Книга I. Дар светоходца. Враг Первой Ступени

В памяти смутно всплыло воспоминание. Тот день, когда они все вместе возвращались из дома родителей Истории… Дед тогда сравнил их встречу с академиком Собески с шахматной партией. Кай вспомнил необъяснимое поведение матери Истории. Они стали свидетелем отвратительной перебранки, это и вспоминать было мерзко. Невероятно красивая женщина, какой-то волшебной неземной красоты, открывала рот лишь для того, чтобы выплеснуть гадкую порцию злобы на дочь.

Сердце Кая больно дёрнулось. Тори… Он снова увидел её ладную стройную фигуру, бледное лицо со слегка неправильными чертами, светлые медовые пряди завитками, спадающими на лицо, иногда в них путались солнечные лучи, удивительные сиреневые глаза и привычную кривую улыбку. Были и более красивые девушки, но вышло так, что он не мог жить без этой.

– Если только найду её… – слова зло сорвались с языка.

– Нет её, ни на земле, ни под землёй. Но это ещё не конец. Может быть даже только начало.

Оставшиеся двенадцать минут тянулись невыносимо долго. Карна с Музой записывали лекцию. Дед с Русланом, похоже, тоже боролись со сном, во всю зевали и тёрли глаза, но не отставали.

Савонарола снова извлёк светящиеся модели Вселенной, которые подобием конуса вырастали из маленькой точки, он бесконечно увеличивал область в точке исхода, и над головами студентов летали атомы, протоны, нейтроны и в конце концов кварки и глюоны. Честно говоря, выглядело это всё довольно зрелищно, свет в его руках работал как вполне материальный предмет.

Но Кай не уловил ни слова. Мозг Кая словно затянуло ореховой скорлупой, через которую не проникало ни одной сторонней мысли. Отличный образ, подумал Кай, пришёлся бы по вкусу мастеру Йозефу. Он взглянул на часы на стене. Скоро перерыв…

– Итак, ваше первое домашнее задание, – слова профессора выдернули Кая из полудрёмы, – понять стих с первого – по десятый главы один первой книги Библии – книги Бытия Ветхого Завета.

По рядам аудитории пронеслось разочарованное «Уу-у-у….»

– У нас тут церковно-приходской филиал? – раздался голос из середины ряда за спиной Кая. – Мы пришли не заветы и проповеди учить.

Савонарола равнодушно повернул голову в сторону говорившего.

– Вы не способны уловить. Я не учу вас вере в Бога или чёрта. Я учу вас знанию, которое вы ошибочно отождествляете с вымыслом. Попробуйте принять информацию. Разместить её в своём разуме аффилированно от уроков воскресной школы и понять, что тот, кто это записывал, знал, а не грезил. Для восприятия теории конформной циклической космологии ваша черепная коробка пока не готова. Не будет готова в ближайшие двести лет.

– Снова сказочки для полусумасшедших старушенций…

– Да хватит вам уже! – неожиданно вступила Муза. – Всё же понятно объяснено.

Савонарола снова внимательно посмотрел на неё и неожиданно перешёл к совершенно благостному настроению.

– Эта подсказка поможет вам разбудить свой разум, традиционное образование сделало его не восприимчивым к простым вещам. Однако, с учётом современных открытий в физике, астрономии и космологии не так трудно подойти к осознанию того, что первые слова в Книге Бытия – первой книге Библии – не вымысел человеческого сознания, но реальность, начало начал, причина, благодаря которой мы сегодня существуем. Повторю, стих с первого – по десятый. К следующему занятию сдать эссе о точках соприкосновения Теории Большого Взрыва и доктрины creatio ex nihilo на десять страниц. Теперь можете вернуться к БФА № 329. Господин Розмаринов вас уже ожидает.

Он забрал свой журнал и быстро вышел из зала.

– Господин Розмаринов, снова? Этот бесцветный гном что-то примелькался, – Руслан закинул рюкзак на спину.

– Муза Павловна, никак Саван сумел вас расположить? – дед, смеясь, подхватил её портфель. Она просто порхала и светилась от возбуждения.

– Знаете, Егор Георгиевич, возможно, это был самый интересный урок за всю мою жизнь… – Муза многозначительно подмигнула деду.

– Скука смертная, – просипел Хорунжий. – Спасибо цыганскому барону, повеселил.

– Спасибо Кубракевичу, хоть узнали что-то про саму Академию, – отозвался Кай.

– Кубрик молоток, Стево дерзкий, да… – кивнул дед.

– Не могу дождаться уже результатов, – проговорила Муза. – Что означают все эти Светляки и Радуги. Может там объяснят? Как вытерпеть эти тридцать минут…

Все тронулись обратно к БФА №329.

Кай почувствовал, как на плечи его снова взвалили груз весом в несколько тонн. Возможно, через тридцать минут его ожидал позор. И прилюдное изгнание.

«Никчёмен», снова прозвучало в ушах. Лицо вспыхнуло краской.

«Ты должен умереть» – звонко отдалось в ушах. Кай смахнул морок и зашагал следом.

И пора уже всем рассказать.

* * *

Они снова подошли к аудитории БФА №329. У дверей их ожидал очень нервный человечек в чёрном хозяйственном халате и черных очках – тот, с тестирования, которого Савонарола назвал Розмариновым. По внешнему виду его можно было допустить, что Розмаринов всю ночь сражался с вурдалаками. Он подпрыгивал и вздрагивал при каждом шаге и шорохе за спиной. Увидев Кая и компанию, он неожиданно рявкнул: «Острожский, Кристиан, ко мне!» Кай удивлённо пожал плечами и подошёл.

Студенты заходили в аудиторию, Кай с человечком молча стояли у входа. Дед с Музой, Карной и Русланом ушли занимать места, крикнув: «Не опаздывай!». Кай кивнул, проводил их глазами и снова посмотрел на человечка с журналом. Тот молча и со знанием дела, будто обученная лошадь, кивал головой каждому проходившему и делал какие-то пометки в своём кожаном журнале. Казалось, что он считает убитым время, когда он кого-нибудь куда-нибудь не заносил.

– Вы что-то хотели?

– Стой и не мешай мне делать мою работу.

Кай переступил с ноги на ногу и присел на край тумбы у дверей аудитории. Народ прибывал, знакомые парни и девушки улыбались и махали ему, затем исчезая в проёме. Терпение Кая подходило к концу. Маленький человечек так и стоял, с важным видом заглядывая в свой истёртый журнал.

– Вы меня задерживаете, я опоздаю, – не выдержал Кай.

– Я тебя не задерживаю, – сердито заявил человечек. Потом, сглотнув, рявкнул, – быстро в аудиторию, а то опоздаешь!

Кай посмотрел на Розмаринова, и решив, что спорить с сумасшедшими бессмысленно, молча зашёл в БФА №329.

* * *

И тут мы подошли к необходимости сделать Отступление, поскольку этот внезапный инцидент имел серьёзную подоплёку. К сожалению, ни Кай, никто из его друзей свидетелем нижеописанной сцены не был. Потому для понимания причин нам стоит вернуться на полтора часа назад, к тому моменту, когда Магистр Савонарола начал свой урок в библиотеке филфака.

* * *

В это время в Зале Учёного Совета происходило гораздо более важное событие, которое и послужило причиной переноса утреннего объявления результатов тестирования. Зал Учёного Совета был полон. Двумя полукругами в нём были выставлены кресла президиума, их занимало не менее трёх десятков персон с важными лицами. По нарядам и внешнему виду можно было сказать, что эти люди далеко не гардарининцы. Многие курили, переговаривались как давние знакомые, заглядывали в свои блокноты, делали пометки и даже пересмеивались, но не теряли ни грамма важности в лицах. В общем работали.

Между этими двумя полукружиями рядов возвышались три особых кресла. Они предназначались для троих Посвящённых – Магистра Силы, Магистра Теорий и Магистра Практик. Однако, одно из кресел пустовало. В зале не было Магистра Савонаролы.

Звучный нежный голос Магистра Медвяны объявил:

– Прошу ещё немного вашего внимания, уважаемые господа, и предлагаю заслушать главу квалификационной комиссии, нашего Конкордатора, господина Розмаринова.

В центр круга, лицом к Посвящённым и президиуму вошёл маленький человечек в чёрном хозяйственном халате и черных квадратных очках. Под мышкой он держал большой истёртый журнал.

– Спешу выразить вам своё почтение, драгоценная наша госпожа Соломея, глубокоуважаемый Совет Магистерия, – ответил Розмаринов неожиданно приятным, переливистым голосом, играя блеклыми кустистыми бровями.

Лука Лиходед добродушно кивнул ему и проговорил:

– У нас остался единственный вопрос – по неофиту Острожскому, Кристиану.

– Рад служить вам. Что вы желаете услышать?

– Обоснование вашего заключения.

Розмаринов расплылся в уверенной улыбке…

Здесь мы прервём наше Отступление, чтобы не открыть больше чем требуется, и шагнём на полтора часа вперёд, как раз к самому началу оглашения результатов тестирования.

* * *

…Кай посмотрел на Розмаринова и решив, что спорить с сумасшедшими бессмысленно, молча зашёл в БФА №329. Тонкий луч в дверном проёме лизнул поверхность шестигранного значка. Студенты двинулись к своим местам, и вскоре все очень быстро расселись.

Пламенника с его порфирным сиянием над головами в этот раз не было. Рассеянный свет лился с потолка, но такого праздничного мистического впечатления, как в первый день, не производил. Неожиданно под потолком зазвучал голос Соломеи Медвяны и через несколько мгновений она появилась в центре амфитеатра в своём обычном ослепительном блеске.

– Приветствуем вас, фотоники! Приветствуем вас в Академии Золотой Лестницы!

Магистр Соломея на постаменте была не одна. Рядом с ней сгорбившись стоял маленький человечек в чёрном халате и очочках. Кай смотрел на них, пропуская удары сердца и забывая дышать.

– Надеюсь, наши испытания вас развлекли. Мы постарались чтобы каждый из вас столкнулся лицом к лицу с необычными препятствиями. Предсказуемо, вам удалось решить задачу теми способами, которые соответствуют вашим задаткам. В дальнейшем, вы не только разовьёте самые сильные свои стороны, но и освоите смежные разделы магии, вам не свойственные, на первый взгляд. Хочу вас предостеречь – не думайте, что цель Академии дать вам умение наколдовать армагеддон на войска противника, попутно открывая порталы для сил света, из которых вам в помощь повалят архангелы. Это совсем непросто, да и не нужно в современном мире. Вы останетесь прежними людьми, лишь с некоторым навыком творения или нанесения магического урона. Ваше предназначение не в том, чтобы открывать форточки силой мысли и разжигать огонь щелчком пальцев. Даже я, поверьте, так не делаю.

По залу прокатилась волна смешков вперемешку с разочарованным перешёптываниями.

– Магия даст вам редкий бесценный инструментарий, колдовство – это часть нашей работы, а работа требует плана, режима, системы, развития. Вы по-прежнему будете пользоваться руками, помешивая сахар в своём чае. Это шутка, – Магистр переждала очередной всплеск эмоций. – Что важнее, не думайте, что магия всесильна. Если кому-то из вас придёт в голову в ходе эксперимента обезглавить товарища, это не значит, что кто-то из Магистров, щёлкнув пальцами, сможет всё отменить. Нет. Магна Кварта, кроме четырёх бесконечно многообразных компонентов, содержит ваш личный код по классу сертификации, вашу подпись и ещё много чего. Нет универсального колдовского «стирателя». Увы. На то, чтобы разбить чужую Магна Кварту, можно потратить месяцы. А голова, как вы понимаете, столько ждать не может.

По залу прокатилась волна смеха.

– А вот это была не шутка, – закончила Соломея.

Магистр подождала, пока эта весёлый гомон спадёт, и продолжила:

– Нам пора озвучить результаты тестирования. Классы сертификации установлены. Здесь особенно важную роль играли спектры ваших тел. Это своего рода ваши «паспорта». Поток оказался весьма неоднородным… – Магистр строго окинула взглядом ряды амфитеатра.

Кай весь сжался.

– …и Магистерию пришлось хорошенько поразмыслить над результатами некоторых неофитов…

Карна поймала его взгляд и неожиданно накрыла его руку своей. Это был настолько непривычный жест с её стороны, что Каю стало ещё хуже. Или лучше? Он не понял. Нет, лучше. Волна спокойствия окатила его тело.

– …и, к сожалению, не обошлось без потерь. Расставание с каждым из вас – большая утрата для Академии.

Магистр протянула руку господину Розмаринову, и в руках её оказался уже знакомый им журнал.

Кай залился краской. Это крах…

Вдруг перед ним появилась серебристая пластина размером с ладонь.

– Сертификаты перед вами, – прозвучал мелодичный голос. По рядам пронёсся растерянный вздох. Студенты смотрели на свои пластинки. На каждой было высечено изображение Лестницы, восходящей к лучистому солнечному диску.

Дед выглянул из-за Музы.

– Ну что, фотоники, трибога в душу тарантас! – и перевернул свою пластинку. – Радуга, не обманули!

Здесь и там студенты с нижних рядов вскакивали, с верхних рядов свешивались, заглядывая в соседские пластинки. Хихикали «Искры», братались «Маяки» и самые редкие и забавные нервически выкрикивали свои классы и восторженный заинтригованный хор поздравлял их с каким-нибудь «Гелиофобом» или «Люминофором», те у кого совпадали классы сертификации махали друг другу через весь амфитеатр.

Кай сидел сгорбившись, оттягивая ужасную минуту. Теперь кровь совсем отлила от его лица, он чувствовал, как леденеет кожа. По залу прокатывались волны шепотков, то здесь, то там пробивались смешки, атмосфера разрядилась, все уже открыли свои пластинки. Этот беспокойный и волнительный этап остался позади.

– Ну, Кай, давай, – подтолкнул его в плечо Руслан.

– Ага, интересно же, – дед встал за спиной Кая.

Карна снова поймала взгляд Кая. Он вопросительно посмотрел на неё.

«Всё будет хорошо», – читалось в её взгляде.

Кай непослушными пальцами взял в руки тяжёлую серебристую пластинку и перевернул…

– «Чёрный»… – почти беззвучно прочитал он. Ряд выше и ниже нестройно охнул. По рядам пролетел шепоток. «Чёрный, у нас Чёрный»… «А что это?» «Чёрен внутри?»… «Я боюсь его».

Кай смотрел на табличку, и высеченные на металле буквы расплывались. Судя по названию, что бы оно не означало, такой вердикт ничего хорошего не сулил. Это как чёрная метка, сигнал собирать вещи.

…Всё-таки никчёмен, с горечью признал Кай. Розмаринов не ошибся.

* * *

Теперь мы вполне можем вернуться на полтора часа назад, в Продолжение этого важного Отступления, чтобы всё-таки услышать авторитетное мнение господина Розмаринова, по заданному вопросу.

– Я его дисквалифицировал. Он непригоден. Мда-с. Отрицательное альбедо, нонсенс, выражаясь мягко. Его отражательная способность нулевая. В нашей Академии с таким делать нечего. Согласно регламенту.

– По данному случаю у нас есть альтернативное заключение. Мы склоняемся к решению принять ко вниманию этот документ, – раздался голос Соломеи Медвяны.

Маленький человечек дёрнул шеей, глаза под очками забегали.

– Какой документ? Чей ещё документ? – визгливо спросил он, и трясущаяся рука его потянулась к Магистру.

В следующей момент собравшиеся и сам Розмаринов увидели перед собой лист бумаги с отпечатком медвежьей лапы. Розмаринов поймал лист на лету. Члены Учёного Совета уважительно закивали головами. Мужчина с длинными рыжими усами молча барабанил пальцами по столу.

– Это что? – брови Конкордатора картинно поползли куда-то к волосам, – возмутительно! Какая-то лапа? У меня опыт! Безупречный послужной список! Ни одного промаха. Это подтверждено высокой… А это?!! Какая-то грязная лапа…

И сделал весьма воинственный полуоборот в сторону махонького старичка в крайнем кресле.

Соломея недовольно повела подбородком.

– Желание измерить ровность в конечном счёте сводится к измерению неровности, – терпеливо и мягко прервала она его тираду. – Нас вовремя поправили, и мы благодарны за руку помощи, протянутую одним из первых Престолов. Вас оправдывает только то, что вам не приходилось сталкиваться с даром Чёрной дыры.

– Чёрной дыры? – Конкордатор отважно поправил перекосившиеся очки.

– Вам недостаёт опыта оценки нетипичных состояний. Попрошу нашего глубокоуважаемого Ивана Ивановича дать вам пару уроков, – проговорила Соломея Медвяна, поворачиваясь к рыжеусому члену Совета.

Тот согласно вскинул руки.

– Осмелюсь… ещё никогда Посвящённые не оспаривали мой вердикт, – маленький человечек набычился и как-то даже стал выше ростом. Он потряс в воздухе своим большим журналом. Голос его задрожал от возмущения. – Если я неугоден…

Рыжеусый мужчина деликатно включился в беседу:

– Арбитраж оценивал соискателей по различным шкалам, поверьте, самыми инновационными методами. Из них наиболее точен – метод прецизионной корпускулярной фотометрии. И его вывод не противоречит мнению Престола Велеса.

Сидящие в креслах мрачно переговаривались, кивая с недовольными взглядами.

Соломея, вдруг топнув ногой, соединила большие и указательные пальцы рук.

Конкордатор начал опасливо пятиться.

– Прекратите! Прекратите ваши штучки! Я найду на вас управу! Найду себе другое место, где меня будут ценить сообразно заслу…

Соломея резко сцепила четыре пальца в замок…

Розмаринов захлебнулся в потоке недовольства и замер.

…Магистр подалась корпусом вперёд:

– Дар Чёрной дыры – огромная редкость для мага! – лицо Соломеи начало приобретать черты хищной птицы. – И большое несчастье для Земли!

Голос действовал на мозг как резак по стеклу. Розмаринов снова стал меньше ростом.

– Вы могли проморгать эту проблему. Её нужно держать под неусыпным контролем, укрощать и направлять к Светлой Стороне, а не вышвыривать необученного носителя в открытый мир.

Господин Розмаринов смотрел на неё почти дрожа. Он теребил свой истёртый журнал, прижимая его к груди будто виноватый батрак перед паном шапку.

– Я не знал… драгоценная госпожа, позвольте загладить… искупить, – начал заикаться маленький человечек.

Над Розмариновым нависли хищный бронзовый клюв и огромные миндалевидные глаза хрустальной птицы. Над птичьей головой рассыпали блики кристально прозрачные рога.

– Я не хотел… мне посоветовали… – заканючил он, приседая на дрожащих ногах.

– Убеждена, что посоветовали.

– Авторитетный, очень знающий… – заикался Конкордатор, с бегающим взглядом.

– Не сомневаюсь, что авторитетный. Потому Совет прощает вас.

– Служу советскому…

В президиуме раздался сочный хохот.

– Простите… волнение… служу Академии. Нет, Великому Началу. Я бессменно… Все шестьсот лет… Верен долгу… спасибо…

– С этого момента, вы не спускаете глаз с неофита Кристиана Фредерика Хенрика Острожского.

– Заношу, моя госпожа! – Розмаринов подобострастно нырнул в журнал, широко размахнулся в плече и демонстративно внёс какую-то запись.

– Это не означает, что вы должны постоянно мешать ему жить.

– …так точно, по-сто-янно-ме-шать-е-му-жить… Занесено! – уткнувшись в свой журнал, Розмаринов пришёл в себя, будто зачерпнул оттуда уверенности. – Уж будьте благонадёжны, всё будет в наилучшем порядочке!

Соломея Медвяна вернулась к нормальному облику, со вздохом откинувшись к спинке кресла.

– Совет благодарит вас, – устало обронила она. Повернув голову к учёным мужам, печально добавила, – успели…

Все согласно закивали.

Больше ничего интересного в Зале Учёного Совета не происходило. Теперь отправимся на полтора часа вперёд к финальной части оглашения результатов тестирования.

* * *

…Всё-таки никчёмен, с горечью признал Кай. Розмаринов не ошибся.

Сейчас на весь зал она объявит, что ему в Академии не место. Это слишком. Он уже начал подниматься со своей скамьи.

Как сквозь слой ваты он услышал голос Магистра Соломеи.

– И нам грустно сообщать вам известие о том, что стены Академии покидает Крис…

Кай закрыл глаза рукой и свернулся в узел над столом.

– …тина Кондулайнен. Её удалось перевести в Академию Золотой лестницы по месту службы её родителей. Они военные атташе в Велико…

Кай выдохнул. Карна крепко сжала его руку.

– Уж лучше быть Чёрным, чем Гелиофобом. Это я тебе как змея говорю.

Он с благодарностью посмотрел ей в глаза. Она подмигнула.

Голос Соломеи Медвяны снова возник в ушах:

– Так же с большой печалью мы сообщаем о расторжении ещё одного контракта…

Кай чувствовал, что сердце всё же проломит сегодня его рёбра.

– Нас покидает… История Собески. По семейным обстоятельствам. Поздравляю с началом учебного года!

…

Конец Книги 1.

Продолжение в Книге 2. «Дар светоходца. Враг Второй Ступени»…

…

Авторские комментарии к Книге 1

«Он намеревался выйти в инженеры ЭВМ или кибернетики (как пойдёт) – судьба ФИВТ в его политехе пока ещё только решалась…»

ФИВТ – Факультет информатики и вычислительной техники Политехнического института им. Игоря Сикорского.

***

«Чем дальше назад ты можешь заглянуть, тем дальше вперёд сможешь увидеть»… – фраза приписывается Уинстону Черчиллю (1874 – 1965), британскому государственному и политическому деятелю, бывшему премьер-министру Великобритании. Черчилль знаменит не только как блестящий политик и выдающийся оратор, но и как обладатель Нобелевской премии в области литературы. (Определить первоисточник не удалось.)

***

«Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом…» – цитата из творчества Никифора Ляписа-Трубецкого, персонажа романа «Двенадцать стульев», (1927 г.) И. Ильф, Е. Петров.

***

«Шлифовка кадрана для солнечных часов по макету Горыныча (шефа клуба «Эрудит») обернулось очередным разочарованием…»

Кадран – плоская поверхность с размеченными часовыми делениями – циферблатом. Как правило, это элемент солнечных часов, которые работают по принципу отбрасывания тени от объекта, например, центрального шеста. Такой шест (или любой аналог) называется «гномоном».

***

«Facti sanguinis esse parum!» – Он жалуется, что мало пролито крови. (лат.)

***

«Затихающий вихрь раздул складки его моццетты, и взгляду открылись блестящие пластины, прикрывающие плечи, на груди сверкнул какой-то знак».

Моццетта – короткая накидка, которая охватывает плечи и застёгивается на груди. Она является элементом церковного облачения части духовенства Римско-католической церкви.

***

Он вынул из кармана сутаны нечто похожее на шарф и вытер им окровавленное лицо и шею, затем поправил колоратку …»

«Колоратка – элемент облачения клириков и иных священнослужителей в западных Церквях, представляющий собой жёсткий белый воротничок с подшитой к нему манишкой, застёгивающийся сзади и надевающийся под сутану.

***

«Прости за эннеаграмму, Велес, – прозвучал надтреснутый голос Каргера…»

Эннеаграмма – девятиугольная фигура из двух фигур, вписанных в круг (итого образована тремя фигурами). В некоторых философских концепциях – фундаментальный символ ряда скрытых мистических мировых законов.

***

«Кай мог поклясться, что видел, как его рука в латной перчатке потянулась к бедру, и в складках его чёрного одеяния блеснула серебристая гарда…»

Гарда – часть эфеса шпаги или любого клинкового холодного оружия, защищающая руку от удара лезвием шпагой противника. Обычно изящно отделанная.

***

«Ab exterioribus ad interiora…» – (лат.) От внешнего к внутреннему.

***

«Муза Павловна ответила, что, насколько ей известно из школьной программы, сновидения – это «небывалые комбинации бывалых впечатлений» – фраза принадлежит выдающемуся физиологу Ивану Михайловичу Сеченову, «Рефлексы головного мозга» (1863). Труд Сеченова был встречен как вызов официальному мировоззрению, основанному на христианской религии.

***

«…всё вокруг напоминало ему планетарную модель, с большими и малыми кольцами меридианов, пересекающихся с кругами тропиков, горизонтом и экватором, он чувствовал себя заключённым внутри армиллярной сферы, которую им показывали на астрономии».

Армиллярная сфера – астрономический прибор для определения небесных координат светил. Она имитирует модель солнечной системы, в которой основные круги небес (эклиптика, небесный экватор и зодиакальный круг) представлены кольцами. Отсюда название прибора (от лат. Armilla – кольцо).