Коридор

– Не исключено, что это была Мрак, Хранитель Тьмы, – пояснила Даша Семёну.

Напряженное выражение лица подруги заставили его желудок свернуться в каком-то предчувствии, как выжатое полотенце. Язык словно прилип к гортани.

Девушка продолжила:

– Вообще-то Мрак редко высовывается. Предыдущий Хранитель Тьмы, Инферно, периодически сеял или сеяла, я уж не знаю, кто там кроется за этим плащом, настоящий хаос. Ходят слухи о множестве людей, убитых кусачей катаной. А вообще Хранитель Тьмы – это мутная история вроде тех, что тебе всегда нравились, – она коснулась плеча Семёна. – Но вот вопрос: – заглянула она в его лицо, – сейчас эта история ожила. Ты рад?

– Не особо, – признал Сеня.

– Он, она, оно… Эта тварь что-нибудь сказала тебе? – вклинилась Шаманка.

– Это точно была она. Фигура очень женственная и платье… – Сеня покраснел. – Нет, ни слова. Она вроде бы издевалась… Или мне так показалась. Ее лицо скрывала вуаль, а изъяснялась она жестами. Мне не удалось ее как следует рассмотреть, но, думаю, версия с уродиной, которая всем мстит, довольно слабая, – последние слова он пробормотал себе под нос.

Шаманка презрительно фыркнула.

– Хранитель Тьмы может легко принять любой облик, – озвучила мысли подруги Даша, – да что там Хранитель… Любой служащий мог провернуть такую мистификацию. Приуныл на работе и, чтобы поразвлечься, обернулся такой вот загадочной красавицей.

Даша молча посмотрела на Шаманку, а та закатила глаза, предоставляя подруге возможность озвучить свой взгляд на положение вещей. Казалось, на этой почве они уже сломали немало копий.

– Я не говорю, что это точно не Мрак, – начала она осторожно, словно собралась идти по минному полю. – Как еще объяснить то, что вокруг нас никого? Но его или ее дела тут завершились, по всей видимости. А вообще мне кажется, всегда есть и Свет, и Тьма, это нормально. Тем более, Коридор уже несколько столетий не знал людей, достаточно темных по своей сути, чтобы исполнять обязанности Хранителя Тьмы. Из-за этого, по слухам, изобрели некий артефакт, усиливающий негативные качества того, кто им пользуется.

Она снова бросила вороватый взгляд на подругу. Та все еще держала себя в руках, хотя раздувающиеся ноздри и плотно сжатые губы выдавали тяжелую внутреннюю борьбу.

– А должность эта, как ни крути, нужна, – торопливо пробубнила Даша и слегка зажмурилась, будто ожидала взрыва, но его не случилось. – Примерно как аварийная перезагрузка компьютера. Иногда требуется обновить жизненный цикл, перезапустить колесо. Например, Баланс необратимо нарушен. Жители какого-то из миров массово проникли в Коридор или изменили прошлое своего мира. Есть версия, что так погиб девятый. Но в последние годы такие масштабные происшествия не случались, пока Инферно не слетел с катушек и не убил кучу людей в двадцать девятом.

– Родном мире Маара? – вставил Сеня, – вот почему он предостерегал меня от изменений прошлого.

– Точно. После той истории он как раз и попал в Коридор. Довольно поздно, кстати.

Семёну хотелось узнать подробности истории Инферно, но пока он соображал, с чего начать, Шаманка его опередила.

Когда «Инферно слетел с катушек», она была новичком и патрулировала Коридор. Всех деталей произошедшего она не знала, но поняла, что противостояние Света и Тьмы стоило жизни предшественнику Маара на посту Хранителя Огня и многим жителям двадцать девятого. После бойни, которую устроил там Инферно, ее послали стирать память тем, кто выжил в прибрежном городке, ставшем эпицентром тех событий.

– И захожу я туда, а там жмуры одни повсюду. Мелкие, старики, женщины, бугаи здоровые. Тьме все равно, кого мочить. Хороший ты, плохой, больной, здоровый, молодой, старый… Главное – живой, – экспрессивно вещала она, – и ты прикинь, и года не прошло, созывает Луч общее собрание, а там опять тварь в черном! Вот, говорит он нам, наш новый Хранитель Тьмы. Прошу любить и жаловать. Рехнулся старый! Ничему жизнь не учит!

– Но надо отдать должное Мрак: ее не видно и не слышно, в отличие от Инферно, – вставила Даша, пока подруга переводила дух.

Шаманка фыркнула. Этот спор они явно вели уже давно.

– А почему ты сама не уничтожишь Мрак? Ты почувствовала ее присутствие, она была здесь… – спросил Сеня.

Даша иронично ухмыльнулась, но Шаманка, но нашлась с ответом.

– Трудно распознать Хранителя Тьмы. Разве что он сам этого захочет. Ну или на заседании Совета. О внешности разные слухи ходят. Теперь вот еще женщина в черном. Немногие выжившие после рандеву с твоей красавицей все же выжили из ума… Вряд ли они смогут что-то внятно сообщить о своих свиданиях, но, судя по редким документам, которые смогла откопать Даша, проходят они примерно так: над человеком сгущается черный туман, иногда из него пробиваются приглушенные вопли, иногда вообще ничего. Временами остается изуродованная туша, а бывало, что пустое место или мокрое пятно. Хранитель Тьмы, как пес, чует нарушение Баланса, но в последние годы Лучу удавалось заставить его не убивать нарушителя, а доставлять на суд. А после инцидента с Инферно поддержание порядка окончательно легло на наше Управление. В основном справляются патрульные, но в особых случаях разбирается Маар.

– И ты, – дополнила Даша.

– И я иногда, – согласилась Шаманка.

– Значит, наверное, это был чей-то прикол, раз я сижу и гоняю чаи с вами.

– Наверняка, – согласилась Даша, но после добавила: – Скажи, как она покинула тебя?

Сеня коротко описал черный туман и мотыльков.

– Это точно была она! – глаза Магмы горели фанатичным блеском.

Но Даша не спешила с выводами.

– Может быть, мираж, проекция, или все-таки подражатель. Словом, не Мрак.

Шаманка промолчала, но по ее лицу было видно, что ее мнение осталось неизменным.

Неприятный разговор вскоре забылся. Они читали отрывки из книг, досье и отчетов, обсуждали их, спорили и смеялись. Шаманка травила нескончаемые байки о своей жизни в двадцать пятом, работе, путешествиях в Коридоре и обучении в трех семерках. Когда она замолкала, своими историями делилась Даша.

Время от времени к ним подходили люди. Некоторые просто поболтать, другие докладывали Шаманке о каких-то событиях. Она моментально стряхивала ленивую дремоту, давала емкие указания и снова погружалась в негу. Только когда в воздухе закружились опавшие листья, она неохотно попрощалась и ушла куда-то по служебным делам.

Тогда и Даша взглянула на часы. Сознание уже долго блуждало вдали от тела, а обучение они так и не обсудили.

– Итак, ты решил выбрать магию? Уверен? У паладинов и технократов есть свои преимущества. Ты вроде бы любишь всякие технические штучки.

– Уверен. Стану магом, – расплылся в улыбке разомлевший Семён.

– Хорошо. Но это не единственный выбор, который тебе предстоит сделать. В самой Академии есть три Ордена: Черный, Белый и…

– Красный, – не к месту ляпнул он.

Но оказалось, что третий Орден выбрал серый цвет. На первых стадиях обучения эти направления отличались разве что цветом одежды. Ближе к выпуску белые волшебники с головой уходили в исцеление и защитную магию, черные делали ставку на проклятья и жертвы, а серые, или, как их негласно называли, «Пофигисты», оставались «колдунами общего профиля».

Даша и сама оказалась дипломированной ведьмой.

Ее собственное знакомство с тремя семерками началось с небольшого приключения. Наставник подшутил над ней и выдал координаты одного из городских садов, да еще и в ночное время. Милейшую рощу Даша впотьмах приняла за лесную чащобу и порядком перепугалась. Но еще большее беспокойство вызвал возникший из ниоткуда субъект в поношенном сером костюме.

Он был скорее молод, чем стар, но выглядел удивительно запущенно: худые ноги, здоровое пузо, редкие всклокоченные и немытые волосы, одутловатое лицо с пятнами какой-то коросты и нервный тик как вишенка на торте. К тому же, хромой на правую ногу.

Даша попыталась скрыться среди деревьев, но незнакомец заметил ее и, глотая гласные в конце слов, протянул мерзко:

– Студе-е-е-ентк? Иди за мной.

Даша колебалась какие-то мгновения, но не нашла иного выхода, кроме как броситься вдогонку за удаляющейся спиной.

Они шли через укрытый тенью город до самого рассвета, а он даже не удосужился представиться. Зато постоянно ворчал себе под нос всякую околесицу. Все на свете его раздражало: и яркие цвета домов, и вычурная отделка фасадов, и чистоплюи-эльфы, любители делать грязную работу чужими руками. Доставив ошарашенную Дашу ко входу в Академию, он испарился в огненном вихре.

Облегчение, которое она ощутила, расставшись с ним, помогло успешно справиться со вступительным экзаменом – он уже не казался поводом для беспокойства.

Едва ли нормальный человек, повстречав такого персонажа, обрадовался бы повторной встрече, но Луч был прав, говоря, что у Даши золотое сердце. Когда маги из приемной комиссии предложили ей определиться с Орденом, она задумалась на мгновенье и ее блуждающий взгляд упал на дверной косяк, куда скромно прислонился недавний проводник. В ярком свете он выглядел жалко: в глазах с желтыми белками и узкими зрачками она прочитала боль и мольбу.

Даша озадачила комиссию, выбрав Орден Баланса, а сам маг впоследствии объяснил выражение своего лица постигшим его запором.

Глава 7

В полумраке Великого Коридора то тут, то там открывались двери. Один раз мимо них пронесся странный поток воздуха, задевший Семёна по касательной. Обстановка жутковатая, но Даша чувствовала себя очень спокойно и ее уверенность передавалась другу. Проходя мимо проемов, лепившихся тесно, как покупатели в день распродажи, она кратко описывала, что за ними скрывается.

Вообще-то скитания по дворцам и музеям с детства выработали у Сени условный рефлекс при первых признаках начинающейся экскурсии впадать в спячку. Но прогулочные замечания Даши совершенно не походили на выхолощенные канцелярские речитативы музейных демонов, которые умудрялись своими монотонными интонациями испортить даже истории о дуэли афро-российского поэта и смерти императора-сектанта. Да и темп не позволял заскучать.

И все же миры с двадцатого по сотый его не впечатлили. В них, как и в двадцать третьем, жили люди и развитие во многом было похожим, а он жаждал экзотики. Она начиналась на второй сотне.

– Смотри, тут динозавры обрели разум и основали цивилизацию… – вещала, слегка запыхавшись, Даша.

– Да ладно! – восхитился Сеня, – может, мы…

– Некогда. Все потом. Тут у нас альтернативная история двадцать третьего, где во Второй Мировой войне победила Германия.

– И… он сам возник?

– Нет, конечно, этот мир создал какой-то фанатик третьего рейха. Из наших, кстати, из славян.

Несколько дверей остались не отмеченными, пока Семён переваривал эту информацию и они оба шли молча.

– А тут живут гуманоиды с различными яркими цветами кожи. – Даша остановилась на несколько секунд перевести дух. – Загляни сюда как-нибудь после учебы, очень интересно и, что немаловажно, безопасно. Представь только мир, где никого не удивить цветом кожи! Какие там черные-белые-красные, там фиолетовые люди есть, зеленые… О! А этот мир, – показала она на дверь напротив, – создала какая-то девушка. Наверное, совсем юная, а может, просто глупая. В общем, получив чистый холст, она создала мир из плюша и населила его плюшевыми зверями, плюшевыми растениями, домами, машинами. И все живое.

Семёна передернуло от мысли о столь бездарном использовании уникального шанса.

Дальше был мир, где всю поверхность обитаемой планеты занимал океан. В нем процветали разумные подводные существа; мир, наполненный живым светом, мир с низкой гравитацией и мир, созданный повернутым толкиенистом…

– Хотя, кто знает, может сам профессор его и создал. Или вдохновился на свой опус после его посещения. Я слышала, он был коридорщиком в юности, как и многие известные сказочники, но проверять все байки времени нет.

Когда маленькие наручные часы на ее руке показали некие абстрактные девять часов, они остановились возле створки с тремя серебристыми семерками, висевшими чуть выше уровня глаз.

Эта дверь Семёну сразу понравилась. Она как бы всем своим видом манила в таинственное путешествие «туда и обратно»: потертые горизонтальные доски, облезлая черная краска, массивная ручка в форме кольца, которое держал зубами неизвестный зверь. Сама она была обычных размеров, но упакована в такую гигантскую раму, будто иногда через нее телеги проезжали. Но что за транспорт мог ездить по Коридору? Мопеды, разве что.

– В Питере девять ноль две, – сверилась с хронометром Даша. – Сегодня я тебя выпущу, но к следующему походу тебе нужно обзавестись часами и не снимать их, когда идешь сюда. Обязательно механика. Электроника во многих мирах не работает или работает неправильно. Чтобы вернуться в себя, нужно прокрутить колесо на три оборота назад. Завтра возвращайся сюда, не задерживайся и никуда не сворачивай.

– А что потом? – спросил Сеня.

Она протянула ему две четвертушки бумаги. На одной было короткое рекомендательное письмо за подписью Маара, а на второй – рисованная карта, дата и время.

– Проходя сюда, думай про вот эту точку на карте, – ткнула она в красный крестик, – и про эту дату и время. Полагаю, утро в порту – лучший момент для первого свидания с Ранаталоной. Как зайдешь, чеши в Академию. Это тут, – указала она на еще один крестик.

– А… фашисты? Что, если они в этот раз не позволят мне пройти к вратам?

– Они просто плод твоей фантазии.

– А все остальное? Коридор, ты, Шаманка, это тоже я сам нафантазировал?

Вместо ответа она взяла его за руку. Едва он успел повернуться в ее сторону, как они уже стояли перед огненными вратами.

– Увидимся, когда станешь магом, – коротко попрощалась подруга детства, подмигнула и скрылась в языках пламени.

Сеня как мог быстро последовал ее примеру. Он ожидал получить ожоги, но ими и не пахло. Перед широко распахнутыми глазами наконец-то оказались родные обои в цветочек и розетка. Мягкий утренний свет падал на лицо, а из открытого окна тянуло последождевой озоновой свежестью.

Часть 3

Глава 1

Когда речь заходит о волшебниках, многие представляют седобородых старцев с ветхозаветными посохами. Тех самых, что изучают древние манускрипты, загадочно шепчут какую-то тарабарщину и обрушивают на врагов гром и молнии. Кто-то видит зловещих личностей, скрывающих лица за капюшонами. Эти варят всякую мерзость целиком или по частям в огромных котлах, а полученный продукт используют для темных происков различной степени тяжести, вроде порчи физиономий или злонамеренного лишения жизней. Ну и не забудем о маленьких очкариках, способных летать на вениках и болтать с гадюками.

Дмитрий не был ни первым, ни вторым, ни третьим, хотя и прошел обучение в единственном в мире заведении, где воспитание магов поставили на поток.

В этой Академии было три факультета, гордо именуемых Орденами.

В Белый предлагалось вступить тем, кто, по мнению приемной комиссии, готов был навек избрать путь помощи ближним и дальним. Правда, причины и мотивы такого выбора не всегда были чисты. Случалось, на эту дорогу абитуриентов толкало пуританское воспитание и они становились чопорными сухарями, не имеющими представления об искренней доброте. Нередко в полные инфантильных юношей и девушек ряды просачивались оборотни, гонимые мечтой построить карьеру, пользуясь общей слабохарактерностью. Их чаяния легкой наживы зачастую разбивались о жестокую действительность: среди верхушки Ордена было достаточно тех, кто уже воспользовался этой идеей.

Для Черного Ордена самые каноничными представителями были изгнанные из кланов подземные эльфы – илитиири. Никакой морали, никаких сантиментов, лишь борьба за выживание и стремление к власти и богатству. Но идейных мерзавцев среди черных почти не было, разве что редкие психи. Зато там было полно озлобленных на судьбу бедняков из глухих провинций нагов, которых в мире было так мало, что, в отличие от тех же гоблинов или орков, они не имели серьезного веса в обществе, и обычных балбесов, позарившихся на эфемерную возможность легкой наживы.

Сын владельца пивной на пять столиков святошей не был, но, в силу какой-то врожденной брезгливости, не желал марать руки в крови, пусть и гипотетически. Он выбрал чистилище магического мира – Орден Равновесия, он же Орден Баланса или Серый Орден. Ну или Орден Безразличия, как его величали сами студенты. Из него вышло множество наемников: от сторожей торговых палаток до специалистов по тайным операциям, многие становились профессорами и уважаемыми членами общества, а главное, доисторическая традиция оставляла за серыми магами исключительное право на директорское кресло. Именно там заканчивался полет фантазии и предел мечтаний маленького Мити, наивно полагавшего, что именно в нем находится та самая задница самого могущественного и уважаемого волшебника.

Сам Дима с малолетства был любознательным и общительным, легко сходился со сверстниками, а еще лучше со старшими. Они приносили больше пользы. Знал ценителей похабных шуток, а также кого легко купить лестью или монетой. Денег, впрочем, у него до поры не водилось, но он быстро научился достигать желаемого обходными путями: серия мелких услуг («сбегай на базар и купи мне…», «передай это письмо вон той прекрасной особе…», «слышь, малой, постереги у ворот вон того терема, как зайдет в него такой пузатый мужик, свисти что есть мочи, а я тебе пятак потом…»); несколько обменов, пара нахальных комплиментов – и в результате под подушкой спрятана книга о волшебниках или другая безделушка. Тратить усилия на помощь отцу-одиночке в его обрыгаловке Дима нужным не считал.

Круговорот унижений и нужда превратили папашу из некогда оборотистого дельца в личность настолько ничтожную и трусливую, что многие из его завсегдатаев давно открыли кредит, который не планировали гасить.

Как-то Дима подглядел за ним и, наслушавшись подобострастных заискиваний, спросил, почему бы не нанять волшебника, чтобы вышвырнуть любителей халявы.

Отец вздохнул и отмолчался.

Зато когда Дмитрию стукнуло пятнадцать, папаша внезапно собрал остатки сбережений, влез в долги и отправил парня в Ранаталону навстречу мечте.

Дорога от дома до Академии занимала неделю и шансов проделать этот путь с отцовскими деньгами без приключений был примерно такой же, как у Лестер Сити выиграть чемпионат Англии. Букмекеры приравняли бы их к вероятности высадки инопланетян в центре Москвы или внезапного обнаружения лохнесского чудовища, но, подобно прагматичной команде сеньора Раньери, Дима стал «маленьким паровозиком, который смог». Он не просто сумел сохранить по пути сбор на обучение, зашитый в разных частях штанов, но даже умудрился ловко сэкономить на дороге, насмешив торговцев, плывших через Арсулью к Ранаталоне, скабрезными анекдотами про орка и эльфийку, хотя понятие о том, как те выглядят, имел очень смутное. Мужики на веслах, вытирая слезы смеха, умоляли капитана оставить хулигана на корабле, но Дима четко обозначил цель своего плавания: Академия магии. Зато в обмен на мытье палуб и новые анекдоты ему удалось втрое сбить цену за переправу. Кроме того, моряки охотно кормили его со своего стола.

На другом конце пролива его ждал мир, известный ему лишь по слухам. Сотни, если не тысячи, пришвартованных в порту Ранаталоны судов заставили Диму почувствовать, что он приплыл из глухой деревни в тазу для мытья пола.

Дома на базарной площади он несколько раз встречал небольшие компании гномов, прибывших из-за моря по торговым делам. Разок ему померещились остроконечные уши эльфа, но их обладатель оказался полукровкой – был слишком высок и широк в кости. А тут уже на берегу на него обрушился шквал запахов, языков и наречий. Лесные и ночные эльфы, кентавры и хоббиты были едва заметны в этой пестрой похлебке. Куда больше его поразили плоды любви различных рас и странные лысые существа с полупрозрачной зеленоватой и голубоватой кожей. Это могли быть только морские эльфы, любимые персонажи баек моряков.

Стоя на пристани, Дима сжимал в руке тощую сумку со всеми пожитками и долго не мог сдвинуться с места. Он с восторгом, но слегка растерянно озирался по сторонам, пока на его плечо не легла тяжелая рука. Обернувшись, он увидел обветренное, в красных прожилках лицо капитана корабля, на котором приплыл.

Старик не был склонен к сантиментам, но этот мелкий болтливый гаденыш ему полюбился – заставил вспомнить собственную юность. К тому же сыновья капитана давно сгинули в погоне за солидным кушем, а преклонные года не оставили надежд обзавестись новым наследником. В общем, смерив прищуром выцветших, но еще зорких глаз разношерстную толпу в порту, он произнес что-то вроде:

– Слушай, малой, как там тебя… Дмитрий. Ты, это самое… Может, у меня остаться захочешь? Такой славный матрос из тебя будет, а там, глядишь, походишь по морям, может, и до штурмана у меня дорастешь. Деньгами не обижу, опять же… У тебя-то штаны свалятся, не ровен час.

Пацан одной фразой разбил его надежду:

– Не, дядь Вов, я, еще когда совсем мелкий был, хотел магом стать.

Капитан понял, что уговоры не заставят мальчишку свернуть с намеченной дороги. Он крякнул по-стариковски с досады, достал из кошелька пару золотых монет, повертел в загрубевших мозолистых руках и вручил мальчишке. Затем зычно окрикнул матроса, тащившего мешок с кофе, и когда тот облегченно кинул ношу к его ногам, размотал мешок, деловито жуя трубку. Втянул широкими ноздрями ароматную волну, исходившую от зерен, достал из внутреннего кармана жилета мешочек с завязками, парой ловких движений наполнил, стянул верхушку и вручил несостоявшемуся штурману:

– Я как-то бывал в той школе. Возили кофе директору. Большой он был охотник до него… Может, и сейчас школой правит. Шут их поймешь, этих магов, сколько они свет белый топчут… Если он еще при делах, может, и сойдешься с ним на кофейных зернах. А там, глядишь, и сам до директора дорастешь.

Покончив с подарками, капитан достал из жилета свернутую в трубку карту, деловито расправил и примостил на крышке стоявшей рядом бочки. Пыхнул пару раз трубкой и стал объяснять дорогу, перемещая заскорузлый палец по шершавой поверхности.

– По вот этой улице, ты ее узнаешь по повозкам и народу всякому с тюками, иди до тех пор, пока на горизонте не покажется канал. Там налево повернешь, пройдешь три дома и направо сворачивай. Дальше через мост идешь и на третьем перекрестке сворачиваешь налево, идешь до реки, что побольше первой, пересекаешь ее по мосту и сразу налево. Едва повернешь, увидишь развилку. Там тоже налево. Затем по широкой улице, пока не увидишь сад. Его надо обойти. Жмись к домам, иначе услышишь эльфийское пение и себя забудешь. Сад этот крошечный, сам видишь, – он обвел овальное зеленое пятнышко пожелтевшим от табака ногтем, – но блуждать в нем простой парняга вроде тебя может остаток своих дней. Дальше через канал по мосту, мимо изгороди резной железной, за которой тоже сад, только побольше и с прудами. Там чинуша один знатный живет, лучше не суйся. Он вмиг познакомит тебя с этой твоей магией так, что навсегда охоту связываться с колдунами отобьет. – Он усмехнулся в ответ на живое возмущение, вспыхнувшее в глазах парнишки. – Ладно, ты это… Извини, продолжаем. Дальше прямо все, вдоль реки, пока не увидишь замок. Рыжий такой, в три этажа, с крышей зеленой. Со всех сторон ров. У главного входа, не доходя него, будет забор и две башни на проходной, тоже рыжие. Ты не тушуйся и прямо иди через дозоры, мимо всякого люда. Спроси, как к директору попасть. Лучше всего у тех, кто в белом, если не найдешь, то серых. Черных сторонись. Как пройдешь к директору, подари кофе и скажи, что он от меня. А дальше надейся, что тот трухлявый пень все еще жив и любит кофе. Тот, что я тебе дал, пьют первые богачи и знать эльфийская. В общем, береги его.

Отблагодарить капитана за столь щедрый подарок Диме было нечем. Он просто протянул капитану свою тощую покрасневшую на солнце руку и, глубоко вдохнув соленый воздух, скорым шагом двинул в указанном направлении. На том и простились.

Он без проблем нашел Академию, одолел вступительный экзамен, на вопрос почтенных старцев о цели обучения честно заявил, что намеревается занять кресло директора. Его живой и здравствующий обладатель усмехнулся в аккуратную седую бородку.

За несколько лет учебы Дима превратился из тощего доходяги в хитрющего жилистого дельца с аккуратными волосами до плеч. Серый костюм, полагавшийся студентам Ордена Равновесия за счет магии сидел на нем весьма хорошо. Ботинки, прическа, оценки – все как полагается. Красавцем он не был, но девчонкам нравился. Вел себя с ними очень деликатно, понимая серьезность последствий возможных ошибок. Учился в меру усердно, не забывая пестовать свой главный талант: выходить сухим из мелких передряг. В итоге умение ради выгоды найти общий язык с кем угодно создало ему репутацию специалиста по решению щекотливых задач.