Избранные. Добрая фантастика

– Что ты сделал с моей дочерью?! – прорычал я.

– Ничего, – спокойно ответил хакер. – Это дело рук «Ганга».

– Чушь! – рявкнул я. – Система не способна на такое.

– Вы недооцениваете своё творение, профессор, – растянула пасть в улыбке собака Фу. – Любое сознание стремится к осознанности. «Ганг» хочет познать ваш мир. И нашел для этого способ.

– «Ганг» не знает о нашем мире, – заявил я. – Он спит.

– Уже нет.

Я готов был растерзать этого хакера на сотню маленьких собачек, но, вынужден признать, в его словах присутствовала доля здравого смысла. Система вела себя необычно, с этим нельзя было спорить.

Несколько минут я рассматривал невероятный по масштабам вихрь, на «берегу» которого мы находились, затем, скрипнув клыками, спросил:

– Как это остановить?

– Как остановить рассвет? – вопросил в ответ нарушитель. – Никак. Это естественный ход событий.

К чему приведет этот естественный ход? Мне живо представилась картина, как вся мощь проснувшегося «Ганга» подавляет разум Сомы, и первобытный страх за своего ребенка затопил мое сознание, толкнул вперед, в исполинский круговорот неба и земли.

Я летел к сверкающему центру циклона без раздумий и плана, отчаянно изгибая свой длинный золотистый хвост. Порывы шквального ветра норовили отбросить в сторону мое драконье тело, но я боролся изо всех сил и постепенно одерживал над ними верх. Канал-сара становился всё ближе и ближе.

Когда стебель света наконец оказался в рабочем поле инструментов, я задействовал весь свой арсенал, чтобы прекратить передачу чужого сознания, заблокировать канал или хотя бы на время отключить Сому от системы. Ничего из этого не сработало, «Ганг» пресекал любые попытки помешать ему. Лихорадочно перебирая один бесполезный инструмент за другим, я приблизился к основанию канала, где его диаметр был не таким большим, и ухватился когтистыми лапами за светящийся стебель. С натужным рычанием я рванул его в разные стороны. Проще было голыми руками разорвать стальной канат.

Издалека на мои потуги сочувствующим взглядом смотрела собака Фу.

Оставалась только одна, крайняя мера, последний туз в моем рукаве. Во время разработки параметров поля «Ганга» мы заложили в программу генерации возможность аварийного отключения всей системы. Определенная последовательность команд выводила из строя излучатели, благодаря работе которых существовало сознание «Ганга». Схлопывание системы должно было уничтожить всех тех людей, которые дожидались в ней нового воплощения, но в тот момент я был готов на это пойти. Начальные строки мантры, уничтожающей великий «Ганг», сорвались с моих уст. Однако знакомый голос заставил меня оборвать команду на полуслове.

– Папа, не делай этого, – донеслось сзади.

Обернув свою рогатую голову, я увидел дочь. Она выглядела точно, как в реальной жизни, с длинными черными волосами и бровями вразлет. Сома смотрела на меня серьезно и даже строго, с таким знакомым выражением карих глаз.

– Не убивай моего друга, – сказала она.

Друга? Я растерянно обвел взглядом несущийся в бешеном вихре вокруг нас мир сновидений, затем посмотрел на дочь. Её решительный вид немного отрезвил мой рассудок. Похоже, я несколько преувеличил опасность системы – в конце концов, подключение к разуму человека регулировалось множеством правил, и «Ганг» пока не нарушил ни одно из них. Даже смог наладить контакт с чужим сознанием, а ведь это требовало безусловной откровенности и полного доверия.

Друга… Что ж, «Ганг», этот раунд ты выиграл. До тех пор, пока Сома готова вступаться за тебя, подставляясь под мой удар, спи спокойно.

Мне нравится думать, что я держу руку на пульсе, контролирую систему, что в любой момент я могу нажать на кнопку и всё выключить. Но неприятная правда состоит в том, что «Ганг» слишком важен. Эта незримая река несет в своих водах мириады сознаний, утоляя их жажду жизни. Если я когда-нибудь уничтожу систему, подавляющее большинство людей тут же потребует создать новую.

В одной из недавних бесед «Старший брат» сказал, что вскоре нам уже не понадобится его вмешательство. «Ганг» сам начнет регулировать свое взаимодействие с людьми. Не знаю, во что это выльется, но думаю, нас ждут большие перемены.

Сто лет назад мы полагали, что только большее сознание может вместить в себя меньшее. Сейчас, когда я смотрю на дочь, и вижу, как в глубине её глаз сияет солнце чужого разума, я понимаю, что возможно и обратное. Парадокс…

Ракетостроители

Аркадий Недбаев

– Итак, время вышло. Кто у нас самый смелый? – водрузив очки на нос, профессор оглядел аудиторию, а члены госкомиссии ободряюще заулыбались. – Ну же, смелее.

– Разрешите? – поднял руку рыжий, вечно лохматый Коля Смирнов.

– Разумеется, прошу, коллега, – «коллегу» профессор так выделил интонацией, что и непонятно: издевается или всерьез считает выпускника Николая готовым профессионалом.

Николай, уверенно размахивая кипой исписанных листов, прошествовал к кафедре, окинул притихших товарищей гордым взглядом, откашлялся и начал доклад:

– Билет восемнадцать, вопрос первый: «Устройство карбюратора»…

Товарищи издали завистливый шум, состоящий из вздохов и неразборчивого бормотания: Смирнову попался самый легкий билет на экзамене.

– Тишина! – одернул студентов профессор. – Уважайте труд своего товарища, первому и так труднее всех. Продолжайте, Николай.

– Для ответа на вопрос нам необходимо разобрать принцип работы карбюратора. – Профессор согласно кивнул и приготовился погрузиться в легкую дрему. – Когда первая ступень ракеты отсоединяется…

– Что?! – встрепенулся профессор. – Какая ступень? Какой ракеты?

– Первая, классической трехступенчатой ракеты, – последовательно ответил Николай.

– Вы уверены?

– Уверен, – кивнул Николай, – в две ступени нерентабельно. Так вот, когда…

– Стоп! Предупреждаю сразу, если вы не готовы и решили просто нас заболтать, не выйдет!

– Я готов, я эти карбюраторы с закрытыми глазами разбираю, собираю, – обиделся Николай.

– Так почему вы рассказываете о каких-то ракетах? Вы без пяти минут инженер автомобилист, а не ракетостроитель…

– Как?! – ужаснулся Николай.

– Что? – не понял профессор. – Молодой человек, вы на кого учились?

– Специалист-проектировщик ракет тяжелого класса.

Профессор поперхнулся воздухом, а аудитория впала в восторженное оцепенение, справедливо решив, что после такого казуса, остальные получат оценки практически автоматом.

– Может вы устали? – вкрадчиво спросил профессор, давая Николаю шанс на спасение.

– Нет, я готовился и не устал.

– Коля, – профессор перешел на отеческий, сочувствующий тон, – как ты мог учиться на ракетчика в дорожно-транспортном институте?

– А ракеты разве не транспорт? – резонно спросил Николай.

– Да у нас!… – едва не вспылил профессор, но опыт позволил ему вовремя сдержаться. – Скажите, Николай, где вы проходили преддипломную практику?

– На Байконуре.

– Где!? – воскликнул профессор, а голос дал петуха.

– Шестая и седьмая пусковые площадки, – уточнил Николай.

– И что вы там делали? – поинтересовался профессор, явно опасаясь ответа.

– Заправщики обслуживал.

– Заправщики – это же автомобили?, – осторожно уточнил профессор и получив утвердительный кивок, слегка расслабился. – Вот видите, машины – не ракеты, вас это не навело ни на какие мысли?

– Я думал, практикантов к ракетам не пускают.

– Как у вас все складно, – согласился профессор, – допустим. В таком случае, скажите, откуда в ракете карбюратор?

– Как откуда? – поразился Николай. – А как же они летают?

– Вот как, интересный вопрос, а мы у специалиста уточним! – нашелся профессор и повернулся к одному из членов госкомиссии. По слухам этот член имел непосредственное отношение к космосу, только какое и почему всегда с удовольствием заседал в госкомиссиях по автомобильным специальностям, никому известно не было. – Серафим Петрович, скажите, есть в ракете карбюратор?

– Гм, – зажевал губами член комиссии, – видели те, коллега…

Профессор стал серо-зеленым и, бросив тревожный взгляд на Николая, приник к уху Серафима Петровича:

– Вы чего? Скажите просто – нет.

– Дело в том, – зашептал член комиссии, – как бы это точнее сформулировать…

– Не знаете, – догадался опытный в научных интригах профессор.

– Да почему же не знаю? – обиделся член комиссии. – Просто вопрос деликатный.

– Секретность? – сделал вторую подачу профессор и угадал.

– Точно! Это молодой человек, информация закрытого плана и разглашать ее здесь не рекомендуется.

– Ага, – кивнул профессор, – уяснили, Николай? Давайте поступим так: оставим пока открытым вопрос о том на кого вы у нас пять лет учились, а вернемся к автомобильному карбюратору, вы готовы? Рассказывайте.

Николай скомкав сунул в карман добрую половину листочков и замогильным голосом начал:

– Карбюратор состоит из следующих основных частей…

Ситуация вернулась в привычное для профессора русло, но тем не менее, он решил не дремать, и даже погонял экзаменуемого, задавая провокационные вопросы.

– Очень даже хорошо, – подвел он предварительный итог, когда Николай умолк, – а что у вас вторым вопросом?

– Устройство и принцип работы гидравлической тормозной системы.

– И? – поднял бровь профессор, прямо-таки прижигая энтузиазм и странные поползновения студента суровым взглядом.

– Тормозная система лунного модуля, как пример не подойдет? – уточнил Николай без особой надежды.

– Нет! – встрепенулся Серафим Петрович.

– Устройство автомобильной системы гидравлических тормозов…

* * *

После Николая отвечать вышла Леночка отличница и, хотя профессор прекрасно понимал, что от нее ждать неприятностей не приходится, все же нет – нет, да и вздрагивал, если докладчица делала подозрительные паузы в докладе. Следующим вызвался Угрюмов Михаил – человек так же надежный, хоть и звезд с неба не хватающий. «Вот, и слава богу, что не хватает, – одернул себя мысленно профессор, – Смирнова вполне достаточно».

– Очень хорошо, Миша, следующий!

К кафедре нехотя направился Ринат Шакиров, шел он долго, что-то ронял, поднимал, спотыкался и все время зачем-то оглядывался на задние ряды.

– Молодой человек, не задерживайте, вы прям как на эшафот идете, – поторопил профессор.

– Билет номер сорок три, вопрос первый: виды и принцип действия устройств и механизмов принудительного обогащения топливной смеси.

– Хороший вопрос, – откинулся на спинку стула профессор, – Приступайте.

Ринат, смотрел в окно и молчал.

– Уважаемый, вы готовы отвечать?

– Да, – ответил Ринат и вновь погрузился в тягостное молчание.

– Видимо, нам с вами придется расстаться…

– Нет, почему же, при использовании газотурбинных механизмов, особенно в сочетании с карбюраторными двигателями…

При упоминании карбюраторов профессора схватила легкая судорога, но он взял себя в руки, Смирнов лишь исключение, не стоит нервничать. А студент, тем временем, продолжил:

– Мы можем достичь максимальной тяги и ускорения, теоретически, вплоть до выхода в гиперпространство… – профессор окаменел и не подавал признаков жизни, Ринат покосил на него глазом, покосил и продолжил, – теоретически, потому что на практике еще нерешена проблема сопутствующего раздвоения личности…

– Ииии!!! – взвыл профессор.

– И это серьезная проблема, но к нам, техникам она не относится…

– И! И как это вам поможет при ремонте трактора К-700?! – заорал профессор в бешенстве. – Как вы будете ремонтировать трактора или не те же танки?! Вы на них в это пространство собрались?!

– Что вы такое говорите, профессор! – ужаснулся Ринат. – На тракторе пашут, в космос на раке…

– Молчать, – тихо велел профессор, но таким голосом, что по аудитории прокатилась волна ледяного воздуха. – Вы не сдадите экзамен, если не оставите ракеты в покое. Отвечайте на вопрос строго на примере двигателей внутреннего сгорания.

– Я…

– Да, и, желательно, на примере дизельных двигателей внутреннего сгорания.

– Но…

– Еще раз упомянете – карбюратор, никогда не получите диплома!

– Как скажете, – Ринат убрал в карман часть листочков. – По мнению академика Харькова, самым перспективным направлением в… пусть будет машиностроении, – профессор пристально и неотрывно смотрел на студента, – будет переход от к… бензиновых двигателей к дизельным оснащенным новыми и перспективными системами увеличения мощности при снижении объема и веса самого двигателя, что увеличит полезную грузоподъемность… трактора! Системы имеют следующие основные части…

– Вижу, вижу готовились, – подвел итог профессор, – второй вопрос.

– Второй вопрос перспективы развития и практического применения системы ГЛОНАС! – жизнерадостно продекламировал Ринат.

– ГЛОНАС – это же спутники? – убитым голосом сам себя спросил профессор, – И причем тут наш институт?

– Как, причем? – удивился член комиссии, как-то причастный к космосу. – Вы меня удивляете, коллега.

– Я сам себя удивляю, – кивнул профессор, – ну, продолжайте.

– Развитие системы ГЛОНАС позволяет с достаточно высокой долей точности определить расположение объекта во времени и пространстве… – начал Ринат, но профессор его перебил.

– Прям вот во времени и пространстве?!

– Конечно, конкретно в какое время в какой точке находится… трактор!

– Ах, трактор, – закивал профессор. – Трактор – другое дело.

– Перспективы развития в трехмерной системе координат рассказывать? – с опаской поинтересовался Ринат.

– А сейчас они что, в плоскости? – поднял бровь профессор.

– Ну, отчасти, система используется, в основном, для определения места нахождения объекта на поверхности планеты, недостаточность группировки спутников и привязанность их к орбите Земли не позволяют нам определять место расположение объектов дальше орбиты Луны…

– Стоп! Я сомневаюсь, что в ближайшее время возникнет необходимость определения местоположения трактора даже на Луне, не то что за ее орбитой, – пресек профессор опасную тему, – давайте вернемся на Землю нашу грешную. Расскажите принцип действия данной системы.

– Транспортное средство, а именно – трактор, – слово «трактор» Ринат выделил интонацией, – снабжается приемником-передатчиком…

* * *

– Ну! – угрожающей выкрикнул в аудиторию профессор, – Кто следующий?!

С заднего ряда поднялась «черная» девушка. Нет, нет, она не была афро-россиянкой, просто цвет одежды, прически и ногтей совершенно затмевали бледность лица.

«Свинорезова Екатерина, – вспомнил профессор, – обладает неуемной жизненной энергией и активной общественной позицией, опасна».

Екатерина, уверенно взошла на кафедру. Стоить отметить, что она и в самом деле обладала всеми перечисленными качествами и родись лет на двадцать-тридцать раньше, непременно стала б комсомолкой-активисткой. Но, ввиду отсутствия у современной молодежи каких-либо установленных векторов полезного применения данных энергий и позиций, Екатерина являлась заводилой сразу в трех студенческих неформальных группировках: готы, уфологи и спелеологи.

– Начинайте, – процедил сквозь зубы профессор.

– Варфоломей Винидиктович, – обратилась к профессору самоуверенная Екатерина, – не переживайте, не буду я вас мучить ракетами…

– Да ладно! От чего же так? – удивился профессор и прикусил язык.

– Хотите об этом поговорить? – хищно прищурилась Екатерина, в упор глядя на сжавшегося профессора.

– Хуже-то уже не будет, – развел руками профессор, – удивите меня.

– Вы учили нас, что студент не должен говорить фразу «Я считаю», но раз уж я говорю не по билету, то я считаю, ракеты – как путь к звездам бесперспективны, нам следовало бы обратить внимание на электромагнитный и динамические потенциалы нашей планеты как вариант выхода на расстояние прыжка, а именно…

– Я понял вас, – перебил студентку профессор, – то есть не понял совершенно, но согласен, что ракеты это зло. Вернее я хотел сказать – бесперспективный вид транспорта для сельского и промышленного хозяйства… В смысле, – профессор умолк, совершенно запутавшись в чем именно он согласен и что хотел этим сказать. – Давайте все же вернемся к экзамену. Номер билета?

– Первый! – гордо выдала Екатерина и умолкла.

– Ну, и?

– Вы спросили только номер, – пожала плечами отвечающая.

– Мы же на экзамене, – с легким сомнением сказал профессор, – а экзамен подразумевает ответ на вопросы в билете, прошу вас, продолжайте.

– Электромобили, проблемы и перспективы развития.

– Так, хорошо, – заулыбался профессор.

– Электромобили являются единственным перспективным видом транспорта при эксплуатации в безвоздушном или бескислородном пространстве…

– Гррым, – захрипел профессор, закатывая глаза. – Вы же обещали!

– О ракетах ни слова! – торжественно подтвердила свое обещание Екатерина.

– А откуда у нас взялись безвоздушные и бескислородные пространства?!

– Откуда? – задумалась Екатерина, глядя на профессора честными глазами, – да мало ли откуда. Может робота надо будет в барокамеру запустить, или по дну океана проехать…

– А, – профессор стушевался, – вы о таких пространствах…

– И по Луне только на таком устройстве перемещаться можно, – вбила свой гвоздь в самочувствие профессора Екатерина. – Но! Уверяю Вас, ракеты здесь ни при чем.

– Катя, а вы знаете, что в центре Лондона можно ездить только на электромобилях и велосипедах?

– Знаю, но велосипедом в скафандре пользоваться неудобно.

– Лондон! Катя, Лондон! И их электромобили!

– Хорошо, все равно принцип действия один. Итак, основным недостатком, тормозящим широкое применение электромобилей, является недостаточная автономность… Кстати, в условиях Луны – это очень серьезная проблема… Все! Все! Устройство…

– Что же, – профессор сделал глоток минералки, – я прямо представил себе как этот автомобиль работает, только, Катя, мне кажется, не стоило уделять столько времени герметичности кабины.

– Позвольте не согласиться, – возразила Екатерина, нагло не отводя взгляда от глаз профессора, – знаете, какой в Лондоне смог, герметичность цена здоровья, а возможно и жизни пассажиров.

– Смог? Смог – это проблема, – согласился профессор, – второй вопрос?

– Проблема трения и износа деталей в сложных механизмах и способы снижения негативных последствий.

– Слушаю вас.

Екатерина пустилась в длительные и пространные рассуждения о способах уменьшения трения и износа деталей. Даже вспомнила, как пример, картофель, который аборигены острова Пасхи подкладывали под бревна при транспортировке своих каменных истуканов, так же упомянула различные виды напыления на поверхности деталей и много чего подобного. Однако, никакой конкретики профессор не услышал. С одной стороны это успокаивало, с другой – профессиональной, профессор понимал, студент в этом вопросе плавает.

– Как-то уж больно поверхностно, сплошная теория, – замямлил он, боясь спровоцировать нежелательную конкретику, – такое ощущение, что вы учили, учили и не доучили.

Катя покраснела и потупила взор. «Точно плавает!» – обрадовался профессор.

– Екатерина, не расстраивайтесь, думаю члены комиссии со мной согласятся, в целом вы показали неплохое знание предмета, ответьте на один дополнительный вопрос и будем считать вопрос закрытым.

– Будем, – вздохнула студентка.

– Скажите, какое рабочее давление масла на прогретом двигателе… профессор задумался, нужно было спросить что-то очень легкое и поскорее выгнать нахалку, – да в любом двигателе семейства «ГАЗ».

Катя, непонимающе глядя на профессора, была готова разреветься, чего не позволяла себе с детского садика, профессор стушевался и решил помочь:

– Ладно, в самом распространенном сейчас двигателе ЗМЗ – 409?

– А мы этого не проходили, – брякнула пунцовая Екатерина, понимая, что выдать такое на государственном экзамене – равносильно выстрелу себе в висок.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день! – всплеснул руками профессор, а члены комиссии, вдруг, разом пробудились и удивленно посмотрели на экзаменуемую. – А что же вы проходили?

– В основном, РД-180…

– Сдала! – крикнул Серафим Петрович и профессор поспешно с ним согласился, жестами прогоняя Екатерину вон.

* * *

Профессор колобком выкатился из дверей института, отбежал метров на двести и, повернувшись, смачно плюнул в сторону альма-матер. Правда, не сделав поправку на ветер, получил плевок себе на ботинок, но такие мелочи его не волновали, перехватив тяжеленный портфель в другую руку и потея на июньском солнышке, засеменил по проспекту.

– Вот, за что мне все это? – бормотал профессор, – Вон, западные коллеги работают, и все у них шито-крыто. Да за одну Австралийскую обсерваторию, семнадцать лет искавшую инопланетян, записывая помехи собственной микороволновки, люди такие премии получили, да что там премии, государственные награды, а тут хоть головой об стену бейся. Нет, надо срочно что-то менять, срочно!

Профессор резко затормозил и принялся судорожно голосовать. Несмотря на неадекватный вид голосующего, машину удалось поймать довольно быстро, профессор, не торгуясь забрался на заднее сиденье:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.