Я ПРИХОЖУ В СЕБЯ НА БЕРЕГУ. Морской бриз играет с волосами. Мягкий песок и белая пена прилива холодят ступни. Серая вода пузырится вокруг щиколоток и с шипением просачивается между пальцев ног.

Босых ног.

Это не было бы проблемой. Но на мне штаны-карго М.М., самые мягкие из ее поеденной молью гардеробной.

Я надела их прямо перед тем, как лечь в кровать, а значит, я гуляла во сне по ночному побережью. Опять!

– Дерьмо!

– Дерьмо! – повторяет голос.

Монотонный, по сравнению с шумом прибоя. Бросаю сонный взгляд через плечо и сквозь утренний туман вижу, как ко мне катится Ты-я. Ее гусеничные колеса, словно лапы, оставляют на песке следы-треугольники. Квадратная голова, приставленная к телу в форме канистры, доходит до середины моего бедра.

– Дерьмо: фекалии. Имя существительное. Испражняться. Глагол. Обманывать…

– Я закрыла дверь.

Ты-я переключается на повествовательный режим:

– Абсолютно согласна.

– Ты спрятала ключ в доме.

– Абсолютно согласна.

Набежавшая волна заставляет отступить, но яркий блеск привлекает внимание: ключ от дома, похожий на ракушку, вкопан в песок.

Я вытягиваю его.

– Дерьмо!

Ты-я по второму кругу знакомит со словарным значением односложного восклицания. Я едва слышу ее из-за звуков моря.

Почти каждую ночь мне снится, как я плыву к горизонту и нахожу сестру на краю земли. Она берет меня за руку и ведет домой. Иногда дом – это город на небе. Иногда – другой остров. Дом мог бы быть и здесь, мне все равно, лишь бы рядом с сестрой. Но ее нет. Не знаю, что разлучило нас. Каждый раз больно просыпаться, особенно когда тело упрямо и бессознательно воплощает сон в жизнь. И неважно, сколько дверей я закрыла на ключ. Решение? Превратить сны в реальность. Найти сестру. Чем скорее, тем лучше.

– Идем, милая, – говорю я Ты-е. – Опередим солнце!

Широкими шагами пересекаю пляж. Плечи ноют после очередной вылазки в центр острова. Но боль подождет. Ночные бдения еще никогда не приводили меня к морю, а сегодня я оказалась по щиколотку в воде. Что будет завтра? Не хочу и думать! Закончу Хьюберта и уберусь отсюда как можно скорее.

Пятьдесят шагов, и я у дома М.М., расположенного в рискованной близи от моря. Маленькая приземистая лачуга с видом на океан наполовину ушла в пески. Повсюду вещи: на крыльце, на террасе. Там, где нет песка, хранятся такие ценности, как поясная сумка М.М. Срываю ее с перил, иду за дом и вижу развалившегося Хьюберта.

– Доброе утро, Берт, – закидываю сумку на плечо. – Как настроение?

Хьюберт молчит. Он не болтлив, да я и не против. Одно его существование помогает мне оставаться в здравом уме.

Время на острове поделилось на жизнь-до-Хьюберта и жизнь-после. Жизнь-до-Хьюберта… Джоули! Я едва помню, чем заполняла дни. Наверное, сажала таро, чинила водопроводные трубы М.М. Обычные вещи, чтобы выжить.

Потом удалось выбраться в центр острова, где я нашла разбитого на куски Хьюберта. Сейчас ему не хватает всего одного пропеллера. Горжусь нашей работой!

Должна признаться, восстановление его тела почти разрушило мое. А жуткие проблемы с канатом, гравитацией и корпусом чуть не лишили меня ноги. Но он надеется на меня, и это придает сил. Я тоже надеюсь на него.

Вот бы поплыть к сестре так, как во сне! Проблема в океане. С берега он всегда кажется меньше.

– Просто подожди, дорогой, – говорю Хьюберту, слегка задевая его ногой. – Ты. Я. Море. Сегодня же вечером.

Всего один пропеллер.

Без него не вернусь.

Ты-я подъезжает ко мне, и вместе мы отправляемся в центр острова, с каждым шагом удаляясь от звуков моря и чаек. Слышен хруст камней под гусеницами Ты-и и хлюпанье серой глины под моими резиновыми клогами – подарком М.М. В густом тумане, на километры вперед, нас обволакивает тишина. Глина переходит в сланец. Лужи дождевой воды превращаются в мелкие чистые пруды. Ветер клонит кустарники, чьи корни опутывают камни, словно вены. Побережье на этой стороне острова плоское. И, если бы не туман, обзор открылся бы до самого горного хребта, разделяющего остров – каменной стены, которую невозможно обойти – только перелезть.

Укрывшись в тени скалы, я расстегиваю молнию на сумке, вытаскиваю катушку нейлонового каната и набрасываю его на шею Ты-и.

– Ты знаешь, что делать.

– Абсолютно согласна.

Ты-я катится по осыпающемуся подножию горы, поднимается вверх, пока не превращается в точку. Достигнув вершины, она бросает закрепленный канат.

Я ловлю и дергаю веревку, проверяя надежность, затем обвязываю себя вокруг талии. Схватив как можно крепче скользкий нейлон, я делаю вдох и отталкиваюсь от земли. Сто метров полуразрушенной скалы.

Захват ногами. Захват руками. Повторить. Впереди последние метры. Утреннее солнце согревает плечи. Я, обливаясь потом в свитере М.М., достигаю наконец узкой верхушки. Дыхание перехватывает от открывшейся панорамы. Сторона лугов и долин. Серые оттенки, как и на всем острове, неряшливые пучки деревьев. Кирпичные холмы, словно опухоли, выпирают из высокой травы. Еще предстоит выяснить, что это. Может, склепы? Заброшенные, густо покрытые мхом склепы.

Встряхиваю руки перед спуском на другую сторону хребта. Ты-я двигается рядом и время от времени сигналит «абсолютно не согласна», оценивая мой выбор опоры для ног. Но я запомнила большинство опасных и мягких мест на скале, поэтому на полпути к земле приказываю ей вернуться на вершину.

Развязанный канат падает в тот момент, когда мои ноги касаются земли. Убираю его в сумку и глажу голову возникшей рядом Ты-и.

– Отличная работа, милая.

Этим утром только мы и туман создаем движение в лугах. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на кирпичные святыни, объясняя гусиную кожу остывающим потом. Голод остро напоминает о себе, но я продолжаю путь, не останавливаясь на перекус печеньем из таро. Не в этом месте. Думаю, принимать пищу здесь неправильно.

Луга заканчиваются редким сосняком. Некоторые стволы переплетаются между собой, словно сиамские близнецы. Среди них затерялись деревья с восьмиконечными листьями. В глубине леса их становится больше. Ветви смыкаются над нашими головами. Опавшие листья укрывают тропинку перепревшим перегноем. Жук, стрелой летевший на нас, находит смерть под колесами Ты-и.

Хрусть!

Я вздрагиваю. Лишение жизни, даже такой ничтожной, на острове, где ее почти нет, выглядит ужасно.

– Бессердечная!

– Бессердечный: без чувств. Имя прилагательное. Жестокий. Имя прилагательное.

– Или буквально: без сердца.

– Нейтральна.

– О’кей, что ты имеешь в виду? Нейтральна к значению? Или к мысли не иметь сердца?

Ты-я жужжит лопастями.

Пригибаюсь под низко свисающей веткой.

– Хорошо. Прости, милая. Забыла, что ты не отвечаешь на прямые вопросы.

Как не делаешь и миллиард других вещей.

Впервые обнаружив Ты-ю в доме M.M., в шкафчике под раковиной, куда я заглянула в поисках сока, я танцевала, как сумасшедшая. Бот поможет мне построить лодку или составить карту водоемов местности или просто раскроет важную информацию, откуда я и как найти сестру.

Только Ты-я – не обычный бот. Она – смесь словаря и опросника, необходимых мне как… ну, как необходимы словарь или опросник. Зато ее умения завязывать веревки, копать ямы, выполнять указания очень даже полезны. Например, повернуть к груде хлама, когда мы наконец добираемся до Судоверфи. Так я называю поляну, где расположены маленький склеп и пруд, похожий на небольшой бассейн, поверхность которого заросла мхом. Вокруг куча металлолома, большая часть которого окислилась, деформировалась или разрушилась. Лучшие куски ушли на строительство Хьюберта.

Приступаю к поискам, внимательно изучая обломки. Шансов найти пропеллер мало. Но и в прошлый раз отыскать хоть что-нибудь от лодки казалось невозможным. Тем не менее, теперь у нас есть корпус, штурвал, румпель, мотор, винт. И когда кажется, что удача покидает меня, тут же находится нужная деталь. Более того, похоже, что каждая из них принадлежит одной лодке. Просто магия! Как и все, что касается Хьюберта. Он пришел в тот момент, когда был особенно нужен. Словно сама Вселенная сказала в тот день: «Не сдавайся!» И я не сдалась. Я уже близка к тому, чтобы найти Кей. Трудно дышать при мыслях о ней. Сверкание блесток. Пронзительный смех. Улыбка с быстро исчезающими следами вишневого мороженого. Две сплетенные руки: моя и ее. Ослепительно белая лестница, соединяющая небо и море. Целыми днями мы плаваем и плещемся в воде.

Я глубже погружаюсь в воспоминания, вода вокруг начинает дрожать. Вижу лодку, которую уносят волны. Слышу пропитанный горечью шепот «Прости».

Думать позитивно. Сосредоточиться на настоящем. Разбить задачу на части. Построить Хьюберта. Найти Кей.

Построить.

Найти.

Построить.

Найти.

Но страх отравляет мысли.

Взяв куски металла, я поднимаюсь, хрустя коленями. Железные болтики впиваются в ступни. Подхожу к краю пруда, заполненного дождевой водой. Дрожащая поверхность отражает меня – девушку с темными прямыми волосами до плеч, бледной кожей и, вероятно, черными глазами. Вместе с памятью я потеряла способность различать цвета. Странно, знаю. Но еще больше удивляет дальнейшее: вода меняется, и я вижу Кей.

– Где ты? – ее голос тише и глубже моего.

– Иду, милая.

– Ты забываешь.

Решительно качаю головой, но Кей продолжает:

– Посмотри еще раз. Ты видишь себя.

Так и есть. Девушка в воде – это не Кей. Это я.

Удары сердца отдаются в ушах. Понятное дело: сестры здесь нет.

Но Кей, живущая в моем сознании, права: я забываю. Сны о ней разноцветные, в отличие от дней, однообразных, наполненных всеми оттенками серого. Прихожу в себя. Пространство вокруг погружается в дымку. Бледнеет, блекнет.

Крепко зажмуриваю глаза, словно хочу выдавить их из глазниц. Плитка на дне бассейна мерцает. Кажется, вода зовет: «Си».

Ноги ведут к кромке воды прежде, чем я понимаю, что происходит. Шлепаю себя по щекам. Не спать! Не ходить во сне! Иначе закончу дни в водоеме с микробами.

Шаг за шагом, я отступаю, вырываясь из водного плена. Мое тело так напряжено, будто соединено с прудом резинкой. Сердце бьется в груди, словно хочет выскочить.

Неудержимая потребность найти Кей будоражит. Надо меньше думать о ней. Опускаюсь на колени рядом с грудой металла, перебираю ее. Думаю о Хьюберте. Он зависит от меня. Думаю об огромном море, которое невозможно переплыть. Думаю о бессонных ночах в доме М.М. Здесь все чужое – жизнь, одежда, дом. Даже Ты-я. Нет ничего моего. Мой дом ждет меня за морем.

Перво-наперво: покинуть остров.

Я копаю глубже и, ойкнув, отдергиваю руку. Но боль тут же отступает, потому что я вижу перед собой лезвие, которое, поблескивая серой жидкостью, вероятно, моей кровью, торчит из грязи. Я думаю…

Не сглазь!

Осторожно вытягиваю лезвие. За ним тянутся еще два. Три пластины, скрученные по спирали вокруг поршня. Поднимаю их к свету, струящемуся сквозь деревья. Три металлических лепестка, слегка помятых, но вполне пригодных, подмигивают мне.

– Джоули!

Не сон ли это?

Нет, рана все еще кровоточит. Бережно, будто экзотический цветок, я держу в руках старый пропеллер.

Ты-я приближается:

– Джоули: единица измерения энергии. Имя существительное…

– Чертовы мегаджоули! Мы сделали это, Ты-я!

Обнимаю ее, а потом испускаю вопль, который эхом разносится по всему острову. Ты-я мигает, обдумывая словарное значение возгласа. Каким бы ни был ее ответ, я его уже не слышу, потому что несусь обратно к скале, не зная, плакать, или смеяться, или еще поорать.

Так что делаю все и сразу.

Прощайте, луга! Я мчусь сквозь высокие травы.

Прощайте, склепы!

Прощай, хребет! Я восхожу на вершину в рекордно быстрое время, не чувствуя рук от зашкаливающего адреналина.

Прощай, М.М.! Спасибо, что разрешила попользоваться домом. Извини, что моль добралась до свитеров раньше меня.

Последнее прощание я приберегаю для себя, единственной живой души в этих Джоулем забытых местах.

Мое положение сводится к печальным фактам:

# 1 – Я на заброшенном острове.

# 2 – Я понятия не имею, как или почему, потому что (см. # 3).

# 3 – Возможно, у меня амнезия, которая с каждым днем прогрессирует.

Счастливый факт – # 4 – я убираюсь отсюда!

СНАРУЖИ ЭКОГОРОД в небе обманчиво казался таким же мертвым, как и океан под ним.

Внутри, на предпоследнем уровне города в Стратуме-99, проходила бурная вечеринка, приводившая ее хозяйку Кейси Мизухара в недоумение. Гости, сверкая телами в ультрафиолетовом излучении, ритмично двигались в такт музыке. Стоя за барной стойкой, заставленной бокалами и стаканами, девушка смешивала коктейли и наблюдала за толпой, словно за животными в зоопарке. Только и себя она не ощущала простой смертной. Скорее инопланетянкой. Или призраком.

Пришло ее время. Раньше Кейси не замечали, а за последнюю неделю узнали дважды. Приняв первую волну гостей, она почти решилась выйти из системы. Но Вселенная любит баланс. В течение последующих пятнадцати минут одноклассники принимали девушку за нанятую барменшу. Меридиан сообщила, что не придет. «Хорошо», – ответила Кейси. На самом деле, даже очень хорошо, что вдохновителя так называемой вечеринки «жизнь продолжается» не будет. Потому что, с одной стороны и к облегчению хозяйки, гости пришли не ради нее, а с другой стороны и к ее ужасу – ради сестры Силии.

Вот пример: гостья на танцполе заявила партнеру:

– Пятьдесят байтов, что сегодня она появится здесь.

Фраза высветилась во Внутреннем Глазе Кейси благодаря Интрафейсу. Этот портативный компьютер внутри человеческого мозга служил для сбора воспоминаний, трансформации мыслей в слова или, как в данном случае, для чтения по губам, что девушка считала нелепой, но допустимой функцией.

Явиться без приглашения на собственную вечеринку – очень похоже на сестру. Она бы, сверкая блестками, стильно заявилась позже всех. Гости замерли бы, боясь пропустить ее смех, слова, поцелуи. И все равно они многое упускали из виду. Например, то, как Силии всегда удавалось найти Кейси в толпе.

Ток пробежал по телу девушки. Она отвела взгляд от толпы, покачивающейся в такт музыки, и сконцентрировалась на пирамиде, которую выстраивала из стаканов. Огни. Музыка. Слишком темно, слишком громко, слишком сумбурно. Погрузившись в себя, Кейси принялась обрабатывать огромное количество заявок на вход в систему, заполонивших ее Внутренний Глаз.

ПРИНЯТЬ ГОСТЯ. ПРИНЯТЬ ГОСТЯ. ПРИНЯТЬ ГОСТЯ.

Количество людей на танцполе резко увеличилось. Кейси набралась смелости снова поднять глаза. Силия танцевала с парнем. Взгляды девушек встретились. Сестра приподняла идеальную бровь, как бы говоря: «Смотри, кого поймала в сети! Хочешь попытать счастья, милая?»

Кейси попробовала покачать головой и не смогла. Она, словно завороженная, смотрела, как сестра, оставив парня, с легкостью скользнула мимо танцующих и подошла к ней, отодвинув группу молодых людей, выпускавших кольца галлюциногенного дыма.

Дым рассеялся.

Силия исчезла.

Вместо нее появилась девушка с неоново-голубыми волосами и шарами Ньютона вместо серег. Вполне симпатичными, на взгляд Кейси. Гиммики – назвала бы их сестра.

Незнакомка взяла бокал и обратилась к хозяйке вечеринки:

– Скажи что-нибудь, только быстро.

– Я? – удивилась Кейси, оглянувшись.

Кроме них двоих рядом никого не было. Мозги отключились, лишив способности мыслить и говорить. Пульс увеличился до ста ударов в минуту. Может, она все еще под действием галлюциногенов?

– Да, ты, – ответила незнакомка, вынудив Кейси запустить СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК, приложение-разговорник, рекомендованный Силией.

«С ним будет легче общаться», – обещала сестра.

От быстрых, как выстрелы, советов разговорника закружилась голова. Кейси поморгала, прогоняя мушки перед глазами.

– Сказать что?

– Да что угодно!

«ЗАДАННЫЕ ПАРАМЕТРЫ НЕДОСТАТОЧНЫ».

Раздосадованная, Кейси оглянулась в поисках вдохновения.

– Вся человеческая популяция может поместиться в одном кубическом километре?

Факт прозвучал как вопрос. Она исправила интонацию.

– Вся человеческая популяция может поместиться в одном кубическом километре.

«ОБНАРУЖЕН ПОВТОР», – неодобрительно просигналил СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК.

– Да ты что? – удивилась незнакомка, глядя на танцующих поверх бокала. – Продолжай.

– О количестве homo sapiens?

Собеседница рассмеялась, будто Кейси пошутила. Разве она шутила? Юмор – это хорошо. Это основная черта по Шкале Гуманизма Коулов. Просто… Она не ожидала такой реакции, как смех, что плохо по стандартам того же эксперимента. Кейси хотела было спросить, что смешного, но девушка ее опередила.

– Спасибо большущее! Некоторые никогда, даже под дулом пистолета, не поймут намеков «не интересуюсь». А ты тоже здесь, чтобы ее увидеть?

Прямой вопрос, на который Кейси знала ответ без помощи СЕРЕБРЯНОГО ЯЗЫКА.

– Кого? – переспросила она, внутренне приготовившись услышать имя сестры.

– Хозяйку вечеринки Кейси? Думаю, ты здесь не для того, чтобы потусить? Быстро надоедает, как только привыкаешь к ощущениям. Хотя младшая сестра…

Не спрашивай. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– А что она? – поинтересовалась Кейси, уступая любопытству.

– Не знаю, – незнакомка отпила из бокала, отводя взгляд. – Похоже на приманку. Вчера она избегает прессу, сегодня приглашает на виртуальную вечеринку всех в радиусе двадцати стратумов. Что-то не сходится, тебе не кажется? То есть хочу сказать, у меня тоже есть сестра, и не могу представить, что бы я делала, если бы она пропала. – Зазвучали басы новой песни. – Ну уж точно не стала бы отрываться под Зика Ту.

Справедливо и убедительно.

– Может, эта вечеринка означает, что жизнь продолжается, несмотря ни на что, – неуверенно предложила Кейси, сожалея, что Меридиан нет рядом. Подруга смогла бы объяснить, как сумела убедить ее в необходимости вечеринки.

Ну что ж. Она попыталась. Девушка поставила еще один стакан на пирамиду и чуть не разрушила ее, услышав:

– Вечеринка, когда тело еще не найдено? Это ненормально!

Один стакан выкатился, но собеседница подхватила его и поставила на два других. Конструкция качнулась. Кейси поправила ее.

– Все время забываю, что здесь по-другому. Там, откуда я родом, тела – это… Ладно, о’кей, лучше мне помолчать, – незнакомка подняла бокал. – За тебя! Ивон, королева абсурда.

Наступило молчание. Ивон ждала. До Кейси дошло, что теперь ее очередь представиться. Назваться настоящим именем? Наверное, уже поздно.

– Меридиан.

– Извини?

– Меридиан.

Как люди общаются на вечеринках? Если вообще общаются. Почему эта Ивон не может просто заказать выпивку, как все остальные, и пойти развлекаться?

– Меридиан, – повторила Кейси.

Музыка зазвучала громче.

– Что?

– Меридиан.

Произнести по буквам? Имя длинное. Надо было выбрать покороче.

– М-Е-Р-

– Ок, поняла.

Ивон моргнула три раза, глядя на Кейси. Раздалось веселое «дзинь», и Интрафейс хозяйки вечеринки услужливо высветил ее паспорт.

МИЗУХАРА КЕЙСИ.

Ранг: 2.

Дерьмо!

Кейси быстро отменила проецирование, проверив, не заметил ли кто-нибудь из гостей. На улицах, в школах, магазинах – в любом общественном домене ранги появлялись автоматически. Номер над головой сопровождал тебя, куда бы ты ни шел. Частные домены были единственной передышкой. Считалось дурным тоном хвастаться рангом, когда он не требовался для дела. Как и врать насчет настоящего имени.

– Так ты…

По лицу Ивон пробежала тень.

– Силии сест…

Отменить. Оставалось только нажать кнопку подтверждения выхода из системы Интрафейса. Но что-то хлопнуло ее по плечу. Рука.

– Кейси?

Она повернулась… и вспомнила его в ту же секунду. Один из парней Силии. Вроде бы Тристан. Или Дмитрий. Один из двух. Но кто?

– Кейси? – удивленно повторил Тристан/Дмитрий, будто не веря своим глазам. Позади него бесновалась танцующая толпа. Кейси много бы отдала, чтобы сейчас оказаться там.

– Спасибо Джоулям! Я несколько месяцев пытался выйти на тебя.

Как и все остальные. Спам и вирусы заполняли ее Интрафейс, так что приходилось постоянно удалять неизвестные контакты.

– Я должен знать, есть ли моя вина в том, что произошло, – Тристан/Дмитрий повысил голос, когда Кейси покачала головой. – Я должен знать!

Цепкий взгляд Ивон прыгал по их лицам, впитывая диалог.

– Не могу спать по ночам, – юноша тяжело вздохнул. Во рту Кейси пересохло. – Не мог, с тех пор как… Я думал, что все в порядке… После нашего расставания. Думал… но теперь… Может, я сказал что-то? Или сделал?

Кейси хотелось сказать: «Дмитрий». Пятьдесят на пятьдесят, что это он. «Это не твоя вина. Ничья. Иногда нет ответов. Нет причин и следствий, нет преступников и жертв. Только несчастные случаи».

Но любящая сестра таких слов не скажет. Тогда какие? Любящая сестра не позволит статистике одержать вверх. Тристан или Дмитрий? Не станет устраивать вечеринку, не зная причин исчезновения и открывать тем самым новую тему для всеобщего обсуждения. Тристан или Дмитрий?

Как она может быть в порядке с «пятьдесят на пятьдесят»?

Как она может быть в порядке, когда вокруг всем плохо?

Басы заглушали удары сердца. Кейси почувствовала слабость. Она нащупала край барной стойки и уцепилась за него, как за спасательный круг.

– Эй, приятель, – послышался глухой, словно из-под воды, голос Ивон, обращенный к Тристану/Дмитрию. – Ты спрашиваешь не ту.

– Я только что видел ее паспорт.

– Ну, ты ошибся.

Было мило со стороны новой знакомой помочь. Надо бы поблагодарить ее. Силия так бы и поступила. Сестра вообще сделала бы тысячу вещей иначе, чем Кейси, которая наконец нажала кнопку подтверждения выхода из системы.

Барная стойка исчезла. Как и танцпол, прожекторы, коктейли, бокалы и прочие предметы, которые в конце жизненного цикла превратились бы в выбросы углерода, если бы существовали наяву. Остались лишь номера кодов. В виртуальном домене вечеринка продолжалась для всех, кто заходил в систему. Никто не заметил исчезновения хозяйки.

Тем лучше.

Кейси открыла глаза внутри темно-синей неподвижной капсулы, похожей на саркофаг. Тускло подсвечивался прибор для хранения данных, соединенный с биомонитором – приложением Интрафейса, которое отслеживало жизненные показатели всякий раз, когда она переходила в режим голографии. Сердцебиение, хотя и высокое, находилось в пределах нормы. Периферическое зрение показывало время – 00.15 – и текущее количество жителей, все еще пребывающих в экогороде в виде голографической версии самих себя: 36,2 %.

Голография – не просто экологически чистая альтернатива. Это последнее средство спасения. Чтобы сохранить жизнеспособность, людям надо учиться жить меньше. Перенести неосновные виды активности (основные – питание, сон и физические упражнения) в голографический режим. Виртуально наслаждаться изысканным ужином и путешествием первым классом, не оставляя следов и отпечатков. Снизить перевозки, сократить инфраструктуру, беречь энергию и сырье. Принять эти вещи. И только тогда архитекторы смогут построить экологически чистые города в небе, безопасные от постоянно поднимающегося уровня моря.

По мнению Кейси и еще небольшого количества людей, компромиссы стоили того. Большинство же отвергало жизнь упакованных в контейнеры овощей. Неважно, для своего блага или для блага планеты. Такие люди оставались на земных территориях. Да, погода все экстремальнее, но ничего, терпимо. Да, арктическое таяние прискорбно, но не влияет на них так, как на популяцию островов или прибрежных зон. Земля, десятилетиями страдая от глубокой добычи полезных ископаемых, мстила масштабными землетрясениями, лесными пожарами, ураганами, муссонами. Природные катаклизмы ускоряли катастрофу, созданную руками человека. Строительство химических заводов и атомных электростанций загрязняло атмосферу, сушу и воду радиоаксонами, наночастицами и микроциногенами.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5

Другие книги автора