Обретая счастье

– Да, Роберт Васильевич? – тот вытянулся по струнке и внимательно посмотрел на совладельца учебного заведения.

– Дим, слушай, можешь мне перекинуть запись с женщиной, которая сегодня приходила. Селезнёва Мария.

– Которая ключи забыла?

– Да, она самая.

Охранник подавил свой интерес, но который был замечен Робертом, и тут же пообещал сделать копию и перекинуть на внутренний компьютер босса. Поблагодарив охранника за то, что тот, не задавая вопросов, ринулся исполнять просьбу, Роберт направился в логово Некрасовой, прокручивая в голове весомые аргументы, способные склонить Мару к положительному решению вопроса с назначением помощника. Роберт развивал свой бизнес, который он не мог бросить, проводя в школе всё своё время. У него имелись помощники, отвечающие за различные вопросы в спортивных комплексах, да и Виктор нашел себе зама, хотя выбор для большинства оставался сомнительным. Роберт никак не мог привыкнуть к копии Никольского – у Луки даже прищур был похож на тот, которым Никольский одаривал людей.

Поднимаясь по лестнице, мужчина еще раз прокрутил в голове интересную встречу с Марией Степановной, отмечая для себя один важный и заманчивый аспект – она разведена. Но не значит, что свободна. А это не могло не взволновать Громова, предпочитающего завоевывать женщин.

***

– Эй, подружка, приветик! – На пороге своей квартиры мне приветливо помахала рукой Дарина. Моя лучшая и, пожалуй, единственная настоящая подруга. Не подруга-коллега, не знакомые мамочки из школы или детского сада или соседка со второго этажа.

Дарина тряхнула черной кудрявой копной волос и пропустила вперед своего сына, больше похожего на торнадо, чем на ребенка. Впрочем, мои наследники мало чем отличались от Руслана, уже стягивающего ветровку и бросающего ботинки как попало. – Блин, Рус! А ну-ка, убери все на место.

Подруга обладала не только экзотической внешностью, благодаря которой всегда имела успех среди мужчин, но и жестким характером командирши, из-за которого мужа у нее так и не было, а отец Руслана сбежал через пару лет после рождения мальчишки. Не выдержал сильной и независимой женщины, потому что на практике оказался тюфяком.

– Проходите, –  проговорила я, рассматривая, как Руслан торопливо поставил ботинки на подставку, набросил ветровку на крючок для одежды и умчался, даже не удосужившись поздороваться со мной. Кажется, мои парни чем-то его увлекли, раз мальчишка не замечал мира вокруг.

– Лишить бы его сладостей на месяц-другой, – устало проговорила Дарина. – Никак не научится складывать вещи как положено, пока не гаркнешь.

Усмехнувшись, я предложила подруге домашние тапочки, а сама прикрыла дверь на цепочку. Дарина скинула свои остроносые ботильоны, опустила ноги в пушистые тапочки и не спеша стянула плащ. Несмотря на ее жесткий характер, грациозностью она уступала разве только кошкам.

– На кухню? – предложила я, указывая на открытую дверь. Там на плите уже закипал чайник, а выпечка на скорую руку томилась на столе, прикрытая салфеткой. Дарина душу готова была продать за печенье из духовки, но фигуру берегла, поэтому обычно съедала не больше трети от приготовленного.

– Еще спрашиваешь! – усмехнувшись, она продефилировала мимо меня, а ее ноздри запорхали как крылья бабочки. Верный признак того, что она учуяла вкусности.

Усевшись за стол, я приготовилась к пустой трескотне и поеданию сладостей, как в мою голову ворвался напряженный голос подруги.

– Итак, Машуня, поведай-ка мне, за что опять в школу вызывали?

– Как?

– Твои моему похвастались!

– Вот же, – еле удержавшись от ругательства, я осторожно опустила чашку с горячим чаем, стараясь не расплескать по столу напиток.

Дарина кивнула и добавила:

– Наших родителей в совокупности столько не вызывали в школу, когда мы учились, сколько тебя гоняют. Кажется, скоро у тебя появится пропуск постоянного клиента.

– Ой тебе только шутки шутить. – Отмахнулась, сдерживая улыбку. – В школу наших родителей гоняли исключительно из-за тебя. А я была на подпевалах.

Дарина озорно расхохоталась, и я не удержалась, рассмеявшись следом и прогоняя чуток напряжения, скопившегося в теле и готового выстрелить как пружина.

– Ну дык за что опять-то?

От веселости не осталось и следа. Я будто окунулась в воспоминания прошлого дня и, нахмурив брови, вернулась к чашке. Покрутив ту в руках, пересказала вкратце историю, упустив несколько очень важных деталей.

Дарина, выслушав меня, подхватила новую печеньку и запустила ту в рот, смачно жуя и продолжая диалог.

– Значит, не исключили, а предложили тренировки по спонсорской программе, – протянула она, посматривая то меня, то на горку из печенья.

Кивнув, я вновь нахмурилась. Припоминая того самого тренера, от которого волосы дыбом встали на затылке, опустила глаза, рассматривая микроскопические крошки на столе. Прибраться что ль? Уборка меня немного успокаивала, а генеральная уборка так вовсе лечила от душевных терзаний.

– Вот так просто взяли и предложили? – В голосе подруге непросто слышались скептические нотки, они там дребезжали и скребли когтями по стеклу.

– Дарин, я сама была поражена, когда услышала, – выдохнув, ответила и посмотрела на подругу. – Я ведь готовилась к худшему. Думала, придется возмещать убытки. Мало ли что они могли натворить!

Подруга с горечью усмехнулась. Кому как не ей знать о моих сыновьях всё. Она же поддержала нас, когда я оказалась на улице с двумя детьми на руках, а Дарина сама жила в старой квартире, доставшейся ей по наследству от бабушки – без ремонта и с буйными соседями по лестничной площадке. Но тогда мы продержались и вылезли из хаоса, в котором я очутилась по собственной глупости, а уж какие-то проблемы в школе не шли с теми, что мы пережили.

– Так, а что за спонсорская программа-то?

Я пожала плечами, не зная, как ответить. Мне в голову не пришло расспросить директора, а теперь как-то не решалась позвонить или съездить вновь в школу. Но не из-за стыда или сомнений, а потому что до седого ужаса боялась увидеть того, кто должен был стать тренером моих сыновей. И за что мне такое наказание?! Неужели черная полоса решила свести меня в могилу раньше срока? Новых встреч мое трусливое сердечко не переживет!

– Мне обещали позвонить, когда будет готов новый договор, – постаралась разбавить нагнетающую обстановку отвернувшись. Лишь бы Дарина не заметила моего напуганного лица, но подруга на то и подруга, чтобы не оставить без внимания белеющие щеки.

– Эх, Манька, опять что-то привираешь?

– Нет! – слишком импульсивно ответила, подскакивая и сгребая пустую чашку. – Я, правда, не расспросила. Из головы вылетело. Все думала про отчисление и что делать после, а тут как обухом по голове.

Дарина скептически покачала головой, но, кажется, приняла мой ответ. Нырнув пальцами в тарелку с печеньем и выудив самую симпатичную, на мой взгляд, она, жуя, вновь заговорила:

– А как там Толик? Не объявился?

Я аж вздрогнула, услышав ее вопрос.

– Вот еще, – возмущенно затараторила, наливая себе новую порцию чуть остывшего чая. – Думаешь, мы ему нужны?

Дарина скривилась и отмахнулась.

– Я так, на всякий случай, спрашиваю. Вдруг Толику морду придется бить, а у меня маникюр. – Она указала на длинные и аккуратные ногти, которым позавидовала бы любая модница.

Безупречные крепкие ноготки, способные выцарапать глаза. Вот только Дарина не царапалась как кошка. Она била кулаком. И это была ее идея отдать моих мальчишек в спортивную школу, тогда как Руслан оказался немного слабым здоровьем и предпочел точные науки силовым нагрузкам. Но это не мешало Русу дружить с моими бойцами и находить общие темы.

– Ну и черт бы с ним! – Взмахнув рукой, Дарина вернулась к чаепитию.

Я выдохнула, прикрывая глаза. Еще мне проблем с бывшим мужем не хватало. Хотя подруга в чем-то была права. Толик слишком давно не объявлялся, отчего становилось не по себе. Обычно у него будто лампочка в голове загоралась, и он появлялся в нашей жизни строго раз в полгода, доводил меня до истерики и уходил в закат, хищно улыбаясь. Бывший муж нуждался в дозаправке, а когда напивался моей кровью, мог отвалиться как отожравшийся комар и больше не жужжать над ухом. Но обычно передышка длилась несколько месяцев, а тут почти год! Неужели нашел себе новую жертву, вампирюга хренов?

– Да, черт бы с ним, – ответила я, остро ощущая поддержку Дарины.

Обычно она спешила мне на помощь и выпроваживала Толика, чаще всего за шкирку или грозясь вызвать своих друзей, среди которых были очень крепкие парни, не гнушавшиеся дать пинка под зад обнаглевшему пройдохе. И ее волнение было небезосновательно – мы словно привыкли к встряске, по которой теперь скучали. В самом плохом смысле этого слова.

– Как на работе? – протянула Дарина, подхватывая новую печеньку. Если она продолжит так упоительно их поедать, то для мальчишек ничего не останется.

Вздохнув, я прогнала улыбку и ответила честно. С вопросом о работе подруге не стоило врать. Она прекрасно понимала, как мне тяжело работалось с новой начальницей, отчего-то возомнившей себя богиней бухгалтерии. И ведь босс потакал ей! Вот и вчерашний вызов в школу средь бела дня не обошел меня стороной. Босс вызвал на ковер после того, как я вернулась на работу и, кстати, задержалась на три часа после конца рабочего дня, чтобы восполнить пропущенное время.

– Не думаю, что я там задержусь. Чувствую, как Мегеровна под меня капает.

Мегеровной мою начальницу называла Дарина, я же случайно повторяла и очень надеялась не обозвать Елену Аристарховну на работе так. Тогда точно вылечу с насиженного места.

– И еще эта черная полоса…

– Маш, ты себя накручиваешь. Это все нервы!

– Не думаю. – Пожав плечами, я откинулась назад. Спинка стула неприятно затрещала. Неплохо бы обновить кухонную мебель. – Что я ни делаю, все шиворот-навыворот получается.

– Тебе надо расслабиться. Выбраться из дома, прогуляться. Может, в бар сходить.

– И оставить детей крушить дом? В прошлый раз они сломали стекло в шкафу, когда я отправилась на свидание. И заметь, это было одно из худших свиданий на моей памяти.

Дарина расхохоталась, даже не стараясь удержаться от язвительного комплимента моим талантам производить впечатление на мужчин. Они бежали от меня как ошпаренные. Наверное, это наше общее проклятие.

– Ну их, этих мужчин! – Теперь настала моя очередь отмахиваться, но стоило мне произнести эти слова, как перед глазами появился он. Нет, не так. ОН! Аж подурнело и, скорее всего, на лице отразилось восковой маской, но спасли меня мальчишки, ворвавшиеся на кухню.

– Мам! Мам! Можно печенье?

– Мы не будем крошить.

В унисон затараторили Андрей и Антон, а Руслан стоял чуть в стороне и жадно поглядывал на тарелку со сладостями. Кажется, тяга к вкусненькому ему досталась от матери, потому стоило мне протянуть тарелку вперед и позволить им сгрести почти всю выпечку, глаза Руслана загорелись и он заулыбался, смачно причмокивая. Рус был младше моих на пару лет, ниже их ростом и худее. На его голове забавно торчали короткие черные кудряшки, доставшиеся так же от матери, как и темные глаза, которые он прятал за очками, и чем-то во внешности был похож на моих парней. Порой их считали братьями, и если по крови они оставались чужими друг другу, то дружба у них была самой крепкой, и Руслан мог не опасаться – мои защитят младшего друга. Впрочем, этим они иногда занимались, стоило кому-то обозвать Руслана зубрилой.

– Тёть Дарин, а мама вам рассказала про школу? – с набитым ртом заговорил Андрей, оборачиваясь к смеющейся женщине, которая утащила последнюю и самую кривую печеньку из тарелки.

– Конечно! – Кивнула она, взглянув на меня. – И сказала, что вы теперь будете тренироваться по спонсорской программе.

– Да! – воодушевленно произнесли мои сыновья, выпрямившись и возгордившись собой. – А еще нас будет тренировать Роберт Васильевич.

– Кто?

– Роберт Васильевич, – повторил Антон, громко хмыкая. Да так, словно Дарина должна была знать имя и потерять сознание, услышав его. Впрочем, потерять сознание могла я, когда поняла, что разговор забрел на очень опасную территорию.

Дарина заинтересовалась. Ее глаза подозрительно заблестели, и она уточнила, посмотрев на мальчишек.

– А что за тренер-то такой?

– Он очень известный боксер, – начал рассказ Антон, выпрямив спину. Вот так бы он в школе на уроках отвечал.

Мысленно всплеснув, руками я обескураженно смотрела на сына, пересказывающего биографию человека, которого я долгие годы пыталась забыть. Вычеркнуть из памяти, стереть ластиком судьбы, но теперь он вернулся, и мои сыновья знали о нем больше, чем я. Прислушиваясь к рассказу, не сразу заметила, как Андрей протянул Дарине свой телефон и показал там что-то. Хотя спустя секунду я поняла, что именно. Лицо подруги вытянулось и побледнело, что было очень несвойственно для ее смуглой кожи.

– Ёшкин кот, – пробормотала она. – Да быть такого не может.

Сглотнув вязкую слюну, я потупила взор и поставила на себе крест. Дарина поняла. Ее память идеальна на лица. Конечно же, она вспомнила его.

Глава 5

Я ожидала взрыва, но Дарина улыбнулась и продолжила слушать хвалебные отзывы о «самом лучшем тренере на свете». И чем больше мальчишки восхваляли  тренера, тем тяжелее мне становилось на душе. В их словах, казалось, я слышала то, что раньше никогда не звучало из уст детей. Андрей и Антон были очарованы человеком, которого я боялась до смерти. Своими ручищами он же мог свернуть мне шею, узнай…

Мысленно прогнав панику, я постаралась прислушаться к мальчишкам, продолжающим показывать какие-то статьи или снимки в телефоне, а Дарина заинтересованно кивала и с жадностью разглядывала фотографии Роберта Васильевича.

Роберт…

Посмаковав его имя на языке, я ощутила послевкусие горечи, отчего становилось дурно, а к горлу подступала тошнота. Попытавшись взять под контроль губительную для меня ситуацию, я натянула на лицо улыбку и обратилась к сыновьям:

– Думаю, тётя Дарина уже наслушалась о тренере. Может, вы заберете печенье в свою комнату?

Антон обернулся ко мне и кивнул, забирая тарелку, куда они сложили сладости. В том числе кое-что выгребли из конфетницы. Отправив ребят заниматься своими мальчишескими делами, я насторожилась, ожидая словесного удара от Дарины. Но она по-прежнему молчала, и лишь ее темный взгляд высверлил в моем лбу огромную дыру.

– Так так, Мария Степановна. – Сложив перед собой руки, подруга посмотрела на меня в упор. – Значит, Роберт Васильевич. – Цокнув языком, она покачала головой, осуждая меня.

– Дарин…

– Ну уж нет уж! Подруженька, давай-ка поведай мне, что за вселенская фигня творится?

Сглотнув тошнотворный комок, я опустила голову и скрыла лицо за ладонями. Глаза в этот момент защипало, хотя я многие годы назад дала себе обещание – не рыдать больше по ошибкам молодости.

– Эй, ты чего? Машунь? – Дарина подскочила с места и опустилась совсем рядом. Положив руку на мою голову, она погладила по волосам и зашептала. Так, чтобы никто кроме меня ее не услышал. – Маш, что было, то было. Я не буду тебя воспитывать или что-то советовать. Мы с тобой все сто раз обсудили еще тогда. Но, блин, – она шумно выдохнула, взяв секундную паузу, – если он узнает тебя? Если он обо всём узнает?!

Я отлепилась от собственных ладоней и глянула искоса на перекореженное лицо подруги. Дарина злилась и негодовала. Как же я ее понимала…

– Он не узнает меня. – Пожав плечами, я посмотрела на настенные часы. Казалось, стрелка замерла на месте. – Мне было восемнадцать, я была тощая и с черными волосами. И еще те смоки-айс весом в тонну. Я себя на фотографиях тех времен не узнаю́, а ты говоришь про мужчину! У них память как у золотой рыбки: пукнул и забыл!

Дарина усмехнулась, но смех ее был пропитан горечью.

– А как же школа? – прошептала она. – Если все-таки что-то узнает?

– Не думаю… – я перевела взгляд на столешницу, подмечая те самые крошки, от которых в руках всё зудело. Верный признак нервного перенапряжения.

– А когда думать будешь, Машунь? – вдруг зашипела она, затараторив: – Мужик мужиком, но у некоторых память лучше, чем ты думаешь. Вон твой бывший все забыть тебя не может. Предполагаешь, этот ничего не вспомнит?

– Лишь раз, Дарин… Мы виделись лишь раз. И думаешь, я себя не виню? – вспыхнула, стараясь не закричать. – Думаешь, когда я его увидела, мое сердце не провалилось в пятки? Еще как! Но что я могу сделать? Отправиться в школу и забрать своих ребят? Что я им скажу? Им выпал такой шанс…

– А шанс ли?

– Нет, Дарин, перестань строить теории заговора, – проворчала я. – Иначе на день рождения подарю тебе шапочку из фольги.

Дарина прыснула и отмахнулась. Моя подруга была самой лучшей подругой на свете, но не без изъяна. Вот и ее поиски знаков, заговоров и прочей чепухи в итоге привели меня к тому, что я зациклилась на собственной черной полосе. А ведь она впервые заговорила про то, что меня покинуло везение.

– Себе подари шапочку из фольги. Потому что космическое излучение явно тебе мозги поджарило! Если этот человек узнает правду, быть беде. Запомни мои слова, Машунь. Он твою задницу надерет так, что сидеть не сможешь.

Услышав слова подруги, я невольно сжалась. А ведь в чем-то она права. Ручищи великана при первой встрече вызвали шок, а если он этими самыми руками да меня… Нет, даже представлять не буду.

– Обещай, что будешь держать язык за зубами, – прошептала я. – Пусть учатся в этой школе. А я что-нибудь придумаю. Вдруг удастся их перевести в другое место.

Дарина наморщилась и развела руками.

– Я похожа на болтунью?

– Иногда, – усмехнулась, получая слабый удар кулаком в плечо. Так Дарина вымещала свое раздражение.

– А им не скажешь?

– Никогда, – выдохнула я. – Пусть Толика считают своим отцом. Непутевым отцом, который от них отказался.

Дарина выдохнула, прикрывая глаза. Я прикусила губу, чувствуя, как обрастаю ложью. Забрать ребят из школы лишь потому, что их настоящий отец работает там – сдать себя с потрохами. В чем-то Дарина права. Мне сто́ит понять, узнал ли он меня или нет. Если для Роберта Васильевича я останусь лишь матерью детей, которых он тренирует, то Антон и Андрей продолжат учиться в школе имени А. Некрасова. Пока я не найду для них новое безопасное место.

– Ох, Машунь, рисковая из тебя баба получилась.

– Не рисковая, – отозвалась, поправляя подругу, – а безмозглая. Дарин, лишь раз… Лишь один раз и вот… Как же все может перевернуться после одного раза.

– Дура ты, Машка. Но красивая.

Улыбнувшись, кивнула, припоминая день, когда Дарина назвала меня дурой, и мы отправились пятничным вечером в ночной клуб. Тот самый вечер, который перевернул мою жизнь с ног на голову.

***

– Давай, Маш, торопись!

Я одернула платье сочного синего цвета и кивнула, перекидывая ремешок сумочки через плечо, и засеменила за подругой, тайно завидуя сногсшибательному виду. Впрочем, стараниями Дарины и я выделялась на фоне остальных девчонок, притащившихся в новый клуб. И большинство из этих девчонок я знала в лицо: многие учились в том же колледже, что и мы. Поэтому ловила на себе удивленные взгляды. Кажется, меня не ждали. Да еще в таком виде.

Одернув короткое платье, грозящееся задраться до пояса и оголить зад, если я сделаю одно неверное движение, осторожно переступала в босоножках, одолженных Дариной. Да и платье было не моё. Подруга нашла подходящий наряд, в котором  чувствовала себя вызывающе. Тонкая ткань неплотно облегала худощавое тело и узкие бедра, отчего казалось, будто это не мини, а тряпка, натянутая на вешалку. Вздохнув, огляделась по сторонам и вновь ощутила острый укол зависти. И почему остальные девчонки к своим восемнадцати годам уже имели аппетитные формы, а я оставалась угловатым подростком?

– Дарин, да погоди ты! – Ухватившись за локоть подруги, притормозила ее у толпы. Не хватало еще заблудиться, если толпа нас разделит.

– Ну, Маш, – простонала она. – Если не поторопимся, то будем торчать у входа весь вечер. Там уже народу столько, что не протолкнуться.

– Может, а ну его? – Я взмахнула рукой и скептически посмотрела на клуб.

У входа, как и сказала подруга, уже собиралась толпа, которую пока еще пускали внутрь. Но народ прибывал, и я не могла не отметить здравую мысль Дарины. Пять минут, проведенных в толпе, и нас точно не пустят.

– Хорошо. Только меня-то не бросай, – проворчала я, по-прежнему удерживая бойкую подругу за локоть.

Та кивнула, и мы поторопились занять место в образовавшейся очереди. И пока очередь двигалась, проходя через охрану и пропадая за высокими темными дверьми «Фараона», я то и дело оглядывалась по сторонам.

В клубах я не была частым гостем, но благодаря Дарине вырвалась сегодня из учебной рутины. Та как раз что-то бормотала про очередь, фыркала и немного злилась на парня, который ее легонько задел. Она обернулась и высказалась, мне пришлось одернуть подругу и прошептать, чтобы не устраивала скандалов. За Дарину я не волновалась – ее практически профессионально поставленный удар, во многом благодаря трем братьям, мог выбить дурь из любого парня, а вот за себя мне стоило побеспокоиться. Я же на таких каблуках далеко не унесу ноги.

– Ладно-ладно. Проехали и забыли, – проворчала Дарина, вернув все свое внимание очереди, которая отчего-то замедлилась, а спустя мгновение и вовсе перестала двигаться. – Ну что еще за фигня творится? – возмутилась она, оглядываясь и, кажется, довольно быстро отыскала источник. – Ого! Ну, ты глянь! – Толкнув меня в бок, Дарина указала на парней, прошествовавших мимо толпы.

Я проследила за направлением, указанным подругой, и уставилась на четверку.

– Кто это? – Мои глаза могли выпасть из орбит. Я была поражена настолько, что не заметила, как заикаясь, задала вопрос подруге.

Та хмыкнула и склонилась ко мне, почти беззвучно зашептав. То же самое делали и другие участники образовавшейся очереди, которая будто замерла, расступилась как море перед Моисеем и пропустила вперед четверку парней, державшихся так, будто весь мир им должен.

– Да ладно, Машунь, будто ты про них не слышала? – пробормотала Дарина, удерживая мой локоть. – Это же они.

По ее интонации я бы выделила только одно слово, упоминание которого мне ни о чем не говорило: ОНИ. Округлив глаза, обернулась к подруге и изогнула бровь, требуя объяснений. Дарина хохотнула, но предпочла все же ответить, явно гордясь тем, что знала о парнях больше, чем я.

– Братья Громовы и их друзья, – проговорила она. – Их еще называют «золотой четверкой». Мажорчики. Ребята при деньгах и связях. И для таких клуш, как мы с тобой, недосягаемы.

А вот с этим я была согласна. Судя по тому, что мне удалось рассмотреть, пока они проходили мимо и скрылись за дверьми клуба, выглядели парни так, что наше появление на их глазах могло вызвать приступ тошноты или смеха. В зависимости от ситуации, конечно же. Но я точно не планировала появляться у них на глазах, как и Дарина. Потому что вскоре все внимание было уделено новому клубу, пестрой толпе и отличной музыке, от которой хотелось пританцовывать. И я позволила себе отвлечься, отмахнуться от проблем на учебе, от Толика, который стал вести себя немного странно, от домашней размолвки с родными…

В эту ночь я предпочла забыться и совершить ошибку, за которую когда-нибудь однажды поплачусь.

***

– Да, то платье тебе очень шло, – томно произнесла Дарина, прикрывая глаза.

– Оно висело на мне, как на вешалке, – проворчала я, закатывая глаза.

Чай в моей чашке давным-давно остыл, как и были уничтожены все сладкие запасы. Дарина откинулась на стуле, поглаживая себя по животу. Ее лицо на миг озарилось счастьем, но мое тихое покашливание вынудило ее собраться и возвратиться к главному вопросу, из-за которого нам  пришлось вернуться в тот самый день.

– Ты же никому не расскажешь?

– Маш, ты чем слушала-то?! – возмутилась Дарина, зашипев на меня. – Зачем мне рассказывать? Это ты подумай лучше, как сохранить все в тайне, раз не хочешь, чтобы он узнал.

Я выдохнула, опуская глаза. К лицу прилила краска.

– Прошло столько лет, Дарин. Не думаю, даже если он узнает меня, то захочет что-то иметь общее… Тем более детей.

Дарина шумно выдохнула, опустив ладони на столешницу. Ее пальцы, отбивающие ритмичный мотивчик, нервировали меня, а вот подругу расслабляли. Так она думала. И обычно ее идеи вгоняли меня в ступор.

– А если он захочет что-то иметь с тобой, в том числе и детей?

– Дарин! Теперь ты сошла с ума? – затарахтела я, нависая над столом. – У Роберта своя жизнь, у меня своя. Я даже не знала, как его звали по-настоящему, если бы не эта встреча. Я ничегошеньки тогда не знала…

Подруга насупилась, но не возмутилась. Лишь ее тихое бормотание вселило в меня некую надежду, что все будет хорошо. Главное, вести себя естественно и не контактировать с ним. Не видеть тренера Роберта Васильевича и не появляться у него на глазах. Потянуть время, а там уже придумаю, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Я обязательно что-нибудь придумаю…