Голос греха

– Есть ли вероятность того, что преступники в деле «Гин-Ман» имели отношение к повышению акций «Гинга»?

– Если только они были образованными людьми. В то время к Японии относились еще как к краю Востока, поэтому иностранцы сначала не проявляли никакого интереса к японским акциям, к тому же Министерство финансов тоже неохотно вело дела с иностранными государствами, и невозможно было даже подумать о том, чтобы заговорить по поводу иностранного капитала. Получается, что никто за ними не следил, и они могли свободно проводить торговые операции.

На лбу у Татибаны выступили капли пота, он ослабил галстук и заказал еще сётю.

Акуцу показал на график цен на акции «Гинга» и «Мандо» и отметил, что незадолго до преступления акции обеих компаний выросли.

– Этот рост был вызван тем, что преступники начали биржевую битву?

– Однозначно сказать не могу. Действительно не знаю. Но думаю, что, если уж здесь были замешаны биржевые спекулянты, то они проводили операции по продаже и покупке в два этапа.

– В два этапа?

– Сначала акции растут, так? На стадии, когда они доходят до восьмидесяти процентов, их начинают продавать в первый раз и таким образом сколачивают капитал. Ни в коем случае нельзя, чтобы «денежный король» понес убытки. Однако тут слетаются члены организации, то есть мелкие держатели, и тогда цена опять немного повышается. Когда она достигает пика, начинаются продажи без покрытия.

– Простите мне мое невежество, но не могли бы вы объяснить, что означает «продажа без покрытия»?

– Благодаря тому, что накапливается определенная сумма залога, можно продавать акции, которые еще не были приобретены. Поскольку торговец продает ценные бумаги, которыми на самом деле не владеет, это называется продажа без покрытия, или пустая продажа. А так как она осуществляется в момент, когда цена высока, если впоследствии последняя упадет, можно будет выкупить акции дешевле. Одним словом, это механизм, позволяющий получить прибыль на разнице между продажей и покупкой.

– Короче говоря, если знать, что произойдет снижение цены, можно приступать к продаже без покрытия, правильно?

– Да, именно так. Ведь когда преступники стали отправлять свои послания, акции, естественно, упали.

– Если предположить, что преступник продавал без покрытия акции и «Гинга», и «Мандо», какую примерно прибыль он мог бы получить?

– Это зависит от количества выпущенных акций, имеющихся в наличии средств, от суммы залога, о которой я говорил, от суммы комиссии брокерской фирме… При хорошем раскладе, наверное, несколько сотен миллионов мог получить.

В ответе Татибаны не было заметно никакого раздражения невежеством журналиста, сидящего перед ним. С одной стороны, Акуцу удалось понять, что представляли собой биржевые войны того времени, но с другой, он догадывался, что эта информация никак не связана с преступниками. Если «Курама Тэнгу» и были теми, кто стоял за биржевыми спекуляциями, то вряд ли они также организовывали похищение и нападение на молодую пару.

У Акуцу сложилось впечатление, что эти преступники были весьма хитроумны. И скрывалось в их изобретательности нечто, привлекавшее людей.

– Есть ли еще какая-нибудь трейдерская организация, кроме «Мэджик тач», наделавшая много шуму в Кабутотё?

– Даже не знаю…

Татибана опустил толстый указательный палец в бокал и провел по поверхности льда. Этот человек близко видел рай и ад Кабутотё, но вряд ли в его памяти могли моментально всплыть события, произошедшие тридцать один год назад. Однако, по какой-то непонятной причине, на пышущем здоровьем лице этого человека играла довольная улыбка.

– Если я не ошибаюсь, в то время существовала только одна сомнительная организация. Как же она называлась?.. Ходили слухи, что «денежным королем» выступала или подставная компания в Осаке, или зал патинко[66]… Ой, нет. Говорили вроде, что «денежных королей» было несколько.

– Несколько?

– Это точно было в Кансае. Несколько биржевых спекулянтов вошли в соглашение и скупали акции «Мандо». Но слухи в Кабутотё нельзя считать достоверной информацией, да и само их распространение зачастую было секретным маневром…

Захватив палочками кусочек тушеной говядины, Татибана уставился в потолок и произнес:

– Вроде бы я вспомнил. Был один странный молодой человек; однажды я оказался вместе с ним в баре. Он был весьма сведущ в подпольной экономике Кансая. Очень даже симпатичный… У него невероятно быстро работала голова, и это было жутковато. Когда во время разговора ему позвонили и он вышел, я спросил сэмпая[67]: «Кто это?» – и он ответил: «Точно не знаю, но, похоже, биржевой спекулянт».

– Не из брокерской компании?

– Нет, нет. Совершенно незнакомое лицо. Если я верно помню, он окончил университет Хитоцубаси[68]. Был вроде в одной связке с теми странными биржевыми игроками.

– Вы сказали, что он был хорошо осведомлен о подпольной экономической деятельности в Кансае. Он оттуда?

– Нет, говорил он не на кансайском диалекте. Как ни странно, хорошо помню черты его лица, хоть фоторобот составляй… Да, в его рассказе периодически проскальзывала ложь. Возможно, поэтому и возникало неприятное ощущение. Этот молодой человек был значительно подозрительнее, чем «Мэджик тач». Как я уже говорил вначале, тех, кто получает известность в мире биржевых спекулянтов, больше всего раздражает, что результат не стоит затраченных усилий. Да, ведь с оборотом в несколько сотен миллионов иен нет необходимости похищать главу компании…

Несмотря на то что информации, которую получил Акуцу, было недостаточно для написания материала, он практически увидел образ преступника. Молодой человек, окончивший Хитоцубаси, хорошо знакомый с подпольным миром Кансая… Вряд ли подобные люди встречаются на каждом шагу. Может быть, он и есть «покупающий акции иностранец-куромэ»? У Акуцу было ощущение, что мгла еще более сгустилась, и он спрашивал себя, удалось ли ему хоть как-то продвинуться в расследовании.

Интересно, жив ли еще этот человек… Акуцу сделал глоток скотча, словно в один момент растерявшего всю свою крепость.

5

Сонэ Тосия и Хорита Синдзи находились в южной части префектуры Осака, в городе Сакаи.

Они вышли из поезда железнодорожной линии Нанкаи и прошли чуть меньше километра в юго-западном направлении. По мере того как, сверяясь с картой, мужчины приближались к пункту назначения, вокруг становилось все оживленнее. По обе стороны располагались кафе-якитория[69], разнообразные закусочные, развлекательные заведения, рестораны суси. Поскольку был будний день, навстречу им ехали на велосипедах мужчины среднего возраста в приподнятом настроении. Стояла первая неделя сентября, и солнце светило по-летнему, так что Тосия щурился от яркого солнечного света.

Свернув за лав-отелем[70], вывеска на котором гласила: «Ночь – 3980 иен», они прошли еще немного вперед, и Тосия обратился к Хорите:

– Уже скоро, не так ли?

Небольшая закусочная «Сино» располагалась перед паркингом, где стояли «Мерседесы» и «Лендкрузеры». Штукатурка на стене под черепичной крышей потрескалась. Хотя было уже начало четвертого, норен[71] еще не вывесили. Потемневшая деревянная раздвижная дверь явно повидала многое на своем веку, а мысль о том, что за ней могли собираться преступники, заставила Тосию распрямить плечи.

– Офис, наверное, там, за углом.

Вытирая пот со лба, Тосия посмотрел на клинику иглоукалывания, расположенную по соседству с паркингом, на которую показывал Хорита, и кивнул. Узнав, что у «Сино» есть офис, они посоветовались и решили до открытия закусочной увидеться с хозяйкой. Хорита пришел к выводу, что, чем заранее звонить и будить ее беспокойство, будет разумнее просто прийти и встретиться с ней.

Прошло больше недели со дня встречи с Фудзисаки. Сегодня у обоих был выходной, и они решили прийти в заведение, служившее местом встреч преступников. Тосия был абсолютным дилетантом во всем, что касалось членов борёкудан[72] и концессионеров, о которых говорил Фудзисаки, поэтому не мог составить о них никакого представления. Но хотя было неизвестно, что расскажет хозяйка, существовала вероятность того, что она помнила дядю.

Офис располагался на втором этаже пятиэтажного здания. Первый этаж занимал ресторан тэппанъяки[73], и чтобы подняться на верхние этажи, нужно было воспользоваться проржавевшей железной лестницей справа. Тосия последовал за Хоритой. На тесной лестничной площадке второго этажа, друг напротив друга, были размещены офисы. На стене сбоку от двери Тосия заметил табличку с надписью «Сино». Вытащив носовой платок, он вытер с подбородка капельки пота.

– Похоже, здесь.

Поймав взгляд Тосии, Хорита кивнул и легонько постучал в железную дверь, местами потерявшую цвет. Спустя некоторое время настороженный голос произнес: «Да…»

– Извините.

Тосия вслед за Хоритой вошел в офис. В лицо им ударил холодный воздух из кондиционера, слегка пахнувший затхлостью. Как и предполагал Тосия, когда смотрел на здание с улицы, помещение было довольно тесным.

В глубине за стойкой стояли рабочий стол, телевизор и телефон с факсом; на низком книжном шкафу было сложено несколько картонных коробок. Напротив виднелась дверь, за которой, возможно, находилась приемная.

– Простите, с кем имею честь?

Хозяйка закусочной в их представлении должна носить кимоно, но на сидевшей за столом женщине было надето серое платье. Если судить по ее заведению, ей было немало лет, но она оказалась стройна, тщательно накрашена, а ее длинные волосы аккуратно собраны. И хотя на руках и на шее заметно проступали вены, черты ее лица выглядели молодыми.

– Просим прощения, что внезапно нагрянули к вам… – Хорита проворно достал из бокового кармана сумки визитницу, и Тосия последовал его примеру. – Вы хозяйка этого кафе?

Женщина, растерянно кивнув, вышла из-за стола, заваленного накладными, и, приняв через стойку визитки, быстро пробежалась по ним глазами.

– Вы приехали из Киото?

– Да. По старому делу… По делу «Гинга-Мандо», которое примерно тридцать лет назад наделало много шуму.

Лишь только услышав про «Гин-Ман», хозяйка нахмурилась.

– Мы имеем сведения, что в вашем заведении бывали люди, имеющие отношение к этому делу.

– Что за глупости? И для этого вы приехали издалека?

Показывая своим видом, что разговаривать не о чем, женщина склонила голову. Тосия решил идти вперед.

– Я не могу назвать вам его имя, но один человек рассказал, что здесь собирались люди, причастные к делу «Гин-Ман». Поэтому…

– Откуда вы знаете, что они были к нему причастны?

Это был совершенно естественный вопрос, но слепо поверившему словам Фудзисаки Тосии такие само собой разумеющиеся вещи даже в голову не приходили.

– Это мы тоже хотели бы узнать у вас.

Реплика Хориты ни к чему не привела: хозяйка опять настороженно склонила голову. Тосии показалось, что она всерьез обеспокоена, но, несмотря на стеснение, набрался смелости и решил открыть всю правду.

– Позвольте мне рассказать еще кое-что. Мы пришли отнюдь не для того, чтобы посмеяться над вами. В деле «Гин-Ман» преступник использовал кассету, на которой был записан голос ребенка…

Тосия понимал, что давить на хозяйку неразумно, но тем не менее описал в общих чертах само дело, не утаив вероятность причастности к нему своей семьи, рассказал, как нашел дома кассету, которая, возможно, была использована в ходе совершения преступления, и то, что на ней записан его детский голос, а также то, что содержание черной кожаной тетради касается пострадавших предприятий.

– Меня не интересует, кто преступник. Думаю, что, если сейчас заняться его поисками, вряд ли с этим справятся непрофессионалы вроде нас. Но, по крайней мере, я хочу убедиться, что мои родители не имеют отношения к этому делу.

Не слишком ли много он рассказал?.. В процессе рассказа Тосия ощущал страх, поскольку его тайны перестали быть тайнами, но он больше не мог находиться в неизвестности. Даже в глубине души он не хотел оставлять и каплю сомнения в честности своего отца.

Лицо хозяйки не выражало никаких эмоций, но раздражения, которое было до этого, уже не чувствовалось.

– Я все поняла. Но со своей стороны мне сказать нечего, поэтому могу ли я попросить вас оставить меня?

На этот раз она уже не отрицала, что преступники могли устраивать встречи в ее кафе, из чего Тосия сделал вывод: это весьма вероятно.

Хозяйка молча вернулась к столу, что означало окончание разговора. Однако Тосии по-прежнему хотелось отыскать связь между «Сино» и преступниками.

Они вышли из офиса и молча спустились по ржавой лестнице.

– Даже визитку не дала… – Хорита, словно признавая поражение, со шлепком приложился ладонью к своей шее. И хотя они не рассчитывали на многое, было странно видеть такую эмоциональную реакцию с его стороны.

– Не заглянуть ли нам и в кафе тоже? – Пока можно было еще хоть за что-то ухватиться, Тосия не собирался сдаваться.

Хорита с улыбкой кивнул. Похоже, что он собирался предложить то же самое.

Снова встав перед закусочной, Тосия постучал в видавшую виды раздвижную дверь. Раздался звук дребезжащего тонкого стекла, но ответа не последовало. Со словами «прошу прощения» Тосия открыл дверь. Видимо, она была хорошо смазана, поскольку, несмотря на свою древность и ветхость, легко заскользила.

Справа от входа находился стол на четверых, вдоль стойки были расставлены примерно десять стульев со спинкой. В глубине виднелась лестница – по всей видимости, на втором этаже располагался зал дзасики[74]… Наверное, там и проходили собрания «причастных лиц». На стойку еще не поставили тарелки; было темно. Вокруг разносился приятный аромат кацуо даси[75].

– Прошу прощения, – еще раз произнес Тосия.

Низкий голос из-за стойки откликнулся: «Да-а». Приближающийся звук гэта[76] становился все громче; наконец в зал выглянул крупный мужчина в белой поварской униформе. На его голове была повязана темно-синяя бандана, лицо покрывала щетина с закрадывающейся сединой.

– Чем могу помочь?

На вопрос Тосии: «Вы повар?» – мужчина открыто улыбнулся и положил обе руки на стойку. Казалось, что в отличие от хозяйки говорить с ним будет проще, но напряжение все равно не отпускало Тосию. Решив, что упоминать о посещении офиса не стоит, он начал с главного:

– Извините за неожиданный вопрос, но от одного человека я слышал, что здесь собирались причастные к делу «Гин-Ман»… Мы пришли с целью получить хоть какую-то информацию об этом.

– Это так давно было… Ох, вы меня напугали.

Было похоже, что повар действительно растерялся. Тосия взволнованно взглянул на стоящего рядом Хориту; тот одобрительно кивнул, что помогло вернуть присутствие духа. Он подробно объяснил, как нашел в доме тетрадь с текстом на английском языке, имеющим отношение к делу «Гин-Ман», и кассету с записью собственного голоса, а также рассказал про содержание тетради и про своего дядю – на этот раз более детально, поскольку хотел подчеркнуть всю серьезность своей истории.

– Да… Это ужасно. Однако не означает ли то, что обнаружилась кассета…

Тосия, увидев, как губы повара перестали шевелиться, сообразил, что еще не назвал себя. Когда вместе с Хоритой они протянули свои визитные карточки, мужчина, так же, как и хозяйка заведения, тихо произнес: «Специально приехали из Киото…».

– Нам действительно нужна любая информация.

Глядя на сделавшего полшага вперед Тосию, повар в замешательстве потер голову под банданой.

– Меня не интересует это дело в целом, для меня это чисто семейная проблема, – пояснил Тосия.

Повар, словно убеждая себя, что тот говорит искренне, несколько раз кивнул, затем нахмурился и прикрыл глаза.

– Я молчал, потому что не очень-то весело рассказывать о таких вещах. К тому же у меня свои обстоятельства… Но ведь прошло уже тридцать лет…

Тосия чувствовал замешательство повара и всей душой надеялся, что еще немного – и он заговорит.

– Прошу вас, расскажите, пожалуйста…

Тосия и Хорита склонили головы. Возможно, повар никак не мог решиться из-за своей хозяйки… При мысли о том, что она как раз сейчас может нагрянуть сюда, становилось не по себе.

Подняв голову, Тосия посмотрел повару в глаза. И тот, скрестив руки на груди, неохотно заговорил:

– Сонэ-сан, все было именно так, как вы сейчас описали.

Тосия определенно был склонен доверять свидетельствам Фудзисаки, но подтверждение повара делало их еще более надежными.

– Они действительно собирались здесь?

Взгляд повара говорил о том, что он подтверждает это.

– Когда примерно это было?

– Где-то… осенью того года, когда разразилось «дело Гинга».

– В восемьдесят четвертом году… иными словами, в пятьдесят девятом году Сёва[77], правильно? Извините, вы с того времени здесь работаете?

– Да. Правда, я тогда еще не был поваром, – усмехнувшись, произнес тот.

– Прошу прощения, я хотел бы, чтобы вы посмотрели сюда… – Хорита, тихо стоявший рядом, быстро вытащил из сумки фотографию и положил ее на стойку.

На черно-белом фото был изображен явно волевой и строгий мужчина. Дядя, видимо, не любил фотографироваться, и этот портрет времен старшей школы был самым ранним среди всех фотографий, которые имелись у Фудзисаки.

– Этот человек на здешних собраниях не присутствовал?

– Слишком молодой он здесь… Вообще-то я хорошо запоминаю лица, но этого человека не помню. А вот те люди врезались мне в память. Шумели здесь на втором этаже…

Повар, наверное, уже страдающий дальнозоркостью, отодвинул от себя фотографию и теперь старательно рассматривал ее. Тосия хотел спросить, как тот понял, что собиравшиеся там люди – члены преступной группировки; также он собирался задать вопросы о членах якудзы и концессионерах. Но Хорита опередил его.

– А не было ли среди них мужчины крупного телосложения? Похожего на борца дзюдо в тяжелом весе?

– Да, был…

– Волосы, вьющиеся от природы, уши «цветной капусты»[78]…

– Да-да. Точно, был крупный мужчина с ушами «цветной капусты». Помню, как он целых два раза опрокинул стакан с сётю, и я ходил за ним вытирать.

Если б не что-то особенное, вряд ли повар помнил бы посетителей, бывавших здесь больше тридцати лет назад. Тосия чуть ли не физически ощущал присутствие преступников, собиравшихся здесь на втором этаже.

– Здравствуйте, – раздался откуда-то из-за стойки голос молодого мужчины. – Извините, мы как раз принимаем товар…

Наверное, поставщик привез продукты. Повар все-таки в конце концов разоткровенничался, и Тосия был очень раздосадован тем, что их разговору помешали. Они с Хоритой поблагодарили повара, и тот, слегка поклонившись в ответ, удалился.

Прислушиваясь к удалявшемуся стуку гэта, Тосия смотрел на фотографию. Прямые волосы, с ушами все в порядке… Может быть, он довольно высок по сравнению с остальными членами семьи Сонэ, но трудно себе представить, чтобы юноша, изображенный на фотографии, превратился в дзюдоиста-тяжеловеса.

– Ну что, наверное, вот-вот придет хозяйка…

Хорита повернулся и толкнул дверь. В его памяти сейчас, несомненно, всплывает не дядино лицо, а чье-то еще, того, кто не знаком Тосии… И этот человек должен иметь отношение к делу «Гин-Ман».

Когда они вышли из «Сино», Тосия обернулся и бросил взгляд на окно с сёдзи на втором этаже. О чем же говорили преступники в той комнате?

Он поднял взгляд выше и заметил ворону, сидящую на черепичной крыше. Та взглянула на Тосию и, словно обвиняя его в том, что он помешал ей, хрипло каркнула.

6

Закончив обсуждение плана, Тосия положил трубку.

Записав в записную книжку время посещения мастерской в Киото, он вспомнил о портном, с которым они когда-то сотрудничали. Наверное, прошло уже почти три года с тех пор, как он видел его последний раз.

Поскольку Тосия стал вести дела по-новому, портные, с которыми он работал, тоже поменялись. Когда был жив отец, они делали бумажные выкройки, затем сметывали и после этого сшивали. Конечно, вдвоем с отцом им было не под силу управиться со всеми заказами, поэтому часть их они отдавали трем портным, которым упрямый отец худо-бедно доверял. Их отличало то, что каждый из них мог полностью сшить весь костюм. Конечно, портной – тоже человек, и настроение у него может меняться, но на опытных профессионалов это почти не влияет, и они обязательно выполняют свою работу на уровне выше среднего.

В настоящий момент «Костюмы на заказ Сонэ» сотрудничали с мастерской, в которой работали около двадцати портных. У них существовало разделение труда, но поскольку было их немного и трудились они в одном месте, никогда не было такого, чтобы готовый костюм получался «несбалансированным». Бумажные выкройки тоже подгонялись в этой мастерской. Все портные были мастерами своего дела, и Тосия оставался доволен их работой.

Но теперь он перестал испытывать радость от того момента, когда перед его глазами обретал форму новый костюм. Хотя между тоской по былым временам и раскаянием практически нет разницы, но сейчас уже невозможно вернуться назад. Из тех троих, чьими услугами пользовались они с отцом, один ушел на пенсию, еще одного не стало в прошлом году. Человек, которого вспомнил Тосия, был портной, с которым они перестали поддерживать переписку. Получив сообщение от Тосии, что они переходят к так называемому «быстрому пошиву», он ответил лишь: «Вот как», и с тех пор от него перестали приходить даже новогодние открытки[79].

Тосия и сейчас считал: чтобы выжить в этом бизнесе, другого выхода не существует. Однако если б он сказал, что разрыв отношений с людьми, с которыми он общался на протяжении нескольких десятков лет, не оставил никаких ран на сердце, то покривил бы душой. Пытаясь внушить себе, что с тем человеком его уже ничего не связывает, Тосия все-таки продолжал испытывать чувство вины, которое не стиралось, словно нарисованное перманентным маркером. И если по какой-то причине он вспоминал об этом, его душу постоянно терзало желание оправдать себя.

Тосия убрал руку от телефонной трубки. Сегодня воскресенье, и клиентов еще должно прибавиться, но в первой половине дня посетителей явилось всего ничего – двое мужчин и мужчина с женщиной. Да и те лишь присматривались. Уже перевалило за середину сентября, и солнечные лучи теперь не жгли, а лишь мягко пригревали. С помощью пульта Тосия прибавил температуру кондиционера на один градус. Закрыл записную книжку, посмотрел на наручные часы: время приближалось к двум часам дня, к назначенной встрече. Хорита должен прийти снять мерки. Они договорились, что Тосия сошьет ему костюм для командировок в Европу в зимнее время. О фасоне он расспросил Хориту, когда они сидели в идзакая после недавней поездки в Осаку. Обычно при первом пошиве Тосия примерно в течение сорока минут внимательно расспрашивал клиента о том, куда тот собирается надевать костюм, какие у него предпочтения, вкусы, работа. Но Хорита долгое время был клиентом отца, и на него имелось солидное «досье», поэтому им хватило короткого обсуждения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цубо – японская мера площади. 1 цубо=3,3058 м2.

2

Речь идет о периоде с 1986 по 1991 г., характеризовавшемся многократным ростом цен на рынке недвижимости и фондовом рынке, известном также как «экономика пузыря». Сдувание «пузыря» продолжалось более 10 лет, следствием которого стал продолжительный период экономической стагнации, называемый «потерянным десятилетием».

3

Номер 119 в Японии – это прямой номер службы экстренной помощи, позвонив на который, звонящий соединяется с пожарной бригадой и службами неотложной медицинской помощи.

4

Сёва (букв. «Просвещенный мир») – девиз правления императора Хирохито; период в истории Японии с 25 декабря 1926 г. по 7 января 1989 г. Этот период считается самым долгим в истории современной Японии.

5

Кадзами Синго (р. 1962) – японский актер и певец.

6

Фусими – район города Киото префектуры Киото.

7

Кансай – регион Западной Японии на о. Хонсю. Центр региона – префектура Киото. Всего здесь расположено семь префектур: Вакаяма, Киото, Миэ, Нара, Осака, Сига, Хёго.

8

Хэйсэй – девиз правления японского императора Акихито; период в истории Японии с 8 января 1989 г. по 30 апреля 2019 г.

9

В японском языке есть выражение: «Хочу попросить помощи у кошки», что означает запредельную занятость.