Семья на заказ

Она кивнула и прошла к лифту. «Приличное здание», – подумала она на ходу. Минимум охраны, зато чистенько. Сверкающий пол тесного холла, свежевыкрашенные стены. Она порадовалась, что лифт не лязгает и не скрипит.

– Попасть сюда ничего не стоит, – заметила она. – Просто зайти следом за кем-нибудь или набрать наугад номер квартиры. Ни тебе охраны в холле, ни камер внутри.

– Выйти тоже дело нехитрое.

– Вот именно. Дом содержат в приличном состоянии, значит, здесь живут достойные люди, следящие, чтобы управление домом было им под стать.

На восьмом этаже она подошла к двери квартиры номер 825, которую сторожил полицейский.

– Ну, что тут у нас?

– Докладываю, сэр: женщина из квартиры 824 зашла в восемьсот двадцать пятую приблизительно в семь двадцать утра. У нее есть ключ и код.

– С какой целью?

– Они с погибшей по понедельникам всегда ходили вместе в ближнюю пекарню. По ее показаниям, они всегда уходили ровно в семь. Ее насторожило, что дверь никто не открывает, на звонок никто не отвечает. Войдя, она наткнулась на два тела, опознанные ею как Карл и Барбара Рейнхолд, числящиеся жильцами этой квартиры.

– Где свидетельница сейчас?

– В своей квартире, с нашей сотрудницей. Она, похоже, в шоке, лейтенант. Там, – полицейский указал кивком на квартиру 825, – та еще картина.

– Она мне понадобится. – Ева достала из чемоданчика тюбик с герметиком. – Будьте начеку. – И включила свой диктофон.

Ева и Пибоди обработали себе руки и обувь герметиком и вошли.

Услышанное от караульного копа плохо подготовило их к тому, что ждало внутри. Помещение, служившее гостиной, осталось безупречным: взбитые подушки, образцово чистые полы, аккуратно сложенные на столике журнальные диски. Жуткий контраст с запахом смерти, далеким от свежести.

Границей между гостиной и кухней служил стол. Он же отделял чистенькую жизнь от уродливой смерти.

Рядом со столом, вернее почти под ним, лежал мужчина в темно-синем костюме – то есть темно-синим костюм был при жизни его владельца. Смерть превратила то, что находилось в костюме, в бесформенную окровавленную массу. Стены и кухонная мебель были забрызганы кровью и серыми ошметками мозгов, в еще худшем состоянии была бейсбольная бита, валявшаяся в луже запекшейся крови.

По другую сторону стола, между ним и холодильником, ничком лежала женщина. Цвет ее блузки и брюк нельзя была разобрать, так они пропитались кровью. То, что это были именно блузка и брюки, приходилось угадывать, так они были изодраны – по всей видимости, кухонным ножом, загнанным в спину убитой по самую рукоятку.

– Зверское убийство, – зачем-то констатировала Пибоди.

– Ага. Убийца отвел душу. Займись женщиной. – С этими словами Ева присела на корточки рядом с мужчиной и открыла свой чемоданчик.

Она не боролась с жалостью, зная, что это состояние скоро пройдет. За работой не до жалости.

2

– Жертва опознана как Карл Джеймс Рейнхолд, белый мужчина пятидесяти шести лет, – прочла Ева строку на своем планшете-идентификаторе. – Женат на Барбаре Рейнхолд, в девичестве Миерс, пятидесяти четырех лет. – Она покосилась на Пибоди.

– Личность женщины подтверждена.

– Единственный ребенок – Джеральд Рейнхолд, двадцать шесть дет, проживает на улице Уэст-Хьюстон.

Родители Карла Рейнхолда были еще живы, они переехали жить во Флориду. Брат Карла проживал в Хобокене. Убитый работал в фирме «Бивен и сын, настилка полов», контора и демонстрационный зал которой находились неподалеку, всего в нескольких кварталах.

– Погибший подвергся сильным побоям: пострадали голова, лицо, плечи, грудь, конечности. Повреждения причинены, по-видимому, оставшейся на месте преступления бейсбольной битой, покрытой кровью и серым веществом. Лицо полностью изуродовано. Предполагается личный мотив.

– Слушай, Даллас, я не могу сосчитать на женщине все ножевые раны! Она вся изрублена.

– Одним словом, причина смерти налицо. Давай определим время. – Ева достала свой прибор. – Смерть наступила примерно шестьдесят два часа назад. Получается вечер пятницы, где-то в шесть тридцать.

– Моя почти на шесть часов раньше: пятница, двенадцать сорок дня.

– Промежуток между двумя убийствами составляет около шести часов, – Ева подняла голову. – Сначала неизвестный убивает женщину, а потом что же, дожидается мужчину? Следов борьбы в гостиной не заметно, следов взлома тоже. – Она выпрямилась. – Вызывай перевозку из морга и чистильщиков.

Судя по виду, средний класс, серьезная пара. Размышляя, Ева расхаживала по квартире. Женщина сама впустила убийцу в середине дня? Следов борьбы нет, обоих убили на кухне.

Отложив эти мысли на потом, она заглянула в главную спальню.

– Тут кто-то порылся, – сказала она громко.

– Как-то странно для ограбления, многовато жестокости, – начала Пибоди, но на пороге спальни нахмурилась. – А тут все аккуратно.

– Это только на первый взгляд. Хуже, чем в гостиной. Кое-что лежит не на своем месте. Покрывало смято, дверцы шкафа распахнуты, на полу одежда. Видишь стол? Один ящик выдвинут. А где компьютер? Ни компьютера, ни планшета.

Ева выдвинула еще один ящик.

– Здесь все перерыто. Это не в ее стиле: она поддерживала в своей квартире образцовый порядок. Тот, кто это сделал, чего-то искал. Свидетельница наверняка здесь бывала, она подскажет, чего недостает.

– Хочешь, чтобы ее привели?

– Хочу, но после того, как заберут трупы. – Ева вышла в коридор. – Вторая спальня тоже не в лучшем виде. Плед валяется кое-как, мебель пыльная. Почему она здесь не прибиралась? И стенной шкаф пустой, – сказала она, распахнув дверцы. – Кем надо быть, чтобы жить с пустым шкафом?

– Не мной. Если у меня есть шкаф, рано или поздно я забиваю его битком.

– Здесь кто-то жил. Всюду грязная посуда, пустая тара. – Подойдя с кровати, Ева сдернула с нее покрывало, нагнулась и понюхала простыни. – Здесь спали. Пометь белье, можно будет взять анализ ДНК.

Она покружила по комнате, пытаясь восстановить события:

– Здесь живет хорошо знакомый им человек. Она в кухне, готовит обед – время почти обеденное. Надо будет проверить кухонный автомат. Может, он чего-то хочет, а она ему в этом отказывает?

Сделав над собой усилие, Ева вернулась на кухню.

– Он взбешен. О, как он бесится! Под руку подворачивается нож, он хватает его и наносит ей несколько ударов. Ручаюсь, ему было приятно.

– Почему? – удивилась Пибоди. – Откуда ты знаешь, что ему было приятно?

– Он ведь не удрал, а остался дожидаться ее мужа. И его забил, как животное на бойне. Вот я и думаю, что он получал от этого удовольствие. Не забудь сказать чистильщикам, чтобы проверили все стоки. Он должен был привести себя в порядок, он же был весь в крови. До возвращения ее мужа оставалось несколько часов – уйма времени, чтобы умыться, переодеться, все здесь перерыть. Наверное, у нее были какие-то драгоценности, в самый раз для ломбарда.

– У них должны были быть припрятаны денежки на черный день, – подхватила Пибоди. – Без этого обычно не обходится.

– Неважно что: драгоценности, наличность. У мужчины не осталось бумажника, наручный коммуникатор тоже отсутствует. Вот увидишь, найдем ее сумочку – там не окажется кошелька. Электроника тоже куда-то подевалась.

– Ну да, все, что легко унести.

Ева снова покосилась на тела.

– Еще одно. Это не убийство по пустячному поводу. Человек не убивает своих хороших знакомых ради какой-то мелочи. Должна существовать веская причина. Вдруг у них было что-то по-настоящему ценное? Посмотрим, что расскажет соседка.

Уже у двери Ева оглянулась.

– Проверь сыночка, – приказала она Пибоди.

– Думаешь, сын может так разделаться с собственными родителями?

– Кто бесит нас сильнее, чем ближайшая родня?

Выйдя на лестничную клетку, Ева обратилась к караульному:

– Эксперты могут приступать. Фургон из морга уже в пути. Как зовут свидетельницу?

– Сильвия Гантерсен. Уолтер, ее муж, тоже дома, не пошел на работу.

– Понятно. – Она постучала в дверь квартиры 824. Открыла молодая женщина-полицейский с тугим узлом светлых волос.

– Привет, Кардининни! – поприветствовала ее Пидоби.

Блондинка улыбнулась, ледяные голубые глаза потеплели.

– Привет, Пибоди! Утро что надо!

– И не говори. Мы с Кардининни несколько раз дежурили вместе, – объяснила Пибоди Еве.

– Прежде чем мы перейдем к делу, лейтенант, позвольте сказать: очень рада знакомству. Хотя обстановочка еще та, – Кардининни оглянулась. – Женщина в шоке. Ее муж держится, но тоже на пределе. Они дружили с погибшими. Соседствовали больше десяти лет. Ходили друг к другу в гости, несколько раз проводили вместе отпуск.

– Ясно.

Планировка квартиры была зеркальным отражением квартиры напротив. Обстановка поскромнее, бросающаяся в глаза аккуратность. Гантерсены сидели в кухне за квадратным черным столом, сжимая в руках чашки. Ева дала бы им тот же возраст, что у погибших. У женщины стильная короткая прическа, у мужчины, наоборот, забранная в хвост грива. Глаза у обоих красные, распухшие. При виде Евы женщина разрыдалась.

Пибоди хватило одного взгляда Евы, чтобы приступить к делу.

– Миссис Гантерсен, мы очень сочувствуем вашему горю. Это лейтенант Даллас, я – детектив Пибоди. Мы сделаем все, чтобы разобраться, кто так поступил с вашими друзьями.

– Они были моими друзьями, нашими лучшими друзьями, – она всхлипнула и вцепилась в руку мужа. – Как такое могло случиться?!

– Это мы и намерены выяснить. – Ева подсела к столу. – Нам понадобится ваша помощь.

– Она не откликалась, я забеспокоилась и вошла. И нашла их, Барб и Карла.

– Знаю, как вам тяжело, – заговорила Пибоди. – Но мы вынуждены задать вам кое-какие вопросы. – Судя по всему, от женщины можно было добиться больше толку. – Нельзя ли попросить у вас кофе?

– А как же, конечно! – Сильвия мигом пришла в себя и вскочила.

– Когда вы в последний раз говорили с Барбарой или с Карлом, когда их видели? – начала Ева.

– С Барб я разговаривала в пятницу утром. Всего пару слов, потому что мы с Уолтом уезжали на уик-энд к дочери и ее жениху в Филадельфию. Они только что обручились.

– В четверг мы с Карлом выпили пива после работы, – вмешался Уолтер. – После этого мы не виделись.

– Когда вы вернулись из Филадельфии?

– В воскресенье вечером. Я позвонила Барб, но не удивилась, что никто не отвечает: решила, что они с Карлом куда-то пошли. Они – заядлые киношники. – У Сильвии задрожал подбородок, но она умудрилась поставить две чашки кофе на стол, не пролив ни капли. – В пятницу вечером мы обычно ходим в кино вместе, но в этот раз мы уехали к Элис и Бену.

– У них кто-то жил?

– А как же, Джерри, их сын! Господи, я совсем забыла! Не знаю, куда он девался, что с ним, – ее взгляд, полный нового ужаса, уперся в дверь. – Он… Он тоже там?

– Нет, его там нет.

– Слава богу!

– Когда он вернулся жить к родителям?

– Некоторое время назад. То ли три, то ли четыре недели. Расстался со своей девушкой и переехал.

– Как зовут девушку? – спросила Ева. – И других людей, у которых он мог бы, по-вашему, остановиться. Кто его друзья?

– Лори Нуссио, – сказала Сильвия. – А друзей у него негусто. Мэл, Дейв, Джо – Мэл Голд, Дейв Хильдебран, Джо Клейн. Это главная троица.

– Хорошо. А его сослуживцы?

– Он как раз потерял работу и переехал к родителям на время, пока снова куда-нибудь не устроится. Джерри – в общем, это отчасти проблемный ребенок.

– То есть ленивый ублюдок!

– Уолтер! – От неожиданности Сильвия села. – Какие ужасные вещи ты говоришь! Он же только что потерял родителей.

– От этого он не становится другим. – Голос Уолтера был рокочущим, словно у него в горле терлась галька. – Бездельник, неблагодарный, убежденный потребитель. – Его лицо перекосилось от горя пополам с гневом. – Мы потому и встречались с Карлом в четверг, что ему было необходимо это обсудить. Они с Барбарой были близки к отчаянию. Этот парень бездельничал не то уже месяц, не то целых полтора и палец о палец не ударял, чтобы найти работу. А если и находил – все равно надолго не задерживался.

– У него были нелады с родителями?

– Барб сильно переживала из-за него, – сообщила Сильвия, теребя маленькую Звезду Давида у себя на шее. – Ей хотелось, чтобы он повзрослел, чтобы стал человеком. Ей нравилась Лори, его подружка. Она считала, что Лори поможет Джерри стать взрослым, ответственным человеком. Но из этого ничего не вышло.

– Он просадил в Вегасе все деньги на съем квартиры и то, что стянул у Лори.

Сильвия со вздохом похлопала мужа по руке.

– Так оно и есть, он недоразвитый и несдержанный. В пятницу утром Барб жаловалась мне, что он забрал из дома часть ее накоплений.

– Где она их держала? – спросила Ева.

– В банке из-под кофе, в глубине кухонного буфета.

Поймав взгляд лейтенанта, Пибоди встала и вышла.

– Они собирались назначить ему срок до первого числа следующего месяца. – Уолтер взял ложку и помешал свой остывший кофе. – Карл сказал мне в четверг, что поговорит с Барб, но его решение было твердым. До первого декабря сын должен найти работу и начать ответственную жизнь, а если нет – пусть отправляется на все четыре стороны. Барбара все время ходила расстроенная, у них ни дня не проходило без ругани. Дальше так продолжаться не могло.

– Они часто ругались? – переспросила Ева.

– Он спал по полдня, потом полночи где-то шлялся. А потом ныл: вода ему недостаточно мокрая, небо недостаточно голубое. Он совсем их не уважал, совсем не ценил, и вот их не стало. Теперь ему придется с этим жить.

Высказав все это, Уолтер не сдержал слез. Сильвия вскочила и обняла мужа.

– Вы знаете, как связаться с Джерри?

– Понятия не имею! – Сильвия гладила мужа по голове, стараясь его утешить. – Наверное, отправился куда-то на несколько дней с дружками.

«Это вряд ли», – подумала Ева, но ответила на слова женщины согласным кивком.

– Мне неприятно об этом спрашивать, но вы сможете определить, не пропало ли что-нибудь из соседской квартиры?

Сильвия зажмурилась.

– Да, наверняка смогу. Я знаю квартиру Барб и ее вещи, как свои собственные.

– Была бы вам признательна, если бы вы туда заглянули. Когда мы будем готовы пригласить вас туда, вас позовут. – Ева встала. – Мы ценим ваше содействие.

– Мы сделаем все, что сможем. – Сильвия прижималась щекой к плечу мужа, горестно покачиваясь вместе с ним.

Выйдя в коридор, Ева застала там беседующих Пибоди и Кардининни.

– Банка из-под кофе на месте, но пустая.

– Почему-то я не удивлена.

– Чистильщики вот-вот прибудут.

– Отлично. Офицер, когда уберут тела, отведите туда миссис Гантерсен. Запишите, что, по ее словам, пропало.

– Будет исполнено, сэр.

– Пибоди, мы едем искать ленивого ублюдка сына.

– Только чтобы все было по закону! – предостерегла Пибоди Кардининни.

– Постараюсь.

У лифта Ева проинструктировала прибывших чистильщиков, потом нагнала Пибоди.

– Расскажи мне про сыночка.

– «Ленивый ублюдок» – похоже, правильная характеристика, – начала Пибоди. – На втором курсе его отчислили из колледжа. Ни на одной работе не удерживался больше полугода, в том числе в отцовской конторе. Последнее место – разносчик ресторана «Американа». Пару раз задерживался за мелкие правонарушения: нетрезвое состояние, нарушение общественного порядка. Ничего крупного, в склонности к насилию замечен не был.

– Сдается мне, это его рук дело.

– Ублюдок расправился с мамочкой и папочкой из-за мелочи в банке из-под кофе?

– Нет, из-за того, что его жизнь спущена в унитаз, а родители решили перестать тянуть его за уши. Вот как я это вижу. Проверим, не использовал ли он кредитные и дебетовые карты на имя отца или матери.

По пути она забрала у полицейского, караулившего вход, диск с записями камер наблюдения.

– Приступайте к обходу квартир, – распорядилась она. – Выясните, вдруг кто-то что-то видел или слышал. Если кто-нибудь видел Джерри Рейнхолда, уточните, когда это было. Начните с восьмого этажа и не пропускайте ни одного.

– Слушаюсь, сэр.

В машине она вставила диск в проигрыватель.

– Поглядим, что тут есть.

Она начала ускоренный просмотр с утра пятницы. На экране появились Гантерсены с широкими улыбками и с чемоданами, потом засновали туда-сюда разные люди.

– Полюбуйся, наш погибший: возвращается с работы. Вечер пятницы, восемнадцать двадцать три.

– Усталый вид, – заметила Пибоди.

– Еще бы, он думает, что предстоит ссора с сыном. Знал бы он, что его ждет нечто пострашнее.

Ни в пятницу вечером, ни в субботу утром камеры Рейнхолда-младшего не зафиксировали.

– Он там ночевал? – в ужасе воскликнула Пибоди. – Рядом с убитыми родителями?

– Зато у него было полно времени, чтобы забрать все, что он хотел, и все обдумать. Видишь, выходит? Двадцать двадцать восемь, вечер субботы. Он провел с ними больше суток. Тащит два чемодана. Давай проверим вызов такси по этому адресу или посадку пассажира на ближайшем углу. Не мог же этот лентяй сам волочить чемоданы неведомо куда!

– Еще улыбается! – тихо проговорила Пибоди.

– Вижу. Смотрим дальше. Вдруг он возвращался? – Поглядывая на экран, Ева втянулась в транспортное месиво.

– Куда поедем для начала?

– Пожалуй, по его последнему известному адресу.

Пока Ева вела машину, Пибоди тоже не бездействовала.

– Никаких операций с картами погибших, – доложила она.

– Значит, он не законченный болван.

– В квартиру он не возвращался.

– Потому что уже забрал все, что хотел.

– Долго ли он протянет на содержимом банки из-под кофе? Даже если там лежала пара тысяч баксов – и то многовато для домашней копилки.

– Давай-ка проверим финансы обоих убитых. Переводы и снятия со всех их счетов. Люди обычно записывают где-нибудь пароли, – опередила Ева возражение Пибоди. – У него было достаточно времени, чтобы обзавестись их паролями и кодами и попользоваться их счетами. Но сперва – такси. Вдруг нам повезет?

Ева уже сворачивала на улицу, где раньше обитал Джерри, когда Пибоди издала радостный крик.

– Нашла! – Она продемонстрировала большой палец и продолжила работу с коммуникатором. – Вот оно! Служба такси «Рэпид Кеб». Сел прямо перед своим домом, доставлен к «Мэнору» – шикарному бутик-отелю в Уэст-Виллидж.

– Адрес, Пибоди!

Пибоди ввела в навигатор адрес, Ева включила сирену и «мигалку» и лихо вписалась в поворот. Пибоди со страху вцепилась побелевшими пальцами в свой талисман и забормотала молитву – недлинную, зато искреннюю.

Отель соответствовал своему названию: он действительно походил на зажиточный графский особняк в английской провинции. Это была великолепная кирпичная постройка, хорошо отреставрированная и заросшая плющом, с широким портиком на входе и ливрейным привратником, на лице которого застыла пренебрежительная гримасса.

Ева еще только притормаживала, а он уже торопился навстречу в своей царственной синей с золотом ливрее и сияющих высоких сапогах.

– Послушай, дружок, – начала она, но его выражение на глазах изменилось: только что он был готов сказать гадость, а теперь произносил почтительное приветствие.

– Лейтенант Даллас! Чем мы можем вам помочь?

Он сбил ее с толку. Как она ненавидела это состояние недоумения! Но в следующее мгновение она догадалась, что к чему: «Мэнор» принадлежал Рорку, и привратнику только что порекомендовали оказать супруге большого босса всяческое содействие.

Подобная ситуация уже не вызывала у нее ненависти, но все равно раздражала.

– Мне нужно, чтобы моя машина стояла там, где я ее оставлю. И менеджера мне, поскорее!

– Разумеется. Диего! – Привратник подозвал служащего во всем черном, с полной тележкой. – Проследи за сохранностью машины лейтенанта Даллас. Я придержу для вас дверь, лейтенант. – Он распахнул тяжелую резную дверь и величественным жестом пригласил полицейских внутрь.

Просторный вестибюль походил на безупречную гостиную в стиле Старого Света. Ева подумала, что все здесь выдержано в излюбленном стиле Рорка: лакированное дерево, выложенный сияющей плиткой пол, тяжелые бронзовые светильники, обилие прекрасно подобранных и красиво расположенных цветов. Вместо услужливых клерков за стойкой она увидела женщину, сидящую в кожаном кресле с высокой спинкой одного цвета с ливреей привратника. На женщине было надето простое гладкое платье черного цвета, черные волосы собраны в глянцевый хвост.

– Риана, это лейтенант Даллас и… прошу прощения?

– Детектив Пибоди, – подсказала Ева привратнику.

– Им срочно нужна Джолин.

– Конечно, одну минуту. Не желаете присесть?

– Мы постоим.

Женщина, продолжая улыбаться, дотронулась до своего наушника.

– Джолин, это Риана из лобби. Здесь лейтенант Даллас. Да, разумеется.

Новая улыбка.

– Она сейчас спустится. Не желаете освежиться? У нас прекрасный выбор чая.

– На ваше усмотрение. – Ева достала свой ноутбук. – Взгляните на этого молодого человека. Вероятно, он назвался Джеральдом Рейнхолдом. В каком он номере?

– Мистер Рейнхолд выписался два часа назад. – Улыбка Рианы сменилась гримасой комического огорчения. – Мне ужасно жаль!

– Проклятье? Вы уже заступили на дежурство? – обратилась она к привратнику.

– Да, это было при мне. Я загрузил два его чемодана в наш бесплатный автобус-шаттл, следовавший в аэропорт. Он сказал, что вылетает ранним рейсом в Майами.

– Лейтенант? – Женщина средних лет в костюме оттенка граната, с золотисто-каштановыми волосами, в туфлях на высоких каблуках пересекла холл и протянула Еве руку: – Я Джолин Мортимер. Добро пожаловать в «Мэнор». Чем могу быть вам полезной?

– Мне нужно осмотреть номер, где останавливался Джеральд Рейнхолд. Для начала ответьте, как он расплатился, что заказывал, находясь у вас, с кем говорил.

– Конечно. Риана?

Та, уже торопливо барабанившая пальцами по планшету, закивала.

– Уже готово. Мистер Рейнхолд снимал «Сквайр Сьют». Он заказал номер вечером в пятницу по электронной почте, при помощи кредитной карты, но, прибыв вечером в субботу, заплатил наличными. За подачу еды и напитков в номер он тоже платил наличными: в субботу в двадцать один час пять минут, вчера в десять тридцать утра и в семнадцать ноль-ноль, сегодня утром в семь. Дополнительные услуги – пользование мини-баром в номере.

– Каков суммарный расход? – поинтересовалась Ева.

– Прошу прощения?

– Сколько он потратил?

– Ммм… – Риана покосилась на менеджера, та утвердительно кивнула. – Три тысячи шестьсот долларов сорок пять центов, все полностью уплачено – наличными, как я сказала.

– Нам понадобятся копии всех ваших счетов. А пока я хочу заглянуть в его номер.

– Пойдемте со мной. – Джолин опять зацокала по плитке, направляясь к бронзовой двери лифта. – Там сейчас убираются.

– Пусть прервутся, – распорядилась Ева.

– Я уже велела бригаде по уборке оставить в номере весь мусор, белье и полотенца, посуду.

– Как предусмотрительно! Мне также потребуются записи ваших камер наблюдения – наружной, на его этаже, в лифтах, в лобби.

– Я позабочусь об этом.

Раздражение Евы понемногу улеглось.

– Можно узнать, что натворил мистер Рейнхолд?

– Он – главный подозреваемый по делу о двойном убийстве.

– Боже мой!

Джолин повела ее по широкому коридору налево от лифта. Подойдя к белоснежной двери с бронзовой табличкой THE SQUIRE’S SUITE, она приложила к пластине электронный ключ.

– Пибоди!

По жесту Евы Пибоди взялась за аккуратно завязанный мешок с мусором, оставленный у двери. Сама Ева стала исследовать небольшой обеденный стол, усеянный тарелками, чашками и стаканчиками.

– Обильный завтрак!

– Яйца «Бенедикт», шампанское, свежевыжатый апельсиновый сок, ягодная смесь со взбитыми сливками, большой яблочный пирог, бекон. – Джолин подняла глаза к потолку. – Хотите послушать еще? Он заказал креветки «а-ля Эмили» в качестве закуски, филе-миньон средней прожарки с соленым жареным картофелем, еще масла, консервированную морковь, шоколадное суфле, два шоколадных пирожных, бутылку нашего шампанского «Жуэ Премиум» – все это в вечер своего прибытия. Еще он употребил восемь баночек колы, три бутылочки воды, две баночки кешью, шоколадки, фруктовые леденцы, различное спиртное из мини-бара.

– Царская трапеза, – пробормотала Ева. – Ну и аппетит!

Она прошлась по номеру и обратила внимание на то, что жилец номера не сидел без дела: повсюду были разбросаны диски с развлекательными программами и использованные стаканчики.

– Можете проверить, пользовался ли он этим? – Она указала на гостиничный коммуникатор на столике с изогнутыми ножками.

– Уже проверила. Только внутри отеля: заказывал доставку еды в номер и проверял расписание автобуса до аэропорта.