Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1

133

Ко времени выхода «Воспоминаний» существовали многочисленные переводы произведений Булгарина (публикации в периодике в списке не учтены): Archippe Thaddéevitch ou l’Ermite russe. Paris, 1828; Sämtliche Werke / Übersetzt von A. Oldecop. Leipzig, 1828; Gemälde des Türkenkrieges im Jahre 1828 / Übersetzt von A. Oldekop. Pet., 1828; Sławianie, czyli Oswobodzenie Arkony // Powieści i romanse: z dzieł celnieyszych pisarzów tłumaczone. Wilno, 1828. T. 4; Slované, čili, Osvobození Arkony / Přel. A. Hansgirg // Biblioteka zábawného čtenj. Swazek 5. S. 37–70; Esterka, powieść historyczna / Przeł. przez W. G. Warszawa, 1829; Mon voyage en Russie, extraits du journal d’un voyageur français; Un instituteur, ou Histoire de mon séjour en Russie, par un jeune français; La chute de Veden, nouvelle historique du XVIe siècle; Le Juge électif; L’Entrevue, tableau épisodique; Promenade en Courlande pendant l’été 1829 // Les conteurs russes ou Nouvelles, contes et traditions russes / Trad. par M. Ferry de Pigny et M. J. Haquin. Paris, 1833. Vol. 1. P. 1–298; De onbekende. Gedenkwaardigheden uit het leven van den raad Tschuchin // Rellstab L. Stillevens. Groningen, 1837. P. 253–338; Gretch. Eine biographishe Skizze / Übersetzt von M. Heine. St. Pet., 1838; Příhody francouzského vychowatele v Rusích / Přel. A. Hansgirg, Praha, 1840; Neznámý // Biblioteka zábawného čtenj / Přel. P. M. Veselský // Biblioteka zábawného čtenj. Praha, 1840. Swazek 13. S. 55–148; Russland in historischer, statistischer, geographischer und literarischer Beziehung / Übersetzt von H. v. Brackel. Riga; Leipzig, 1839–1841. Особой популярностью пользовались романы: Ivan Wyjighine, ou Le Gilbias Russe / Trad. par Ferry de Pigny. Paris, 1829. 4 vol.; Jan Wyżygin, romans moralno-satyryczny / Przekl. J. Godziemby Radeckiego. Wilno, 1829; Jan Wyżygin, satyryczno-moralna powieść / Tłόm. S. M[ackiewicz]. Warszawa, 1830; Jan Wyżygin, romans obyczajowy. Warszawa, 1830; Iwan Wuishigin, morał-satyrischer Roman / Übersetzt von A. Oldecop. Petersburg; Leipzig, 1830; Abenteurliche und romantische geschichte des Iwan Wischygin oder der russische Gilbias / Übersetzt von A. Kaiser. Leipzig, 1830; Iwan Wuishigin, eller lifvet och sederna i Russland. Stockholm, 1830–1831; Ivan Vejeeghen, or Life in Russia / Transl. by G. Ross. London; Edinburgh, 1831; Idem. Philadelphia, Carey and Lea, 1832; Giovanni Vixighin, ovvero i costumi russi. Romanzo satirico-morale / volgarizzato da A. Somazzi. Capolago, 1831–1832; Lotgevallen en avonturen van den Russischen Gilblas, Iwan Wyjighine: een vrolijke roman. Leeuwarden, 1831–1832; Iwan Wyžihin: powjdka zábawná a poučná. / Překl. J. M. Bačkora. Praha, 1842; Dymitr Samozwaniec, romans historyczny. Warszawa, 1830; Dymitr Samozwaniec / Przeł. przez K. Korwella. Wilno, 1831. Т. 1; Le faux Demetrius, ou l’imposteur, roman historique / Trad. par Y. Fleury. SPb.; Paris, 1832–1833; Den falske Dmitrij / Fri översättning J. F. Bahr. Stockholm, 1838; Petre Ivanovitch, suite du Gil Blas russe / Trad. par M. Ferry de Pigny. Paris, 1832; Peter Iwanowitch. Russisches Charaktergemälde als Fortsetzung des: «Iwan Wyschighin oder: Der russische Gilblas» / Übertragen von F. N.rk [Nork]. Leipzig, 1834; Peter Iwanowitsch. Een tafereel van Russische karakters en zeden. Leeuwarden, 1834; Piotr Iwanowicz Wyżygin, romans moralno-historyczny XIX wieku / Przełożył A. Prokopowicz. Warszawa, 1830; Idem. Warszawa, 1835; Mazepa, romans historyczny / Przeł. K. Korwell. Warszawa, 1834; Mazeppa, romanzo storico, libera versione dal russo di G. B. Viviani. Milano, 1845. Позднее были изданы переводы «Петра Ивановича Выжигина» (Napoli, 1853), «Мазепы» (Praha, 1854), «Димитрия Самозванца» (Sanok, 1857) и «Воспоминаний» (Iena, 1859). Не удалось найти упомянутые Булгариным (Журнальная всякая всячина. 1857. № 30. 6 февр.) переводы «Ивана Выжигина» на арабский (в Египте) и двух романов на испанский.

134

Ария из оперы Дж. Россини «Севильский цирюльник» (1816), написанной на сюжет одноименной комедии П. Бомарше. Тема знаменитой арии дона Базилио – клевета, или злостная сплетня (дон Базилио рассказывает, как при помощи слухов был дискредитирован граф Альмавива). «Севильский цирюльник» впервые был поставлен на петербургской сцене итальянской оперной труппой в январе 1828 г., о премьере писала булгаринская газета (Первое представление комической оперы «Il barbiere di Seviglia» («Севильский цирюльник»), музыка соч. Россини (17 января) // Северная пчела. 1828. № 12. 28 янв. Без подписи). Анонимный рецензент (об авторстве Булгарина см.: Кулиш А. Театральный рецензент под нумером: По страницам «Северной пчелы» 1828–1829 гг. // Петербургский театральный журнал. 2003. № 32. С. 31) особенно выделил баса Замбелли в роли Базилио, который «характеристическою своею игрою прекрасно представил карикатуру завистника, клеветника и сребролюбца»; в прибавлении к статье, посвященном следующим представлениям оперы, он вновь отметил арию calumnia в исполнении Замбелли (Там же). Позднее он писал, сравнивая Моцарта и Россини: «Россини же, по нашему (не знатокосскому (Так! – Н. А.)) мнению, только в “Севильском цирюльнике” примкнул к Моцарту, и, сказать по совести, близко примкнул к нему», – особенно высоко оценив первый акт оперы как «истинно гениальное, мастерское произведение» (Итальянский театр // Северная пчела. 1831. № 40. 19 февр. Без подп.). После того как итальянская труппа по завершении сезона (1830/1831) покинула столицу, опера уже со следующего сезона вошла в репертуар русской, а с сезона 1834/1835 гг. и немецкой оперных трупп. «Северная пчела» не раз откликалась на эти события в объявлениях и в театральных обзорах. Однако подлинным открытием опера стала для русской публики после прибытия в столицу в октябре 1843 г. знаменитых итальянских певцов Рубини, Виардо и Тамбурини. После четырех спектаклей «Цирюльника» (22, 25, 27 и 29 октября 1843 г.), когда в партии Розины на петербургской сцене дебютировала Полина Виардо, Булгарин, высоко оценивая талант певицы, чье «искусство возвысилось до такой степени, что мы не умеем даже определить его», писал в очередном субботнем фельетоне: «Это любимая наша опера из всех опер XIX века, и мы ни разу не пропустили, когда ее давали у нас на итальянской, на русской и на немецкой сцене. Теперь сознаемся откровенно, что мы вовсе не знали этой оперы и влюблены были в тень, в привидение, в фантом! Вот она, вот настоящая опера “Севильский цирюльник”, как ее понимал Россини!» (Северная пчела. 1843. № 244. 30 окт.).

135

Булгарин использовал глагол «припоминать» (польск. przypominać) в значении «напоминать». Нельзя утверждать, как это делали некоторые исследователи (см., например: Гозенпуд А. А. Из истории литературно-общественной борьбы 20‐х – 30‐х годов XIX века («Борис Годунов» и «Димитрий Самозванец») // Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. Т. 6. С. 256–257), что это исключительно булгаринская стилистическая особенность, ср. у Ф. Ф. Вигеля, считавшего себя «русаком»: «Вступая в разговоры с монахами, довольно уже немолодыми, я припомнил им об отце моем и нашем семействе…» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2003. Кн. 2. С. 1039).

136

В «Северной пчеле» Булгарин писал в том же году: «Сколько журналов восставало с тем, чтоб сбить с литературного поприща нравоописателя и критика Ф. Б., с которым никакой журнал не может заключить наступательного и оборонительного союза для общей (т. е. союзных журналов) пользы, и никакой литератор не может быть уверен в постоянной его благосклонности. Сегодня похвалит (когда труд хороший), а завтра похулит (если дело плохое). Нет никаких средств, никакой возможности сладить с ним, и вот двадцать пять лет (много времени, четверть столетия!) почти вся пишущая братия машет перьями противу Ф. Б. Журналы трещат от сильной начинки всякими аргументами противу него, эпиграммами и сатирами, намеками, и журнальный народ вопит:

Он порча, он чума, он язва здешних мест!Лови, коли, руби – пардона нет врагу!     А он на это ни гугу:Смеется, сладко спит и с аппетитом ест!     Гуляет в Карловских лугах,     Не беспокоясь о врагах,     И презирая их пристрастную хулу,     Не желчью – правдою питает он Пчелу.          А легкокрылая Пчела          Летает на Руси, здорова, весела!

Ф. Б. издал в свет до ста томов больших и малых, и написал до пятидесяти томов. По мнению противников, всё это дурно, никуда не годно и даже более, бесполезно. Но публика думает иначе и разобрала всё в нескольких изданиях» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1846. № 105. 11 мая).

137

Речь идет о статье Булгарина «Воспоминания об Иване Андреевиче Крылове и беглый взгляд на характеристику его сочинений» (Северная пчела. 1845. № 8, 9. 11, 12 янв.), в которой Булгарин приводил биографические сведения, сообщенные ему Крыловым, и вел рассказ о нем как его близкий знакомый. См. эту статью, републикуемую в настоящем издании, и примечания к ней.

138

Одним из первых упрекнул в этом Булгарина А. Ф. Воейков в статье «О знакомстве издателя “Лондонского трутня (The London Drone)” со знаменитыми покойниками после их кончины» (Славянин. 1828. № 39. С. 512–514. Подп.: Глотовский), речь в которой шла о Наполеоне и Н. М. Карамзине. Булгарин имеет в виду напечатанные в 1845 г. в «Москвитянине» (№ 2. С. 87) эпиграммы П. А. Вяземского «К усопшим льнет, как червь, Фиглярин неотвязный…» и Н. П. [Н. Ф. Павлова] «Что ты несешь на мертвых небылицу…». После выхода в свет первых двух частей «Воспоминаний» Булгарин писал: «“Воспоминания” Ф. Б. вышли в декабре 1845 и январе 1846, а журналы до сих пор, в мае, все пережевывают их и никак не могут проглотить. Наконец изобрели противники Ф. Б. новый способ атаки, не употребляемый ни в одной просвещенной земле, даже во Франции и в Англии, где при свободе книгопечатания существуют личные памфлеты. По кончине знаменитых или заслуженных мужей Ф. Б. вместо сухих биографий сообщает публике свои воспоминания о них, определяя степень своих к ним отношений. Что же выдумали противники? Они печатают, что Ф. Б. навязывается на дружбу после смерти. Хитро! Быть может, кто-нибудь, не бывавший никогда в столице или вовсе не знающий отношений и положения в свете Ф. Б., и поверит, а этого и довольно противникам! И это называется критикой!!! Мы раз навсегда сказали в предисловии к нашим “Воспоминаниям”, что никому никогда не навязывались в дружбу, особенно русским литераторам, и пояснили дело, следовательно почитаем излишним повторять однажды сказанное. Когда мы пишем о современности и современниках, то говорим в виду свидетелей, и пусть же они уличат нас в неправде печатно, за подписью своего имени. Когда дойдем в наших “Воспоминаниях” до вступления нашего на литературное поприще, тогда представим снимки собственноручных писем к нам тех, с которыми мы находились в каких-либо сношениях, и публика убедится в истине. Не смешно ли требовать от современного писателя, чтоб он не говорил об умерших знаменитостях? Ужели должно говорить о живых? “Отеч[ественные] записки” удивляются даже, что мы при жизни нашей печатаем наши “Воспоминания”! Им кажется это небывальщиной. Кто пишет правду, тот может говорить ее при жизни своей, и сомнения противников еще не улика в неправде. Требовать от живого человека, чтоб он не говорил о виденном и слышанном, и при этом не вмешивал своего лица, значит желать, чтоб никто не издавал ни путешествий, ни приключений своих, ни записок, т. е. желать, чтоб все материалы к истории, этнографии, статистике и т. п. издавались после смерти автора. Нелепость!» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1846. № 105. 11 мая).

139

Булгарин не сдержал своего обещания, потому что «Воспоминания» не были доведены до периода его литературной деятельности и знакомства со «знаменитостями». В статье, посвященной выходу «Воспоминаний» (Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.), он писал, что, в отличие от журнальной публикации, «в отдельно напечатанных экземплярах есть и будут особые пояснения и приложения. Если в первой части они не важны, относясь более к лицу автора, для характеристики эпохи, то в следующих частях эти приложения будут иметь особое достоинство, потому что будут состоять из снимков с почерка замечательных людей, редких сочинений и кратких биографических очерков». Булгарин состоял в переписке со многими известными людьми своей эпохи, однако его архив, находившийся в Карлове, не сохранился. В 1870–1900‐е гг. журналы «Русский архив», «Русская старина» и «Наша старина» публиковали документы (в том числе и письма) из архива Булгарина, предоставленные его сыновьями Болеславом и Владиславом. Среди корреспондентов Булгарина – литераторы, ученые, деятели искусства, государственные лица; сохранились частично опубликованные письма Г. С. Батенькова, А. А., Н. А. и П. А. Бестужевых, Д. В. Веневитинова, Н. И. Греча, А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, М. Н. Загоскина, В. Р. Зотова, П. А. и П. П. Каратыгиных, А. И. Михайловского-Данилевского, А. Мицкевича, А. Н. Оленина, Н. А. Полевого, К. Ф. Рылеева, О. И. Сенковского, В. А. Ушакова, А. С. Хомякова и многих других.

140

Об отношениях Булгарина с Н. И. Гречем и А. С. Грибоедовым см. во включенных в настоящее издание воспоминаниях Булгарина о них и комментариях к ним.

141

Упреки разного рода были обычной полемической практикой, направленной против Булгарина: ложью назвали исторические и географические неточности и ошибки булгаринских изданий, обвиняли его также в необозначенных заимствованиях. Первым подобные обвинения предъявил «Московский телеграф», указав на использование работы Шлегеля «Лекции о драматическом искусстве и литературе» в статье «Междудействие, или Разговор в театре о драматическом искусстве», помещенной в «Русской Талии» с подписью А. Ф. (то есть Архип Фаддеев) без ссылки на источник (см.: —стъ —въ [Перцов Э. П.] Письмо к издателю «Московского телеграфа» // Московский телеграф. 1825. № 3. Раздел «Антикритика». С. 1–13; об обстоятельствах создания статьи см.: Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 131–132). Этой статьей, завершавшейся цитатой из Крылова, любимого Булгариным («Улика налицо и запираться поздно!»), «Телеграф» открыл кампанию, направленную на дискредитацию Булгарина. Для антикритик, главным объектом которых был Булгарин, Полевой отвел в своем журнале особый отдел в виде прибавлений (Московский телеграф. 1825. № 4, 13, 14); в серии фельетонов «Матюша-журналоучка, или Ученье свет, а неученье тьма», подписанных Я. Сидоренко, к прежним обвинениям Булгарина в плагиате он добавил указание на заимствования для «Воспоминаний из Испании» из «Истории войны испанской и португальской» Альфонса де Бошана и привел примеры многочисленных нелепостей и ошибок, допущенных Булгариным (Там же. № 15. Прибавление. С. 311–324; № 22. Особенное прибавление. С. 1–32). Те же примеры ошибок булгаринских изданий повторил со ссылками на «Московский телеграф» в своей не пропущенной цензурой статье, посвященной воспоминаниям Булгарина, В. Г. Белинский (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 9. С. 616–619).

На страницах «Московского телеграфа» в статье П. М. Строева булгаринскому изданию были предъявлены упреки в подделке «Записок Гримовского» на том основании, что журнал не указал, где находится оригинал исторического источника, стиль документа «несообразен с духом времени», а «некоторые места речей прямо списаны с других современных источников» (С[троев] П. Несколько слов о статье, помещенной в № 21 «Северного архива» // Московский телеграф. 1825. № 14. Отд. IV. С. 204–206). Речь шла о публикации в «Северном архиве» статьи под названием «Записки о делах Московских, веденные с 1598 года Гримовским и представленные Сигизмунду III, королю польскому», сопровождавшейся примечанием Булгарина: «Сия статья найдена в Варшаве одним русским путешественником и переведена им с латинского языка. Мы обязаны почтенному А. М. Спиридову за сообщение оной в наш журнал, но, не видав подлинника, не ручаемся в достоверности исторической» (Северный архив. 1825. № 21. С. 1–51); статья положила начало ряду изданий разных вариантов этого текста и многолетнему обсуждению вопроса о его подлинности (см.: Козлов В. П. Тайны фальсификации. М., 1996. С. 133–154). Современный историк полагает, что «Записки Гримовского» были созданы между 1808 и 1822 гг. (Там же. С. 153).

142

Этот принцип – следствие длительного опыта работы Булгарина в условиях цензуры. В письмах к Р. М. Зотову, театральному критику «Северной пчелы», он советует придерживаться этого правила и разъясняет способы его реализации. Так, в письме от 2 июня 1845 г. Булгарин пишет: «За что ж нам воевать с [А. М.] Гедеоновым? (директором императорских театров. – Н. А.) – Если нельзя порицать – скажите – о таком-то или такой-то: умалчиваем. Принудить хвалить он не может – а молчать не запретит – а до распоряжений дирекции – я вам давно говорил – мне приказано не касаться именем Государя. <…> Да и зачем нам трогать дирекцию? Наше дело пиеса и игра актеров. Мы не переделаем Гедеонова!» (Письма Булгарина к Р. М. Зотову // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 318, см. также: С. 298–299, 307, 310).

143

Петербургский книгопродавец и издатель М. Д. Ольхин был тесно связан с Булгариным, выпустил ряд его книг, среди которых несколько томов его Полного собрания сочинений (Т. 3–7. СПб., 1843–1844). Булгарин неизменно рекламировал Ольхина в «Северной пчеле»; его старшие сыновья Болеслав и Владислав были женаты на дочерях Ольхина.

144

Прогноз Булгарина не вполне осуществился: несмотря на активное обращение русской литературы к мемуаристике, публикации автобиографических сочинений при жизни автора были редки: «Но и 20 лет спустя после полемики вокруг автобиографической книги Ф. Булгарина моральное право мемуариста на такую издательскую акцию казалось еще делом исключительным, нуждающимся в защите и публичной поддержке» (Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 179). Такие явления русской мемуаристики, как «Былое и думы» А. И. Герцена, начатые в 1852 г., и мемуарно-биографическая проза С. Т. Аксакова 1850‐х гг., по-разному развивающие мемуарную традицию, не могут рассматриваться как подражания.

145

Осторожность Булгарина была вызвана непривычностью для отечественной культурной практики прижизненной публикации автобиографического жизнеописания: и он, и его издатель М. Д. Ольхин не знали, какова будет реакция публики и властей, строго дозировавших индивидуальную оценку современной истории. Однако намерение продолжать у Булгарина было, о характере и составе «следующих частей» он упоминает в статье, посвященной выходу «Воспоминаний» (Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.). Слова «том» и «часть» в случае этого издания Булгарин использует как синонимы.

146

Булгарин по праву считал себя одним из создателей жанра военного рассказа в русской литературе. Его небольшие военные повести появились в начале 1820‐х гг., некоторые из них (Геройство испанки (Исторический анекдот) // Благонамеренный. 1821. № 14. С. 139–142; Осада Сарагосы // Сын отечества. 1823. № 14. С. 295–309) вошли в книгу «Воспоминания об Испании» (СПб., 1823); уже в первое собрание своих сочинений (1827–1828) Булгарин включил раздел «военные рассказы». А. А. Бестужев оценил их «военную искренность и правду», «вкус разборчивый и оригинальный» (Бестужев А. А. Взгляд на старую и новую словесность в России // Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.; Л., 1960. С. 27), см. об этом также: Акимова Н. Н. Военный рассказ в русской литературе первой половины XIX века // Жанры в историко-литературном процессе. СПб., 2000. С. 25–36.

147

Воеводство – единица административно-территориального деления в Великом княжестве Литовском; Минское воеводство было создано в 1566 г. и существовало до 1793 г.

148

Великое княжество Литовское – государство, существовавшее с XIII в. на территории современных Литвы, Беларуси, частично Украины и Польши. В 1569 г. по Люблинской унии образовало вместе с Польшей федеративное государство Речь Посполитую, в составе которой обладало автономией. В 1772–1795 гг. в ходе разделов Речи Посполитой земли княжества вошли в состав Российской империи.

149

Княжеские бояре – в Великом княжестве Литовском нетитулованная шляхта (дворянство), проживавшая в княжеских имениях и несшая воинскую службу.

150

Цифрой в скобках Булгарин помечал свои Пояснения, которые помещены в конце первой части.

151

Сейчас это деревня Пырашево Узденского района Минской области Республики Беларусь.

152

В 1789 г. восставшие парижане взяли штурмом замок Бастилия, выполнявший функции королевской тюрьмы и арсенала, что стало началом Французской революции.

153

Пороховой магазин – специально оборудованное помещение для хранения пороха.

154

Булгарин имеет в виду восстание 1794 г. под руководством Т. Костюшко, направленное на восстановление государственности Речи Посполитой, ликвидированной в ходе первого (1772) и второго (1793) ее разделов.

155

Антонов огонь – гангрена.

156

Сражение под Мацейовицами состоялось 29 сентября (10 октября) 1794 г. Оно закончилось пленением Т. Костюшко, который был увезен в Петербург, где находился в заключении до 26 ноября 1796 г.

157

Прага – пригород Варшавы. Штурм Праги 24 октября (4 ноября) 1794 г. русской армией под командованием А. В. Суворова был одним из наиболее кровопролитных сражений при подавлении восстания 1794 г.

158

Имеется в виду Анеля Булгарина, урожд. Бучинская.

159

Грицевичи – ныне деревня, центр Грицевичского сельсовета Клецкого района Минской области Республики Беларусь.

160

Маковищи – ныне деревня в Узденском районе Минской области Республики Беларусь.

161

Глуск – центр Глусского графства, принадлежал семье Радзивиллов, с 1800 г. был в собственности графа Юзефа Юдицкого, получившего Глуск в приданое после брака с Алоизой Радзивилл. Ныне городской поселок, центр Глусского района Могилевской области Республики Беларусь.

162

Имеются в виду сестры Булгарина Елизавета (в замужестве Погоржельская) и Антонина (в замужестве Искрицкая).

163

П. Д. Цицианов разбил отряд С. Грабовского под местечком Любань (ныне районный центр Минской области Республики Беларусь) 4 (15) сентября 1794 г.

164

В Речи Посполитой конфедерация – политический союз с заявленными целями, создающий параллельные государственным структуры власти.

165

«Боже мой, боже мой!» (идиш).

166

Во время итальянского похода 1796–1797 гг. популярность Наполеона настолько выросла, что он мог позволить себе действия, не согласованные с Директорией (республиканским правительством Франции 1795–1799 гг.). Вместе с тем именно в этот период Бонапарт подчеркнуто демонстрировал свое законопослушание. Отчасти это было связано с разоблачением в Париже заговора генерала Ж.-Ш. Пишегрю, в результате чего тот был арестован и сослан. Бонапарт не хотел повторять его судьбу. См.: Троицкий Н. А. Наполеон Великий: В 2 т. М., 2020. Т. 1. С. 196–210.

167

Король Станислав Август Понятовский стремился ограничить своеволие крупных магнатских родов и максимально централизовать власть (в частности, ликвидировать право liberum veto – право шляхтича наложить запрет на решение сейма).

168

В Минской губернии два самые бедные шляхтича возвратились на родину после взятия в плен Костюшки с огромными суммами. Один из них всегда носил парик, закрывавший лоб. Об этих людях распространились самые неблагоприятные слухи, именно будто они ограбили польскую военную казну. Отец мой, раздраженный гордостью одного из богачей, сорвал однажды с него парик, и оказалось, что у него на лбу клеймо: виселица! Говорят, что, похитив казну, один из них ушел с деньгами, а другого поймали, и генерал Сераковский велел его заклеймить. Я еще видел обоих. Они померли уже лет за сорок.

169

То есть жители Краковского воеводства.