Жизнь Тузика Озейло. Переполох в городе

– Три тысячи… – удивлённо повторила Анита и полезла в кошелёк, медленно размышляя о том, что примерно столько же стоит половина её гардероба! – Пожалуй, я расплачусь карточкой.

Анита полезла в сумку за банковской картой.

– Всё-таки Анита Озейло! – улыбнулась кассирша, читая выдавленные на карте буквы.

– Я соврала, – призналась Анита. – Ещё не привыкла, что узнают на каждом углу.

– Можно автограф, если это вас не затруднит?

Анита этого и ожидала. Она с удовольствием расписалась в блокноте.

– Анита Озейло! – рядом, словно по чьей-то команде, внезапно возникла другая сотрудница магазина. – Я администратор «Детского мира». Не могли бы вы сделать для нас небольшое фото на память? Вон, у того баннера с логотипом магазина…

– Боюсь, что не могу, – грустно покачала головой Анита. Она уже жалела, что не воспользовалась услугами интернет-магазина. – По этим вопросам обращайтесь непосредственно к моему продюсеру. А вот на кассе можете меня запечатлеть. Для себя, а не для магазина.

Желающих сфотографироваться в обнимку с Анитой оказалось около десяти собак. Анита терпеливо раздала свою улыбку всем вылетающим из объективов «птичкам» и спокойно двинулась в сторону выхода, твёрдо решив, что поедет на такси.

***

Тузик ехал по Мемориальной улице в сторону Морского посёлка, в котором он совсем недавно приобрёл новый дом. Времени было уже полпятого – конец рабочего дня, и все возвращались домой. В результате образовалась солидная многокилометровая пробка, и машина Тузейло, вместе со всеми остальными участниками движения, остановилась в невозмутимом ожидании.

Тузик взглянул направо. По тротуару бежала стая испуганных собак. Что-то в этой суете ему напомнило недавние события в аэропорту. Тузейло остановил автомобиль, вышел из машины и направился к толпе. Но уже через секунду он пожалел об этом. Толпа действительно будто обезумела, и Тузейло пришлось приложить немало усилий, дабы удержать равновесие и чтобы эта толпа его не затоптала. В конце концов Тузейло не выдержал и схватил за лапу первого попавшегося пса. Им оказался старый седой спаниель с седой бородой.

– Вы кто? – перепуганными глазами уставился на него остановившийся беглец.

– Я – глава администрации Российской Автономии, – быстро сказал Тузик. – Что произошло, я спрашиваю?

– Я… я не знаю, – залепетал паниковавший, – в здании что-то не то…

– Что не то?

– Я… не… знаю…! – отрывисто ответил он и тут же убежал.

Тузик растерялся. Все куда-то бегут, и не знают от чего бегут. Бред какой-то. Совершенно ясно было одно: скорее всего, произошло действительно что-то страшное, иначе бы такой паники не возникло.

Собаки бежали кто куда. Одни забегали во дворы, другие прятались под машины, третьим вообще не досталось тротуара, и, судя по их порывам, они были уже готовы лезть прямо по крышам стоящих в пробке автомобилей. Улица Мемориальная превращалась в хаос.

Тузейло забеспокоился, ведь он даже не понимал, что является причиной такого массового испуга. Взгляд его упал на следующее здание, из парадных дверей которого и вырывался весь этот бесконечный поток паникующих собак. Тузик прислушался к шквалу фраз, обрывками долетавших до его ушей.

– Какая ещё бомба? – впопыхах спрашивала бежавшая по тротуару беспородная собака у своего соседа. – Я отчёт ещё не доделала…

– Там остался мой кейс…

– С чего им понадобилось взрывать “Bones+”, не пойму…

Внутри у Тузейло всё словно оборвалось.

Опять взрыв, на этот раз в офисном центре.

Он бегом устремился наперерез толпе. Теперь, когда он уже хотя бы отдалённо был введён в курс дела, бегущий навстречу поток собак не был ему помехой.

«Почему нет дымки? – тупо думал про себя Тузейло. – Когда взорвали аэропорт, были и дым, и разбитые окна. А сейчас всё чисто, даже запаха нет…»

Толпа постепенно редела. Теперь из здания выбегало всё меньше и меньше сотрудников – очевидно, большинство из них уже разбежались врассыпную по окружающим кварталам. Тузик уже почти добрался до главного входа, как откуда ни возьмись, несмотря на страшную пробку в этом районе, возникли микроавтобусы с полицией, «скорой помощью», службой спасения и репортёрами.

Из полицейского микроавтобуса выбежал сам на себя не похожий Саппи. Он промчался мимо Тузика и скрылся за витриной магазина. Вслед за ним выбежала стая сенбернаров и доберманов. Все они принялись оцеплять место происшествия.

– Святой Христофор! – воскликнул один из доберманов, глядя на оцепеневшего посреди тротуара главу Российской Автономии. – Тузейло Фридрихович! Что вы здесь делаете? А ну марш за оцепление!

Тон Тузику совсем не понравился, но, посчитав, что время для выяснения отношений и правил субординации в тот момент было совершенно неподходящим, он подчинился. Недаром говорят: те, кто работает в органах, умеют убеждать. Подчинился, а затем его тут же накрыло волной негодования. Кто вообще такой этот щенок, чтобы указывать ему, что делать?

– Может, мне, наконец, кто-нибудь объяснит, что здесь, собственно, произошло?! – крикнул Тузейло, перелезая через красную ленточку.

– В 17 часов 25 минут в компании “Bones+” раздался телефонный звонок с сообщением, что в здании заложена бомба. Началась паника, а затем и давка на улице. Сейчас врачи осматривают пострадавших. Что касается “Bones+”, то пока ничего не известно. Специалисты осматривают здание. Поэтому не думаю, что результат станет известен так скоро. В здании десять этажей, не считая подвальных помещений. На подробный анализ каждого уровня уйдёт время…

– Понятно. – сказал Тузик. – Вы-то как сами считаете? Это чей-то розыгрыш или всерьёз что-то подложили?

– Абсолютно ничего не могу предполагать, – покачал головой доберман, – возможно всё.

– Тузейло Фридрихович! – На место подоспел ротвейлер – Федерико Торрес, собственной персоной. – Вы знаете, что делать, когда к вам пристанут репортёры…

– Разумеется, – холодно кивнул Тузик. – Я знаю, что ни мне, ни вам не нужны перевранные сенсации. Ничего не скажу вплоть до завершения операции. Работайте. Я пока машину свою подгоню сюда…

– Прошу прощения, сеньор Озейло! – Тузик поёжился. Его всегда коробило, когда его называли «сеньором». – Не стоит этого делать. Не подавайте пример другим. Если тут нагромоздят всё машинами, то в самый ответственный момент к зданию нельзя будет подъехать. Мало ли что может случиться…

– Ладно, тогда здесь постою.

***

Тузик простоял на месте около часа. Начинало темнеть. Вокруг оцепления столпилось столько зевак, сколько не было даже при взрыве в аэропорту. Все невозмутимо стояли и тупо пялились в сторону здания фирмы. Миноискатели и Саппи так и не появлялись. Атмосфера накалялась.

К Тузику подошёл прокурор Центрального округа.

– Тузейло Фридрихович, – начал он, – вы не видели Дримбиджа Дона?

– Нет, – покачал головой Тузейло, честно задумавшись, – он здесь не появлялся.

– Что же он так? Надо его набрать…

Тузик внимательно наблюдал, как прокурор достал из внутреннего кармана пальто телефон и начал набирать номер мэра.

– Дримбидж Дон, это вы?

– Выкладывай, – послушалось из трубки. Голос был недовольный.

– Это прокурор центрального округа города Августин Кселикс. Скажите, когда вы подъедете на место происшествия?

– А что там произошло? – лениво спросил мэр.

– Здание “Bones+” оцеплено. Угроза взрыва, был звонок, – продолжал прокурор. – Приезжайте.

– Я не могу, – безразлично выдал Дримбидж Дон, – я сейчас нахожусь в термах. Может быть, вместо меня приедет…

– Но господин мэр!  – возразил прокурор. – Я вынужден настаивать! Здание может взорваться, могут быть жертвы…

– Да плевать я хотел на твоё здание! – закричал Дон так, что даже Тузик, стоявший в метре от прокурорской трубки, ясно всё услышал. – Мой рабочий день закончился час назад!

Послышались гудки.

– Ну? – спросил Тузик, делая вид, что ничего не услышал. Ему вдруг стало интересно, что начнёт делать прокурор: выгораживать мэра или же, напротив, жаловаться.

– Он не может, – пожал плечами прокурор.

– А что такое? – не понял Тузик.

– Сослался на дела. Я так понял, что личные…

– Что? – рассвирепел Тузейло. – А ну дайте мне сюда свой телефон!

Он быстро выдрал у прокурора мобильник. Тот помрачнел.

– Дримбидж Дон? Добрый вечер, – постаравшись вложить в свой голос как можно больше добродушия, поздоровался Тузик.

– Да, Тузейло Фридрихович? – Голос мэра слабо задрожал. Звонок от начальства возвращал его к реальности.

– Вы сейчас где? – спокойно спросил Тузик.

– Я… я… это… – растерялся мэр. – В пробке…

– И что же вы там делаете? – насмешливо спросил Тузейло.

– Стою, Тузейло Фридрихович.

– Сочувствую, – с пониманием сказал Тузик. – Ну, вы себя там веничком берёзовым похлопайте, что ли. Глядишь – пробка и рассосётся…

– О чём это вы? – невинно пролепетал Дримбидж Дон.

– ДА О ТОМ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН УЖЕ ДАВНО БЫТЬ ЗДЕСЬ, А НЕ ЧЁРТ ЗНАЕТ ГДЕ! НА МЕМОРИАЛЬНУЮ, СЕЙЧАС ЖЕ!!! – Тузик аж голос сорвал. Вот так надо разговаривать с подчинёнными, а не сюсюкаться постоянно!

Прокурор Августин Кселикс застыл с открытым ртом. Некоторые работники администрации с опаской посмотрели в сторону Тузика. Где это было видано, чтобы главу Российской Автономии, образец спокойствия и уравновешенности, довели до белого каления?

Дикий крик главы администрации республики сделал своё дело: уже через десять минут автомобиль французского бульдога с пафосным заносом затормозил прямо у линии оцепления. Когда из него вышел Дримбидж Дон собственной персоной, толпа осветилась вспышками фотокамер. К мэру тут же подбежали репортёры, но, к счастью, Тузик успел вовремя его увести из опасной зоны.

– Отойдём за угол, – еле слышно сказал Тузик на ухо мэру.

– Зачем? – опасливо спросил Дримбидж Дон.

– Поговорить надо.

Мэр города Озей неохотно подчинился. Они отделились от толпы и направились в сторону арки.

– Где ты был? – жёстко спросил Тузейло, когда они прибыли на место.

Дримбидж Дон молчал. Тузик повторил вопрос. Снова молчание. Тузейло не выдержал и ударил мэра города прямо в его плоский бульдожий нос.

– Ты можешь быть где угодно: в бане, на приёме у врача, развлекаться со шлюхами, но когда происходит подобное тому, что сегодня случилось здесь, ты обязан быть на месте. Ещё раз такое повторится – и ты будешь снят с должности, я тебе это обещаю. Понял меня? – Дримбидж Дон молча кивнул. – Вот и славно.

Из здания “Bones+”, наконец, вышел Саппи. Он облегчённо вытер лоб. Значит, ничего не случилось. Значит, никто не пострадал. До чего же приятно Тузику в тот момент было осознавать эту новость.

– Привет, Туз, – Саппи подошёл к другу.

– Привет, – сказал Тузейло.

– Как же я устал, – протянул Саппи.

– Хочешь, поехали к нам? Анита обещала что-нибудь вкусненькое приготовить.

– Да, поехали, – махнул лапой Саппи,

– Ты только подожди ещё немного, – попросил Тузейло. – У меня ещё есть дела тут. Вон, видишь, сколько морд с микрофонами столпилось?

– Ждать придётся не немного, судя по всему, – оценивающе глядя на толпившихся возле оцепления журналистов, проговорил Саппи.

– Всё будет быстро, – заверил друга Тузик. – Не в первый раз всё-таки.

***

– Ты сам сел за руль? – удивился Саппи.

– Ну а что? – пожал плечами Тузик, внимательно глядя в боковое зеркало. Какой-то лихач уже не первый километр пытался их обогнать, но в последний момент сдавал назад. Тузейло это всегда жутко бесило. Как и любые другие источники навязчивого и бесполезного мельтешения на дороге. – Санчесу тоже отдыхать иногда надо. Да и сам я поводить люблю…

– Ты один приехал на место происшествия?

– Да, – кивнул Тузейло. – Я тебе больше скажу: я там совершенно случайно оказался, да ещё и раньше всех вас. Стоял в пробке, увидел бегущую толпу. Оставил машину и пошёл узнавать, что произошло…

– Ты больной, – покачал головой Фейдж. – А если бы с тобой что-нибудь случилось? Ты старшая масть республики…

– Знаешь, тогда меня это мало волновало, – отозвался Тузик. Он не любил, когда ему постоянно напоминали о его значимости и о пренебрежении собственной безопасностью. Тузейло был сторонником того, что если кого-то очень сильно захотят убить, то ему не помешают даже три ряда секьюрити. – Я подумал, что опять случился взрыв, и ринулся на помощь. Не надо на меня так смотреть, Сап! Любой нормальный мужик должен был поступить точно так же.

– Я понимаю тебя, Туз, – согласился Саппи. – Нормальный мужик бы так и поступил, но ты всё-таки президент, а не спасатель. Вот чем бы ты помог, если бы помощь действительно понадобилась?

– Я бы нашёл чем помочь, поверь мне, – бросил Тузейло и резко нажал на газ. Загорелся долгожданный зелёный свет на светофоре. Лихач сзади заметно отстал. – Вы-то как узнали обо всём? Приехали очень быстро…

– По определённому стечению обстоятельств, мы с Торресом как раз находились неподалёку. У нас в городе маньяк завёлся – может, слышал…

– Тот, который собак насилует? – спросил Тузик.

– Не только собак, но и щенков. И убивает, – дополнил Саппи. – Выезжали на очередной труп. А тут Монтеро бешеный звонит. Мол, на Мемориальной бомбу в офисном центре заложили. Мы с Торресом Майкла оставили, а сами на вызов рванули. Тебя я вообще не заметил, честно. Ты где хоть стоял?

– Прямо у входа, – сказал Тузик, поворачивая на Западную Авеню, – ты мимо меня пронёсся.

– Ты извини, но у меня состояние тогда было такое, что я бы даже родную мать не заметил…

– Да я видел! – невесело усмехнулся Тузейло. – Слушай, а что ты там делал-то? Ты же следователь, а не оперативник и не такса-миноискатель.

– Протокол составлял. Положено. Вон как от писанины лапа взбухла! – Фейдж поднял вверх левую лапу.

– Ты левша? – удивился Тузик.

– А ты до сих пор этого не знал? – Саппи удивился не меньше друга.

– Да внимания не обращал как-то, – проговорил Тузейло, остановившись у последнего на их пути до Таймс-Сквер светофора.

– Ладно, ты дом-то в итоге купил новый? – спросил Фейдж.

– Купил – как раз туда ехал. Но этот телефонный террорист все планы испортил.

– Это только начало, Туз, – заверил Саппи. – Смотри, они сейчас активизируются все – будь здоров! Каждый день будут звонить: то в аэропорт, то на вокзал, то ещё куда-нибудь. Поди разбери, что из этого ложный вызов, а что – нет. Этих телефонных террористов давно расстреливать пора. Только панику создают, и нам боль головную.

– Что сказать, надо крепиться, – вздохнул Тузейло. – Вот, приехали уже. Теперь запомни главное, а я тебя знаю. Про новый дом Аните ни слова! Это подарок.

– Туз, обижаешь! – проскрипел Фейдж, отстёгивая ремень безопасности. – Да, я много говорю, но, заметь, никогда не проговариваюсь.

Глава 4. Будни Комитета

Вопреки ожиданию Тузейло, дома их никто, кроме голодной дочери, не ждал. Анита до полуночи просидела в студии и узнала о случившемся только утром от мужа. Разумеется, никакого обещанного вкусненького она не приготовила, поэтому Тузику, Ане и Саппи пришлось довольствоваться заказанной пиццей.

– Его поймали хоть? – спрашивала Анита уже утром, когда за завтраком Тузейло сообщил ей о вчерашнем инциденте на Мемориальной.

– Нет, – покачал головой Тузик. – Если поймают, Саппи даст знать. Или Торрес.

– Ладно. – Анита продолжала с удовольствием поедать рисовую кашу.

– Устала?

– Ещё бы, – недовольно произнесла Анита, – сначала писали вокальную партию. Потом накладывали на песню. Выяснилось, что интонация, на которой я пропела всю песню, не подходит под настроение мелодии. Потом меня заставили всё перепевать. И началось. Из-за волнения я постоянно терялась в тональности. Дурдом. Под конец меня от моей же песни чуть ли не тошнило уже.

– Есть такое, – согласился Тузейло. – Наверняка тебе со стороны казалось, что писать песни – одно удовольствие. А на самом деле это бизнес, с обычной потоковой работой, так же утомляющей, как и любая другая. Аньку голодной больше не оставляй, договорились?

– Вообще-то, у Ани есть не только мать, но и любящий отец…

– Анита, не заставляй меня раздражаться, – предупредил Тузейло. – Ты прекрасно знала, что дочь дома и голодная. А если бы мы с Саппи не приехали к нам сюда вечером? Это вполне могло случиться, поскольку я был полностью уверен в том, что ты дома.

– Тузик, я не могу всё делать одна…

– Ты могла хотя бы позвонить! – не сдавался Тузик. Поступок Аниты, вчера вечером показавшийся ему некрасивым, теперь отчётливо его бесил. – Мне или Аньке. Может, быть Вегетта бы зашла. Но вместо этого ты взяла и умчалась на студию к этому эрдельтерьеру…

– Если в тебе сейчас говорит ревность…

– Во мне не говорит никакая ревность, Анита, – одёрнул он жену. – Во мне говорит самый обычный отец дочери, мать которой взяла и уехала…

– Не было его вчера на студии, – бросила ему в ответ Анита. – Были все: аранжировщики, звукорежиссёр, бэк-вокалисты. Анри на студии не было. Сказал, что у него внеплановая поездка в Буэнос-Айрес. Хотя один из бэк-вокалистов мне нашептал, что на самом деле он собрался с кем-то в сауну…

– В сауну? – переспросил Тузик, чувствуя, как в голове что-то слабо защекотало.

– Ну да, а что такого? Может, старого друга встретил…

– Вчера у меня уже был один такой. – Тузик машинально вытер нос. – Вместо того, чтобы быть на месте и выполнять служебные обязанности, нежился в термах…

– И кто же это был?

– Наш мэр. Дримбидж Дон, – ответил Тузейло.

– Он парился в бане, пока был оцеплен “Bones+”? – удивилась она.

– Да, – кивнул Тузейло. – И если бы я не узнал об этом и не надорвал глотку, чтобы Дон сейчас же явился на место происшествия, то он бы преспокойно себе парился в баньке дальше. Кретин.

– Ладно, – Анита махнула лапой, – нечего нашего главного городского бульдога обсуждать. Его, мне кажется, уже невозможно исправить.

– Зато можно уволить, – подхватил Тузейло. – У меня есть на это полное право. И даже достойная замена. Педро Андреас – весьма перспективный пёс.

– Знаю я таких «перспективных», – проговорила Анита. – Вся их прилежность заканчивается сразу после того, как они получают должность.

– Я почему-то думаю, что он не из тех, о ком ты говоришь.

– Солист «Vegas» рассказывал мне, что этот Андреас на одном из корпоративов его домогался, – осторожно сказала Анита.

– Нашла кого слушать! – отмахнулся Тузейло. – Я работаю с Андреасом каждый день, и мне лучше знать, какой он. А этот твой шоу-бизнес только и делает, что старается кому-нибудь репутацию подпортить. У тебя, кстати, сегодня опять запись?

– Хуже. Снятие клипа!

– Аня опять будет не накормлена, – заключил Тузик.

– Я Вегетте позвоню – она выручит.

Настало молчание. Поначалу Тузейло хотел было дополнить, что Вегетта действительно всегда их выручает. Да и вообще, она настоящая молодец, не то что некоторые. Однако решил ничего не комментировать.

– Наверное, к Новому году я помру от такой нагрузки…

– Зачем ты вообще подписала этот контракт тогда? – спросил Тузейло.

То, что Анита начала работать с Девирфолем, его в своё время удивило. После того, как она провела несколько суток в заточении у Колина Мэдлока, она стала как минимум некомфортно ощущать себя рядом с эрдельтерьерами. А уж когда начались съёмки «Валькирий», и ей приходилось практически ежедневно контактировать с Девирфолем, Аните временами становилось совершенно не по себе. Пару раз она даже ходила к психологам, которые упорно пытались донести до жены президента Российской Автономии, что нельзя проецировать свои давние травмы, связанные с определёнными породами псов, на других собак, ни в чём совершенно не виноватых. Анита упорно старалась побороть в себе эту проблему. И когда Девирфоль стал единственным композитором во всём большом Озее, кто был бы не прочь заняться раскруткой её собственного музыкального проекта, она словно бросила вызов: как самой себе, так и своим страхам. Поэтому согласилась.

– Я хотела попробовать…

– Ну и как, попробовала? На три года теперь обречена.

– Между прочим, через суд я могу разорвать соглашение, – заметила Анита, – я уже думала об этом.

– И до чего додумалась в итоге? – спросил Тузик.

– Как тебе сказать… – Анита не успела изречь своих философских раздумий на этот счёт, поскольку в дверь позвонили.

– Это почтальон, – определил Тузейло, – газету принёс.

– Открой ему сам. Меня от него тошнит, – Анита задрала нос и отвернулась в сторону окна. – И не давай ему чаевые.

– Ты уже в курсе про них? – удивился Тузик.

– Он сам сказал, – выдохнула Анита.

Тузик вышел в коридор. Спустя минуту он вернулся со свёрнутой в трубочку газетой.

– На, читай. – Тузик положил газету на стол.

– Убери её отсюда, – прошипела Анита. – Не хочу, чтобы на столе лежало то, что держал в лапах этот проклятый почтальон!

– Анита, хватит паясничать, – одёрнул жену Тузейло.

– Лак на когтях не досох. Мне нельзя ничего держать в лапах, – не сдавалась она.

– Да что же это такое! – просипел Тузик, раскрыл газету и начал читать:

Переполох в “Bones+”

Вчера вечером ровно в 18:50 в здании известного офисного центра компании “Bones+” раздался звонок с сообщением о том, что в высотном здании заложена бомба, способная превратить громадное здание в мелкую пыль.

Сразу после звонка сотрудниками службы безопасности здания была приведена в действие сирена, благодаря которой сотрудники компании буквально «вылетели» из офисных помещений. Истошные звуки системы оповещения посеяли панику, из-за чего возникла давка. По нашим данным, отличающимся от официальных заявлений, есть пострадавшие. Несколько собак споткнулось и упало, и по их телам пробежала целая толпа обезумевших от ужаса псов. Все они госпитализированы. Трое из них в крайне тяжёлом состоянии. Врачи делают всё возможное, чтобы не отправить тех на тот свет, но пока это удаётся им с превеликим трудом.

Что касается властей, то прозвучали громкие обещания поймать телефонного террориста и наказать его по всем пунктам. Не так давно произошёл взрыв в аэропорту, по состоянию на сегодняшний день, унёсший жизни 34 собак, после которого всех нас точно так же заверяли, что виновник будет пойман в кратчайшие сроки и наказан по всем пунктам. Дело, однако, будто застряло на мёртвой точке.

Возникает вполне логичная контроверза: «Верить или не верить заявлениям верхушки республики?». Несомненно, и наши горожане, и все остальные граждане Российской Автономии сделают грамотный выбор в этом вопросе.

Специальный корреспондент

газеты «Собачья правда»

Серди Мопс

– Ничего интересного. – Анита сделала вывод о статье. – Как всегда, одна грязь. Все плохие, а «Собачья правда» хорошая.

– Вообще-то, интересное есть, – скривился Тузейло. – Ни жертв, ни пострадавших вчера никаких не было – соответственно, никого не госпитализировали. Этой Серди Мопс надо уши поотрывать. Сегодня поползут слухи, что власть скрывает от своего народа жертвы. А завтра начнут жевать сплетни о сокрытии цифр, средств и тому подобное…

– Недоброжелатели всегда найдутся, – примирительно сказала Анита. – Они и у меня есть. Например, многие думают, что я попала в шоу-бизнес только благодаря тебе…

– В какой-то степени они правы, – не подумав, брякнул Тузик.

– Чай будешь или кофе? – резко спросила Анита и встала из-за стола. Лак на её когтях, судя по всему, досох.

– Чай. У меня и так живот после вчерашней пиццы болит, а ты тут со своим растворимым кофе пристаёшь, – проворчал Тузик.

– Тогда жди, пока заварится, – буркнула в ответ Анита и вышла в коридор.

***

В то утро Саппи Фейдж впервые по-настоящему возненавидел Собачий мир. Всё началось с того, что прямо на выходе из метро он умудрился провалиться в глубокую лужу и насквозь промочить новые ботинки. Затем, попав, наконец, в свой кабинет и решив налить себе кружку горячего кофе, он разбил свою любимую чашку, которую ему купила Вегетта во времена, когда он только начинал свою работу в Следственном комитете.

Саппи был готов опрокинуть стол от того бешенства, которое на него вдруг нахлынуло, но всё же сдержался. Количество дел, которые ему приходилось одновременно вести, перевалило за десяток. Самым громким и резонансным из них было дело о маньяке, орудовавшем в Озее. Первые жертвы начали появляться в апреле. Собаки, в основном женского пола, задушенные собственными шарфами и с пробитыми черепами. В мае, вместе с сезонным потеплением, жертвы стали появляться всё реже и реже. Летом в городе не было найдено вообще ни одного трупа, который можно было бы поставить в один ряд с предыдущими жертвами. Появилась даже слабая надежда, что маньяк сам ушёл в мир иной, поэтому жертв больше не будет. Однако с наступлением осени, а соответственно  – холодов и сезонных обострений у шизофреников, – по городу вновь прошлась волна убийств. На этот раз среди убитых были не только взрослые собаки, но и щенки школьного возраста. Вчера, например, труп щенка породы шарпей обнаружили в самом центре города. И ни одного свидетеля! Даже Кристиан Монтеро, славившийся своей блестящей тактикой по поиску очевидцев, пока оставался бессилен.