И полон мир чудес. Повести и рассказы

– Странно, сюда нельзя попасть иначе как, перейдя его или…, – и она замолчала в глубокой задумчивости.

Я продолжала тихо сидеть в ожидании, когда хозяйка снова заговорит, отметив про себя, что о мужчине та упорно ничего не рассказывала. После еды мною неудержимо начала овладевать дрема и не в силах больше противиться ей я снова заснула.

Пробуждение происходило медленно и странно, в голове, словно кадры сумбурного кино, прокручивались мои лесные похождения, встреча с таинственной старушкой, незнакомец в окровавленной повязке и – я открыла глаза. Уже вечерело или снова вечерело? Не могла сообразить – тот же это день или я проспала так долго, что наступил уже следующий?

Как и в прошлый раз в избушку бесшумно скользнула бабка и водрузила на стол блестящую миску, уверяя меня, что я голодна, и необходимо поесть. К своему удивлению я действительно снова ощутила сильный голод. От предложенной еды шел такой аппетитный аромат, что я с удовольствием приступила к трапезе, но при этом никак не могла сосредоточиться, поймать какую-то очень важную самую главную для себя мысль, которая крутилась в голове и все время ускользала от меня.

Я растерянно огляделась – мужчина по-прежнему находился без сознания. Внимание мое привлекла повязка на его голове, на ней снова проступили пятна крови, а по щеке раненого медленно стекала небольшая красная капля. Вид окровавленного бинта подействовал на меня, словно звонок будильника – вывел из оцепенения.

– Да, что же здесь происходит, в конце то концов? Почему вы умалчиваете о раненом мужчине? – чувствуя, как начинаю терять самообладание, закричала я. – Помогите же мне выйти к людям, ну, пожалуйста, – закончила я уже почти шепотом, с большим трудом, стараясь сдерживаться, чтобы уж совсем не потерять контроль над собой и подавляя подступающие слезы.

Видимо, прочувствовав все же мое взвинченное состояние, хозяйка быстро подошла ко мне и неожиданно погладила по голове, будто проверила, нет ли у меня жара. Инстинктивно я попыталась уклониться от ее руки, но не успела и вновь погрузилась в странный сон. Мне снилось, что старушка уложила меня на лавку, затем подошла к столу и начала там что-то перебирать, после чего направилась к мужчине и сменила ему головную повязку, а на грудь положила свежий компресс. Сквозь туманную дрему я наблюдала за ее действиями не в силах сбросить охватившее меня оцепенение. Поколдовав еще немного над раненым, бабка накинула свой распрекрасный платок на голову и вышла из дома, так сильно хлопнув дверью, что ее грохот окончательно вернул меня в реальность.

Нет, я вовсе не спала, а находилась в необъяснимом гипнотическом трансе. Мое взвинченное состояние ослабило действие бабкиного прикосновения, и на этот раз я смогла придти в себя раньше ее нового появления. Я начала догадываться, что в ее планы вовсе не входило помочь мне выбраться отсюда, во всяком случае, в ближайшее время, хотя никак не могла понять, зачем ей нужно мое присутствие. А может она прячется здесь от людского мира и боится, что мое вызволение отсюда раскроет ее тайное убежище? Бред какой-то! Кому может мешать старый человек? Нет, думаю, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Кроме того, у этой тайны имелся еще один персонаж.

Почти уверенная в том, что раненный мужчина это именно Снегов и подозревая, что его сон тоже не совсем обычен, я решилась подойти к нему и разбудить, во что бы то ни стало. У человека, ослабленного сильной травмой, возможно, просто не хватало сил очнуться самому без внешней помощи от бабкиного гипноза. Я осмелилась приподнять компресс на груди мужчины – на чистой коже ни царапины – и я убрала его совсем, но повязку на голове трогать не рискнула, так как на виске вновь проступило свежее пятно крови.

Вдруг Роман открыл глаза и, не мигая, уставился прямо на меня. В его взгляде чувствовалась неуверенность и страх потерявшегося человека. Одно из двух – либо мужчина ничего не помнил, либо напротив вспомнил все до последнего момента взрыва и сейчас гадал, на каком он свете.

– Вы Роман Снегов?

– Кто вы? – спросил он, игнорируя мой вопрос.

Я решила первой рассказать все, что со мной произошло – и как я заблудилась и очутилась здесь, и про чудную хозяйку избушки, что приютила нас обоих, и про странный нескончаемый день. Мужчина слушал молча, не перебивая и почти не мигая, но по выражению его глаз я догадалась, что он, если и слышал меня, то все равно не воспринимал адекватно. А может быть, он на самом деле вообще видел совсем не то, что я?

– Почему вы молчите? Вы меня слышите? Вы помните, как сюда попали, Роман?

Я нарочно назвала мужчину по имени и по тому, как тот вздрогнул, поняла, что не ошиблась. Это действительно был Снегов. Я же пока решила не называться, хотя вряд ли он меня помнил. Во всяком случае, до тех пор, пока Роман сам не спросит, представляться, а тем более рассказывать что-либо лично о себе мне не хотелось. Я не собиралась ворошить старое, только глупых разборок с прошлым мне сейчас не доставало.

– Я ничего не помню, очень голова болит, – Снегов застонал, схватившись за повязку.

В этот момент в избу вошла бабка. Она проворно подскочила ко мне, выхватила снятый компресс и быстро приложила его к груди мужчины. Роман тот час же закрыл глаза и снова отключился.

– Не делай больше этого, – строго произнесла хозяйка, как приказала, зыркнув на меня глазами – льдинками.

– Почему вы не даете ему придти в себя? Вы ничего не объясняете, а поступаете очень странно. Я знаю этого человека, и мы вместе с ним могли бы сами выбраться отсюда. Раз вы не хотите помочь, ну тогда хоть не мешайте мне, – я попыталась оттолкнуть старуху от лавки, но странное дело, руки мои бессильно опустились, до бабки я даже не смогла дотронуться.

– Да не держу я тебя. Уходи, если сможешь, только ведь убедилась сама, что одной тебе отсюда выбраться не получается. Вот и привел сюда твой путь – именно тобой выбранный путь, ты сама сюда пришла, значит, так было надо.

– Надо? Кому было надо?

– Тебе самой.

– Мне самой? Зачем? Бред какой-то, – возразила я и подумала, что глупо вступать в дискуссию с сумасшедшей бабкой, съехавшей с катушек в глухомани от одиночества.

Злость и понимание собственного бессилия все больше овладевали мною. И отчаяние, дикое отчаяние от безумия происходящего вокруг. К тому же я вполне отдавала себе отчет в том, что как бы в прошлом не относилась к Снегову, сейчас уже не смогу оставить его в таком беспомощном состоянии во власти безумной старухи. Я опять попыталась взять его за руку, но меня остановили резкие слова хозяйки:

– Не тревожь его, иначе он может умереть – слишком серьезна рана на голове. Пока не удалось с ней справиться – на это мне еще нужно время.

Я давно обратила внимание, каким современным языком разговаривала со мной старуха, будто постоянно вращалась среди людей или, по крайней мере, читала газеты. Эту очередную ее странность я отметила для себя до поры до времени, чтобы осмыслить позднее, а пока сделала вывод, что в свою очередь и меня бабка должна прекрасно понимать.

– Время? Кстати, а что тут у вас творится со временем? Часов никаких нет, день тянется бесконечно, солнца не видно, но и ночь никак не наступает. Или я все-таки брежу, и ничего вокруг меня этого нет и никого со мной тоже нет, – я постаралась, как можно выразительнее обвести руками вокруг себя, даже не надеясь на вразумительный ответ.

– Не я призвала вас сюда – вы сами здесь очутились. Сначала он, и это произошло действительно по воле случая, но с тобою все не так-то просто. Думаю, ты здесь оказалась, чтобы помочь мне спасти его, – бабка бормотала слова, даже не глядя в мою сторону, потом набросила на голову неизменный платок и снова вышла из избы.

Меня обдало резким запахом, который обычно бывает после сильной грозы. Такой воздух получался на выходе моего домашнего ионизатора. Озон? Я вспомнила, что каждый раз, когда старуха оказывалась рядом, появлялся запах грозовой свежести. Да, не проста бабка! На этот раз, покинув дом, она не усыпила меня. Почему? Я рискнула выйти на улицу и обследовать окрестности, до сих пор мне так и не удалось пройти дальше околицы. Сначала я решила осмотреть двор, откуда хозяйка все время появлялась с едой в современной посудине. Но ничего особенного там увидеть не удалось – старая поленница и сплошной деревянный забор. Я обошла дом вокруг и вернулась к калитке, которая на это раз оказалась распахнутой настежь – значит, выход свободен.

На улице по-прежнему глухо и безлюдно. Я решительно двинулась по утоптанной тропинке, но вскоре путь преградил знакомый ручей, а дорожка заворачивала, и я неожиданно оказалась за бабкиным подворьем. Предполагая, что и с геометрией пространства здесь может быть все не так просто, я со всех ног побежала вниз по улочке и наткнулась на знакомую табличку. За столбиком с надписью ВЫСЕЛКИ тропинка обрывалась, и дальше шумел сплошной лес. Все, мой путь замкнулся. Я бродила по замкнутому кругу, и мое время кружило вместе со мной. Я оказалась в ловушке – в ловушке времени и пространства, а сумасшедшим балом здесь правила псевдобабка, генерирующая озон. Вспомнилось, что она говорила про мой путь, что я сюда попала неспроста. Может, на самом деле кто-то в праве вершить наши судьбы, и я оказалась в этом тайном месте, чтобы помочь спасти Романа? Если все обстояло именно таким образом, тогда выбраться из ловушки мы действительно сможем только с ним вдвоем.

– Только вдвоем! – внезапно четко прозвучало у меня в голове.

Необходимо срочно вернуться в избушку, но обратная дорога вдруг оказалась намного длиннее, чем раньше. Или это я шла очень медленно? Еще издали я разглядела, что у входа меня ждали, но когда подошла к самому дому, хозяйки во дворе уже не было. В избе по-прежнему стояла настороженная тишина, и я сразу почувствовала – что-то изменилось. На голове Романа белела свежая повязка, а грудь стянул блестящий бабкин платок.

Старушка как всегда появилась очень тихо, и не проронив ни слова, встала рядом со мной. Я попыталась коснуться ее руки – убедиться, что она вполне материальный объект, но неожиданно наткнулась на холодную упругость, и отчетливо разглядела между нашими руками слой воздуха.

– Так тебя все-таки нет! – от неожиданности я вскрикнула так громко, что мужчина вздрогнул и открыл глаза.

– Я нахожусь в капсуле своего времени, мы не можем контактировать непосредственно на физическом уровне. Вы пробили брешь в другое пространство. Моя задача как можно быстрее ликвидировать возникший контакт, но я не могу этого сделать, пока вы оба пребываете здесь.

По растерянному изумлению в глазах Романа было понятно, что он тоже слышал этот бред. В то же время я отметила, как при разговоре сама старуха даже рта не раскрыла ни разу. Она продолжала молча стоять рядом со мной и не стала препятствовать, когда я решила подойти к лежанке и коснуться руки раненого.

– Вы слышали сейчас что-нибудь? – обратилась я к мужчине, стараясь поймать на себе его беспокойный взгляд.

Не говоря ничего, он только зажмурил глаза и слегка покачал головой, будто прогонял наваждение. Я решила, что надо незамедлительно ввести его в курс дела, при этом постараться так описать происходящее вокруг, чтобы это не выглядело для него бредом сивой кобылы. Но сначала мне пришло в голову проверить внезапно мелькнувшую догадку.

– Если вы можете говорить, скажите, что и кого вы видите сейчас перед собой?

– Я вижу деревенскую избу, незнакомую женщину, то бишь вас, и большую игрушку в виде робота, похожая была у моего сына, – Роман отвечал тихо, но вполне вразумительно.

Все правильно, моя догадка оказалась верной – нашего спасителя, или тюремщика, уж не знаю кого, каждый из нас воспринимал по-своему. Я подробно рассказала Роману все с того самого момента, когда пошла в лес по грибы. Недоверчивость не исчезала из его глаз, но мужчина меня не перебивал, и я осмелилась доложить, какие выводы смогла сделать из всего происходящего вокруг нас.

– У меня здесь такое ощущение, будто время для нас остановилось, и все, что с нами случается, происходит вне нашего времени и вне обычного для нас пространства. Мы как будто выпали из своего мира и провалились либо в прошлое, либо в будущее, а может и вовсе в какой-то параллельный мир, поскольку я наблюдаю здесь какую-то смесь из всего этого. Но, если ваше появление в таком аномальном месте я еще как-то могу объяснить взрывом, возможно именно его силы хватило, чтобы пробить брешь в мироздании, то мое появление здесь объяснить затруднительно – ничего такого особенного со мной не происходило. Если только не высвободилась какая-то особая психическая энергия, когда меня охватила жуткая паника оттого, что я заблудилась.

– Вы хоть сами то понимаете, какую ахинею несете? Я скорее поверю, что мы с вами находимся в дурдоме, чем в инопланетян. Кстати пребывание в оригинальном пансионате вполне могло бы объяснить и то, что вы знаете мое имя. И потом я не понимаю, о каком взрыве вы говорите? – раздраженно пробурчал Роман, неприязненно глядя на меня, будто это я была виновата в его плачевном состоянии.

Ну, что ж, правильно я решила пока не напоминать сердитому господину Снегову о нашем давнем знакомстве, боясь затруднить с ним отношения – не хватало нам еще начать вспоминать прошлые обиды. Мужчина сделал попытку приподняться, но со стоном только смог принять сидячее положение. Видно было, что на большее у него не хватило сил. От движения бабкин платок соскользнул с его груди на пол и ручейком расплавленного металла потек в мою сторону. Страха я не испытывала, напротив непроизвольно протянула руку и ручеек, свернувшись каплей ртути, плавно вкатился мне на ладонь.

Внезапно все вокруг меня погрузилось в абсолютную тишину, а сама я начала стремительно подниматься ввысь. Я летела вертикально вверх и спокойно наблюдала, как сворачивалась внизу в зеленую точку аномальная деревенька, а я продолжала подниматься еще выше и уже видела всю нашу планету в виде голубой капли, будто стремительно удалялась от нее в неведомое пространство космоса. Кажется, еще немного и мой мир исчезнет навсегда, еще чуть-чуть и мне никогда не вернуться назад, не найти обратной дороги, слишком маленькой стала голубая капля. И мне вдруг стало так хорошо, как никогда не бывало раньше, страха не было, а только внезапное ощущение счастья захватывало меня оттого, что все невзгоды, неудачи и ошибки остались в старом мире. Возвращаться туда я не хотела, у меня оставалось только одно желание – продолжать лететь дальше.

Ощущение удара по щекам вернуло меня в реальность. Диспозиция изменилась – сейчас я сидела на лавке, а Роман стоял рядом, в руках у него извивалась серебристая лента. Бабка продолжала неподвижно стоять на прежнем месте возле стола.

– Что это было? – спросил встревоженный мужчина, продолжая меня трясти за плечи.

Мне и самой очень хотелось бы знать ответ на его вопрос. Сознание прояснилось окончательно, при этом я отлично помнила свой волшебный полет и красочно начала описывать его Роману.

– Хорош полет! Вы стояли в таком ступоре, будто ничего не слышите и не видите, хотя глаза у вас оставались открытыми. Вы начали стремительно бледнеть, и казалось, что даже дышать перестали. Хорошо, что мне хватило сил встать и вовремя подскочить к вам. У вас были ледяные руки. Я вспомнил, что вы мне рассказывали о загадочном платке, который внезапно соскользнул с меня и непонятно каким образом успел окутать вашу голову. И пока я не снял с вас эту странную вещь, вы никак ни на что не реагировали.

Снегов начал внимательно рассматривать серебристую ленту, которую осторожно продолжал удерживать одной рукой. От загадочного предмета, больше всего похожего сейчас на полоску легкого металла, исходил резкий запах озона, но на мужчину лента не оказывала никакого влияния. Я высказала предположение, что это есть некий источник энергии и на каждого из нас он действовал по-своему – Романа лечил, а мне устроил показательный полет.

– А вам не кажется, что вы могли и не вернуться из этого полета? По тому, что я видел, ваше состояние больше всего напоминало полную отключку, как у наркомана от передозировки?

– Но, тревожась за меня, вы смогли встать, чтобы помочь?

– Да, у меня было ощущение, что вы умираете.

– И все же, у вас хватило на это сил, хотя совсем недавно вы едва смогли приподняться, чтобы сесть?

– Выходит, что так.

– А как сейчас вы себя чувствуете? Вы можете идти?

– Пожалуй, да, а вы как себя чувствуете? Сами-то идти сможете?

– Я чувствую себя вполне нормально. Послушайте, Роман, а вам не кажется, что меня намеренно ввели в состояние транса, – поспешила я высказать новую догадку, только что осенившую меня. – Я уверена, что здесь, в этом тайном месте, ничего не происходит случайно. Думаю, это было проделано со мной умышленно, чтобы заставить вас мобилизоваться, собраться с силами, заставить вас захотеть жить. Той, которая представлялась мне хозяйкой, не удавалось вывести вас из тяжелого состояния, она каким-то образом поддерживала в вас жизнь, подключая, как сейчас понимаю, энергию платка, но и только. А, испугавшись за меня, вы смогли сами себе помочь.

– Вижу, вы совсем оклемались, раз снова начали фантазировать. Понимаете, я не очень силен в технических новинках и уж тем более не любитель фантастики, а потому не могу заставить себя принять всерьез ваши бредовые аргументы. Извините, но я слишком приземленный человек, чтобы верить в подобные чудеса.

– Ну, хорошо, начнем по порядку, – меня начинало злить упрямство Романа. – Скажите, какое последнее событие вы помните из своей жизни до пробуждения в этой избушке? Как вы можете объяснить свое появление здесь?

Я молча ждала ответа. Мужчина наклонился, провел по лавке рукой, и будто убедившись, что она его выдержит, присел рядом со мной и задумался.

– Как я здесь оказался? Не знаю. Последнее, что помню – поездку на машине в пригороде, за окнами мелькала ранняя весенняя зелень, жена с сынишкой радовались, что я смог наконец-то вырваться отдохнуть вместе с ними, – внезапно он замолчал, болезненная судорога пробежала по его лицу.

– Что с вами? Что вы вспомнили?

– Сильную вспышку света, наверное, это и был взрыв, о котором вы прочли в газете. Но если я здесь, значит, на месте аварии моего тела не обнаружили. Почему же тогда написали о моей гибели?

– Не знаю. Писали – взрыв был такой силы, что конкретно опознать тела было невозможно, все сгорело к тому времени, когда смогли осмотреть место происшествия.

– Или кому-то очень надо было всех убедить в том, что я погиб, – Роман зажал голову руками и застонал. – Неужели это правда и их больше нет со мной, и я никогда больше их не увижу?

Конечно, я сочувствовала человеку, внезапно потерявшему всю семью, но в то же время испытывала облегчение оттого, что Снегов наконец-то стал осознанно воспринимать происходящие события. Оставалось только подтолкнуть его к более активным действиям по нашему освобождению согласно сложившимся обстоятельствам.

– Роман, что вы сейчас держите в руках? Как вы считаете, что это такое? – я потянула за блестящую ленту, которую он так и не выпустил из рук, хотя мне очень не хотелось вновь касаться загадочного предмета. Ничего страшного со мной на этот раз не произошло – я ощутила лишь легкое покалывание в пальцах, но дальше рисковать не стала и тут же отдернула руку.

– Мне не остается ничего другого, как прислушаться к вашим аргументам – надо же от чего-то начинать отталкиваться. А может все-таки мы нечаянно попали на какую-то засекреченную базу, мало ли тайн у военных?

– Неужели вы думаете, что они до сих пор не смогли бы узнать о нашем проникновении на секретный объект, – я никак не ожидала от делового человека такого глупого предположения.

– Ну, можно допустить, что велись тайные опыты с такими категориями как время и пространство, процесс вышел из-под контроля, и в результате все так обернулось, что и свидетелей не осталось.

– Ну да, ну да, только остались роботы и автоматы, которые функционируют сами по себе и совершенно самостоятельно принимают решения, что с нами делать. Не кажется ли вам, что это слишком сильно и преждевременно для наших ученых? – меня все сильнее раздражало его желание приземлить то, во что мы вляпались.

Я решила, что настал момент, когда следовало представиться своему напарнику, а то получалась односторонняя связь – я прекрасно знала кто он, а обо мне собеседник не знал ничего, даже имени. Впрочем, похоже, это его совершенно не волновало – высказывает тетка свои бредовые идеи, а он такой весь правильный, хоть и травмированный, лихо отбивается от ее неразумных доводов. Ну, посмотрю я, что ты скажешь, когда узнаешь, кто я, – подумала я злорадно, и назвалась полным именем, не забыв напомнить при этом о нашем знакомстве в студенческие годы.

По мере того, как я объяснялась, выражение глаз Снегова менялось от недоумения и настороженности до смущенной неловкости. Казалось до него, наконец, дошла щекотливость ситуации, когда он считал, что находился в обществе незнакомой дамочки, а получалось совсем наоборот. Мы оба понимали, что с этого момента ему придется изменить свое отношение ко мне. Вот только интересно, в какую сторону он решит это сделать?

В тоже время я отдавала должное его выдержке – тому, как быстро он справился и с тем, что мы с ним оказались давними знакомыми, и с горестным признанием гибели своих близких. Я догадывалась, что Снегов, как личность очень сильная, глубоко запрятал свою боль, чтобы она не мешала ему сейчас, когда надо было собраться с силами, чтобы выбраться из западни, в которой мы оказались. Думаю, он уже в полной мере осознал, что только благодаря этой ловушке и остался в живых, но выкарабкиваться из нее нам все же придется собственными силами.

***

– Анна! Я правильно помню ваше имя? Если сейчас мы оба чувствуем себя вполне сносно, может, не будем больше разгадывать местные чудеса, а просто попытаемся выбраться отсюда?

Следуя истине, что выход надо искать там же, где вход, я предложила попытаться вырваться из ловушки в начале ложной деревни – там, где находился столбик с указателем веселого поселения. На том и порешили. Все время пока мы совещались с Романом, бабка, как ни странно, продолжала неподвижно стоять у стола, ни на что не реагируя. Но как только мы направились к двери, она вдруг быстро протянула в нашу сторону руку, оставаясь при этом стоять на прежнем месте. Не обращая никакого внимания на хозяйку, Снегов толкнул входную дверь, но она не поддалась. К нашему удивлению, вход оказался закрытым, причем никаких явных запоров мы не обнаружили. Я заметила, что при каждом толкании двери лента, которую я раньше принимала за бабкин платок, начинала интенсивно переливаться серебристыми искрами.

– Роман, я думаю, надо вернуть эту вещь, – указала я на светящуюся полоску на его плече.

Как только загадочный предмет оказался на руке бабки – фантома, входная дверь сама распахнулась, и мы беспрепятственно вышли на улочку. До памятного столба дошли легко и сразу же уткнулись в знакомый мрачный ручей. При одном его виде от безотчетного страха меня начала бить противная дрожь, а тело сводить болезненной судорогой. К счастью на Снегова жуткий вид околицы не произвел такого сильного впечатления, возможно, здесь сыграло свою роль положение рыцаря. Во всяком случае, я не заметила у него ни страха, ни сомнения в правильности выбранного пути. Увидев мое ужасное состояние, он тут же пришел на помощь – обнял и крепко прижал к себе. От ощущения настоящих мужских объятий сразу стало легче. Как давно никто меня так не обнимал!

– Не бойся, я тебя удержу, ты только постарайся шагать побыстрее и не смотреть под ноги, смотри только прямо и слушайся меня, – шепнул Снегов, переходя на «ты».

За душевное сочувствие я готова была простить Роману все прошлые обиды. Мы выбрали место, где угрюмый ручей перекрывали наиболее толстые сучья и вместе ступили на них. Быстро перебирая ногами, успешно пересекли преграду и очутились в привычном лесу. Я оглянулась назад – все также журчала вода в неприветливом ручье, на другом его бережку сплошной стеной возвышались могучие ели и не единого просвета, никакого намека на тропинку, по которой мы только что притопали из загадочной деревеньки. Я с облегчением вздохнула полной грудью, страх постепенно отступал – мы вырвались! Или нас отпустили? Все равно – мы на свободе!

– Мы свободны! – повернулась я к спутнику, но тут же осеклась, заметив его нездоровую бледность.

Только сейчас я обратила внимание на странный вид повязки на голове Снегова. Бинты таяли на глазах, как весенний снег на солнце – сначала повязка стала рыхлеть, становилась все прозрачнее, пока не исчезла совсем. На виске мужчины проступил глубокий не затянувшийся порез. Я испугалась, что при дальнейшем передвижении по лесу любое неосторожное движение или случайный удар веткой могут разбередить едва поджившую рану. Необходимо срочно ее перевязать. У меня с собой имелся лишь маленький носовой платок, но дамского платочка было явно недостаточно для серьезной повязки. И тогда я вспомнила о роскошном галстуке, который Роман в спешке запихнул себе в карман брюк. Им я и обвязала ему голову, положив на рану вместо тампона свой платочек.