Избранное. Книга 1

сохранив от лишних глаз,

ведь желанье – не игрушка.

Ночью сложное – пустяк,

и прийти к вам может Фея

и желание за так

воплотить она сумеет.

Вас погладит по щеке,

палочкой взмахнет волшебной

и желанье налегке

понесет от вас Вселенной.

И Вселенная прочтет,

улыбнется: «Как забавно».

Прибежит к ней Лунный Кот —

серебристый, очень славный.

Замесят они из звезд

в лунной бочке ваши мысли.

Постараются всерьез —

чтобы строчки не прокисли.

Лунной ложкой зачерпнут

и Вселенная оценит.

Вам исполненным вернут —

нужно только очень верить!

38.

Так важно знать, что ты кому-то нужен

такой, как есть – без масок и приправ.

И даже – если ты не отутюжен,

и даже – если ты совсем не прав.

Когда ты сломлен духом и оружьем

ты бряцаешь, не зная, как стрелять —

так важно знать, что ты кому-то нужен

и кто-то сможет пистолет отнять.

Когда во мраке ночи скован в ужас,

когда слабеют ноги, не держа —

есть человек, которому ты нужен,

как побережью ровная межа.

Он никогда тебя не бросит в омут,

он никогда не даст тебе пропасть.

Когда надежды все утонут,

он не позволит черной сделать масть.

Он озарит своей улыбкой доброй

твой дом и каждый угол в нем.

И ты опять из мази станешь твердым

и все в руках заспорится огнем.

Тебе опять покорны все вершины,

и ты опять уверенно идешь.

Не измеряешь жизнь свою аршином

и знаешь – что нигде не пропадешь.

Так важно знать, что Ты – Ей очень нужен.

Так важно знать, что Ты – Ему нужна.

Что Он – Тобой навек обезоружен,

что Ты – Ему важнее всех важна…

39.

Стихами плавлю я картон —

ведь он прочнее, чем бумага.

И сотворяю моветон

раскочегаристой корягой.

Умею ведь творить добро,

писать изысканно-красиво…

Но настроение не то —

поэтому пишу паршиво.

Что прорастает там внутри

сорняк-листок иль шипчик-роза…

Меня ты строго не суди —

стихи бывают как артрозы.

Они корявы и честны

и не прилизаны ни капли.

Так от весны и до весны

нас поджидают те же грабли.

Я знаю, мой изменит стих

твоя любимая улыбка.

И сразу станет голос тих —

коряга превратится в скрипку

40.

Поверх логики и вне разума

по орбите своих парусов

в твою жизнь ворвалась инаковой

и надежной, как стрелки часов.

Я по воздуху легкой опцией

и эфиром к тебе прилечу.

Накормлю тебя грешной порцией —

так безумно тебя хочу.

Мне бы ветром стать – самым ласковым

и собою тебя укрыть.

Мне бы морем стать – самым яростным

и прибоем тебя любить.

Мне бы птицею невесомою

залететь в твое настежь окно.

Зацепились мы хромосомами

и за нас все давно решено.

Я энергией и потоками

ночью в разум неслышно войду.

Я – невинностью, я – пороками

навсегда в тебе утону

41.

Осень проливным дождем

нарисует капли,

чьи-то робкие шаги —

мокрые заплатки.

Под навесом стайка птиц

от дождя взъерошится.

Капли падают все ниц,

пылью запорошены.

На проспекте фонари

яркими расцветками

зацепились за дождем

тоненькими метками.

Расплылись в воде пятном

и умылись дождиком.

Две тени под фонарем

прячутся под зонтиком.

Гул дождя сметает с крыш то,

что в сердце просится.

Огнестрельный меткий пыж

между ними носится.

Поцелуями слились

капелька за каплей.

Дождь по кончикам ресниц

рассечен, как саблей.

Лужи ноги захлестнут —

маленькое море.

Двое мокнут, не уйдут —

взяты в плен водою…

42.

Я сегодня хочу рассказать о любви

и пусть это звучит банально —

как огонь освещает она изнутри

и горим от нее нереально.

Мы сгораем дотла, на пламя летя,

словно бабочки в нем погибаем.

Те, кто выжил, уже не смогут шутя

говорить, что это фатально.

Кто еще не любил, тот не сможет понять,

как мучительно и приятно

отдавать, бесконечно себя отдавать

то настойчиво, то невнятно.

И молитву создать, и читать перед сном,

и у Бога просить – не отнять.

Забывать о себе, забываясь в другом

и его, как себя принимать…

43.

Осень шаловливою девчонкой,

с рыжей челкой, с ранцем на спине —

неожиданно и, как всегда, некстати

постучала утром в дверь ко мне.

Я еще не попрощалась с Летом,

я еще раздетой быть хочу.

Осень, ну зачем ты так внезапно

и куда торопишься? – спрошу.

Погуляла бы еще на воле,

проводила бы всех птичек на юга.

Но открыла дверь нетерпеливо,

зазывая за собою холода…

Увидав, что ей совсем не рада —

сразу слезы мажет по лицу.

Ладно, Осень, надо – значит, надо.

И тебя я тоже полюблю…

Золото рассыпешь и рубины —

ты совсем не жадная, смотрю.

Рыжая и добрая девчонка,

проходи – я чаем угощу

44.

Можно твоей буду кошкой?

Гладь меня, тискай, жалей.

Молока наливай понемножку.

Руками к себе приклей.

Будешь чесать за ушком,

пузико – тоже не прочь.

В калачик свернувшись подушкой,

мягкой сделаю ночь.

Мяукать не буду часто,

только мурлыкать – любя.

Растаешь ты, словно масло,

по шерстке меня теребя.

Потом ты уснешь тихонько,

а я грациозно уйду —

созвездьями в небе черном

раскрашу твою луну.

Утром уйдешь на работу,

я буду в окошко бдить.

У кошек иной нет заботы —

чем ждать и сильно любить…

45.

Доброта похожа на любовь —

потому что греет тоже.

Грелкой помощи и слов

забирается под кожу.

Согревает исподволь

и не требует награды.

Поднимает всех с колен —

унижений ей не надо.

Согревает невзначай

в самую больную осень

и приходит не спросясь —

если помощь нужна очень.

Не тщеславна, не ярка,

скромная в своем наряде —

согревает доброта

в действиях, словах и взгляде.

Нужно помнить нам всегда —

доброта весь мир спасает.

А совсем не красота —

ведь она лишь украшает…

46.

Ты – мой Ангел, любимый мужчина.

Самый лучший на свете, родной.

И у нас не одна есть причина,

чтобы вместе мы были с тобой.

Много в жизни извилисто, топко —

но с тобой мне не страшно совсем.

Я люблю тебя искренне, робко.

Безрассудно попала в твой плен.

Не жалею о прошлом нисколько —

ведь оно привело меня к нам.

Я не буду обузой, но только —

я тебя никому не отдам.

Повстречались с тобой ненароком,

навсегда в мою жизнь ты пришел.

Лишь скажу я тебе без упрека —

что ж ты раньше меня не нашел…

47.

Ждать тебя совсем не трудно —

если знать, что ждешь не зря.

И нанизывать, как бусы,

дни и ночи октября…

В ночника неверном свете

их рассматривать, гадать.

Слушать, что там шепчет ветер.

С комнатой вдвоем молчать.

Пыль с души смывает осень,

музыка, вино и чай,

редкая на небе просинь,

проползающий трамвай.

Я в нем еду к тебе долго —

в мыслях, снах и тишине.

Только в сердце гулко, колко —

что не едешь ты ко мне.

Видимо, дороги нету,

а по воздуху – никак…

Я отправлю к тебе с ветром

то, о чем молчу – в стихах

48.

Всем людям в светлый миг рожденья

подарит Бог, всех нас любя —

свое небесное творение —

крылатых ангелов, как часть себя.

Они нас защищают днем и ночью

от зла, непоправимых слов,

отчаянья, тоски и прочего —

удел их на земле таков.

Они прощают нам незнание

и за руку с собой ведут

прочь от греха до покаяния —

не бросят и не предадут.

У Бога просят о прощении,

о милости молят для нас.

И в наших взлетах и свершениях

есть крыльев их большой размах.

Помимо ангелов от Бога,

у каждого еще есть свой,

с кем мы делить хотим дорогу

и ангел этот – человек родной.

Они похожи в чем-то очень —

из плоти ангелы и без.

Непостижимо, как в них точен

судьбы и жизни нашей срез.

И жить становится не страшно —

мы под защитой крыльев, рук.

Присутствие их очень важно —

цените ангелов вокруг…

49.

В осеннем дне дождливом и прохладном

лазейка есть для счастья и тепла —

она растаяла глазурью шоколадной

на крошках свежего и сладкого торта.

Она мурлычет томно вашей кошкой,

бордовым наполняет ваш глинтвейн.

Стучит кленовой веткой по окошку,

в ракушке прячет гул семи морей.

Она в раскрытой книжке у камина

и в шорохе поленьев у костра.

И рдеющая за окном рябина

нам скажет, что осенняя пора —

совсем не повод для хандры унылой,

что это лишь еще один фрагмент

в мозаике из дней красивых.

И только нам решать —

в какой их красить цвет…

50.

Я сегодня себе разрешила

побыть немножечко странной

и утром не кофе – а солнце

я заварила, как чай.

Я сегодня себе разрешила

побыть немножечко пьяной.

Солнце смешала с шампанским —

налила себе маленький рай.

Я сегодня себе разрешила

побыть немножечко дамой —

чулки туго по ножке

и высокий каблук.

Я сегодня себе разрешила

побыть немножечко слабой

и все любимые песни

ставлю на громкий звук.

Я сегодня себе разрешила

побыть немножечко рваной —

не пришивать чьи-то мысли

к своей пустой голове.

Я сегодня себе разрешила

наконец перестать быть спамом

и в этом дне без правил

не вспоминать о тебе

51.

И на небе бывают тучи,

и на солнце бывают пятна…

Верь – что лучшее еще будет

и что счастье дается даром.

Верь – что темное время суток

исчезает с лучом солнца.

Всем когда-то бывает трудно —

только в прошлом потом остается…

Переждать непогоду надо —

согревая себя упрямо.

Верить в то – что спасение рядом,

самому стать себе храмом.

Отрешиться, забыть плохое

и назло всем невзгодам смеяться…

Знай, способен ты на такое —

если только не будешь сдаваться

52.

Трудно быть богиней в современном мире

женщине обычной с ворохом забот.

И по этой самой будничной причине

женщина так много себе недодает.

Забывает в буднях о себе, любимой, —

на алтарь семьи жизнь свою несет.

И проходит что-то важное все мимо —

женщина так много близким отдает.

Дети, муж, родители – всем нужна она,

в роли попечителя часто не до сна.

Только вечерами, уложив всех спать,

выделит минутку – чтобы помечтать

и представить жизнь не такой, как есть.

Жизнь, в которой можно и себя беречь.

Подарить себе тысячи минут —

а заботы пусть за дверью подождут.

Чтобы быть хорошей для других всегда —

нужно эгоисткой побыть хоть иногда…

53.

Ты – мое небо, я – твое море.

Я отражаю только тебя.

И отразить что-то другое

я не смогу – такая судьба.

У моря нет выбора – только лишь небо

над ним безгранично и навсегда.

В искрах из звезд, в солнечном блеске

небо в себя принимает вода.

Созданы Богом две разных стихии,

которые вечно будут пленять.

Небо и море всегда будут вместе —

и это никто не сможет отнять

54.

В нас любят неидеальность

и непохожесть на всех,

чудачества, неформальность

и неуместный смех.

Наши смешные веснушки

и неправильный нос,

от бессонницы веки припухшие

и не накачанный торс.

Несовершенство движений

и ошибки в словах.

Слезы от поражений,

грусть в уставших глазах.

Искренность в каждом жесте,

доверчивость без границ.

В нас любят все наше – вместе —

от пяток и до ресниц.

В нас любят то, что мы сами

в себе не признаем

в сраженьях подпольных с весами

и зеркалом перед сном.

Но, если кто-то нас любит

такими, какие мы есть —

давайте такими и будем,

заглушив свой внутренний ценз

55.

Мы все ближе друг к другу, роднее с тобой

и полеты намного смелее.

И сердца в унисон, и молитва сквозь сон —

прилетай ко мне поскорее.

Нам не пусто молчать, ведь мы слышим и так

все слова – нанизанный воздух.

Зацепились собой, сплетясь кое-как

предложеньями мысли за звезды.

Две души, как одна, заполняют хребет.

По спине невидимым током

от Вселенной идет долгожданный ответ

нескончаемым ярким потоком.

Единение ближе делает нас,

как мы раньше без этого жили?

В прошлых жизнях с тобой нас сжигали не раз,

и тела это не позабыли.

Невозможно сказать и другим не понять,

что мы связаны общей расплатой.

И в пришедшую ночь улетаем опять

в невесомые новые даты

56.

Как будто прорвало плотину

реки в неведомых мирах —

волной ударило нам в спину,

и мы забыли прежний страх.

Переплелись, как ветви, руки,

остановился сердца стук.

Твои я угадала губы,

объятий нежных сомкнут круг.

Не оторваться, не прерваться,

как хорошо вдвоем дышать.

Настало время загораться,

мечтать, хотеть, любить, пылать.

Твое я пробую молчанье,

без слов мы чувствуем сейчас

очаровавшее признание

улыбок, взглядов, губ и глаз.

Водоворот моих желаний

с твоими слился в водопад.

Мы сотворили мироздание

и нет для нас пути назад

57.

Наваждения в кокон закутали,

пробужденья торопим минуты мы —

чтобы снова друг друга касаться,

засыпать и вдвоем просыпаться…

В нас иллюзии дымкой причудливой

как протрузии стерлись минутами —

скоротечными, яркими, жаркими.

Поцелуями, словно подарками,

мы заполнили наши контузии.

И во всем виноваты иллюзии,

и во всем виновато влечение —

утянувшее вниз по течению.

Без тебя больше быть мне не хочется,

все намеками властными точится…

Я расплавлена, я без имени,

только тело горит – ты возьми меня.

Это просто гормоны фальшивые,

мы с тобою давно одержимые.

Страсть в тебе и во мне – пропадаем.

Ты сказал – я приду, полетаем…

58.

Когда-нибудь в конце пути

я оглянусь на то, что было

и вспомню лица всех людей,

которых в прошлом позабыла.

По кадрам я восстановлю

все наши встречи – расставанья.

Пока я жизнь не тороплю,

но знаю – будет день прощанья.

Я вспомню детство и детей,

с которыми училась в школе

и настоящих всех друзей,

кто разделил со мной пуд соли.

Всех, кто помог и кто подвел.

Всех, кто любил и ненавидел.

Того – кто свет во мне нашел.

Того – кто света не увидел.

Я вспомню всех и улыбнусь —

мозаика сошлась помалу.

Хоть в прошлое и не вернусь,

спасибо всем – с кем я совпала…

59.

Ты меня спасаешь от безумия

светом, протянувшимся во тьме.

В шаткость ночи, в круглость полнолуния

ты всегда на связи – ты во мне…

Тоненькою нитью над обрывом,

по запястью змейкой, чуть дыша —

держишь крепко и латаешь дыры,

чтобы вдруг не выпала душа…

Деликатно, но так постоянно,

чтобы меня – птицу – не вспугнуть,

ты врачуешь прожитого раны

и всегда стараешься вернуть.

Ты не думай – я все понимаю,

я все вижу и вдвойне ценю.

Каждым вдохом я тебе внимаю,

каждым выдохом тебя люблю…

60.

Чужие мысли не дают уснуть спокойно,

чужие мысли поселяются внутри.

Чужие мысли – ну зачем вас столько?

Свои ушли – не выдержав тоски.

Чужими мыслями свою врачую рану,

чужими мыслями прикладываю лед.

Своих бы мне – но их всегда так мало.

Свои, родные – все наперечет.

Свои бы мысли верными мне сделать,

свои бы мысли в счастье завернуть.

Чужие мысли, нарисуйте мелом

для заблудившихся моих короткий путь

61.

Снег милосердный все укроет,

сотрет все впадинки земли.

Но от меня уже не скроет

моей нечаянной любви.

Снежинки падают, играя —

рисуют белый примитив.

Я их ловлю и с ними таю,

небесный слушая мотив.

В любви укуталась, как в шали

и нежность муфточкой держу.

На белоснежном покрывале

твое я имя напишу…

62.

Близится встречи час,

и я волнуюсь немножко.

Вдруг иногда замираю,

все чаще смотрю в окошко.

Твои шаги ощущаю,

как тихое эхо счастья.

И все сильнее скучаю,

и жду твое слово: «здравствуй».

Как миражи в пустыне

нужны мне ночные звуки,

чтобы забыть отныне

про грусть тишины гулкой.

Сердце стучит очень громко —

тебя ко мне приближая.

Судьба с дорожной котомкой

любовью меня спасает

63.

Мы будем ехать по дороге,

ее бросая в виражи,

и Млечный Путь – как росчерк Бога

откроет неба рубежи.

Мы будем мчаться, словно птицы —

в твоей руке моя рука.

И нам с тобой опять не спится,

и вдаль нас манят облака.

А за окошком проплывают

косых деревьев стройный ряд

и ветками нас провожают,

запомнив наш счастливый взгляд.

Дорога манит счастьем звонким,

шуршит под тяжестью машин.

Я чувствую себя ребенком

и женщиной с тобой одним.

Я буду растворяться в звуках

и буквах нежных слов твоих.

Нас обнимает теплым кругом

мечта одна – но на двоих.

С тобой готова ехать долго,

не спрашивая – что и как.

Душа доверчивым котенком

тебя целует – добрый знак

64.

…А потом приснится сон,

в этом сне со мною будешь ты.

И куда-то улетит боль,

и сведутся снова все мосты.

В этом сне я буду танцевать

под луною, обжигая мост.

С небоскреба в небо улетать —

покидая свой привычный пост.

Пролетать мимо огромных звезд

и небрежно с ними говорить.

Зарядившись тысячами доз,

я смогу весь мир тебе дарить.

На мосту все пламенеет дождь.

Небоскреб, тоскуя, ждет меня.

И луна прощает мою дрожь,

понимая – что я не одна.

На мосту следы моих ступней —

раскалившийся ночной маршрут.

Среди тысячи шальных огней

отыщи меня, давно я тут.

И перила тонкою резьбой

мне вопьются в ледяную плоть.

Так хочу я быть всегда с тобой,

а пока во сне побудь немного хоть…

65.

У меня появился пес —

смешной, толстолапый барбос.

С кнопочкой носа, с глазами в полмира.

Кошка ревнует и злится, задира.

Кошка боится меня потерять —

что перестану с ней я играть.

Хвост распушила, глазами сверкает

и на беднягу щенка нападает.

Что же ты злишься, смешная дуреха —

тебе не помеха милая кроха.

В сердце моем будет каждому место —

располагайтесь вдвоем по соседству.

Всех вас согрею и злиться не нужно —

пусть же вас свяжет крепкая дружба!

66.

Из мелочей слагается большое —

как из снежинок сказочный ковер,

как из дождинок ласковое море,

как из искринок палящий костер.

И каждое мгновение – от Бога,

и каждое нам дарит новизну.

Соединяются мгновенья у порога

и начинают новую тропу.

Тропинок в жизни выпадет немало

и каждая хоть в чем-то хороша.

Кого-то за собой поманит слава,

кого-то чья-то чистая душа.

Так жаль, что часто жизни не хватает

изведать все дороги, все пути.

Поэтому нас в крайности бросает

и сложно истинный свой путь найти.

Но, если в сердце есть любовь и состраданье

и к жизни яркий, детский интерес, —

дороги сами назначают нам свиданье,

сбегаются спеша, наперерез.

Когда внутри гармония и сила,

нам легче верный путь себе найти.

Когда наш свет всему становится мерилом —

то счастье нас не сможет обойти

67.

Все будет хорошо, – три светлых слова,

мне их любимый как-то подарил.

И я их воскрешаю вновь и снова,

когда вдруг у меня не остается сил.

Все будет хорошо, – я это знаю,

и, как молитву, тихо говорю.

От этих слов сама я воскресаю

и их, как оберег, в своей душе храню.

Все будет хорошо, – по-детски так, но все же

уверенней тех слов нам не сыскать.

И тем, кто дорог вам – их подарите тоже,

они их, словно мантру, будут повторять…

68.

Сделай все свои мысли

чистыми, как родник —

чтобы из них напиться,

когда головой поник.

Если ты потерялся —

вновь разглядеть в них себя…

Ты чистоту своих мыслей

не загрязняй никогда.

Сделай источником силы

их бесконечный поток —

чтобы на все вопросы

верный ответ найти мог.

Не загрязняй свои мысли —

в них жизни твоей эликсир.

Их чистота поможет

увидеть в себе целый мир

69.

Сплетается что-то на небе,

потом наполняет нас.

Когда ты не ждешь, не ищешь —

судьба начинает вальс,

невидимой нитью вяжет

сердца и жизни людей.

И счастье приходит свыше

после невзгод и потерь.

Ты просто живешь, как можешь

и копишь свои дела,

часто людей не видишь —

их скрывает толпа,

и беготня по кругу,

и круговерть помех…

И вдруг в череду этих будней

приходит твой человек.

Он не отличим от прочих —

но только на первый взгляд.

Ты понимаешь вдруг точно,

что с ним нет пути назад.

С ним только вверх, только к звездам,

к лучшему и к себе.

С ним ничего не поздно,

это твой человек по судьбе.

Стирается все, что было

и жить начинаешь тогда —

когда твоя жизнь так внезапно

обретает свои берега

70.

Погружаясь в сон, попрошу у сказки

кружечку тепла и поярче краски.

Безмятежный дух позовет на волю,

легкую, как пух – унесет на море.

С чайками паря, на песчаном пляже

брошу якоря. Солнышко намажет

яркими драже переливы неба.

На пустой меже накрошу им хлеба.

Пеною морской обесцвечу краски

и вернусь домой, вспоминая сказку…

71.

Послевкусье у праздника – какое оно?

Пьянящее, терпкое – словно вино.

Сильное, дерзкое – словно каприз.

Послевкусье у праздника – мой главный приз.

Засыпанный снежным сиянием звезд,

с запахом елки, мой главный вопрос —

посланный в небо, ответ получил

и счастье-награду мне в руки вручил.

И растекается в сердце тепло,

нежность, любовь – столько всего…

Важное – здесь, любимые – мы,

встретились вдруг посредине зимы.

И лишь снежинок круговорот

вдаль провожает старый наш год.

Молча стоим и смотрим в глаза…

В молчании – сила, бессильны слова.

Праздник прошел, но в сердце у нас

яркий огонь, он не погас.

Как драгоценность – но без цены.

Счастье в подарок – это ты…

72.

Грусть разливается в воздухе,

словно серое марево.

Идет крадущейся поступью,

радость скрывая, как жалюзи.

Все очертанья насущного

становятся тускло-ломкими,

а крепкие стены несущие —

дрожащею соломкою.

Впивается ненавязчиво

через раскрытые поры.

Все так вокруг обманчиво,

дарители – словно воры.

Грусть стылой поземкой

откуда приходит – не скажет.

Накинув на душу веревку,

все новые петли вяжет.

Но я встряхнусь, я не сдамся —

я грусть приглашу выпить кофе.

Потом покорю ее танцем

и увезу на море.

Там, с волною сливаясь,

она уплывет к закату.

И я скажу, с ней прощаясь:

«Грусть, все проходит когда-то»

73.

В объятьях твоих, в исступлении веры —

как это волшебно, пьяняще, без меры.

Хочу постоянно – и ночью, и утром.

В объятьях твоих я летать всегда буду —

по первому зову твоей верной птицей,

сначала несмело – как будто мне снится.

Потом – откровенней, разнузданней, жарче

и каждый полет все яростней, ярче.

И в каждой минуте блаженства истомы

тебя обнимаю – во мне будь, как дома.

Во мне оставайся, чтоб силы набраться

для новых полетов. Счастье в этом – отдаться