя как вместе с вращающимися разноцветными кругами перед глазами из него водоворотом утекают последние силы, взамен принося приятное опустошение. И понял: ради таких моментов и стоит жить!

   Тинэ не шевелилась, обхватив его руками и ногами, словно боясь вырвать из мягкого небытия, на волнах которого качался его разум. Сильно прижавшись к мужчине, она словно пыталась впитать его удовольствие, поскольку сама вряд ли ощутила и половину. В первый раз женщинам его практически не дано получить и с этим уже ничего не поделаешь. Кстати! Эти мысли вернули Великого Лорда в реальность.

   Быстро выскользнув из нее, он подхватил Тинэ на руки и вместе с ней плавно опустился на землю, усадив рядом. Затянул шнуровку брюк и некоторое время наблюдал, как девушка дрожащими руками поправляет одежду. Справившись с этой задачей, она заметила его пристальный взгляд, смущенно моргнула и опустила голову. Криво усмехнувшись и еще немного помолчав, Силмароин тихо и задумчиво произнес всего одно слово, хотя ему много чего хотелось высказать ей:

– Почему?

   Мужчина был готов к тому, что Тинэ сразу осознает весь смысл вопроса и не переспросит, о чем он говорит, но не ожидал, что когда она снова посмотрит на него, в ее взгляде не будет и тени смущения. Девушка не переставала удивлять его своей неправильной реакцией: всякий раз пытаясь разгадать, что она думает, он ошибался.

   Её глаза заискрились, озаряясь внутренним светом, и она заговорила так, будто собственные мысли для нее самой звучали, как откровение:

– Что, почему? – голос был наполнен веселой иронией, – Почему непревзойденный воин, в чьем присутствии отнимается язык у закаленных воинов, не то, что у неопытной девчонки – тот, который настолько ослепительно безупречен, что все дерзкие мысли погибали, не успев родиться – но при этом, вопреки недоступности, терзающий во сне смутными образами – почему он стал первым в моей жизни? Тебе, правда, надо это объяснить?

   Нет, она была совершенно неправильная! Глупая. Такая открытая, ошарашивающая своей невозможной откровенностью! Она сбивала все его мысли и переворачивала их с ног на голову.

– Ну конечно! – язвительно бросил он в ответ, забыв, что хотел сказать раньше. Душу охватила неожиданная злость: на кого – на нее, на себя? … Похоже, откровенность девчонки была заразительна, потому что, выплескивая из себя поток непривычно искренних слов, Силмароин вдруг понял, что освобождается от долгих неосознанных мучений: