Восемь артефактов для некромантки

Екатерина Дереча

Восемь артефактов для некромантки

Глава 1

– Зачем такие сложности? – спросила Миранна, неодобрительно покачав головой. – Что плохого в браке с Мурреем?

– Он хочет купить меня, а я не продаюсь, – Эйлис упрямо сжала губы, но на подругу посмотрела с нежностью. – Мирри, я не хочу замуж.

– А кто хочет? Думаешь, я мечтаю выйти за старого графа Зибхейда? – целительница убрала стопку учебников на полку и отвернулась к окну. – Мне только шестнадцать исполнилось, когда родители заключили помолвку. Ты же помнишь?

– Да, прости, Мирри. Просто это так унизительно, – Эйлис схватила подругу за руку и порывисто обняла.

Девушки стояли возле круглого туалетного столика из светлого дерева. Несмотря на маленькие размеры, он занимал чуть ли не пятую часть комнаты целительницы. Помимо него в помещении уместилась узкая кровать, застеленная цветастым покрывалом, низкая банкетка, обитая коричневым аксамитом, и полка для книг. Встроенный в нишу стены шкаф должен был освободить часть пространства, но вместо этого делал комнату похожей на монастырскую келью.

– Что ты собралась делать? Ваш декан так и не вернулся, – Миранна не умела сердиться, обижаться и долго оставаться недовольной. Вот и сейчас, стиснув плечи Эйлис, она заинтересованно тряхнула рыжими кудряшками.

В отличие от целительницы, Эйлис не могла похвастаться таким же ярким цветом волос – у неё были обычные каштановые волосы. Формами до подруги она тоже не дотягивала, зато была на голову выше Миранны. Некроманты вообще зачастую были худощавыми: из-за особенностей дара они растрачивали собственную энергию на магические практики. Впрочем, Эйлис в себе всё устраивало, а к подруге она относилась как к сестре, хоть и смотрелись они рядом несколько комично.

– Думаю, нам назначат кого-нибудь из Гильдии магов, – Эйлис надеялась, что найдётся магистр, готовый взять на себя обязательства по магическому здоровью подопечного.

С первого проявления силы на будущего мага накладывали ограничительную печать, которая не позволяла дару навредить окружающим или выжечь магические каналы. Перед каждой практикой все адепты проходили проверку, чтобы исключить случаи внезапных выбросов силы. Потеряй хоть один учащийся магию – это бросит тень на репутацию Академии, а выплаты родителям таких адептов составят немалый процент дотаций, выделенных королём на поддержание Академии.

Без куратора или наставника к практике не допустят. А без практики не получить ни повышенной стипендии, ни стандартной приписки в дипломе о том, что маг прошёл полную подготовку и имеет нужную квалификацию.

– Я всё понимаю, Эйлис, но Шайерские кладбища?! – Мирри вцепилась в кудри и растрепала и без того лохматую причёску. – Ты бы ещё на Далейскую равнину отправилась!

– На Далейских равнинах до сих пор даже трава не растёт, – Эйлис помрачнела, замолчала на несколько минут и глухо продолжила. – Ты же знаешь, что там произошло.

– Отговаривать тебя бесполезно, да? – тихо спросила Миранна, затем состроила жалобную гримасу и сложила руки на груди в умоляющем жесте.

– Верно. Зато подумай над перспективами: сначала я расторгну свою помолвку, а затем и твой договор можно будет выкупить, – Эйлис прикрыла глаза, представляя с каким удовольствием бросит в лицо Бьерну его деньги. – Если, конечно, граф Зибхейд не умрёт от старости к тому моменту, как ты закончишь академию.

– Я бы не надеялась на это. Целители утверждают, что он не только в хорошей физической форме, но даже до сих пор сохранил… э-э-э… – Миранна покраснела и прикусила губу. – Способность к зачатию наследников.

– Давай не будем о грустном. Я видела, как ты смутилась при взгляде на Коилина, – Эйлис толкнула подругу в бок и усмехнулась. – Между прочим, он виконт, и совершенно свободен.

– Эйлис! Как тебе не стыдно, я помолвлена! И вообще! – Мирри отвела взгляд, затем мечтательно зажмурилась, но тут же мотнула головой. – Отец не согласится. Виконт Коилин или нет, но у него тёмный дар, а я целитель. К тому же владения графа Зибхейда граничат с Кармальскими пустошами, а там до тракта рукой подать.

– Да, он наш сосед и, скажу тебе честно, выглядит так, будто ему не пятьдесят четыре, а все сто лет! – дождавшись ответного смешка подруги, Эйлис встала с кровати, жёсткость которой ничем не отличалась от деревянного пола. – Мне пора, нужно сделать доклад по отравологии.

– Ладно уж, иди. Только не цепляйся опять к Орнии Маркас, – попросила Миранна, прекрасно понимая, что это бесполезно.

– Ничего не могу обещать, если она первая начнёт, – Эйлис закинула сумку на плечо, улыбнулась подруге и вышла в гостиную целительниц.

Из-за того, что целителей на порядок больше, чем некромантов, в общей комнате всегда были заняты не только диванчики и кресла, но и тяжёлые стулья с высокими неудобными спинками. Девушки переписывали конспекты, решали вслух задачи по лечебным отварам, перебирали страницы учебников. Но стоило Эйлис появиться на пороге, как все они тут же замолчали, старательно делая вид, что не заметили некромантку, хотя по этикету, который аристократы впитывали чуть ли не с молоком матери, должны были проявить элементарную вежливость. Эйлис с ровной спиной дошла до двери в коридор и уже повернула ручку, когда до неё донёсся смешок Орнии.

– Я слышала, что декан некромантов заблудился в гробнице Хайолэйра, – обратилась она к одной из второкурсниц. – Император Келемен отозвал посла из столицы. Если так и дальше пойдёт, из-за могильщиков может начаться война.

Эйлис проигнорировала выпад целительницы: во-первых, к ней лично никто не обращался, а во-вторых, мало ли какие слухи ходят, обращать внимание на каждую выходку – никаких нервов не хватит. О характере некромантов и без того ходят не самые приятные шутки, зачем лишний раз подливать масла в костёр?

– Эй! Проблемы со слухом? – Орния Маркас успела вцепиться в рукав Эйлис, прежде чем та успела покинуть недружелюбную гостиную.

– Леди? – Эйлис смерила взглядом недовольное лицо Орнии и обратилась к целительницам официальным тоном, отработанным годами сначала на прислуге, а затем на особо ретивых адептах. – Я надеюсь, что вашего образования достаточно для того, чтобы уловить разницу между простолюдином и аристократом. Или теперь баронеты вместо гувернанток нанимают для обучения конюхов с кухарками?

– В Уставе академии написано, что все адепты равны, – воскликнула Орния Маркас, отпуская рукав Эйлис. – Судя по твоей одежде, ты сама не далеко от конюхов ушла.

– Я не собираюсь перед вами отчитываться за свои доходы, леди Маркас. Если бы вы потрудились читать Устав внимательно, то непременно заметили бы, что равенство касается не столько титулов, сколько направленности магического дара, – Орния сжала губы, но перебивать и тем более снова хватать Эйлис за рубашку не решилась. – Кроме того, я считаю ниже своего достоинства обсуждать сплетни. Чего и вам желаю.

Эйлис сдержанно улыбнулась, не теряя благородства во взгляде, бросила холодный кивок всем присутствующим и неторопливо покинула гостиную. Она шагала по коридору с таким надменным выражением лица, что пробегавшие мимо артефакторы с пятого курса рефлекторно поклонились аристократке. Графиня Эйлис Биндарн Риган ответила учтивым наклоном головы, чуть приподнятыми уголками губ и тут же вернула их в исходное положение, едва опомнившиеся артефакторы поспешили убраться из коридора до начала комендантского часа.

Эйлис не любила такие глупые разборки, не любила это нарочитое проявление манер, но давно надо было дать понять Орнии Маркас, что все её притязания на исключительность не более, чем фантазии младшего дворянства. А уж попытка принизить графиню только за форменную тренировочную одежду вообще за гранью понимания.

Мало кто видел графиню Риган такой, как сегодня. Именно графиню, не Эйлис, не адептку Риэлийской Академии Магических Искусств. Девушка невольно вспомнила первый год обучения. Тогда до неё только-только дошла прописная истина: не хочешь, чтобы о тебя вытирали ноги – вытри их сам.

Один высокомерный сокурсник решил извести безродную, как ему казалось, выскочку из тёмных. Поначалу некромантка не обращала внимания на странное поведение водника – мало ли какие у стихийников причуды. Но Венкэль перешёл всякие границы, когда попытался прилюдно оскорбить Эйлис.

Венкэлю Эйлис устроила показательное представление со всеми вытекающими. Для начала привязала к его ученическому кулону неупокоенного призрака монахини, наводившего тоску на прихожан церкви святой Маккены, чем заслужила одобрение от главы церкви и многочисленные благодарности от монахинь. То, как ругался Венкэль, когда матушка Авонмора принялась отчитывать нерадивое чадо за питие, чревоугодие и блуд, пересказывали только шёпотом, иные даже записывали новые слова в тетради.

Получив очередной отказ от некромантов-пятикурсников избавить водника от привязанного духа, парень немного присмирел, но после был пойман за очень серьёзным проступком. И если бы не крики матушки Авонморы, всё могло закончиться очень печально. Принуждение к близости – это уже преступление. Девицу вовремя оттащили, отпоили отварами, а дело попытались замять. И замяли бы, если бы не благопристойная монахиня, что пыталась воззвать к совести сначала самого Венкэля, а затем и всех, кто находился в паре ярдов от него.

Как Венкэль тогда извинялся, как стелился и пытался избавиться от привязанного духа! Скверный характер некромантов – не шутка, не легенда. Просто факт. Они могли сделать вид, что забыли, простили, но никогда не отказывались от мести.

Эйлис отвязала дух матушки Авонморы и даже упокоила его. Но на смену благочестивой монахине пришёл кример – зловредное привидение, обитающее только в местах, насыщенных магией. Причём пришёл добровольно, даже уговаривать не пришлось. Потом Венкэля то ли отчислили из академии, то ли он перевёлся, Эйлис не знала. Но осадок после того случая остался, как и дружба с кримером, отчего-то сильно невзлюбившим боевиков, особенно тех, кто относится к водникам.

Некромантка вздохнула и устало потёрла переносицу. Сегодня нужно было доделать конспект по сдвоенным рунам и прочитать новую тему по атакующим заклятьям. Магистр Партлэн не упустит случая погонять некромантов по полигону для лучшего усвоения материала.

Стоило Эйлис спуститься на этаж некромантов, как от стен отразился предательский сигнал о наступлении комендантского часа. Наверняка Орния Маркас отправила магического вестника с сообщением о нарушении. Иначе почему дежурный общежития дожидался Эйлис у дверей в общую гостиную некромантов, совершенно уверенный в том, что нарушитель скоро явится?

Сэр Мюргис уже не одно десятилетие служил на благо Риэлийской Академии Магических Искусств. Каждый год адепты делали ставки, переживёт ли сэр Мюргис день Зимнего Солнцестояния, и каждый раз печально вздыхали, но следующей осенью снова выворачивали карманы. Эйлис всегда ставила на старика – кому и знать, долго ли он протянет, как не ей? Любой некромант подтвердит: если сэр Мюргис преставится в следующем учебном году, то разве что при участии проигравших адептов – здоровья у него хватит ещё не на одно поколение студиозов.

Эйлис шагала за стариком, почти не вслушиваясь в тихое бормотание и отсчитывая арки и пролёты. Обычно сэр Мюргис поручал адептам уборку последствий магических выбросов или ремонт испорченных ценностей. Вот как эти доспехи, к примеру. Девушка приветливо кивнула приподнявшему забрало кримеру, поселившемуся в нише за литыми пластинами, хмыкнула, глядя на прожжённую панель над окном, и повернула за Мюргисом.

– Вот, стало быть, наказание тебе, малохольная, – старик провернул ключ в замке и отворил двери, обитые не пропускающими магию вингелиумовыми кольцами.

Некромантка вошла в пустующую лабораторию и покачала головой: на столах вперемешку валялись ингредиенты для зелий, ритуальные чаши и кристаллы. Скамьи кто-то оттащил к окну, сложив одну на другую, у стены налипли брызги какой-то слизи, а в лаборантском шкафу будто ураган прошёлся – сломанные полки присыпаны рваными клочками бумаг и разбито несколько реторт.

– Полвека, значится, стояла лаборатория-то, а вот теперь решились, – проворчал Мюргис, оглядывая разгромленное помещение. – Обмельчали некроманты нынче, не то, что раньше. Раньше ведь как? Каждый пятый рождался с тёмным даром, а теперь, тьху! Если на сотню один народится, и тот даже до середнячка дотянет со скрипом.

Попрощавшись с сэром Мюргисом максимально вежливо, Эйлис прикрыла дверь, закатала рукава тренировочной рубахи и принялась за уборку, благо в подсобной комнате до сих пор подавалась горячая и холодная вода. Смысла в перебирании трав и прочих эссенций не было, так что некромантка просто сгребла всё в одну кучку и активизировала переработку. Затем нацедила в большой чан воды и полезла протирать шкафы, размышляя над тем, как отомстить Орнии и найти ту же сумму, что Бьерн предложил за руку Эйлис.

Девушка подсчитала в уме стипендию, возможный доход с оплачиваемых практик где-нибудь у демона на загривке и опустила плечи – всё равно не наберётся так много. Вместе с разочарованием в груди девушки начала разрастаться та самая решительность, благодаря которой Эйлис до сих пор держалась. Несмотря на урезанное содержание, она всегда держала спину ровной; несмотря на редкий и не самый уважаемый дар – не давала себя в обиду.

Эйлис с особым усердием взялась за тряпку – как бы там ни было, разочаровывать сэра Мюргиса не стоило. Словно в награду за труды, за тщательно наводимый порядок, некромантская лаборатория приоткрыла на мгновение свои тайны. По крайней мере, Эйлис очень хотелось, чтобы всё было именно так. Иначе почему в комнате, заброшенной полвека назад, обнаружились дневники давно почившего магистра с указанием на древние курганы, хранившие уникальные артефакты и драгоценности?

В одиночку такой курган не расчистить, зато, если постараться, можно вынести такие богатства, что хватит не только расплатиться по закладным отца, но и на довольно безбедную жизнь. Осталось-то всего ничего: убедиться, что магистр не ошибся, найти хотя бы один не самый большой курган и выжить при его расчистке.

Глава 2

– Выжимка из корня бикоры в сочетании с нужными ингредиентами является нейтрализатором большинства ядов, – мэтресса Морин обошла класс, поправила круглые очки и вернулась к кафедре.

Отравология предмет не сложный, но не самый приятный. А кому понравится, когда его травят? Некромантов и боевиков постепенно приучали к ядам, вырабатывая иммунитет. К концу обучения даже самые сильные разрешённые яды вызывали лишь несварение или аллергию – кому как повезёт. Теорию по этому предмету учили даже безнадёжные двоечники, ведь правильно смешанные ингредиенты позволяли снять последствия отравлений. Мэтресса Морин любила студентов только тогда, когда их травила, с ласковой улыбкой гладила по голове тех, кто сильнее страдал, и с этой же улыбкой ставила «незачёт» на экзаменах.

Эйлис вздохнула и перевела взгляд на своих одногруппников – некромантов на третьем курсе было всего четверо. Они старались держаться вместе, ходить в столовую в одно время, заниматься на полигоне и в лабораториях. Опасности не было, но привычка защищать своих казалась настолько естественной, что все – от первокурсников до выпускников выделяли тёмных среди остальных адептов.

Магия «светлых» позволяла многое: от боевых заклятий и ударов стихиями до почти мгновенного исцеления повреждённых тканей. А тёмным, от которых осталась лишь малая часть, приходилось использовать инструменты, зелья, артефакты. Да и магия некромантов в отличие от стихийной не бралась из окружающего мира, а концентрировалась внутри мага.

– Ты пропустила утреннее собрание, – сказал после занятия Коилин Руэри – одногруппник Эйлис. – Декан Фэнрай так и не вернулся. Говорят, сгинул вместе с группой археологов в очередной гробнице.

Коилин был высоким и худым, как и большинство некромантов, но на него заглядывались даже стихийницы – он обладал той внешностью, которую сама Эйлис называла смазливостью: безукоризненно вежливый, чистенький и аккуратный даже на полигоне; с непослушными вьющимися медно-русыми волосами, ямочкой на подбородке и ослепительно белыми зубами. Помимо этого, он был двоюродным племянником королевы, что делало парня ещё привлекательнее в глазах потенциальных невест.

– Нам пришлют нового декана, но уже после летних каникул, – встрял в разговор Джерард, догнав парочку и поправив привычным жестом сбившуюся форму. Шутки о неряшливости парня уже давно перестали быть смешными – он всегда умудрялся испачкать или разорвать одежду, и каждый раз вместе с остальными удивлялся своей невезучести.

– А кого? – Эйлис, как и остальные тёмные маги в Академии, получила первую ограничительную печать от магистра Томаса Фэнрая – судя по всему, уже бывшего декана некромантов.

– Говорят, в Ноирине закрыли некромантский факультет, – тут же отозвался парень. – Всех студентов переведут к нам, а вместе с ними и декана. Не то маркиз, не то сам герцог.

– Эх ты, деревенщина! – Коилин цокнул языком и потянул Джерарда за подол выбившейся рубахи. – Маркиз – это будущий герцог, ещё не вступивший в права наследования.

– Да какая разница! – Джерард в очередной раз дёрнул за рукав и недоуменно посмотрел на отпавшую пуговицу.

Стихийная магия не делала различий и могла проявиться как у аристократов, так и у крестьян, но тёмный дар передавался только по крови. Родители Джерарда не были аристократами – скорее всего, в его предках затесался какой-нибудь дворянин, осчастлививший служанку, и это уже само по себе считалось позорным. Некроманты не кичились родословной, но «светлые» пренебрежительно косились, поджимали губы, а боевики не стеснялись в выражениях, то и дело пытаясь поставить на место «безродного выскочку».

– Эйлис, ты уже решила куда отправишься на практику? – перевёл неприятную тему Коилин, открывая двери классной комнаты и пропуская Эйлис вперёд.

– Да, на Шайерские кладбища. Там всегда есть неупокоенные, – девушка расположилась за столом, достала учебник по Руноведению и только потом посмотрела на вытянувшиеся лица сокурсников. – За практику в Ноиринских горах платят по двойному тарифу. Вы же знаете, что мне урезали содержание.

– Но, Эйлис… Шайерские кладбища – это же… – сглотнув, пробормотал Джерард.

– Думаете, я не читала хроники? Мне придётся ехать в Ноирин, если, конечно, найдётся некромант, согласный обновить печать.

– Ну-с, господа будущие маги, готовы к новым знаниям? – резко захлопнув дверь аудитории, пропел мэтр Фаррел и стремительно направился за кафедру.

Коул Фаррел был уже почтенного возраста, с густыми седыми бакенбардами и, окутанным белым облаком волос, морщинистым лицом. Он выделялся на фоне остальных преподавателей внушительным животом, пухлыми щеками, похожими на румяные яблоки, а его короткие, почти детские, ладони всегда сжимали несколько мелков. И это неудивительно, ведь магистр просто обожал Руноведение.

– Руны не требуют особых умений или сил, их можно использовать при истощённом даре, или вовсе не имея такового, – не выпуская мелки из правой руки, Фаррел вытащил из кармана сюртука механический хронометр на цепочке, взглянул на циферблат и только потом осмотрел аудиторию. – Древний селетинский алфавит насчитывает тридцать восемь основных рун. Кто назовёт причины, по которым рунная магия не пользуется популярностью? Адептка Риган?

– Руны не влияют на магический фон, не привязаны к уровню силы, но их использование ограничено знанием утраченного ныне языка, сложностью начертания и временем для подготовки заклятия, – послушно ответила Эйлис, делая заметку в уме изучить сочетания рун, которые могут пригодиться на практике.

Вдруг дневники почившего магистра помогут отыскать курган? Если заранее нанести защитные и концентрирующие заклятья на кожу, одежду или оружие, у неё может получиться добыть парочку дорогих артефактов. А там, вполне вероятно, удастся откупиться не только от помолвки, но и от родителей, до сих пор не ответивших дочери. Что им, в самом деле, сложно было хотя бы пару строчек написать? В конце концов, сообщить об отказе разорвать помолвку точно могли. Неужели что-то случилось?

Эйлис задумалась и вдруг очень отчётливо поняла, что отец не отступится, не разорвёт помолвку. И дело не в счастье дочери, а в банальной нехватке денег: последние сделки Конола Биндарна Ригана оказались неудачными, пришлось даже временно заложить часть земель на границе Кармальской пустоши. Через четыре года нужно будет выводить в свет сестрёнку Эйлис – Киару – придётся потратится не только на гувернанток, но и на наряды. Чем не повод выдать замуж старшую дочь и получить при этом приличный выкуп? Заставить отца передумать будет сложнее, чем думалось.

До практики осталось всего ничего, а значит придётся постараться и заслужить высшие баллы по всем предметам. На Шайерские кладбища, конечно, берут всех желающих, но Эйлис не хотела, чтобы кто-то решил, будто у неё не было выбора, и она отправилась в Ноиринские горы от безысходности.

Оставшиеся пару недель адепты метались между экзаменами и полигоном, отрабатывали атакующие, защитные и концентрирующие связки, выбивались из сил ради получения заветного допуска. Некромантов в этом году пожалели: из-за отсутствия декана и наставника, их печати осмотрел сам ректор и лично подписал допуск. Хотя по правилам делать этого было не положено, но кто станет спорить с ректором, если он уже принял решение и взял ответственность на себя?

На полигоне боевики с некромантами работали в пятёрках, самой эффективной командой считалось именно такое распределение магов – четыре стихийника и некромант. Квадратичный контур щитов и атакующих заклятий считался самым прочным, и после выпуска боевые маги работали именно четвёрками. Некроманты в прямом столкновении мало что могли – все их проклятья требовали времени для активации, к тому же, очень зависели от уровня силы. Вот и получалось, что пока стихийники «выполняли всю работу», некроманты только вплетали в готовую структуру ослабляющие заклятья.

На все недовольства боевиков, преподаватели отмахивались, тасуя студентов как им хочется. Эйлис приходилось доказывать стихийникам, что она достойный член команды, несмотря на то что некромант, и, к тому же, девушка. Обычно женщины получали только необходимые для личной безопасности навыки, а потом выходили замуж и сидели дома, занимаясь делами супруга и гоняя слуг. Только очень упёртые и сильные магички могли позволить себе обучение на боевом факультете и то при условии, что их дар нельзя применить в целительстве или артефакторике.

– Магистр Партлэн, зачем нам в группе некромант? Любая нежить убивается стандартным файерболом, – Тиббот Мэрсайл зажёг на ладони огонь и ловко метнул его в мишень.

– Адепт Мэрсайл, скажите, вы видели зомби первого и второго порядка? – не отвлекаясь от наблюдения за полигоном, спросил магистр.

– Конечно, они прекрасно горят, – хохотнул Тиббот, отправляя ещё один огненный сгусток в укрытие другой группы. Щит противников затрещал, несколько раз вспыхнул, но устоял.

– И не очень быстрые, верно? – вкрадчивым голосом уточнил магистр, подав знак пятикурсникам, ожидавшим отмашки. – А вот умертвия более прыткие, как и любая нежить четвёртого порядка и выше.

– Я неплохо бегаю, магистр, – пропыхтел Мэрсайл, вливая силу в щит. – Благодаря вашим тренировкам, конечно.

– Вот сейчас и посмотрим, насколько хорошо вы бегаете, адепт Мэрсайл. А что до горящей нежити… – магистр Партлэн махнул пятому курсу, и те принялись окружать третьекурсников. – Полыхающее умертвие успеет сожрать вас до того, как огонь его сожжёт, и даже не подавится, а наоборот, восстановится после сытного ужина. Впрочем, вам-то будет уже всё равно.

В этот момент пятикурсники закончили плетение силовой ловушки и принялись отлавливать зазевавшихся студентов, подвешивая их вверх ногами магическим арканом. Сообразившие, что происходит, третьекурсники латали прорехи в щитах и жалили нападающих – кто молниями, кто огненными стрелами. Боевики в ответ бросались разрешёнными заклятьями, расплющивая щиты и старательно вымазывая несчастных третьекурсников в грязи. А грязи было не мало – водники не жалели сил, гася огненные шары и снося земляные укрытия.

Эйлис сплела заклинание магического кнута и, отбиваясь от боевиков, добралась до своей команды в последний момент. Поначалу боевики не хотели пускать некромантку под силовой купол, но потом сжалились или просто решили, что в случае поимки Эйлис проиграет вся группа. Так или иначе, девушка оказалась под щитом очень вовремя – Уолтер Эвайт метнул в неё ледяное копьё, отрезав заплетённую косу по плечи и оставив кровавую полосу на лопатке.

– Вот гад, – прошипел Ардал Фиренз, осматривая рану Эйлис. – Копья на полигоне разрешены только между равными противниками. Давай заморожу, чтобы ослабить боль.