Малое Солнце

– Слишком медленно… Проклятье! Этого мало!

Джейдеру казалось, что частота пронзающего кабину света Юпитера снижалась, что свидетельствовало о замедлении неконтролируемого вращения. Но он также знал, что скорость падения слишком высока, чтобы он мог дожидаться окончательной стабилизации таким ненадежным способом. Прыгун быстрее пронзит поверхность спутника и сгорит в яркой вспышке, выбросив в пространство огромное облако ледяного пара и немного человеческого праха. Времени на торможение двигателем практически не осталось.

– Думай! Думай, чертов кретин! – мысли шумели в голове, а где-то в глубине билось едкое осознание того, что он что-то упустил.

Что-то, что может спасти ему жизнь. Внезапно, состояние, близкое к психозу, сменилось эйфорией. Гипоксия сыграла с ним злую шутку, все это время у него был план. Он в упор не видел очевидного решения, хотя оно было у него перед носом, но сейчас он держал ключ к спасению.

Джейдер быстро инициировал процедуру аварийного отключения компьютера и перехода на ручной режим управления. Он удивился тому, как хорошо помнил последовательность действий, ведь в последний раз он делал это в далекой учебке. Закончив процедуру, Джейдер нажал на тумблер и запустил гиродин. Гиродин – вот оно, очевидное решение! Силовой гироскоп начал плавно набирать обороты, поглощая инерцию корабля. По корпусу пробежала вибрация. Вращение стало заметно угасать, пока не исчезло полностью и сменилось невесомостью. Джейдер выровнял положение корабля с инерционной плоскостью и включил двигатели ориентации против вращения гиродина, тем самым разрядив его. Вспышки газа устремились прочь, унося с собой момент инерции маховика.

Трясущейся рукой Джейдер направил двигатель против вектора скорости. Поверхность была чертовски близко, а времени было чудовищно мало. Через считанные секунды произойдет столкновение.

– Это мой последний шанс, твою мать! – прошептал Джейдер, включая тягу на полную мощность.

Двигатель выплюнул струю огня, сменив монотонный свист на пронзительный рев. Взрыв инерции огромной силой вдавил Джейдера в кресло. Грудную клетку стиснуло со страшной силой, не позволяя сделать вдох. Кровь залила лицо и попала в глаза. Джейдер напряг все свое тело, чтобы не потерять сознание, но в глазах все равно стремительно темнело. Новый удар вбил все тело в кресло с такой силой, что мир вокруг рассыпался в искрах.

Корабль с треском вонзился в лед, выбросив из поверхность планеты огромный столб пара и ледяных осколков. Миллионы мелкодисперсных частиц, переливающихся бликами света, непроглядным облаком разнеслись во все стороны. Мрачная туча осколков расползлась на огромное расстояние и неохотно опадала под действием слабой гравитации. В земных условиях подобное облако осело бы сравнительно быстро, но здесь, на Ганимеде, при гравитации почти в семь раз меньше, оно создавало поистине потрясающее, эпичное зрелище.

Пронзительный писк окутывал пространство. Словно трясина, он сковывал все тело, парализовывал разум, заполняя все пустоты. Пульсация в голове, каждый удар откликался болью, разнося ее по всему телу. Ужасный писк в ушах и непонятное шипение, приглушенный сигнал аварийной системы, – все это тонуло в сознании, то приходящем, то вновь ускользающем в никуда. Глаза с трудом открылись. Ничего толком не было видно. Тусклый мерцающий красный свет озарял нечто однородное и всеобъемлющее.

– Ничего не могу разобрать, кажется, что-то со зрением, – в глазах все плыло, не удавалось сфокусироваться.

Лицо, руки, все тело были покрыты какой-то странной эластичной субстанцией. Аварийная пена плотными пластами забилась во все обозримые щели и пустоты в кабине. Издавая характерное шипение, она быстро разлагалась, оседая и стремительно теряя в объеме. Боль во всем теле красноречиво говорила не только о перегрузках и жестком падении, но и о том, что все это чудом удалось пережить. Только у мертвых, как известно, ничего не болит.

– Везучие черти, эти мертвые.

К ним никогда никто не торопится присоединиться, но как часто оказывается, что им завидуют.

Джейдер протер лицо от остатков пены. Экстренная система безопасности, отнюдь не новая по своей природе, но от того не менее эффективная. Заполняя полости внутри кабины, пена фиксировала все, что там находилось, погашая ударные нагрузки в момент столкновения. Разумеется, до разумного предела. После выброса она должна быстро окислиться под действием кислорода и разложиться до жидкого состояния, не создавая проблем для дыхания спасенного пассажира. Конечно, после такого безобразия космический аппарат, как правило, требует капитальной уборки и даже замены некоторых систем, однако какое это имеет значение на фоне спасения члена экипажа?

Джейдер с трудом отстегнул фиксаторы и выбрался из анатомической ниши. Тело жалобно ныло, все внутренности источали тупую боль: очевидно, им неслабо досталось от перенесенных перегрузок. Ноги увязли в не до конца разложившейся пене. Весь корабль изнутри был похож на помойную яму. Повсюду валялись детали неизвестного происхождения, мусор и осколки внутренней облицовки. Инструменты, которые впопыхах не были зафиксированы в ящике, теперь валялись везде, где придется, увязнув в шипящей пене. Корпус прыгуна, судя по всему, не пострадал, так как следов утечки воздуха не было видно. Впрочем, шипение разлагающейся пены могло замаскировать утечку. Аналоговые приборы для отслеживания параметров атмосферы, разумеется, не предполагались. Все системы контроля были централизованы и отслеживались главным компьютером. Держась за кружащуюся голову, Джейдер дотянулся до рубки управления компьютером. Он оказался безнадежно мертв. И это обстоятельство, несомненно, могло максимально испортить жизнь. Вся коммуникация, навигация и управление кораблем были тесно завязаны на функционировании главного бортового компьютера. Выход его из строя означал выход человека из поля зрения человечества, лишал его возможности подать сигнал бедствия и определить свое местоположение. Более того, не имея возможности определить свое текущее положение, невозможно было узнать, в какой стороне находилась шахта. На шахте наверняка есть системы связи, но от всего этого мало толку, когда нет понимания, как отыскать ее на безгранично холодных и пустынных просторах Ганимеда. Все эти мысли бешено метались в голове Джейдера еще до того, как он выбрался из прыгуна. Первым делом нужно было как можно быстрее облачиться в скафандр.

Джейдер все еще с трудом изогнулся и нащупал под амортизационной нишей рычаг. Скафандр был компактно упакован в вакуумную тару, металлические усилители и ребра жесткости были бережно защищены полиимидовыми накладками. В колонии, в свете постоянной необходимости облачаться в скафандр, в его честь даже сформировался целый культ. Доходило до того, что у каждого скафандра было свое имя, заменяющее название модели и серийные номера. Прыгун был далеко не самым удобным местом для примерки, тем более когда речь шла о пневматическом скафандре, куда более габаритном, чем, например, эластичный. Такой скафандр в колонии прозвали пухляшом. Джейдер же называл свой просто Уилсоном. Тем не менее пневматическая конструкция была самой неудачной, если, конечно, не считать все остальные. Этот тип требовал закачки чистого кислорода в скафандр для создания дыхательной среды и давления в 0,4 атмосферы. Такое давление можно было встретить и на Земле, например в горах на высоте 7 000 метров. Но самая главная его особенность – объемная конструкция, страх и ужас минимализма в космическом масштабе. Эластичные скафандры, напротив, были шедевром дизайнерской мысли! Крутые парни из голофильмов ходили только в таких. Но когда дело доходило до самых естественных человеческих потребностей, вся шедевральность сходила на нет. Модели с встроенным резервуаром для отвода отходов жизнедеятельности смотрелись настолько комично, что на их фоне даже Уилсон начинал играть новыми красками. Даже скафандр старого образца обладал весьма широким функционалом. Помимо продвинутых систем жизнеобеспечения, в его комплектацию входил даже базовый набор инструментов, за который тем не менее приходилось неплохо доплатить. Однако в условиях работ на поверхности Каллисто обойтись без безоткатного пенетратора, который использовался для страховки, а также без плазменного резака было попросту невозможно. Вероятно, Джейдер был бы и рад поразмышлять об этом подробнее, но причин надеть скафандр как можно быстрее было более чем достаточно.

– Проклятая пена! – выругался он, понимая, что облачиться в скафандр, не испачкавшись, ему никак не удастся.

Пролезть в тяжелый шлем было самой простой задачей, учитывая то, как пришлось попотеть со всем остальным. Металлический лязг фиксации тут же сменился равномерным шипением газового насоса. По визору поползли аналитические данные теста всех систем.

– Проверка проведения десатурации – ВЫПОЛНЕНА.

Давление воздуха – СТАБИЛИЗИРОВАНО.

Герметичность системы – В НОРМЕ.

Инициализирована проверка соединения с сетью…

Но дожидаться инициализации не было времени. Нужно было как можно быстрее выбираться наружу. Гермошлюз явно был недоволен подобной расторопности и какое-то время пытался сопротивляться, заклинив всеми своими рычагами. Однако удар тяжелой металлической подошвы заставил его передумать. По кабине прокатился пронзительный свист. Остатки разлагающейся пены буквально вскипели, взорвались и с шумом вырвались наружу, вместе с облаком газов растворяясь в безмолвной пелене. Больше Джейдер ничего не услышал. Звук улетучился вместе с остатками воздушных масс, составлявших атмосферу прыгуна. Тишина затопила все вокруг, намертво увязнув в вакууме, и лишь легкий писк все еще напоминал, что Джейдер остался здесь. Корабль наполнило облако ледяной взвеси мелких частиц, робко играющих в свете аварийной индикации. Тем временем скафандр завершал процедуру проверки всех систем:

– Проверка систем жизнеобеспечения – ВЫПОЛНЕНА.

Загрузка голосового интерфейса скафандра Уилсон.

– Приветствую, Джейдер Вакрой! – впервые прозвучал низкий синтетический голос виртуального ассистента. – Проверка всех систем завершена успешно.

Джейдер подался вперед и с трудом протиснулся в шлюз. Но то, что он увидел, никак не соответствовало его представлению о поверхности Ганимеда. А увидел он ровным счетом ничего! Густое облако ледяных кристаллов и пыли полностью затмевало все обозримое пространство. Мелкие частицы ударялись о светофильтр, разбавляя мерное гудение газового насоса. Джейдер инстинктивно протер забрало, прежде чем понял, что это бесполезно. Мотивации двигаться вперед резко поубавилось. В таких условиях родной корпус прыгуна был куда приятнее густого тумана неизвестности.

«Хоть глаза выколи!» – подумал Джейдер, пытаясь нащупать корпус, от которого он только что сделал шаг в неизвестность.

Густое облако частиц медленно оседало, то и дело озаряясь приглушенными голубыми вспышками. Рука дотронулась до чего-то твердого. Должно быть, это корпус прыгуна, единственный оплот надежды в море гнетущего тумана. Еще одна вспышка легла бликами на светофильтр, растекаясь голубым пятном по кирасе скафандра.

– Что это было?!

Писк все еще не покидал уши. Пространство грозно хранило молчание, давило, тяжело ложась пылью на забрало скафандра. Очередная вспышка обнажила какое-то движение вдоль корпуса. Полумрак вновь затопил глаза, скрыв все детали в пелене густой взвеси. Нечто билось, извивалось клубами теней, теряя очертания за изгибом корпуса. Вновь вспышка! На этот раз более яркая.

– Нет. Мне не показалось…

Монотонный писк в ушах сменился звуком глухого сердцебиения. Медленно парящая взвесь вдруг дернулась, встрепенулась волной и с силой ударила в пустоту. Джейдер отпрянул. Словно хвостом, она била струей, выбрасываясь в пространство белым облаком газа.

– Водород! – оборвалось все в душе у Джейдера.

Ноги сковала предательская беспомощность. Словно дурной сон. Горький ком подступил к горлу, перекрыв дыхание.

– Утечка водорода, сука!

Дрожь от адреналина наконец поборола ступор. Системы жизнеобеспечения озарились экспонентой роста артериального давления и сердечных сокращений. По такой же экспоненте росла и вероятность продолжить исследовать Ганимед, будучи разорванным на куски. С каждой секундой роковые проценты росли, множились, отнимая шансы на счастливую жизнь. Разряд замыкания полоснул искрой, утонув голубым отблеском в бесконечном облаке ледяной пыли.

Джейдер отшатнулся от корабля.

– Уилсон! Включить сервоприводы, быстро! Сервоприводы!

– Питание на сервоприводы подано. Обращаю ваше внимание, что использование усилителей экзоскафандра регламентировано Callisto Health Org…

– Да заткнись ты! – Джейдер ворвался в облако, распахнув клубы ледяной пыли.

Усилители помогали двигаться быстрее, однако бежать в условиях низкой гравитации было попросту неэффективно. Все движения при таких условиях выглядели как при замедленной съемке. Но медлить было нельзя. Джейдер с силой оттолкнулся от поверхности и прыгнул в густой туман ледяных частиц. После падения прыгуна должна была образоваться воронка, из которой нужно в срочном порядке выбираться. Где-то под ногами мелькнул ледяной пласт, но тут же исчез, утонув в кристаллической взвеси. Вдруг пелену тумана разорвал ледяной валун. Его появление было достаточно неожиданным, чтобы Джейдер не успел сгруппироваться и со всего размаху влетел в него ногами, подняв вверх осколки разбитого льда. Внезапно все утонуло в яркой вспышке. Светофильтр тут же затенил визор, погрузив детали во мрак. Чудовищной силы дрожь прокатилась по поверхности, тяжким гулом проникая в скафандр. Сотни осколков разорвали полотно тумана, выбивая искры льда из валуна, в который секундой ранее влетел Джейдер. В пяти метрах бесшумно пролетел массивный обломок обшивки и с треском вонзился в лед. Грунт вновь дрогнул, отдаваясь глухим резонансом в скафандре. Резкое шипение заполнило уши, заглушая все прочие звуки. Визор полоснуло яростно красным светом аварийных предупреждений.

– Внимание, декомпрессия! Обнаружено нарушение герметичности скафандра, – прозвучало оповещение.

Джейдер почувствовал, как с болью сдавило барабанные перепонки. Давление внутри скафандра стремительно падало.

– Характер повреждений… – выдавил он, прежде чем зашелся сухим кашлем.

– Обнаружена утечка кислорода из четвертого блока. Разрыв магистрали четвертого блока. Внимание, декомпрессия…

Давление стремительно падало. Всплывший индикатор бешено отсчитывал роковые деления, приближаясь к нулю. 0,31 атмосферы… 0,29… В голове помутнело, не хватало воздуха.

– Внимание, декомпрессия! Система жизнеобеспечения активна. Сохраняйте спокойствие и не двигайтесь. Внимание! Не задерживайте дыхание, это может привести к необратимым повреждениям легких… – оповещение систем тонуло в уходящем сознании.

Джейдер беспомощно лежал в осыпи силикатных пород и льда. Из ранца скафандра вырывалась струя уходящего кислорода. Система не обманывала. Задерживать дыхание было равносильно смерти. При декомпрессии нежные легкие человека без особого труда могли превратиться в рваный шматок мяса. 0,21 атмосферы… 0,17… тошнота подступила к горлу, но на кашель не было сил. Нет сил дышать… сердце бешено стучало, пульсировало в висках, отдавалось каждым участком ноющего тела. Он чувствовал, как оно опухало, как таяло зрение, теряя чистоту и резкость. Индикаторы поплыли вдаль, сжались в перспективе, теряя в фокусе и целостности очертаний.

– Сохраняйте спокойствие, не задерживайте дыхание… – тянулись оповещения системы, увязнув в пелене безмолвия.

Сознание окончательно угасло и покинуло Джейдера.

Глава 3. Выход в пустоту

Мерный гул газового насоса постепенно проникал в ушные раковины, резонировал на барабанных перепонках и оседал на рецепторах. Каждый виток этого гула отдавался спазмам боли, разрывая мозг на фрагменты. Голова раскалывалась. Пульсация в висках вновь стала ощутимой, чему Джейдер, возможно, был бы несказанно рад, но только не сейчас. Только в пафосных фильмах могли утверждать, что радость жизни затмевает любую боль. О нет! Такое мог придумать только самый последний идиот, ничего не ведающий в этом вопросе. Человек скорее будет умолять убить его, дабы избавить от мучений, но никак не наоборот. Боль, словно катализатор, быстро возвращала Джейдера из бессознательного состояния. Он медленно открыл глаза. Скафандр лежал забралом в грунте, другого вида ожидать и не следовало. Все, что лежало в поле зрения, было расфокусировано.

– Все-таки еще жив? – Джейдер несколько раз моргнул в попытке сбросить пелену с глаз и взглянул на показатели индикаторов. Их очертания были размыты, шкалы сливались в единое пятно, считать что-либо было невозможно. Лишь ровное зеленое свечение позволяло судить о нормализации основных показателей жизнеобеспечения. Но был и иной способ выяснить положение вещей.

– Уилсон… – попытался произнести Джейдер, но тут же зашелся в приступе кашля.

Боль растеклась в груди, отдавая в суставы, находя все новые очаги по всему телу.

– Вас интересуют показатели жизнеобеспечения? – прозвучал металлический голос.

– А как ты думаешь, черт?! – Джейдер никак не мог справиться с кашлем.

– Извиняюсь, что не понял вас сразу. Показатели давления – В НОРМЕ.

– Показатели температуры – В НОРМЕ.

– Герметичность скафандра – ВОССТАНОВЛЕНА.

– ВНИМАНИЕ! Разрыв магистрали четвертого блока подачи кислорода. Четвертый блок – АВТОМАТИЧЕСКИ ИЗОЛИРОВАН.

Джейдер все еще плохо понимал, что с ним произошло. Да, как ни странно, он еще жив. Однако, хорошая это новость или плохая, предстояло еще разобраться.

– Уилсон, что произошло? – спросил он, надеясь на простой ответ.

– Прошу прощения, но мне пришлось отключить вас, чтобы ценой меньшего вреда спасти вашу жизнь. Я был вынужден выпустить из скафандра почти весь кислород. Снижение разницы между давлением внутри скафандра и в окружающей среде позволило смоле, находящейся в ткани скафандра, заполнить пробоину от осколка. В безвоздушной среде и под воздействием низких температур она быстро загустела, вернув скафандру былую герметичность. Как только это произошло, я постепенно вернул давление кислорода в норму, чтобы вы быстрее могли вернуться в функциональное состояние. Прошу прощения за причиненные неудобства.

– Функциональное, мать его, состояние! – выругался Джейдер, наконец решившись на первую попытку подняться. – Всем бы такого функционального состояния!

Скафандр был погребен под трехсантиметровым слоем ледяной пыли и силикатов. За то время, пока Джейдер находился в отключке, ледяное облако осело, густым слоем накрыв близлежащие поверхности. Именно это зрелище, предстало перед его взором, который все еще не мог вернуть себе былую остроту. И то, что он увидел, оправдало его наихудшие ожидания.

– Я в заднице… – задумчиво произнес Джейдер, осматривая место катастрофы, которое чуть не стало его космической могилой.

Но даже теперь оно вполне могло ею стать в самом ближайшем будущем, если принимаемые решения будут необдуманными. Конечно же, на случай аварии существовал так называемый регламент поведения в аварийной ситуации. Эту дурь вдалбливали в голову планетарных инженеров еще в учебке на далекой Земле. Наивно было полагать, что усредненный свод правил способен подойти даже под самые изощренные проблемы. «Не покидайте место катастрофы до тех пор, пока вас не найдут», – гордо гласило первое же правило этого чуда бюрократической мысли.

– Пока вас не найдут… Найдут ли? – Джейдер с досадой осмотрел место катастрофы. Капсула была полностью уничтожена взрывом.

Повсюду в радиусе нескольких сотен метров были разбросаны искореженный металл и разорванные лоскуты обшивки и термоизоляции.

– Они даже шахту потеряли с поля мониторинга, стратегически важный объект для всей колонии. Чего же говорить о маленькой, никчемной капсуле, которая уже не существует, так как разлетелась на куски к чертовой матери! Искать нечего! Теоретически они могли зарегистрировать положение последнего сигнала от прыгуна, но связи не было слишком долго, отклонение от курса могло оказаться значительным, – Джейдер глубоко вздохнул. Все указывало на то, что уже буквально срывалось с языка. – Я один в открытом космосе. Я в заднице…

Он в отчаянии осмотрел ландшафт в надежде вычленить хоть что-то, указывающее на близость шахты. Жалкая попытка, обреченная на провал. Обзорность преграждал высокий хребет кратера, волнами уходящий вдаль на многие километры. Его края возвышались над уровнем углубления не менее чем на 300 метров. О том, чтобы взобраться на него и как следует осмотреть ландшафт, было даже страшно подумать. Впрочем, о последствиях пассивного ожидания думать было еще страшнее. Ведь кислород не бесконечен.

– Уилсон, на сколько мне хватит кислорода?

– При сбалансированном уровне потребления запаса кислорода хватит на пятьдесят четыре часа. При текущем уровне на пятьдесят один час.

Цифры прозвучали, словно приговор, который не подлежит обжалованию. Живи с этим. Джейдер постарался отвлечься от этой мысли.

– Автоматика изолировала четвертый блок с кислородом. Итого у меня еще три. Не густо… Но жить можно. Можно… если не двигаться. Слабость по всему телу неимоверная. Видимо, последствия декомпрессии. Если бы не кислородная атмосфера, я бы уже отдал концы!

В атмосфере скафандра действительно использовался только чистый кислород. Ее состав разительно отличался от земной атмосферы, где доля кислорода составляла лишь 21 %. Остальные соотношения делили между собой азот, чья доля съедала целых 78 %, и другие газы, чье количество было незначительным. Однако в скафандре поддерживалось давление всего в 0,4 атмосферы против 1 атмосферы на Земле. При таких условиях дышать земной воздушной смесью было бы настолько тяжело, что понять это могли разве что альпинисты, находясь на вершине горы высотой в 7000 метров. Казалось бы, решение проблемы – просто поднять давление до нормы в 1 атмосферу, но не тут-то было. В раздутом как шарик скафандр с таким давлением было бы просто невозможно работать. И вот тут-то и вступал в действие кислород. Увеличение его доли в атмосфере позволяло максимально снизить давление. Поэтому в скафандрах применялась только кислородная атмосфера. К тому же азот убил бы его, закипев в крови при случившейся ранее роковой разгерметизации. Джейдер сделал глубокий вдох. Его мысли занимали совершенно другие проблемы.

– Если подняться на откос кратера и осмотреться, то, возможно, удастся увидеть шахту где-то поблизости. Наивно, конечно, но там я мог бы хотя бы запустить астровизор для анализа звездного неба и определить, где я. Проблема в том, что любое движение многократно увеличит расход кислорода. Без усилителей я не поднимусь, а они тоже на водородно-кислородном источнике питания. Прекрасно!

Джейдер в ярости хотел пнуть кусок обшивки, лежащий под ногами, но не нашел на это силы.

– Теперь что бы я ни делал, ждал или двигался, кислород будет быстро уходить, и в этом моя главная проблема! Огромная проблема! Проклятая автоматика! Все-таки она тупая, как кусок бесполезной руды! Спасла мою жизнь для того, чтобы потом сделать смерть медленной и мучительной! Законсервировать полный баллон с кислородом из четвертого блока! Неужели нельзя было придумать дублирующую аварийную магистраль подачи? Теперь я буду сидеть и умирать от гипоксии, с радостью осознавая, что за спиной у меня еще целый баллон,под завязку наполненный кислородом, которым я просто не могу воспользоваться!

Джейдер кинул еще один взгляд на крутой откос кратера. Его волнистые края испещряли пласты льда и неровные ступени уступов. Вероятно, кратер был древним и его рельеф был частично разрушен более мелкими метеоритами и эрозией, длящейся миллиарды лет. Именно столько, по ощущениям, могло длиться ожидание Джейдера, если оставаться здесь один на один с призрачной надеждой на спасение.

– Нет! Нет здесь никакой надежды! Дерьмо! Нужно идти, карабкаться, ползти, и, если повезет, найти шахту или хотя бы сориентироваться. А если нет… А если нет, то и к черту все! Лучше умереть быстрее, чем растягивать этот суррогат жизни по капле. Уилсон! Включить сервоприводы! – наконец произнес Джейдер.

– Питание на сервоприводы подано. Должен предостеречь, что использование сервоприводов серьезно увеличивает расход…

– Да заткнись ты!

Джейдер двинулся к далекой осыпи у самого основания откоса границы кратера. Наиболее эффективным способом передвижения по поверхности тела, чья гравитация составляла лишь 15 % от земной, были прыжки. За один такой прыжок можно было покрыть значительные расстояния, впрочем, главная проблема заключалась в том, чтобы вовремя остановиться. За время жизни на Каллисто, чья сила гравитации была примерно сопоставимой, Джейдер приловчился к подобной манере передвижения. Однако торможение никогда не было его коньком. Чтобы это понять, достаточно представить, что сила сцепления с поверхностью была полностью пропорциональна гравитации и так же была равна лишь 15 % от земной. При таких условиях, если не рассчитать скорость движения, порой единственным способом торможения могло быть только прямое столкновение со стеной. Джейдеру не очень нравилось влетать в стены, поэтому свои движения он старался просчитывать заранее. Откос кратера ощетинился протяженной осыпью из глыб льда и обломков силикатов. Миллионы лет он разрушался, скидывая все ненужное вниз, к своему основанию. Пройти по этому участку было бы тяжело даже на Земле, не говоря уже о Ганимеде, будучи при этом в массивном скафандре. О древности кратера говорило также то, что он был не одинок. Целый выводок более молодых и небольших кратеров успел изрядно потрепать старца, местами обрушив его края. Наложение краев ударных кратеров образовывало ребра, тянущиеся практически от самого основания до вершины кромки, за перевал. Взобраться прямиком по одному из них было самым простым из возможных решений.