Боги живут на земле. Рыцарь. Книга 1

– Отдайте мое золото! – Побежал вслед за ними.

– А ведь он неплох, твой оруженосец, если ты убьёшь Антонио, я, пожалуй, возьму его под свое покровительство.

Но занятый боем граф не обратил на эту реплику внимание, только победа кутильера ещё больше его воодушевила, воспользовавшись тем, что противник на секунду отвлекся, увиденным поражением своей шайки, нанес сильнейший удар в солнечное сплетение, разбойник, схватившись за живот согнулся, Мишель подставил колено под его лицо, и сцепленными руками, ударом в затылок завершил бой, голова Антонио оказалась словно между молотом и наковальней, кости носа влезли в мозг, а задняя часть черепа лопнула. Смерть наступила мгновенно. Мертвое тело свалилось на песок.

Со склона оврага раздались жидкие аплодисменты, подняв голову, де Гиз увидел, с удобством расположившегося на краю оврага в широком мягком кресле, покрытым персицким ковром, человека лет тридцати, черноволосого, одетого в шелковый голубой халат, в дорогих кожаный сандалиях, в нем он с трудом узнал нищего из харчевни. Обернувшись с целью рассчитаться с последним противником, не обнаружил того на своем пеньке, тот непостижимым образом исчез. Пожав в недоумении плечами молодой человек подобрал стоящий рядом с догорающим костром кувшин и с жадностью приложился к горлышку, сделав несколько глотков, поставил сосуд на место и достав из за пояса штанов, чистую тряпицу, вытер пот стекающий со лба, вновь поднял голову и никого не обнаружил в верху, суеверно перекрестившись, махнул рукой, сел не место Аида, подобрал валявшийся здесь небольшой нож с красивой рукояткой, повернул вертел , отрезал от наиболее пропеченной ноги кусок и откусив с удовольствием стал жевать.

Надо сказать, что вера в Бога в средневековье имела большое значение для населения Европы, догмы с самого рождения впитывались в сознание, соборы, костелы и мелкие церквушки процветали, собирая не только положенную десятину, но и многочисленные пожертвования прихожан. Верховным во Франции был кардинал, вхожий и дававший советы самому королю. Мишель носил на теле медный крестик на серебряной цепочки, подаренный матерью во время отъезда, оберегающий от сглаза и нечистой силы, у Пьера висел деревянный на льняной нити.

Вскоре появился, ведущий за повод двух нагруженных, окровавленными тяпками лошадей, которые недовольно упирались, сержант, увидев своего хозяина проворчал:

– Жрешь, а верный оруженосец, положив двадцать бойцов, и разогнал всю шайку, добыл две лошади, бегает по оврагу, голодный, без вина и женщин.

– Кто тебе не дает, присаживайся, отрезай мясо, пей вино, правда тут уже ничего не досталось, проклятый итальяшка все выпил.

Слуга привязал коней, к свисающим со склона корням, пошел в пещеру, принес оттуда еще один кувшин, сел напротив, открыл пробку, отпил, откусил изрядный кусок.

Наскоро перекусив друзья пошли в пещеру, в небольшом гроте, видимо вырытом вручную с перекрытым бревнами потолком, они обнаружили небольшой сундучок, закрытый на висячий замок, который легко сковырнул мечом слуга, под крышкой они обнаружили несколько украшенных камнями кинжалов, секиру, на самом дне лежали несколько мешочков, развязав один из них граф обнаружил новенькие, только что отчеканенные золотые экю. В углу навалена различная одежда, видимо награбленная с путников. Различного добра оказалось столько, что Мишелю пришлось ехать на трофейной лошади в постоялый двор, брать там телегу, которой управлял конюх. Пока он ездил, Пьер обшарил все трупы и площадку, к трофеям прибавились несколько арбалетов, луки, копья, рыцарский доспех, овес, мечи, неплохая шпага, кувшины с вином.

Вернувшись де Гиз обнаружил голые трупы и обезглавленное тело предводителя и спросил смерда:

– Куда ты, изверг дел голову этого рыцаря?

– Трофей, – показав на кожаную, привязанную к седлу лошади, со дна которой капала липкая кровь, сумку ответил тот, – герцог заплатит за неё звонкой монетой.

Быстро, с помощью конюха перетаскали к дороге, где оставили телегу, трофеи, слуга намеревался взять окровавленную, грязную одежду смердов, но хозяин запретил, чем вызвал недовольство оруженосца, который ворчал всю дорогу к харчевне, что монсеньор расточительный, и что им опять придется изображать шутов на постоялых дворах. Прибыв на место, граф узнал, что нищий исчез, не дождавшись победителей, и не получил причитавшейся ему десятой части добычи. Справедливо решив, что они еще встретятся. Сложив в один из сараев добычу, и оставив наиболее ценное себе, заплатили за сохранность хозяину. За содержание оставленной здесь Молнии, граф отдал один золотой, на что слуга сказал, что легче её убить чем прокормить, за получил звонкий подзатыльник. Сев на трофейных коней, налегке, снятые доспехи позвякивали в переметных сумках, друзья поскакали в лагерь герцога.

* * *

      Где – то на островах южной Америки.

На знакомой поляне среди цветов появился сначала Зевс, – высокий седой красивыми чертами лица, мужчина, в отличии от других богов он носил коротко постриженную бороду, ухоженные волосы свисали до плеч, цвет глаз менялся по желанию хозяина, то черного до зелёного или небесно голубого. На теле чистый белый шелковый халат, подпоясанный золотым шнуром, рукава отсутствовали, открывая перевитые мышцами руки, босые ноги утонули в траве. Здесь бушевала непогода, сильный ветер, с завыванием, гнул верхушки деревьев, дождь поливал траву и цветы. Пришлось немного поработать, чтобы погода восстановилась и солнце просушило обитель богов.

Вторым появился Арес, все ещё жующий остатки мяса. Верховный узнал его в новом обличье, видел среди разбойников, но приготовился сжечь наглеца, появившегося в вотчине богов, и только сознание того, что только они могут перемешаться на такие большие расстояния. Мужчина, в защитном жесте поднял перед собой руки:

– Тише, тише, это я Арес, в новом теле, ты же видел меня на поляне у разбойников, после выстрела из пушки, и пришлось срочно искать новое пристанище.

– Я же говорил Прометею, что его затея с обучением смертных пользоваться огнем к добру не приведет, вот они уже стали убивать богов, надеюсь наглецы понесли заслуженное наказание.

– Пока нет, их взял под свое покровительство твой братец.

– Ни те ли это людишки, бой которых вы пригласили судить?

– Хорошие бойцы для арены.

Сгустился воздух, и на траве появилось кресло, на котором сидел Прометей, а вслед за ним, – неземной красоты женщина в легкой, прозрачной накидке, из белого шелка, не скрывающей её прелестное тело, на ногах золоченные босоножки, Тихя (богиня судьбы и удачи, в римской мифологии Фортуна). Среднего роста, с большими голубыми глазами под пушистыми ресницами, ровные дуги бровей, прямой нос с тонкими ноздрями, пухлые, будто накрашенные губы, плавный овал лица, длинная шея, украшенная ниткой жемчуга. Подошла к Зевсу, обняла его прижавшись крупной, упругой грудью, тот мягко отстранил её. Красавица обиженно отошла в сторону.

– Похоже я тебя уже не волную, или ты предпочитаешь животных?

– Ни здесь и ни сейчас, тысячелетия мы вместе и за это время мы довольно близко узнали друг друга и, естественно, хочется, чего – то нового. И неужели у тебя нет достойных мужчин? – Пробасил громовержец.

– Самцов хватает всегда, только бровью поведи, а вот таких как ты, вечных больше нет.

– Располагайтесь, братья, сестра, – на правах хозяина пригласил Арес.

– А это ещё кто такой, и почему он здесь распоряжается? – Притворно возмутилась богиня судьбы.

– Это наш младший братец, сменил тело, – объяснил Прометей.

– Смеётесь, вместо того чтобы помочь, – возмутился бог войны, – ведь та Зевс, без труда мог изменить мою внешность, и та Тихя отвернулась от меня, вместо того, чтобы помочь в поединке.

– Мне понравился тот мальчик – француз, но ты и сам виноват, не осмотрительно подставился под картечь, а теперь, пока восстановишься будешь нашей обезьянкой, – звонко рассмеялась богиня.

– Правильно, сам подставился, сам и восстанавливайся, кстати, как тебе удалось превратить того смерда в свинью? – Прогудел Зевс.

– И вы купились, – криво усмехнулся бог войны, – это всего лишь иллюзия.

– А я уже думал, что ты действительно показал чудеса мутации, – протянул Прометей, – кстати, чем рассчитываться думаешь, – зная твою любовь к мальчикам, подари мне их.

– За кого ты меня принимаешь? Я всегда плачу по долгам.

– Может и со мной поделишься, – спросил верховный.

– С тобой у меня отдельный разговор, когда герцог отведет свои войска из Испании, – хитро улыбнулся Арес.

– Надеюсь, этого не случиться, – сел на цветы Зевс, поднял руку, и в ней появился золотой, тонкой работы кубок, наполненный нектаром, и с удовольствием отпил из него, остальные последовали его примеру, только бог войны наполнил свой вином, при этом громко испортил воздух.

– Фу, Арес, ты невыносим, – возмутилась Тихя, сморщила носик, поправляя свои длинные волосы, – действительно тебе надо помочь подкорректировать тело, обратись к Гиппократу, тому все равно на кем свои опыты ставить, может он тебе и поможет.

– Нет уж, – засопел хозяин поляны, опять будет поить и кормить какой ни будь гадостью.

– Ты же понимаешь, что свои тела мы совершенствовали тысячелетия, та что быстро перестроить и подлечить твое новое тело никто не сможет, та что прямой путь тебе к Гиппократу, – советовал Прометей.

– Так ты действительно хочешь выставить кандидатуру этого мальчика на гладиаторские бои? – Сменил тему Громовержец.

– Да, конечно, он действительно хорош, только надо немного подкормить, чтобы набрал немного веса, да и потренировать приемам боя с различным оружием, что бы не случилось, когда ты Арес выставил черного, с какими то палками, которыми он работал как мельницей, сокрушая всех, кто попадался у него на пути, – согласился с ним брат.

– Хороший был боец, жаль только больно туп для наших целей, пришлось на потеху выставить против Минотавра, который порвал его на куски и сожрал, – посетовал младший бог, – а теперь мне после этого боя некого выставить на арену, разве только слугу этого графчика.

– А что, хорошая идея, – пустой кубок выпал из руки Зевса и красивой, блестящей пылью осыпался в траву, придав ей золотистый оттенок, – столкнуть в цирке двух молочных братьев, а ведь они сосали одну грудь, всю жизнь росли вместе, посмотрим, как они будут убивать друг друга, значит ты Арес заявляешь свою кандидатуру на игры?

– Теперь мне ничего больше ни остается, – согласился бог войны.

– Не вам объяснять, какую ответственность за их жизнь и здоровье вы берете на себя, ведь на арене они должны бать в отличной форме.

Прометей и Марс в знак согласия склонили головы.

– А молодой граф хорош, – проворковала Тхея, слизывая с тонких пальчиков розовым язычком пролитый нектар, – я заполучу его к себе в любовники.

– Только не сильно увлекайся, зная твою ненасытность, ещё заездишь бойца, забеспокоился брат Зевса.

– Ничего с ним не случиться, только пойдет на пользу, лишняя тренировка мышц не помешает, а то, знаем этих рыцарей, все у них какие – ни будь дела, то принцесс спасают, то дерутся, за выдуманных дам, а на любовь времени и нет.

– Зря я тебя притащил на этот поединок, зря, теперь молодого смертного будет оберегать не только самый сильный из нас, но и богиня удачи Фортуна повернулась к нему лицом, – сокрушался Арес.

Когда солнце коснулось горизонта, и золотая дорожка пересекла океан, на поляне уже никого не было.

                              ГЛАВА 4

      «Порадуемся на своем веку красавице и кубку, счастливому клинку», (слова из песни).

Проскакав рысью около трех часов наши, друзья услышали далекую канонаду, выстрелы пушек слились в один протяжный гул. Войска вели осаду маленькой крепости Мец, который в наше время находится на севере – востоке Франции. Увидев вблизи небольшую речушку, Мишель свернул с дороги, чтобы дать немного отдохнуть лошадям, и самим немного перекусить. Напоив лошадей и ослабив подпруги, привязали к их мордам торбы с овсом, обтерли потные бока пучками растущей тут же травы. Оруженосец достал из сумки пышки, колбаски, кожаный мешок с вином, окорок, остатки запеченного на костре кабанчика, головку сыра, все это он прихватил из харчевни из рук прелестной служанки, сложил на расстеленную, потертую шкуру волка. Путники с удовольствием обедали.

– Да неплохо сегодня мы с тобой поживились с набитым ртом проговорил Пьер, – две неплохих лошади, куча денег, доспехи, превосходное оружие.

– Хорошее оружие и доспехи у меня уже есть, так, что меч можешь забрать себе, а доспехи после небольшой переделки кузнеца идеально подойдут тебе, лошади, конечно не рыцарские, но мы их поменяем в лагере, так что ты у нас будешь выглядеть не хуже благородного оруженосца, вот только будет необходимо отвести тебя к цирюльнику, побрить и подстричь, избавиться от этих вшивых волос. И еще, часть этих денег твои и ты можешь заплатит положенную сумму и быть свободным гражданином, хотя я бы тебя и так отпустил, несмотря на ворчание деда.

– Спасибо тебе, твое сиятельство, – жирными губами принялся целовать руки хозяину сержант, – я тебя никогда не оставлю, чего бы не случилось.

– Как говорил мой дед, – не верь никому даже себе. Вытер руки о поддоспешник оруженосца Мишель, – часть денег я пошлю в родной замок матушке на восстановление, а остальными буду распоряжаться по своему усмотрению, необходимо приодеться и поменять коней.

– Поедим в Париж, в какой ни будь постоялый двор, найдем уступчивых служанок и развлечемся от души, – предложил Пьер.

– Кому что, а дураку пряник, – засмеялся граф вставая с земли и стряхивая прилипшую траву.

Быстро собравшись воин с оруженосцем продолжили путь. Чем ближе они приближались к месту боя, тем страшнее смотрелась окружающаяся местность: выжженные, вытоптанные поля, разоренные и обожжённые остатки домов в безжизненных деревнях, всюду гарь и пепел.

Мец – небольшая приграничная крепость, в центре городка под тем же названием, видимо здесь построили сначала крепость для защиты границы, потом вокруг заселились ремесленники и торговцы, образовав кольцо домов, которое также обнесли стеной. Двести лет назад, после появления пушек, люди стали укреплять стены блоками из твердого гранита, привозимого издалека, строительство было очень дорогим, поэтому укрепляли только пограничные. Не имея достаточного количества осадных орудий, было бесполезно атаковать подобные укрепления, так было с монголами, которые на легких лошадях ворвались в Европу, но так и не взяли ни одной крепости.

Герцог Франциск де Гиз, несмотря на плохое снабжение, имел достаточное количество пушек и боеприпасов для того, чтобы расколоть крепкий орешек под названием Мец. Его войска уже прошли первую стену, сложенную из песчаника и заняли нижний город, и сейчас, подкатив орудия ближе обстреливали саму цитадель.

Внутреннее укрепление выглядело внушительно: глубокий ров, окружавший каменную, новой постройки стену, около четырех метров в высоту, подъемный мост, обитый стальными листами, закрывает широкие ворота. На стене сверкают начищенные доспехи осажденных. На воротах несколько вмятин от попадания ядер. Артиллерия, найдя самое уязвимое место били каменными снарядами, стараясь попасть в одно и тоже место, и уже добились успеха, на одной из стен появились трещины, блоки вдавились внутрь. Ответного огня не наблюдалось, только изредка, сквозь канонаду прорывался треск мушкетов, но пушки де Гиза были плотно прикрыты деревянными щитами, и картечь не причиняла пушкарям особенного вреда, только изредка неосторожный попадал под выстрел, и его заменяли на нового.

Друзья через разбитые ворота с трудом объезжая балки разбитых домов въехали в город. Видимо французы так были увлечены боем, что на них никто не обращал внимание, только какой – то мальчишка, грязный, оборванный, выскочив из полуразрушенного дома вцепился в седло лошади графа, прося немного меди. Граф, достав из потертого кошелю монету бросил оборванцу.

– А скажи – ка, мне, малыш, где найти командующего?

Оборванец, не отставая отрицательно покачал головой. Из развалин стали появляться нищие. Пьер, увидя такой оборот подъехал к мальчишке, протянул руку и схватив за ворот, поднял его, тот покраснел и стал задыхаться.

– У тебя спросил господин где герцог? – сделав страшное лицо, грозно спросил слуга.

Нищий показал грязной ручкой в сторону большого наиболее сохранившегося здания.

– Оставь его, Пьер, и дай немного денег детям, иначе он от страху обделается.

И действительно, почуяв мерзкий запах оруженосец опустил на вымощенную камнем мостовую маленького оборванца, и возмущенно пробормотал:

– Вот ещё, отдавать последнее каким – то нищим, я лучше сам на эти денежки закажу хорошего вина в харчевне.

– Христос учил, что надо помогать убогим и нищим, так как никто не гарантирует что ты не разделишь их участь.

Пьер внял совету и с неохотой достал несколько медных монет, кинул их попрошайкам, сзади послышался шум драки. Молодой воин со спутником не оборачиваясь двинулись в указанном направлении. То тут то там лежали трупы людей и лошадей, французы убрали своих убитых, а испанцев поручили заботам жителей, многие из них уже были раздеты до гола.

У высокого, в три этажа здания, к разбитой двери входа вела усыпанная обломками лестница, рядом наскоро сооруженная коновязь, к бревну которой привязаны несколько рыцарских, богато украшенных коней. Один из них белый жеребец, видимо принадлежал герцогу, богато украшенная попона с кистями, под новым кожаным седлом , уздечка с наклепанными серебряными бляхами.

На голове стальной намордник, закрывающими лоб и с отверстиями для глаз. Конь нетерпеливо перебирал мощными подкованными копытами, свирепо косился на привязанных рядом лошадей. Рядом сидел на камне ступеней, сидел в полном доспехе с непокрытой головой светловолосый, безусый оруженосец, рядом лежал открытый шлем с перьями на вершине и с пластиной закрывающий переносицу. Юнец опасливо косился на свирепого коня.

– Где его светлость герцог де Гиз, – спросил Мишель спрыгивая с лошади.

Сидевший на ступенях, оценив экипировку прибывших с презрением отвернулся.

Видя такое пренебрежение, Пьер мягко соскочил на мостовую, кованый, трофейный ботинок со звоном в печатался в бок юнца, тот от удара свалился в дорожную пыль, покрывшую камни мостовой, тут же попытался вскочить но лезвие короткого меча, воткнутого в шею, остановило его.

– Отвечай, когда тебя спрашивает господин! – крикнул, глядя в испуганное лицо оруженосец Мишеля

– Сетлейший на третьем этаже, наблюдает за боем, а кто вы такие, чтобы оскорблять оруженосца самого герцога, я вызываю вас на честный поединок.

– Ты смотри, а он ещё рыпается со сталью у шеи, – усмехнулся Пьер, убирая клинок.

– Мишель де Гиз, к вашим услугам, в любое время и в любом месте.

– Виконт де Бордо, – ответил юнец, поднимаясь с камней, – оруженосец герцога гордо тряхнул мокрыми от пота потерявшими цвет от пыли волосами, и с высока посмотрел на графа, вытаскивая из ножен богато украшенную серебром шпагу.

– Ваш кутильер оскорбил меня, и вы за это заплатите, – горячился виконт.

– Сержант не из благородных, так, что будешь иметь дело со мной, – равнодушно пожил плечами граф, а сейчас мне нужно увидеть главнокомандующего, а пока немного поживи.

Соскочил с коня, бросил поводья слуге и поднялся наверх к разбитой двери.

Пьер, привязав животных к коновязи, и прорычал:

– Бу, бу, бу…

Ловко увернувшись от удара шпагой, разъярённого виконта, взбежал следом.

По – видимому здание брали штурмом: остатки двери висели на бронзовых петлях. Ядро, прошедшее сквозь неё, обрушило опоры, поддерживающие потолок второго этажа, отчего тот частично обвалился, похоронив под собой часть мебели в большом зале. Трупы уже убрали, но повсюду были пятна крови. Справа и слева две лестницы с красивыми балясинами, выточенные из твердых пород дерева, возможно из дуба, покрыты лаком, каждый поворот украшает скульптурой какого ни будь животного, часть разбита, камни, когда – то вставленные в глаза, выковыряны. Поднявшись на второй этаж, по одной из наименее разрушенных лестниц, друзья увидели второй такой зал, только с меньшими разрушениями, посреди зияла огромная дыра, вдоль дальней стены стоял длинный стол, возле него, лицом к выходу резные стулья с мягкими сидениями, на стенах гобелены со сценами охоты, вдоль правой стены, под лестницей, ведущий на третий этаж, несколько стульев для посетителей слева двери в соседние помещения, сзади несколько стрельчатых окон, из которых удобно обстреливать улицу, ставни выбиты, паркетный пол покрыт толстым слоем пыли. Видимо это был зал заседаний или суда, а здание представляло собой управу города. Не задерживаясь Мишель с оруженосцем поспешили на третий. Здесь был также зал, только меньших размеров, пол укрыт большим, зелёным ковром, три окна, украшенные кусочками дорогого стекла, завешены бархатной портьерой, под ними лакированное пианино с открытой крышкой, рядом деревянный стульчик, покрытый желтым лаком, на стенах несколько портретов королей и других общественных деятелей, между ним, кадки с пальмами и кактусами, обитые кожей диваны, мода, принесенная из крестовых походов, заняты молодыми людьми, водимо оруженосцами, рядом лежали тяжёлые шлемы, украшенные пышными страусовыми перьями различных цветов,, которые о чем – то переговаривались, напротив несколько дверей, у одной из них рыцарь в полной экипировке, с закрытым забралом.

– Кто такие и зачем? – Послышался глухой звук из – под забрала.

– Граф Мишель де Гиз, с оруженосцем, к командующему, для службы в войсках, – доложил граф.

– Проходит граф, оруженосец остается, – страж открыл тяжёлую створку двери.

Мишель вошел в просторное помещении, бывшее когда – то кабинетом. Франциск стоял у одного из трех открытых окон, заложив за спину руки. Это был высокий, одетый по моде мужчина, в желтом с красной полосой по бокам, шитым золотой каймой камзоле, гофрированный воротник, который в простонародье называли «тележное колесо», обтягивающие брэ, высокие сапоги. Чёрные, с проседью волосы свисали до плеч. Здесь же рядом с круглым столом, покрытым синей с кистями скатертью, сидели несколько рыцарей в полном доспехе, головы не покрыты, в дальнем правом углу, кресло, покрытое ковром, в нем, чуть облокотившись о спинку, сухой высокий человек в черной сутане с серебряным крестом на льняной веревке – капеллан войска. На столе бумажная карта, несколько листов тонкой, белой бумаги, привезенной из Китая, глиняная чернильница, в ней гусиное перо, глиняный кувшин, без ручки, рядом несколько оловянных кубков с чеканкой.

Обернувшись на звук открываемой двери герцог вопросительно посмотрел на вошедшего. Чуть вытянутое лицо, нос с горбинкой, небольшая бородка, усы, чуть усталые глаза радостно блеснули, узнавая графа.

– Мишель! Наконец – то, мы уже заждались нашего героя. Карл рассказывал о твоих подвигах, я счастлив познакомиться с сыном прославленного Иоана. Монсеньоры позвольте представить вам графа Мишеля де Гиза, прибывшего к нам для службы, – голосом, привыкшим командовать произнес полководец, – как ты живешь? Как матушка, дед?

– Ваша светлость, после смерти отца некому было защищать владения, и соседи, кто понаглее отобрали почти все деревни, остались расположенные рядом с замком, поэтому дедушка не мог выставить больше никого, кроме меня и оруженосца.

Молодой воин, снял берет чуть поклонился присутствующим, отдельно, более глубоко, служителю церкви, сел на предложенное место, головной убор положил на колени. Герцог тоже сел на свой стул.

– Мы тут как раз обсуждали создавшеюся положение и как новое лицо просим высказать свое мнение об осаде крепости.

– Но я не знаю положение армии, – ответил граф.

– Карта цитадели на столе, продолжил Франциск, – но не в том дело.

Раздался залп пушек, и он на минуту замолчал, потом продолжил:

– Боеприпасов к пушкам хватит только до вечера непрерывного обстрела, за это время мы успеем пробить стену, но на штурм недостаточно пороха и бомб. Я послал за теми орудиями, которые ты отбил у разбойников, если обоз не разобьют, то к ночи они будут здесь, с такой поддержкой у нас есть ещё шанс.

– Но порох ведь должны подвести, ваша светлость? – спросил молодой человек.

– Король не хочет этой войны, и поэтому в ближайшем будущем мы не можем ждать улучшения снабжения, зелье приходится покупать за свои средства у торговцев, но на дорогах развелось столько итальянских разбойников, что их безопасность становится под вопросом. Продуктов осталось на два дня, давно уже питаемся убитой кониной, так, что на довольствие я тебя поставить не могу, в городе все уже давно съели, могу угостить вином, этого в подвалах достаточно.

Герцог налил темно – красной жидкости один из кубков, предложил:

– Вот попробуй, по – видимому это самое лучшее что нашлось в городе.