Русские поэты серебряного века

Русские поэты серебряного века. Сборник

© Ахматова А.А., насл., 2021

© Гумилёв Н.С., насл., 2021

© Аземша А.Н., илл., насл., 2020

© ООО «Издательство «АСТ», 2021

Иннокентий Анненский

(1855–1909)

Перед закатом

Гаснет небо голубое,На губах застыло слово;Каждым нервом жду отбояТихой музыки былого.Но помедли, день, врачуяЭто сердце от разлада!Всё глазами взять хочу яИз темнеющего сада…Щётку жёлтую газона,На гряде цветок забытый,Разорённого балконаОстов, зеленью увитый.Топора обиды злые,Всё, чего уже не стало…Чтобы сердце, сны былыеУзнавая, трепетало…

Ветер

Люблю его, когда, сердит,Он поле ржи задёрнет флёромИль нежным лётом бороздитВолну по розовым озёрам;Когда грозит он кораблюИ паруса свивает в жгутья;И шум зелёный я люблю,И облаков люблю лоскутья…Но мне милей в глуши садовТот вечер тёплый и игривый,Что хлещет жгучею крапивойПо шапкам розовым дедов.[1]

Октябрьский миф

Мне тоскливо. Мне невмочь.Я шаги слепого слышу:Надо мною он всю ночьОступается о крышу.И мои ль, не знаю, жгутСердце слёзы, или этоТе, которые бегутУ слепого без ответа,Что бегут из мутных глазПо щекам его поблёклымИ в глухой полночный часРастекаются по стёклам.

Ноябрь

Сонет

Как тускло пурпурное пламя,Как мёртвы жёлтые утра!Как сеть ветвей в оконной рамеВсё та ж сегодня, что вчера…Одна утеха, что местамиНалёт белил и серебраМягчит пушистыми чертамиРаботу тонкую пера…В тумане солнце, как в неволе…Скорей бы сани, сумрак, поле,Следить круженье облаков, —Да, упиваясь медным свистом,В безбрежной зыбкости снеговСкользить по линиям волнистым…

Снег

Полюбил бы я зиму,Да обуза тяжка…От неё даже дымуНе уйти в облака.Эта резанность линий,Этот грузный полёт,Этот нищенски синийИ заплаканный лёд!Но люблю ослабелыйОт заоблачных нег —То сверкающе белый,То сиреневый снег…И особенно талый,Когда, выси открыв,Он ложится усталыйНа скользящий обрыв,Точно стада в туманеНепорочные сны —На сомнительной граниВсесожженья весны.

Только мыслей и слов…

Только мыслей и словПостигая красу, —Жить в сосновом лесуМежду красных стволов.Быть как он, быть как все:И любить, и сгорать…Жить, но в чуткой красе,Где листам умирать.

Две любви

<С.В. ф-Штейн>

Есть любовь, похожая на дым:Если тесно ей – она дурманит,Дай ей волю – и её не станет…Быть как дым, – но вечно молодым.Есть любовь, похожая на тень:Днём у ног лежит – тебе внимает,Ночью так неслышно обнимает…Быть как тень, но вместе ночь и день…

Дети

Вы за мною? Я готов.Нагрешили, так ответим.Нам – острог, но им – цветов…Солнца, люди, нашим детям!В детстве тоньше жизни нить,Дни короче в эту пору…Не спешите их бранить,Но балуйте… без зазору.Вы несчастны, если вамНепонятен детский лепет,Вызвать шёпот – это срам,Горший – в детях вызвать трепет.Но безвинных детских слёзНе омыть и покаяньем,Потому что в них Христос,Весь со всем своим сияньем.Ну, а те, что терпят боль,У кого как нитки руки…Люди! Братья! Не за то льИ покой наш только в муке…

Среди миров

Среди миров, в мерцании светилОдной Звезды я повторяю имя…Не потому, чтоб я Её любил,А потому, что я томлюсь с другими.И если мне сомненье тяжело,Я у Неё одной ищу ответа,Не потому, что от Неё светло,А потому, что с Ней не надо света.

Николай Минский

(1856–1937)

Ноктюрн

Полночь бьёт… Заснуть пора…Отчего-то страшно спать.С другом, что ли, до утраВслух теперь бы помечтать.Вспомнить счастье детских лет,Детства ясную печаль…Ах, на свете друга нет,И что нет его, не жаль!Если души всех людейТаковы, как и моя,Не хочу иметь друзей,Не могу быть другом я.Никого я не люблю,Все мне чужды, чужд я всем,Ни о ком я не скорблюИ не радуюсь ни с кем.Есть слова… Я все их знал.От высоких слов не разЯ скорбел и ликовал,Даже слёзы лил подчас.Но устал я лепетатьЗвучный лепет детских дней.Полночь бьёт… Мне страшно спать,А не спать ещё страшней…

Она, как полдень, хороша…

Она, как полдень, хороша,Она загадочней полночи.У ней не плакавшие очиИ не страдавшая душа.А мне, чья жизнь – борьба и горе,По ней томиться суждено.Так вечно плачущее мореВ безмолвный берег влюблено.

Два пути

Нет двух путей добра и зла,Есть два пути добра.Меня свобода привелаК распутью в час утра.И так сказала: «Две тропы,Две правды, два добра.Их выбор – мука для толпы,Для мудреца – игра.То, что доныне средь людейГрехом и злом слывёт,Есть лишь начало двух путей,Их первый поворот.Сулит единство бытияПуть шумной суеты.Другой безмолвен путь, суляЕдинство пустоты.Сулят и лгут, и к той же мглеПриводят гробовой.Ты – призрак бога на земле,Бог – призрак в небе твой.Проклятье в том, что не даноЕдиного пути.Блаженство в том, что всё равно,Каким путём идти.Беспечно, как в прогулки час,Ступай тем иль другим,С людьми волнуясь и трудясь,В душе невозмутим.Их счастье счастьем отрицай,Любовью жги любовь.В душе меня лишь созерцай,Лишь мне дары готовь.Моей улыбкой мир согрей.Поведай всем, о чёмС тобою первым из людейШепталась я вдвоём.Скажи: я светоч им зажгла,Неведомый вчера.Нет двух путей добра и зла.Есть два пути добра».

Волна

Нежно-бесстрастная,Нежно-холодная,Вечно подвластная,Вечно свободная.К берегу льнущая,Томно-ревнивая,В море бегущая,Вольнолюбивая.В бездне рождённая,Смертью грозящая,В небо влюблённая,Тайной манящая.Лживая, ясная,Звучно-печальная,Чуждо-прекрасная,Близкая, дальная…

Моей вы вняли грустной лире…

Моей вы вняли грустной лире,Хоть не моей полны печали.Я не нашёл святыни в мире,Вы счастья в нём не отыскали.Так рвётся к небу и не можетДостичь небес фонтан алмазный,И душу нежит и тревожитЕго рассказ непересказный.А рядом ива молодаяПоникла под напев унылый.Её манит земля сырая,Прильнуть к земле у ней нет силы…

В моей душе любовь восходит…

В моей душе любовь восходит,Как солнце, в блеске красоты,И песни стройные рождает,Как ароматные цветы.В моей душе твой взор холодныйТо солнце знойное зажёг.Ах, если б я тем знойным солнцемЗажечь твой взор холодный мог!

Есть гимны звучные – я в детстве им внимал…

Есть гимны звучные – я в детстве им внимал.О, если б мог тебе я посвятить их ныне!Есть песни дивные, – злой вихорь разбросалИх звуки светлые по жизненной пустыне…О, как ничтожно всё, что после я писал,Пред тем, что пели мне в младенческие годыИ голоса души, и голоса природы!О, если бы скорбеть душистый мог цветок,Случайно выросший на поле битвы дикой,Забрызганный в крови, затоптанный в песок, —Он бы, как я, скорбел… Я с детства слышалкрикиВражды и мук. Туман кровавый заволокЗарю моих надежд, прекрасных и стыдливых.Друг! Не ищи меня в моих стихах пытливых.В них рядом встретишь ты созвучья робких мукИ робких радостей, смесь веры и сомнений.Я в сумерки веков рождён, когда вокругС зарёй пугливою боролись ночи тени.Бывало, чуть в душе раздастся песни звук,Как слышу голос злой: «Молчи, поэтдосужный!И стань в ряды бойцов: слова теперь ненужны».Ты лгал, о голос злой! Быть может, никогдаТак страстно мир не ждал пророческого слова.Лишь слово царствует. Меч был рабом всегда.Лишь словом создан свет, лишь им создастсяснова.Приди, пророк любви! И гордая враждаПадёт к твоим ногам и будет ждать смиренно,Что ты прикажешь ей, ты – друг и царьвселенной!

Утешение

Оно не в книгах мудреца,Не в сладких вымыслах поэта,Не в громких подвигах бойца,Не в тихих подвигах аскета.Но между тем, как скорби теньРастёт, ложась на всё святое, —Смотри: с востока, что ни день,Восходит солнце золотое.И каждый год цветёт весна,Не зная думы безотрадной,И, солнца луч впивая жадно,Спешат на волю семена.И всходы тайной силой пучит,И вскоре листья рождены,И ветер ласковый их учитШептать название весны.Душа свершила круг великий.И вот, вернувшись к детским снам,Я вновь, как праотец мой дикий,Молюсь деревьям и звездам.

Быть может, мир прекрасней был когда-то…

Быть может, мир прекрасней был когда-то,Быть может, мы отвержены судьбой.В одно, друзья, в одно я верю свято,Что каждый век быть должен сам собой.Нет, за свою печаль, свою тревогуЯ не возьму блаженства прошлых дней.Мы, отрицая, так же служим богу,Как наши предки – верою своей.Пускай мы пьём из ядовитой чаши.Но если Бог поставил миру цель,Без нас ей не свершиться. Скорби наши —Грядущих ликований колыбель.Мои сомненья созданы не мною,Моя печаль скрывается в веках.Знать, вера предков родилась больноюИ умереть должна у нас в сердцах.Из рук судьбы свой крест беру смиренно,Сомнений яд хочу испить до дна.Лишь то, чем мы живём, для нас священно —И пусть придут иные времена!

Поэту

Не до песен, поэт, не до нежных певцов!Ныне нужно отважных и грубых бойцов.Род людской пополам разделился.Закипела борьба, – всякий стройся в ряды,В ком не умерло чувство священной вражды.Слишком рано, поэт, ты родился!Подожди, – и рассеется сумрак веков,И не будет господ, и не будет рабов, —Стихнет бой, что столетия длился.Род людской возмужает и станет умён,И спокоен, и честен, и сыт, и учён…Слишком поздно, поэт, ты родился!

К.Р. (Константин Романов)

(1858–1915)

Прошла зима! не видно снега

Прошла зима! Не видно снега,Запели птицы с высоты…Что за чарующая негаКругом разлита! Это ты,Весны желанная примета!Теченьем льдины унесло,И в этот ясный час рассветаБлагоуханно и тепло!Весна! В душе стихают бури,Как в небе тают облака.Весна! Душа полна лазури,Как эта тихая река.

Задремали волны

Задремали волны,Ясен неба свод;Светит месяц полныйНад лазурью вод.Серебрится море,Трепетно горит…Так и радость гореЯрко озарит.

Вернулся май

Вернулся май! Уж журавлиОбратно прилетели,Луга цветами зацвели,Леса зазеленели.За богатырским сном зимыНастало пробужденье,Как после ночи долгой тьмыДенницы возрожденье.Земля как будто лишь ждалаВесеннего лобзанья,И в миг природа ожила,И всюду ликованье.Весь мир поёт, и ширь полей,И рощи тихий шелест,И в каждой песне соловейВесны волшебной прелесть.Порою вешнею счастливПоэт: уж он не дремлетИ силы творческой приливДушою чуткой внемлет;Он ударяет по струнам,И, полно вдохновенья,Его свободно к небесамНесётся песнопенье.

Уж гасли в комнатах огни

Уж гасли в комнатах огни…Благоухали розы…Мы сели на скамью в тениРазвесистой берёзы.Мы были молоды с тобой!Так счастливы мы былиНас окружавшею весной;Так горячо любили!Двурогий месяц наводилНа нас своё сиянье:Я ничего не говорил,Боясь прервать молчанье;Безмолвно синих глаз твоихТы опускала взоры:Красноречивей слов иныхНемые разговоры.Чего не смел поверить я,Что в сердце ты таила,Всё это песня соловьяЗа нас договорила.

Растворил я окно – стало грустно невмочь

Растворил я окно – стало грустно невмочь —Опустился пред ним на колени,И в лицо мне пахнула весенняя ночьБлаговонным дыханьем сирени.А вдали где-то чудно так пел соловей;Я внимал ему с грустью глубокойИ с тоскою о родине вспомнил своей,Об отчизне я вспомнил далёкой,Где родной соловей песнь родную поётИ, не зная земных огорчений,Заливается целую ночь напролётНад душистою веткой сирени.

Я нарву вам цветов к именинам

Я нарву вам цветов к именинам,Много пёстрых, пахучих цветов:И шиповнику с нежным жасмином,И широких кленовых листов.Подымуся я ранней порою,Заберуся в густую травуИ, обрызганных свежей росою,Вам лиловых фиалок нарву.Побегу я в наш садик тенистыйИ по всем буду шарить кустам:Есть у нас и горошек душистый,И гвоздика махровая там;Камыши берега облепили,Отражаясь в зеркальном пруде,Белоснежные чашечки лилийРаспустились в прозрачной воде.Я в широкое сбегаю поле,Где волнуется нива кругом,Где хлеба дозревают на воле,Наливается колос зерном;Где кружится рой пчёл золотистый,Копошатся проворно жуки,Где, пестрея во ржи колосистой,С алым маком цветут васильки.Я обеими буду рукамиИ цветы, и колосья срыватьИ со всеми своими цветамиВас скорей побегу поздравлять.

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:Ты так невыразимо хороша!О, верно под такой наружностью прекраснойТакая же прекрасная душа!Какой-то кротости и грусти сокровеннойВ твоих очах таится глубина;Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;Как женщина, стыдлива и нежна.Пусть на земле ничто средь зол и скорбимногойТвою не запятнает чистоту,И всякий, увидав тебя, прославит Бога,Создавшего такую красоту!

Распустилась черёмуха в нашем саду

Распустилась черёмуха в нашем саду,На сирени цветы благовонные;Задремали деревья… Листы, как в бреду,С ветром шепчутся, словно влюблённые.А отливы заката, алея, горя,Синеву уж румянят небесную:На весну наглядеться не может заря,Жаль покинуть ей землю чудесную.Напоённый душистым дыханьем берёз,Воздух в юную грудь так и просится, —И, волшебных, чарующих полная грёз,Далеко моя песня разносится!

Я не могу писать стихов

Я не могу писать стихов,Когда встречаюся пороюСредь всяких дрязг и пустяковСо лживой пошлостью людскою.Я говорил себе не раз:Оставь, не обращай вниманья!Смотри: не каждый ли из насНесовершенное созданье?Мы жертвы слабые судьбы,Проступки наши так понятны:У розы даже есть шипы,И есть на самом солнце пятна.Но нет, пусть ум твердит своё!Душа с рассудком не мирится,И сердце бедное моёТоской и злобою томится.И тщетно ищешь рифм и слов,Зовёшь напрасно вдохновенье,И раздражённый, в озлобленьеЯ не могу писать стихов!

Молитва

Научи меня, Боже, любитьВсем умом Тебя, всем помышленьем,Чтоб и душу Тебе посвятитьИ всю жизнь с каждым сердца биеньем.Научи Ты меня соблюдатьЛишь Твою милосердую волю,Научи никогда не роптатьНа свою многотрудную долю.Всех, которых пришёл искупитьТы Своею Пречистою Кровью,Бескорыстной, глубокой любовьюНаучи меня, Боже, любить!

Зарумянились клён и рябина

Зарумянились клён и рябина,Ярче золота кудри берёз,И безропотно ждёт георгина,Что спалит её первый мороз.Только тополь да ива роднаяВсё сдаваться ещё не хотятИ, последние дни доживая,Сохраняют зелёный наряд.И, пока не навеяло снегаЛедяное дыханье зимы,Нас томит непонятная нега,И печально любуемся мы.Но промчалося лето с весною,Вот и осени дни сочтены…Ах, уж скоро мы с этой красоюРаспростимся до новой весны!

К осени

Роковая, неизбежная,Подползла, подкралась ты,О, губительница нежнаяМилой летней красоты!Обольстительными ласкамиСоблазнив и лес, и сад,Ты пленительными краскамиРасцветила их наряд.Багряницей светозарноюТы по-царски их убрав,Сдёрнешь прихотью коварноюРизу пышную дубрав.Но пока красы обманчивойНе сорвала ты с лесов,Сколько прелести заманчивойВ этой радуге цветов!Скоро с кротостью печальноюВ увяданья тихий часСад улыбкой нас прощальноюПодарит в последний раз.И с порою грустью веющейЯ безропотно мирюсьИ природе вечереющейПобеждённый отдаюсь.

Колокола

Несётся благовест… Как грустно и унылоНа стороне чужой звучат колокола.Опять припомнился мне край отчизны милой,И прежняя тоска на сердце налегла.Я вижу север мой с его равниной снежной,И словно слышится мне нашего селаЗнакомый благовест: и ласково, и нежноС далёкой родины гудят колокола.

Времена года

О, радость утра ясного весной!Ты ласточек навеяна крылами.Вы, незабудки, споря с небесами,Так празднично убрались бирюзой.О, летний день! Сияя над землёй,Ты теплыми даришь её лучамиИ мака знойными во ржи цветамиИ жаворонка песней заливной.О, золотистость осени печальной!Скорбь увяданья, грусти красотаИ журавлей отлёт зарёй прощальной.О, зимней ночи жуть и нагота!Зловещий ворон в белизне хрустальнойИ лунный свет, и глушь, и немота…

Озеро светлое, озеро чистое

Озеро светлое, озеро чистое,Гладь, тишина и покой!Солнце горячее, солнце лучистоеНад голубою волной!О, если б сердце тревожное, бурноеТак же могло быть светло,Как это озеро в утро лазурное,Только что солнце взошло.

Константин Фофанов

(1862–1911)

Печальный румянец заката…

Печальный румянец закатаГлядит сквозь кудрявые ели.Душа моя грустью объята, —В ней звуки любви отзвенели.В ней тихо, так тихо-могильно,Что сердце в безмолвии страждет, —Так сильно, мучительно сильноИ песен и слёз оно жаждет.

Печально верба наклоняла…

Печально верба наклонялаЗелёный локон свой к пруду;Земля в томленьи изнывала,Ждала вечернюю звезду.Сияло небо необъятно,И в нём, как стая лёгких снов,Скользили розовые пятнаЗавечеревших облаков.Молчал я, полн любви и муки,В моей душе, как облака,Роились сны, теснились звукиИ пела смутная тоска.И мне хотелось в то мгновеньеЖивою песнью воскреситьВсё перешедшее в забвеньеИ незабвенное забыть!..

На волне колокольного звона…

На волне колокольного звонаК нам плывёт голубая веснаИ на землю из Божьего лонаСыплет щедрой рукой семена.Проходя по долине, по роще,Ясным солнцем ровняет свой взорИ лучом отогретые мощиОдевает в зелёный убор.Точно после болезни тяжёлой,Воскресает природа от сна,И дарит всех улыбкой весёлойЗолотая, как утро, весна.Ах, когда б до небесного лонаМог найти очарованный путь, —На волне колокольного звонаВ голубых небесах потонуть!..

Май

Бледный вечер весны и задумчив и тих,Зарумянен вечерней зарёю,Грустно в окна глядит; и слагается стих,И теснится мечта за мечтою.Что-то грустно душе, что-то сердцу больней,Иль взгрустнулося мне о бывалом?Это май-баловник, это май-чародейВеет свежим своим опахалом.Там, за душной чертою столичных громад,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дед, деды – репейник.