Помеченный Тьмой

Большое количество рунного оружия незаконно провозилось на территорию соседнего государства Мидлхорна, где оно было запрещено для использования простолюдинами. На этой почве между Орденом Рунного Камня и Орденом Шести Звезд продолжался давний конфликт, который особо обострился в эпоху больших завоеваний повелителя Витольда. Шесть Звезд обретали все большее могущество и влияние, что нешуточно пугало Рунный Камень и множество восточных орденов. Слухи о начале скорой войны ползли по центральным землям Котла, еще больше подогревая жар в головах правителей государств.

Огромная полость, выкопанная глубоко под землей, тянулась вниз не менее чем на сотню метров. Тайный проход в это место вел из тронного зала в замке Флогхорна и был неизвестен большинству членов Ордена. Сотни кузнецов трудились здесь не покладая рук в свете факелов и громадных печей. Деревянные сооружения, мосты и каркасы, скрепленные гвоздями, покрывали большую часть площади стен в секретном хранилище. Рабочие, покрытые сажей и копотью, сновали по этим сооружениям вверх и вниз, перенося уголь, руду и сталь в массивных тележках. Лязг от ударов тяжелых кузнечных молотов разносился на многие метры. Гигантские краны перетягивали тяжелые грузы на тросах, сплетенных из стальной проволоки. Несколько мастеров рун стояло у каждого крана, приводя их в движение.

Дым от беспрерывного горения вздымался вверх к потолку земляной полости. Там находилась вентиляция, которая должна была выводить его наружу. Прямо напротив огромного тоннеля, ведущего на поверхность, стоял чародей, облаченный в коричневый кафтан с вышитым на плече белым крестом. Сей знак означал что он член Ордена, но является наёмником, что давало ему не полные полномочия относительно других полноправных мастеров. Наемник беспрерывно трудился, разделяя черный дым печей на две составных части: чистый воздух и примеси. За спиной чародея были насыпаны горы черной пыли, которую на тележках спешно вывозили рабочие. На поверхность поступал уже горячий воздух, не имеющий никакого окраса.

У самого входа в огромный схрон, на дощатом балконе стоял молодой мужчина со смолянисто-черными волосами, спускающимися до скул. Он был облачен в черную тунику, перетянутую толстым кожаным поясом. На плечах его одеяния были вышиты белые треугольники с крестом, примыкающим к основанию – символика истинных мастеров Рунного Камня. Глаза мужчины устремлялись на величественное сооружение, стоящее в самом центре земляного схрона и тянущееся во всю его высоту.

Из прохода позади вынырнул высокий широкоплечий рыцарь, облаченный в матово-серебристый доспех. Рунные знаки обильно покрывали всю его броню. Легкая седина в коротких, черных волосах и небольшие морщины на лице выдавали его возраст. Он подошел к мужчине на балконе, который стоял, опершись локтями на деревянные поручни.

– Повелитель Хамонд, – обратился рыцарь. – Я вынужден доложить вам о плохих новостях.

Хамонд молчал и не спешил оборачиваться, зачаровано глядя вперед. Тогда рыцарь продолжил:

– Разведчики на юге докладывают, что Орден Шести Звезд увеличил гарнизоны, стоящие подле наших границ, вдвое. Некоторые источники говорят о полномасштабном стягивании их сил в сторону северных рубежей Мидлхорна.

– Ах… – молвил повелитель. – Старый маразматик Витольд не может утешить свое эго.

Хамонд выпрямился и посмотрел на рыцаря. В глазах главы Ордена читался покой и удовлетворение.

– К счастью, – продолжил он, – мы уже практически готовы к войне. Кузнец Ваалин говорит, что до завершения его замысла осталось всего несколько дней.

Рыцарь с серьёзным видом кивнул и устремил взгляд вперед на сооружение в центре.

– Ваалин уже придумал название? – поинтересовался он.

– Да, – ответил Хамонд, возвращая локти на поручни. – Он прозвал его Доспехом Драконоборца.

Рыцарь удивлённо поднял брови и слегка наклонил голову.

– По мне, так подобное орудие слишком величественно выглядит, чтобы сражаться в нем против ничтожных ящерок. Я бы прозвал его… скажем, Доспехом Бога.

Глава Ордена Рунного Камня усмехнулся словам своего подопечного. Во взгляде его проскользнула искорка самодовольного наслаждения.

– Богом люди сами прозовут того, кто будет управлять этим доспехом.

* * *

Гигантская библиотека в горном замке Ордена Красного Камня считалась вместилищем всех известных знаний обо всех эпохах людей, проживающих на Бара Атэне. Здешние залы под завязку были заставлены десятиметровыми книжными полками, забитыми великим множеством различной литературы разных времен, орденов и народов. Отдельные помещения отводились для карт, свитков и артефактов, также имелось несколько обсерваторий, и складов для различных химических веществ, ядов и порошков. Особым достоянием была тщательно охраняемая комната с коллекцией всех существующих в мире самоцветов и камней.

Гигантские глиняные големы сновали по коридорам из книжных полок, ведомые приказаниями алхимиков. От стальных големов с недавних пор было решено отказаться – хоть они и были быстрее глиняных, но их лязг мешал читать.

Повелитель Грандюмор сидел на витающем в воздухе стуле с мягкой красной подушкой. Сосульчатый кристалл крепился снизу под сидушкой и сиял голубовато-зеленым светом. Взгляд карлика кочевал между несколькими открытыми книгами, лежащими на широком и низком столе. Пальцем одной руки алхимик водил по черным строкам, написанным на пожелтевшей бумаге, пальцем второй – водил по воздуху, перемещая стул.

Сбоку не спеша пришагал голем, несущий в широченных лапах стопки книг, некоторые из которых были больше самого Грандюмора. Глиняный гигант неуклюже плюхнул книги на стол, заставив карлика подпрыгнуть от неожиданности.

– Осторожнее, дубина! – выругался алхимик, угрожая громадине своим крючковатым пальцем.

Голем открыл пасть и что-то нечленораздельно промычал, после чего зашагал прочь.

Со дня, когда Грандюмор впервые увидел те следы в хранилище башни Иисендаля, повелителя Красного Камня начали одолевать постоянные сомнения. Он совершенно не любил, когда появлялось то, чего он не понимал и не мог объяснить, ибо это нечто могло угрожать его жизни. А жизнь свою Грандюмор любил больше, чем что либо, не зря же он сотворил для себя бессмертное тело.

Попытка запросить помощи у Витольда не увенчалась успехом, это означало, что ему придётся самостоятельно готовиться к защите от неизвестного врага. Ведь если погибли магистры Штормового Ветра, что мешает, скажем, заявиться этому вору в библиотеку Красного Камня, в которой хранилось в разы больше интересных вещей, нежели в башне, и по пути прикончить кого-нибудь. Например, самого Грандюмора.

Рассуждая подобным образом, алхимик все больше отдавался параноидальным мыслям и все рьянее начинал искать ответы на свои вопросы. Что за камень выкрал оборотень? Кто такой этот оборотень? Может ли он являться истинным сыном Богини Смерти? В памяти витали обрывки фраз, вычитанных сотни лет назад, о сущности истинных некромантов, способных принимать пред взором человека любое обличие. "И лишь священное белое пламя может показать истину: человек пред тобой или порождение Тьмы", – вспоминал Грандюмор.

Просидев долгие часы за изучением фолиантов, повелитель наконец обнаружил кое-что интересное. Из сотен различных обрядов алхимик чисто интуитивно выбрал тот, который показался ему наиболее близким к тому, что он искал.

Грандюмор подозвал к себе оборотня, дежурившего на потолке библиотеки. В виде гигантской летучей мыши тот спустился к своему хозяину вниз.

– Позови моего ученика, Николаса, пускай принесет камни, что я ему отдал, – приказал карлик своим хриплым голосом.

Оборотень взмыл в воздух и полетел через весь зал над книжными полками. Приземлившись у входа в библиотеку, он перевоплотился в волка и стремительно побежал по коридору, застланному красным ковром.

"В этом оборотне, сотворённом нашим Орденом, отлично читается магическая сущность и человеческая природа. А что же насчет того, что явился в Орден Штормового Ветра? Может, те двое магистров по блату получили звания верховных, и на самом деле они просто два слабака? Хотелось бы в это верить, но верится с трудом." – размышлял Грандюмор.

Спустя некоторое время в библиотеку явился Николас, один из десятков учеников повелителя. Хотя статус учеников они получали только ради того, чтобы алхимик мог использовать их как подручных, не задевая самолюбие постоянными заданиями по типу "принеси, подай". Грандюмор гордо называл их своими наследниками при остальных членах Ордена, при этом не давая им никаких знаний, а только эксплуатируя. Среди прочих алхимиков такие ученики становились объектом для насмешек, в особенности после того, как они умирали от старости, так и не дождавшись повышения.

Николас, юный парнишка с каштановыми волосами, был одет в черную мантию с изображением темно-красного ромба, обведенного кругом на груди. Юноша положил на стол перед учителем горсть красных самоцветов. Его карие глаза уверенно смотрели на своего повелителя, мужественный голос молвил:

– Я провел несколько экспериментов над ними, химические опыты, проверка на магические свойства, удароустойчивость. Отклонения от нормы для этого вещества я не выявил, все говорит о том, что это обыкновенные рубины.

Грандюмор замахал рукой, прогоняя юношу.

– Хорошо, хорошо, иди отсюда…

Николас поклонился и оставил алхимика наедине с книгами.

Грандюмор с первого взгляда понял, что это обычные рубины еще тогда, в хранилище. "Вероятнее всего, единственный “необычный” рубин как раз и украли", – подумал алхимик. – "И все же, я обязан попробовать провести обряд с одним из них. Возможно на практике все окажется несколько иначе."

Карлик заглянул в один из гигантских фолиантов, что хранил в себе знания чародеев, живших тысячи лет назад.

*

Обряд Истинных Врат

Свершает открытие моста между землями Корт и землями Норд.

(примечание)

Норд – обиталище демонов, Истинных, химер пустоты.

Корт – обиталище Истинных, проклятых, духов, тварей, смертных.

Ингредиенты:

– Кровь сына рода смертного

– Глаз Демона Аргоморга

– Чтец крови и рода Истинных

Открытие:

Обрисуйте имя Единства на пыли и камне земли Корт кровью сына рода смертных. Возьмите в правую длань глаз демона Аргоморга. Прочтите сущностью Истинного слова гласом Матери.

Я, Истинный Сын сущности Норд, крови Первых и наследник Изначального Мира, вершу волю Матери света и желаю ступить на земли Норд, волею и наследием Первых клянусь, что обрету вечный покой в сих землях.

*

"Имя Единства…" – подумал Грандюмор. – "Вероятно это знак Древних".

Карлик достал из кармана своего халата короткий нож для среза трав и совершил им небольшой надрез у себя на пальце. Кровью, что проступила, алхимик начал рисовать на полу Символ Древних, что представлял из себя крест с равными лучами, перечеркнутыми на концах.

Далее алхимик взял со стола один из рубинов. Крепко сжав его в правой руке, он встал на знак, обрисованный его кровью. "Глас Матери… вероятнее всего это язык Древних. Что же касается сущности… простите, но сущностью Истинного не обладаю, прочту той, что имеется".

Грандюмор поднял кулак с зажатым самоцветом. Магической сущностью он направил энергию в правую руку. Хриплый голос его громко произнес слова на языке Древних:

– Я, Истинный Сын сущности Норд, крови Первых и наследник Изначального Мира, вершу волю Матери света и желаю ступить на земли Норд, волею и наследием Первых клянусь, что обрету вечный покой в сих землях.

Некоторое время алхимик стоял в ожидании того, что сейчас что-то произойдет. Спустя несколько мгновений он задумчиво хмыкнул. Рубин в ладони никак не отреагировал. "Что и следовало ожидать", – подумал Грандюмор. Он переместил камень из ладони в пальцы и собирался сойти с символа.

Как вдруг в момент, когда камень появился на свет из его кулака, яркая вспышка ослепила алхимика и заставила отбросить рубин в сторону. Коротышка сгорбился и попятился назад, шипя от боли. Стекло в кожаной повязке на глазах не защитило его.

Сильная судорога поползла по телу Грандюмора, заставляя его еще больше согнутся. Ощущения были такими, словно длинные лезвия входили в глазницы и пронзали все тело насквозь. Карлик начал крючится от боли, изо всех сил стараясь не упасть на пол. Холодный, мертвый глас, напоминающий удар в гигантский барабан, эхом разлетался в его голове.

– Смертная сущность… Ты не достоин…

Карлик зарычал. Собрав волю в кулак, он, борясь с адской болью, начал выпрямляться. Големы в библиотеке задумчиво поглядывали на своего господина. Грандюмор дрожащим ртом стал произносить заклинание. Голос его звучал очень тихо и натужно:

– Воля… Богов…

Глас в голове зазвучал в разы громче, заставив алхимика заткнуться и свалиться на пол.

– Смертный сын, дар Матери тебе не поможет…

Сознание алхимика кануло в пелену. Тело более не двигалось, а картинка перед взором расплылась и смешалась с растущими отовсюду полосами тьмы. Это продолжалось, пока в один миг библиотека не сменилась холодной, заснеженной вершиной. Сознание резко обрело силу, а холод побежал по поджилкам так, словно Грандюмор действительно стоял на вершине горы.

– Алхимик… – молвил глас, который теперь растянулся эхом, схожим с дуновением ветра. – Я вижу в тебе тягу…

Сознание Грандюмора резко провалилось сквозь поверхность и начало падать вниз, в толщь скалы. Постепенно скорость падения росла, сотни метров каменной породы пролетали прямо через взор карлика. Падение это, кажется, продолжалось так долго, что пелена неосознанности вновь начала окутывать разум.

– Знания… Ты жаждешь познать сущность мира Корт.

Грандюмор поймал себя на мысли, что голос больше не разлетался эхом, напротив, он прозвучал так, словно его шептали на ухо. Это заставило коротышку опомниться, алхимик замотал головой. В темноте он словил взглядом некое расплывчатое очертание. Серое тело, укутанное в черный как тьма Обители плащ, восседало на каменном, испещренном трещинами троне. Кожа на костлявых ладонях была цвета пепла и сияла зеленоватыми символами, которые отпечатались в ней неглубокими рытвинами. Голова незнакомца скрывалась во тьме.

– Явись в западные горы. Я дарую тебе то, что ты ищешь…

Карлик дернулся, подскакивая с пола библиотеки. Глаза болели так, словно он прокапал их кислотой. Магическая сущность ощущалась полностью осушенной. Там, где он лежал, были размазаны слюни вперемешку с кровью. Грандюмор начал отряхивать свой халат и поправлять цепи, которые сползли на плечи, пока его корчило от боли. Алхимик заметил, как в проходе между полками на него пялятся големы и оборотень.

– Чего таращитесь?! А ну быстро работать! – рявкнул повелитель Красного Камня.

Глиняные слуги сразу двинулись в разные стороны, создавая видимость труда. Оборотень полетел куда-то прочь, подальше от гнева алхимика.

– Да уж, – просипел Грандюмор. – Если он на расстоянии так одаривает, то представляю, как он одарит при личной встрече.

Глава 8. Старая рана

Юный страж Лиам использовал свой уникальный дар телепортации, чтобы переместиться обратно к древу, подле которого сидел Квестор. На коленях у старого командира лежала без сознания молодая чародейка Фарэя. Руки ее были аккуратно сложены на груди, а глаза девушки, даже будучи закрытыми, выражали некую тревогу. Остаток воды из бурдюка старый страж потратил на то, чтобы омыть лицо измученного дитя от крови воскрешенных.

В этой темноте ни черта не видно, – сердито молвил Лиам. – Охотник сбежал, а я не сумел его найти.

Квестор бросил короткий взгляд на юношу и задумчиво покивал, ничего не ответив на его слова. Единственным источником света, который давал им возможность не ослепнуть, была тусклая сфера, сотворенная командиром из последних сил, оставшихся в финале изнурительной битвы. После того, как Фарэя остановила поток смерти, старому стражу пришлось подавлять пламя, сотворенное чародейкой, дабы оно не переросло в лесной пожар.

Уповать на то, что некромант вновь призовет дождь, было глупо, ведь, как оказалось, стаи прокаженных птиц докладывают ему всю обстановку в лесной чаще, а потому увидь он то, что пожар снедает его врагов, только обрадовался и поддал бы ветерку.

Лиам присел рядом с командиром. Лица и доспехи воинов ордена покрывала сухая кровь гниющих трупов. Юноша устало зевнул. Чтобы он ни говорил назло некроманту, а два сражения и длинный переход сначала верхом, а после и пеший по лесу в тяжелых доспехах, давали о себе знать.

Квестор гладил по голове обездвиженную чародейку и взирал на нее добрыми глазами, которыми отец смотрел бы на свою дочь.

– Чудное создание, – тихо прошептал командир, – если бы не она, я был бы уже мертв.

Лиам, погруженный в свои мысли, не услышал сих слов.

В голове у Квестора всплыло воспоминание о предсказании. Согласно ему, старого стража ждала скорая смерть. Командир также вспомнил, как некромант разом управлял сразу сотнями животных и десятками людей. При этом Квестора сбила с толку всего-то стая плешивых ворон. А что ждет их дальше? Обессиленные, избитые, ослепленные, как новорожденные щенки. Они даже не дошли до деревни, а старое тело командира уже ломило, словно после купания в щебне. Без внутреннего взора Фарэи некромант сможет бесконечно прятаться от стражей в лесу, предвидя их ходы с помощью своих воскрешенных слуг. И даже если сейчас они повернут назад, даст ли он им уйти? А самое главное, смогут ли они вообще найти дорогу обратно сквозь дремучий лес?

Квестор сжал руку в кулак. Та задрожала так, как еще никогда не дрожала прежде. Это был не страх. Это была старость.

Лиам откинулся назад на ствол дерева. Усталые глаза юноши были полузакрыты.

– Итак, командир, каков наш план? – вяло спросил молодой рыцарь.

Квестор сердито сжал губы и аккуратно снял с колен голову чародейки. Старый страж перенес девушку и уложил ее рядом с парнем. Лиам непонимающе глянул на него.

Отдыхай, зелень, завтра мы идем искать этого гребаного некроманта, – молвил командир, становясь в дозор.

* * *

Повелитель Витольд восседал на мягком кресле в центре одного из роскошнейших залов своего загородного дворца. Последние годы глава Шести Звезд все чаще любил проводить время в этом месте, подальше от шума и гама Мидлхорна с его мирской суетой, а также подальше от Ордена с его сварливыми и завистливыми магистрами, которые постоянно лезли лебезить и подлизываться к своему владыке. Все чаще и чаще Витольд ловил себя на мысли, что устал от всей той кутерьмы, что заварил сам по молодости, когда борода его была острее, а кровь горячее. Сейчас ему уже меньше думалось о завоеваниях земель и притязаниях на власть, а больше хотелось покоя и созидания в одиночестве.

Изредка повелитель проводил занятия в академии чародейств, теша себя надеждами подыскать достойного наследника, который переймет от него все полномочия и при этом продолжит поддерживать всеобщее уважение и статусность Витольда. Сам же чародей отправится на долгий отдых. А пока большинство его обязанностей уже переняла на себя элита Ордена. Повелитель же зачастую решал некоторые дипломатические вопросы и выступал аки символ могущества перед послами, которые несли щедрые дары.

Одна рука главы Ордена сжимала в ладони золотой кубок с бархатистым красным вином. Вторая обнимала смазливую девицу, которая была не менее чем в два раза моложе чародея. Старинные инструменты играли мелодичную музыку без помощи музыкантов – здесь не было никого лишнего. Витольд, опьяненный напитком и женской красотой, наслаждался моментом беззаботного существования.

Как вдруг ощущение легкого жжения появилось у него где-то в области груди. Благостное лицо повелителя мгновенно сменилось на недовольную гримасу. Он оттолкнул девицу и поставил вино на пустое пространство сбоку от себя. Обеими руками Витольд залез себе под ворот домашней сорочки и вытянул оттуда кулон с большим фиолетовым кристаллом. Сейчас сей минерал переливался светом и слегка дребезжал.

– Ах! Опали мне бороду Мать, опять этот мерзкий карлик! – выругался чародей.

Дребезжание сменилось нечленораздельными хриплыми звуками, словно чей-то голос проходил через множество мембран, искажающих его до неузнаваемости. Девица испугано вскрикнула. Услышав эти звуки, она отбежала в сторону и вытаращила глаза.

– Что за ужасный демон заточен в сим кристалле? – встревоженно спросила простолюдинка.

– Успокойся, это не демон, это Грандюмор. И это его обычный голос. С непривычки многим не нравится, – ответил чародей.

Наконец, из кристалла начали доносится более-менее различимые слова.

– Витольд! Витольд! – урчал голос. – Ты мне не поверишь!

– Рад, что ты и сам это понимаешь, – сердито ответил повелитель.

Голос продолжил восторженно хрипеть.

– Я его слышал! Слышал! Со мной говорил истинный некромант! Витольд, он обитает в за…

Чародей сжал кулак, и титанические силы чар обрушились на кулон, сминая его вместе с кристаллом в скомканный шар. Одним движением пальца Витольд запустил сей шар в далекий полет, прочь из дворца.

К кубку с вином, висящему в воздухе, подлетел глиняный кувшин и подлил еще пьянительного напитка. Повелитель Шести Звезд снял свою чашу с пустоты и глубоким глотком опустошил ее за раз.

* * *

В библиотеке Красного Камня начался нешуточный переполох. Два десятка учеников главы Ордена сновали промеж полок на парящих платформах и внимательно вглядывались в названия на запыленных корешках. К доброй сотне глиняных големов, что толкались в проходах и задевали полки, добавилась сотня стальных, что были списаны, а сейчас призваны обратно на службу, чтобы ускорить работу.

Ещё пятьдесят младших магистров Красного Камня сидели за столами, заваленными книгами, и внимательно вчитывались в строки древнего текста, занося пометки на бумагу с помощью зачарованных стержней. Несколько оборотней оголтело носились по воздуху, передавая десятки посланий и поручений.

Один из них подлетел к Грандюмору. Увидев, как повелитель зовет его, он сразу отложил все прочие порученья. Личный стол главы ордена сейчас походил на свалку, в которой вместо мусора выступали толстые фолианты. Черная шёрстка на груди летучей мыши быстро вздымалась из-за сбитого дыхания. Подлетев, запыхавшийся оборотень начал говорить:

– Чего желаете, пове…

– Позови ещё десяток оборотней и пятьдесят магистров, – перебил его алхимик. – И скажи: если кто будет медлить, я его лично в кислоте искупаю!

Летучая мышь кивнула и затрепетала перепончатыми крыльями, улетая прочь. Грандюмор повернулся к столу и продолжил копаться в горе записей. Информацию из них он воспринимал уже интуитивно, методично суммируя полезные знания и вычитая ложные. Мысли же повелителя Красного Камня витали вокруг одного из его знакомых чародеев. "Вот же престарелый баран… Ну ничего, я тоже не какой-нибудь подзаборный фокусник. Управлюсь в одиночку. А все знания и сокровища некроманта достанутся мне".

К Грандюмору подлетел ещё один оборотень, сжимавший в лапе обрывок бумаги.

– Записка от вашего ученика Николаса, содержащая важные сведенья! – молвил посыльный.

– Э-э… – засомневался алхимик, – ну ладно, давай.

Он взял бумажный клочок из когтистой мышиной лапки. Развернув его, повелитель начал читать содержимое.

*

Сказание об Изначальной Эпохе. Авторство: Иисендаль Терновый

"И разделились земли сотворенного мира меж сыновьями Древних. Многие из них были сильнее прочих и началась война, дабы изгнать слабое семя. Изначальная Мать выступила супротив негодных сыновей, что вершили свой суд над слабыми братьями. Тогда истинные сыновья пошли против воли Изначальной Матери, ибо ведали, что не подвластны ей земля, ветер и пламя сотворенного мира. И решила Изначальная Мать явить в мир Древних своих слуг – химер пустоты, и даровала она им частичку своей сущности, дабы те сумели пожирать души всякого, чье начало ведёт из Изначального Мира.

И явились химеры пустоты в сотворенный мир дабы изничтожить всех негодных сыновей, но не сумели они принять в тела свои землю, воздух и пламя сотворенного мира и потому стали обитать в темном измереньи без света и времени, именуемым Обителью. И стали они жаждать пожрать душу всякого, кто осквернит наследие Древних."

*

Грандюмор скривил свою желтую морду в недовольном выражении.А после, он скомкал записку и выбросил ее на гору других скомканных листов.

– Передай Николасу, что мне нужны выписки упоминаний силы истинных сыновей Богини Смерти, а также их слабые места, а не история возникновения Обители.

Мышь слегка поклонилась, показывая, что она все поняла и собиралась полететь дальше, но тут Грандюмор окликнул ее и добавил.

– Хотя, лучше не носи его записки вовсе, скидывай их все в камин.

* * *

Бесконечные земли, закрытые кроваво-красной пеленой без солнца и небес, без земли и воды, без ветра и тепла. Лишь безжизненный песок, нерушимо лежащий здесь вечность и прозрачные сущности потерявших рассудок существ, блуждающие в безграничных просторах. Этот мир умирал. Вернее, он погиб уже давно, а его труп увядал, затягивая самых жадных до существования жителей в пропасть небытия.