Возвращение в Запределье

– А куда именно вы направляетесь? – спросил Лоренс в паузе между вдохновенным рассказом Светки, как мы избежали казни и другими приключениями.

– На свадьбу к королеве Проклятых, – ответила я, не видя смысла скрывать.

– К Ядовитой королеве?! – воскликнул Лоренс и его глаза округлились.

Я на секунду отвлеклась от укладывания Светкиных простыней и взглянула на Тиллиуса. Тот пожал плечами:

– Возможно, я мало что о ней знаю.

– О, о ней ходит много интересных и жутких историй! – вдохновенно начал менестрель, но я его остановила жестом руки.

– Потом. У тебя ещё будет время рассказать их нам по дороге.

– Да, только скажи, почему Ядовитой? – не удержалась Светка.

Лоренс понизил голос и в нём появились таинственные нотки.

– Говорят, что королева Проклятых смертельно опасна. У неё в услужении находятся мерзкие крылатые твари. Поцелуи её одурманивают, а запах, который от неё исходит – ядовит.

– Она не моется что ли? – прервала орчиха рассказ Лоренса и вся атмосфера таинственности разом исчезла.

– Я не знаю, – немного обиделся менестрель. – Но на вашем месте я бы к ней не приближался.

– Ты, кстати, тоже идёшь с нами, не забыл? – спросила я в надежде, что Лоренс сам откажется нас сопровождать, но тот, наоборот, лишь ещё больше преисполнился энтузиазма.

– Конечно! Это же такая возможность узреть ту, о которой ходят легенды!

– Но-но! Ты наш фанат, а не её, – ревниво осадила его Светка.

– Что такое фанат? – спросил Лоренс и приготовился записывать.

Как я уже успела заметить, наш новый попутчик почти не выпускал из рук перо и свой блокнот и записывал туда не только Светкины истории, но и все непонятные слова, которые слышал от нас. И хоть я уже успела к этому привыкнуть, тем не менее, его скрупулезность меня немного раздражала.

– Смотри, испишешь свой блокнот ещё до того, как начнутся приключения, – проворчала я.

– Это невозможно. Он волшебный. Один маг подарил его мне. Сколько бы я не писал, листы в нем никогда не заканчиваются. Как и чернила, – похвастался Лоренс, показывая дорожную чернильницу.

– Ух ты! Наташа, прикинь, если бы у нас была не заканчивающаяся помада или духи? Купил один раз дорогущую косметику и пользуешься всю жизнь! Вот это я понимаю, магия, а никакие-то там огненные шары. Учись, Тиллиус!

– Угу, вот и будешь всю жизнь ходить с губами одного цвета и с ароматом, от которого уже через три года тошнить будет, – ответила я Светке. – Заканчивайте бесполезный трёп. У нас есть дела поважнее. Тилли, как долго добираться к землям Проклятых?

Тиллиус задумчиво потер переносицу, отчего очки слезли на нос, он их поправил и, наконец, ответил.

– Если нигде не задерживаться и, по возможности, сокращать путь, то, думаю, не менее шести недель.

– Сколько??? – гаркнула Светка так, что Тиллиус невольно втянул голову в плечи.

– Ну может, пять с половиной.

Я растерянно опустилась на край кровати.

– Тиллиус, мы не успеем к свадьбе Нела.

– Ха, уплыл твой ухажер! – зазубоскалила Светка.

Я зло взглянула на ехидничающую подругу, но быстро переключила внимание на нашего юного мага.

– Тилли, неужели нет никакого быстрого способа добраться до земель?

– На грифонах можно, – вдруг влез в разговор Лоренс.

Мы уставились на летописца и он, видя наше внимание, воодушевился.

– Если добраться до Восточных холмов, где обитают грифоны, то можно договориться с ними, чтобы они перенесли нас. Они очень мощные существа с огромными крыльями и могут преодолевать большие расстояния.

– А они точно согласятся нас перенести? – с сомнением спросила я.

– Конечно. Я договорюсь! – заявила воодушевленная Светка.

– Только в земли Проклятых они вряд ли полетят. Туда ни одно живое существо не согласиться, но они могут доставить нас в Ткарийскую Империю.

– Это страна граничит с землями Проклятых! – подхватил Тиллиус. – Если всё получится, мы успеем!

Думала я недолго.

– Ну что же, раз это единственный шанс попасть в землю Проклятых так быстро – летим на грифонах.

Следующим утром мы постарались встать как можно раньше, чтобы не терять времени. Заспанный сын хозяина таверны выдал нам в дорогу свертки с едой, о которой попросили накануне и мы, рассчитавшись за комнаты, покинули заведение.

– Это не запасы, это издевательство, – ворчала не выспавшаяся очиха. – Этих кулечков не хватит и до обеда.

– А ты поумерь свой аппетит. Столько еды, сколько ты поглощаешь – ведет к ожирению, а тебе ещё три месяца жить в этом теле.

Так, тихонько переговариваясь, мы шли по пустой, только ещё просыпающейся деревне. Где-то настырно кукарекал петух, а через минуту к нему присоединился лай какой-то разбуженной собаки.

– Стоять! – вдруг послышался окрик за спинами.

Мы оглянулись и увидели вдалеке небольшой конный отряд, состоящий то ли из пяти, то ли из шести всадников. Приказывали остановиться они явно нам, поскольку других людей вокруг не наблюдалось.

– Бежим! – загорланила Светка и бросилась наутек.

– Да погоди ты! – крикнула я ей вслед, но она даже не подумала останавливаться.

Нам ничего не оставалось, как побежать за ней.

– А ну стой! – крикнули ещё более командным голосом и, оглянувшись на бегу, я заметила, что всадники пришпорили коней, намереваясь нас догнать.

– Зачем мы убегаем? – стараясь сохранить ровное дыхание, спросил Лоренс.

– А зачем они за нами гонятся? – резонно спросила орчиха.

С одной стороны бежать ей было удобно из-за больших ног, когда она одним шагом могла преодолеть расстояние равное нашим трем. С другой стороны, вес её тела мешал ей бежать легко и быстро. Поэтому надолго её прыти не хватило и вскоре мы стали бежать почти наравне. Я боялась, что мастер Йорка останется где-то позади, но к моему удивлению, он ничуть от нас не отставал. Не сговариваясь, мы бежали к лесу, который уже маячил перед глазами. Однако, то что добраться мы до него не успеем, вскоре стало ясно всем. Топот копыт слышался совсем рядом, а мне почему-то казалось, что мою спину вот-вот огреют кнутом. Она заранее вспотела.

– Именем короля! Остановитесь! – вновь прозвучал голос, и я в недоумении стала замедлять бег.

Видя, что я останавливаюсь, остальные тоже стали тормозить. Светка обернулась.

– Ну чего застряли? Они уже близко!

– Да остановись ты! – махнула я рукой. – Они нас всё равно догонят, узнаем хоть что им надо.

Подруга что-то хотела возразить, но не успела. Всадники остановились возле нас, окружив неровным кольцом.

– Именем короля, сдавайтесь! – произнес один из всадников, и я обратила на него внимание. Седые усы явно говорили о том, что он был старше остальных, а командный голос выдавал главного в отряде. Все всадники были в легких кожаных доспехах. С поясных перевязей свисали мечи. На всякий случай я подняла руки.

– Кто это? – шепотом спросила я у рядом стоящего Тиллиуса.

– Дорожный патруль. Они…

– А ну не шептаться! – запретил седоусый. – Кто такие?

Поскольку мои спутники разом «потеряли голос», ответила я.

– Мы мирные путешественники.

– Коли мирные, то почему в побег пошли?

– Почему же пошли? Побежали, – поправила Светка, но осеклась под моим предупреждающим взглядом.

– Прошу э-э…покорнейше простить, Ваше м-м…всадничество, – пробормотала я какую-то чушь (ну откуда я знаю, как к нему обращаться?) – Мы просто испугались.

– Да, мы вообще боимся резких окриков, – опять встряла Светка. – В нас пробуждается древний инстинкт, и мы бежим.

– Что это ещё за инстинкт такой? Колдовство, что ли? – подозрительно спросил седоусый, услышав явно незнакомое ему слово, и я резко вспомнила, что магия в Мирании запрещена.

– Что вы, что вы! Инстинкт означает на орочьем «страх», – никогда не думала, что я могу так самозабвенно врать.

– Ага, я ещё много таких слов, «на орочьем» знаю, – ляпнула Светка и я пожалела, что стою не настолько близко к ней, чтобы наступить ей на ногу.

– Люди, орк, гоблин – странная у вас компания, подозрительная, – задумчиво разгладил усы главный. Он ими явно гордился.

– Ой, какие у вас усы красивые! – попыталась я его отвлечь от ненужных мыслей.

Мои слова главному явно понравились, он даже немного приосанился, а губы тронула улыбка.

– Ага, прям как у Бармалея, – добавила орчиха.

Я пообещала себе, что как только мы останемся одни, я стукну Светку или попрошу Тиллиуса наложить какое-нибудь заклятие молчания.

– Кто такой Бармалей? – нахмурился усач.

– О, это Великий Король орков! Бесстрашный и устрашающий! – вдруг произнес Лоренс, и я подумала, что, возможно, мы не зря взяли сказочника в нашу команду.

– Дык, вроде король орков этот, как его… Л-Шшаррен II, – вдруг встрял в разговор один из патрульных.

Усач снова подозрительно сузил глаза.

– Да-да, он. А Великий Бармалей – это его прапрапрадедушка, – нашелся Лоренс.

– Прапра, – на всякий случай добавила я ещё два «пра», если в отряде найдется знаток истории орков.

– А если он прапрапра, тогда откуда она знает, какие у него были усы? – ещё более подозрительно спросил главный.

– Да что ты привязался? – возмутилась Светка. – На фотке видела, в инстаграмме.

– На орочьем это значит…, – нервно начала я, но продолжить не успела.

– А ну хватит! За дураков нас держите? А ну ребята, вяжите их, – скомандовал усач и прибавил: – Именем короля, вы арестованы!

Всадники соскочили с коней и устремились к нам.

– Оружие на землю! – скомандовал кто-то из них.

Я с опаской оглянулась, ища, кто же из моих спутников вытащил оружие. Если только Лоренс своё перо. Но судя по таким же ищущим взглядом, друзья тоже не понимали, о каком оружии идёт речь.

– Орк, бросай, говорят тебе, дубину.

Ах вон оно что! Я уже и забыла, что моя подруга вооружена таким опасным предметом. Светка, видимо, тоже только сейчас поняла, чего опасаются патрульные. Она вскинула лапищу с дубиной и с криком «Эге-гей!» завертела её над головой. Мужчины похватались за мечи.

– Светик, прошу, не надо! – взмолилась я.

– Врёшь! Не возьмёшь! – рычала разгоряченная подруга. – Орки не сдаются!

– Бросай оружие! – кричали патрульные. – Хуже будет!

– Между нами тает лё-о-д, – вдруг загорланил рядом мастер Йорка.

Лоренс что-то торопливо записывал в блокнот, Тиллиус нервно то снимал, то снова надевал очки, видимо готовясь вступить в бой. А мне казалось, что я нахожусь в дурдоме и всё это: и патрульные и Светка в теле орка и гоблин с магом и летописцем и вообще всё Запределье – это одна моя большая галлюцинация.

– Погодите! – вдруг вскричал Тиллиус и хаос остановился. – Я вспомнил!

Все присутствующие настороженно скосили глаза на юношу, который что-то лихорадочно нашаривал в карманах. «Сейчас, сейчас, где же оно», – бормотал Тиллиус. Не знаю, что искал там наш юный друг, но про себя я молилась, чтобы он нашел это быстрее. Все были так заинтригованы, что не двигались с места и не издавали ни звука. Тишину нарушила пролетевшая мимо и весело чирикнувшая птичка. Зашевелился кто-то из патрульных.

– Давай быстрее, – прошипела я. – Эффект неожиданности заканчивается.

И словно в ответ главный очнулся и гаркнул:

– Именем короля…

– Вот! – воскликнул Тиллиус и поднял над головой, будто знамя, какой-то свиток.

– Что вот? – подозрительно спросил усач.

– Королевское помилование! Эта бумага – королевский запрет на арест, казнь и заключение под стражу предъявителя сего и его спутников.

Такого поворота не ожидал никто. Патрульные стали переглядываться, не зная как им поступить.

– А ну дай сюда! – скомандовал усач и, взяв протянутую Тиллиусом бумагу, стал придирчиво её изучать.

Ожидание было томительным и нервным. Притих мастер Йорка, Светка зависла со своей дубиной, и лишь Лоренс продолжал строчить в блокноте с таким усердием, что кончик его пера подрагивал от возбуждения.

– Подлинное, – наконец вымолвил главный, и я снова начала дышать.

Патрульные расслабились, мы тоже.

– Не знаю, за какие такие заслуги король выдал тебе помилование, но вам сильно повезло. Если бы не бумага, ждали бы вас тюремные камеры, – сказал усач, возвращая свиток Тиллиусу. – По коням, ребята!

Отряд уезжал, а я не могла поверить, что мы вот так легко отделались.

– Тиллиус, я тебя расцелую! – не смогла сдержать эмоций. – Когда ты только успел наколдовать эту бумагу?

Тиллиус смущенно поправил очки и ответил:

– Вообще-то она настоящая. Мне её выдала принцесса Алиана. Но это было почти год назад, помилование мне ещё ни разу не понадобилось, поэтому я успел забыть о нем.

Алиана – королевская дочь, с которой мы познакомились в наше прошлое пребывание в Запределье. Однажды она помогла нам выбраться из тюрьмы, с тех пор мы с ней сдружились.

– Хвала мерлиновым яйцам! – произнесла Светка. – Я думала, нам конец. Тилли, в следующий раз вспоминай варианты нашего спасения чуть быстрее.

– Света, ну ты меня удивила! – похвалила я подругу. – А помнишь, когда ты была в теле гоблина, ты постоянно падала в обморок?

– Было дело, но сейчас я нравлюсь себе больше.

– Это воинственная кровь орков сказывается, – улыбнулся Тиллиус.

– Только я прошу, в следующий раз сдерживай себя, боюсь, твоя вспыльчивость выйдет нам боком.

– Простите, а что такое мерлиновые яйца? – влез в разговор Лоренс, и я оставила подругу саму отвечать на этот щекотливый вопрос.

За разговорами мы не заметили, как дошли до леса. Я привычно втянула свежий воздух, вслушалась в птичьи трели. Несмотря на то, что я городской житель почти до мозга костей, я очень люблю вылазки в лес по грибы. Такие прогулки для меня как отдушина, частичка тихой природы, в которой отдыхаешь от шумного мегаполиса.

– Терпеть не могу лес, – заворчала Светка. – То мордой в паутину вляпаешься, то на ветку напорешься. Вокруг букашки, комары размером со слона…

– Смотрите, кажется там какая-то избушка, – вдруг воскликнул Лоренс и указал вдаль.

Я пригляделась, благо лес был ещё редким, и между деревьями разглядела какой-то покосившийся домик.

– О, отлично! Наведаемся в гости, может там что пожрать дадут, – обрадовалась Светка.

– Может не стоит? – с опаской сказала я.

Время, проведенное в Запределье, научило меня не лезть туда, куда не приглашают. Да и куда приглашают тоже лучше особо не соваться.

– Да ерунда! Мы от патруля отбились, а тут какая-то избушка, – ответила на мои сомнения подруга, уже вовсю топая к домику.

– Ну вообще-то мы не отбились, нас королевская бумага спасла, – пробормотала я, но Светка уже не слушала.

Разве у нас оставался выбор? Конечно, все пошли следом за ней. Правда, надо признать, что избушка выглядела вполне себе безобидно: плохонькая, покосившаяся, то есть именно такая, в которой могла бы жить… ну, к примеру, лесная ведьма.

– Эй, кто в теремочке живет? – гаркнула орчиха. – Открывай ворота, пришли господа!

Я вздохнула и постучала в хлипенькую дверь. Никакого ответа.

– Ну вот, видишь, Света, никого нет дома, пошлите, – с облегчением сказала я, отвернувшись от двери. И как только я это произнесла, как за спиной послышался скрип.

Глава 5

Лесная колдунья

Я обернулась, дверь была приоткрыта, но никого за ней я не увидела.

– Мм, пожалуй, мы зайдем сюда в другой раз, – сказала я, отходя от домика.

– С каких это пор ты стала такой трусихой? – спросила подруга и двинулась к двери.

– С тех пор, как мы несколько раз вляпывались в неприятности там, где их можно было избежать, – сказала я в спину входящей в избу подруге.

Стукнувшись о дверной косяк, Светка недовольно заворчала, что понастроят хибарок, в которые приличным оркам не залезть и вошла в полусогнутом виде. Сначала у меня была предательская мысль подождать снаружи и послушать, что произойдёт внутри. Всё-таки, если что, у Светки есть дубина, но покорив себя за молодушие и пристыдив, что бросила подругу, махнула рукой остальным, чтобы подождали, и пошла следом.

Войдя, я чуть не уткнулась носом в широкую орочью спину. Выглянула из-за неё, осматривая дом. Оказалось, что в нем только одно помещение, впрочем, здесь было всё необходимое для жизни. Стол со стульями, кровать, сундуки, которые, видимо, заменяли шкафы и печь, возле которой возилась какая-то старушка. Она явно что-то пекла, потому что по дому разносились умопомрачительные ароматы. Старушка как раз вытаскивала из печи пироги и, казалось, так была увлечена своим делом, что не замечала нас.

– Ну что встали, проходите, раз пришли, – вдруг сказала старушка, не оборачиваясь.

– День добрый, эмм, бабушка, – спохватилась я.

– Ну пусть будет добрым, раз так желаешь, – усмехнулась старушка и стала выкладывать на блюдо, стоящее на столе, большие пироги.

У Светки в животе громко заурчало, а она сама вполне явственно сглотнула слюну. Мне стало неудобно от такого откровенного намека, хотя глядя на румяные пышные пирожки, я сама еле сдерживалась, чтобы не забыть о правилах приличия.

К счастью, старушка была весьма догадливая.

– Садитесь за стол. И друзей своих позовите, пусть тоже в дом заходят.

Откуда старушенция знала про наших спутников, если за дверь не выглядывала, осталось для меня загадкой. Я позвала друзей, которые с любопытством зашли в дом, и мы, не мешкая, уселись за стол.

– Чай малиновый будете или ежевичный? – спросила старушка, пододвигая нам блюдо с пирогами.

– Какой дадите, бабушка, мы не привередливые, – ответила я.

Старушка хмыкнула и пошла к печке ставить воду. Пока она это делала, я украдкой стала рассматривать её. Бабушка как бабушка. Седые волосы под платочком, худые руки с узловатыми пальцами, лицо морщинистое, но приятное. Плечи чуть сгорбленные, но немощности в ней не чувствовалось. Она была явно из тех, про которых говорят «бабушка-живчик».

– Ты, бабуль, чего одна в глухомани живешь? – спросила Светка с уже набитым ртом.

Я ткнула под столом ногой подругу, но она, кажется, этого даже не заметила.

– Тихо тут, спокойно. Да и не глухомань совсем. Деревня близко. Гости ко мне иногда заходят. Вот вы, например.

– Между нами тает лё-о-од! – пропел мастер Йорка.

Старушка удивленно взглянула на него.

– Болезный что ли? – спросила она у нас.

– Есть чутка, – отозвалась Светка, уплетая шестой пирог. – Крыша отъехала.

Я ещё раз ткнула подругу, на этот раз посильнее.

– Извините. У орков такая странная манера выражаться, – сказала я. – Да, у нашего приятеля небольшое эмм… помутнение головы.

Старушенция покачала головой.

– Ну тут я ничем не помогу. Иногда даже лес бессилен.

– Так вы лесная знахарка? – вдруг спросил Лоренс, до этого с интересом осматривающий дом.

– Ну и это тоже, – ответила старушка.

Я прислушалась к своей интуиции, с тех пор, как мы увидели эту избушку, мне как-то не по себе. Не скажу, чтобы я чувствовала опасность, но старушенция явно не проста. На всякий случай, я решила держать «ухо востро».

– Тилли, – зашептала я соседу, пока хозяйка дома разливала чай. – А это точно не Готлон? Помнишь, он уже как-то превращался в старушку.

– Нет, та другая была, – шепотом мне ответил Тиллиус. – Если маг может превращаться, то форма всегда одна и та же.

– Опять ты говоришь непонятно. То есть, если бы он опять превратился в старуху, то выглядел бы точно также как в прошлый раз.

– Ну да, я так и сказал, – поправил очки Тиллиус.

Я с облегчением вздохнула и расслабилась. Завтрак пошел веселее. Лоренс рассказал парочку из своих многочисленных историй, больше похожих на сказки, а мы ели пирожки, запивая ежевичным чаем. Когда на блюде остались лишь крошки, Светка без церемоний взяла его и высыпала их в рот. Кажется, я покраснела.

– Спасибо вам большое, бабушка, – сказал Лоренс, отодвигая чашку. Он закончил есть позже всех, поскольку всё время был занят рассказами.

– Можно, конечно, и спасибо, – пожала плечами старушка и я поняла, что этого мало.

– Мы можем чем-то вас отблагодарить?

– Можете, если останетесь до завтрашнего утра.

– Э нет, бабушка. Ты не серчай, но нам топать надо, – ответила Светка.

Мне было стыдно, но подруга права, потерять почти весь день мы себе позволить не можем.

– Да, простите нас, мы бы очень хотели, но время нас сильно поджимает, – со всей возможной искренностью сказала я.

– Идите, – махнула рукой старушка, и, отворачиваясь к печке, добавила, – всё равно ко мне вернетесь.

Я переглянулась с Тиллиусом, но он только плечами пожал.

– Здоровья вам на долгие, долгие годы, – на всякий случай сказала я, прежде чем покинуть избу вслед за друзьями.

Старушка усмехнулась, и уже закрывая за собой дверь, я видела, как она повернулась и, не моргая, смотрела на меня.

– Фух, – выдохнула я, оказавшись за порогом. – Пытливый взгляд у этой старушки.

– Не знаю, бабка как бабка, – ответила Светка, – главное пирожки вкусные.

– И всё равно я рада, что мы ушли от неё. Что-то в ней настораживает.

– Людям доверять надо, – отмахнулась подруга. – Правильно я говорю, Лоренс? Давай, расскажи нам какую-нибудь поучительную историю про доверие к людям.

– Про доверие к людям нет, есть про доверие овечки к волку. Но в конце он её съедает. Такая подойдет?

Я рассмеялась. История, которую рассказал наш сказочник, действительно, оказалась поучительной. Но довольно скоро мы замолчали, так как говорить и быстро идти было тяжело. А мы стремились преодолеть как можно большее расстояние. По словам Тиллиуса и Лоренса, до Восточных холмов было недалеко, однако медлить всё равно не следовало.

– Не, всё, с меня хватит. Пора делать привал, – заявила Светка.

– Время едва перевалило полдень, – ответила я.

– Именно! Уже обед прошёл, а мы не жрамши!

– Ты же съела пирожки и еду, которую купили в трактире, я видела, как ты чавкаешь по дороге.

– Конечно! Иначе я протянула бы ноги прямо на ней, – ничуть не смутясь, ответила орчиха. – Вон поляна. Привал!

Полянка, на которую мы вышли, оказалась вся усыпана синей ягодой. Первой её попробовал мастер Йорка. Его примеру последовала и Светка.

– Не мясо, конечно, но на пустой желудок выбирать не приходится.

Видя, с каким удовольствием все едят ягоду, я решилась. Сорвав с куста маленький синий шарик, засунула в рот и удивилась, насколько ярким оказался вкус.

Следующие пятнадцать минут, мы увлеченно собирали и ели ягоду. В какой-то момент я заметила, что не слышу гоблина, который, как обычно, напевал песню. Бросив собирать ягоды, я пошла искать мастера Йорка и довольно быстро обнаружила его сидящим облокотившись на пенек. Лицо его было спокойным, как во сне, но он… не дышал!

– Мастер Йорка! Мастер Йорка! – потрясла я его за плечико. Но тело гоблина соскользнуло с пенька и повалилось на бок.

– Тиллиус! – в страхе закричала я. – Мастеру Йорку плохо!

Но на мой возглас никто не откликнулся. Я с расширенными от ужаса глазами, бросилась искать между деревьями, зовя поочередно то Тиллиуса, то Лоренса, то Свету. Вскоре в траве я обнаружила летописца, который лежал, подсунув под голову руку. На земле валялись, выпавшие из его кулака несколько синих ягодок.

– Ядовитые! – поразила меня страшная мысль. – Господи, неужели все… Тиллиус, Света! Хоть кто-нибудь!

– Ну чего ты орешь? – вдруг раздалось где-то над ухом, и я с радостью обернулась.

– Светка! Живая! – в порыве чувств я прижалась к туловищу орчихи, перемотанному простыней.

– Хм… Ну живая, да, а что, были сомнения?

– Мастер Йорка и Лоренс лежат без сознания и не дышат, – указала я на летописца, – Тиллиус тоже не откликается.

– Да ну?

Светка дотопала до тела Лоренса, приподняла его безвольную руку и отпустила. Никакой реакции.

– Хм, действительно без сознания. Значит и Тиллиус тоже, я видела его там, возле дерева, думала прилёг отдохнуть. Обрадовалась, что больше ягод достанется. Думаешь, они того?

– Не знаю, – прошептала я. – Давай соберем их вместе и посмотрим внимательнее. Неси на поляну Лоренса и Тиллиуса, а я пойду за гоблином.

В кои-то веки, подруга не споря, кивнула и принялась за дело. Я вновь отыскала мастера Йорка, но, несмотря на то, что он был меньше меня, поднять на руки не смогла. Безвольное тело оказалось тяжелым. Схватив его за шкирку, я поволокла по земле в сторону поляны, решив про себя, что сейчас не до церемоний.

Мы уложили наших спутников рядком и стали пытаться привести их в чувство. Что мы только не делали! Били по щекам, растирали уши, кричали и хлопали в ладоши, пытались влить в их рты воды из наших фляжек, даже спели хором любимую гоблинскую песню. Всё оказалось бесполезно. Наши друзья не шевелились. Порывшись, я нашла в сумке зеркальце, оставшееся с Земли, и поднесла ко рту Тиллиуса. Оно не запотело.

– А через какое время начинают остывать трупы? – вдруг спросила орчиха.